Глава 1Земля крошится под ногами. Реют рваные клочья полотнищ над зданием особняка. Разорванный пополам флаг Вонголы, горящий флаг Италии. Черт бы побрал старика вместе с его особняком, кольцами и флагами...
В глазах плывут алые круги, где-то в груди засела жгучая боль, ломающая ребра при каждом вдохе. Зарычав от нерастраченной злобы, Скуало заставляет себя подняться на ноги. Ещё нихрена не кончено. Он ещё может встать. Как раз вовремя, чтобы вогнать лезвие в глотку очередному псу Мельфиоре. Тело с глухим стуком падает на обломки здания, поднимая вокруг себя клубы пыли и кирпичной крошки.
- С-с-суки...
Он шипит, зажимая правой рукой рану под ребрами, пошатнувшись, опирается на угол здания, отплевывается от крови. Перед глазами всё плывет, и уже не разобрать, где мертвые, где живые, где свои, где - чужие.
Скуало на миг закрывает глаза, затаив дыхание, прислушивается и делает разворот, разрубая клинком надвое так не вовремя подскочившего бойца в белом. В висках пульсирует боль, а глаза застилает темнота, но он ещё способен слышать. Этого достаточно, чтобы разлучить с жизнью ещё десяток Мельфиоре, ползающих, словно черви в грязи, по руинам дома Вонголы. Крови было пролито так много, что она уже не впитывается в землю.
Сипло выдыхая ругань, шипя сквозь зубы и отбиваясь от случайных атак, Скуало продвигается к замку. Туда, где всё ещё идет настоящий бой. Он никогда не простит себе, если отключится прямо сейчас. Он должен сражаться, пока может поднять меч. Ещё с сотню псов он отправит в ад.
***
Бельфегор подбирает с пола слетевшую диадему, оттирает с неё кровь, улыбнувшись своему отражению в изящных гранях, и возвращает её на место. Мрамор пола растрескался, словно жилы, прошивают его подтеки алой крови. Стилетов в карманах осталось мало. Ещё несколько он вытаскивает из трупов, валяющихся в живописном беспорядке вокруг. Где-то наверху слышны грохот и взрывы - босс решил поразвлечься вместе с ними.
Ухмыльнувшись, Бельфегор продолжает свой путь по коридору, высматривая претендентов на следующую порцию стилетов. Оскальзываясь в лужах крови, Бел хватается за проломленную раму картины на стене. На картине изображено масштабное побоище, которое кажется ему теперь просто пустяком по сравнению с тем, во что Вария ввязалась здесь.
Следующая жертва появляется неожиданно и не вовремя. Бельфегору, отвлекшемуся на свои мысли, требуется на целую секунду больше времени, чтобы направить стилеты точно и ровно прямо к цели. Солдат в черном падает, заливая некогда белоснежный коридор Девятого свежей и алой водой из своих вен. Мусор. Так сказал бы босс и был бы прав.
Резня становится скучной и однообразной. Бельфегор недоволен. Он слизывает с пальцев собственную кровь, текущую из располосованной руки и вытаскивает из убиенного стилет. Он не в том положении, чтобы разбрасываться ими. Металл выходит из мяса с трудом, разрывая плоть резными краями, заостренными так, чтобы вытащить самостоятельно его было нелегко.
Сделав ещё несколько неуверенных шагов, Бельфегор останавливается в конце коридора, слыша знакомый гул неподалеку. И отступает в сторону за миг до того, как стена взрывается градом осколков, и мимо проносится волна убийственного Пламени ярости.
- А босс всерьез взялся за дело, - хриплый смешок рвется из груди, и Бельфегор вздрагивает от болезненного разряда, прокатившегося по телу. Похоже, его задели сильнее, чем он думал вначале.
Что ж, это только делает всё интереснее. А с последствиями разберется Луссурия.
***
- Отойди! Я помогу!
- Я не дам тебе за это ни цента, - Маммон, фыркнув, соединяет пальцы, сплетая тугие нити иллюзии.
- Считай, что я делаю это ради идеи, - аркобалено Дождя смеется, вскидывая винтовку, - она бы поступила точно так же...
Колонелло падает замертво слишком быстро, слишком нереалистично, просто и неожиданно. Рассеченный нитями паутины и облепленный золотистыми пауками. Вайпер сжимается в комок, делая шаг назад.
Нити в её пальцах, прощально мигнув, опадают, пылью осыпаясь на пол.
- Какие слабаки-и-и...
Парящий под расколовшимся надвое потолком парнишка в белой шляпе лениво вертит в руках метлу и зевает.
- Не делай поспешных выводов.
Вайпер закрывает глаза, оставляя на месте себя иллюзию и перемещаясь в тень рухнувшего шкафа, где её будет не так легко заметить. И ей везет. Сноп искр и пауков проносится мимо, в метре от того места, где она притаилась.
- Думаешь провести меня таким детским трюком?
Вайпер уже с трудом думает, тем более, теперь. В её голове ещё до конца не уложилось то, что, возможно, из аркобалено осталась только она и ещё один-двое. Колонелло больше нет. А значит, и ей нечем прикрыться, неоткуда ждать подмоги. Вария слишком занята своими участками, да и не в их правилах спасать тех, кто не может спасти себя сам. Рассчитывать можно только на себя, и ей придется скидывать все карты.
Она решает показаться из-за своего укрытия, и в ту же секунду шкаф рассекают нити горящей паутины. Этот парень совсем не так прост, как кажется на первый взгляд. Он увидел сквозь её иллюзию.
Вайпер создаёт своего двойника, затем ещё одного и ещё. Посмотрим, насколько быстро он сможет определить, кто тут настоящий. Вырвав у судьбы несколько секунд, Маммон складывает ладони лодочкой, и из них на пол хлещет вода, затопляя всё вокруг, топя в иллюзии дорогое ковровое покрытие на полу и мебель из красного дерева. У неё ещё есть, чем удивить такое ничтожество...
Где-то этажом ниже раздается треск, крик и звуки выстрелов. Где-то там сражаются босс и остальные. У Вайпер нет времени на то, чтобы играть с этим мальчишкой. С ним разобраться нужно быстро. И двигаться дальше - туда, где кипит бой и ждет работа, за которую неплохо заплатят. За этого подонка ей точно много не дадут.
- Прости, но ты умрешь быстро и скучно.
Стебли ядовитых цветов, усыпанные острыми, как лезвия, шипами тянутся к левитирующему у потолка Мельфиоре.
- О, какой ужасный способ, - он смеется, взмахивая метлой.
Вайпер понимает, что не может пошевелиться. Ещё секунду назад ситуация была в её руках, и вот теперь светящиеся нити паутины опутывают её руки и ноги, растягивая, словно большую муху в центре комнаты. И паук уже совсем близко.
Сердце бьется где-то в горле. Мысли застыли, словно вязкий кисель. Паутина опутывает коконом, не позволяя лишний раз даже сделать вдох. Вайпер кричит, но даже не осознаёт это, а уши закладывает от нарастающего гула в голове.
Это конец. Единственная четкая и ясная мысль в голове, которая служит спасительной соломинкой для рассудка.
Это конец. Уже ничего нельзя сделать, у неё не осталось ни одного козыря в рукаве. Ах, нет, последний ещё есть. Тот трюк, что она хотела оставить напоследок. На тот случай, если выпадет шанс сбежать и нужно будет прикрыть собственный отход. Но прикрывать уже нечего.
Паутина растягивает её, ещё немного - и Вайпер настигнет страшный и совершенно непритязательный конец. Четвертование - это недостойно иллюзиониста.
Маммон делает вдох и выдох, пытаясь игнорировать разрастающуюся боль в мышцах рук и ног. Она собирает последние остатки воли в кулак. Нельзя дать ему победить. Любым способом. Она не может себе позволить погибнуть от руки какой-то недоделанной шестерки Мельфиоре. Слезы текут по щекам, а крик обжигает горло.
Вайпер закрывает глаза, уже зная, что навсегда. Она уйдет так, как должен уйти аркобалено. Как должен уйти офицер Варии. Всхлипнув от боли и выгнувшись в коконе, Маммон активирует припасенную иллюзию.
После этого уже ничего не будет. И никого здесь не останется. Ни её самой, ни врага. В угасающем сознании пульсирует мысль о том, что она продаст свою жизнь дорого, и заберет с собой столько, сколько сможет забрать.
***
Третий этаж разлетается на куски так, словно в нем была заложена дюжина тонн тротила. Скуало отшатывается назад, хватаясь за обломок стены. Окна вылетают с высоким и натужным звоном, дождем осколков и пыли осыпаясь во двор. Периметр разлета такой, что ему приходится выпустить Ало и закрыться щитом Пламени Дождя, чтобы не схватить случайный осколок. Да какого черта они там творят?
Не мигая, Скуало смотрит, как съезжают четвертый и пятый этажи. Особняк складывается, словно карточный домик под порывом ветра. Из него выскакивают как люди Вонголы, так и солдаты Мельфиоре. Оставаться внутри рушащегося особняка не улыбается никому из них. Вихри Пламени и выстрелы теперь слышны уже рядом. Скуало жмурится от ярких вспышек. Поблизости раздается знакомый голос, змеей вползающий в мысли. Он кажется слишком мрачным.
- Это фейерверк Маммона.
Скуало кивает, соглашаясь с предположением Бельфегора. Их догадки подтверждает синяя пыль, блестящими частицами кружащаяся над разрушенным особняком, оседающая на обломки.
- Где наш иллюзионист?
- Не здесь. В здании его уже не было. На связь не выходит.
Бельфегор склоняет голову, смотрит в землю, словно ищет ответ на какой-то вопрос. На тонких губах нет улыбки. Скуало не нужно уметь читать мысли, чтобы знать, о чем он думает.
- Ясно, - мечник хватает Бела за шиворот, таща за собой и морщась от боли в ребрах. - Идем! Нас ждет работа!
Тот обвисает безжизненной куклой в его руках, но быстро приходит в себя. Скуало слышит звон стилетов и ,когда он оборачивается, то уже натыкается на блуждающий безумный оскал на лице Бельфегора.
У них нет времени ни для жалости, ни для мести. У них есть работа, и они должны её выполнять. Тот, кто не может помочь себе сам - не может оставаться в Варии. А из Варии на памяти Скуало уходили только вперед ногами. Маммон сделал то, что должен был. Исполнил свою роль до конца. Но в груди мечника тяжелым камнем давила теперь не только боль. Их стало на одного меньше. У них больше нет бойца, нет иллюзиониста, нет Маммона.
- Чао, - шепчет Скуало, в очередной раз сжимая пальцы протеза в кулак и вскидывая меч. Брызги крови дождем разлетаются вокруг него. Рядом щедро раздает толпе свои ножи Бельфегор, пробивая себе путь между людей Бьякурана.
- Чао, Вайпер, - злобным, безумным, надтреснутым голосом роняет он.
Гулким эхом прощания разносятся над разрушенным особняком звуки ударов, вой Пламени и лязг лезвий.
Вонгола встретит этот рассвет. Не без помощи Варии. Но уже без Вайпер.
