Глава 1POV Кэрол.
- Мамочка... - тихий тоненький голосок заставляет меня открыть глаза. Вокруг меня нет ничего кроме темноты. Сославшись на бурное воображение, я вновь закрываю глаза. Но почему же так отчетливо чувствуется чье-то присутствие? Не в силах справиться с любопытством я неуверенно приподнимаюсь на локтях и всматриваюсь в темноту. Перед глазами встает образ, и я щурюсь, пытаясь сфокусироваться на нем.
- София? - в хрупкой фигурке со спутавшимися светлыми волосами, в синей футболке и запачканных светлых брючках, я узнаю свою дочь. Но этого не может быть. Рик ведь собственноручно всадил ей пулю в лоб, когда она вышла из того проклятого сарая. Нет. Это просто невозможно. Я чувствую, как слезы катятся по моим щекам, оставляя мокрые дорожки и капая на одеяло.
- Всего лишь дурной сон. Кошмар. Это невозможно, - как молитву, повторяю я, нащупывая под подушкой нож и готовясь защищаться если придется. Неужели мертвецы умеют говорить? Нет. Ее здесь нет. Нет. Я еще раз смотрю на фигурку, стоящую напротив меня. Нет ни укусов, ни шрамов. Все это странно. Крепко зажмурившись, я пытаюсь отогнать видение. Но отрывая глаза, я понимаю, что это не сон.
- Мама это я... - девочка делает неуверенный шаг, от чего я резко отстраняюсь и направляю на нее нож, отрицательно мотая головой.
- Моя девочка мертва. Ты не она. Уходи, - я делаю неуверенный замах, но руку накрывает теплая маленькая ладошка. Я не верящим взглядом смотрю на девочку, переводя взгляд то на нее, то на ее руку, лежащую на моей. Теплая. Совсем не такая, как у мертвецов. Сердце болезненно сжимается, а в горле встает ком. - Этого не может быть...
- Я знаю, ты боишься, мама. Но не надо, - спокойно произносит София и присаживается рядом со мной, все еще не убирая руку. - Все хорошо. Я жива. Это сон. И папа жив, - она как-то грустно вздыхает и неожиданно утыкается головой мне в грудь, неуверенно обнимая. Не в силах справиться с нахлынувшими на меня чувствами, я крепко обнимаю свою девочку, тихо всхлипывая. Жива. Моя малышка жива. Девочка отстраняется от меня и легко целует в щеку, слабо улыбаясь. Я крепко прижимаю ее к себе и целую в макушку, не до конца веря в происходящее. Даже если это сон, то он самый лучший за последнее время. И пусть утром на меня вновь нахлынет волна боли от потери, сейчас я рядом со своей дочерью. Остальное подождет. - Я люблю тебя, мамочка.
- Я тоже тебя люблю, радость моя, - шепчу я в ответ, продолжая обнимать дочь. Неожиданно она отстраняется от меня и встает с кровати. Ее румяное личико озаряет улыбка, а в глазах пляшут чертики.
- Пойдем со мной, - я неуверенно принимаю ее протянутую руку, позволяя ей вывести меня из фургона. Оказавшись на улице, я жмурюсь от яркого солнца и прикрываю глаза ладонью, чтобы лучше разглядеть происходящее. Мы находимся на какой-то поляне, залитой солнечным светом. Вокруг нет ничего кроме огромных зеленых деревьев, на ветках которых сидят разноцветные птички. Их щебет разноситься по всей местности, лаская слух. София отпускает мою руку и, раскинув руки в сторону, начинает кружиться весело хохоча. Я счастливо улыбаюсь, наблюдая за этой сценой. Господи, как же давно я не слышала ее смеха. Казалось, что прошла уже сотня лет. Я мысленно благодарю Господа за то, что все произошедшее было лишь дурным сном.
Она подбегает ко мне и, взяв за руку, тянет к земле. Ласково улыбнувшись, я сажусь на землю, скрещивая ноги, и обнимаю дочь за плечи.
- Теперь все будет хорошо? - девочка устало кладет голову мне на плечо, внимательно наблюдая за облаками, плывущими по небосводу.
- Да, - я уверено киваю и, взлохматив Софии волосы, крепко целую ее в висок. Мне не хочется, чтобы это заканчивалось. Казалось, что я попала в сказку. Еще вчера мы вздрагивали от каждого шороха, боясь наткнуться на ходячего. А сегодня оказывается, что это лишь глупый сон. Действительно. Ходячие мертвецы - это лишь глупое воображение. На самом деле такого не бывает. Я не раз над этим задумывалась, но потом все стало настолько реально, что я поверила. Как можно было быть настолько глупой? Все это просто выдумки. Нет никакого апокалипсиса и моя дочь жива. Жив Эд. Конечно, в глубине души, я надеялась на обратное, но это было неправильно. Он конечно заслужил наказания, но не такого жестокого, как быть съеденным заживо.
- Тогда пойдем, - София встала с земли и, отряхнув брючки, пошла в сторону леса. Чтобы еще раз не упустить ее из виду, я быстро встала и пошла за ней. Она вела меня среди деревьев, плутая различными тропинками, словно запутывая дорогу.
- София? - я попыталась окликнуть ее, но она не обернулась, продолжая идти дальше. - Куда мы идем?
- Домой, - она обернулась и, подмигнув мне, продолжила свой путь. - К папе, тете Элле, Чарли, ты же помнишь их?
Упоминание о Элле и ее сыне Чарли заставили меня остановиться. Элла была моей соседкой. Это была невысокого роста полная женщина, из которой, казалось, жизнь била ключом. В свои пятьдесят с лишним лет она совершила столько, о чем обычный человек и в молодости боится думать. Один прыжок с парашюта чего стоил. Мы неплохо общались, конечно, не были лучшими подругами, но приятельницами вполне можно было назвать. Наверно, Элла была единственная, с кем Эд не запрещал мне общаться. Но Элла умерла. Точнее, она превратилась в ходячую. Она была одной из первых кого я увидела в подобном виде. Перекошенное и измазанное кровью лицо, гнилые руки с длинными обглоданными пальцами и безумные глаза. От воспоминаний я вздрогнула и остановилась.
- О каком доме ты говоришь, София? - я не сразу поняла, что уже бегу за девочкой в попытке нагнать ее. Лес становился темнее, а воздух холоднее. Деревья как будто старались остановить меня – ветки нещадно хлестали по лицу и рукам, оставляя кровавые следы, но я упорно продолжала бежать. Сердце стучало у в висках, дыхание сбилось.
- Я нашла его совсем недавно, - София остановилась по среди темной поляны и повернулась ко мне. - Папа сказал, что когда оказался там, то первыми, кого он увидел, были тетя Элла и Чарли. Там много других людей. Они добрые и отзывчивые. Папа сказал, чтобы я привела тебя. Тогда наша семья снова стала бы прежней. Пойдем, мамочка... - она протянула ко мне руки, лукаво улыбаясь. Я еще некоторое время внимательно всматривалась в ее глаза, и только потом сделала несколько шагов вперед. - Давай мама... пойдем домой... - не опуская рук, моя дочь надвигалась на меня. С каждым шагом ее походка становилась все более нетвердой, а улыбка перекашивалась и теперь напоминала оскал. Я попыталась отойти, но ноги словно приросли к земле. Я протянула руки Софии, надеясь поймать ее, если бы она упала, но не успела этого: ноги дочери внезапно подкосились и она обессиленно рухнула на землю. Не долго думая, я подбежала к дочке и опустилась перед ней на колени. Из ее лба торчала стрела, а из ранки сочилась струйка крови, окрашивая в красный белоснежную кожу.
- Нет! - из груди вырвался болезненный крик. Даже не крик - леденящий душу вой раненого зверя. Только не сейчас. Не тогда, когда я вновь обрела свою девочку. Нет. Я аккуратно вытащила стрелу из мертвого тела и яростно отбросила ее в сторону. - София, очнись. Давай же! Открой глаза, - я попыталась растормошить дочь, но та продолжала неподвижно лежать на земле.
- Кэрол! - кто-то решительно тряс меня за плечо. - Черт, Кэрол! - кто-то с силой поднял меня на ноги. Перед глазами все плыло из-за застилавших слез, и я не сразу осознала, что красочный пейзаж стал постепенно растворяться. Зеленые кроны деревьев заменялись зловещими темными ветками деревьев, которые в свете луны были похожи на сгнившие конечности; трава увядала на глазах, оставляя лишь промокшую землю и осенние листья.
- Нет. Господи, нет, - я жадно тянула руки к своей дочери, образ которой постепенно выцветал, пытаясь удержать ее. - Нет!
- Твою мать, Кэрол. Проснись же ты! - сильные мужские руки с силой тряхнули меня, заставляя открыть глаза. Вокруг была темная чаща леса, в которую почти не пробивался лунный свет. Я перевела взгляд на место, где раньше лежала София, и вздрогнула. Там, где мгновение назад была моя дочь, лежал ходячий.
Нет. Это был сон. Не может быть. Я снова потеряла ее. Волна отчаяния нахлынула на меня, заставляя обессилено опуститься на землю. На секунду я поверила, что весь этот армагеддон - шутка. Обхватив голову руками, я медленно раскачивалась взад-вперед, не в силах сдержать слезы, льющиеся из глаз. - Кэрол, - подняв голову, я увидела обеспокоенного Диксона, который внимательно смотрел на меня, не зная, что делать.
- Дэрил? - услышав собственный голос, я вздрогнула. Тот слабо кивнул и присел рядом, бережно положив рядом с собой арбалет.
- Ты как? - он попытался взглянуть мне в глаза, но я лишь спрятала лицо в ладонях, не позволяя этого сделать. До меня медленно начал доходить смысл происходящего. Я поняла, что если бы не Дэрил, то возможно сейчас я была либо съедена, либо превратилась бы в ходячего. От подобных мыслей слезы покатились по щекам с новой силой. Обхватив плечи руками, я попыталась успокоиться, но это мало удавалось.
- Эй, ты че? - я почувствовала, как Дэрил неуверенно обнял меня, пытаясь успокоить. Уткнувшись ему в плечо, я зарыдала с новой силой, позволяя боли, наполнявшей меня с того времени, как Рик потерял Софию, вырваться наружу. Судорожно сжимая пальцами его жилетку, я лишь крепче прижалась к нему. Дэрил лишь молча наблюдал за мной, изредка нерешительно поглаживая по плечами. Я была благодарна ему за это. Порой молчание лучше, чем сотня успокаивающих слов.
Истерика постепенно отступала, уступая место усталости и смиренности. Пришла пора смириться с тем, что творится вокруг и со всем тем, что произошло в последнее время.
Пробормотав мужчине слова благодарности, я позволила ему увести меня обратно в лагерь. Нужно продолжать бороться, прекратить бояться и двигаться дальше.
