Глава 1
Флер двигалась почти неспешно, будто вытанцовывая каждый свой шаг. Юбка откровенного платья давно клубилась за спиной, будто змея с откушенной головой, - ветер был слишком сильным. Бедра приятно обдавало холодом, а невидимые нити воздуха каждый раз разрушались, стоило ей хоть каплю вернуться в реальный мир с головой.
На душе странно-пусто, а в руках дивный букет Аквилегии. Единственная память от мертвого детства, незабытые ощущения веры и правды. Короне никогда не нужны были магия или признание - лишь жить так, как хочется именно ей, а еще растить свои чудесные волосы. Так долго, сколько сможет прожить.
Нападение на родное село девушка умудрилась проспать. Впрочем, выйдя во двор и рассеянно закрывая зевающий рот рукой, она не расстроилась, увидев покореженные тела и густой дым от хижин далеко недружелюбных соседей. Просто радостно рассмеялась.
Флер давно была изгоем. Дочерью ведьмы, нагулявшей ребенка от страшного демона. А то, что приезжий парень, гостевавший у матери, вскоре заболел лихорадкой и умер, никого не заботило. Да и его никто не искал. О сиротах забывают быстро.
Красивых и умных не любят, их легче травить, нежели уважить чужие таланты. Простые истины, богом забытой деревушки. Так было всегда, а изменится лишь тогда, когда здешние люди превратятся в призраки прошлого.
Им вдвоем было почти хорошо, только мама постоянно грустила и жалела, что другие детишки не желают играться с ее маленькой дочерью. Все равно было Флер: когда не знаешь о чем-то всю свою сознательную жизнь, то сожалеть об этом не то, что бы странно, скорее, глупо и непонятно для по-детски широко распахнутых глаз. Гораздо приятнее усесться перед причудливо украшенным зеркалом на высокий-превысокий табурет, весело болтать ногами и тихонько хихикать, когда мама примется осторожно перебирать кроваво-красные пряди, расчесывать медленно, осторожно, с тихой материнской любовью.
Мама ушла, когда Короне исполнилось четырнадцать. Просто не проснулась и все. Флер тогда долго трясла ее за ледяную руку, просила проснуться и перестать улыбаться так слишком чисто и светло. Но ее уже не слышали. Умиротворенная улыбка навеки застыла на устах бесконечно уставшей женщины. Она хоронила ее сама. Собственноручно копала яму, выбиваясь из сил. Остервенело толкала тележку с покойницей на глазах у людей, но молчала. Все делала сама, с гордо расправленными плечами и плакала только тогда, когда расчесывала волосы маминым гребнем. Она похоронила ее у леса, а вокруг посадила красные аквилегии. Мама любила их нежный аромат и тонкие лепестки, в шутку называя их цветком эльфов, рассказывая красивые, слегка мрачноватые легенды. Флер любила этот цветок за смысл, единственно верное значение: аквилегия всегда означала обман и предательство. Она любила женщину, подарившую ей жизнь, но та предала ее. Оставила совершенно одну.
Корона никогда не молилась, считая подобное ерундой. Боги, если и существуют, то совершенно несправедливы. Они глухи к просьбам, идущим от сердца, беспощадны к тайным желаниям. Но смотреть на до безобразия счастливых соседей - было выше ее сил. Ногти оставляли кровавые полумесяцы на ладонях, когда особо наглые вслух благодарили небо за освобождение от ведьмы, искренне надеясь, что провидение сможет унести за собой и ведьмовское отродье. Терпение трескалось по швам, пузырилось разгоряченным металлом, а Флер отчаянно падала на колени и срывающим голосом шептала полупросьбы-полуприказы. Затуманенное гневом сознание молило лишь об одном: пусть ее враги упадут в собственноручно вырытую могилу.
Боги услышали ее. Девчонку, обратившуюся к ним впервые, но с просьбой древнее, чем они сами. Просьбу, имя которой месть, - яркую, ослепляющую глаза и желающую сеять лишь смерть.
Ее, радостно хохотавшую, заметили почти сразу, но трогать не стали. Только настороженно рассредоточились по теням. Слишком сумасшедшей выглядела девушка, весело танцуя над телами знакомых.
Хвост Ворона никогда никого не оставляет в живых. О них мало кто знает, ведь свидетели валяются или на дне моря, или сожженные магическим пламенем. Никто не должен узнать об их силе, пока мастер не расквитается за свою покореженную судьбу. Пока не свершит свою месть, ибо он вправе.
Мастер пришел ее увидеть последним. Подошел ближе всех. Она же просто продолжала кружиться, ведь ей до сих пор было весело. Эйфория от свершившегося "правосудия" приятно грела кожу, прокатываясь по венам пьяным багровым огоньком. Флер не заметила, когда мастер схватил ее за волосы и начал медленно наматывать их на локоть - решила остановиться, едва когда она полетела на землю, а по волосам током пронеслась боль, ведь дергая, Иван не жалел силы.
- Тебе не жаль сородичей, девка? - мастер почти насмехался над ней, глядя снизу вверх.
- Они упали в могилу, вырытую для меня, - Флер улыбалась так широко, что из треснувшей губы потекли капельки крови.
- И за что же тебя ненавидели? - Ивану понравилась маленькая оборванка. Самые сильные маги - безумные. А его чутье говорило: она себя еще покажет.
- Я ведьмовское отродье, - простодушно пожала плечами Корона.
- Людишки зачастую глупы, особенно когда клеймят себе подобных, - он говорил пренебрежительно, с нотками превосходства, но Флер это нравилось. Не то, что заики-селяне. - Но с тобой они не ошиблись. Один из моих людей ощутил в тебе силу. Ее нужно только пробудить.
- Я смогу убивать за вас? - Корона сейчас о волосах не заботилась. Просто чувствовала, где сила скрывалась. Ей нравился страшный человек, что так больно держал ее за волосы, молча грозясь их вырвать с корнем. Флер уважала силу, ведь больно, когда тебя обкидывают камнями соседские дети и обидно кривляются, обзывая уродливой ведьмой. Она тогда даже не могла кинуть в ответ, слишком много было противников. Оставалось только запоминать.- Их тела некрасивы, когда они живы, но если им проткнуть глотки, они будут под стать моим волосам. Тогда красиво.
- Сможешь, - Иван больше не улыбался. Только разжал кулак и размотал волосы уже сбившиеся в хороший колтун. - Заберите девчонку.
Флер нравилось в гильдии. Законы звериные, но оттого понятные в своей логике. Ее не любили, но относились спокойно, без ненависти. Иногда презирали или считали грязью под их ногами, жалким червем, которого одарили неслыханной милостью, но не трогали. И ведьмой не называли, ведь здесь все умели пользоваться проклятым ремеслом - как ей однажды сказала одна старая женщина, умирая у нее перед носом. Флер запомнила сказанное, она была смышленой, просто больше любила свой мир, нежели тот, что таился за прядями ее кровавых волос.
Дело с волшебством двигалось спорно. Волосы повиновались малейшей мысли, творили такое, о чем она не могла и мечтать. Выполняли любое желание, просьбу, приказ. С ними она могла разговаривать дни напролет, показывать старые платья, которые аккуратно заштопывала, рисовать на песке странных монстров, а после давать им забавные имена. Волосы были ее единственным другом, которому она доверяла все свои тайны.
Пришедший в гильдию новичок, Гажил Рэдфоркс, был странным. Не похожим на других. Вот было в нем что-то такое, что отличало, отделяло его от других магов из гильдии Ворона. Отношение и характер вполне соответствовали, на заданиях кровь он пускать не гнушался, но Флер готова была съесть свои волосы до последнего посеченного волоска - от него слишком явно, слишком четко несло аквилегией. Он обманывал так сильно, искусно, что это было незаметно даже для мастера. У нее не было доказательств, да и искать их Корона не собиралась. Просто он для нее был интересен. Так сильно, что перехватывало дыхание. Будто новый глоток воздуха, присланного из реального мира, который стал интереснее иллюзорного, спрятанного за кровавыми прядями.
Рэдфоркс нес в себе тайну, загадку за несколькими сложно устроенными замками, и ради того, чтобы узнать, что же скрыто за самой последней дверцей - она готова была пойти вслед за ним, плюнуть на новую жизнь, носить аквилегию с гордо поднятой головой.
Он сразу заметил, что она за ним наблюдает. Улыбался криво в ответ, но не мешал, только наблюдал насмешливо, как она, странно смеясь, машет ему рукой. Многозначительно так. Флер всегда старалась находиться на расстоянии, играть в кошки-мышки, зазывать в свои сети, созданные из красных волос. Рэдфоркс не поддавался, относился ворчливо-заботливо. Только он знал, как ей нравятся сладости и красивые платья. Ее новое было подарено именно им. Впервые увидев подобную красоту, Корона долго не могла сказать хоть одно слово. Глаза не отрывались от роскошной красной ткани. Руки гладили ее чуть нервно, и, время от времени, аккуратно прикладывали ее к волосам. Подходила. Изумительно подходила. Уже потом, когда он исчезнет, она закажет сотни подобных платьев, точно такого покроя, и будет носить с удовольствием.
Только Гажелу она позволяла свободно прикасаться к своим волосам, позволяла расчесывать, как ее покойная мама. Он ворчал, что на подобную честь ему наплевать, но послушно заплетал ее волосы в чертовски кривые толстые косы. Флер хохотала, склонив голову на бок, но не переделывала. Ей нравилось воронье гнездо на своей голове.
Согильдийцы не понимали эту странную дружбу. Слишком разные они были. Все же Рэдфоркс был правильным темным, а она простой сумасшедшей. Лишь они знали, что все несколько глубже.
- Аквилегия самый верный цветок… - Флер любила выходить на балкон, наслаждаться ночным воздухом и вести с ним беседы.
- Очередное идиотское название, придуманное бабами, - Гажел перебивал ее резко, нисколько не заботясь о вежливости. Впрочем, он вряд ли понимал, что это такое. - Водосбор это, глупая ты девчонка. Обычная травка, сорняк. Разве что с цветками разного цвета. Единственное полезное от него, мол, травануть им можно, хотя я в это и не верю, - Рэдфоркс пожимал плечами устало, ему просто осточертело повторять свои слова постоянно, но она смотрела так умоляюще, что он молча сдавался и послушно повторял раз за разом.
- … он означает обман и предательство, - Корона никогда не обращала внимание на грубость, просто упрямо продолжала дальше, будто ее никто и не перебивал. - Эти два слова повсюду, на них строится мир.
- Тут с тобой сложно поспорить, - Рэдфоркс вглядывался в ночное небо внимательно, будто ища ответы на только ему известные вопросы. - Но вот есть и другие вещи. Более важные.
- Есть, - послушно кивает головой Флер и запрыгивает на широкие перила. Переставляет ногами медленно, балансируя на самом краю. - Но я их не знаю, я не живу в таком мире.
- А попасть туда хочешь? - Гажелу плевать, как она забавляется, но стоит ей начать падать, он всегда успеет ее подхватить. Драконьи способности поражают.
- Мне и тут хорошо, - ей надоедает изображать из себя балерину, и девушка неловко спрыгивает на пол, чтоб тут же там и усесться. - Я знаю, что ждать от моего мира, а тот слишком чужой для меня. Я не привыкну.
- Ты жалкая, - небрежно бросает Редфоркс, разворачиваясь лицом к волшебнице.
- Когда ты исчезнешь, я принесу тебе на пустую могилу букет аквилегий, - фыркает Флер. Его слова ее редко трогают, но за жалкую почему-то обидно.
- А если окажется, что я жив? - насмешливо интересуется Гажел.
- Я куплю новые и подарю тебе белые, - улыбка у нее получается какой-то дикой. - Их почти невозможно достать. Они покойники, которых боятся выращивать, ведь белый означает смерть.
- Что за чушь?
- Мама сказала.
- Тогда подаришь белые, но только перекрасишь их в красный. - Рэдфоркс ничего не говорит про мать, он не любит разговоры о родственниках. - Думаю, на краску у тебя денег хватит. И называй их, черт возьми, Водосбором! Перестань выдумывать сказки, идиотка.
Флер слушает его внимательно, хохочет и дразнит шутливо рассерженного волшебника. Ей нравится Аквилегия и точка. Волосы помогают ей уворачиваться, вовремя приостанавливая точные и быстрые руки Гажела, ведь если он успеет поймать ее за шкирку, то хорошенько накостыляет.
А потом Рэдфоркс, правда, пропал. Погиб вместе со светлой гильдией “Хвостом Феи”. Он был тайным агентом, что проник в сердце врага. Личное задание мастера. Корона не плакала, только сделала все, как обещала. Потом приходила раз в две недели и рассказывала истории, ухаживала за одинокой могилой. Приносила красные аквилегии и каждый раз говорила, что белых найти она не может. Так и жила долгие семь лет.
В первый день магических игр, знакомый поставщик цветов принес ей белый водосбор. Всего лишь десять штук, но это были именно те, что она искала целых семь лет. Аккуратно отделенный локон побежал за красной краской, а она пока просто любовалась цветками, чтоб потом целую ночь медленно окрашивать лепестки, вымазываясь краской словно ребенок.
Помещенные в магический кокон перекрашенный водосбор дожидался своего хозяина. Она же ждала событие, способное раскрыть истинное значение столь любимого ею цветка. И дождалась.
Пусть они проиграли, а ее волосы тогда безжалостно пронзили молнией - Флер это не волновало, она даже не особо старалась атаковать. Больше для видимости. Жаль, ослепленные местью согильдийцы не заметили ее красивого притворства.
Они встретились в старом парке, где она свободно бродила с цветами в руках.
- От тебя воняет краской, - никакого приветствия. Руки в карманах, а взгляд у железного драгнослэера слегка прищуренный.
- Ты выиграл, а я выполняла условие, - Флер лукаво качает пальчиком и запрокидывает голову слегка назад. - И теперь я буду называть их Водосбором.
- Называй, как хочешь, - морщится Гажил. Все-таки запах у краски, действительно, отвратительный.
- Предательство и обман, - Флер тихо напевает, косясь на невозмутимого волшебника. - Я тоже не ошиблась в тебе.
- Может, вступишь в нашу гильдию? - он предлагает искренне, ловко хватая ее за руку и заставляя посмотреть себе в глаза.
- Это не мой мир, - Корона качает головой отрицательно. - Твой совершенно другой. Страшный. Я лучше останусь в своем.
- Когда перестанешь бояться, приходи, - он отпускает ее руку и тяжело вздыхает. Уходит, не прощаясь, надеясь, что все же когда-нибудь Флер Корона перестанет цепляться за иллюзорный мир, скрытый за кроваво-красными прядями.
- Гажел, - она окликает его неожиданно. - Ты забыл букет! - бросает достаточно ловко и далеко, чтоб Рэдфоркс успел его подхватить.
- И зачем он мне? - раздраженно хмурится маг, с неудовольствием косясь на волшебницу.
- Закопай его в своей пустой могиле, - хохочет Корона и направляется к другому выходу.
Она подумает о его словах еще не один раз и, может быть, когда-нибудь, решится. Может, когда иллюзорный мир ей наскучит, а может, когда предательство и обман перестанут быть главным двигателем в этом мире.
Но не сейчас.
А пока она утонет в своих кроваво-красных прядях и будет тихо хвастаться, как смогла первой раскрыть все семь замков на главной тайне Рэдфоркса. Это ее мир. Иллюзорный и реальный одновременно.
