Глава 1Дай хоть
последней нежностью выстелить
твой уходящий шаг.
© В.Маяковский
Сколько нужно смелости, чтобы принять единственно верное решение, печальный исход которого тебе известен? Сколько нужно стойкости, чтобы отправиться туда, откуда нет возврата?
"Время эльфов стремительно уходит. Последние из Дивного Народа проходят Синими горами в Гавани, чтобы навсегда покинуть эти земли... Но видят глаза, сердца знают, — поднялась Великая Тень с Востока, и близится час великой битвы. Неужели мы оставим Средиземье?" — таково было послание Галадриэли Элронду, послание Владычицы, чьё сердце не ведало покоя с тех самых пор, как скрылся за горизонтом последний лориэнский воин, отправленный на помощь Рохану. В грядущем бою душа её предчувствовала потерю и обречённо стенала, тенью отчаяния затмив васильковые очи. Златокудрая Владычица стала необычно тиха; даже Келеборн не решался тревожить эльфийку расспросами и лишь молчаливо прижимал её ладони к своей груди, одними глазами говоря: "Im ara'le".
Дни проходили за днями, показывавшееся из-за облаков солнце золотило листву мэллорнов на радость юным галадримам, любившим дивиться на золотистый блеск ясеневых крон. Из сада Галадриэли доносилось тихое пение последней из Нолдор под нежные, трогательные и пробирающие до самого сердца звуки арфы. В эти мгновения её не смели беспокоить; чуткий эльфийский слух отчётливо различал в голосе Артанис ноты бесконечной грусти, бессильного смирения, горечи и - пустоты. Когда сердце разрывается от страдания, не нужно бежать с иголкой, чтобы зашивать раны... Все не зашьёшь, только добавишь мучений.
Пальцы дрожали, но упрямо перебирали струны, тугие, точно тетива лука. Синеглазая уже не пела, напряжённо вглядываясь в пространство, и будто была и здесь, и не здесь: не таллан владык, не устремлённые ввысь высокие деревья, точно пронзавшие звёздное небо, видел её взор, а каменные зубцы крепости, с которых градом сыпались стрелы на осаждающих оплот врагов. Не только на мосту, вёдшем в крепость, вёлся бой; тусклый блеск стали различала Галадриэль и на крепостных стенах, где то тут, то там разрезали тьму эльфийские клинки, вонзаясь в плоть и рассыпая брызги чёрной крови. Но отчётливее всего видела она одного — упрямого стража, что единственный мог сочетать и во взгляде, и в голосе своём решимость и мягкость. Он склонял перед ней голову, она же видела в нём равного себе и невольно приближала. До самого сердца.
Ах, если бы только могла она предупредить его о подстерегавшей его опасности! Да разве бы послушал её своевольный Халдир?.. "Это мой долг", — сказал бы он и исполнил бы приказ Владык так, как исполнял сейчас, среди ощетинившихся против него мечей, ятаганов, алебард. За спиной эльфийского воина мелькнула тень...
Короткое движение — и лопнувшая струна рассекла нежную кожу, но обомлевшая златокудрая дева не издала ни звука, лишь прижав ладонь к занывшему сердцу, будто жестокая вражеская сталь пронзила и его. Только хриплый, судорожный вздох нарушил воцарившуюся в саду тишину; даже звёзды, казалось, потускнели, отозвавшись на всплеск отчаяния, воронкой закрутившегося в душе Владычицы, будто "чёрная дыра". Она умирала вместе с ним, чувствуя, как с каждым мгновением жизнь покидает тело, и дыхание становится всё тише, тише... Разметались по серому камню светлые пряди волос с багровыми подтёками крови; глухо звякнул осиротевший меч, выбив искру. Кто-то подхватил обмякшее тело, но Артанис, охваченная мукой, не заметила лица его: незримым духом она вглядывалась в меркнувшие глаза храбреца, призрачными пальцами касаясь его щеки, и легко улыбалась подрагивавшими губами. Она знала: Халдир чувствует, что она отражается в глазах его, и он запомнит.
— Tenna’ ento lye omenta, Galadriel.
— Cormamin niuve tenna’ ta elea lle au’, Haldir.
***
"I will deminish".
От лица Галадриэль.
Плеск волн... Он неизменно сопровождал мои воспоминания, мои мечты, некогда казавшиеся несбыточными. Теперь же я при желании могла коснуться волнующегося Моря ладонью, ощутить солёные брызги на моём лице, и впервые за долгое время улыбалась — пусть немного грустно, ибо велики были потери, и печаль ещё не выпустила из объятий моё сердце, — но всё же это была улыбка. Улыбка в предвкушении свободы от гнетущей чело власти.
Я была уверена в том, что родные края излечат мою душу от тоски, и на долю мою останется лишь светлая, ничем не омрачённая память о Лориэне, золото листвы которого столь долгое время услаждало мой взор.
— Лориэнские листья падают и звенят, — с мечтательной улыбкой произнесла я, глядя вдаль. -
Но звон сей, увы, больше не донесётся до меня.
Не сумев сдержать вздох, я повернулась к Митрандиру. Вместе с ним и Элрондом мне надлежало проделать долгий путь в казавшийся заповедным Валинор, путь в который мне открыло прощение валар...
"Может, мне стоило остаться?" — порой задумывалась я, но при этом прекрасно понимала, что испытание оказалось слишком тяжёлым для меня; попав раз под власть Кольца, я едва не оступилась, едва не стёрла в себе Галадриэль, едва не предала то, за что всегда боролась, что всегда защищала, ступив за тёмную грань. Я чувствовала себя запачкавшейся, запятнавшей себя настолько, что готова была едва ли не сдирать кожу, расцарапывая её ногтями, лишь бы смыть эту грязь... Однако колебалась до последнего, ибо разлука с Келеборном казалась мне невыносимой. Возможно, если бы не он и не Митрандир, мой добрый друг, я осталась бы в краях, дорогих сердцу того, кого я потеряла, своим же велением отправив его на гибель, которую предвидела. А ведь могла, могла бы удержать!.. Но он, воин, не привыкший скрываться от врага за спинами соратников, не простил бы мне, и я ныне всё так же ощущала бы горечь вины перед ним. Изменила бы я прошлое, если б могла?..
— Путешествие всегда знаменует собой начало чего-то нового, — прервав мысли мои, произнёс волшебник, задумчиво улыбаясь в бороду, будто сумел прочесть тревожившие меня мысли. Признаться, я всегда подозревала в нём эту способность, но так и не сумела подловить на этом.
— Qui quet'lle avanive, Mithrandir, — чуть помедлив, кивнула я, сбрасывая капюшон за плечи, и, ладонью скользнув по золотящимся в лучах закатного солнца волосам, обратила взор свой туда, где Море касалось неба, размывая горизонт.
— Наступил лишь конец одной эпохи, а не всего мира... Быть может, он не вечен, но ему уготован долгий век. Как знать, вероятно, где-то там меня поджидает моё собственное Приключение?
Истари лишь хитро прищурился.
"Ты слишком долго жила в клетке, Артанис".
"В клетке, плен в которой я приняла добровольно... Но теперь настало время расправить крылья".
___________________________________
Tenna’ ento lye omenta, Galadriel.— Cormamin niuve tenna’ ta elea lle au’, Haldir. - "До следующей нашей встречи, Галадриэль. — Моё сердце будет ждать следующей нашей встречи, Халдир".
Im ara'le - "я рядом с тобой".
Qui quet'lle avanive, Mithrandir - "Возможно, ты прав, Митрандир".
