Глава 1The devil grins from ear to ear
When he sees the hand he's dealt us
Points at your flaming hair
And then we're playing hide and seek...
«
Бери лопату. Вечером захватишь меня, и поедем кататься».
- Пойдем. Пойдем, Джим, - Себастиан сидит на коленях возле него и размазывает по рукам кровь, в которую неосторожно вляпался ладонью, упав рядом с телом. Вокруг ни души, и даже птицы не спешат залетать сюда. Тяжело дыша, Себастиан жмурится, стискивает голову запястьями, зачем-то вытирает губы. Челюсть сводит судорога. – Нам пора уходить.
Небо сереет до самого горизонта, вышедшее было солнце стыдливо прячется за тучами, уступая место дождю. С тихим шлепком Себастиан упирается ладонями в колени. На джинсах остаются кровавые следы. Он запрокидывает голову, прикрывает веки и шумно, резко выдыхает. Облизывает губы и вновь опускает голову.
«
Кататься».
Себастиан издает смешок.
В пустые, будто смазанные воском глаза Джима капает дождь. Моран кривит губы и тянется к его лицу, чтобы закрыть их. Под его пальцами бледная скользкая кожа, пушистые ресницы. Он не верит, что должен делать это сам. Что Джим посмел сдохнуть с открытыми глазами. Себастиан отдергивает руку и встряхивает ее как следует, два раза.
- Пора уходить.
Он подхватывает Джима на руки и тяжело встает. Он не тяжелый, но по лестнице с такой ношей спускаться чертовски трудно. С напитавшихся кровью волос Мориарти капает, на протяжении всего пути они оставляют за собой кровавый след.
Весь персонал Бартса сбежался если не на улицу, то к окнам, поэтому они незамеченными выскальзывают через черный вход. Себастиан поражается, насколько людям плевать на то, что происходит вокруг. Его машина припаркована возле больницы. Чтобы открыть заднюю дверь, он перехватывает Джима одной рукой, и холодная щека припадает к его шее, а волосы пачкают нижнюю часть лица.
Себастиан задыхается.
Он кладет Джима на сидение и, сев в машину, цепляется взглядом за свое отражение в зеркале заднего вида. Кровавые разводы на лице, побелевшие губы. Грязные дрожащие руки лежат на руле.
Мориарти оставил ему карту с точным указанием места, в которое они должны приехать. Лес близ Сноудонии. Пять часов езды. Себастиан ненавидит Джима всем сердцем.
- Чертов эгоист, - говорит он, проезжая Бирмингем. Себастиан уверен, что отмыть заднее сидение будет невозможно. Кровь, запекшуюся под ногтями, придется вымачивать в раковине не менее десяти минут при помощи антисептика.
В горной местности уже темно, и Моран включает дальний свет, чтобы не сбить ненароком оленя или кого-нибудь еще. Фонари, линии электропередач, дорожные знаки проносятся мимо с немыслимой скоростью. Насекомые умирают, разбиваясь о лобовое стекло. В голове пусто, а нос настолько привык к запаху крови, что Себастиан начинает принюхиваться, если в какой-то момент перестает ощущать его.
Джим лежит на заднем сидении. Моран чувствует его спиной: по ней ползет липкий оцепеняющий холод. Он обнимает сзади, заставляя содрогаться, лезет руками к груди, туда, где мерно постукивает бесполезный кусок мяса.
Себастиан надеется, что дорога никогда не кончится. Он клянет чертов крохотный остров за то, что не может покинуть его пределов и гнать дальше, дальше, пока не погибнет на дороге. Ведь постоянная езда увеличивает шансы на это, разве нет?
Нужное место находится слишком быстро. Себастиан сверяет координаты с картами в смартфоне и выходит, оставляя фары включенными. Единственное, на что он надеется – что дикие звери не найдут его хотя бы час.
«
Бери лопату».
Моран еще раз смотрит на карту и, как дурак-исполнитель, начинает копать. Края лопаты режут твердую землю, вокруг вьются мошки, и в тишине слышен лишь звук работающего мотора. Себастиан с силой вонзает лопату в землю и опускается на корточки. Ему нужно подышать. Легкие никак не хотят впускать в себя аромат уэльского леса.
- Ты, наверное, решил, что это будет большой честью для меня, - беззлобно шепчет он и пытается вслушаться в собственные слова.
Себастиан совершил в жизни множество вещей, которыми обычные люди пугают других обычных людей. Пугают в детстве через сказки, пугают после совершеннолетия через закон. Им говорят, что наказание неотвратимо. Моран и подумать не мог, что наказание за прегрешения может быть настолько страшным. Он даже не был способен вообразить, что когда-нибудь окажется в такой ситуации: ночью в лесу Сноудонии с лопатой в окровавленных руках и собственным босом на заднем сидении машины.
Боссом? Да к черту условности: в таком месте, в это время, с этим человеком даже такой заядлый рационал как Моран оказывается полностью деморализован.
Себастиан упирается локтями в колени, обхватывает голову ладонями и смотрит в лес. Глаза застилает туман. В носу щиплет.
Звук открывающейся двери заставляет его обернуться со скоростью, невероятной для человека. Ноги в начищенных ботинках плавно опускаются на землю. Моран машинально выхватывает из кармана старенький Кольт и наставляет его на зомби, грозящегося вылезти из автомобиля. Живой труп иронично выгибает бровь и замирает, медленно поднимая руки.
Себастиан не моргает вообще. Ему кажется, что стоит моргнуть – и Джим нападет. Но тот лишь шевелит окровавленными пальцами, привлекая внимание к своему примиряющему жесту, и облизывает пересохшие губы.
Усмешка.
- Себастиан, - говорит он, когда проходит целая вечность. – Опусти пистолет.
И Себастиан опускает. Он бросает Кольт на землю и бьет черенок лопаты кулаком так, что она падает. Джим плавно вылезает из машины и сладко потягивается. За восемь часов без сознания мышцы знатно затекли.
- Сукин сын, - Моран сцепляет пальцы в замок за шеей, поднимает голову, выдыхает. Опускает голову, смотрит в землю.
«
Бери лопату».
- Ну как, нашел то, что я спрятал? - Мориарти бесстрашно подходит ближе к человеку, у которого вот-вот произойдет нервный срыв, и, подтянув мятые брюки на коленях, присаживается возле раскопанного места. Себастиан ничего не говорит, и Джим начинает ковырять землю рукой. Он выдирает куски мерзлого грунта, мелких камней и корней растений так умело, что Моран невольно проводит аналогию, которая его самого злит.
Наконец Джим что-то находит и, зажав нечто блестящее большим и указательным пальцем, поднимается на ноги. Ключ. Обычный ключ.
- Что это? – хмуро говорит Себастиан. Он сыт по горло выходками Мориарти. Он собирается подать в отставку в ближайшие две минуты.
- Это ключ, - Джим улыбается, и его глаза, смазанные чем-то скользким, блестят в свете фар сильнее, чем могли бы. Грязные пальцы потирают плоские металлические бока. – Дом, - говорит он. – Дом под Ньюкаслом.
«
Поедем кататься».
