Глава 1Он никогда не любил Хеллоуин. Нет, никогда — это, конечно, перебор, но еще с приютского детства он не понимал глупой беготни за сладостями наряженных в дурацкие костюмы детей. Приютские ребята никогда этим не занимались, хотя многие и желали бы. Слишком строгая дисциплина, слишком мало свободы... Дураки с мелочными интересами. Его же это не интересовало. Возможно, потому что он уже тогда был взрослее своих сверстников. Возможно, потому что считал глупой саму фразу: «кошелек или жизнь». Возможно, просто потому что просто убедил себя в том, что ему это неинтересно. Могла быть еще тысяча «возможно», но теперь все они не имели никакого значения. С того момента, когда он узнал о своей принадлежности к миру, где всем правит магия, он отмечал только Самайн, единственный достойный его внимания праздник. Отмечал в узком кругу верных пожирателей смерти, так же, как и их повелитель не понимающих пристрастия всех британских волшебников к магловским Хеллоуину. Рождеству и Дню святого Валентина.
В Годриковой Лощине с ним могли бы поспорить. Несмотря на то, что поселок населяли в основном маглы, здесь было немало и волшебников. Мерзкое единство! А ведь тут жили не только полукровки вроде Дамблдоров или Фиггов. Бэгшоты, Райты… Поттеры. Но сегодня все дома «украшены» выставленным у порога «светильником Джека» в виде вырезанной прямо в тыкве оскаленной морды. Отовсюду слышится музыка, мало напоминающая ту, что играют традиционные магические коллективы. Опять магловское влияние! Он не понимал, как волшебники вообще могут жить в такой обстановке? Среди маглов? Мимо него со смехом и громкими криками пронеслась стайка ребятишек, самому старшему из которых на вид было не больше десяти лет. И ведь не поймешь, кто из них действительно волшебник, а кто просто вырядился по случаю праздника. Одно хорошо — он сам в своей черной мантии с надежно скрывающим лицо капюшоном выглядит здесь своим среди своих. Просто еще один ряженный идиот как, например, вон тот пожилой мужчина, с ног до головы обмотанный чем-то подозрительно похожим на туалетную бумагу. Мумия, как же! Судя по красному носу и нарушенной координации движений сладким он в праздник пренебрег и хорошо, если ограничился только полусладким. Животное.
Какое счастье, что поселок невелик, и до дома Поттеров ему осталось идти совсем немного! Окажись дорога длиннее хотя бы чуть-чуть, он бы не выдержал и наверняка запустил Авадой в какого-нибудь веселого придурка, чем сорвал бы всю миссию. Нет, разумеется, он способен отбиться от той дюжины неумех, что составляют отряд быстрого реагирования при Аврорате, даже если тот усилят бойцы Ордена Жареной Индейки. Любого, посмевшего даже предположить обратное, он сразу же отправил бы доказывать свою правоту лично Мерлину или Салазару. Нет, сейчас он проявлял максимум осторожности только для того чтобы не насторожить раньше времени Поттеров. Ведь они наверняка больше не повторят своей ошибки с Хранителем тайны, назначат им Дамблдора, и ищи их потом по всей Британии. Все должно решиться именно сегодня, в канун самого великого праздника мира — Самайна, начала темной половины года. А он сделает все, чтобы этот Самайн стал еще и началом эры Темного Лорда.
Наконец он миновал последний поворот, до цели оставалось пройти всего несколько десятков метров. Дом Поттеров ничем не выделялся среди своих собратьев — такой же увитый плющом высокий двухэтажный особняк. Разве что деревьев вокруг него немного, и все они почему-то сосредоточены вдоль забора. Свет не горит ни в одном окне — что же, это все упрощает. Спящих убивать всегда проще. Но какой же крепкий у Поттеров сон — по всему поселку гремит музыка, а они спят, будто бы сегодня обычная ночь. Даже странно как-то, может быть, стоит прийти в другой раз? Нет, глупость. Сегодня особый день, убить своего предначертанного пророчеством противника предпочтительнее именно в канун Самайна. Духи сегодня будут на его стороне, не стоит сомневаться в том, что они ему благоволят.
Где-то неподалеку громко залаял пес, и он вздрогнул, обернувшись на звук. Никогда не любил собак. Крупный черный зверь злобно скалил зубы и с неприкрытой ненавистью смотрел на него. Размер клыков внушал уважение, и он невольно поежился, представив, как мощные челюсти пса впиваются ему в ногу. Пожалуй, расцепить их будет довольно сложно, если вообще возможно, а колдовать в двух шагах от цели ему не хотелось. Привлекать внимание не нужно. Пес между тем не умолкал, словно понимая это и надрываясь изо всех сил. Неудивительно, что вскоре ему ответили друзья сначала из соседнего от дома Поттеров двора, а потом гвалт постепенно поднялся по всему поселку, быстро нарастая до оглушающего уровня и перекрывая даже праздничную музыку. Он выругался. Проклятье! В одном из окон на втором этаже зажегся свет, и за шторой мелькнула чья-то тень. Кто там сейчас вглядывается в темноту? Караулящий сон семьи Джеймс или баюкающая маленького сына Лили? Вот тебе и внезапность.
Сделавший свое черное дело пес сердито зарычал, но на его морде застыло такое довольное выражение, будто на месте темного мага он видел исполинских размеров кость. На секунду ему даже показалось, что взгляд собаки вполне осмыслен и на него смотрит не глупый четвероногий зверь, а существо как минимум не уступающее ему интеллектом. Бред, такого не может быть. Это обыкновенный пес, кстати говоря до ужаса похожий на Грима. Ну конечно! Как же он сразу не сообразил? Он споткнулся на полушаге и едва удержал равновесие. Это же Грим и есть, вестник чьей-то близкой смерти! Добрый знак, теперь можно больше не сомневаться в правильности своих действий.
Оглядевшись по сторонам, он не смог удержать довольной ухмылки. Улица была совершенно пустынна, эпицентр праздничных торжеств остался где-то позади, и теперь до него доносились лишь обрывки выкрикиваемых пьяными голосами песен, да отголоски затихающих собачьих переговоров. Начавший их Грим, игриво вильнув хвостом, скрылся в кустах, где, по всей видимости, его ожидала такая же, как и он огромная, черная и красивая дама, добывшая сочный бифштекс для романтического ужина под луной. Что же, он не будет мешать простому собачьему счастью. Сегодня у него есть более важные дела.
Огонек в окне между тем потух, и дом Поттеров снова погрузился во тьму. Видимо, его обитатели не увидели ничего опасного, и недобрым словом помянули разбудившего их пса. Какая потрясающая беспечность! Довериться предателю, и спокойно спать в такую ночь, канун Самайна! Нет, это решительно выше его понимания. Завтра надо будет обязательно отблагодарить Петтигрю. Возможно, позволить ему участвовать в каком-нибудь ритуале. Или ввести в ближний круг, то-то мальчишку Снейпа это разозлит! Тот, черный маг со стажем, неплохой зельевар, до сих пор довольствуется разве что мелкими поручениями повелителя, а его школьный враг-неумеха, у которого даже Авада Кедавра толком не выходит, станет выше его по рангу. Решено. Так и будет.
Кстати, о Снейпе. Кажется, он просил пощадить девчонку Поттер. Сегодня великий день, который случился именно потому что мальчишка рассказал ему о пророчестве... почему бы не удовлетворить его просьбу? Пусть Снейп увидит, как щедр его повелитель, тем более что эта грязнокровка довольно симпатична. Если бы не печальный для мужчины результат воздействия крестражей на организм, он бы и сам захотел с ней развлечься. Эти пышные рыжие волосы, этот грозный взгляд сощуренных зеленых глаз, а каков темперамент! С каким презрением она на него смотрела, когда пыталась достать его своими заклинаниями, которые он играючи отбивал, любуясь ее стройной грациозной фигуркой. Арсенал у нее был богатый во всех смыслах, нетрудно понять, почему Снейп так настойчиво за нее просил. И в плане боевой магии тоже богатый — в него входили практически все известные боевые заклинания, начиная со школьных Экспеллиармусов и Ступефаев, и заканчивая такими проклятьями, о некоторых из которых не знал даже он сам. Скорее всего, школа сопляка Блэка, а может, даже и ее мужа… все они талантливые сволочи, жаль не ту сторону выбрали. Сильную ведьму жалко убивать, почему бы действительно не предложить ей жизнь? Но ведь она наверняка не согласится, бросится закрывать ребенка своим телом и придется ее все-таки убить, как и несколько десятков таких же не ценящих свою жизнь безрассудных женщин до нее.
Хватит размышлять, он уже слишком долго стоит один посреди пустынной улицы, и рано или поздно праздник может добраться сюда, а лишнее внимание ему не нужно. Бросив быстрый взгляд на как при урагане колышущиеся кусты — Грим, похоже, без ненужных прелюдий перешел к завершающей стадии романтического вечера — он пересек дорогу и остановился у калитки, заметив довольно странную вещь. Нет, дом был украшен, как и положено в праздник, и тыква с горящей внутри нее свечкой злобно скалилась при виде позднего нежеланного гостя, но все-таки что-то было не так. В воздухе буквально физически ощущалась сильная магия, как будто на территорию вокруг дома наложили мощное защитное заклинание. Фиделиус, без сомнения, уже перестал действовать, но мало ли еще сюрпризов можно приготовить для нежданных визитеров? Он вновь оказывался пред дилеммой — идти дальше и попасть в неприятную ловушку, с которой он, конечно, справится, но потеряет при этом драгоценное время и внезапность, или же просканировать пространство и гарантированно себя обнаружить.
Люциус неоднократно жаловался, что из-за маленького ребенка не высыпается просто катастрофически, и это в Малфой-мэноре, который на порядки больше особняка Поттеров, и в котором служит целая армия домовых эльфов! Что же говорить о небольшом особняке, где вряд ли найдется больше одного-двух эльфов? Наверняка его обитатели так же мечтают урвать любую минутку, чтобы выспаться, как и Малфой, которого иногда приходилось будить Круциатусом даже на собраниях ближнего круга. Можно даже не сомневаться, что Поттеры спят чутко, а чтобы воспользоваться портключом много времени не нужно. Стоит только заметить одетую в мантию с капюшоном подозрительную фигуру, изучающую защиту их дома.
Помимо непонятной магии его смущало кое-что еще. Территория вокруг особняка была совершенно пустынна, он не видел ни кустарников, ни цветов, а все деревья почему то сосредоточились вблизи забора, будто испуганные его появлением маглы. Если в доме живет женщина, то она обязательно приведет территорию вокруг своего жилища практически в сад. Как минимум несколько клумб должно быть даже у самой нерадивой хозяйки, но уж никак не голая лужайка. Нет, Грим показался ему не зря, хватит сомнений. Удача может отвернуться о него навсегда, если он будет игнорировать знаки судьбы, особенно, такие.
Решительно отворив калитку, он ступил на ведущую к дому усыпанную гравием дорожку и сделал первый шаг, пробуя ее ногой на предмет зыбкости, а затем такие же осторожные второй и третий шаги. Но четвертый уже не смог — все-таки обе ноги надежно завязли в чем-то неприятно пахнущем и тягучем. Калитка захлопнулась за его спиной, щелкнув засовом как скоба капкана. Ну, теперь-то ему все стало понятно — и пустынность двора вокруг дома, и тяжелый магический фон. Создание болота на таком большом пространстве наверняка потребовало немалых магических усилий и, Салазар великий, они того стоили! Все попытки вырваться не просто оказались неудачными, но даже наоборот, еще больше ухудшили его положение. Он погрузился в жижу уже по пояс и продолжал погружаться дальше. Попытка ухватиться за калитку также закончилась провалом — от нее его отделяло когда-то смешное расстояние в три шага, сейчас казавшееся размером не меньше Ла-Манша.
До палочки, закрепленной в чехле у пояса, добраться было невозможно — для этого требовалось погрузить в жижу еще не оказавшуюся в ней правую руку, а ограниченная подвижность левой ясно говорила о его шансах на успех. Попытки аппарировать не привели ни к чему — возможно, особая магия болота, или банальные аврорские антипортальные чары. Наверняка Поттеры не ограничились Фиделиусом. Какая разница, из-за чего он гибнет? Конечно, крестражи он создавал именно для таких случаев, но глупо утонуть в искусственном болоте всего в нескольких ярдах от заветной цели!
Собрав последние силы, он ощутил, как его тело быстро теряет плотность и превращается в густой черный туман. Этому фокусу его научил Антонин Долохов, но подобный способ перемещения в пространстве требовал просто неимоверных энергетических затрат, поэтому он пользовался им редко, только когда требовалось спасаться от превосходящих сил авроров, установивших антипортальные чары. Теперь еще пару часов он способен не больше, чем на две Авады, а это значит, что девчонка Лили точно выживет. Тем хуже придется ее мужу и сыну. Ну ведь предлагал же он Поттерам перейти на свою сторону, чего людям для счастья не хватает? Платит им что ли этот Дамблдор?
Порог оказался твердым и не преподнес никаких сюрпризов. Болото, отнявшее у него столько сил, наконец осталось позади. Эванеско против налипшей на мантию грязи оказалось бесполезным, как и еще две дюжины очищающих заклинаний. Что же, если его хотели разозлить, то цель успешно достигнута. Собрав всю свою злость, он со всей силы пнул ногой «светильник Джека», но вместо того чтобы укатиться в болото, мерзкая тыква в ответ плюнула в него струей пламени, достойной небольшого дракона. Как он увернулся, объяснить было сложно, но зато его мантия теперь была не просто грязной, а вдобавок еще и короткой.
Задыхаясь от неестественно густого горького дыма, он с трудом потушил тлеющие лоскутки на мантии, и на этот раз гораздо увереннее увернулся от второй струи пламени, довольно слабой по сравнению с первой. Третья не смогла бы повредить и ребенку, и когда в течение пяти минут тыква не изрыгнула ни искорки, он с мстительной радостью отправил опасную игрушку в болото. Убедившись, что она навсегда исчезла в едва не погубившей его жиже, он позволил себе немного улыбнуться. Интересно, за дверью его тоже ждут сюрпризы? Маловероятно, Поттеры не думали, что он зайдет так далеко, а плюющаяся огнем тыква скорее всего лишь милый розыгрыш для друзей. Мысль об уворачивающихся от первой струи пламени Снейпе и Петтигрю была забавной. Пожалуй, надо будет устроить для пожирателей что-нибудь подобное ради Самайна. Инсендио? Банально. Адское пламя? Непрактично, только весь дом спалишь и даже удовольствия получить не успеешь. Но над идеей совершенно точно стоит подумать.
Открывая дверь, он ждал уже чего угодно. От подвешенного над ней ведра с помоями до дюжины летящих ему в лицо Авад в исполнении лучших бойцов Аврората. Но то, что он увидел, поразило его гораздо сильнее.
— Мя-я-я-у? — сказало поразившее его «что угодно», уставившись на него своими огромными травянисто-зелеными глазищами.
Он был готов поклясться, что в переводе на человеческий это означало: «кого к нам в дом писки принесли?» Но в кошачьем языке, в отличие от змеиного, он не был силен, и МакГонагалл сделать ему перевод по известным причинам не могла — до Хогвартса отсюда далековато.
— Кыш отсюда! — прошептал он, поражаясь нелепости ситуации.
Ему, Темному Лорду, путь к цели преградил не стремящийся героически пасть отец семейства, как это обычно бывало, когда он входил в чей-то дом, и даже не заламывающая руки, моля о пощаде мать. Нет, на его пути встала кошка! Рыжая зеленоглазая кошка посмела мешать ожидающей двух Поттеров смерти! Такое терпеть нельзя, и он со всей силы пнул ее ногой. Увы! В этот вечер, несмотря на явление Грима, ему катастрофически не везло. Кошка мертвой хваткой вцепилась ему в ногу, а так как носить штаны под мантией в приличном обществе считалось дурным тоном, преград на своем пути когти не встретили и прочертили глубокие борозды на его икрах. Из-под разодранной кожи тут же полились тонкие густые струйки крови.
— Мя-я-я-я-я-у!!!
Тут и без МакГонагалл было понятно, что это ни что иное, как воинственный клич племени Мур-мур. Как и следовало ожидать, кошачий вопль не мог остаться неуслышанным. Откуда-то из царящей в прихожей темноты в него устремился красный луч, который он отбил лишь благодаря природной реакции и отработанному долгими десятилетиями тренировок мастерству. Девяносто девять мастеров из ста, которых он по праву мог назвать достойными противниками, в подобной ситуации не успели бы даже поднять волшебную палочку. Болтающееся у него на ноге КОЕП — кошачье оружие... отродье единичного поражения — довольно мяукнуло и, мягко спрыгнув на пол, скрылось в темноте, сделав такое же черное как окружающая их темнота дело. Рано или поздно он подскользнется на собственной крови, времени убирать которую просто нет, надо защищаться. Рядом с ним жалобно звякнуло разбитое желтым лучом зеркало — плохой знак и без всяких примет. Противник взял его на прицел, и не попадал только потому, что не видел его в темноте. Вероятно, это Джеймс Поттер — с его зрением только в темноте и сражаться. Но он понимал, почему до сих пор лучи летят в него в полной тишине и темноте — Поттер был у себя дома и рано или поздно рассчитывал загнать его в такой угол, из которого ему не выбраться и даже он сумеет попасть в неподвижную мишень. Выгадав паузу между летящими в него проклятиями, он наугад послал в темноту два Секо. На что-то более длинное и мудреное времени не было — заклинания летели в него с завидной плотностью, но по счастью неважной точностью.
— Черт! — негромко выругался мужской голос. — Он меня ранил!
Он чуть не рассмеялся от охватившей все его существо радости — даже чуть не утонувший в волшебном болоте, потрепанный тыквой и расцарапанный кошкой, он все равно был сильнее Джеймса Поттера. Как бы талантлив он не был, его противник оставался всего лишь двадцатилетним мальчишкой. И не на его стороне были Грим и волшебство ночи Самайна — он уже почти предвкушал победу, когда у него за спиной послышался шорох и что-то тяжелое обрушилось на его голову.
* * *
— Канделябром, говорите? И он сразу отрубился?
— Не сразу. Лунатик, вечно ты из-за своей «мохнатой проблемы» пропускаешь все самое интересное. В него еще два раза пришлось парализующим запускать. Ну и Левикорпусом, конечно.
— Да уж, увидеть как наш Хвост бьет Волан-де-Морта по голове любимым канделябром Рыжика, и тот совсем как один наш общий знакомый демонстрирует свои...
— Я бы попросила!
— Ну мы же их не снимали ни тогда, ни в ту ночь! И вообще, нам девушки нравятся... точнее, лично мне всегда нравилась только одна зеленоглазая ведьма. Это комплимент, между прочим! В общем, Хвост просто бьет его любимым канделябром Рыжика. Три раза зачем-то, хотя ему и двух хватило.... Но это сильно урезанный вариант того, что случилось в ту ночь. Слишком сильно.
— Не расстраивайся, Лунатик, твоя тыква знатно его подпалила. А я тоже пропустил все веселье, хотя совсем этим не огорчен. Не каждый день удается не просто сыграть роль Грима, но и безнаказанно полаять на Волан-де-Морта.
— А правду говорят, что ты в каких-то кустах нашел себе подружку?
— Кто тебе сказал такую глупость? Я только с шерсти блох сбивал, вот они и тряслись! Кусаются, су... сильно. Хвост, ты, крыса?!
— Бродяга, если ты забыл, я все время находился рядом с Темным... Привычка простите. С Волан-де-Мортом я был в это время, момент для удара караулил. Я не мог видеть эти кусты, и уж тем более что в них происходило.
— Ну не Сохатый же? Сохатый!
— Прости, Бродяга, не удержался. Но ведь ты же должен был как-то убедить Волан-де-Морта, что ты настоящий пес. А Лунатик все равно ничего не видел и мне поверил.
— Я кость припас! Но тут эти блохи...
— Оправдывайся, оправдывайся! Всей правды мы все равно не узнаем!
— Почему? Когда этого допросят в министерстве...
— Бродяга, ты что, Крауча не знаешь? Так и отдаст он нам его воспоминания, жди! Они на пару со стариной Грюмом из него отбивную меньше чем через неделю сделают и дементорам на откорм отдадут...
— Мальчики! Можно без кровавых подробностей? Волдеморт, конечно, та еще сволочь, но когда-то тоже был человеком...
— Хорошо, Рыжик, мы постараемся. Кстати, знатно ты его поцарапала. Он еле шевелился, даже жалко было специально промахиваться...
— Зато Хвост теперь ходит с честно заработанным орденом Мерлина. Или честнее его назвать орденом канделябра?
— Лунатик, иди ты знаешь куда?
— На Луну?
— Можно и дальше, но волки летать не умеют.
— Зато крысы очень даже, если их хорошенько подкинуть...
— Лунатик, Хвост! Хватит препираться, не для того сегодня собрались. Не люблю такие шутки.
— Так их, Рыжик! Действительно, хватит, парни. Что было, то прошло. Как же хочется еще и одну бородатую сволочь этим же канделябром огреть...
— Он так и не вернул твою мантию?
— Нет, уже больше месяца только и твердит, что она ему для каких-то исследований нужна. Если бы Хвост не предал своего повелителя... я бы Рыжика и Гарри даже спрятать не смог.
— А что он сказал, когда вы этого в Министерство доставили?
— Лунатик, ты что, Дамблдора не знаешь? Все как обычно — говорил, что так нельзя, что есть пророчество, и мы не должны были вмешиваться. Ну да — мы должны были сидеть сложа палочки и ждать, пока нас всех убьют, а Гарри сам победит сильнейшего темного мага современности. Каким образом, интересно? Лбом Аваду не отобьешь, и не думаю, что моему сыну по силам было бы стать исключением...
— Видел бы ты, как Рыжик ему пощечину влепила!
— Да, Хвост прав, классное было зрелище. И еще заявила, цитирую: «Любовник Гриндевальда, ты, собака женского пола, не смеешь так поступать с моими сыном! Сам принял на работу эту любимую троллями прорицательницу, сам ей и верь, а моего Гарри в это впутывать не смей».
— Что, прямо так и сказала? Наш милый и культурный Рыжик?! Самому Дамблдору?! Не верю!
— Я же сказал, Лунатик, это прошедшая цензуру версия. В действительности это звучало еще круче. Или забыл сказать?
— Забыл. И вообще, ты очень сильно сократил мой монолог, Бродяга. Я много чего еще ему сказала, хотя суть ты передал верно.
— И где ты только такие слова узнала? В Хогвартсе от тебя никогда такого не слышал...
— Как русские говорят — с кем поведешься...
— С тем и наберешься. Кстати, Бродяга добыл чертовски хороший огневиски. Ну, выпьем еще по стаканчику за победу, что ли? Хвост, только не говори, что тебе хватит. Ты у нас герой теперь.
— Лунатик, парни, ну какой я герой? Просто в один момент я понял, что дружба с вами — это самое лучшее, что могло случиться в моей жизни...
— Рыжик! Что ты делаешь?! Я буду ревновать!
— Только попробуй, и тогда твои оленьи рога будут ночевать на стенке в гостиной. Я только в щеку его поцеловала! И не пойму, почему это я должна перед тобой оправдываться?
— Потому что ты — моя жена. И мне не нравится смотреть, как ты целуешься с моим другом... м-м-м...
— Такие извинения тебя устроят?
— Вот так бы сразу! Завидуй, Хвост, тебя в щеку, а меня — в губы.
— Ну так Рыжик и не моя жена...
— Еще не хватало!
— Кхм, ребята, может я что-то упустил, и это даже очень вероятно...
— Короче, Лунатик! Алкоголь заждался!
— Откуда вы знаете, что Дамблдор, э-э-э...
— Девушек не любит? Есть в «Пророке» одна молодая симпатичная журналистка, она давно его прошлым интересуется. Мы с ней довольно близко знакомы.
— Рита Скитер ее зовут. Ну может помнишь, та слизеринка, что на курс младше нас училась, и шестом курсе Бродяге в валентинке целую поэму посветила?
— Это та симпатичная худенькая блондиночка с острым языком, что ли? Н-да, Бродяга, вот уж никогда бы не подумал, что тебе стервы со змеиного факультета нравятся...
— Не в этом дело! Просто не всем как Сохатому в восемнадцать лет хочется быть окольцованными. Организм у меня молодой, нрав легкий, а фигурка у нее — дай Мерлин каждой, все округлости в нужных местах имеются. Ну мы с ней и...
— Между прочим, здесь и девушка присутствует! Что за грязные намеки?
— Прости, Рыжик. В общем, она про Дамблдора целую книгу планирует написать, ну и опрашивает потихоньку разных людей...
— Это кто же о таком может знать?! Кроме самих... э-э-э... как их назвать-то покультурнее, чтобы Рыжика не рассердить?
— Для этого есть вполне литературный термин, Сохатый. Мужеложество. Между прочим, в советском союзе на этот счет есть уголовная статья. До восьми лет лишения свободы.
— Что только не придумают. Он все-таки принял меня в школу... как-то слишком сурово.
— И еще чуть было моего крестника и Рыжика не погубил. Может и сурово, Лунатик, но зато такие как Дамблдор у них во власть никогда не проходят. Я шепнул пару слов Краучу, он теперь тоже подумывает о таком законе. Визенгамот, я думаю, его поддержит, особенно если учесть, насколько они «любят» старину директора. До Азкабана дело скорее всего не дойдет, но я слышал, что в Мунго есть специальное отделение для душевнобольных. Крауч вполне может его туда пристроить.
— Какие, интересно, против Дамблдора можно достать доказательства?
— Хвост, мы может чего-то о тебе не знаем? Тебе и правда интересно?
— Я же не раз уже просила! Неужели нельзя без пошлых намеков? Совсем парня засмущали!
— Он сам теперь кого хочешь засмущает. Хвост, кажется, тебе нравилась та полненькая хаффлпаффка, что у них старостой была? Нет? В общем, готовься, друг. Слава — тяжкое бремя, скоро совы к тебе столько писем от поклонниц принесут, что даже Бродяга обзавидуется.
— Я с ним поделюсь, не навечно же он с этой Скитер?
— Вот это — настоящий мародер! Последнее ради друга отдаст!
— Бродяга, может ты и не знал, но это слово в магловском мире имеет немного другое значение...
— Да, и я не раз уже вам говорил, что оно совсем не означает «хороший друг».
— Рыжик! Лунатик! Не занудствуйте! Хвост, наливай, чего ждешь? Да смотри не пролей, это хороший огневиски, он мне не просто так достался.
— И когда ты столько заработать успел? Неужели все-таки в Аврорат решил податься?
— В подчиненные к Грюму и Краучу? Да я скорее с кузиной Бэллой помирюсь, чем буду выполнять их приказы. Нет, просто я помог одному хорошему человеку с его «Фордом», он в курсе был, что я свой мотоцикл летать научил. Ну и намекнул ему, что у нас намечается праздник, а пить нам нечего...
— Это Артур Уизли что ли? Который из отдела по пресечению противозаконного использования изобретений маглов?
— Да, он самый. Только Артур просил никому о своих делах не рассказывать, даже его жене. Сами понимаете, еще собственный отдел им же и заинтересуется, ну и...
— Ладно, к черту этого вашего Уизли. Ну что, Хвост, налил? За победу!
— За победу мы уже пили.
— Лунатик, тебе не хочется за победу лишний раз выпить?
— Не люблю повторяться. За победу пили, за здоровье Гарри пили, за когти Рыжика пили, даже за «меткость» Сохатого пили. О! Придумал! Тост за нашего героя — самую лучшую крысу, которую я когда-либо знал, за кавалера Ордена Мерлина первой степени Питера «Хвоста» Петтигрю! Возражения есть?
— За Питера!
— Ура!!!
