Всегда рядом

Всегда рядом

Семь лет

Они встретились впервые, когда были еще детьми. И пусть его детство отличалось от её, но сути это не меняло.
Маленькая девчушка сидела на заднем дворе и горько плакала – одноклассники в очередной раз решили над ней поиздеваться. Слезы текли по щекам, а плечи подрагивали от судорожных рыданий.
Но вдруг Гермиона почувствовала резкий порыв ветра. Подняв голову, она увидела перед собой незнакомого мальчика.
– Кто ты? – спросила она.
Он взглянул на неё недоверчиво и удивленно – неужели эта смертная его не знает?
– Я Локи Одинсон.
– А что ты здесь делаешь?
– Убегал от своего брата Тора, – пожал плечами Локи и внимательно посмотрел на неё, отчего та покраснела. – А почему ты плачешь?
Гермиона глубоко вздохнула и вытерла слезы.
– Меня снова дразнили одноклассники. Все потому, что я не такая, как они. Я – другая.
У мальчика перехватило дыхание. Они с братом были совершенно не похожи друг на друга, и Локи иногда думал, что у него другие родители. Он протянул руку и легонько сжал ладонь девочки, прошептав:
– Я тоже другой.
Она улыбнулась ему и кивнула. Может, отличаться от всех не так уж и плохо?

Лето перед Хогвартсом

Грейнджер сидела на верхней ступеньке лестницы и снова перечитывала письмо, которое час назад ей вручили родители. Сами они были в холле, решали, отпускать ли дочь в Хогвартс.
Гермиона почувствовала, как появился Локи, и взглянула на него, когда он уселся рядом.
– Что случилось? – спросил он.
– Сейчас родители решают мою судьбу, – ответила она, пытаясь сохранять спокойствие.
– Гермиона? Где ты? – крикнула мама.
– Я была в уборной и уже возвращаюсь к себе! – ответила она, вставая.
Гермиона заперла дверь и посмотрела на друга, который внимательно изучал её комнату.
– Итак, что они обсуждали? – спросил Локи, взглянув на подругу.
Она протянула письмо и, вздохнув, легла на кровать.
– Меня приняли в школу.
– Школа для ведьм и колдунов? – прочитал он, взглянув на письмо.
– Это объясняет все странности, что со мной происходят, – сказала Гермиона, когда Локи сел рядом. – А если меня отпустят? – спросила она, поворачиваясь к нему.
Мальчик нервничал, переводя взгляд с письма на подругу и обратно. Это, конечно, хорошо, если Гермиона поедет в ту школу, но вдруг он не сможет найти её?
– Ты – бог! – вдруг заявила она. – Родители разрешили мне читать мифы, ведь я уже достаточно взрослая. И в скандинавской мифологии не так уж и трудно было найти Локи.
– Там не очень-то хорошо обо мне написано, – прошептал он, опустив взгляд.
Ему никогда не было стыдно за те истории, но сейчас, рядом с подругой, он почувствовал себя ужасно.
– Ты другой. Люди лишь знают о тебе то, что ты смеешься над своими обидчиками, – пожав плечами, Гермиона улыбнулась другу и подбадривающе пожала руку.
В дверь постучали. Значит, решение уже принято. Локи исчез, а дверной замок со щелчком открылся. В комнату вошли мама и папа.
– Мы решили отпустить тебя, – сказали родители, и Гермиона счастливо улыбнулась.
В ту ночь Локи появился снова, когда она читала перед сном. Он выглядел взволнованным. Гермиона закрыла книжку и посмотрела на друга.
– Ты найдешь меня, – тихонько сказала она, зная, что родители еще не спят.
– Ты не можешь этого знать, – прошептал он в ответ и взглянул на книгу. «Скандинавские мифы» – гласило название.
– За лето мы что-нибудь придумаем, – улыбнулась Гермиона. – Когда тебе нужно возвращаться?
– Я останусь, пока ты не заснешь.

Второй курс

Локи стоял рядом с больничной койкой, на которой лежала Гермиона. Его холодные пальцы коснулись её окаменевшей руки. Он вздохнул, наблюдая, как рядом переговариваются её друзья и как брюнет в круглых очках достает из сжатой ладони подруги клочок бумаги.
Василиск.
Да, Локи был рядом, когда на Гермиону напали. И очень сильно испугался, когда она каменным изваянием упала на пол.
Он все время находился рядом с подругой, пока готовилась настойка с корнем мандрагоры. Бог мягко улыбнулся, заметив, что она просыпается. Она осмотрелась и, заметив, что в больничном крыле не одна, прикрыла рот рукой и, будто скрывая зевок, прошептала:
– Ты был рядом?
– Всегда, – улыбнулся он, сжимая её пальцы. – Я хотел быть первым, кого ты увидишь, когда очнешься.

Четвертый курс

Гермиона вместе с другими учениками сидела в Большом зале, наблюдая, как храбрецы кидали свои имена в Кубок. Фред и Джордж, тоже желающие принять участие в соревнованиях, даже придумали план, как подобраться к Кубку, и теперь, подбадриваемые ребятами, стояли у возрастной линии, готовые сделать последний шаг. Грейнджер ухмыльнулась.
– У вас ничего не выйдет, – сказала она, заставив близнецов обратить на неё внимание.
– Зачем ты портишь все удовольствие? – спросил Локи, посмеиваясь. – Я бы посмотрел, что у них получится.
Девушка проигнорировала его, когда Уизли подскочили к ней.
– Ну и почему же, Грейнджер? – спросил один из них.
– Это – возрастное заклинание, и оно не пропустит тех, кому еще нет семнадцати, – пояснила она, указывая на линию, которую начертил вокруг Кубка Дамблдор.
– Смотри же! – шутливо возразил другой.
– Мне нравятся эти парни, – сказал Локи, садясь рядом с ней и заглядывая в книгу, видя, как Гермиона что-то быстро пишет.
«Еще бы, они ведь шутники».
– Пока они мои любимые смертные, – ухмыльнулся он и повернулся к близнецам.
Девушка закатила глаза, наблюдая, как братья бросили свои имена в Кубок и как внезапно полыхнули чары, отбрасывая нарушителей за пределы круга. В следующее мгновение у них выросли длинные седые бороды, и близнецы накинулись друг на друга. Зрители смеялись, подбадривая их выкриками, но все притихли, когда в зал вошел ученик другой школы. Гермиона заметила, как Виктор Крам, прежде чем бросить имя в огонь, посмотрел на неё.
– Похоже, у кого-то появился поклонник, – услышала Гермиона голос Локи и покраснела.
Они давно выяснили, что даже в волшебном мире никто не мог увидеть или услышать его. Грейнджер поджала губы и направилась к выходу из зала.
– Ревнуешь? – прошептала она, взглянув на своего спутника.

После Святочного бала

Гермиона влетела в комнату, на ходу срывая украшения, и заперла дверь. Из глаз текли слезы – благо, одноклассницы еще на балу и не могут видеть ее, иначе ей было бы не избежать вопросов.
– Глупые мальчишки! – кричала она, выдирая заколки из волос. Прекрасная прическа, на создание которой ушло несколько часов, всего за пару секунд превратилась в привычную гриву, рассыпавшись по плечам. Вытерев слезы, Гермиона все разложила по местам, пытаясь успокоиться.
Она почувствовала Локи прежде, чем увидела.
– Поможешь расстегнуть молнию? – спросила Гермиона, стирая остатки макияжа. Он подошел ближе, положив холодные ладони ей на плечи.
– Ты слишком многое мне позволяешь, – прошептал Одинсон.
– Локи, я хочу спать. Просто помоги мне с платьем.
Он не стал спорить, и Гермиона почувствовала, как по спине скользнул холодок. Придерживая платье у талии, она подошла к сундуку за пижамой.
– Отвернись, пожалуйста, – прошептала она и, подождав, когда Локи отвернется, позволила платью упасть и быстро переоделась в шорты и майку.
– Теперь можно смотреть, – сказала Гермиона. Но этого не требовалось: Локи уже обернулся.
Затолкав платье в сундук и захлопнув крышку, она уселась на него, поджав ноги и уткнувшись подбородком в колени.
Локи, подождав немного, подошел и уселся рядом.
– Эти смертные не знают, насколько ты особенная.
– До сегодняшнего бала они даже не знали, что я девушка, – фыркнула Гермиона. – Я всегда была «своим парнем». «Ты дружишь с врагом», – передразнила она Рона.
– Мужчины всегда хотят то, что есть у других. И неважно, что это – лучшие доспехи, любовь женщины или дружба, – сказал Локи.
– И что же такого есть у твоего брата, чего так жаждешь ты? – спросила она, пристально глядя на него.
– Любовь моего отца. Я вижу, что Один, мать, да и остальные любят Тора больше, чем меня, – сказал Локи, опустив взгляд.
– Тор – ублюдок, который подставит любого, если не получит того, что хочет, – пробормотала Гермиона. – Я уверена, что твои отец и мать любят тебя. Ты терпелив и можешь найти выход из любой ситуации, а твоя магия удивительна.
Локи улыбнулся и благодарно сжал её руку.
– Я чувствую, что не достоин отца. Что слишком отличаюсь от Тора.
– Быть другим – вот что важно, – сказала Гермиона.
– И когда же смертная стала такой умной? – улыбнулся Локи, целуя её в лоб.

Пятый курс

После того как они оставили Амбридж в лесу наедине с кентаврами, Грейнджер поняла, что в ней что-то изменилось. А потом была бешеная гонка с Пожирателями, и в Гермиону попало проклятие Долохова, лишившее сознания. Он мог бы убить ее, но не сделал этого. Как думали многие – из-за того, что Гарри выиграл бой. Но она-то знала правду. Очнувшись спустя несколько часов в больничном крыле, девушка почувствовала холодок на руке. Это Локи спас её.
Гермиону отпустили из лазарета только на следующий день. Она шла по тихим коридорам – все были на уроках – в сторону Башни. В гостиной сидели несколько человек. Поздоровавшись с ними, Гермиона проскользнула в свою комнату, взяла вещи и отправилась в ванную старост. Посреди дня можно было не опасаться, что кто-то наведается сюда. Пока бассейн наполнялся ароматной водой, Гермиона зашла за ширму, чтобы раздеться.
Глубоко вздохнув, девушка погрузилась под воду и пробежала пальцами по волосам. Когда в легких закончился воздух, она вынырнула и, смахнув воду, прислонилась спиной к бортику.
– Отличная купальня, – Гермиона повернулась и увидела Локи, устроившегося в ванной. – Не волнуйся, я запер дверь, и даже призраки сюда не смогут попасть.
– Я заметила, что призраки держатся от меня подальше, когда ты рядом, и пугаются, стоит мне пройти мимо. Профессора заметили это и пытались выяснить у привидений, чего они так боятся, но те не смогли ответить ничего вразумительного.
Локи кивнул, соглашаясь.
– Я рад, что ты чувствуешь себя лучше после того проклятия.
– Спасибо, что спугнул Пожирателя. Он бы убил меня.
– Если бы такое произошло, то мне пришлось бы заглянуть к Хель и забрать твою душу, – ухмыльнулся Локи. – И она, естественно, рассказала бы Одину.
– Но ты не помог Сириусу? – спросила Гермиона.
– Кому? – спросил Локи в замешательстве.
– Крестному отцу Гарри, – Грейнджер оттолкнулась от бортика. – Ты мог спасти его. Он был таким же балагуром, как и ты.
– Таких, как я, нет, Гермиона! – его голос зазвенел угрозой. Бог ненавидел, когда кто-то повышал на него голос.
– Ты же могущественный бог! И не смог спасти одного человека?
– Он не под моей защитой! – прогремел Локи и медленно приблизился к ней. – Кто бы говорил: ты отвела женщину в лес и оставила на растерзание кентаврам!
– Она издевалась над учениками! – воскликнула Гермиона.
– Как благородно!
– Было у кого поучиться! – выплюнула она.
Неловкое молчание повисло в воздухе – оба мгновенно успокоились. Гермиона отплыла обратно к бортику и вздохнула, потирая лицо руками.
– Не знаю, зачем я это сказала.
Грейнджер намылила волосы, не обращая на Локи никакого внимания. Он молча наблюдал за ней, мечтая запустить руку в её локоны.
– Если бы мы жили в далеком прошлом и будь моя воля, я бы давно уехал куда-нибудь с тобой.
Она взглянула на него и пожала плечами.
– В те времена меня сожгли бы на костре за то, что я ведьма, и сомневаюсь, что наши пути пересеклись бы.
– Я слишком стар для тебя, – прошептал он, смотря ей в глаза.
– Не скажи, – фыркнула она и вздохнула. – Локи, я не ожидала, что ты всегда будешь рядом. Но ты – бог, а я – человек. И, думаю, ничего, кроме дружбы, между нами быть не может.
– Дружбы мне мало, – прошептал Одинсон, глядя ей в глаза.
– Я дитя по сравнению с тобой.
– Тогда я совращу младенца, как говорят смертные, – Локи ухмыльнулся и поцеловал её, притягивая ближе и постепенно углубляя поцелуй. Благо, Гермиона не возражала.
– Локи, мне шестнадцать, и, клянусь всеми богами, если забеременею – я убью тебя, – строго сказала она, разорвав поцелуй.
– Отлично.

После Малфой-мэнора

Гермиона закрылась в комнате коттеджа «Ракушка» и дала волю слезам. Слово «грязнокровка» на предплечье – подарок от Беллатрикс – жгло, как огнем. Ни зелья, ни заклинания – ничего не помогало унять жжение. Словно кислота разъедала кожу, проникая все глубже в тело. Девушка уселась на постель, придерживая руку.
– Я убью того, кто это сделал, – Локи опустился на колени и приложил холодные ладони к ране.
– Замечательно, – с облегчением прошептала Гермиона, чувствуя успокаивающую прохладу, и улыбнулась. – Она еще получит свое. Битва не за горами.
– Скажи мне, кто она, и я её убью, – сказал бог, с болью глядя подруге в глаза. – Я должен был быть рядом.
– Нет. Если заметит Хранитель, Один запретит тебе снова спускаться.
– Есть тайные тропы, – заявил Локи.
Гермиона ухмыльнулась и покачала головой.
– Не нужно сумасбродства, – она вздохнула. – Хотя я удивлена, что ты вернулся.
– Мы – друзья, и я не оставлю тебя, – прошептал он и провел пальцами по кровавой надписи на её руке, заставив Грейнджер зашипеть от боли. – Тебе больно?
– Есть немного.
– Вот бы перенести тебя в Асгард к лекарю.
– Ты же знаешь, что это невозможно.
Локи сел рядом с ней на кровать и приобнял.
– Однажды Тор станет королем Асгарда. И, может быть, тогда я мог бы пригласить тебя в гости.
Гермиона положила голову ему на плечо.
– Локи, твой брат – не ты. Он не думает о смертных.
– Тор не видел Землю такой, какой вижу я.
– Что ты делаешь на Земле, когда не со мной? – спросила она, зевая. Долгие месяцы бегства Гермиона больше всего мечтала о мягкой кровати. Она почувствовала, как Локи уложил её на подушки и улегся рядом.
– Я всегда с тобой, даже если ты меня не видишь, – Локи поцеловал её в лоб.

После битвы

Руины Большого зала были пропитаны горем и скорбью: волшебники оплакивали погибших в битве. Гермиона стояла рядом с Гарри, неподалеку семейство Уизли склонилось над телом Фреда. Профессора и ученики помогали раненым и переносили мертвых. Грейнджер сжала руку Поттера. Тот хотел молча уйти, понимая, что он здесь лишний, как вдруг в дверном проеме появились люди.
Гарри и Гермиона озадаченно смотрели, как маги, погибшие в битве, входят в Большой зал – живые и здоровые. Поттер сорвался с места и побежал к Ремусу и Тонкс, а воскресший Фред – к своей семье. Все были безумно рады, но ничего не понимали.
Девушка почувствовала, как появился Локи, и, быстро взглянув на него, отвернулась. Она не хотела расспрашивать его прямо сейчас, тем более что его никто не видит. Все потихоньку успокоились, а Молли Уизли вдруг удивленно посмотрела на Гермиону:
– Гермиона, кто это? – указала она на Локи.
В Большом зале все стихли и уставились на них.
– Кто?
– Человек, что стоит рядом с вами, мисс Грейнджер, – шагнула вперед профессор МакГонагалл.
Гермиона посмотрела на Локи и повернулась к своим друзьям.
– Вы его видите? – спросила она, и они кивнули. Грейнджер перевела взгляд на бога и вопросительно приподняла бровь: – Почему?
– Просто я им позволил, – сказал он и взмахнул рукой – все трупы исчезли. – Решил немного поозорничать.
– Кто ты? – спросил Гарри, подняв палочку.
– Локи Одинсон, – представился асгардец.
– Он – скандинавский бог, – заявила Гермиона. – И мой старый друг.
– Ты дружишь с богом лжи, Грейнджер? – озадачено спросил Фред. – Ты же ненавидишь шутки!
– Твой отец узнает, что ты спас смертных, не дал им умереть, – Гермиона перевела взгляд на Локи.
– Эти люди должны были погибнуть в битве. Что и произошло. Так ведь? – ухмыльнувшись, сказал Локи. – Мой отец ничего не узнает. Она мертва? – резко спросил он Гермиону.
– Да, миссис Уизли убила её, – ответила она, переводя взгляд на женщину и поясняя: – Он хотел лично убить Беллатрикс.
– Не люблю, когда трогают то, что принадлежит мне, – сказал Локи и исчез.

Спустя пять лет после войны

Гермиона сидела в гостиничном номере одного из отелей Нью-Йорка. С Последней битвы минуло пять лет. Пять долгих лет она не видела Локи. После Хогвартса Грейнджер отправилась на стажировку в Stark Industries, а следом вступила в организацию Щ.И.Т. в качестве агента и ученого. А магия заменяла ей новые технологии.
Щ.И.Т. получил отчеты из Нью-Мексико о торнадо и объекте, замеченном в нем. Гермиона просмотрела показания приборов, которые забрала у Джейн Фостер, и поняла – кое-кто спустился из Асгарда. Ей так хотелось поехать в Нью-Мексико, но её присутствие требовалось здесь, в Нью-Йорке, чтобы помочь с проектом «Капитан Америка».
Гермионе безумно хотелось увидеть Локи.

Лежа на кровати Гермиона изучала досье Стива Роджерса, пытаясь понять, что он за человек. История мужчины завораживала и пугала, отчего девушка почувствовала дрожь.
Нахмурившись, она подняла взгляд от бумаг и увидела того, кого совсем не ожидала увидеть.
Локи.
А он изменился. Будто стал старше, чуть увереннее. Хотя во взгляде читалась грусть, но все-таки он был полон решимости и потаенной надежды.
– Ты, чертов ублюдок, думаешь, что после стольких лет можешь взять и просто так заявиться ко мне? – зарычала Гермиона, вставая с кровати. Девушка была лишь в нижнем белье, но ее ярость создавала впечатление, будто она закована в доспехи. – Что, черт возьми, происходит в Нью-Мексико, Локи?
– Один изгнал моего брата из Асгарда, и тот попал сюда, прихватив с собой молот. Должна была состояться коронация, но Тор оплошал, и отец понял, что тот не достоин короны.
– Дай-ка угадаю: Тор на кого-то напал? – спросила Грейнджер, скрестив на груди руки.
– Он развязал войну, а отец впал в сон. Ты, наверное, слышала – сон Одина, – вздохнул Локи, присаживаясь на её кровать.
– Если твой отец сейчас не правит, то ты можешь вернуть брата из изгнания? – поднявшись и встав прямо перед ним, спросила Гермиона.
– Отец отправил его на Землю, чтобы он стал мудрее, стал мыслить как царь, а не воин. Хотя я не думаю, что Тору это поможет.
– Черт возьми, Локи, я тебя знаю! – резко сказала она. – Почему ты не позволишь брату вернуться домой?
– Я хочу стать королем и доказать отцу, что я достойный сын! – рявкнул он.
– Но ты его сын, его плоть и кровь!
Локи вскочил с кровати и, прищурившись, посмотрел на Гермиону.
– Я не его плоть и кровь. Я сын ледяного великана. Один забрал меня после победы и признал своим сыном. Я стал своего рода трофеем, реликвией, скрытой до поры до времени. Отец планировал короновать меня, чтобы Асгард и Ётунхейм жили в мире. Но Тор занял мое место!
Каждое его слово было пропитано гневом, кожа Локи начала синеть, а глаза будто наливались кровью.
Гермиона пристально смотрела на друга, подмечая все изменения происходящие с ним.
– Локи… – прошептала она и протянула руку. Его кожа была так холодна, что обжигала нежные пальцы.
– Мне не нужна твоя жалость! – рявкнул он, глядя Гермионе в глаза.
Тогда она не выдержала и, вцепившись в его куртку, притянула к себе и поцеловала. Локи медленно вернулся к своему нормальному облику и обнял её.
– Быть другим – важно, – прошептала Гермиона, взмахом палочки переместила файлы на стол и толкнула Локи на кровать. – Это делает нас особенными.
Через несколько дней
Локи стал королем. Теперь он мог видеть все девять миров, но смотрел лишь на двух людей: на Гермиону и Тора. Молот Тора, как оказалось, охраняла организация, в которой работала Гермиона. Вероятность ее встречи с Тором была ничтожно мала. И Локи знал: чем больше времени Тор проведет со смертной по имени Джейн Фостер, тем больше вероятность, что он поймет брата и его чувства к Гермионе.

Гнев бурлил в нем. Локи видел, как брат учится смирению, что, по словам Гермионы, сделает его великим царем. Но Локи хотел править сам и привести Гермиону в Асгард, чтобы она принадлежала ему, и все об этом знали. Конечно, отец этого не одобрит. Мать будет рада, что сын нашел настоящую любовь, но и она никогда не допустит его союза со смертной.
Он знал, что скоро будет битва между ним и братом. Каждый день, каждый час приближает её. Локи хотел выиграть, чтобы единолично занять трон по праву. Но хотел проиграть, чтобы жить на Земле с Гермионой.

Разрушение моста

Он проиграл, растворившись в звездах после разрушения Радужного моста. Хотя он мог бы удержаться за брата, и отец простил бы его. Мог бы жить в Асгарде при короле Торе. Но мысль, что он никогда больше не увидит Гермиону, подтолкнула его к иному решению. Локи знал, что Тор достаточно силен и найдет новый способ вернуться на Землю: ведь всего за несколько дней, проведенных в Мирграде, тот влюбился в смертную.
Локи же много лет провел с Гермионой. Если отец узнает, что он все сделал ради смертной женщины, ради её любви, то Один, Локи был уверен, не простит сыновей за нарушение законов Асгарда. Даже если в этом замешана любовь.
Он все-таки нашел Гермиону. Она до сих пор жила в Нью-Йорке. Локи наблюдал за ней каждый день, просто смотрел издали. Видел, как человек, с которым она работала, пригласил её на ужин. Но девушка отказалась, сказав, что у неё есть жених. Локи улыбнулся: Гермиона его. Даже после всего она – только его.
Поздним вечером Локи постучал в дверь её квартиры. Девушка открыла через несколько минут. Вокруг стояла магическая защита от тех, кто хотел навредить хозяйке дома. Она отшатнулась, а дыхание перехватило, когда Локи вошел в квартиру.
– Что произошло в Нью-Мексико?
– Тор вернулся в Асгард и разрушил Биврёст, когда я оставил его открытым. Я хотел уничтожить миры, а он спас их. Он спас Землю.
Грейнджер влепила Локи звонкую пощечину. Он потер щеку, остужая холодной ладонью горящую кожу.
– Я думала, ты умер, – прошептала она. – Мы видели бой в небе и знаем, что Тор вернулся в Асгард. Но когда все прекратилось, я подумала, что он убил тебя.
– Брат хотел спасти меня, когда мост взорвался. Отец вовремя проснулся и успел схватить Тора, а он меня. Но я отпустил. И упал.
– Зачем? – спросила она.
– Потому что я не могу прожить и дня в Асгарде, зная, что больше не увижу тебя, – сказал Локи. – Если бы я остался, то, находясь под охраной, не мог бы путешествовать незаметно.
– Почему ты не позволил брату вернуться? – спросила она. – Мог его простить, и никто не узнал бы. Тор стал бы царем, и ты мог перенестись в любое время.
– Отец заклял Мьёльнир, и Тор оставался смертным, пока не стал бы достоин снова стать богом. Тогда он был бы готов к трону, – объяснил Локи. – Я хотел стать царем. Что в этом плохого?
– Ну доказал бы ты своему отцу, что достоин. И что дальше?
– Ты бы стала моей королевой, – прошептал он. – Я не могу жить без тебя и умру, если мы расстанемся. Когда мы не вместе, я не переставая думаю о тебе.
Гермиона вздохнула и покачала головой:
– Я работаю на Щ.И.Т., а ты возглавляешь список их врагов. Я не могу предать их, но и не могу вычеркнуть тебя из своей жизни.
– Ничто во всех девяти мирах не сможет удержать меня вдалеке от тебя, – прошептал Локи, склоняясь к губам девушки. – Будь моей.
– Я всегда буду твоей, – улыбнулась Гермиона.