Глава 1Джеймс Поттер.
Мы сидели на уроке маггловедения. Было ужасно скучно, никто ещё не проснулся, все были сонными как никогда, даже Эванс. Конечно, ведь учебный год только начался. Но мы всё равно были счастливы, ведь мы вернулись в Хогвартс.
Я стал наблюдать за ней. Ну, впрочем, как и на любом другом уроке. Профессор велел прочитать Питеру какой-то рассказ одного маггла в учебнике. Пока до Хвостика доходило, что ему надо читать вслух и пока он искал страницу, Эванс уже быстро-быстро пробежала глазами по учебнику. И улыбнулась. Видимо, рассказ ей понравился. Он был совсем коротеньким, но мне было лень его читать, да и я не хотел отрывать от неё глаз. Наверно, сейчас Бродяга начнёт замечать, на кого я пялюсь, и будет подкалывать. Я нехотя перевёл взгляд на него. Он спал. Я не стал его будить, тем более его не замечали, так как он сидел за спиной Лунатика, а она была довольно широкой. Ну а вышеупомянутый, то есть Ремус, внимательно слушал Питера и был одним из тех, кто, похоже, совсем не хотел спать.
Мелкий грызун, он же Хвост, он же Питер, читал настолько медленно и нудно, что это стало очень сильно раздражать. Вот бы стукнуть его чем-нибудь. И даже не развлечься – Бродяга спит, Луни на уроках слишком послушный и внимательный. Может мне тоже вздремнуть? Нет, я сижу на слишком открытом месте. Ну что ж, можно и подумать. Я снова взглянул на Эванс. Её огненно-рыжие волосы, чуть вьющиеся на концах, прикрывали почти всё её лицо. Я чуть наклонился и увидел его. И усмехнулся. Эванс только что всё быстро прочитала, а теперь делает вид что читает, а на самом деле спит. Хитрая. Стоп. На уроке. Эванс. Спит?! Как такое возможно?!
И что она тогда делала прошлой ночью? Дежурила? Ну да. Она же староста. Но Лунатик тоже староста и он не спит! Может она помирилась с Нюнчиком? Я нервно сглотнул. Тысяча иголочек ревности внезапно проткнули меня. Нет. После того, как он с ней поступил? Но она же добрая, она могла его простить. Чёрт. Любопытство просто съедает меня. Нужно было не прохлаждаться вчера вечером, а следить за Эванс по карте. Я почти всегда так делаю. Мне спокойней, если я знаю, что она дежурит с Лунатиком или сидит в гостиной, читая книгу, или же у себя в комнате. А вчера я провёл время с Бродягой, отмечая первые дни в Хогвартсе. Первые дни последнего года. Ну а потом я пошёл спать. А Сириус предпочёл продолжить веселиться в компании какой-то когтевранки. Да, он у нас ловелас. Но он не даёт шансов девушкам, которые не понимают, что это всего на пару дней. И я считаю это правильным. Ну, раз у него такой характер.… А если бы он использовал наивных и верных, Лунатик бы не простил. Да, он у нас благородный. Хотя у него и нет девушки, воздыхательниц хоть отбавляй. Он держится с ними дружелюбно и относится к ним хорошо, да он ко всем нормально относится. Но близко он никого к себе не подпускает. Кроме нас, ну может иногда Эванс. И то она ведь не знает, как он страдает. Потому что он не такой, и он не заслужил быть не таким и так мучиться. Он оборотень. Но мы ему помогаем. Мы стали анимагами и нам легче найти с ним общий язык, когда он становится «не таким». И он бы не хотел причинять боль той девушке, с которой мог быть близок. Потому что он бы вечно пропадал каждый месяц в полнолуние. Девушку, которая была бы к нему неравнодушна, точно бы это насторожило. Ну а если представить себе, что он рассказал бы ей о том, кто он. Одна из тысячи осталась бы с ним, из-за того, что она любит его. Но он бы ни за что не остался бы с ней из-за того, что боялся бы за неё и чувствовал бы себя ужасно. Но Лунатик не очень расстраивается. Или делает вид. У него есть мы, и мы всегда его поддержим.
Из моих глубоких раздумий меня вывел наконец-то проснувшийся Сириус.
- Урок уже заканчивается? – сонно протянул он.
-Да-а-а… – Лениво протянул я и добавил: - Чёрт подери, видно, весёлая у тебя была ночка сегодня, Бродяга, раз ты глаза раскрыть не можешь.
- Это да. – Он широко ухмыльнулся. Ну, хоть кто-то счастлив.
И тут сама Лили Эванс решила снизойти до нас, обделив ледяным взглядом и буркнув что-то типа «Заткнитесь, вы на уроке».
-Зануда. – Пробурчал Сириус.
-Любовь моя. – Пропел я.
Он посмотрел на меня, как на идиота. Эх, это было единственное, что он не понимал во мне. Мою любовь к Эванс. Да я и сам понять не могу. И когда я только в неё влюбился?
А Лили залилась краской. Лёгкий румянец так ей к лицу.
- Эванс! – вдруг решил заорать я. На весь класс, разумеется. Плевать, меня не пугают отработки. Профессор посмотрел на меня строго, ничего не сказал. Вдруг я перо попрошу? – Я смущаю тебя, дорогая?
Вся женская половина класса захихикала. И почему-то злобно посмотрела на мою Лили, которая решила меня проигнорировать.
- Сохатый, может, хватит тебе издеваться над Лили? – спросил Ремус.
Я замолчал. Ну ладно, постараюсь вести себя прилично. Может, тогда я ей понравлюсь. Хотя, что её не устраивает в самом харизматичном, талантливом, обаятельном и скромном красавчике? Нет, правда, я что, хуже Нюнчика? Чем это, интересно? Может, мне стоит перестать мыть башку и Лили меня полюбит? А может, мне стоит зубрить зельеварение часами, днями и ночами? А может, мне просто надо обозвать её скверным словом и потом она меня простит и полюбит? Что за хрень?
После урока я спросил об этом у Лунатика.
- Слушай, Сохатый, а может тебе стоит открыть глаза и посмотреть на свои недостатки, которые так мешают нормально к тебе относиться со стороны Лили?
- Да какие у меня недостатки?! – я уже начинал нервничать.
- Ээ… - понимаете, Лунатик молчал не потому, что я идеальный (хотя ведь так оно и есть), а скорее потому, что он очень тактичный, – знаешь, меня ждёт эссе по ЗОТИ. Я пойду. – И медленно поплёлся в свою любимую библиотеку. Но через секунду остановился, обернулся и громко сказал: - Спроси лучше у Бродяги, уверен, он ответит правильно.
Я кивнул. Ну и где мне искать этого пса? Буду я сейчас шататься по закоулкам в поисках парочек (я уверен, Бродяга сейчас опять с той когтевранкой) и заглядывать в каждые коридорчики с закоулочками, спрашивая: - Ау, Бродяга, это ты? Слушай, какие у меня недостатки?
Делать мне больше нечего. Пойду я лучше на Астрономическую, подумаю о недостатках. И о достоинствах.
Поднимаясь по лестнице, я столкнулся с ними. С глазами. Зелёными. Это были её глаза, я не сомневался, но кроме них я ничего не видел, так близко они были, всё остальное расплылось, ушло на второй план. Нет, что-то рыжее вокруг. Волосы. Но вернёмся к глазам. Никогда я не был так близко к ним. В них было так глубоко, я чуть было не утонул, правда. Но вдруг услышал грохот. Учебники. Обронила. Но продолжила смотреть на меня, словно тоже утонула. Так странно. Я встрепенулся. Стал собирать все её книжки, пергаменты, перья. Зачем ей так много сразу? Наверно, делала домашку. На Астрономической? Я протянул их ей. Она снова посмотрела на меня своими цветочными, яблочными, весенними, страшно зелёными глазищами. Я видел в них всё: и луг, и цветы, и еловый лес, и яблоки, и весну. Всё. Всё светлое, зелёное. И тут она сказала:
- С-спасибо, Поттер.
Как выплюнула. Снова это «Поттер». Хотя, «спасибо» было таким беспомощным, её голос почти дрожал до слова «Поттер». Так хочется услышать хоть раз произнесённое её голосом «Джеймс». Ну, я то в долгу тоже никогда не оставался. Вечное «Эванс» или «Эй, Эванс», также часто встречалось и «Эй, Эванс, пойдёшь со мной в Хогсмид?». Решено. Теперь брошу вызов. Буду называть её только по имени. Лили…Что за чудесное имя! Почему я её раньше не называл по имени? Ах да, из-за «Поттера». Лили. Лили Эванс… Лили Поттер… Лили и Джеймс Поттеры.… Как звучит! Ой, что-то я замечтался. Хотя, я был бы безмерно счастлив в тот день, когда она сама бы представила себя кому-то как Лили Поттер.
- Не за что. Аккуратнее, Лили, – сказал я это настолько искренне, вежливо и дружелюбно, как только мог. И улыбнулся, только наверно по-другому, не как всегда. Потому что только её имя было самым приятным на вкус. Мерлин, только её имя хотелось произносить каждую секунду. Чёрт, наверно, до меня кое-что сейчас дошло. Вспоминая потом, я приходил к выводу, что наверно, именно в этот момент я поумнел и немного вырос.
А она вздрогнула. Что, не ожидала, моя дорогая Лили? Привыкай.
А потом мне рассказали, что она весь оставшийся день ходила со странной улыбкой на губах.
