Глава 1- Нет! – она была растеряна. На её лице читалось недоумение. Он казался ей психом. Было странным слышать такие слова от НЕГО. Нелепо, нереалистично, невозможно. Он шутит! Он наверняка просто в очередной раз смеётся над ней, насмехается даже сейчас, в эту минуту, после всего, что произошло. Именно так она думала, и он понимал это. Ему и самому в эту минуту было не по себе.
- Грейнджер…
- Замолчи! – её голос сорвался. Дыхание девушки участилось. Она не верила ему, не хотела верить, не хотела слышать этих слов. Только не от него. Но хуже всего было другое: она видела в них частичку правды. Он не лгал ей, не лукавил. Он говорил искренне, и это добивало, удручало, приводило её в ступор. Как? Как такое возможно? Как он, Драко Люциус Малфой, чистокровный аристократ, школьный враг Золотого Трио, слизеринец, в конце концов, мог сказать ей такое?! Почему сейчас? Мысли путались. Хотелось просто развернуться и убежать. Это не могло быть реальным. Не могло. Нет! Вот только его глаза. Всегда надменный, высокомерный взгляд. Сейчас его не было. В них была боль. Она видела её, ощущала и перенимала. Она словно бы могла ощутить его, понять его состояние, но это было невозможным. Всё это. Это не может быть правдой. Он лжёт. Чёртов хорёк! Он лжёт ей, насмехается над ней в эту самую секунду, сейчас, почти сразу после финальной битвы. Стоп! Нет. Он бы не поступил так. Не в этот момент. Или поступил? Неужто он настолько бессердечный?! И опять этот взгляд серых, стальных глаз. Он не врёт ей. Не врёт. Нет, нет, нет! О Мерлин! Он сказал правду. И от этого только хуже. Она может соврать себе, что он лишь притворяется, она может поверить в эту ложь, останься она одна, наедине с собой и своими мыслями, но не сейчас. Не под этим взглядом, полным боли. Он не шутит. Он не врёт ей. Он сказал правду. Ну, не может этого быть! Не может!
Не сдержавшись, девушка зажмурила глаза. Впервые в жизни ей хотелось просто убежать. Сбежать от этой проблемы. Только так она могла назвать сложившуюся ситуацию. Не иначе. Это была новая проблема, нарисовавшаяся на её жизненном пути. И её создал он. Нет. Не так. Он был её проблемой. Именно он. Мерлин, за что?!
- Грейнджер, - вновь его тихий голос, почти шёпот. Она слышала его дыхание. Сейчас он едва дышал, хотя она была уверена, что сердце парня билось быстро, очень быстро.
- Почему сейчас?! – открыв глаза, с болью во взгляде спросила девушка. В отличие от слизеринца, её дыхание было учащённым. Она не могла успокоиться. Не получалось.
- А когда ещё? Меня могут посадить в Азкабан, - усмешка на его губах. Такая нетипичная. Не злая. Грустная. Она впервые видела его таким. Впервые за те семь лет, что они были знакомы. Почему он сейчас был таким?! Почему он сейчас был другим? В эту самую минуту! – Грейнджер...
- Замолчи! – она вновь не захотела его слушать, а он снова попытался что-то сказать, - Молчи, Малфой! Я не хочу этого слышать! Не хочу. Просто не хочу! – теперь она кричала на него. Её глаза блестели. Ну почему? Чёрт возьми, почему он вывалил на неё это сейчас?! На этот раз девушка не сумела отвести взгляда. Она пристально смотрела ему в глаза. В этот раз он замолчал. Он понимал, что от неё не следовало ожидать иной реакции, но как же это всё-таки было больно. И что теперь делать? Развернуться и уйти самому или остаться и дать первой уйти ей? Этот разговор не закончится ничем хорошим. Она не хочет его слышать. Не хочет его слушать. Его признание стало для неё только лишней проблемой. Он стал для неё проблемой. Зачем он решился это сказать? Мерлин, зачем?! Теперь он проклинал себя за это, но пути назад уже не было.
- Прости, - едва слышно произнёс парень, отведя взгляд. Сердце ощутимо сжалось после этих слов. Они отдались болью в груди. Как же всё оказалось сложно! Слишком сложно.
- И чего ты хочешь от меня? Какой реакции? Ты все те годы, что мы учились вместе, старался унизить меня, оскорбить! Именно из-за тебя для всех я стала грязнокровкой. Именно ты дал мне это прозвище! – «Грязнокровка». Теперь это было для неё не просто обидным наименованием, оскорблением, теперь это слово стало для неё кошмаром. Именно его Беллатриса Лестрейндж мучительным образом вырезала у неё на руке, и она никогда не сможет избавиться от оставшегося шрама, как никогда не сумеет и избавиться от того воспоминания. Одного из самых кошмарных воспоминаний в её жизни, если и вовсе не самого кошмарного. Да, она была ей. Была грязнокровкой, но, Мерлин, как же больно было постоянно слышать это слово и осознавать, что, несмотря на все старания, несмотря на недюжинный ум, данный ей от природы, она никогда не станет равной другим. Никогда. И это понимал и он сам. В очередной раз её слова отдались болью в его глазах. Он опять ощущал эту ноющую, усиливающуюся с каждым её словом боль под сердцем. Лучше бы он промолчал, но уже поздно. Он решился на это, и назад дороги нет. Всё же переведя взгляд на девушку, слизеринец осмотрел её лицо. Злость, растерянность и даже негодование - всё это сошло. Было видно, что она прежде желала высказать ему куда больше, чем сказала, но не стала продолжать. Теперь она была уставшей. Её лицо отражало лишь изнеможение. Она походила на человека, прожившего слишком долгую насыщенную и тяжёлую жизнь. И это в свои восемнадцать лет! Никто из них не решался заговорить сейчас первым. Да и в голову уже ничего не шло. Теперь действительно было проще просто уйти. Развернуться и уйти прочь, постаравшись раз и навсегда выкинуть из головы этот разговор. Забыть его, сделать вид, что ничего не произошло. И избегать друг друга. Избегать до конца своих дней.
- Дай мне шанс, - эти слова всё же слетели с его губ. Такие простые, но такие сложные слова. Он всё-таки произнёс их. Пути назад не было, и он не хотел терять тот шанс, который был для него одним на миллион, если он вообще был. Если ей вообще есть дело до его чувств, до этой его такой ненужной, такой неправильной влюблённости, если ей есть дело до него самого. Если есть…
- Что?! – она истерично засмеялась. Почти беззвучно, но даже как-то безумно. Шанс! Дементор его раздери, он просит дать ему шанс! Ему! Пять минут назад он вывалил на неё, что любит её, что уже давно влюблён в неё, много лет. Что это не шутка, не фальш, не игра. Что это правда. Горькая, ненужная правда, которой лучше бы было оставаться за семью печатями, но он раскрыл её гриффиндорке. Он рассказал ей это, а теперь этот чёртов слизеринец просит дать ему шанс?!
- Дай мне шанс. Всего один. Я знаю, что не заслуживаю его, но я прошу его у тебя.
- Ты безумец! – на этот раз она качала головой. Она не хотела слышать его слов, не хотела и дальше слушать слизеринца. Нет, нет, нет. Хватит с неё! Этого слишком много для одного дня. Чересчур много.
- Грейнджер, - ему тяжело было говорить. Это было видно. Он и не пытался скрывать свои эмоции, хотя и умел это делать. Но он не стал. Не хотел. Ему было не до того. Не в этот раз, не в этот момент. Не сейчас, - я знаю, кто я для тебя. Трус, лицемер, паршивая овца. Я никто. Я далёк от Поттера и даже от Уизли. Наверно, я в разы хуже тех, над кем насмехался всю свою жизнь. Я высокомерный, избалованный отпрыск рода, аристократичность и ценности которого на деле не стоят и ломаного гроша. Я не лгу себе. Я знаю, кто я и чего стою на самом деле. И я знаю кто ты. Я не достоин тебя. На самом деле не достоин. Я никогда не любил просить, унижаться, хотя и делал это всю свою ничтожную жизнь. Но сейчас я прошу тебя, дай мне шанс!
На этот раз девушка не ответила ему. Не отвела взгляда. Она просто молча смотрела на него. Смотрела в его глаза. Эти глаза, видеть которые она долгие годы хотела меньше всего. Она с закрытыми глазами могла воспроизвести в памяти его высокомерный взгляд, его кривую, самодовольную усмешку на губах. Но никогда не смогла бы представить такой его взгляд. Сейчас в нём уже не было боли. Лишь усталость. Он тоже устал. Эта жизнь измотала и его. Особенно сейчас. Она не знала, что ответить ему. Было даже странно. Представь она когда-либо подобную ситуацию, хотя она не могла бы прежде даже допустить её в своих мыслях, просто не смогла бы, она сразу же ответила бы: «Нет». С её губ без всяких раздумий слетело бы это слово. Вот только сейчас оно застряло где-то в горле. Всего одно слово, жирная точка в этом разговоре, в этой теме. Но она не могла сказать его. Почему-то просто не могла. Или не хотела?! Думать об этом ей сейчас хотелось меньше всего. Всё это было просто нереальным, но это было. Сейчас это происходило с ней.
Почему она не может сказать ему: «Нет»?! Простое: «Нет». Пусть поставит точку, пусть пошлёт его, но только не молчит. Пусть накричит на него. Выскажет, какой он падонок. Пусть скажет уже хоть что-нибудь! Как же давит эта тишина… Прошло не больше пары минут, а создавалось ощущение, словно они длились вечность. Эта давящая, чёртова тишина и этот взгляд карих глаз. Изучающих глаз. Уставший взгляд. Как и у него. Как же они оба уже устали. Устали от этой войны, от этой жизни. Теперь дыхание у обоих было ровным, спокойным. Она осмысляла услышанное, пыталась осознать его слова, а он? Он просто молча ждал. В этой тишине. В этой грёбаной давящей тишине. «Нет!» - одно слово, три буквы, бескомпромиссный отказ. Это резкое, неоспоримое в этой ситуации слово. Он ждал его, к своему сожалению, а она пыталась произнести его, но вместо этого сейчас они слушали тишину. Медленный взгляд скользнувших по его лицу карих глаз из-под приподнявшихся ресниц. Она вновь не проронила ни слова. И снова эта тишина. Как же он ненавидел её сейчас!
- Я хочу убежать, - наконец-то она сказала хоть что-то. Зачем-то именно эти слова, но они прервали затянувшуюся паузу, нарушили музыку тишины. Именно музыку, столь ненавистную для него сейчас.
- Не ты одна, - смешок и грустная улыбка на лице парня. Это всё, что он сумел сейчас ответить. Это всё, что он мог теперь ей сказать. Вот только на языке вертелись совсем иные слова. Его взгляд на происходящее. Быть может в корне не верный, но он так хотел бы верить своему предположению. Обмануться. Пусть так. Но поверить своим догадкам, - Тебе небезразлично услышанное, иначе бы ты уже развернулась и ушла. Как минимум пару минут назад, если не сразу. Но ты выслушала меня и всё ещё здесь, - Опять этот взгляд карих, шоколадных глаз насыщенного цвета. Этих живых глаз, взгляд которых он жадно пытался поймать все эти годы. Такой живой, нетипичный для слизеринцев и аристократии взгляд. Ему он нравился, он любил эти глаза. Как и её. Сейчас она была растеряна и даже напугана, словно бы была поймана на каком-то неправомерном деянии, чрезмерно постыдном, которое не осознавала прежде, но о котором сообщил ей человек, от которого это в первую очередь было необходимо скрывать. Её губы время от времени шевелились. Она искала оправдание себе, своему глупому поступку, но так и не смогла ничего сказать. Это откровение ввело её в ступор.
Неожиданно резко развернувшись, она попыталась убежать, но парень не дал ей этого сделать, успев схватить девушку за руку, отчего та обернулась к нему. Он впервые касался её. Впервые за все годы, что они были знакомы. Он цепко держал её, хотя она даже не пыталась вырваться. Он не хотел её отпускать. Хоть раз, но проявить свой характер, не худшую его черту - свою решимость. Хоть раз, но самому добиться желаемого. Хоть раз, но попытаться завоевать право на счастье. Постараться предпринять всё, чтобы ему дали шанс. Кинули спасательный круг утопающему. Хоть раз. Он попытается его добиться. Он не даст ей просто так уйти. Пусть либо поставит точку в их разговоре, либо даст ему этот чёртов шанс. Всего один на миллион, но даст. Он не позволит ей убежать, избежав этого разговора, оставив его незаконченным, но, в то же время, таким образом поставив в нём точку. Пусть сделает что угодно, но только не сбегает. Пусть этот разговор закончится как угодно, но только не так. Пускай она уже сделает ему больно, скажет это пресловутое «Нет», разобьёт ему сердце, оставив без малейшего шанса, но только ответит ему. Хоть что-то.
Белые пальцы, тонкая кожа, аккуратный маникюр и её рука со слегка загорелой кожей, с грязными, хотя и аккуратно подстриженными ноготками. И эта цепкая хватка слизеринца. Ей было даже неловко смотреть на него сейчас. Смотреть в эти до боли знакомые глаза, но в то же время такие другие, полные эмоций, видеть которые на его лице ей раньше не доводилось.
- Отпусти меня, - едва слышные, но чётко произнесённые слова.
- Ответь мне.
- Малфой, отпусти руку! – уже более громко и настойчиво потребовала девушка. Уверенный взгляд карих глаз, поджатые губы. Она была полна решимости заставить слизеринца отпустить её.
- Нет. - Такой же уверенный взгляд стального цвета глаз, такая же решимость, если не больше. Он не собирался отпускать её, а она, несмотря на свои слова, не намеревалась сбегать. По её поступкам было видно, что что-то заставляло её остаться, не вырывать руку. Сейчас она старалась не думать, не анализировать, не копаться в себе, пытаясь понять, почему она ещё не убежала, почему всё ещё здесь. Почему она всё ещё рядом с ним. И опять эти тихие, едва слышные, но настойчивые, исходившие из самого сердца слова без нотки фальши, без какого-либо лукавства, без какой-либо лжи. Его единственная просьба, его неподдельные, искренние слова, - Просто дай мне шанс…
