Глава 1«Час, всего час…. И я еще куда-то надеюсь попасть из такой очереди?» - раздраженно и далеко не празднично думал я, нетерпеливо выглядывая из очереди в сторону кассы. Как-то не удивляло, что при таком наплыве покупателей в магазине работало всего две кассы из всей кучи. Скорее, это было ожидаемо. Закон подлости, куда же без него…
В середине такой очереди я и застрял, теряя абсолютно не лишние нервы и время. Положение еще усугублялось тем, что у кассирши одного из кассовых аппаратов почему-то не было сдачи, и каждый раз при получении большой купюры она уходила минут на пять в подсобку.
В который раз тяжело вздохнув, я вновь взглянул на часы. М-да, еще минут двадцать и о планах до отъезда можно было спокойно забывать. Точнее, отлета – через час с небольшим из аэропорта улетал последний в этом году самолет до Украины. Почему вдруг до Украины? Уже который год моя дорогая старшая сестра задерживала выплаты за газ до самого крайнего срока. И почему-то перейти от угроз к делу я никак не могу. Именно поэтому, наверное, я и стою тут в очереди, злясь и ненавидя себя за то, что не могу просто сказать Оле «нет», а уже очередной раз встречаю наступающий год или в самолете домой, или в банкетном зале у Оли.
Гораздо интереснее обдумывать вопрос о том, почему она каждый год задерживает с оплатой. Каждый раз, как я ненароком начинаю об этом задумываться, в голову приходит единственно верный, но почему-то слишком поверхностный вариант ответа, не удовлетворяющий меня именно поверхностностью.
Мне кажется, что Оле просто одиноко в канун Нового года и ей не с кем встретить этот праздник, который издавна считается семейным праздником. Нас же она боится звать обратно к себе, особенно после того, как много Украина сделала для того, чтобы стать дальше от нас и как можно ближе к западным странам. Ну, а мы что? Я поговорил на эту тему с Беларусью уже давно, и мы решили, что не стоит разрушать все ее старания, ведь, пусть аляповато, неловко, но это у нее выходит.
Услышав совсем рядом шум работы механической ленты, я с радостью понял, что, погрузившись в свои переживания, особо этого не желая, я ускорил время продвижения очереди передо мной. И впереди меня сейчас было всего три человека, что, несомненно, поднимало настроение. Но время все сильнее разрушало мои планы. Я ведь столько хотел сказать моей другой, младшей сестре, сестренке, прежде чем улечу.… В другое время я больше уже никогда не решусь сказать и сделать подобное.
И когда очередь вот-вот собиралась переходить к человеку, стоявшему передо мной – семьянину по виду - судьба преподнесла мне неожиданный подарок. До моих ушей донесся знакомый до боли голос, доносившийся, видимо, из очереди у второй кассы. Повернувшись туда, я, наконец, заметил ее.
Ее явно осеннее темно-синее пальто из-за россыпи капелек растаявшего снега казалось промокшим. Хотя, будет удивительно, если она ни капли не промокла. Почему-то на ее голове не хватало шапки, а мокрые волосы тяжелыми волнами спадали на плечи. Казалось, что она вовсе не Беларусь, его младшая сестра, а какая-то чудесная оболочка, внешняя обманка, скрывающая под собой целые океаны воды. И не каждый мог это заметить. Не факт, что она сама знает о себе такое.
- А вы карточки принимаете? – в ее голосе слышалось легкое беспокойство, - Нет? Тогда подождите немного, пожалуйста… - Наташа на мгновенье взглянула на медленно теряющую терпение очередь, виновато улыбнулась им и чуть хрипловато добавила, - Прошу меня извинить….
И, как ни странно, очередь перестала поднимать мятеж против хрупкой девушки, а лишь понимающе затихла. Усмешка коснулась моих губ – это было вполне в духе Беларуси. Мой взгляд невольно задержался на ее лице, и я понял, что не могу оторвать от нее глаз. В своей бытовой суете, не думая, что тут возможно встретить другую страну, Наташа была очаровательно печальна. Вкупе со своим внешним видом она была хрупка и прекрасна, ее так и хотелось забрать с собой, как мокрого котенка с улицы, и следить за тем, чтобы она больше так не промокала. И, в идеале, больше никогда в ее глазах не светилась усталость.
- Столько хватит? – покопавшись в кошельке, девушка протянула кассирше несколько не особо крупных купюр, и та на автомате схватила деньги.
- Тут даже больше,… - открыв кассу, женщина поняла, что ей снова нечем будет дать сдачу. Виновато подняв взгляд на девушку, она тем пуще удивилась, услышав ее слова:
- Сдачу оставьте себе, улыбаясь как-то по-особенному тепло, Наташа добавила – С Новым годом вас!
- Счастливого Рождества… - немного растерянно отозвалась кассирша, и я абсолютно точно понял, что своим поступком сестра сломала ту отточенную схему взаимодействия между кассиром и покупателем, тем самым удивив нестандартностью и позитивом. Молодчина. Очень здорово.
- Мужчина, с вас триста семьдесят пять рублей, четырнадцать копеек! Вы платить собираетесь? – резкий женский голос застал меня врасплох. Одновременно с этим я понял, что все это время я тупо пялился на свою сестру. Мда. Отличный повод для разговора. Только, пожалуй, не с сестрой, а с психиатром. – Или вы что-то еще собираетесь взять?
- Совсем немного. Вот этот новогодний набор, – внутри почему-то все напряглось, потому как я был стопроцентно уверен, что Наташа слышит мой голос и мое инкогнито полностью раскрыто. И, чтобы не потерять ее из виду и не являться наглейшим образом на порог ее квартиры, стоило поторопиться. Секунду помедлив, я кивком головы указал на набор с различным шоколадом и в яркой новогодней упаковке. – И все.
- Мм,… с вас пятьсот двадцать восемь рублей, – тут же пересчитала она.
Будто не обращая внимания на то, что взял не совсем все, я уверенно зашагал к выходу, на ходу отыскивая глазами сестру. Меня тут же нагнал окрик кассирши «Мужчина, вы забыли!..». Хех, думал, что она уже и не заметит. Обернувшись, я увидел ее, державшую в руках тот самый подарочный набор.
- А-а-а, это вам, – мне кажется, или мой голос звучит как-то шкодливо? Добавляла антуража и озорная улыбка – С Наступающим! – и, не обращая больше на нее внимания, я уже действительно отправился наружу. По пути отметив, что сестры уже не было в магазине, я со снова падающим настроением шагнул во тьму.
Спустя мгновенье тьма стала менее различимой, и просто оказалось, что идет снег – крупный и пушистый. В таком снегопаде свет от фонарей становился просто столбами света, оказывающимися легкими и зыбкими при ближайшем рассмотрении. Слишком глубоко вдохнув холодный воздух, я не рассчитывал на то, что мне в рот попадет и несколько хлопьев снега и я закашляюсь.
- Это традиция такая – выбрасывать из дома все ненужное в канун наступающего года. Мне Италия рассказал, – резко обернувшись, я обнаружил мило улыбающуюся Наташу, придерживающую рукой от резких порывов ветра ремень сумки. – Тем более, они ей гораздо больше нужны, чем мне.
- Наташа… - снег застилал глаза и, в условиях такой погоды меня, как брата, может волновать только одно. – Скажи мне, сестренка, неподвластному твоим абсолютно очаровательным чарам, почему ты без шапки ходишь? – ворчливостью отозвалась моя забота о сестре. Про то, что на ней было осеннее пальто, думать не хотелось.
- Вот хочу и хожу! – неожиданно вспылила Наташа и, даже не вспоминая, как дожидалась его у выхода, зашагала прочь. – Просто внутри гораздо холоднее… - пробурчала она себе под нос. Я поспешил вслед за ней. Недавно похороненные планы, кажется, начинают воплощаться. Главное, чтобы она перестала дуться на меня.
- Знаешь, - решил я взять ее непосредственностью, и думать забывая про то, что случилось максимум минуту назад, - а я бы хотел посмотреть, как из окон выбрасывают мебель где-нибудь в… Венеции. Только представь, гондолам негде проплыть! – с радостью я заметил, как девушка улыбнулась одними губами. – Более того, в Москве мебель не долетала бы до земли – ее сразу бы успевали разбирать по болтикам москвичи и гости столицы… - не выдержав, она заулыбалась. Но тут же, будто внутренне одернув себя, она нахмурилась.
- Мне сегодня стоит смотреть новогоднюю передачу вместо того, чтобы лечь спать, или снова будут новости о вас с Олей? Бегущей строкой? – в ее голосе ярко слышались едва заглушаемые нотки ревности, и я не выдержал:
- Послушай меня, - совсем забыв о каких-то правилах дистанции, я резко остановил ее и развернул лицом к себе, буквально заставив смотреть на меня. – Все это мне уже давно жутко не нравится! Я каждый год буквально угрожаю Оле, что если она снова разрушит все мои планы относительно Нового года, я навечно закрою ей доступ не только к газу, но и ко всему остальному! Но она пользуется тем, что она моя сестра, и каждый раз заставляет меня играть по ее правилам! – в горячечном споре я едва не перешел на крик, но что-то смогло меня удержать.
- А что, ты такой слабый? – все же сорвалась на крик сестра – Не можешь просто взять и отказать ей? – от нее буквально разило злостью. – Это уже происходит не в первый раз, и ты просто не можешь прямым текстом ей сказать, что подобная наглость вышла за все известные рамки? – на последних словах что-то дрогнуло в ее голосе. Девушка умолкла и, кажется, заметила, что на них уже давным-давно оборачиваются прохожие, а несколько зевак уже терпеливо дожидалось бранных словечек с нашей стороны. Совсем растерявшись, она, опустив голову, молчала.
Я просто обязан был что-нибудь придумать. Спокойно вздохнув, мол, с кем не бывает, я достал из рюкзака за моими плечами свою шапку и, помедлив, нахлобучил ее на упрямую, но несмотря ни на что, любимую головку сестренки.
- Не стой с раскрытой головой, – спокойно произнес я. – Пойдем скорее, ты промокла насквозь, а болеть тебе нельзя.
- И-извини, - тонким голосом начала она – просто я волнуюсь за тебя. Ведь каждый раз она дергает тебя буквально из-за праздничного стола и тебе приходится снова ехать к ней… - странно, но ее голос с каждым словом все более слабел и утихал, - а я же переживаю, как ты долетел и все подобное… - ее голос утих окончательно.
- Оле просто не с кем больше отмечать Новый год, - решил я высказать свою самую очевидную точку зрения на этот вопрос. – Америка, ради которого она уехала от нас, праздники любит, и отмечать их привык в компании Англии или кого-нибудь из немцев на худой конец… остаемся мы, но почему-то ей ближе я, поэтому она меня и гоняет. Поверь, хотелось бы ей и тебя позвать, она обязательно нашла бы повод гонять и тебя.
- Но почему Оле просто не попросить? Заранее, чтобы мы для приличия подумали и все равно бы пришли к ней? – ненароком Наташа вцепилась в мой рукав, боясь упасть на ледяном тротуаре. Жест, ничего более, но почему-то согревает.
- Украина просто боится, стесняется позвать, потому что, как ей думается, она успела выкопать достаточную яму для того, чтобы, как ни в чем не бывало, позвать нас на праздник, – вздохнул я. – Тем временем она считает, что сделала достаточно шагов в сторону Запада, чтобы как можно дальше отдалиться от нас.
- Жаль. Было бы здорово как-нибудь просто так без приглашения заявиться к ней и отпраздновать Новый год с воистину славянским размахом… - с грустью сказала Наташа, и мы замолчали. Впереди замаячил ее дом, и я как никогда понимал, что если я сейчас не решусь вручить свой особый «подарок», то больше никогда мне на это не решиться.
- Ладно, отойдем от грустных тем,… уже получила поздравления от кого-нибудь? – невинно задал я вопрос.
- Ну да, дня три назад записывали новогоднее обращение президента и, поздравив народ, он поздравил и меня – просто он с семьей за город сразу после этого собирался…
- А из стран?
- Нет, пока никого… надеюсь, что хоть кто-нибудь про меня вспомнит. Тебе спасибо, кстати, – поблагодарила она.
- За что? – вот это было неожиданно. За шапку она, что ли хочет меня поблагодарить?
- Даже не встреться мы в магазине, ты бы не удержался и все равно зашел бы ко мне. Спасибо за неравнодушие, – Наташа улыбнулась, и Иван улыбнулся в ответ. Многоквартирный дом был все ближе.
- В общем, не буду больше таить, - охрип, ну прелестно… - я хочу поздравить тебя с праздником и подарить один подарок,… который просто требует моего присутствия.
- Ну так давай зайдем ко мне домой, где ты и подаришь мне его, – невозмутимо предложила Беларусь.
- Нет, у меня мало времени до того момента, как должно приехать такси до аэропорта, еще не дай бог и пробки… - Наташа с сожалением вздохнула. Мне бы очень хотелось самому зайти к ней, тем более что давненько я к ней не заходил из-за разъездов, но…. – Но вполне успею подарить его тебе здесь.
- На виду у всех? – неужели она удивилась? Так давно не видел ее такой.
- Не бойся, он не такой уж и страшный, – нервно хмыкнул я. Нервозность начала вновь нарастать, и причина этому шла рядом с ним.
- Хорошо, я готова… - задумчиво отозвалась она. Наверняка уже перебирает в голове варианты сюрприза. Но однозначно об этом моя дорогая Наташа уже точно не подумает, так как надежда получить его вот так, не встречая сопротивление с моей стороны, уже давно иссякла.
- Отлично, тогда закрой глаза, – негромко попросил я, останавливаясь и вставая напротив нее.
- А рот открывать? – заинтересованно спросила Наташа, закрывая глаза, - Просто тут метель же, а мне не хотелось бы… - поток слов из ее губ был резко остановлен моими губами. Чувствовалось, что она потрясена, что однозначно не ожидала такого подарка от меня. Все-таки это такие удивительные ощущения – я почему-то боялся этого момента уже много дней, думал, что она или оттолкнет в оторопи, или набросится так, что не отцепить будет. Но нет, происходящее напоминало идеальную сцену из мелодраматических фильмов, когда главные герои наконец-то встречаются после долгой разлуки. Внутри, особенно в груди, жаркими волнами разливалось обволакивающее тепло, а на душе становилось как никогда спокойно. Она здесь, рядом – и больше ничего не надо… Шумно вдохнув, я заставил себя оторваться от удивительно теплых губ Наташи и тут же почувствовал на своем лице ее жутко холодные ладони. Она обхватила мое лицо руками, будто боясь, что он вот-вот растает, или просто не хочет разрывать контакта?
- Не хочу, чтобы ты уходил. Хочу, чтобы ты был всегда рядом, тебе не пришлось бы мотаться куда-то в новогоднюю ночь, хочу, чтобы ты понял, как я в тебе нуждаюсь… уже столько лет… - ее горячий шепот, воспринимаясь мной, заставлял что-то внутри сладко дрожать, подтачивая волю и все сильнее убеждая остаться рядом с ней.
- Вот и пожелай все это в новогоднюю ночь за меня, – с сожалением я накрыл ее ладони своими и, отняв от лица, поцеловал каждую ладошку, стараясь согреть. – Но мне действительно пора – иначе о последующих выходных придется забыть. С наступающим тебя, – отпускаю ее ладони и направляюсь в сторону своего дома.
Вот вы встречали в своей жизни человека, которому так хотелось бы и, одновременно, было слишком страшно сказать два заветных слова – люблю тебя? Пусть я вряд ли когда-нибудь заставлю себя сказать это тебе вслух, но надеюсь, что ты так связана со мной, что поймешь все без слов. Ну а сейчас мне пора идти, как бы ни хотелось остаться.
Наташа же молча смотрит мне вслед и, кажется, вот-вот ухватит за хвост какую-то важную идею. Поймав ее, девушка сразу же срывается в бег за мной. Догнав (по правде сказать, я нарочито медлил, потому как хотелось хоть какой-то адекватной реакции на мои неадекватные действия) меня, она крепко хватает меня за руку и бесстыдно смотрит прямо в упор.
- Пойдем! – Наташа настойчиво тянет меня в сторону своего дома. Странно, неужели на радостях меня ждет самое ужасное, с чем примириться я до сих пор никак не могу?
- Подожди, зачем?
- Я соберу вещи, – поясняет та, но я так и остаюсь в недоумении, - И мы вместе поедем поздравлять Украину после того как ты проведешь переговоры, – Наташа все еще пытается тянуть меня за руку, но я продолжаю стоять на месте. Постепенно к ней приходит понимание, и она отпускает руку. – Нет?
- Нельзя. Иначе независимая сторона будет думать, что я оказываю на Олю давление в принятии решения, – поддавшись порыву, я подхожу и коротко целую расстроенную девушку в лоб, - Как закончим, обязательно тебе позвоню. А потом и приеду праздновать, – ласково потрепав ее по щеке и улыбнувшись, я, постоянно оглядываясь, вновь пошел по намеченному маршруту. Если я сейчас не ушел бы, то опоздал бы на все на свете. А так появлялась надежда.
Арловская так и смотрела мне вслед, пока мой силуэт не растворился в снежной дымке, видимо, пытаясь привести свои мысли в порядок.
*********спустя несколько часов*****
- Все-таки здорово, что нам удалось быстро подписать необходимые договоренности, – довольно улыбалась Украина, наливая в высокие бокалы шампанское. – А ты сегодня необычно выглядишь, – добро заметила она.
- В каком это смысле? – заинтересовался я, принимая у нее бокал и отпивая немного из него.
- Глаза у тебя сияют. Давно ты таким не был. Что-то хорошее случилось? – чувствую любопытство в ее словах, но такое ей лучше пока не знать.
- С новым годом тебя, Оля, – с улыбкой увиливаю я от ответа, а в голове крутится мысль, что следующий Новый Год мы точно встретим все вместе.
