Глава 114 февраля 1978 года.
Джеймс стоял напротив окна гриффиндорской спальни. На нём была элегантная парадная мантия, та самая, которая когда-то принадлежала его отцу. Она была чуть великовата, ведь отец был шире в плечах. Но Джим и вовсе не думал её уменьшать. Отца уже полгода как не стало, и эта мантия была одной из тех вещей, что так напоминали о нём.
Было и ещё кое-что. Одно из писем - всего пара строк, но именно благодаря им сегодня на Бал в честь Дня всех влюблённых Джеймс идёт с девушкой, которую бесконечно любит и с которой готов провести всю оставшуюся жизнь. Пару лет назад Джим, вот в такой же февраль, написал отцу письмо, совершенно не зная, как ещё привлечь внимание мисс Эванс. Мародёрская фантазия уже иссякла. Бродяга, называвший себя последним романтиком и, по общему признанию, имеющий недюжинный опыт в общении с противоположным полом, на практике же ни разу не имел долгих отношений. О двух других друзьях и вовсе говорить бесполезно, ибо Лунатик бегал от девушек, как от огня, ну а Питер… в общем, оставался в любой ситуации Хвостом.
Джеймс написал длинное письмо, смысл которого сводился к тому, что ему, Джеймсу, поможет только чудо. Гриффиндорец с нетерпением ждал подробного ответа. Письмо же содержало всего одну фразу, ставшей впоследствии путеводной звездой для Джима:
«Но разве ты не волшебник?»
С любовью, Чарлус Поттер.
***
7 февраля 1936 года.
Пятикурсник Чарлус Поттер сидел в библиотеке за высокой башней из толстенных учебников. За два часа работы на его пергаменте появилось всего пара предложений домашнего сочинения, но гриффиндорца это мало заботило. Один единственный стеллаж разделял его сейчас с Дореей Блэк, и оставаясь незамеченным, он мог сколько душе угодно наблюдать за ней из своего импровизированного укрытия. Поттер не мог не нарадоваться своей удаче, потому как мисс Блэк снисходила до библиотеки за очень редкими исключениями: сейчас, например, она очень сильно отстала в трансфигурации, и профессор Дамблдор просто завалил её домашними заданиями.
Это был его шанс, ведь он был лучшим по трансфигурации в их классе! До СОВ рукой подать, и девушка уже на грани отчаяния. Неужели она не примет его помощи? У Чарлуса был и другой козырь: на следующей неделе, аккурат в день контрольной по Трансфигурации, состоится Бал в честь Дня Всех Влюблённых. Все девушки Хогвартса словно сошли с ума: только об этом и говорят! Носятся стайками по коридорам, обсуждая платья и судача о кавалерах. Чарлус Поттер был уверен, что и Дорее хочется включиться в это всеобщее сумасшествие и мешала ей лишь Трансфигурация. Тогда он, Чарлус, выступил бы в роли благородного избавителя. Душу его согревала мысль о том, что в благодарность за «спасение» Дорея примет его приглашение. Эта мысль вселяла надежду, а заодно и заставляла ноги отчаянно дрожать, а голос – заикаться.
- А если откажет? – спрашивал гнусный голосок в его голове.
- Не беда, - с напускной бодростью отвечал другой голос, в то время как живот предательски сводило.
- Не беда, не беда, не беда, - судорожно внушал он себе, выбираясь из-за горы книг. - Ты уже не тот неуклюжий пухлячок в детском свитере с оленями.
Надо сказать, что это была сущая правда. К пятому курсу Чарлус Поттер очень изменился. В конце концов, он занялся квиддичем (а Дорея как никак была ловцом слизеринской команды), пусть его пока брали лишь на тренировки и в основной состав он не входил, но уверенности в себе заметно поприбавилось, как, кстати говоря, и поклонниц. Всё это мешало Чарлусу надеть отцовскую мантию-невидимку и убраться с позором в родные гриффиндорские стены.
- Привет, - хрипло начал он, радуясь, что не заикается. Девушка и головы не подняла. «Не слышит. Слишком занята». Чарлус чуть отступил назад. Глубоко вздохнул. – Эм, Привет! Может тебе помочь?
- Да, глупо было надеяться, что ты поймёшь намёк и отстанешь, - девушка по-прежнему не отрывалась от чтения.
Упорство, граничившее с упёртостью, всегда было отличительной чертой Поттеров. Во всяком случае, так не уставала повторять мама Чарлуса.
- Я мог бы помочь тебе с трансфигурацией. Я в ней кое-что смыслю…
- Вернее, я-мистер-трансфигурация-превращу-любого-ёжика-в-чашку, - пробормотала слизеринка себе под нос. Чарлус сделал вид что не расслышал. Но издевательский тон его слегка задел.
- У Слизерина разве нет сегодня тренировки по квиддичу? - как бы между прочим поинтересовался гриффиндорец.
- Слизерину не надо так часто тренироваться, как некоторым, чтобы выиграть Кубок школы, - спокойно ответила она, лениво перевернув страницу. Чарлус слегка удивился, заметив, что читает она вовсе не трансфигурацию, а книгу о старинных гаданиях.
- Ну если тебе больше нравится сидеть за учебниками, нежели обсуждать платья с подружками… - Чарлус сделал вид, что собрался уходить.
- Думаешь, если я завалила какую-то там контрольную по трансфигурации, - Дорея впервые взглянула на Чарлуса, и он заметил враждебный серебристый огонёк в её глазах, - то у меня, и голова пустая? И я ни о чём другом кроме платьев и думать не могу?
- Я этого не говорил, - хитро отозвался Поттер. Он обратил её внимание на себя, это предало ему наглости. Дорея же, смекнув, что слишком резко ответила, тут же напустила на своё красивое лицо холодную маску равнодушия. Мисс Блэк попыталась применить своё фирменное оружие и испепелить назойливого гриффиндорца одним лишь взглядом. А Блэки это умели, да ещё как. Унизить, втоптать в грязь, заставить сжаться в комочек… Одним лишь взглядом. Её маман любила называть это магией чистокровных.
- Ну так что? - с неподдельной искренностью и желанием помочь спросил Чарлус. Взгляд его карих щенячьих глаз словно вышиб почву из-под ног девушки. Словно она, когда-то давно оскользнувшись, упала, и все проходили мимо, а он не просто остановился, а протянул ей руку помощи, большую тёплую, чуть шершавую ладонь. Дорея даже тряхнула головой, отгоняя странное наваждение.
- Ладно, Поттер, если тебе уж так неймётся, - растерянно отозвалась она, всё ещё пытаясь привести свои мысли в порядок. Она ведь Блэк! Такое поведение никуда не годится! Она не сдастся на радость этому глупому гриффиндорцу с щенячьими глазами! Дорея решительно встала, взяла все свитки в охапку и толкнула их в грудь парню так, что тот от неожиданности растерял половину. - Формула превращения твоих любимых ёжиков в подушки для иголок. Два свитка. Жду завтра перед завтраком. Понял?
Гордо задрав нос и виляя бёдрами из стороны в сторону, она прошествовала мимо остолбеневшего Чарлуса прочь из библиотеки.
- Вот ты и помог ей. Какой же ты олень, Чарлус Поттер! – выругал себя гриффиндорец и уселся писать сочинение про ёжиков под улюлюканье собственной гордости.
***
На следующее утро Чарлус подкараулил девушку после завтрака. Дорея нехотя отделилась от подруг, которые тут же принялись перешёптываться, то и дело бросая на гриффиндорца взгляды, полные отвращения. Словно к Дорее обратился не парень, а какой-то склизкий флоббер-червь. И как он посмел прервать столь важную беседу о гаданиях на суженного в предстоящий День Святого Валентина!
- А, это ты… - разочарованно протянула она, - Что надо? Я спешу, между прочим.
- Твоя домашняя работа, - с серьёзным видом Чарлус протянул вмиг растерявшейся девушке два свитка.
- Что?.. А, ну да… - она не нашлась с ответом. Чарлуса это только развеселило, на что девушка возмущённо хмыкнула и презрительно сощурилась.
- Воспитанные люди в таких случаях говорят «спасибо», или аристократам не положено? – подначил он. Янтарные бесята так и искрились в его карих глазах. Дорея не снизошла до ответа. Она резко развернулась и, раздражённо постукивая каблуками, направилась к подругам, мысленно ругая себя, что какой-то гриффиндорец заставил её забыть о любых манерах и маломальской сдержанности.
- Эй, Блэк! – задорно крикнул он. Дорее стоило собрать все силы в кулак, чтобы не оборачиваться, её подруги возмущённо зашипели. - Пойдёшь со мной на бал?
Блэк только негодующе тряхнула волосами, и, к своему стыду оступившись, ушла прочь из злополучного холла. В её ушах всё ещё звучал его весёлый смех.
- Сумасшедший, - пробормотала она себе под нос, - идиот. Точно! Сумасшедший идиот!
10 февраля 1937
Любовные интрижки – извечная помеха в делах насущных, особенно в квиддиче. Так, теперь уже бывший вратарь Гриффиндора не захотел более оставаться в одной команде с девушкой, которая ему изменила. Собственно, грозный капитан Грэг МакКлаген выкинул из команды обоих (это только бранящимся показалось, что они гордо удалились сами) и заявил, что больше никаких интрижек и романчиков в команде не потерпит. А потому теперь шестикурсник Чарлус Поттер наконец покинет скамейку запасных и попробует себя в основном составе. Гриффиндорец был уверен в своих силах, ведь он тренировался почти каждый день! До игры оставалось всего три дня, она должна была состояться 13 февраля. Ох, как и возмущались девочки обеих команд, как Гриффиндора, так и Слизерина. Мол, на Балу у нас будут синяки, да царапины.
- В общем, вечно одни проблемы с этими девчонками, - убитым голосом жаловался на всю мужскую раздевалку капитан Гриффиндора.
«Со всеми. Кроме одной, - подумал Чарлус, зашнуровывая новенькую кожаную защиту, - Вернее, с ней совсем другие проблемы».
- Кстати, мне не удалось выбить нам весь стадион, - бросил раздражённо Грэг.
- В смысле? – Чарлус удивлённо уставился на одногруппника.
- В самом идиотском: одну половину займём мы, а другую – змеёныши. Искренне надеюсь, что мы не придушим друг друга уже сегодня. Даром что, мячей на всех хватит. Всё равно, будьте внимательны. И умоляю, не ввязывайтесь в драки! Просто не слушайте их! Сделайте вид, что мы одни на поле!
- Есть, капитан, - бодро ответил Поттер и первым вышел из раздевалки.
Воздух был холодным и влажным, Чарлус озяб тут же, как покинул тёплое помещение и ступил на утоптанный серый снег спортивного поля. Мерзкий ветер дул короткими порывами, очень избирательно поддувая под свитер и заставляя стучать зубами от холода. Хорошо, хоть снег не шёл. И кто придумал играть в квиддич зимой? И ладно, что зимой, вон на чемпионатах по квиддичу на полях больших стадионов зеленеет трава, ветер чувствуется только от проносящихся мимо игроков, а магический барьер не пропускает ни дождь, ни снег.
Потихоньку на поле выползли обе команды. И тут же воздух словно наэлектризовался. Малейшая искра, и квиддич готов был перерасти в американский футбол. Мощные слизеринские загонщики угрожающе постукивали битами по икрам. Бланжеры будут залетать на гриффиндорскую половину часто, слишком часто, это в хрустальный шар не заглядывай. Поттер окинул вражеских охотников профессиональным взглядом и понял, что если ему не хватит ловкости, то он окажется в кольце вместе с квофллом. Чарлус хоть и мог похвастаться подходящим для вратаря размахом плеч и мышцами, ведущая слизеринская охотница,давила всех мимо пролетавших, словно локомотив размазывает по шпалам зазевавшихся фазанов, будучи попросту безразмерно толстой, но никак и нигде не мышечной. Поттер выпрямился, выпятив грудь вперёд, рука тут же взлетела вверх, чтобы растрепать и без того взъерошенные волосы. Послышался довольный смешок. Чарлус резко обернулся, и тут же по его лицу мазнула прядь шелковистых волос, заставив зажмуриться на мгновенье. Дорея бодрой походкой прошествовала мимо, волосы, убранные в конский хвост, покачивались в такт бёдер. Поттер словно завороженный провожал её взглядом, даже не пытаясь заставить себя оторваться. С каждым годом она становилась всё краше. Девушка наклонилась, проверила шнуровку на узких сапогах и защите, что так удачно обтягивала её округлые икры. Чарлус сглотнул и наконец смог перевести взгляд. На её лицо. Это было стратегической ошибкой - теперь он залюбовался румянцем, который едва наметился на её острых скулах.
И вдруг Дорея подмигнула ему. Задорно, словно призывая поймать ее. Чарлус улыбнулся в ответ, с ужасом думая о том, как же нелепо он должен выглядеть в эту минуту. Он глянул по сторонам и с облегчением заметил, что никому до них и дела нет. Когда он вновь поднял взгляд на Дорею, та уже седлала метлу и смотрела только в небо. Чарлус поспешил взлететь вместе с остальной командой и занять свое законное место у колец. Злой ветер мгновенно выгнал из его мыслей образ Дореи Блэк, помогая сосредоточиться на тренировке.
Не прошло и пятнадцати минут, как вспыхнула первая склока, затем еще одна и еще… Оставшийся возле колец в гордом одиночестве, Чарлус устало вздохнул, всё как обычно и удивляться тут нечему: слизеринцы были мастаки задеть, да побольней, а Грэгу МакКлагену и повода особенно не нужно было давать, чтобы налететь на представителя зелёного факультета с кулаками. И вот уже все игроки летят к центру поля, дабы поучаствовать в разгорающейся разборке. Чарлус не стал исключением, ибо размах его плеч уступал разве что только загонщикам, а потому парень мог еще ох как пригодиться. Тем более что Дорея уже была в эпицентре будущего взрыва. Он не мог допустить, чтобы она пострадала, а с её совершенно нетипичной для слизеринки любовью лезть на рожон, ничего другого ожидать и не следовало.
Хоть Дорея и была юрким ловцом, но это в такой куче мале ничуть не спасло бы ее от крепкого удара битой по голове. Чарлус спешно рванул метлу в самую гущу толпы. Когда ему наконец удалось пробиться к Блэк, со всех сторон в ход шли кулаки и биты. В ее глазах горел огонь, она уже успела спихнуть с метлы зазевавшегося гриффиндорца, и всем видом напоминала воинственную амазонку. Поттер очутился прямо перед ней, когда страх исказил ее красивое лицо. Его затылок пронзила резкая нестерпимая боль, кто-то выкрикнул его имя. Чарлус удивился ее большим испуганным глазам и тому, как близко они вдруг оказались. А потом все погрузилось во тьму.
***
Чарлус медленно открыл глаза. Размытыми виделись своды каменного потолка, да сбоку белел край ширмы. Голова болела, бинты непривычно давили. Нос раздражал запах лекарств.
- Привет, - услышал он тихий голос. В ушах всё ещё слегка звенело, но перепутать было сложно. Он моргнул пару раз, пытаясь понять: спит он ещё или нет. Даже если и спит, то сон ему очень нравился. На самом краешке стула, что стоял рядом с его кроватью, сидела Дорея Блэк. Чарлус попытался подняться на подушках. Всё тело ломило. Дорея бросилась ему на помощь, резко остановилась на полпути, смутившись под удивлённым взглядом Чарлуса, но потом всё-таки подняла его подушки и помогла облокотиться на них. Затем она так же быстро вернулась на краешек своего стула, вытянувшись подобно струне. Чарлус пытался подавить улыбку. Дорея же ничего не могла поделать со своими вспыхнувшими щеками.
- И что же ты здесь делаешь? Я, как видишь, не в состоянии сейчас делать за тебя трансфигурацию, - подначил он. Дорея вспыхнула ещё больше, и готова была уже возмутиться, но впервые задумалась: и вправду, она сама не знает, зачем уже третий день подряд сидит здесь часами.
- Я думала, твой первый вопрос будет: как сыграли, - Дорея попыталась увести разговор в сторону.
- Будь по-твоему, - смилостивился Чарлус, - И как Гриффиндор выиграл без вратаря?
- Матч перенесли. Так что ты ещё увидишь, как я поймаю снитч, если опять не получишь битой по голове. Ладно, меня уже, наверное, обыскались, - встрепенулась она, молясь, чтобы Чарлус вновь не потребовал от неё ответа, - Кстати, это тебе, - она указала на тарелку, где на красивой салфетке лежал целый пирог с патокой.
- Ух. Обожаю их, - в предвкушении удовольствия у Чарлуса даже глаза загорелись, - Постой, откуда ты знаешь, что это мой любимый?
- Не только ты без устали шпионишь за представителями враждебного факультета, - не осталась в долгу Дорея и поспешила ретироваться, пока Чарлус переваривал сказанное. С одной стороны, Поттер был уверен, что никто, особенно Дорея, не замечает, как он украдкой наблюдает за ней, где они не оказывались. А с другой… Она тоже украдкой наблюдала за ним!
- Эй, Блэк! – громко окликнул он, Дорея остановилась, держась за ручку двери, но обернуться не спешила, знала, что не устоит перед задорными искорками этих карих глаз. – Пойдёшь со мной на Бал?
Дорея, сама того не ожидая, расплылась в улыбке.
- Поттер, у тебя координация нарушена. Все ноги мне оттопчешь, - откликнулась она и вышла прочь. Чарлус ничуть не расстроился, скорее наоборот - чувствовал себя как никогда счастливым. Он вновь откинулся на подушки, принимаясь за принесённый Дореей пирог.
14 февраля 1938 года
Дорея ютилась на узком подоконнике в пустынном коридоре пятого этажа и куталась в чёрную габардиновую мантию. Конечно же, её приглашали на бал. Человек десять, а может и пятнадцать. И всем она отказала. Сама не понимая почему. Хотя есть ли смысл врать самой себе? Будучи холодной и циничной на людях, Дорея оставалась бесконечно ранимой и романтичной в душе. Сдержанности от неё требовали семья и век, а самой девушке хотелось тепла и заботы. Поэтому каждое четырнадцатое февраля она оставалась наедине с собой, находила укромное место и, следуя древним английским поверьям, вглядывалась в окно, ожидая увидеть там своего суженого. Наивно и глупо, скажете Вы? Возможно. Вот только что можно ожидать от девушки, которую заставляли зазубривать манеры и родословные, а по достижении совершеннолетия грозились выдать замуж за страшного лопоухого кузена?
А что же Чарлус? Чарлус стал взрослым и серьёзным, но это не мешало ему шутить, смеяться и вытворять всяческие глупости, которые порой ужасно раздражали Дорею. Их связывали странные отношения. Он не добивался её, она не бегала по пятам за ним. Если они очень много времени проводили вместе, то Чарлус становился ей скучен, и тогда она становилась колючим ёжиком, который свернулся в клубок и выпустил вперёд свои иголки. Тогда он продолжал жить своей жизнью любимца всего факультета, а Дорея дулась на него, обвиняя в безразличии, мечтая услышать уже ставшее таким родным «Эй, Блэк!».
И сейчас она практически прижалась носом к тёмному окну, надеясь различить хоть малейший силуэт. Вера в то, что сказка в любое мгновение может ожить была непоколебима, хоть во всё остальные дни была спрятана где-то очень глубоко. Ей так хотелось, чтобы вот сейчас хоть кто-нибудь влетел в это окно и забрал её прочь, прочь от той невыносимо скучной взрослой жизни, что ждала её за стенами замка...
Тук-Тук-Тук
Дорея резко распахнула глаза и чуть не свалилась с подоконника. Она не заметила, как уснула. И во сне ей приснилось, будто кто-то настойчиво стучал в стекло.
Тук-Тук-Тук.
***
Снег валил весь день, и казалось, что больше он никогда не закончится. Однако вечером небо прояснилось, и над Хогвартсом раскинулось бескрайнее иссиня-чёрное небо, усыпанное миллионами переливающихся звёзд.
Чарлус укутался в мантию-невидимку, от всей души надеясь, что при полёте её не сдует, и привычным движением оседлал метлу. Он знал, где сегодня будет стоять Дорея. Вот уже пару-тройку лет он прятался на том же этаже и украдкой наблюдал за ней из-за рыцарских доспехов. Он отчего-то боялся подойти первым. Чарлус втайне мечтал, что она заметит его и подойдёт первой, и в то же время боялся, что тогда она навсегда останется на него в обиде.
Чарлус уже давно понял, что жизни своей не может представить без неё. Но вот что чувствовала Дорея? Здесь он окончательно терялся. Порой ему казалось, что она бесконечно далеко от него, а порой, соскучившись, она могла даже поцеловать или обнять его, но потом тут же отскакивала. Она часто дулась, становилась холодной и жесткой, а на следующий день забывалась и весело смеялась вместе с ним, убегая от разозлённого Пивза.
Чарлусу надоела неизвестность. Ожидание лишь мучило.
Чарлус решительно оттолкнулся от земли и взлетел, направляясь прямиком к окну пятого этажа, где на подоконнике едва можно было различить тёмный силуэт.
***
Как-то летом на каникулах отец Чарлуса поинтересовался, отчего сын стал таким задумчивым и грустным. Чарлус лишь вздохнул, думая, стоит поделиться с отцом или нет, но Поттер старший его опередил.
- Она красивая?
- Очень, отец, - Чарлус тут же улыбнулся своим мыслям.
- Ты ведь любишь её?
- Да. Люблю.
- Так в чём же проблема?
- Она всё ждёт какого-то чуда…
- Но разве ты не волшебник?
