Глава 1Шныр неторопливо прогуливался по площади, демонстративно засунув руки в карманы. А он что? Он ничего, гуляет себе… Что, мальчишке лет десяти уже и по главной площади гулять нельзя? О том, что с ним будет, если здесь появятся стражи порядка, он старался не думать. И так в прошлый раз досталось, еле ноги унес.
А вот и дом. Шныр с независимым видом огляделся по сторонам и, спрятавшись в тени циркового шатра, уставился на предполагаемое место добычи – магазинчик маэстро Борхуса. Сюда-то его и отправили.
Шныр уже давно жил на улице, а если бы он умел считать, то сказал бы точно – пять лет. Отца он не знал, а мать, обычная прислуга-прачка, работавшая от зари до зари на одну богатую горожанку, времени на сына не имела совсем. А тем более в то время, когда ее, случайно испортившую хозяйскую любимую ночную сорочку выкинули из дома и даже денег за прошлый месяц не выдали. С тех пор Татта-судомойка разрывалась на трех работах, чтобы хотя бы оплатить комнатушку в ночлежке. Вот сын и оказался на улице.
Там он впервые познакомился с Хирном, тогда еще рядовым вором-карманником восемнадцати лет отроду. Тот и просветил мальца, КАК живут и зарабатывают на улицах города. А прозвище Шныр получил за ловкость и неуловимость, с которой он опустошал карманы, сумки и кошельки прохожих.
- Главное, рожу понаглее и бегать побыстрее, - философски заметил однажды Твист, давний приятель Шныра. Давным-давно, Твист давал Шныру первые уроки выживания. Он очень любил пофилософствовать о своей «честной» профессии, но увы, ему самому эти относительно умные мысли не помогли – полиция поймала его в одной из квартир. Даже следствия не было, воришку вздернули на главной площади. На этой самой, где сейчас сидел его лучший и любимый ученик.
С тех пор многое изменилось в воровском мире, в том числе и для Шныра. Прежнего пахана Сивяка прирезали свои же за какие-то махинации, и, неожиданно, новым паханом стал Хирн. Ну а Шныр…. Шныр остался его другом и почти сыном.
Малолеткам не поручают важных заданий. Для них, пока не научаться жить «по понятиям», только одна цель – выжить на улице. Выжил – герой, никакая жизнь тебя не возьмет. А до тех пор, расти. Но вот позавчера случилось нечто неожиданное – Хирн позвал Шныра в свою каморку.
- Проходи, Шныр, - отечески поприветствовал он воришку, важно сидя за столом. Напротив располагалась таинственная фигура, даже в тепле хорошо протопленной комнатушки не снявшей черного плаща. – У Гильдии есть дело для тебя.
- Д…для меня? – голос подвел хозяина и фраза прозвучала скорее испуганно, чем удивленно. Фигура в черном хрипло рассмеялась.
- Именно, для тебя, - серьезно кивнул Хирн. – Видишь ли, у этого господина очень интересный заказ - ему нужна скрипка, лично изготовленная маэстро Борхусом. Знаешь такого?
- У него лавка на площади.
- Верно. Так вот, эту скрипку необходимо «взять» и доставить в Гильдию, понятно?
- Угу, - с сомнением кивнул Шныр, переваривая услышанное. – Просто укр… взять? И все?
- Ну, не совсем просто. Расскажи ему, - бросил Хирн незнакомцу, извлекая из ящика стола трубку и раскуривая ее.
- Все совсем непросто, - почти каркнул «плащ», как окрестил его Шныр. – На двери – магическая сигнализация, на окнах, по моим данным, пока нет. Но это ненадолго. Внутри – сотни, тысячи скрипок. Тебе нужно найти одну. Вот эту.
На стол упал схематичный рисунок футляра и скрипки.
- Срок – неделя, - уточнил «плащ», поднимаясь. – Оплата – Гильдии.
- Мы беремся, максимум через неделю футляр будет у Вас, – кивнул Хирн, встав вслед за заказчиком. – Если, конечно, заплатите первоначальную цену.
- Две тысячи ферр - последняя цена, - отрезал незнакомец.
- Три, - нахмурился Хирн.
- Две.
- Две девятьсот. Гильдия по мелочи не работает.
- Две с половиной. Ни унтрой больше, - заключил «плащ», протягивая Хирну руку.
- Плюс пятьсот за досрочное выполнение, - усмехнулся тот, отдергивая ладонь.
- Льяс с вами, - плюнул незнакомец с досады. – Поторопитесь!
Хирн лично проводил заказчика до двери и, закрыв дверь, вернулся к притихшему Шныру.
- Не подведи, сынок, ладно? – устало, с надеждой произнес он, потрепав воришку по русым растрепанным волосам. – Достань ее, а то…
- А то что?
- Ничего. Ни тебя, ни меня, ни Гильдии… Ни даже, пожалуй, города, - обреченно покачал головой мужчина.
- Он маг? – подскочил на стуле Шныр. – Так почему он сам ее не достанет?
- Пес его знает. Не наше это дело, - Хирн чуть отошел и внимательно посмотрел на мальчика. – Смотри, это твое первое дело. Как начнешь, так и пойдет, понял? Покажи себя, ты ведь можешь, я знаю.
- За… Зачем ты мне это все говоришь? – Шныр облизнул сухие от волнения губы. – Это так серьезно?
- Более чем. Иди, сынок, иди и достань эту скрипку, Льяс ее… Если нужна помощь – приходи, только не тяни. Ну же, иди!
И вот теперь Шныр со всех сторон оглядывал старенький магазинчик, стараясь не привлекать внимания. На дело он решил идти сегодня. Вчера в город приехал бродячий цирк. Сегодня вечером на их представление соберется толпа народу. Шныру, привыкшему работать в городе, в толпе всегда было проще ускользнуть. А сейчас, днем, толпа детей, крутившихся вокруг шатра, удачно скрывала воришку от бдительных стражей порядка.
Узкие оконца не оставляли сомнений, почему на дело выбрали именно его – взрослый вряд ли пролез бы между прутьями решетки, а маленький юркий Шныр – без проблем! Дверь на сигнализации – ожидаемо. Некоторые умудрялись такие сигналы на карманы устанавливать, не то что на дверь…
Ночь наступила быстро, тем более что Шныр в ее ожидании не скучал – успел поужинать пирожком, стащенным в Базарном переулке у крикливой торговки, поспорить с Виром – соседом по подвалу, где он обычно ночевал, - о цене недавно украденного тем подсвечника, покидаться камнями со шпаной из соседней части города и вдоволь налюбоваться на приготовления цирка к выступлению. И вот, час настал.
- Мы рады приветствовать досточтимую публику на нашем представлении! – кривляясь, объявил появившийся на сцене клоун. Зрители захлопали. Народ собрался моментально, на площади внезапно стало яблоку некуда упасть. Для Шныра это стало сигналом.
Во время очередного взрыва хохота в толпе, он обогнул дом, поглядывая из-за угла на полную народа площадь, подтянулся на решетке окна и вставил в щель отмычку. Молчание. Шныр чуть перевел дыхание и повернул железный штырек. Снова ничего. Щеколда окна легко поддалась, и окно приоткрылось, ни разу не скрипнув. Тишина. Мальчик еще раз оглянулся. Удивительно, но в переулке людей не было, все были на площади, а попрошайки, сидевшие в углах, «ничего не заметили». Негласный уличный договор – ты «не видел» меня, я «не видел» тебя. Сдашь ты, сдам и я. Простая выгода.
Шныр ужом проскользнул внутрь и огляделся. Прилавка в комнате не было, а значит, попал он в соседнюю кладовую комнату, как раз туда, куда нужно. Вроде. Но зато… воришка удивленно присвистнул. И было от чего – всю комнату, от пола до потолка, занимали музыкальные инструменты. Футляры высились башнями, лежа друг на друге. Несколько недоделанных скрипок стояли прислоненными к верстаку или стенам, струны натянуты на странно выглядящем механизме, смычки небрежно свалены в кучу в ближайшем углу.
«Вот попал… - мелькнула мысль. – Как тут найти ОДИН футляр?!»
Но времени на раздумья не было, и Шныр решил осмотреть все футлярные башни по очереди, благо у футляра должна была быть примета – рисунки по всему корпусу. Ближайшая «башня» стояла справа в углу, но интуиция или, как ее еще называли, воровской нюх, потянула Шныра чуть левее, в обход футляров. За «башней» стоял небольшой шкафчик, в который, собственно, нюх и тянул.
Мальчик осторожно прикоснулся к ручке, готовый в любой момент сорваться с места, но ручка молчала. Никакой реакции и на открытие двери. А за дверьми стоял заветный футляр.
«Может, сигналка на нём?», - подумал воришка, но его опасения не оправдались. Футляр перекочевал в его руки столь же охотно, как до сих пор лежал в шкафу.
Недоумевая о бесполезной таинственности такого несложного задания, мальчик собрался уже уходить, как вдруг ему в голову пришла идея. Проскреблось любопытство, уговорило осторожность, усыпило разум и взяло руки мальчика в свои собственные. Шныр еще раз прислушался к гулкой тишине магазина и открыл футляр.
Скрипка блестела лакированными боками в отраженных в оконных стеклах огнях, переливалась всеми оттенками теплого коричневого цвета. Она завораживала, притягивала взгляд, кружила голову. Пальцы против воли тянулись к ней. А в душе томилось что-то такое невыносимо знакомое, щемящее, забытое, чему маленький вор не мог найти объяснения. Да и не пытался. Он просто протянул ладони и взял это сокровище в руки.
Завыла долгожданная магическая сигналка, но мальчик ее не услышал. Он непонятно откуда взявшимся отработанным движением приложил скрипку к плечу, нежно прижал струну и чуть коснулся ее смычком. Другую струну. Сначала медленно, неуверенно, но с каждым движением звуки становились все громче и точнее. Словно что-то просыпалось внутри мальчика, или кто-то, но это явно был не вор.
Мелодия лилась и лилась. Казалось, она шла из самого сердца. Да она, собственно, именно оттуда и была. Перед мысленным взором мальчика пробегал родной город. Вот дом маэстро, тихий и темный, уже закончивший сегодняшний рабочий день и закрывшийся на краткий отдых – неторопливые низкие звуки, словно перекатывающиеся с боку на бок.
Слева за домом были «общие» улицы, трущобы, там жизнь не затихала ни на минуту. Когда одни представители «ночного народа» ложились спать, другие только выходили на «работу» - мелодия то резко взмывала, то также резко падала, заходясь в пьяном бреду ночной жизни.
В другой стороне располагался рабочий квартал – не нищие, но и не богатые смертельно уставшие бороться за пару десятков унтрий и кусок хлеба люди тяжело забывались нелегким сном, чтобы завтра опять закрутиться в замкнутом кругу будней. Некоторым повезло больше, либо работа была неплохая, либо только что выдали деньги – они не спали, а развлекались сейчас на главной площади, а потому эта музыка не про них. Эта музыка успокоит простых трудяг, вернет им силы завтра снова выйти на работу – так пусть она льется неспешным легким мотивом мягких средних по высоте нот, как будто феи поют.
Еще западнее находились богатые кварталы знати. Пышно разукрашенные золотом и серебром дома, аккуратно подстриженные парки, дорогая магическая защита и толпы полиции на улицах. Пусть и им придется по вкусу эта мелодия – кружащая в быстром, но величественном темпе короля танцев – равенского вальса.
В соседнем районе города жили самые непредсказуемые жители всего мира – маги. Это было еще похлеще следующего квартала бардов – там хоть архитектура снаружи была однообразной. А здесь казалось, что некоторые здания без магической подпитки и вовсе рухнут, как подгнивший овин. И мелодия их поддержала низкими таинственными переливами нот. Не забыла она и жителей – один астроном, полгода искавший знаменитую ненайденную 13-ю планету, внезапно обнаружил 4-ый спутник соседней планеты Кириама, за что позже удостоился награды от Его Величества Лирамма 4-го. Молодой ученик наконец-то закончил сложнейшее зелье превращений, необходимое для сдачи экзамена на звание мага-мэтра, а старый некромант, тайно мечтавший завоевать мир, вдруг всерьез задумался – а надо ли ему это?..
На лестнице послышался топот хозяина, жившего здесь же этажом выше. Маэстро Борхус в ночной рубашке, сдвинутом набок колпаке и тапочках на босу ногу, ворвался в комнату и замер с открытым ртом.
Незнакомый мальчишка с закрытыми глазами стоял посреди комнаты у раскрытого футляра, держал скрипку в руках и проникновенно наигрывал замысловатый, но несложный мотивчик. И все это – при жутко воющей сигналке. И при ЭТОЙ скрипке…
- Маэстро! – входная дверь распахнулась, явив хозяину магазинчика трех дюжих полицейских. – Магическая охрана объявила, что в Вашем магазине была совершена кража.
- Спасибо за своевременную реакцию, господа. Это был ложный вызов. – «Идите-ка отсюда, голубчики, за то время, что вы прибыли, меня могли уже тридцать раз обворовать!» - явно читалось на лице старика.
- Вы уверены, маэстро? – «А на чай, маэстро?» - не собирались сдаваться и полицейские, молча принимая безмолвный договор.
- Абсолютно! Не беспокойтесь, пожалуйста! - «Убирайтесь подобру-поздорову!»
- А этот мальчишка? Кто он вам? Очень похож на одного нашего недавнего посетителя… Посетителя камеры, разумеется, - смех у полицейского был на редкость неприятным. - «Не дадите по-хорошему, мы возьмем штраф за ложный вызов!»
- Это мой… племянник, - нашелся Борхус, направляясь в прихожую за кошельком, сообразив, что сами стражи порядка точно не уберутся. Достал из ящика холщовый мешочек и отсчитал пять унтрий – серебряных монет. – Еще раз спасибо за беспокойство, господа.
- Да что там, - разулыбались стражи порядка, уже предвкушая угощение в трактире.
Маэстро с поклонами проводил стражей до двери и закрыл замки. А потом повернулся к опустившему скрипку Шныру.
- А сначала сможешь сыграть, сынок?
Шныр подавился остатком опасающейся мысли «Что же делать, Льясс побери?!?!?!» и вытаращил глаза на восторженного маэстро. Но старик смотрел без злости, без гнева, в его глазах плескался по-детски безграничный восторг.
- Сможешь? – еще раз попросил он, кивая ошарашенному воришке.
- Ну… я… - замялся тот, оглядываясь, но в сердце опять толкнулось вдруг что-то, чего маленький уличный мальчишка никогда не испытывал до сегодняшнего дня, и губы сами выдохнули. – Господи, да конечно смогу!...
И вновь полилась музыка, легкая и ласковая, как весенний ветерок, столь неуместный, но столь желанный в середине душного, знойного Травня. Она лилась прямо из глубины сердца и, вобрав в себя свет юной души, обняла и укутала на миг застывший в изумлении Тимирам.
Музыка звала и пела, и в ее переливах можно было Услышать. Услышать, что завтра Шныр проснется в теплой комнате, на самой настоящей постели, съест самый настоящий завтрак богатого человека и сделает первый шаг к честной жизни – станет Учеником Маэстро. Услышать, как будет ругаться на него Хирн за проваленный заказ и смену Гильдии, попрекая его честью и словом Воровского Братства, а так же то, что неизвестный «плащ» так и не придет никогда за своим заказом. А еще можно было Услышать гром аплодисментов, крики «Браво!» и «Бис!», звуки колдокамер и молниеносно строчащих перьев. Эта Музыка проникнет в каждую улочку, в каждый переулок и в каждый закоулок города, затронет каждое сердце и каждую душу и везде посеет крошечный росток тепла. Уже очень скоро она утихнет, отпуская маленького скрипача в мир грез и снов, но она никогда не окончится, вечно согревая суматошную, дерзкую, но такую беззащитную столицу Антарии.
