Глава 1Наруто три года, он маленький, но очень-очень шумный.
Женщина, которую Третий нанял присматривать за ним, каждый раз морщится от заливистого смеха.
Она любит детей, действительно любит. Она добра, терпелива, милосердна. Она воспитала шестерых своих. Трое из них уже взрослые шиноби, чунины, и она привыкла к гнетущему ощущению чужой чакры. Она не боится обрабатывать раны своим детям – годы работы в госпитале – хотя так и не разучилась бояться за них.
Третий хорошо постарался: мать не одного ребенка – она умеет смотреть за детьми. Дети шиноби – ее не будет пугать ощущение чакры сына Четвертого. Санитар в госпитале – Наруто очень подвижный ребенок, уследить за ним бывает неимоверно трудно.
Третий действительно хотел как лучше. Ее семья не пострадала от нападения Лиса на деревню, даже ее друзья живы. Ей не за что ненавидеть невинного ребенка.
Третий – великолепный шиноби, но, увы, скверный психолог.
Она ненавидит Наруто. И ненавидит себя, за то, что каждый раз, когда она смотрит в кристальные голубые глаза и слышит заливистый смех, ей чудятся красноватый отблеск и жуткий оскал.
Она уже третья нянька Наруто.
***
Наруто пять, он маленький и очень симпатичный ребенок: голубые глаза, ворох светлых волос, обаятельная мордашка. Наруто знает, что теперь в его доме не будет нянек, Третий пришел к нему вчера и у них состоялся серьезный разговор, как у взрослых. Наруто теперь будущий шиноби. А будущий шиноби надеется только на себя и свою команду, ему не пристало сидеть дома с няней. Наруто очень горд, но чуть-чуть грустит. Он подбегает к Акано – она его тринадцатая няня – и серьезно говорит:
- Я обязательно стану сильным ниндзя! – и широко ей улыбается.
Акано редко разговаривает с ним, но она готовит ему еду и прибирает в квартире. Наруто знает, что у Акано есть дети, поэтому она не может взять его к себе. Наруто знает, но совсем не грустит, он же будущий шиноби!
Наруто улыбается ей, и она пытается улыбнуться в ответ. Но затем застывает с судорожно перекошенным лицом, и Наруто видит странный красный отблеск в ее глазах. Такой, будто ее глаза отражают светящийся взгляд дикого, хищного зверя.
Наруто пугается, отскакивает к Третьему, а Акано убегает, громко хлопнув дверью.
Больше Наруто никогда ее не видит.
***
Наруто семь и он тихий грустный ребенок. Он уже год как ходит в Академию Шиноби, он многому научился. Но он совсем-совсем не понимает, почему у него нет друзей.
С ним разговаривает только Ирука-сенсей, да и то, по большей части он кричит. А ведь Наруто ничего не сделал! Ну пошалил пару раз, ведь это не смертельно.
Наруто любит сидеть на качелях у Академии. С них хорошо видно площадку, на которой собираются после окончания занятий юные шиноби. Они смеются, веселятся, играют в ниндзя. Наруто очень хочет к ним присоединиться, но он знает, что делать этого нельзя. Они отшатываются от него, как будто он в чем-то перед ними провинился, и гонят его прочь.
Среди них есть удивительно красивая розоволосая девочка. Она шумная и бойкая и Наруто восхищается ею. Он знает, что ее зовут Сакура, но не решается окликнуть ее. Она не говорила ему своего имени, Наруто подслушал его и ему очень стыдно перед ней за это.
Сакура не обращает на него внимания, Наруто даже не уверен, знает ли она о его существовании. Все ее внимание направлено на серьезного красивого мальчика, с жуткими одинокими глазами.
Наруто присматривается к нему, он видел его недавно у причала. Мальчик был один, совсем без родителей. В душе Наруто трепещется надежда: если у этого мальчика тоже нет друзей и семьи, можно он станет его другом? Он будет хорошим и верным, самым-самым лучшим другом на свете. Но черноглазый мальчик постоянно окружен девочками с Сакурой во главе, и Наруто не знает, как подступиться ни к ней, ни к нему.
Наруто снова видит этого мальчика у причала, когда бродит один по темным улицам. Надежда в душе Наруто расцветает с новой силой, и он спешит к воде: познакомиться, подружиться, поддержать!
Но на полпути он встречается взглядом с шиноби, который неожиданно появляется рядом с его будущим (обязательно-обязательно!) другом. И останавливается, наткнувшись на ненависть в его глазах.
Черноволосый мальчик независимо поднимается, скользит по Наруто равнодушным взглядом и они с шиноби уходят, оставляя Наруто одного.
Совсем-совсем одного.
Наруто плачет и решает, что он заставит их заметить! Заметить его! Они обязательно его заметят!
За его спиной расцветает девятихвостая тень.
***
Наруто одиннадцать и он мелкий, дерзкий, наглый пацан. От его шуток пострадал каждый третий житель деревни, но призвать его к ответу не представляется возможным – наказания не несут для него информативной нагрузки, к тому же он весьма успешно их избегает. Наруто – головная боль Третьего.
Наруто часто дерется – весь его вид вызывает желание врезать нахалу – но редко побеждает. Он учится в Академии, но учится ужасно. Всех его умений хватает только на то, чтобы насолить очередному жителю деревни, и иногда на то, чтобы не быть застуканным на месте преступления.
Наруто вызывающе разговаривает, носит вызывающе яркую одежду, охальничает с учителями, пристает к Сакуре, и гадит всем подряд. Наруто кажется Третьему чудовищной ошибкой воспитания. Его ненавидела в детстве половина деревни, как ни старался Третий убедить всех, что ребенок не виноват, в том что он клетка для древнего демона.
Третий не преуспел, зато Наруто – вполне: теперь его ненавидит вся деревня, лично за характер, нахальную улыбку и невыносимую изобретательность в придумывании гадостей.
Им нет дела до того, что Наруто ребенок, да он и не ребенок, ему одиннадцать, некоторые в таком возрасте уже дзенины. Они ненавидят его образ и проказы. Им нет дела до Наруто.
Наруто плачет по ночам. Ему снятся сны. В них упоительный запах крови и страха. Кости хрустят под клыками, горячая кровь смачивает глотку. Хочется крушить, разрушать, уничтожать, убивать-убивать-убивать! Крики вокруг патокой текут в уши, бешеный стук сердца, ненависть и всюду кровь-кровь-кровь… Во сне Наруто наслаждается этим, он сильный, ему некого бояться. Земля дрожит, луна подмигивает с неба, окрашивается в кровавый цвет, как и все вокруг, и Наруто наслаждается этим. Наслаждается силой, свободой. Он ревет в небо, бросая вызов: себе, миру, всем вокруг - и наслаждается этим.
По утрам Наруто просыпается на мокрой подушке и судорожно дышит в темноте.
***
Наруто двенадцать и он заканчивает Академию. Он все так же проказничает, но теперь его шутки стали тоньше и изощренней, поймать его на них, а тем более обвинить, очень трудно.
Наруто не лучший ученик Академии, далеко не лучший. Ему не хватает сосредоточенности и знаний, он плохо усваивает новую информацию, и до сих пор дерзит учителям.
Наруто изменился, и это бы заметили его друзья, но у него нет друзей. Наруто все такой же вызывающе яркий, наглый, дерзкий. Но теперь у Наруто тяжелый, оценивающий взгляд. И кто-нибудь обязательно это заметит, но никто не смотрит Наруто в глаза.
Наруто живет во снах. В них по-прежнему очень много крови, но теперь там есть что-то, от чего уже не хочется плакать.
В его снах гигантский водопад – толща воды, срывающаяся с каменистой скалы. Он подставляет спину струям, и они бьют его, пригибая к воде, но почему-то совсем-совсем не больно, и он подхватывает капли разверзнутой пастью. Вода смачивает глотку ничуть не хуже крови, и он резвится в падающих струях. Брызги в свете заходящего солнца расцвечивают шкуру во все цвета радуги, и он бежит на закат, догоняя уходящее солнце.
В его снах земля стелется под лапы и так упоительно-прекрасно бежать на пределе сил, не замечая ни рек, ни пропастей, ни гор.
В его снах звуки сливаются в удивительно гармоничную песню окружающего мира, и он слышит все: по отдельности, но вместе, и его восторженный рев заставляет затихнуть все вокруг. Звери боятся его, как добыча боится хищника, и убираются с его пути, и это так правильно и хорошо, что он даже не трогает их.
В его снах он огибает стороной воняющие скопления людей – когда душа поет и сердце требует бежать на закат, догоняя солнце, или нападает на них – когда глупые людишки решают что-то доказать. Себе ли? Ему? Он не знает, но принимает бой, и мир вновь застилает пелена крови.
В его снах полно кровавых сражений. Он наслаждается битвой, так же как наслаждается покоем. Его жизнь во снах лишена дум о будущем, прошлом. Лишь иногда, когда слышится ответный рев, он вспоминает о человеке, который подарил ему жизнь. И прогоняет воспоминания о нем: они всегда уходят вместе со вкусом крови брата у себя на клыках.
Наруто больше не плачет по ночам. Он живет своими снами, и иногда ему кажется, что у него внутри притаилось что-то дикое и опасное.
И от этого, почему-то, совсем не страшно.
***
Наруто по-прежнему двенадцать, но у него есть самый первый друг, сданный не с первого раза экзамен и секретная техника за спиной.
И сны. Но о своих снах Наруто не говорит даже Ируке-сенсею, когда они вместе едят в Ичираку-рамен. Они болтают о сотни мелочах, Наруто восторженно, захлебываясь, рассказывает Ируке-сенсею о своей новой команде, о «прекрасной Сакуре-чан» и «мудаке Саске», о Какаши-сенсее и его маске. И ловит-ловит-ловит ответный взгляд – наконец-то без ненависти и страха: спокойная улыбка и одобряющие подзатыльники. Наруто смотрит, и не может насмотреться: в чужие зрачки, глаза-в-глаза, никто и никогда еще не смотрел на него.
Наруто почти счастлив.
Им дают дурацкие миссии и Наруто, конечно, лажает, но Какаши –сенсей не ругает, Сакура-чан сердится не всерьез, а Саске смотрит насмешливо, но без страха. Наруто дерзит Какаши-сенсею, лезет к Сакуре-чан, и до драк ругается с Саске. Наруто счастлив.
Их отправляют на миссию в страну Волн и Наруто горд, как никогда. Он идет по утоптанной дороге и громко что-то рассказывает, когда на них нападают. Какаши-сенсей реагирует мгновенно, а Наруто стоит, замерев на месте.
На него волнами накатывают сны-воспоминания, и в душе поднимается волна удушающей злобы: на Какаши, который реагирует слишком медленно, на Сакуру, которая не реагирует вообще, на Саске, на всех людей вокруг. Наруто приходит в себя от вскрика Сакуры, но с врагами уже справились Какаши-сенсей и Саске. Наруто смотрит на капающую на землю кровь и чувствует ее тягучий, маслянистый запах.
Они добираются до страны Волн, и Наруто тренируется с Саске до рассвета и полного изнеможения. Он не то чтобы не привязан к Саске, вовсе нет, теме – его вечный соперник, но по правде говоря, Наруто скучает по своим снам. Ему кажется дико тяжелым собственное тело: в свете луны находят воспоминания о том, как легко он взвивался на милю вверх, и земля была далека, а холодный кругляш луны бесконечно близок. Наруто запутался, он уже не понимает его это воспоминания, или не его? Деревья вокруг бесконечно хрупки, или можно забраться на самую верхушку даже не примяв веток? Камни крошатся под ногами, или можно оттолкнуться от них и побежать вверх, вверх по стволу? Наруто застывает на месте и ему ужасающе страшно, он не понимает, кто он и где.
- Добе.
Наруто оборачивается на оклик, и мир стремительно возвращается на свои места: он Узумаки Наруто, и ему почему-то снятся сны, в которых он демон из древних легенд.
- На перегонки, теме? Спорим, ты меня не догонишь?
Они срываются с места, и Наруто чудится тихий раскатистый смех.
***
Наруто двенадцать? Или несколько тысячелетий?
Он не знает, да это и не важно, важно то, что он сейчас на части порвет этого урода в маске. Наруто переводит взгляд на неподвижно лежащего Саске, и ледяная тюрьма взрывается от ужасающего рева.
Наруто приходит в себя и отшатывается: перед ним гигантская клетка и два светящихся красных глаза.
Демон-лис с присвистом выдыхает, и Наруто неожиданно вспоминает свои сны: кровавые бойни, вечную дорогу, красную луну и солнце, убегающее за горизонт. Наруто сжимает кулаки и вскидывает голову, он не боится этого… кто бы он ни был.
Лис смотрит на него и молчит, и Наруто неожиданно тонет в его узких зрачках, там целое море чувств: ненависть, любопытство, ненависть, злоба, ненависть, презрение, ненависть-ненависть-ненависть. И одиночество, столь страшное и всепоглощающее, что Наруто пошатывается на разом обмякших ногах и садится в воду-не воду около клетки.
Ему не страшно, правда не страшно, но молчание тяготит, и, чтобы разрушить звенящую тишину, он выкрикивает:
- Мое имя Узумаки Наруто! Я стану Хокаге, это мой путь ниндзя!
И смотрит в удивленно расширяющиеся зрачки.
***
Наруто тринадцать и у него впереди экзамен на чунина.
Наруто смешливый мальчишка, он перестал строить козни, и деревня вздохнула спокойно. Третий посмеивается сквозь трубку и говорит, что Наруто повзрослел. Он показывает Хокаге язык и применяет секси-но-дзюцу, мгновенно разрушая впечатление; Хокаге смеется в голос, пока Наруто убегает от разозленного Ируки, и насмешливо фыркает, когда слышит разъяренные вопли с улицы.
У Наруто есть друзья, немного, но он считает Сакуру, Какаши и Ируку своими друзьями. А, ну и Саске. Конечно Саске.
Наруто неугомонный ребенок, он выполняет миссии громко и шумно, и заставить его сидеть на месте не представляется возможным. Какаши-сенсей и не пытается; у Наруто добрый взгляд и нотка хищности в глубине зрачков, этим он неуловимо напоминает Обито, хотя более непохожих внешне людей стоит поискать.
Какаши наблюдает за Наруто: в его движениях постепенно появляется хищная грация, как будто кто-то учит его двигаться бесшумно и стремительно, но Наруто не у кого учиться кроме самого Какаши, и эта мысль отметается как невозможная.
Впереди экзамен и Сакура волнуется. Наруто тоже трусит, но ни за что не покажет этого сокоманднице, даже если ее взгляды обращены только на Саске. А вот Учихе Наруто с удовольствием строит рожи, и заливисто смеется, когда Саске бросается в драку.
В ночь перед экзаменом Какаши-сенсей велит им как можно лучше отоспаться, Наруто рад бы последовать его совету, но вместо этого он проваливается вниз, в пронизанную оранжевыми всполохами темноту. И открывает глаза перед клеткой.
Лис приоткрывает глаз и приветственно скалится. Наруто по забывчивости подходит слишком близко к клетке и тут же с воплем отшатывается от метровых когтей.
- Не теряй бдительности, - отвечает Лис на его возмущенное ворчание, и прикрывает глаза до узкой щелочки. – И убирайся.
Наруто все еще возмущенно ворчит, но садится рядом и начинает рассказывать все то, что скрыто от глаз лиса: удивительные облака сегодня над лесом, почти в форме гигантской жабы; его восторг от теплого южного ветра, который почему-то пахнет морем; зеленую траву, кончики которой забавно раздваиваются; тупую кошку, которую их команда так и не смогла поймать.
Наруто говорит и говорит, он почти уверен, что Лис, имени которого он так и не узнал, не слушает его. Но Наруто слишком хорошо помнит, каково это, сидеть на одном месте в полном одиночестве и не знать, что происходит вокруг. И Наруто помнит, как судорожно он ждал прихода няни в детстве, а затем своих снов, в которых не было одиноко, ведь вокруг был целый мир.
Наруто говорит и говорит, скорее себе, чем Лису. Он единственный, кто смотрит на Наруто так, что душа уходит в пятки, и голос начинает дрожать: жуткий взгляд, и на дне зрачков ворочается что-то темное и страшное, древнее, равнодушное и беспощадное, как живая стихия.
Но Наруто говорит и говорит, потому что догадывается, что именно видят люди в его собственных глазах. И он все еще помнит, каково это, прятать взгляд, чтобы не наткнуться на ответные ненависть-страх.
Но Наруто не боится Лиса.
И говорит.
***
Наруто четырнадцать и у него на плечах многотонным грузом лежит данное Сакуре обещание. Он выдерживает и смерть Хокаге, и разрушенную деревню, и предательство лучшего друга, но обещание висит на шее и тянет его на дно пропасти.
Наруто все еще жизнерадостно улыбается, ругается на Эро-сеннина, упоенно тренируется. И подгоняет извращенного отшельника на особо длительных остановках.
У Наруто широкие плечи, угловато-детская фигура, сильные руки, бесшумная походка и хищная грация во всем. Он смотрит с прищуром, в котором сквозит что-то лисье, и, улыбаясь, чуть приподнимает верхнюю губу, как будто обнажает зубы в оскале.
Наруто совершенно не образован, у него как пласт отсутствуют знания из Академии Шиноби, будто он и не был там никогда, и Джирая пытается заполнить эти пробелы. Наруто возмущенно ворчит, а потом замирает на пару секунд с провалившимся вглубь взглядом, и соглашается.
Джираю пугают эти остановки, но он не подает вида. Он чувствует в Наруто что-то странное, его чакра просто непомерно велика для четырнадцатилетнего пацана; Джирая берет в расчет Девятихвостого, но чакра, которой пользуется Наруто – его, и ничего лисьего в ней нет.
Наруто оговаривается, он говорит о временах Первой Войны, временах Хаширамы и Сенджу, временах Рикудо-сеннина, и говорит так, будто сам там был. Наруто не читает книг, Джирая следил за ним, поэтому получить знания ему не откуда. Джирая догадывается, в чем дело, но это кажется столь невероятным и диким, что сразу отметается им как невозможное.
Наруто смотрит по ночам на луну, и Джирая как-то раз шутит про старика и саке.
Наруто оборачивается, и на Джираю смотрит пара красных лисьих глаз.
***
Наруто четырнадцать, и он охотится за Саске, а за ним охотятся Акацуки, а за Акацуки охотится Саске, и все это так сложно, что уж лучше и не пытаться понять.
Наруто не боится: удирает от Акацуки, догоняет Саске, пытается не дать Саске поймать брата и видит кошмары.
Это не его привычные лисьи воспоминания – чтобы выудить эту информацию от скрытного Лиса Наруто не один час топчется перед клеткой – это настоящие кошмары.
В них он неподвижно лежит на каменном алтаре, пошевелиться нет никакой возможности, а затем вспыхивают в темноте девять ярких уродливых голов, и начинают медленно открываться глаза страшного чудовища в центре. Наруто пытается вырваться, но не выходит. Он чувствует, что происходит что-то страшное, непоправимое.
А затем он ощущает, как медленно и мучительно из него вытягивают что-то гигантское и уже давно не жуткое, как рвется что-то внутри. Наруто кричит. Ему кажется, что это рвется душа.
Наруто просыпается с криком, на мокрой подушке и сразу прислушивается. Судорожно бьющееся сердце замедляет свой бег только после ворчливого отклика где-то внутри.
Наруто не верит, что это возможно: вытащить из него Лиса; а сам Лис молчит, только щурит горящие глаза и скалит клыки. Наруто фыркает в ответ на насмешку, и переворачивает подушку другой стороной.
Наруто молчит, и Лис не знает, что больше всего Наруто боится не смерти. Хотя может Лис тоже слышит, с каким нечеловечески страшным звуком рвется душа.
***
Наруто четырнадцать, и его кошмары становятся явью, когда Акацуки похищают Гаару.
Наруто бежит на помощь, как бежал всегда и ко всем. Наруто молчит, но ему дико, нечеловечески страшно, и все, на что он может надеяться, что никто этого не заметит.
Наруто улыбается Сакуре, и она улыбается в ответ, хотя эта его улыбка ей незнакома. В ней что-то жуткое, веющее первобытным страхом и воем дикого зверя за гранью освещенного круга. Но Сакура улыбается в ответ, потому что, ну, это же Наруто! Это Наруто, и она не намерена рушить их дружбу.
Наруто смотрит на бабушку Чие настороженно, Лиса она беспокоит, и его чувства передаются Наруто, хотя он и пытался отгородиться от них, как только узнал о Гааре.
Наруто страшно, но он не может позволить себе бояться, не может позволить чтобы страх почувствовал Лис, потому что тогда… Наруто не уверен, что Лис его уважает, но ему почему-то кажется, что страх это не то чувство, которое признает Девятихвостый.
Наруто страшно, но он бежит вперед, преодолевая страх. Наруто сильный, действительно сильный шиноби, у него огромный запас чакры и Лисья в резерве, хотя Лис четко дал ему понять, что перестанет с ним общаться, как только Наруто начнет использовать ее. Наруто и не использует, он развивает собственные запасы, и хотя контроль над чакрой у него не на высоте, количество успешно заменяет качество.
Наруто невероятно сильный шиноби, и, хотя он кричит об этом на каждом шагу, сам он даже не представляет насколько его уровень выше уровня Хокаге.
Джирая прекрасно представляет, что в будущем вырастет из Наруто, поэтому, когда он вырубает его точным ударом в затылок и проникает в его подсознание, с сидящим там Лисом он говорит на удивление вежливо и деловито.
***
Наруто четырнадцать, и у него нет звания чунина, как у всех его одногодок-шиноби; у него нет девушки, как у одногодок-гражданских; у него даже семьи нет. Зато у Наруто есть непрошибаемая вера в себя, звонкий голос, самые верные друзья и большая тайна.
У Наруто есть тайна, и больше всего на свете он боится, и хочет, чтобы все о ней узнали. Его тайна сидит у него в подсознании и скалится ослепительно-белыми зубами на любое дружеское проявление с его стороны. Эта тайна заставляет его разговаривать насмешливо и цинично, потому что иначе мерзкому зануде-Лису и слова не скажешь.
Лис комментирует каждый его шаг, и Наруто кажется, что он сходит сума. Наруто понимает, что Лису скучно, но на искреннее предложение дружбы Лис отвечает таким насмешливо-издевательским смехом, что Наруто вылетает из своего подсознания с перекошенным лицом – даже стоящая рядом Хината краснеет и решается спросить о его самочувствии.
Наруто часто застывает на несколько секунд-минут, смотря в пространство остекленевшим взглядом, и Сакура беспокоится. Она собирает всех его друзей, и они тащат сопротивляющегося Наруто к Цунаде.
Хокаге осматривает его, долго глядит в судорожно распахнутые глаза. Наруто уверен, что сейчас произойдет что-то непоправимое, но Лис успокаивающе-ехидно фыркает в сознании, и Пятая чуть заметно улыбается.
- Подобные проблемы на миссии есть? – гаркает она, и получив отрицательный ответ, выгоняет их из кабинета. – Тогда все в порядке.
Наруто вываливается вместе с гурьбой смеющихся друзей и ловит взгляд Пятой.
«Спасибо, женщина» - рыкает в сознании Лис, и Наруто пораженно распахивает глаза.
***
Наруто всего пятнадцать, но ему кажется, что его мир рухнул, распался на сияющие осколки, и восстановить его нет ни времени, ни сил.
Он бредет по улицам Конохи, и никто не смотрит ему в глаза, совсем как тогда, много лет назад. Люди отводят взгляд – и от этого Наруто еще хуже, хотя уже хуже некуда.
Джирая погиб, и мир Наруто рухнул вместе с ним, в бездну, в пропасть, в беспросветное отчаяние. Сакура пытается выдавить ободряющую улыбку, он машинально улыбается в ответ, выходит жуткий оскал, но прости Сакура, прости. Наруто бредет нога за ногу и невидящим взором замечает мелочи его бывшего мира. Кунай, бордель, лавка с мороженым, веселая девица с потрясающими формами – Эро-сеннин оценил бы. Бы. Но Эро-сеннина больше нет.
Наруто не помнит, как он оказывается на этой лавке и сколько там сидит. Не помнит, что говорит ему Ирука-сенсей – был ли он вообще, или это игры расшалившегося воображения? Мороженое тает в его руках, и он закрывает глаза.
Тихо капает вода, глаза Лиса за клеткой непривычно внимательны: зрачки-щелки остры, как лезвия, и чуть подрагивают в такт размеренному дыханию. Наруто молчит. Хочется просто закрыть глаза.
Наруто устал, устал от негласной войны, от смертей, от того, что у него не получается спасти тех, кого хочется спасти. Наруто устал, выдохся, сдался. Зачем бороться, куда идти, что дальше делать? Ответов нет. Хочется просто закрыть глаза.
Наруто бездумно опускает голову и смотрит на подрагивающую от капель воду-не воду под его ногами. Дождь? Откуда здесь дождь?
Он не знает, зачем пришел, ему не место здесь в таком состоянии, не рядом с Лисом, который не терпит слабаков и неудачников. Наруто должен уйти, но у него не хватает сил остаться сейчас одному, сейчас, когда каждый заперся в своем горе.
- Долго ты будешь страдать, пацан?
Наруто вздрагивает, как от удара, и вскидывает голову. Лис еще ни разу не начинал разговора сам, не тогда, когда Наруто приходит к нему.
- Сопли – удел девчонок, Наруто, не ты ли убеждал меня, что твоя мечта – стать Хокаге?
Наруто безмолвно кивает, в горле застрял ком, слезы катятся по лицу, и он делает шаг вперед.
- Тогда собери свою сопливую задницу в кулак, - Лис щурит горящие огнем глаза и растягивает морду в диком оскале, - и найди в себе силы завершить то, что начал твой учитель!
Наруто смотрит в черные щелочки зрачков и видит, видит! в них безмолвную тень сочувствия.
- Я не могу позволить, чтобы моим носителем стала безвольная клякса, – грохочет Лис, опуская морду к самым прутьям. - Я не собираюсь сидеть в тебе вечно, жалкий щенок, так что бери себя в руки и будь достоин называться – Узумаки Наруто, Джинчурики Девятихвостого Демона Лиса Курамы!
Наруто делает шаг вперед, и еще, и еще, и прижимается мокрым от слез лицом к шерсти у носа Лиса… Курама, его зовут Курама.
- Еще как, даттебае! – хрипло шепчет он, и из глаз льются тихие безмолвные слезы.
Они долго стоят так.
Курама не отстраняется.
***
Наруто шестнадцать, он владеет сендзюцу, создал разен-сюрикен, он силен, смел, и, как утверждает Курама, невообразимо наивен.
У Курамы сложные отношения с жабами, Наруто прекрасно это знает; хотя там скорее вообще нет никаких отношений. Курама фыркает и раскатисто рычит в ответ на возмущения Наруто: в режиме сеннина от него будет пахнуть прыгучими земноводными, и Лис едко проходится на тему «лягушачьих лапок» и «куриных мозгов» - «адская смесь, как раз в стиле Конохи».
Наруто возмущается, стучит по прутьям и орет во всю глотку, а потом заливисто смеется. Лис скалится в ответ и жабы испуганно исчезают: Курама не терпит чужаков. Наруто возмущается еще больше, обзывает Кураму самовлюбленной рыжей эгоистичной задницей, и застывает с таким неподдельным восторгом в глазах, что Лис невольно кривит губы в оскале-улыбке.
«Я сам тебя научу».
Наруто учится, он действительно одаренный парень, и Курама с удовольствием запустил бы в этих жаб по паре бомб хвостатого, но ему с лихвой хватает их взгляда и сияющих глаз Наруто. Или Наруто-сеннина? Не суть важно, думает Лис, погружаясь в дрему, дурак, он и есть дурак.
Наруто бредет по Конохе, еще тихой предрассветной Конохе, и улыбается внутри. У Наруто бесшумная лисья походка, Курама заслуженно ею гордится, хоть и отрицает это, гордо поднятая голова, нахальный взгляд голубых глаз, и красные всполохи в глубине зрачков. У него широкая улыбка, и чуть заостренные клыки. У Наруто много друзей, много грусти и много радости. Он бредет по предрассветной Конохе, когда внутри с жутким ревом взвивается Лис.
***
Наруто шестнадцать, и ему впервые призналась в любви девушка. Наруто всего шестнадцать, но ярость, закипающая внутри, принадлежит чему-то древнему, страшному и могущественному, и Наруто не собирается сдерживать свою ярость.
Наруто бьет-бьет-бьет Пейна, но тот все еще жив и ярость не утихает, разгорается с новой силой. И Наруто снова бьет, бьет и бьет. Он не чувствует своего тела и ему кажется, что это один из его снов, один из тех кровавых снов, где воняет чужим страхом, уши забивает криком, и смочить иссушенную глотку уже нельзя просто водой. Наруто бьет, и упивается своей яростью, своей силой, своей безграничной мощью, которая…
«Пацан!»
Оглушающий рев разбивает ярость на сияющие осколки, и остается только кристальное понимание: Наруто не то, что ему кажется.
Наруто осознает себя, поводит лобастой головой, дергает правым ухом…
И со всей силы вбивает в череп Пейна разенган.
Наруто не то, что ему кажется, но теперь он точно знает, кто он есть.
***
Наруто семнадцать, у него много друзей, почти нет недругов, и есть пара смертельных врагов. На плечах у Наруто данное давно обещание, и тихая горечь. Наруто видит в глазах Сакуры прошедшую любовь, и желание забыть черноволосого мальчишку. Коноха на войне, и никому нет дела до Учихи: преступник S-ранга – это уже не тот Учиха Саске, которого знал Наруто.
Все верят в это, но Наруто точно знает – у него тысячелетний опыт из воспоминаний-снов – никто не меняется. Наруто знает это, и он уверен, что внутри Саске все еще живет тот черноволосый мальчик с черными глазами.
Наруто заперт на острове, внутри беснуется Курама, и от гвалта, который поднимают два ругающихся демона, голова болит не только у него, но и у Би.
Наруто шипит на Лиса с Осьминогом, и Гьюки презрительно на него рыкает. Курама взвивается в ответ мгновенно и молниеносно бьет по Би и Хачиби ментальным ударом. Наруто помогает подняться Кираби и ругается с Лисом.
Наруто заперт на острове и сходит сума. Наруто чувствует смерть, смерть там, где сейчас его друзья, и это невыносимо, ужасающе выводит из себя.
Наруто смотрит на Киллера Би, ловит хищный отблеск глаз, и они срываются с места, туда, где погибают шиноби Союза.
***
Они вне времени. Они наклоняют голову и оголяют зубы в хищном оскале. Перед ними Десятихвостый с жалким человечишкой, и они собираются его убить. Опыт прожитых лет кричит о том, что надо сделать с Десятихвостым. Опыт прожитых лет кричит о том, как убить человека.
Они чувствуют других шиноби рядом: сзади, сбоку, под ногами. Они хотят убить их? Или они их друзья и их трогать нельзя?
Какие друзья, что за бред? Друзья, шепчет сердце, и они взрыкивают в невольном смятении.
Они чувствуют жалкую букашку у них на носу, и фокусируют на ней взгляд.
- Мы надеемся на вас.
Они встряхиваются, и все становится четко и понятно: люди, друзья, шиноби, биджу, братья, создатель, джинчурики, воспоминания-сны.
Они в раздражении взмахивают сразу девятью хвостами, помогая информации уложиться в одной голове.
Они неуязвимы.
Они сильны.
Они вместе.
***
Рокудайме Хокаге двадцать один, и у него тяжелый взгляд, нечеловечески быстрые движения и звонкий голос с рычащими нотками.
У Хокаге в друзьях – пять Каге, море дзенинов, куча криминальных личностей, все джинчурики и Девять Биджу – хотя не все из них до конца с этим согласны. У Хокаге во врагах - … У Хокаге нет врагов, Рокудайме безумно, невероятно опасен, и он слишком многих потерял, чтобы позволять себе недругов.
У Хокаге голубые хищные глаза с вертикальным зрачком и огнем на дне. Хокаге не ругается с послами – он смотрит на них тяжело и пронзительно, и его лучшая подруга только хихикает, ловя хитроватые искорки, видимые только его самым лучшим и верным друзьям.
У Хокаге нечеловеческая грация, божественная фигура и море фанаток. Охрана Хокаге думает, что Рокудайме даже не подозревает об их существовании.
У Хокаге быстрая, летящая, бесшумная поступь, но толпа расступается перед ним, как восторженные верующие перед спустившимся на землю божеством.
У Хокаге сильные руки, сильное тело, сила – это олицетворение его сути. Сила, сила во всем.
Хокаге любит детей, и часто навещает своего бывшего учителя в Академии. Дети возвращаются домой, и рассказывают родителям о встрече с Рокудайме, как о встрече с ожившей стихией.
Хокаге подолгу стоит у Мемориала памяти: там высечено много важных имен, но нет одного, самого дорогого. Рокудайме многих спас, но простить себя за смерть лучшего друга он так и не смог. Хокаге стоит у Мемориала, и по щекам его катятся слезы.
У Хокаге доброе сердце и огромная душа: ее хватает на двоих. И когда на горизонте вновь появляется гигантский лис, словно догоняющий солнце, лицо Хокаге озаряется счастьем. Он окликает друзей, те согласно кивают, приветственно вскидывая руки к возвышающемуся Зверю, и Хокаге удобно размещается на лобастой башке, а затем исчезает.
Лис издает восторженный рев, и скрывается за горизонтом.
