Глава 1– Подсудимый ВК245МН50, тридцати одного года, ранее не привлекавшийся к ответственности, Вы признаетесь в том, что ударили по голове углом табурета знакомого вам РС218КК41 и этим нанесли ему травму, не совместимую с жизнью?
ВК245МН50 гордо вскинул голову:
– С моей стороны было бы нелепым ребячеством отрицать доказанные события. Да!
– Вы признаетесь в том, что расположили тело так, чтобы все пришли к выводу, что РС218КК41 упал и сам ударился головой о табурет?
– Да.
– Вы признаетесь в том, что совершили это преступление из-за ревности и неразделенной любви к ВС872МС14, невесте РС218КК41?
На этот раз подсудимый замялся.
– Ну, что же вы, – с иронией заметил судья, – сами только что говорили о нелепостях и ребячестве – и отказываетесь подтвердить очевидное? Ваши сумбурные и малосвязные объяснения в любви, угрозы убийства и самоубийства, наконец, постоянные «случайные» встречи с ВС872МС14. Уголовное дело – штука сухая, из него не выжмешь много лирики. Но факты там есть, а я распорядился набрать еще дополнительного материала. Так вы подтверждаете мои обвинения?
ВК245МН50 взглянул прямо на судью. Его глаза пылали, но голос звучал ровно и спокойно:
– Да, я совершил это из-за любви.
– Ну, что же, ВК245МН50. То преступление, которое вы совершили не является чем-то из ряда вон выходящим. Когда в нас пробуждаются древние инстинкты, мораль и законы слетают с нас как шелуха. И законы рекомендуют нам проявлять допустимую мягкость к тем, чей разум пал жертвой инстинктов. Но вы – А-7! Вы были элитой нашего общества! Вы – трещина в фундаменте цивилизации, ибо если те, кто управляют нами всеми, поддадутся простейшим рефлексам и инстинктам, рухнет все! Я с удовольствием бы приговорил вас к смертной казни, но она не применяется для высших классов – считается, что их тела слишком ценны, чтобы просто пойти на донорские органы. Зато вас можно деклассировать – и я это сделаю! Подсудимый ВК245МН50, я приговариваю вас к деклассированию до класса Джи, категории 10 без права повышения в другие категории и классы. Там, среди тех, кто живет не сознанием, а подсознанием, вам и место! Вы ничем не лучше их! Приговор окончательный, обжалованию не подлежит, вступает в силу через три дня, пересмотр – только по инициативе Высшего Суда! Уведите приговоренного!
ВК245МН50 выглядел спокойным, несмотря на жестокость приговора, максимально сурового для человека класса А. Да, к этому и шло с того момента, когда следователь обнаружил ворсинку от его одежды на вилле РС218КК41. Что же, хорошо, что у него есть три дня – почитать о том, как живут люди Джи-10. Теперь ему придется провести всю жизнь среди тех, кого общество считает нижайшими из низших.
Мысль о самоубийстве ВК245МН50 отмел сразу же – это было бы слабостью и трусостью. Судья считает, что жизнь Джи-10 будет немногим лучше смерти? Он докажет ему, что сможет жить и в низах общества. С такими мыслями ВК245МН50 стоял, сидел и шел между двумя полицейскими, которые конвоировали через половину континента, с субтропического побережья, мира вилл и садов, в самое сердце промышленной зоны, в искусственные катакомбы, в низы общества – в прямом и переносном смысле.
В тюрьме ему тщательно выбрили все волосы на теле – как это был установлено для низших классов. Он сам снял с пальца кольцо с гравировкой «А-7» и полицейские одели на него ошейник с выбитыми «J-10». На их запястьях были браслеты класса Е – довольно высокие чины в полицейской иерархии. ВК245МН50 побаивался, что полицейские будут издеваться над ним и бить его, ведь он теперь Джи-10 – а в наручниках он не сможет сопротивляться, но полицейские были корректны и просто исполняли свои обязанности. Наконец, путь закончился в жилом блоке, наручники были сняты, дверь за полицейскими захлопнулась, и он остался один – в новом жилище и новом качестве.
ВК245МН50 был в комнате, представляющей собой ровный куб три на три на три метра. Стены, пол и потолок были покрашены бежевой краской с еле видимыми узорами. Узоры на стенах, потолке и полу различались. Уходя, полицейские забрали у него всю одежду, и, хотя температура была комфортна, одеться все же было нужно. В стенном шкафу обнаружилась куртка из серого, мягкого, очень приятного на ощупь материала, брюки из него же и тапочки. Все было безразмерным и застегивалось на липучки. Погасший экран телевизора, большая кровать, легкое полукресло – вот и все что было в комнате. А еще была дверца в крошечный туалет с раковиной умывальника, зеркалом и улучшенным унитазом – который мерил температуру, давление, пульс, брал все анализы и самостоятельно вызывал врача в случае надобности. Считалось, что низшие классы практически не способны к самостоятельному мышлению – значит, теперь он будет жить по режиму, придуманному другими. Но у него все еще оставалась отдушина – библиотека, где он мог взять то, что полностью соответствовало А-7. Но это будет чуть позже. А сейчас он так устал...
Утром он проснулся от сигнала, испускаемого ошейником. Затем мягкий машинный голос произнес:
– ВК245МН50, доброе утро! Одевайтесь, выходите и следуйте по синим стрелкам. Повторяю: по синим стрелкам! Сначала гимнастика, потом водные процедуры, потом завтрак, потом – на работу! Не забудьте – синие стрелки!
Голос смолк, ВК245МН50 хмыкнул и пошел – туда, куда сказали.
Широкий коридор был заполнен людьми. На полу пунктирными линиями горели стрелки – зеленые, красные, синие, желтые, оранжевые, пурпурные... ВК245МН50 старательно выбирал синие, которые привели его в большой зал. Через пару минут на огромном экране двое, одетые как Джи, начали показывать упражнения. Комплекс был незамысловат, но хорош. ВК245МН50 знал, что его здоровье было оценено как очень хорошее, поэтому ему назначили этот комплекс, разнообразное питание и подобрали самую тяжелую физически работу. Это было хорошо. Контрастный душ, чистка зубов, мясо с овощами, крепкий кофе... ВК245МН50 почувствовал себя отдохнувшим. Теперь можно было приступить к работе.
Войдя в цех, ВК245МН50 наметанным глазом тут же определил, что персональные наборы инструментов размещены неэффективно и простое изменение их порядка может повысить производительность труда, но промолчал – зачем это нужно, если ты навсегда остался Джи-10? Переход в новую, высокую категорию был делом достаточно распространенным, реже – переход в другой класс, когда генетические недостатки возмещались интеллектом. Ему же уже ничего не могло помочь...
– Читаешь быстро? – мастер был И-2, считай «элита» здесь.
ВК245МН50 кивнул головой:
– Да.
– Тогда держи инструкцию. Будешь закреплять контрольные приборы на трансформаторных блоках. Там все написано – не ошибешься.
Хотя подавляющая часть вещей и делалась автоматами, всегда было то, что требовало ручной работы или доработки. Вот на этот счет и существовали классы Аш, И и Джи. Причем Джи-10 должны были выполнять работу лишь немного отличавшуюся от той, что делали роботы.
Но работа ВК245МН50 понравилась: не требующая особого внимания, но и не слишком монотонная. Манипулятор вертел блок в два человеческих роста, а он прикреплял в нужных местах датчики. Компьютеру требовалась слишком сложная программа – проще было использовать для этого Джи. Если надо выбирать между несколькими днями работы программиста Е, Д или даже Ц и несколькими часами работы Джи – выбор естественен. Когда он планировал промышленное производство, он всегда помнил о таких мелочах. А теперь он сам убедился, что это нисколько не тяжело и не обременительно. Пять часов рабочего времени пролетели быстро, настала пора обеда – и все, теперь он предоставлен себе до конца дня, когда ошейник настоятельно порекомендует ему идти спать. Рабочий день А может быть и по десять часов, правда, с выходным после каждых трех рабочих дней. Джи работают по пять часов, но каждый день, за исключением редких праздников несколько раз в год. ВК245МН50 еще не решил, что нравится ему больше.
В первый день он решил никуда не ходить, а посидеть у себя дома, чтобы переварить впечатления. Телевизор включился сразу же, как только он переступил порог. Зачем обременять Джи-10 выбором? Ему будут автоматически показывать то, что сочтут нужным. Программа вполне удовлетворила ВК245МН50: старые, но легкие и приятные фильмы, балет, красивые зарисовки под классическую музыку. Если бы у него были дети, показывали бы еще и детские передачи. Раньше ВК245МН50 смотрел телевизор редко. В классах А и Б существовала мода фильмы смотреть только в кинозалах и только самые свежие, а концерты смотреть в живую. Предпочтение отдавалось чему-то необычному и новому, а на классику смотрели слегка свысока. Что ж, без философии, авторского видения и нового прочтения вполне можно прожить. Он и проживет. А, если не проживет, в библиотеке найдется и это – с опозданием всего на несколько месяцев.
Жизнь напоминала санаторий. Когда-то, еще студентом, ВК245МН50 нажил невроз, пытаясь выучить и успеть слишком много. Его отправили в санаторий на месяц; он был похож на нынешнюю жизнь, лучше и комфортней, конечно, но похож. ВК245МН50 понимал, что скоро он почувствует и обратную сторону этой жизни: скуку. Привыкший к непрерывному принятию решений он скоро будет тосковать в тисках чужой воли. Что делать когда это случится? В этих условиях самоубийства не совершить, да оно и не нужно. Для низших классов предусмотрена добровольная эвтаназия; он всегда сможет ей воспользоваться, но не будет. Жить, жить назло им всем – и даже испытывать удовольствие от этой жизни – вот что ему необходимо!
Через пару дней в обед к нему за столик подсел человек. За столом могли уместиться человека четыре, но ВК245МН50 сидел один: друзей у него не было.
– Тебя откуда перевели? – спросил человек приятным женским голосом.
Только сейчас ВК245МН50 понял, что перед ним молодая женщина: свободная одежда и бритые ради гигиены головы все еще путали его.
– Издалека, – улыбнулся он. А что еще можно сказать? Не хвастаться же бывшим классом?
– В наказание, – кивнула она.
– Да.
– Что-то очень серьезное?
– Убил человека, – вздохнул ВК245МН50. Говорить правду было неприятно, но врать – еще хуже.
Ее глаза удивленно расширились.
– Но ведь за это же усыпляют!
– Я убил из-за женщины. Вот меня сюда и отправили.
Она вздохнула.
– Бедняжка. Скучаешь, наверное, без нее?
ВК245МН50 задумался.
– Наверное, уже нет. Я ее давно не видел. Да и страсть прошла.
– Бедненький, – вновь вздохнула она и отошла.
На следующий день он поискал ее взглядом, но найти не смог. Вместо нее к нему подошел какой-то человек.
– Пойдем, надо поговорить.
Опять соперник? ВК245МН50 рассмеялся про себя. Это уже, действительно, становится смешным. Но теперь все будет легче: драки между представителями низших классов были разрешены, потому что это снижало уровень агрессии. Тем лучше.
– Я – ДМ311КС51, – с вызовом, как-будто говоря невесть какую важную информацию проговорил человек, заведя ВК245МН50 в укромный уголок парка. – В этом блоке никто без моего позволения не имеет права заговаривать с незамужней женщиной.
– Ну, она сама заговорила со мной, – усмехнулся ВК245МН50, готовясь к продолжению.
– С ней я уже разобрался. Теперь очередь за тобой. Ты все понял или мне объяснить по-другому?
– Объясни по-другому. А я научу тебя правильно обходиться с женщинами.
ДМ311КС51 оцепенел от неожиданности. Видимо с ним уже давно никто так не разговаривал. Его дружки, увязавшиеся за ним, разинули рты. Сейчас можно было бы пойти в быструю атаку, но ВК245МН50 не спешил. Он действительно хотел преподать урок. Детям высших классов настойчиво рекомендовали заниматься единоборствами, для укрепления тела и духа, как говорили наставники. ВК245МН50 выбрал для себя, пожалуй, самое простое боевое искусство, изобретенное человеком, и, одновременно, одно из самых эффективных. Английский бокс. У ДМ311КС51 не было ни малейших шансов.
Наконец, ДМ311КС51 сжал кулаки и сделал решительный шаг вперед. В следующую секунду ВК245МН50 встретил его простейшей двойкой: левой по корпусу и сразу же правой в голову. Левой он ударил сильнее, чтобы сбить дыхание и причинить боль посильнее, правой – слабее, чтобы не нанести серьезного вреда. ДМ311КС51 упал и скорчился на полу. Остальные стояли неподвижно. ВК245МН50 знал, что этого недостаточно. Привыкнув к собственной силе и положению, ДМ311КС51 не сможет поверить, что это поражение неслучайно. Его нужно будет бить еще.
ДМ311КС51 с трудом заворочался и встал, помогая себе руками. Он помотал головой, пытаясь избавиться от головокружения и пошатываясь пошел вперед, раскинув руки. Теперь ВК245МН50 выбрал более рискованный, но очень эффективный вариант. Дождавшись пока руки ДМ311КС51 почти сомкнутся вокруг него, он ударил снизу в подбородок апперкотом. Лязгнули челюсти, ДМ311КС51 подбросило вверх и отбросило назад. ВК245МН50 демонстративно улыбнулся, глядя как тот ворочается на полу, пытаясь встать. Сейчас наступает переломный момент, когда противник уже почти сломался – и это надо использовать полностью.
ДМ311КС51 все-таки сумел подняться на ноги. ВК245МН50 сделал шаг вперед и нанес прямой удар в челюсть. В этот удар было вложено движение всего тела с почти четвертьвековым опытом боев на ринге. Но удар был не кулаком – почти наверняка смертельный, сворачивающий шею, – а раскрытой рукой, основанием ладони. Даже это было опасным, но у ДМ311КС51 была очень толстая мускулистая шея. Удар отбросил его на несколько шагов. Он не мог ничего, только негромко стонал и слабо дергал руками. Несомненно, у него было серьезное сотрясение мозга.
– Вот так, – спокойно сказал ВК245МН50. – Я вижу, тут есть герои, не боящиеся женщин и тех, кто слабее. Но теперь им придется иметь дело со мной. Я тут не допущу, чтобы кто-нибудь распоряжался другими. Понятно?
– Понятно... – отозвался нестройный хор голосов.
Двое боком осторожно прошли мимо ВК245МН50, бросая на него боязливые взгляды. Они попытались поднять ДМ311КС51 и посадить его. ВК245МН50 хмыкнул и пошел к себе.
Девушка подошла к нему на следующий день. Теперь ВК245МН50 уже смог хорошо запомнить, чем она отличалась от всех остальных: для него все еще были на одно лицо, как некогда чужестранцы путешественникам.
– Что же ты мне сразу не сказала об этом слизняке? Можно было обойтись и без этого, – сказал ВК245МН50 вместо приветствия и показал на небольшой синяк на скуле девушки.
– А что, у вас таких не было? – искренне изумилась она.
– Нет.
– А я-то видела, что ты – настоящий человек, подумала, что он тебе ничего сделать не сможет. А о себе не и подумала...
«Джи-10» – со вздохом подумал ВК245МН50, а вслух произнес:
– Может, сходим сейчас в парк, погуляем?
Девушку звали МЛ924ТР21, ей было 24 года, возраст, когда обычно начинали думать о замужестве. Ее родители был Джи-9, у нее были неплохие шансы получить категорию выше, но учеба мало интересовала ее, поэтому она оказалась в Джи-10. Родители почти не занимались ей, и она рассталась с ними без малейшего сожаления. Парни почти не интересовались ею, побаиваясь ее острого языка, поэтому она много времени проводила с подругами. Иногда она задумывалась об официальной регистрации отношений, но ее останавливало то, что она хотела обычной семьи и детей гораздо больше. Все это ВК245МН50 узнал на первой же прогулке путем нехитрых наводящих вопросов. Ей, видимо, в школе слишком плохо преподавали психологию, и она не знала даже простейших уловок, позволяющих управлять человеком. Но ВК245МН50 остался доволен и прогулкой, и девушкой. Да, легкая безвольность была присуща и ей, но ВК245МН50, свято веривший Ницше, предлагавшему перед свадьбой подумать, сможешь ли ты говорить с этой женщиной всю жизнь, обнаружил, что ему с ней не скучно. Очень хорошо.
Вечером, когда он, проводив МЛ924ТР21 домой, шел в библиотеку, его остановили два совсем молодых парня, буквально только со школьной скамьи.
– Можно ли нам погулять с ВР951МР22? – с крайним смущением спросил один из них. Второй, потупившись, молча ковырял носком тапочки пол.
ВК245МН50 вздохнул.
– Ребята, я не для того дал той скотине по морде, что бы самому стать такой же скотиной. Идите, гуляйте с кем хотите, а потом передайте всем, что отныне этой мерзости больше не будет. А если кто тут захочет королем стать – скажите мне, я и ему мозги прочищу. Я здесь человек новый, знакомых почти нет – уж скажите это всем, кого знаете, пожалуйста.
Парни покивали и убежали, поблагодарив его на ходу.
– Ничего себе, альфа-самец из блока 231-42-19, – сказал ВК245МН50 вслух самому себе. – Или это безобразие повсеместно, а полиция ушами хлопает?
Чтобы окончательно закрыть вопрос, он пошел в компьютерный зал, обычно практически пустой. Там он вошел в свой электронный почтовый ящик. Ящик был пуст – вакуум вокруг него образовался еще до ареста, а вот ему писать было кому. Он тщательно описал все произошедшее и отправил письмо в приемную Министерства Полиции. Что бы там ни было, полиция разберется и все исправит. ДМ311КС51 он так больше никогда не видел. За большинство преступлений для низших классов полагалась смертная казнь, но ДМ311КС51 ему было не жалко. ВК245МН50 был не силен в уголовном праве и не мог точно сказать, какие законы были нарушены, но подчинение других людей себе не могло оставаться безнаказанным.
А его роман с МЛ924ТР21 развивался успешно, пройдя и неизбежную стадию ужина при свечах в кафе. ВК245МН50 ненавидел свечи и всегда успешно обходился без них, но здесь они были установлены и их пришлось терпеть – ради МЛ924ТР21. А еще через несколько дней она пришла к нему – и осталась до утра. Девушка нравилась ему все больше и больше. В ней было что-то отличавшее ее от всех других, кого он знал. Ему было с ней легко и свободно. А недостаток школьного образования МЛ924ТР21 вполне замещала библиотекой, увлекаясь историческими романами. Однажды вечером она спросила его:
– Скажи, а почему сделали так: раньше было множество разных имен, а потом их заменили кодом, по которому не скажешь, мужчина или женщина перед тобой? Может, в школе нам и рассказывали, но я почти ничего не слушала...
– Когда в конце двадцать первого века процессы экономической интеграции привели к образованию государства, занимающего почти половину Земли, возникла необходимость присоединить к нему все остальные территории и народы. Тогда на планете жило уже восемь с половиной миллиардов человек, а по-настоящему комфортно могли жить не более трех. На многих территориях свирепствовали болезни и голод. Представляешь, целые поселения могли умереть! Даже в развитых территориях случались эпидемии и нередко люди умирали от недостаточного ухода. Все это было понятно большинству людей, но процессам объединения мешали культурные различия. Попытки построения мультикультурного общества в Европе окончились неудачно: слишком глубоки были границы между мировоззрениями. Тогда руководство Северного Союза приняло решение объединить людей на основе некой усредненной искусственной культуры. Так как народы Союза говорили на разных ветвях индоевропейского языка: романских, славянских, германских, балтских, хинди и других, то в качестве языка был принят санскрит, древний язык, близкий к праиндоевропейскому языку, разумеется, с добавлением слов, описывающих предметы и понятия, которых не было в древности. Алфавит оставили латинский. Культура Союза уже тогда была практически единой, сложившись из близких культур Севера Европы и Америки. Уже тогда Толстой и Шекспир, Вагнер и Чайковский, Рембрандт и Микеланджело были своими для всех, кто проживал в Союзе. Имена людей оказались, может быть, главным препятствием на пути объединения: слишком уж много информации они в себе несут.
– Какую информацию они в себе несут? – перебила его МЛ924ТР21.
– Сравни: Франсуаза и Фатима. Что ты можешь сказать о них?
– Теперь поняла. Франсуаза – француженка, скорее всего католичка. Я могу даже примерно представить, как она выглядит. Ну, а Фатима... Имя традиционное арабское, она – или с Ближнего Востока, или из Северной Африки... Да, по имени очень многое можно узнать.
– Или, например, пара: Джузеппе – Игорь. Итальянец – русский... Вот так.
– Но ведь другие сопротивлялись?
– Да. И на севере были противники перемен, но больше в южных странах. Было несколько быстрых войн, в которых главные удары наносились по лидерам сопротивления так, чтобы не страдал простой народ. Но каков был результат! Наш уровень, Джи-10 неизмеримо выше, чем жило подавляющее большинство людей – а ведь мы живем менее комфортно, чем высшие классы. Вот, ради чего стоило отказаться от многого – даже от красивых имен. Теперь можно бы и вновь вернуться к ним или придумать новые, но стоит ли? Все уже привыкли.
– Ты такой умный, – привычно восхитилась МЛ924ТР21 и тут ее осенило: – Ты ведь переведен не из другого блока, а из другого класса, да?
ВК245МН50 кивнул.
– Наверное с Е... А, может, даже и с Д?
– А-7.
Ее губы задрожали, глаза наполнились слезами.
– Я... Я, наверное, пойду...
Он ухватил ее за руку.
– Постой, что ты, зачем?
– Я не пара тебе... Зачем тебе такая дурочка как я? Просто для забавы? Мне никогда не стать такой, какая тебе нужна...
ВК245МН50 вздохнул про себя: «Ох, уж эти Джи! Вечно сначала говорят, а потом думают», а вслух сказал:
– А почему ты думаешь, что не станешь нужной мне? Разве ты уже не стала необходимой для меня? Почему ты так низко ценишь себя?
– Потому, что я Джи-10! Мы, глупые, ненужные, никчемные! А ты...
– Нет, – перебил он ее, – вы просто слишком много спали на уроках. Или записки друг другу писали. Разве ты не знаешь, по какому принципу делятся на классы и для чего это все сделано?
– Делятся по уму и способностям, – четко ответила МЛ924ТР21.
Теперь он вздохнул уже громко.
– То ли тебе надо уши надрать, то ли пойти вашему учителю социологии морду набить... Ничего-то ты не понимаешь. По коэффициенту интеллекта ты можешь оказаться даже выше меня. Дело в другом.
– Нечего делать мне дурацкие комплименты, – разозлилась она, – я не настолько глупа, хотя у меня коэффициент и 98! Ты слышал? Меньше нормы!
– Сто – это не норма, а средний уровень. У меня самого коэффициент интеллекта – 116. А самый высокий коэффициент, который я встречал – 178, у программиста Ц-1. Он решал сложные задачи на одном из заводов.
– Но, в таком случае, отчего?
– Наконец-то ты включила мозги и начала задавать правильные вопросы. Люди делятся на тех, кто способен к творчеству и тех, кто ничего нового не придумает. В прошлом нужны были полководцы, пророки, путешественники, а сейчас цивилизация нуждается в тех, кто будет писать стихи, совершать научные открытия или придумает, как быстрее и дешевле сделать гайку. Сначала происходит генетический анализ, ведь большая часть наших способностей заложена природой. Затем в школах учителя отслеживают тех, кто способен находить что-то новое. Ну, и, наконец, успешная работа может подвинуть человека вверх. Я лично знал человека, художника, который поднялся от первоначального Д-5, полученного после школы, до Б-7! Вы, Джи, считаетесь неспособными к творчеству, поэтому вас так и опекают, чрезмерно, на мой взгляд.
– Качественно – понятно, а количественно? Как отбирают, кого в И, кого в Джи?
– Гауссово распределение помнишь?
МЛ924ТР21 наморщила лоб.
– Это там где опыт показывают? Песчинки падают в полном беспорядке, а ложатся строго по одной выпуклой кривой?
– Да. Центр этой кривой – класс Аш. Их и больше всего. Дальше следуют Эф с одной стороны и И – с другой. Примерно равное количество человек. Затем с одной стороны классы идут до А, а с другой – только Джи, причем Джи не так уж и много. Дальше нас должны были бы идти еще худшие, генетические уроды, слабоумные и прочее, но их отбирают еще в детстве и усыпляют.
– Но, тогда, зачем мы вообще нужны? Ведь нашу работу можно сделать роботами, пусть это и сложно. Почему мы существует? Почему нас не усыпляют?
– Ради детей.
– Наших детей?
– Да. Нельзя предсказать появление гения. Нельзя заранее сказать, на что будет способен человек, как бы мы и не умели анализировать геном. Среди всех классов рождаются люди, двигающие наш мир вперед.
– Значит, это правда, я нужна тебе?
– Да, – ответил он и крепко обнял ее. – Ты совершенно необходима для меня.
Они официально оформили свои отношения через два дня. МЛ924ТР21 не любила церемоний и торжеств. Но Джи-10 есть Джи -10. Положено проводить пышную свадьбу – значит она будет. МЛ924ТР21 пригласила всех знакомых, кого только вспомнила, и все получилось нисколько не хуже, чем у других. А через месяц отпуска их жизнь вновь потекла по накатанной колее, только теперь они не разлучались.
А еще через полгода случилось то, чего так ждала МЛ924ТР21 и чего так боялся ВК245МН50. Анализы показали, что МЛ924ТР21 ждет ребенка. ВК245МН50 боялся тяжелых родов. Он был почти чистым нордиком, а в жилах МЛ924ТР21 причудливо смешалась кровь азиатской и семитских рас. При такой разнице в происхождении нередко форма головы младенца плохо подходит тазу матери, особенно если речь идет об узком тазе юго-азиатов и крупной голове европеоида или негроида. Это всегда опасно, даже при таком уровне медицины. Кроме того, главная неприятность ждала впереди...
– Я должен тебя предупредить. Ребенка у нас, скорее всего, отберут.
– Это часть твоего наказания, да?
– Нет. Вспомни, первое, что определяет класс – гены. Я – А, поэтому у нашего ребенка будет половина моих генов. Он никогда не станет Джи. Если твои окажутся сильнее – да, если его отнесут к И или даже к Аш, он останется с нами. Но если выше, что вероятнее всего... Лучше, если ты подготовишься к этому заранее.
– Но ведь вероятность того, что его оставят есть?
– Есть, но она мала.
– Неважно. Нужно помнить о плохом, но надеяться на лучшее.
Роды были трудными. МЛ924ТР21 мучилась больше шести часов. Обезболивающее помогало плохо. Врачи пару раз готовились делать кесарево сечение, но у них были свои противопоказания. А сразу же после родов у нее началось сильное кровотечение и ее тут же усыпили и увезли в реанимацию. ВК245МН50 осталось только кусать кулаки и ждать. Как он ни отнекивался, его накачали успокоительными и он уснул здесь же, на кушетке.
МЛ924ТР21 пробыла в больнице недолго, всего два дня. Врачи совершили почти чудо, но даже их мастерства не хватило: детей у нее уже больше никогда уже не будет. Окончательно добило ее то, что ребенка у нее, действительно, забрали, не дав даже посмотреть на него: врач сказал, что мальчику определен класс Ц. Она впала в оцепенение, плохо понимала что ей говорят, безвольно выполняла чужие распоряжения. ВК245МН50 долго ругался с врачами, и убедил их, только принеся копию своего приговора: врач Эф-2 подчинился авторитету А-7, пусть и деклассированного. ВК245МН50 знал, что жене нужен не санаторий с искусственными условиями, а обычная повседневная жизнь. Поначалу улучшений не было, но через несколько дней, вечером, МЛ924ТР21 внезапно разрыдалась. ВК245МН50 даже не пытался ее утешать, а просто сел рядом и обнял ее. Отплакав, МЛ924ТР21 повернула к нему залитое слезами лицо и тихо сказала:
– Расскажи, как живут в классе Ц. Ты ведь знаешь?
– Высших классов три: А, Б и Ц. А – управленцы и крупные ученые, Б – люди искусства и ученые, Ц – включают в себя и ученых, и художников, и руководителей, только попроще. Если А и Б живут в отдельных виллах в самых лучших местах, то Ц – в небольших городах рядом. Это Джи расселяют в блоках по отдельным категориям; считается, что мы будем вредно влиять друг на друга. А другие классы общаются не только между своими категориями, но и между классами. У нашего сына будет большая квартира со множеством комнат, собственный транспорт, может, даже воздушный – если это будет необходимо. Если мы живем глубоко под землей, а в наших парках деревья искусственные, только трава и кусты живые, то в его распоряжении будут горы, леса и моря. Мы никуда не ездим, все время живем в своем блоке, да и куда нам ездить? А он будет путешествовать по миру. Ц живут рядом с А и Б практически такой же жизнью, только их работа ближе к производству, к лабораториям. У него будет интересная работа, которую он сам выберет. Все будет хорошо.
– А девушки? Я слышала, что в высших классах почти одни мужчины...
– Не совсем. В классе А, да, мужчин больше, чем женщин. А в классе Б – наоборот! Ситуация, когда муж – А, а жена – Б, очень распространенная. Обрати внимание: в искусстве женщин намного больше мужчин, да и в науке их немало. Общее управление – да, мужчинам удается лучше, открытия они совершают чаще, вот их так много в А... А в Ц – примерно поровну, ну, может, мужчин больше процентов на пять-шесть. Но жена может быть и из класса Б. И, вообще, кто сказал, что он непременно будет Ц? Еще в школе, в старших классах, его могут повысить. И работа может поднять его в класс Б, а то и в А. Были такие случаи, даже при мне!
Она не ответила, только опять расплакалась. Наутро ее болезненное состояние прошло, она вновь стала сама собой. Конечно, такая психическая травма не могла пройти без последствий, но она справилась, а ВК245МН50 помог ей.
...Годы шли. ВК245МН50 уже и не вспоминал о прежней жизни, все время находя что-то новое и разнообразное. Шила в мешке не утаишь, и о его бывшем статусе стало известно всем. Он стал негласным лидером блока, арбитром в спорах, помощником для всех, кому помощь была нужна. Ему удавалось мирить поссорившихся супругов, чему-то учить трудных подростков. Он даже смог помочь трем молодым людям повысить категорию, двоим дав нужную развивающую литературу, а еще одного подсадив на сложные компьютерные стратегии: Джи-10 почти не интересовались компьютерами, так как для них не было сколько-нибудь простых и подробных инструкций. ВК245МН50 даже умудрился выбить разрешение на открытие боксерской спортивной секции и с удовольствием учил ребятишек. А МЛ924ТР21 всегда была с ним.
Однажды вечером к ним в дверь постучали.
– Входите, открыто, крикнула МЛ924ТР21.
В комнату вошел очень старый человек, у которого на пальце было кольцо с идентификацией А-4.
– Я – судья Высшего Суда, – представился он. – Я просмотрел ваше дело, ВК245МН50. Да, вы совершили тягчайшее преступление, лишив жизни человека, блестящего ученого. Но вся ваша последующая жизнь показала, что один раз поддавшись эмоциям и страстям, вы преодолели их и честно служили обществу. Я частично отменяю прежнее судебное решение, и вы можете вернуться в класс А, но в категорию 10.
– А моя жена?
– Вы понимаете, она Джи-10, существуют определенные сложности...
– Можете не продолжать, – перебил его ВК245МН50. – Зачем мне А-класс без нее? Она – моя жизнь, я не собираюсь стать живым мертвецом. Я остаюсь здесь!
– Возможно, кто-нибудь помоложе и счел бы вашу речь очередным проявлением животных инстинктов, но я достаточно пожил, чтобы отличить от них высшие проявления человеческого духа... Есть еще один вариант. Иногда, мужчины класса Ц женятся на женщинах более низкого класса, которые не соответствуют этому классу. Они становятся простыми домохозяйками, почти как в старое время, получая условную категорию Ц-11. Но, боюсь, ВК245МН50, вам, в таком случае, придется сменить сферу деятельности. Прежнюю вашу работу может выполнять только класс А.
– Меня это не пугает... Я уже знаю, что я могу делать. Ты поедешь со мной? – обратился он к жене.
– Я поеду с тобой, куда бы ты ни отправился.
Судья слабо улыбнулся.
– Вы хотите отправиться сейчас же?
– Нет. Сначала нам нужно попрощаться с друзьями: их у нас много.
Судья улыбнулся опять.
– Приезжайте, когда хотите. Только предупредите нас, чтобы вас встретили и помогли обосноваться на новом месте.
Через два дня они ехали в поезде, одни в целом вагоне.
– Я только сейчас подумала, – задумчиво произнесла МЛ924ТР21, – ведь ты ни разу не покинул наш блок. Да, мне нечего делать там, снаружи. У меня там нет никого, кроме одноклассников, о которых я почти и не вспоминала. А тебе? Ведь у тебя множество друзей и знакомых в высших классах!
ВК245МН50 вздохнул.
– Деклассированным запрещено возвращаться на прежнее место жительства без каких-то веских оснований и даже вступать в переписку с людьми из прежнего класса... Не забывай, что, если А нельзя казнить, то для Джи – это чуть ли не единственное наказание, и, став Джи, я мог быть так наказан за нарушение...
Она прижалась к нему.
– А чем ты будешь заниматься?
– Джи-10. Я много прожил вместе с ними, я знаю, что нужно изменить, чтобы им жилось лучше. Мы преувеличивали их неспособность к самостоятельным решениям, слишком запустили их образование – ты наглядный пример этому. Многое, очень многое надо изменить. И, первое, что нужно изменить – это изоляцию по блокам. Джи должны общаться с другими классами. Кто-то из высших классов должен постоянно курировать блоки, занимаясь тем, что делал я: просто помогать.
– Это трудно, мы совершенно чужие в классе Ц. Ты был изгнанником в Джи-10, станешь изгнанником и в Ц-10. И я тоже, вместе с тобой.
– Да. Но мы есть друг у друга. Мы справимся.
– Да. Мы справимся.
Когда двери распахнулись, первым, кого они увидели, был мальчик лет десяти, темноволосый, с большими голубыми глазами.
– Мне сказали, – заикаясь от волнения произнес он, – что в этом вагоне приедут мои родители... Это вы?
