Глава 1Написано на Фест редких пейрингов «I Believe»
Было уже далеко за полночь, когда Лили постучала в дом на Тисовой улице. Через некоторое время в окне загорелся свет. На пороге появился гневный мужчина в полосатой пижаме. Открывая дверь, он приготовился излить поток негодования на наглеца, явившегося среди ночи, но вид гостьи заставил его застыть с открытым ртом.
– Петуния, дорогая, думаю, это к тебе…
Из-за плеча мужа выглянула заспанная Петуния Дурсль. Она окинула взглядом заплаканную сестру, которая держала на руках спящего ребенка. Изумление на ее лице быстро сменилось праведным гневом.
– Лили!.. – прошептала Петуния, отстранив Вернона и уперев руки в бока. Бигуди на ее голове затряслись от возмущения. – Зачем ты явилась сюда в такое время, да еще со своим…
– Петуния… Вернон… Прошу вас, помогите… – перебила ее Лили, крепче прижимая к себе Гарри. – Джеймса убили…
Вернон неопределенно крякнул, а Петуния замерла, словно не поверив услышанному. Она только сейчас заметила, что сестра еле держится на ногах, а лицо ее распухло от слез.
– Твоего мужа? Что значит убили?!
– Это сделал Волдеморт. Джеймс… пытался защитить Гарри.
Повисла неловкая пауза.
– Я всегда знала, что ваши… идиотские… увлечения не приведут ни к чему хорошему.
Лили прислонилась к косяку и беззвучно заплакала. Петуния немного смягчилась при виде ее слез.
– Конечно, это ужасно, что твой муж погиб, – осторожно подбирая слова, сказала она. – Но я не понимаю, как мы можем помочь.
Лили вытерла ладонью щеки и с мольбой посмотрела на сестру.
– Мне не к кому больше обратиться. Волдеморт уничтожил мою палочку. Я должна как-то добраться до авроров, но не могу взять с собой сына, это слишком опасно. Позвольте оставить Гарри у вас, пока я не найду способ связаться со своими друзьями.
– Ты сказала, Поттер защищал вашего сына? Что им было нужно от него? – Вернон крепче вцепился в дверь, словно опасаясь, что Лили может силой ворваться в дом.
– Не знаю… Волдеморт видел своего злейшего врага в невинном ребенке.
– Что если они будут искать его? – отвислая щека Вернона дернулась. Лили помолчала.
– Возможно, – словно через силу ответила она. – Но уже завтра я свяжусь с аврорами, и мы никогда вас больше не побеспокоим.
Супруги переглянулись.
– Ты прекрасно понимаешь, что мы не можем пойти на такой риск, – сказал Дурсль.
– Он прав, – Петуния избегала взгляда Лили. – У нас тоже есть маленький сын, мы не можем рисковать жизнью Дадлика, – она начала закрывать дверь.
– Петуния, пожалуйста! – Лили в отчаянном жесте вскинула руку, пытаясь остановить сестру. – Всего на одну ночь!
Но дверь уже захлопнулась.
Лили села на скамейку во дворе Дурслей, стараясь не потревожить спящего ребенка. Судорожно вздохнув, она прикрыла ладонью глаза. Подбородок ее задрожал, хотелось разрыдаться, но это было непозволительной слабостью. Сейчас не время оплакивать Джеймса, сперва нужно позаботиться о сыне, который остался жив, и жизнь его была куплена такой дорогой ценой.
Не прошло и пяти минут, как во всем доме загорелся свет, внутри раздавался странный грохот. Немного погодя, на пороге появились Дурсли с чемоданами в руках. Не желая замечать Лили, они торопливо направились в сторону гаража. Было видно, что все семейство собиралось в большой спешке. Толстый, слишком тепло одетый младенец на руках Петунии беспрестанно хныкал, было видно, что его самым безжалостным образом выдернули из теплой кроватки.
Лили немигающим взглядом смотрела, как Петуния усаживает Дадли на заднее сиденье машины.
– Не смотри на меня так, – раздраженно обронила она, задерживая на мгновение взгляд на сестре. – Мы уезжаем на несколько дней, возможно на пару недель. Или месяцев. Эти люди убили твоего мужа, что если они выяснят, где живут твои родственники. Не бойся, Дадли, – проворковала она, обращаясь к сыну, и поставила на сиденье несколько корзин, переполненных игрушками. – Мы немного прокатимся. Тебе не придется скучать, видишь, я взяла с собой твоего любимого медвежонка.
Лили медленно подошла к автомобилю.
– Я вовсе не бессердечное чудовище, как ты себе вообразила, – заверила ее Петуния. – Можешь переночевать в доме. Только не забудь оставить ключи у соседки напротив, когда будешь уходить.
Закусив губы, Лили взяла из руки Петунии связку ключей, нацепленных на железное колечко.
– Пожалуйста, Тунья… Вы должны взять с собой Гарри, – сказала она, кусая губы.
Петуния полоснула ее злым взглядом.
– Вот уж нет, Лили. Я ничего тебе не должна. Вы с Поттером всегда были ненормальными. Если бы ты послушала меня раньше и вовремя одумалась, ничего этого не произошло бы. Теперь я не собираюсь рисковать своей семьей ради вашего с Поттером сына.
– Пожалуйста… Они никогда не смогут узнать, где вы. Брать с собой Гарри на Вокзал Кингс-Кросс – слишком опасно, там нас могут поджидать Пожиратели Смерти, но и одного я его оставить не могу. Пожалуйста, спрячь Гарри на несколько дней и, если хочешь, вы никогда больше нас не увидите.
Вернон завел мотор. Петуния молча села в машину и поправила вязаную шапочку на голове у недовольно раздувшего щеки Дадли. Лили в отчаянии вцепилась в дверцу автомобиля.
– Мой сын – все, что у меня осталось. Ради всего святого, Петуния! Если у тебя нет ни капли любви ко мне, если ты забыла, все, что между нами было, как мы были дружны в детстве, пожалей хотя своего племянника – он всего лишь невинный ребенок!
Лили отпрянула, когда автомобиль стремительно рванул с места. Гарри проснулся и испуганно закрутил головой по сторонам, потом удивленно посмотрел на мать, лицо которой сморщилось, словно она готова разрыдаться.
Машина выехала со двора, потом затормозила и через минуту, словно нехотя, начала сдавать назад. Дверца раскрылась, и Петуния с очень недовольным видом протянула руки к Гарри. Вернон, побагровев от гнева и выпучив глаза, молча смотрел перед собой.
Лили быстро передала мальчика, и, не дав сказать ей ни слова, Вернон резко вдавил педаль газа, машина умчалась, оставив облако едкого дыма.
Гарри оглушительно завопил, оказавшись на руках у незнакомой женщины. Через мгновение ему начал вторить Дадли. Дурсль долго терпел их крики с видом будто его вот-вот хватит удар.
– Кто-нибудь заставит этого сопляка заткнуться! – взревел он; под сопляком Вернон имел в виду исключительно Гарри, который немедленно притих, вжавшись в сиденье.
Дурсль довольно помолчал и добавил после паузы со злорадным видом:
– Не думай, что я буду защищать ребенка Поттеров. Если к нам явятся люди, о которых говорила твоя сестра, я собственноручно отдам им мальчишку!
– Я тоже, – холодно сказала Петуния.
Не включая света, Лили заварила чай и села на кухне Дурслей, вцепившись мертвой хваткой в чашку и не сводя взгляда с темного проема окна. Она решила не спать этой ночью. Едва закрывались глаза, с обратной стороны век вырисовывались зеленая вспышка и мертвое лицо Джеймса. Лили вздрогнула, когда чашка лопнула, рассыпавшись фарфоровыми осколками. На ладони остался порез, из которого, пачкая белоснежную скатерть, хлынула кровь. Она бросилась к раковине и подставила руку под струю воды. Женщина долго смотрела, как холодный поток исчезал в сливе темным водоворотом. Лили вспомнила, что кровь, хлынувшая изо рта Джеймса была гораздо темнее, почти черной. Казалось, высохшие навсегда слезы снова хлынули из глаз, она медленно сползла на пол. Вскоре рыдания сменились тяжелым забытьем.
Лили свернулась клубком на полу и провалилась в тяжелый полуобморочный сон. Не прошло и часа, когда она вскочила, едва не расшибив голову об угол стола. Снаружи послышался тихий, но очень знакомый звук. Звук ни с чем невозможно было спутать – на Тисовую улицу кто-то аппарировал. Лили опустилась на колено и осторожно выглянула из-за занавески.
Под фонарем промелькнула фигура в темном балахоне и тут же скрылась в ночном мраке. Лили похолодела. Она застыла, забыв как дышать и гадая, кто это мог быть, друг или враг. Что-то подсказывало, что второе. По спине пробежала дрожь, Лили успела порадоваться, что Гарри увезли Дурсли. Хвала небесам, что Петунию удалось уговорить. Значит, попытки спрятаться не были пустой тратой времени. Но кто мог выдать Пожирателям, где живет семья ее сестры? Об этом знали только Джеймс и Сириус. И Северус… Глаза Лили расширились, ей не хотелось думать о том, что Снейп мог быть предателем.
Лили ощутила острое сожаление от того, что ей нечем защититься. Обезоруживающее заклинание, которое применил Волдеморт, было настолько сильным, что палочка отлетела в стену и, испустив сноп искр, разломалась пополам, а ее владелица ударилась о дальнюю стену, едва не переломав кости. Покидая второпях дом, Лили не стала брать палочку мужа – та была зачарована и слушалась только своего хозяина. Никто из врагов не смог бы воспользоваться ей. Теперь воспользоваться ей не сможет никто в целом мире, даже Лили. Палочка словно умерла вместе с владельцем, она погибла в тот момент, когда Джеймс Поттер испустил последний вздох.
Осторожно ступая, Лили отошла от окна, огляделась по сторонам и, схватив нож, бросилась наверх, но заметила дверь, ведущую в чулан под лестницей, и рванула ее на себя. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Лили сжалась в чулане, подняв нож, напряженная и готовая броситься на противника. Леденея от ужаса, она думала о том, что было бы, если бы Гарри остался в доме.
Несколько секунд прошли в тишине, а потом внизу раздались шаги, тихие и жуткие от того, насколько они были спокойными и неторопливыми. Кто-то разгуливал по кухне, будто у себя дома. Шаги стали приближаться, потом замерли возле лестницы. Лили крепче сжала нож, по ее спине заструился холодный пот. Через секунду с потолка посыпалась паутина, чьи-то ноги начали тихо ступать по лестнице, ведущей к комнатам Дурслей. На какое-то мгновение Лили порадовалась тому, что не спряталась наверху.
Через несколько минут, которые показались ей вечностью, Лили услышала, как он спустился и направился к выходу, по потом вдруг замер и вернулся, на этот раз остановившись прямо перед чуланом.
Лили вздрогнула, вспомнив о разбитой чашке и кровавых следах на скатерти. Кровь, наверное, осталась и на дверной ручке, за которую она схватилась раненой рукой, потому что в здоровой сжимала нож. Из ее груди вырывалось шумное дыхание. Лили зажала рот рукавом, прислушиваясь к наступившей тишине.
Сердце в груди било натужно и гулко, словно сломанные часы. В какой-то момент Лили показалось, что тот, кто стоит за дверью, может услышать его удары. Пауза затянулась, и ей вдруг померещилось, что он сейчас развернется и уйдет, но тут, словно в ответ на эту мысль, дверь резко распахнулась. Фигура, возникшая в проеме, словно заполнила своей чернотой все пространство в комнате, от пола до потолка.
– Не подходи, – прохрипела Лили, выставив перед собой нож.
Человек, словно нехотя, поднял руки, показывая, что безоружен.
– Вот ты где, Эванс, – сказал он, слегка растягивая слова. Голос показался Лили знакомым, но бледный свет, падавший из окна, не позволял рассмотреть скрытое капюшоном лицо. Она вдруг подумала, уж не прислал ли аврорат кого-то на помощь, но лишь крепче сжала нож и повторила сквозь зубы, понимая, как жалко выглядят ее угрозы:
– Не подходи, или, клянусь, я убью тебя.
Лили напряглась до предела, готовая защищаться. Мокрые от пота волосы прилипли к вискам и казались почти черными. Человек в мантии молча наблюдал за женщиной, он не нападал и не произносил ни слова. Пауза затянулась. Наконец словно в замедленной съемке он вытащил палочку, Лили приготовилась услышать те же слова, которые перед смертью услышал Джеймс, но в тишине прозвучало лишь «Люмос». На кончике палочки вспыхнул огонек. Лили часто заморгала, прошедшая ночь казалась бесконечной, она уже успела отвыкнуть от света.
Человек стянул капюшон и приблизил палочку к Лили, освещая ее лицо.
– Собираешься совершить убийство с помощью кухонной утвари? – спросил он с издевкой.
Люциус Малфой. Это имя всплыло в ее памяти. Теперь Лили наверняка знала, что пропала. Она не слишком хорошо знала Малфоя и не испытывала к нему ничего, кроме холодной гадливости. Он тоже учился в Хогвартсе, но был на несколько лет старше ее и Джеймса. В школе Лили была расстроена тем, что Снейп увлекался темными искусствами и проводил слишком много времени в компании Малфоя, Мальсибера и Лестрейнджа. Все знали, что у Люциуса Малфоя были темные делишки с Волдемортом, и что он был причастен к убийствам магглов, но вел себя он настолько расчетливо и осторожно, что никто не мог утверждать это наверняка.
– Не бойся, я не причиню тебе вреда, – сказал Малфой.
Лили окинула взглядом пространство за его спиной, там никого не было. С наружи не доносилось ни единого звука. Если Малфой пришел один, у нее есть шанс с ним справиться. По крайней мере, просто так она не сдастся.
– Где остальные? – хрипло спросила Лили.
– Здесь больше никого нет, – он помолчал и добавил с насмешкой в голосе: – Можешь выбираться из чулана, наверное, там не слишком удобно.
– Сейчас, вот только… – пробормотала Лили и начала намеренно неловко подниматься на ноги. Вдруг она бросилась к Малфою, намереваясь ткнуть его локтем под ребра и выхватить палочку. Но Малфой похоже ожидал от нее подобного, он увернулся, подставил подножку и придал ускорения падающей Лили ударом в спину. Сверкнула вспышка.
Женщина упала, задохнувшись от боли, и проехала несколько метров по скользкому, словно натертому воском полу. Она замерла, не в силах ни вдохнуть, не выдохнуть. Попыталась встать, но тело не слушалось. Сначала она подумала, что повредила при падении позвоночник, но вскоре поняла, что Малфой использовал связывающее заклинание.
Лили шумно задышала, не в силах выговорить ни слова. Спина и расплющенный об пол нос ужасно болели. Из глаз сами собой хлынули слезы. Унизительное и беспомощное положение заставило ее позавидовать Джеймсу, уж лучше бы смерть была мгновенной, чем такие издевательства.
Долгое время ничего не происходило. Наконец она услышала неторопливые шаги. Малфой описал круг по комнате, а потом остановился возле нее, Лили могла видеть только вылизанные до блеска ботинки.
Малфой присел на корточки и, упираясь палочкой в лоб, сдвинул голову Лили вбок, давая возможность свободно дышать. Он укоризненно поцокал языком.
– Зачем ты так? Я ведь сказал, что не причиню вреда.
Лили сглотнула, набрала воздуха в легкие, попыталась ответить, но губы не шевельнулись.
Неожиданное ее тело поднялось в воздух. Малфой отлевитировал Лили на второй этаж, в спальню Дурслей и уложил на кровать, потом перевернул на спину и укрыл сдернутым с кресла пледом.
– Бедная Эванс, – сказан он с едва различимым оттенком брезгливости в голосе. – Тебе следует хорошо выспаться. – Малфой склонился над Лили, вытащил из кармана носовой платок, и, не обращая внимания на ужас в ее глазах, аккуратно убрал со лба прилипшие потные пряди. – Я позабочусь, чтобы тебя никто не беспокоил.
Лили услышала, как он выходит из комнаты и запирает дверь заклинанием.
Наступила тишина. Бессильная и беспомощная, Лили не могла двинуться с места, ей оставалось только пялиться в выбеленный потолок, который становился все светлее по мере приближения рассвета. Голова разрывалась от роящихся в ней мыслей. Как ни сильно было ее отчаяние, постепенно усталость взяла верх над остальными чувствами, и Лили провалилась в тревожный сон.
Когда она проснулась, за окном уже было совсем светло. Лили попыталась приподняться на локте, но не смогла двинуться с места. Воспоминания прошедшего дня нахлынули словно бурлящий поток. Она вспомнила о Джеймсе и о Гарри, которого увезли Дурсли, о Пожирателе смерти, который, похоже, взял ее в плен. Лили зажмурилась, пытаясь прийти в себя.
Внезапно она почувствовала какое-то движение и ощутила чужое присутствие в комнате. А следующее мгновение поняла, что может двигаться. Лили резко вскинула голову и увидела Малфоя, стоящего возле кровати с подносом в руках. Он поставил поднос рядом с Лили и уселся у нее в ногах, тщательно расправив полы мантии. Лили отодвинулась, вцепившись в плед, словно он мог оградить ее от смертельного заклятья.
– Что тебе нужно? – выдавила она, не узнавая собственного голоса.
Малфой не ответил. Он молча вертел в руках палочку, не спуская с женщины изучающего взгляда. Лили скосила глаза на поднос, на нем стояла тарелка с яичницей и подгоревшим беконом. В фарфоровой чашке, позвякивая, сама собой кружилась ложка.
– Доброе утро, – наконец сказал Малфой очень вежливым тоном и улыбнулся. Однако его серые глаза смотрели совершенно безразлично. – Тебе стоит позавтракать. Не могу похвастаться выдающимися кулинарными способностями, но, думаю, это вполне съедобно.
Только сейчас, ощутив запах пищи, Лили поняла, что очень голодна. Ведь в последний раз она ела целую вечность назад, а прошедшее за ночь отняло так много сил. Но принимать пищу из рук Пожирателя смерти станет только самоубийца. Лили сглотнула слюну и отвела взгляд.
– Мне нужно в туалет, – выдавила она.
Малфой усмехнулся.
– Не смею задерживать, – произнес он и указал кивком на дверь, ведущую в ванную комнату.
Лили проскользнула в ванную и плотно закрыла за собой дверь. Она постаралась тянуть время. Тщательно умылась и поглядела на собственное отражение. Прошедшие сутки состарили ее лет на десять. На лоб списали спутанные волосы, под тусклыми глазами залегли тени. Лили еще раз плеснула в лицо водой и вышла из ванной.
В комнате было пусто. На кровати стоял поднос с остывающим завтраком. Лили бросилась к двери, но та, конечно, оказалась запертой заклинанием. Тогда она попыталась открыть окно, но и то не поддалось. Лили опустилась на кровать и закрыла лицо ладонями.
Он все больше беспокоилась по мере того как близился вечер, и металась по комнате словно зверь, запертый в клетке. Лили было страшно за Гарри, воображение рисовало ужасные картины. Ей представлялось, что будет, если Пожиратели найдут Дурслей.
Малфой пришел когда уже совсем стемнело. В руках у него был очередной поднос. Он расстроено вздохнул при виде нетронутой тарелки.
– Все уже давным-давно остыло, а ты так и не притронулась к завтраку, – под пристальным взглядом Лили он слегка дернул бровью. – Можешь не бояться, еда не отравлена, – Малфой взял кусочек бекона двумя пальцами и осторожно понюхал, потом поморщился и бросил обратно в тарелку. – Хотя, возможно, с ядом было бы аппетитней. Надеюсь, ужин получился съедобнее. Приятного аппетита, Эванс.
– Моя фамилия Поттер, – глухо сказала Лили.
Малфой посмотрел на нее, будто удивившись.
– Прости. Я и забыл… Эванс.
– Почему ты просто не убьешь меня?
– А нужно? – он скользнул по ней равнодушным взглядом, поставил поднос и собирался выйти, но вдруг остановился.
– Я не буду запирать дверь, если ты обещаешь хорошо себя вести и не натворить глупостей.
Лили сидела на кровати, поджав под себя ноги.
– Я не буду ничего обещать убийце, – ледяным тоном отозвалась она. Малфой прищурился и вышел, запечатав дверь заклинанием.
На следующее утро Лили почти без надежды подошла к двери, и с удивлением обнаружила, что та открыта. Лили вышла в коридор и замерла, прислушиваясь. Было тихо. Она осторожно спустилась в гостиную. Малфой сидел на диване, закинув ногу на ногу, и с деловым видом изучал газету.
Лили остановилась у него за спиной.
– Доброе утро, – протянул Малфой, не оборачиваясь. Лили медленно обошла диван и села в кресло напротив, сгорбившись и сцепив руки на коленях.
– Комедия Гольдони, – сказал Малфой, не поднимая глаз от газеты.
– Что?
– Комедия итальянского драматурга Карло Гольдони, четыре буквы, – не отрывая взгляда от газеты, повторил он раздраженно.
– Почему… – Лили запнулась и облизала пересохшие губы, – почему ты просто не убьешь меня? – повторила она вопрос, заданный накануне.
Малфой перевернул страницу.
– Я не намерен убивать ни тебя, ни кого-либо другого, если только он не пытается навредить мне, – сказал он тоном, каким говорят о погоде.
– Я не понимаю…
Малфой с раздражением оторвал взгляд от газеты и посмотрел на Лили бесцветными, похожими на стекланные осколки глазами.
– Я пообещал одному человеку обеспечить твою… безопасность, – сказал Малфой, подбирая слова.
Лили наморщила лоб.
– Что?
– Имя Снейп, надеюсь, тебе знакомо? Похоже, этот идиот испытывает к тебе некие чувства, я бы сказал…
– Северус? – выдохнула она. – Что с ним? Почему он не пришел сам?
– В последнее время у него некоторые проблемы со свободным перемещением,– по бледным губам Малфоя скользнула смешка. – Снейп арестован и заключен под стражу в Азкабане. К счастью, в последний момент ему удалось связаться со мной и взять клятвенное обещание позаботиться о семействе Поттеров, вернее о той его части, которой удалось выжить. Я не нашел в себе сил отказать старому другу. Ничего не могу с собой поделать, слишком добрая у меня натура, – Малфой ухмыльнулся, но в голосе у него веселья не было.
– Значит, Северус в Азкабане… – недоверчиво произнесла Лили.
– Именно так, – кивнул Малфой. – Как впрочем и многие другие последователи Темного лорда. В ночь его гибели начались массовые аресты виновных и невиновных, другими словами, всех, чья репутация была хоть сколько-нибудь запятнана. Авроры заявлялись в дома и выдергивали людей из постелей посреди ночи. Возможно, мне и самому грозит арест, – он равнодушно пожал плечами.
– Тогда зачем ты согласился помогать мне?
– Я привык выполнять данные друзьям обещания, – сказал Малфой, усмехнувшись, потом помолчал и добавил вкрадчивым тоном: – Впрочем, это и в моих интересах. У меня есть семья: жена и маленький сын, о которых надо заботиться. Теперь, когда Темный лорд мертв, его последователям следует приложить много усилий, чтобы выжить, если ты понимаешь, о чем я.
О да, Лили прекрасно понимала, о чем говорил Малфой. Если верить его рассказу, сразу после исчезновения Волдеморта начались массовые аресты Пожирателей Смерти. Учитывая все то, что она знала о Малфое, можно было легко предположить, что он переметнется на сильную сторону, чтобы остаться на плаву. Но кое-что сильно насторожило Лили: Малфой ни разу не упомянул о Гарри. Он словно избегал этого разговора, чтобы не спугнуть ее.
Лили долго смотрела на Малфоя, размышляя. Но по его лицу невозможно было ничего прочесть, это было все равно, что глядеть на каменное изваяние и пытаться разгадать его мысли.
– Лжец, – наконец сказала она, и Малфой дернул светлой бровью. – Комедия называется «Лжец».
Рассказ Малфоя не вызвал у Лили особого доверия, но она решила не выказывать отрытой враждебности. Изображать из себя безропотную жертву и покорно ожидать своей участи ей тоже не хотелось.
Входная дверь оказалась запечатана заклинанием, и Лили видела, как Малфой обновляет охранные чары, которые, похоже, успел наложить на дом. Однако, запирать пленницу в комнате, по всей видимости, он не собирался. Лили решила воспользоваться этим и сбежать при первой же возможности, добраться до вокзала Кингс-Кросс и связаться с аврорами.
Вечером она налила себе кофе и вошла в гостиную, в которой сидел Малфой и со скучающим видом изучал портреты на стенах. Проходя мимо, Лили сделала вид, что у нее закружилась голова, и, споткнувшись, опрокинула чашку на Малфоя.
Тот вскочил словно ужаленный. По его белоснежной рубашке и светлым волосам расплывались уродливые пятна.
– Извини, – пролепетала Лили.
Малфой бросил на женщину полный ненависти взгляд. В какой-то момент ей показалось, что он сорвет с себя маску приличия и ударит ее по лицу, но он взял себя в руки – всего лишь достал палочку и применил к одежде очищающее заклинание, а потом начал отряхивать волосы от кофе. Но так было только хуже – брызги разлетались во все стороны и снова пачкали дорогую рубашку.
– Проклятье! – воскликнул Малфой. Пару минут он пытался привести себя в порядок, а потом чистоплотность взяла верх, и, чертыхнувшись, он стремительным шагом направился на второй этаж.
Лили осторожно проследила за тем, как Малфой зайдет в ванную и дождалась, когда зашумит вода. Потом со всех ног бросилась на кухню, закрыла за собой дверь, схватила тяжелый стул и, размахнувшись, что есть силы ударила по окну. Во все стороны брызнули осколки. Лили вскочила на подоконник и, стараясь не порезаться, полезла в зияющий острыми краями проем. Она уже готова была спрыгнуть на лужайку, когда почувствовала сильную боль. Лили взглянула вниз и увидела, что джинсы зацепились за осколок. Отчаянно рванув ткань, она упала на траву, напоследок почувствовав, как стекло врезается в плоть.
Не обращая внимания на боль, Лили со всех ног бросилась в сторону улицы, по которой проезжали редкие машины. Край лужайки был совсем рядом, когда в спину ударило обездвиживающее заклятье. Лили споткнулась и опрокинулась навзничь словно подбитая камнем. Через несколько мгновений над ней нависло искаженное яростью лицо Малфоя. Он был без рубашки, с его мокрых волос прямо в глаза Лили капала вода.
Малфой огляделся по сторонам, спрятал палочку и, схватив Лили за волосы, поволок ее по земле. От боли на глазах у Лили навернулись слезы. Втащив женщину в дом, он, чертыхаясь, отлевитировал ее на второй этаж, где отменил действие заклинаний. Лили кулем свалилась на пол. Не давая опомниться, Малфой схватил ее за грудки и, размахнувшись, что есть силы влепил пощечину, потом толкнул на кровать. Лили почувствовала, как по ее подбородку потекла кровь. Взгляд у Малфоя был как у безумца, он поморщился, растирая руку со сверкающим на пальце перстнем.
– Глупое маггловское отродье, – процедил он тихим, полным ярости голосом. – Решила поскорее встретиться со своим покойным супругом? Похоже, Снейп ошибался на счет твоих умственных способностей. На улицах полно верных слуг Темного Лорда. Они жаждут мести, Эванс, они спят и видят, как бы выпустить кишки из чертовой грязнокровки Поттер и ее везучего отпрыска. Благодари Мерлина, на сей раз мне удалось тебя спасти.
Лили с ненавистью посмотрела на Малфоя.
– Значит, вот так выглядит мое спасение, – глухо проговорила она, вытирая кровь с подбородка. В ее глазах стояли злые слезы. – У меня есть идея получше. Если тебя в самом деле прислал Снейп, помоги мне аппарировать в аврорат.
Малфой поддельно изумился.
– Отвести тебя в аврорат и остаться там самому? – протянул он, ухмыляясь. А потом добавил, переменившись в лице: – Черта с два! Тебе и так несказанно повезло, что я ношусь с тобой будто нянька.
– У тебя ничего не выйдет, Малфой. Тебе и твоим дружкам никогда не добраться до моего сына.
Малфой усмехнулся, глаза его сощурились. Он вытащил палочку и сделал шаг в сторону кровати. Лили сжалась, спрятав лицо в подушках. Однако время шло, и ничего не происходило. Вскоре, она услышала, как Малфой вышел, яростно хлопнув дверью.
Лили чувствовала сильную слабость, но заставила себя встать и осмотреть порез – рана была неглубокая, но не переставала болеть и сильно кровоточила. Постель быстро покрылась бурыми пятнами. Лили оторвала кусок простыни и перевязала ногу. Мысль о том, чтобы обратиться за помощью к Малфою показалась ей безумной.
Женщина прохромала к окну и обнаружила, что оно заколдовано – от оконной рамы шел жар, словно от раскаленного металла.
Ночью Лили приснился кошмар. Ей привиделось все, что произошло той ночью, когда разрушилась ее жизнь, от начала и до конца. Словно какой-то садист раз за разом прокручивал в ее голове жуткий отрывок кинопленки. Она видела, как уезжает машина Дурслей, увозя с собой Гарри, и все повторялось. Лили снова и снова глядела на мертвое лицо Джеймса и черную кровь, хлынувшую у него изо рта.
Она металась по мокрой от слез подушке и не могла вырваться из кошмара. Наконец Лили услышала, как кто-то шепчет о том, что все это лишь сон, и гладит ее по голове.
– Джеймс, – удивилась она полусонная. Лили почувствовала, как Джеймс обнял ее, и погрузилась в спокойный и счастливый сон.
Лили открыла глаза и едва не выскочила из кровати, увидев рядом с собой Малфоя. Он лежал с закрытыми глазами, разметав светлые волосы по подушке, грудь мерно вздымалась, вид у него было совершенно умиротворенный. Первым порывом Лили было вскочить и броситься прочь. Но тут она увидела, что рядом с Малфоем на прикроватной тумбочке лежит его палочка.
Поморщившись, Лили осторожно пошевелила раненой ногой и обнаружила, что та не болит. Повязка и пятна крови исчезли, а на месте пореза виднелся небольшой шрам. Лили, позабыв как дышать, перегнулась через Малфоя и осторожно взяла палочку. Потом медленно прижала ее к шее мужчины и мягко, но уверенно надавила.
Вместо того, чтобы проснуться, он вдруг начал мелко трястись всем телом, и тут Лили обнаружила, что Малфой смеется. Она вздрогнула и произнесла парализующее заклинание. Палочка не послушалась, и Лили с ужасом поняла, что на нее, как и на палочку Джеймса наложены чары, благодаря которым она служит одному хозяину. Малфой продолжал смеяться, не разжимая губ. Наконец он раскрыл глаза и одарил Лили холодным, насмешливым взглядом.
– Считаешь меня идиотом? – самодовольно произнес он. – Видела бы ты сейчас свое лицо. Что ты собираешься делать с ней? Решила поупражняться в дирижировании?
Лили почувствовала, как в ней закипает бессильная злость. Сжав зубы, она склонилась на Малфоем.
– Могу выколотить тебе глаз, например, – вкрадчиво сказала она. Лили очень медленно, по миллиметру придвинула палочку к глазу Малфоя и остановила напротив расширившегося зрачка. Ухмылка стерлась с его лица. – Если приставить вот здесь и как следует пристукнуть с другой стороны, – зловеще продолжала Лили, – палочка проткнет глазное яблоко и войдет в мозг как по маслу, прямо как гвоздь в гнилое дерево. Ты и пискнуть не успеешь.
Малфой замер, по его шее прокатился судорожный комок.
– Не смей этого делать, Эванс, – прошептал он.
Лили замерла, не убирая руки, ее так и подмывало привести угрозу в исполнение. Вдруг снизу раздался громкий стук в дверь. Лили вздрогнула, едва не выколов глаз Малфою. Он воспользовался моментом и грубо оттолкнул ее.
– Дай сюда, – одарив женщину ледяным взглядом, он выхватил палочку из ее рук, накинул на плечи плащ и быстро вышел из комнаты.
Лили замерла, не в силах двинуться с места, ей вдруг стало до дрожи страшно, что Дурсли могли вернуться. Ей показалось, что это они стучат в дверь, потому что ключ бесполезен против запирающего заклинания. У нее потемнело в глазах, когда она представила, что Малфой может убить Гарри.
Когда Лили на деревянных ногах вошла в гостиную, Малфой осторожно выглядывал в окно, придерживая двумя пальцами занавеску. Он обернулся, глаза его лихорадочно блестели.
– Это Лестрейндж. Он пришел один.
Лили замерла, вцепившись в спинку дивана. Она не знала радоваться ей или плакать. Дверь продолжала сотрясаться от чудовищной силы ударов.
– Открывай! Я знаю, что ты здесь! – взревели снаружи, и раздался грохот. Доски опасно затрещали.
Малфой отошел от окна, и Лили поняла, что он собирается впустить Лестрейнджа.
– Что ты собираешься делать?!
– Отойди на середину комнаты, – спокойно отозвался он.
– Не смей открывать!
– Я сказал – отойди. Быстро! – Малфой, отступив в сторону, расколдовал дверь, которая тут же распахнулась от удара ноги. Не зная, куда деваться, Лили в ужасе попятилась назад.
На пороге стоял Лестрейндж, вид у него был растрепанный и яростный. Он посмотрел на Лили из-под густых бровей и радостно осклабился, угрожающе нацелив палочку.
– Не слишком вежливо заставлять гостя ждать! – рявкнул он и стремительно прошагал в дом. – А теперь, грязнокровка, ты скажешь, где он... Где этот мелкий ублюдок?!
– Надеюсь, не помешал, – раздался холодный голос Малфоя.
Лестрейндж крутанулся волчком. Похоже, что он не заметил Малфоя сразу и теперь решил, что тот только что вошел в дом.
– Люциус… Что ты здесь делаешь?
– Желаю видеть, как будут мучиться перед смертью грязнокровка и ее отпрыск, – без каких-либо эмоций в голосе отозвался Малфой и, не давая Лестрейнджу опомниться, быстро нацелил палочку в лоб Лили. – Ты сейчас же скажешь, где находится Гарри Поттер, или умрешь, – тихим, зловещим голосом произнес он.
– Я не знаю… – стараясь, чтобы голос звучал твердо, сказала Лили, но губы отказывались слушаться. – Я понятия не имею, где Гарри, – мысленно она поблагодарила Мерлина за то, что это было чистой правдой. Пожиратели смерти могут пытать ее сколько угодно, она действительно не знает, где Гарри. Ей хватило ума не спрашивать у Дурслей, куда те увозят его.
– Она лжет, – холодно сказал Малфой. – Ребенок где-то в доме. Осмотри все комнаты.
Лестрейндж неохотно послушался. Едва он сделал несколько шагов в сторону лестницы, Малфой нацелил палочку поверх плеча Лили.
– Авада Кедавра.
Блеснула зеленая вспышка. Лили вскрикнула, зажмурила глаза и медленно обернулась. Возле лестницы неподвижной кучей лежал Лестрейндж.
– Ты… ты убил его.
Малфой подошел к телу и брезгливо потрогал его ботинком.
– В противном случае умереть пришлось бы тебе, Эванс. Так что не слишком расстраивайся.
Он снова запер дверь заклинанием. Лили заметила потертую палочку, которой Лестрейндж угрожал ей. Малфой проследил за ее взглядом и, нахмурившись, вернулся к трупу. Он поднял безжизненную руку Лестрейнджа и аппарировал.
Малфой вернулся через пару минут, один, без жуткого сопровождающего. Взглянув на бледную словно привидение Лили, он сказал, будто пытаясь ее утешить:
– Хватит трястись, Эванс. На этот раз все обошлось… – он помедлил и добавил: – Да, и насчет вчерашнего. Прости, что слегка вышел из себя и ударил тебя. Но это была моя любимая рубашка.
Лили почти перестала спать и есть. Бледная, осунувшаяся, она часами глядела в окно и пытаясь придумать, как дождаться удобного момента и обернуть все в свою пользу, как спасти Гарри и себя. Несмотря на то, что Малфой перестал запирать ее, Лили старалась большую часть времени оставаться в комнате Вернона и Петуньи. Ей было не по себе рядом с Пожирателем Смерти, а тот вел себя словно ничего необычного не происходит.
Лили не знала, что ей делать дальше. В доме становилось опасно. Малфой спас ее от одного Пожирателя Смерти, но сделает ли это снова? Нового нападения можно было ожидать в любую минуту. Лестрейндж каким-то образом смог узнать адрес Дурслей, а это значит, что могут прийти и другие.
Прошло уже несколько дней заточения, и Лили стала все больше опасаться возвращения Дурслей. Ей было страшно, что Малфой будет в доме, когда те привезут Гарри.
Несмотря на то, что Малфой убил Лестрейнджа, что-то мешало Лили поверить ему до конца. Ей было страшно просить его покинуть дом, потому что Малфой мог что-то заподозрить и намеренно дожидаться возвращения Гарри. Она в страхе думала, что он уже что-то заподозрил и поэтому не пытается увести ее из опасного места. В то же время она боялась, что когда Дурсли вернутся, ни ее, ни Малфоя не будет в доме, зато могут явиться другие Пожиратели Смерти. И тогда никто не сможет помочь ее сыну.
Лили проснулась и тут же поняла – что-то случилось. В доме стояла странная, неестественная тишина. Она спустилась в гостиную. При виде открывшегося зрелища у нее едва не подкосились ноги. В кресле расположился Малфой с Гарри на коленях.
На диване, тесно прижавшись друг к другу, сидели Дурсли, прямо над их головами под полком медленно вращался тяжелый комод.
Петуния, бледная словно мел, держала на руках Дадли. Глаза ее были закрыты, а губы беззвучно шевелились, словно она читала молитву. Вернон, неотрывно следил за каждым движением Малфоя, щека его нервно подергивалась.
Гарри, смеясь, играл с палочкой Малфоя, которой тот лениво водил из стороны в сторону, будто забавляя котенка. Малфой наблюдал за Гарри с теплой, едва ли не нежной улыбкой на губах. Но когда он поднял глаза на Лили, она увидела, что тепла в его взгляде не больше, чем в ледяной глыбе.
У Лили перехватило дыхание, но она попыталась не показать своего страха.
– Доброе утро, – все еще улыбаясь, сказал Малфой, – Твои родственники вернулись.
– Я вижу. Здравствуйте, Вернон, Петуния.
– Здравствуй, – слабым голосом ответила Петуния.
Вернон начал опасно багроветь. Он открыл рот, чтобы разразиться гневной тирадой, но Малфой вдруг сжал и разжал пальцы на палочке. Дурсль дернулся в ответ на это движение, и поспешно вжался в диван, так и не проронив ни слова.
Малфой вытащил из кармана часы на длинной цепочке, раскрыл их и взглянул на циферблат.
– Что ж, Эванс, твой сын вернулся. Теперь, когда все в сборе, можно отправляться в путь.
У Лили вспотели ладони. Во рту пересохло, она с трудом разжала губы, чтобы возразить, но Малфой вдруг быстро взглянул на Лили и швырнул ей часы.
– Лови!
Лили вскинула руки в инстинктивном жесте. Еще не успев прикоснуться к холодному металлу, она поняла, что совершает огромную ошибку, но было уже поздно.
Лили очутилась в промозглой камере. От каменных стен веяло холодом, было слышно, как где-то капает вода. Часы, звякнув, выпали из ее дрожащих рук.
– Нет! – Лили бросилась к решетке. Через нее виднелся длинный коридор, на стене которого горел единственный факел. Женщина в отчаянии заколотила руками по решетке. – Люциус! Ты не посмеешь! Выпусти меня!
В ответ не раздалось ни единого звука. Лили вдруг стало страшно, что ее оставят умирать в камере, и она никогда больше не увидит Гарри. Она зарыдала, продолжая колотить по железным прутьям до тех пор, пока на разбитых пальцах не выступила кровь.
– Подонки, верните мне моего сына!
Наконец, она обессилено сползла на пол, размазывая слезы по щекам.
Через некоторое время в коридоре послышались шаги. Щелкнул замок, дверца открылась, и на пороге возник чей-то силуэт. Лили торопливо вскочила и вытерла заплаканные глаза, пытаясь рассмотреть пришедшего.
– Соскучилась, грязнокровка? – весело спросил знакомый голос. – Не отвечай, знаю, что соскучилась. Уже и не чаяла увидеть меня, наверное.
Сомнений не было, перед ней стоял Лестрейндж, здоровый и невредимый.
– Ты… жив? – пробормотала она. – Но как?...
– А ты думала, Люциус в самом деле убил меня? – хохотнул мужчина. – Наивная гриффиндорская дура! Ловко же мы разыграли тебя.
– Мерзавцы, – прошептала Лили, – вы заплатите за все.
– Неужели?! – Лестрейндж расхохотался, запрокинув голову. – В твоем положении я бы не был так уверен, – он нацелил на нее палочку. – А теперь вставай и иди вперед, да поживее.
Лили не двинулась с места.
– Куда ты собираешься отвести меня? – холодея, спросила она.
– Хочу, чтоб ты увидела, как из твоего любимого сыночка будут выпускать кишки, – ухмыльнулся Лестрейндж.
У Лили помутнело в глазах. Сжав кулаки, она бросилась на мужчину. Но Лестрейндж вскинул палочку с криком: «Экспеллиармус!» Лили отбросило назад и впечатало в стену с такой силой, что в затылке затрещало. Она медленно сползла на пол, но тут же попыталась встать. В глазах все плыло, а в ушах стоял звон.
– Пошевеливайся, – процедил сквозь зубы Лестрейндж и пнул Лили. – Тебя давно ждут.
Лили с трудом поднялась на ноги и, шатаясь, поплелась по слабо освещенному коридору. Пожиратель Смерти следовал за ней, не отставая ни на шаг и больно тыкая в спину палочкой.
Наконец они остановились возле массивной двери. Внутри кто-то переговаривался.
– Почему ты так долго возился, Люциус? Почему просто не воспользовался легилименцией?
– Разумеется, воспользовался, – раздался раздраженный голос Малфоя. – Я тщательно просмотрел воспоминания Эванс, пока она спала, бедняжка думала, что ей снится кошмар. К несчастью, грязнокровка оказалась достаточно умна и сама не знала, где находится ее отродье. Мне оставалось только терпеть ее общество и ждать, пока проклятые магглы сами привезут младенца.
Лестрейндж распахнул дверь и с силой толкнул Лили в спину. Она пролетела несколько метров и упала на колени в центре комнаты. Разговор стих, на нее с любопытством уставилось несколько пар глаз.
Лили оказалась окруженной Пожирателями Смерти, возле их ног на полу сидел Гарри, вид у него был такой, будто он вот-то разрыдается. Некоторых из присутствующих Лили знала, некоторых видела впервые. Никто из них не прятал под масками лиц. Потому что не собираются оставлять свидетелей в живых, поняла Лили.
Увидев мать, Гарри разревелся и протянул к ней руки. Лили захотела броситься к нему, но Малфой вдруг нацелил на него палочку.
– Ни с места, если не хочешь, чтобы его голова превратилась в тыкву.
Лили остановилась и торопливо, на четвереньках отползла назад.
– Не трогайте Гарри! – воскликнула она дрожащим от волнения голосом. – Он всего лишь ребенок! Убейте меня вместо него…
– «Не трогайте Гарри, он всего лишь ребенок!» – передразнила ее женщина с лихорадочно блестящими глазами. Лили узнала в ней Беллатрикс Лестрейндж. Не сводя взгляда с Лили, она быстро облизнулась. – Твоя жалкая жизнь никому не нужна, можешь оставить ее при себе!
– Мы не собираемся трогать твоего сына, – подал голос Малфой. – Никто из нас не станет его убивать.
Лили не поверила своим ушам. На какой-то миг в ней проснулась надежда.
– Спасибо… – торопливо пробормотала она, боясь, что они передумают. – Спасибо!
Пожиратели вдруг рассмеялись. Малфой тоже улыбнулся, словно она сказала что-то очень глупое.
– Это сделает Темный Лорд, – продолжил он. – Темный Лорд убьет Гарри Поттера, когда возродится. А до тех пор мы будем бережно сохранять его жизнь... Придет время, и Лорд вознаградит своих самых верных слуг, – в его голосе появились фанатичные нотки.
Лили долго вглядывалась в лицо Малфоя, губы ее мелко задрожали.
– Вы собираетесь растить ребенка как… как свинью на убой?
Пожиратели Смерти снова расхохотались.
– Верно подмечено, – сказал Малфой. – Думаю, это отражает самую суть.
– Безумцы! Вы будете гнить в Азкабане до самой смерти!
Беллатрикс разразилась громким смехом. Перешагнув через Гарри, она вышла вперед и закружила вокруг Лили, шелестя платьем. Веки ее были опухшими, а глаза красными от слез. Лили поняла, что все эти дни она оплакивала Волдеморта. Лили почувствовала тошному при мысли о том, что, возможно, Беллатрикс горевала по этому существу не меньше, чем она сама по Джеймсу.
– Ты и твое отродье будете жить, – произнесла Лестрейндж с ненавистью. – Но лишь до тех пор, пока не вернется Темный Лорд. И, обещаю, до этого момента вы много раз успеете пожалеть о том, что живы. Ты поплатишься за все, грязнокровка.
– Но Волдеморт сгинул. Он умер, умер! – закричала Лили. – Я видела это собственными глазами. Он никогда не вернется!
При этих словах Беллатрикс дернулась как от пощечины.
– Заткнись! Лорд не умер! – взвизгнула она. – Круцио!
Не сводя жадного взгляда, Лестрейндж наблюдала, как Лили молча корчится на полу. Тело Эванс выгнулось дугой, а глаза закатились так, что были видны одни белки. Наконец она упала ничком, приходя в себя. Гарри, испугавшись, оглушительно разревелся. Лестрейндж развернулась и раздраженно наложила на него заглушающее заклинание, потом снова нацелила палочку на его мать.
– Круцио.
На этот раз Лили не выдержала и закричала так, что у Пожирателей заложило уши.
– Довольно, – холодно сказал Малфой и взмахнул палочкой. Лили, тяжело дыша, повалилась на пол. – Беллатрикс, не забывай, что мы договаривались не убивать мать мальчика. Кто-то должен присматривать за ним до возращения Лорда. А ни я, ни ты не изъявили желание стать нянькой.
Малфой резко развернулся и вышел из зала. Остальные Пожиратели последовали за ним, брезгливо обходя лежащую на полу Лили.
Послышался стук каблуков. Лили вздрогнула и попыталась сесть, стараясь не потревожить спящего Гарри. К камере неторопливо подошла Беллатрикс, в руке ее была грязная миска. Она открыла дверь камеры и бросила миску под ноги Лили, расплескав половину содержимого. Лестрейндж расхохоталась и ушла, тщательно заперев за собой дверь. Лили слышала, как она удаляется, довольно напевая себе под нос.
Гарри проснулся, сел на тощей подстилке, которая служила им с Лили постелью, и сонно протер глаза кулаками. Лили растерянно погладила его по всклокоченным волосам.
– Вот и ужин, малыш. Будь хорошим мальчиком и скушай все.
Лили с отвращением осмотрела содержимое миски. На дне была жидкая каша, прямо в ней плавал черствый кусок хлеба. Разумеется, Беллатрикс сочла, что столовые приборы – излишняя роскошь. Лили с трудом покормила Гарри холодной кашей, ел он неохотно, но было видно, что успел проголодаться. Сама Лили без всякого аппетита сжевала черствый хлеб.
Пообедав, Гарри устроился на коленях у Лили и принялся играть с ее грязными волосами, накручивая рыжие пряди на пальцы.
Бедный ребенок, подумала Лили, гладя его по голове. Он еще слишком мал, чтобы понимать, какое несчастье его постигло, все происходящее для него было чем-то вроде игры. Гарри не осознавал, какой тяжелой в одночасье стала его жизнь.
Лили не верилось, что всего неделю назад ее мир был совсем другим. У нее был Джеймс, и Гарри, друзья, готовые всегда прийти на помощь, перспективная работа, уютный и безопасный дом. Теперь жизнь перевернулась с ног на голову, сгнила, развалилась на куски, обнажив зловонное нутро. Всему виной был Волдеморт, безумное существо, которое и после смерти не давало своим врагам покоя.
Если Волдеморт сгинул навсегда, они с Гарри превратятся в стариков или сгниют заживо от истощения, превратятся в бледные поганки, так и не увидев солнечного света. Лили не знала, сколько часов они провели в заточении, не знала, день сейчас или ночь. Время остановилось. Сколько им еще отведено таких невыносимых дней, сколько ждать смерти? Лили понимала одно – жизнь превратилась в унылый и однообразный ад.
Она задремала и не сразу заметила Малфоя, который бесшумно вошел в камеру. Она вздрогнула и вскочила на ноги, пряча за собой Гарри.
– Зачем ты пришел? – прошептала она, не узнавая собственного голоса.
Малфой долго смотрел на нее с непроницаемым выражением лица, а потом подошел очень близко. Лили замутило от запаха духов.
– Надеюсь, Беллатрикс обходится с вами не слишком грубо? – вежливым тоном поинтересовался он.
Лили почувствовала, как внутри у нее волной поднимается злость. Все это произошло с ними по вине Малфоя. Они умрут благодаря стараниям надменного мерзавца. Подумать только, Лили почти поверила ему. Надо было сразу улучить момент и проломить ему череп чем-нибудь тяжелым.
– О нет, все прекрасно! – ядовитым тоном прошипела Лили. – Качество обслуживания просто замечательное. Боюсь только, как бы мне не обгореть на солнце – видишь ли, у меня всегда была очень нежная кожа.
Малфой вдруг поднял руку и осторожно провел пальцами по ее щеке, словно стирая невидимую грязь.
– Я заметил, – протянул он.
Лили содрогнулась от отвращения.
– Пошел к черту! – брезгливо выплюнула она и попыталась ударить его по лицу, но Малфой перехватил ее запястье, больно вывернув руку. Потом поднял палочку и прижал к ее подбородку.
Он улыбнулся, наградив ее взглядом ледяных глаз.
– Жаль, что мы не успеем познакомиться поближе.
Лили глянула на него исподлобья, но не шевельнулась и не произнесла ни слова Малфой отстранился.
– Хочешь на свободу? – спросил он с ухмылкой. – Хочешь жить в светлом и теплом доме? Хочешь, чтобы твой сын каждый день гулял по траве и видел солнце?
Лили скривилась, сглотнув горький комок.
– Я хочу, чтоб ты и твои дружки сгнили в Азкабане!
– У меня есть предложение получше. Я помогу тебе и твоему сыну сбежать, а ты запомнишь мою доброту. У тебя ведь хорошая память, Эванс?
Лили не поверила услышанному.
– Что… что ты сказал?
– Знаешь, почему я не стал пытать тебя, когда нашел? – Лили облизнула внезапно пересохшие губы. Малфой продолжил: – Я знал, что даже под пытками ты не выдашь, где находится твой ребенок. Потому что я поступил бы точно так же, – его взгляд стал вдруг серьезным. Малфой задумчиво посмотрел на Гарри, который с любопытством выглядывал из-за ног матери.
– Бедное дитя. Моему Драко сейчас столько же, сколько и ему.
Лили часто заморгала, ей не верилось, что Малфой отпустит их. Наверное, это какой-то новый изощренный способ поиздеваться над ней и Гарри.
– Зачем тебе отпускать нас? – хрипло спросила она.
Словно очнувшись, Малфой перевел взгляд на Лили. Теперь его лицо походило на каменную маску.
– Не хочу, чтобы невинный ребенок умер, – бесцветным голосом сказал он.
Он вытащил из складок мантии блестящую вещицу, похожую на медальон, и протянул ее Лили.
– Это порт-ключ, он перенесет вас к воротам Хогвартса. Найди Альбуса Дамблдора и попроси его об укрытии, – Малфой сделал паузу, а потом добавил: – Но не смей никому рассказывать, кто помог вам бежать, если об этом узнают слуги Темного Лорда, ему несдобровать, – он холодно усмехнулся.
Женщина неуверенно потянулась за медальоном, рука ее слегка подрагивала. Лили опасалась прикасаться к блестящему металлу, словно ее могло ударить током.
– Ну же, бери, пока я не передумал, – раздраженно сказал Малфой.
Наконец, собравшись с духом, она взяла медальон и, переведя дыхание, схватила Гарри в охапку.
В коридоре послышались чьи-то шаги. Малфой нетерпеливо уставился на Лили.
– Кто-то идет. Уходите! Немедленно!
Все еще не веря происходящему, Лили сжала кусочек металла в руке словно самое дорогое в мире сокровище. Глядя на Малфоя, она хотела поблагодарить его, но не вымолвила ни слова и просто открыла медальон.
Малфой несколько секунд смотрел туда, где только что были Поттеры, на его бледных губах блуждала улыбка. Наконец он развернулся и быстро вышел из камеры. Навстречу ему вышагивала Беллатрикс, в ее руке была грязная тряпка, похожая на ту, которой домовые эльфы вытирали пол.
– Люциус, решил навестить грязнокровку? – улыбнулась Лестрейндж. – По ночам в подземельях холодно, я принесла Гарри Поттеру одеяло. Выйдет глупо, если он не дождется возращения Темного Лорда и умрет от простуды.
Не сводя с нее глаз, Малфой поднял палочку и прошептал:
– Империо.
Беллатрикс перестала усмехаться, ее взгляд подернулся дымкой, а лицо приобрело растерянное выражение.
– Что ты натворила, Белла! – заорал Малфой и, схватив ее за руку, развернул к пустой камере. – Грязнокровка сбежала! Ты забыла запереть дверь!
Беллатрикс, широко раскрыв глаза, попятилась назад.
– Нет, нет, только не это! Не может быть! – она отрицательно помотала головой. – Мерлин, мне казалось... Прости, – с истеричными нотками в голосе воскликнула она, – я не понимаю, как это могло произойти!
Малфой выпрямился и холодно посмотрел на Беллатрикс, на ее лице появилось плаксивое выражение.
– Тебе надо просить прощения не у меня, Белла, – ледяным тоном отозвался он, – а вымаливать его у Темного Лорда. Боюсь, он будет очень недоволен, когда вернется.
Из глаз Беллатрикс брызнули слезы, она схватила Малфоя за рукав.
– Умоляю, Люциус, не рассказывай никому!
Малфой брезгливо отдернул руки.
– Прекрати рыдать! Подними всех на ноги, обыщите дом. Они не должны были далеко уйти!
– Не должны… конечно же.. ты прав, они просто не могли никуда уйти, – Беллатрикс неуверенно закивала головой и, развернувшись, бросилась прочь по слабо освещенному коридору.
Малфой слушал, как стихает гулкий стук ее каблуков. Он усмехнулся. Все шло по плану. Настанет день, когда Темный Лорд возродится. Он оценит то, что сделал его самый преданный слуга. Малфой нашел его главного врага – Гарри Поттера. Напоить сывороткой правдой Снейпа и выведать у него адрес магглов было не сложно. Не его, Малфоя, вина, что глупая Беллатрикс обезумела от расставания со своим кумиром и упустила добычу.
Через пару часов, когда прекратятся безрезультатные попытки найти Поттеров, он поднимется наверх, чтобы пожелать жене и сыну спокойной ночи. Теперь Люциус сможет делать это каждый день. По крайней мере в ближайшие несколько лет заключение в Азкабане ему не грозит. Если придется предстать перед судом, Малфой признается, что отрекся от Темного Лорда и осознал ошибки, который совершил в прошлом. Опасаясь преследований Пожирателей, он попросит судей не разглашать информацию. И тогда он выложит главный козырь – расскажет о том, кто устроил побег Лили Поттер и ее маленького сына. И Лили, Малфой был уверен, подтвердит его слова.
