14 глава Draco Veritas / Mир Гарри Поттера

Глава 1

14-я глава Draco Veritas

Автор: Cassandra Claire epicyclical_girl@yahoo.com

Категория: 16 лет, приключения, драма

Адрес: http://www.schnoogle.com/authors/cassie/DV14.html

Перевод с английского: Роман

Глава 14. Шипы

Часть 1. Тропа камней

Что бы одному человеческому существу полюбить другое: возможно, это наиболее трудная из наших задач; последняя, решительная проба и доказательство; труд, перед которым всё другое есть не более чем приготовление.

Рейне Мария Рильке

Приглушенный звук пробудил Гарри, казалось, что мешок мокрого песка шлёпнулся о деревянные доски. Он с трудом приоткрыл веки и огляделся затуманенными глазами. Гарри был уверен, что прошло всего несколько минут с того момента, как Гермиона вышла. Как бы то ни было, Драко уже не спал, а скрючился на коленях в нескольких футах от него, пытаясь что-то достать из под кровати. Гарри потёр глаза.
- Ты что-то уронил? Мне показалось, я слышал шум.
- Спи давай, - буркнул Драко, вытаскивая из под кровати предмет своих поисков.
Это был его меч, тот который дал ему Сириус. Тёмная сталь казалась частью лунного света, как отблеск плавника рыбы, плещущейся в речной воде.
- Ещё минута – и я избавлю тебя от своего назойливого присутствия, Поттер.
- Ты всё ещё кипятишься по поводу моего ухода? – Гарри медленно встал, зевая во весь рот. Усталость действовала на него как лёгкое опьянение, - Я думал, что после сна это выветрится у тебя из головы.
- А знаешь, ты прав. Я особо на этом и не зацикливался. Просто был немного мелодраматичным для прикола, - Драко выпрямился, - А теперь прочь с моего пути, Поттер.
Гарри понял, что с умыслом или нет, но он встал между Драко и дверью.
- Нет, - сказал он.
Драко на секунду замер, моргая. После сна волосы на его голове торчали в разные стороны, и в другой ситуации Гарри пришлось бы сдерживать смех.
- Что ты имеешь в виду под «Нет»?
- Если хочешь уйти, тебе придётся пройти сквозь меня.
- Поттер, - Драко поморщился, как от боли, - Ну скажи мне, что это ты не всерьёз. «Если хочешь уйти, тебе придётся пройти сквозь меня». Ну кто так говорит? Звучит весьма двусмысленно.
- Мне всё равно, - сказал Гарри и почувствовал, что это действительно так. Никакой обиды, он чувствовал лишь ясную решимость и абсолютную твёрдость. Это было хорошо, в конце концов ощутить что-то, не подлежащее сомнениям, - Ударь меня, если хочешь. Сегодня ты уже однажды это сделал.
- Ну а дальше что? Ты дашь мне сдачи, мы, как обычно, поцапаемся и пустим друг другу кровь. Что это докажет? Это твоё отрицание проблемы становится утомительным. Просто убирайся с моей дороги, Поттер, меня от твоего вида тошнит.
- Тогда смотри в сторону. Мне плевать. Но отсюда ты не уйдёшь. Мне всё равно, ради чего ты остаёшься, не обязательно, что бы ради меня, но ты должен быть здесь.
- Потому, что ты так сказал? – Драко шагнул вперёд, в его глазах заплясали огоньки ярости, - Убирайся с моей дороги.
- Нет, - просто повторил Гарри.
- Двигайся, Поттер, - рыкнул Драко, пытаясь обойти его сбоку. Их плечи столкнулись. Гарри напряжённый, как струна, выбросил руку, загораживая Драко проход. Тот раздражённо пихнул Гарри, да так сильно, что сбил его с ног. Падая, Гарри вцепился в Драко, и они оба рухнули на ковёр, образовав довольно неряшливую кучу-малу, меч задребезжал прямо под Гарри.
- Ой! Ой! – крикнул Гарри, когда острый локоть Драко воткнулся ему в руку. Драко приземлился прямо на него, к тому же крест-накрест, и это было больно, - Малфой!
Кровь отхлынула с лица Драко, он тут же отскочил.
- Что? Что!? Ты наткнулся на меч!?
- Да нет, всё в порядке. Просто твой локоть.
Бледность исчезла, сменившись краской гнева.
- Поттер, ты тупой ублюдок! – окрысился Драко, вставая на ноги.
Гарри, сам удивившись своей быстроте, вскочил на ноги и намертво вцепился в рубашку Драко.
- Я сказал, что ты никуда не пойдёшь, - сказал он, задыхаясь, - И так и будет.
- Пусти! – Драко тоже никак не мог отдышаться, как из-за падения, так и из-за ослепляющей его злобы, - Я сказал пусти, Поттер!
- Не называй меня так.
- Гарри! – выплюнул Драко.
- Поклянись, что не сбежишь, и я тебя пущу.
- Ни в чём таком клясться не собираюсь! Во всяком случае, буду счастлив простоять так всю ночь, мне гораздо удобней, чем тебе, - Драко решил сменить тактику, - Мне показалось, ты сказал, что всё ещё мой друг, - теперь его голос был пропитан горечью, - Я думал, ты позволишь мне сделать свой собственный выбор.
- Я не знаю, друзья ли мы. Я ничего не знаю. Кроме того, что тебе нельзя вот так уходить.
- Я могу делать всё, что пожелаю.
- Нет, не можешь.
- И кто же тебе дал право мне указывать? – оскалился Драко.
- Я люблю тебя, - ответил Гарри, - Это даёт мне право.
Несколько вещей случилось почти одновременно. Глаза Драко невероятно широко распахнулись, рот открылся. Гарри никогда его таким прежде не видел, и при других обстоятельствах это возможно показалось бы ему забавным. Он не знал. Секунду спустя это уже выглядело совсем не забавным, когда Драко, окаменев лицом, отпрянул назад так резко, что его рубашка порвалась. Его лицо превратилось в маску ошеломления и разгорающегося гнева.
- Это, - зашипел он, сверкая глазами, - Это…ты…это так нечестно!
Его голос прервался на последнем слове, и, прежде чем Гарри смог ответить, дверь в спальню слетела со своих петель со страшным скрежетом ломающегося метала и трескающегося дерева. Она рухнула в дюйме от ноги Гарри, подняв столб пыли и разбрасывая вокруг щепки. Раздались крики и, моментом позже, чьи-то руки схватили Драко и швырнули его прочь от Гарри. Драко врезался в стену и рухнул на пол. Гарри начал подниматься, но другие руки сжали его запястья, в то время как под горлом он ощутил острое лезвие ножа. Что-то тёмное опустилось на глаза, ослепив его.
- Руку, держите его правую руку! – каркнул кто-то прямо над ухом.
Правую руку тут же с силой стиснули. Гарри повалили на пол, и он почувствовал, как рукоятка меча больно вдавилась в спину. Он вздрогнул, и захват на его правой руке мгновенно стал туже.
- Дёрнешься, - процедил голос, - И я вам обоим глотки перережу, начну с твоего дружка…

* * *

Дождь зарядил снова, когда Джини посадила свою метлу на дорожке, ведущей к передней двери дома Пэнси Паркинсон. Снег растаял и превратился в слякоть, которая промочила её ботинки, пока она бежала по дорожке к дому. Забравшись на крыльцо, она бросила метлу. Вода с волос капала ей в глаза. Нетерпеливо отбросив мокрые пряди, Джини увидела, что дверь не заперта, а стоит слегка приоткрытой, как будто её прихода ждали.
Девушку пробила дрожь. Она вытащила свою палочку и, толкнув дверь, осторожно переступила через порог. Всё фойе было наполнено светом, бледным резким золотым светом, от которого у неё сразу заломило глаза. На стенах в серебряных канделябрах горели несколько свечей, но свет шёл не от них. Казалось, им был наполнен сам воздух вокруг. Светом и горьким ароматом, запахом гари.
Джини прищурила глаза. Он был вокруг неё. В воздухе. В этом резком медном привкусе во рту. Ёе сердце заколотилось. Он был в доме. Где-то за одним из этих коридоров, что вели из фойе. Он ждал её в темноте. Его голубые глаза пылали как язычки горящего газа.
Она сознавала, что должна быть в ужасе, и действительно, какая-то маленькая часть её трепетала от страха. И всё же то, что скрутило комком её желудок, иссушило её рот, натянуло её нервы подобно струнам – это ощущение не было страхом. Это было предвкушение. Её разум кричал о смерти, притаившейся в тенях, но биение её сердца говорило: «Том, где же ты, Том?»
Она закусила губу, но боль не помогла. Что же случилось с её волей? Воля… Её сердце застыло на мгновение, когда Джини сунула руку в карман. Ужасная мысль… неужели она забыла…но нет, пальцы коснулись маленькой цветущей ветви. Когда она вытащила её из кармана, то обнаружила удивительно неповреждённой. Маленькие жёлтые цветы сохранились свежими и непримятыми. Она сорвала один бутон и положила на язык, его вкус был чем-то похож на масло. Сунув веточку обратно в карман, Джини стиснула покрепче палочку и направилась к крайнему слева коридору, туда, где ощущение Тома было самым сильным.
Коридор привёл её в большой зал с мраморным полом. Широкая лестница с позолоченными перилами поднималась в темноту. У подножья ступеней лежала какая-то тряпка. Подойдя ближе, Джини поняла, что это её жёлтый плащ. Капюшон был наполовину оторван.
Блэйз.
У неё перехватило дыхание. Секундой позже Джини неслась вверх по лестнице, мокрые туфли скользили по гладким ступеням, кровь шумела в голове. Она вскарабкалась на первую лестничную площадку, бросилась дальше, но споткнулась и почти упала на что-то, распростёршееся у её ног. Схватившись за перила, Джини удержалась от падения и посмотрела вниз.
Это было тело.

* * *

Когда Гермиона наконец пришла в себя, первым делом она открыла глаза. Это оказалось ошибкой. С невообразимой скоростью она неслась в двухстах футах над землёй без какой-либо видимой опоры. Она тут же провалилась в обморок.
Во второй раз она очнулась над горами. Теперь она осталась в сознании, несмотря на то, что живот скрутило приступом тошноты, а голова шла кругом от ужаса. Сперва она подумала о невидимом ковре-самолёте, но тут же отбросила эту мысль – она ничего под собой не чувствовала. Её тащили как котёнка, крепко ухватив за воротник. Медленно она изогнулась и посмотрела вверх. Это было трудно, её волосы развевались вокруг головы. Но она была права: кто-то держал её, мужчина с длинными чёрными волосами и худым жестоким лицом. Его глаза горели.
- Так ты наконец-то очнулась, маленькая ведьма? – прошипел он, склоняясь к самому её уху.
- Отпустите меня! – завизжала Гермиона, извиваясь в воздухе.
- С превеликим удовольствием, - оскалился он и, смеясь, разжал пальцы на вороте её рубахи.
Вопя от страха и хватаясь за воздух, Гермиона рухнула вниз…и шмякнулась на вершину башни, вынырнувшей, казалось, из неоткуда. Удар вышиб воздух из её лёгких и оборвал крик. Она перекатилась на живот, смаргивая слёзы боли, и увидела, как черноволосый спускается с кошачьим изяществом, всё ещё ухмыляясь во весь рот, в нескольких футах от неё.
- О, мне так жаль, - сказал он.
В его речи чувствовался акцент, гласные были мягкими и тягучими. Лицо очень бледно, тонкие губы растянуты, показывая длинные, чересчур длинные зубы в насмешливой улыбке. Белые пальцы также были слишком длинны, и было что-то неприятное в том, как они шевелились – слишком быстро и ловко для человека.
- Какая ужасная грубость с моей стороны. На протяжении нашего путешествия Вы казались мирно спавшей, ах, какой стыд. Я восхищаюсь теми, кто может спать во время авиа перелётов, - и он чарующе улыбнулся.
Дыхание наконец вернулось к ней, а вместе в ним – холодная боль и паника.
- Кто Вы? Что Вам от меня нужно?
- Я Габриель, - ответил он с шутовским поклоном, - Служу Тому, Кто Правит Тенью.
- Тому, Кто что!?
- Правит Тенью, - сказал Габриель с ноткой нетерпеливости, - слушай, это церемониальный титул, я не выдумываю. Тот, Кто Правит Тенью, Несущий Ночь, Дарующий Смерть, Тёмный Лорд.
- Ты хочешь сказать, - буркнула Гермиона, садясь, - Волдеморт.
Габриель помахал тонкой белой ладонью.
- Такое неэстетическое имя, - пробормотал он, - Лично я предпочитаю титулы.
Гермиона начала дрожать - на крыше было морозно, а на ней была лишь пара джинсов да старая гаррина футболка с эмблемой «Дружной Лужи».
- Так Волдеморт твой хозяин? Чего же ему от меня надо?
Габриель пожал плечами.
- Не то что бы я много знал – или меня это интересовало, - признал он откровенно, - Всё, что мне известно, маленькая ведьма, это то, что записано, а записано то, что Тёмный Лорд совершит Обряд Тетраграмматона, и это даст ему вечную жизнь.
Гермиона обхватила себя руками и вперила в него взгляд.
- Твоё пророчество лживо. Я знаю, что действительно произойдёт. Гарри размажет твоего драгоценного Тёмного Лорда, отправит его прямо в Пекло, как он сделал с Салазаром Слизерином. А когда он это сделает, тебе лучше бы молиться о том, что бы Гарри проявил к тебе и другим вшивым волдемортовым прихвостням милосердие, которого вы не заслуживаете.
На мгновение ей показалось, что губы Габриеля сжались. Но затем он просто улыбнулся, длинные белые клыки блеснули на фоне чересчур красных губ.
- Нонсенс, - проворчал он ласкающим тоном, - Ты думаешь, единственным приказом мне было схватить тебя, маленькая ведьма? Ты думаешь, ты была единственной добычей? Я оставил там несколько Пожирателей Смерти, отборных людей, тренированных убийц. Если твой Гарри ещё не мертвец, то скоро им будет.

* * *

Как всегда в момент стресса и напряжения Гарри ощутил, как все его чувства фокусируются в единый острый поток. Конечно, сейчас он не мог видеть, поэтому обострение чувств выразилось в сильном и чётком ощущении твёрдой поверхности пола под спиной, рукоятки меча, вдавившейся в позвоночник, грубой шершавости верёвок, опутывающих его запястья (а он даже не помнил, когда эти люди успели его связать, наверное они сделали это с помощью заклинания) и остроты кончика ножа, покалывающего его прямо под подбородком. А ещё была боль. Боль отдалённая, звучащая далёким отголоском по сравнению с болью кожи на горле. Это было ощущение синяков и ссадин.
- Драко! – лихорадочно подумал он, - Драко, ты как?! Ты в порядке?
Потянулась пауза, показавшаяся Гарри вечностью агонии, на протяжении которой он пытался отрешится от громких голосов двух мужчин, склонившихся над ним и разговаривавших грубыми хриплыми голосами на иностранном языке, который Гарри не смог узнать.
- Я здесь. Возле стены, - внутренний голос Драко, такой знакомый, спокойный и осторожный, - Ты что-нибудь видишь?
- Нет, - Гарри сглотнул, и нож снова оцарапал его шею, - Ты ранен?
- Нет, хотя и связан по рукам и ногам. Я не думаю, что они считают меня угрозой. Кажется, они заинтересованы именно в тебе.
- Вот я везунчик, - подумал Гарри угрюмо, - Что они делают? Сколько их?
- Разговаривают, - голос Драко звучал неуверенно, - Я не знаю языка. Их двое, Гарри. Один склонился над тобой, второй стоит немного позади, ближе ко мне. Тот, что рядом с тобой держит у твоего горла нож. Второй держит палочку, а на поясе у него меч.
- Должно быть что-то, что я могу сделать, - думал Гарри, - Они не знают, что мы можем общаться между собой.
- Разумеется, как раз это нам очень поможет, - фыркнул Драко со своей обычной горькой иронией. Немного погодя он задумчиво добавил, - Под тобой меч, ты можешь откинуться назад и перерезать верёвки на запястьях?
Гарри не ответил, он сосредоточился на том, что бы перенести свой вес немного назад, одновременно двигая под собой связанные руки. Его плечи болели, но он не обращал внимания, изо всех сил стараясь нащупать онемевшими пальцами острый край лезвия.
- Если бы я только мог видеть! – подумал он отчаянно. В этот момент он забыл, что их с Драко разумы соединены, и тот всё слышит. Гарри слишком долго был один.
- Гарри, - ворвался к нему в голову голос Драко, и Гарри почувствовал прикосновение чужого сознания, лёгкое скользящее ощущение, как будто пальцы коснулись его кожи, чего то ища. Это было не больно, но пугало.
Гарри дёрнулся и почувствовал двойную боль: от ножа, царапающего горло, и от лезвия меча, порезавшего ему ладони. Он начал перетирать верёвку, стягивающую его руки до боли туго, даже сейчас, когда волокна начали одно за другим поддаваться под остротой меча.
Свет взорвался у него в глазах. Гарри ахнул, застыв на месте, мир бешено крутился вокруг. Хотя грубая ткань по прежнему закрывала его глаза, он мог видеть…видеть комнату, двух коренастых мужчин в тёмных мантиях, склонившихся над ним, видеть себя самого! Он лежал на полу с мешком на голове и ножом, приставленным к пульсирующей жилке на горле. Кого он не видел, так это Драко, и после первого удивления до Гарри дошло, что это потому, что он смотрит глазами Драко, смотрит на мир словно через двойные линзы калейдоскопа.
Задохнувшись от шока, Гарри со свистом втянул в себя воздух, и именно в этот момент верёвка, растянутая между запястьями, лопнула.
- Меч, - сказал Драко в слух, и человек стоящий над Гарри вздрогнул и обернулся посмотреть, нож в его руке опустился, ненамного, но этого было достаточно.
Гарри схватил рукоятку меча и ударил вверх и наискось. Он видел блеск взлетающего лезвия, слышал хриплый вопль, оборвавшийся, когда Гарри почувствовал, как меч в его руке входит в плоть и рассекает кости. Что-то обжигающее хлынуло на него сверху, словно на него опрокинули чайник горячей воды. С закрытыми глазами Гарри не мог понять, что это, одно было ясно – этого было очень много. Он взмахивал мечом снова, и снова, и снова. Он слышал вопли и глухие удары, а затем – когда он снова мог различать голоса, он услышал как кто-то, кто-то знакомый, кричит ему прекратить и опустить руки.
Он разжал пальцы на рукояти, тьма клубилась перед его глазами. Он нащупал мешок и сорвал его, уставившись прямо в широко раскрытые ледяные глаза на лице сером, как зимнее небо.
- Что произошло!? – спросил Гарри, дико озираясь. Ужасная боль сводила запястья, он был весь обляпан, весь пропитан чем-то, мокрые волосы облепили голову, - Что это на мне?
Драко обхватил его плечи, сильно, словно стараясь удержать на месте. Его голос был спокоен.
- Ты его убил, Гарри. Он мёртв. Ты его убил, и ты весь покрыт кровью.

* * *

-Что ты имеешь в виду, «ему нужна моя кровь»!? – потребовал Рон, у которого волосы на затылке стали дыбом от нехорошего предчувствия.
Рисен небрежно изогнула свои прекрасные брови.
- Ой, я, кажется, только что испортила сюрприз.
Рон вскочил с угрюмым выражением лица.
- Объясняй, что ты имела в виду?!
Губы Рисен скривились в усмешке. Если перед этим она казалась пропитанной горечью, то теперь выглядела беззаботной, словно маленькая девочка на качелях.
- Я всего лишь имею в виду, - пояснила она, - Что кровь Прорицателя, вошедшего в полную силу, является предметом поисков многих, очень многих, в, скажем так, определённых кругах.
- В каких таких кругах?
- В кружках по вязанию! - фыркнула Рисен, - Включи голову, дорогой. В кругах тёмной магии конечно. Только тёмная магия требует человеческой крови.
- А все эти игры, шахматы, кости, все эти проверки…
- Что бы развить до конца твою силу, а затем собрать урожай твоей крови.
Сердце Рона едва не выпрыгивало из груди.
- Я думал, что они хотят от меня видений…
Рисен изящно запрокинула голову и рассмеялась.
- Видения… Что за польза от них? Кровь, вот что можно использовать! Кровь, а не…
Она резко прервалась, услышав скрип двери. Рон словно превратился в камень, в напряжении ожидая увидеть Тёмного Лорда. Но это был только вампир, которого Рисен называла Габриелем. Со своей белой кожей и длинными чёрными волосами Габриель мог бы сойти за брата-близнеца Рисен. Он прошёл через комнату, наклонился и поцеловал её сквозь золотые прутья. Неприятные мысли о кровосмешении, которые вызвало у Рона это зрелище, заставили его нервно поёжиться.
- Приветики, - буркнул Рон, - Присоединяйся к компании.
Габриель оторвался от своего занятия и развернулся к юноше, улыбаясь влажными красными губами.
- У меня твоя девчонка, - выложил он без всяких предисловий, - Что ты на это скажешь?
Рон моргнул и перевёл взгляд от Габриеля к Рисен, которая встряхнула своей чёрной гривой и безмолвно уставилась в ответ. К его великому облегчению, она уже не сверкала наготой, но была облачена на сей раз в тёмно-красное платье с умышленно прозрачным кружевным лифом. Длинные золотые гребни украшали её роскошные волосы. Рон помотал головой, что бы прояснить мысли.
- Я бы не сказал, что Рисен является моей девушкой, - начал он осторожно, - Конечно она пыталась меня соблазнить, но не будем забывать, что она – сексуальный демон, так что тот случай можно считать проявлением…эээ…профессиональной вежливости. Так что у меня нет на неё никаких прав, тем паче никаких к ней претензий. Вот что я хочу сказать, - тут Рон дружески хлопнул Габриеля по плечу, - Вперёд парень. Только не забудь что-нибудь накинуть на клетку, так сказать для интимной обстановки.
- Ты, - процедил Габриель, - Слюнявый идиот!
Рон быстро снял руку с плеча вампира.
- Ну, если ты так ставишь вопрос, я в конце концов могу просто отвернуться.
- Я говорю не о Рисен, - зашипел Габриель, - Разумеется, она не твоя девушка, в равной степени, как и ничья. Я говорю от той маленькой ведьме-шатенке. О твоей Гермионе.
Рон почувствовал, как его охватывает стужа. Желудок превратился в кусок льда. Собственный голос показался ему замороженным.
- Гермиона тоже не моя девушка.
- Мне на это, в принципе, плевать, - сказал Габриель голосом нежнее шёлка, - Скажу только, что бросил её на вершине башни без плаща и палочки. Если ты не поднимешься за ней, вскоре она замёрзнет до смерти.

* * *

Драко встревожено смотрел на Гарри. Он был весь покрыт кровью: руки, волосы, рубашка. Как будто на него опрокинули банку красной краски. Комната пропиталась запахом крови, тёмным электрическим ароматом, подобно тому, что носится в воздухе перед грозой. Драко не отводил глаз от Гарри, он не хотел глядеть на труп на полу. Сейчас в смерти он выглядел как сломанная кукла, безжизненным и уязвимым.
- Что я сделал? – спросил Гарри после короткой, звенящей от шока паузы.
Его голос был спокойным, бесстрастным, немного сонным. Рубашка на шее всё ещё распахнута, руки, когда Драко к ним прикоснулся, показались ему ледяными. Является ли ледяной озноб признаком шока, пронеслось у Драко в голове.
Гарри тоже был покрыт кровью, но в отличие от Драко выглядел так, словно его окунули в красную ванну. С волос и одежды на пол текли тёмные струйки. Но кровь беспокоила Драко меньше всего, он волновался о Гарри, всё ли с ним в порядке, не скрывает ли чужая кровь его собственные раны. Пульс на холодном как лёд запястье был во всяком случае размеренным.
- Ты можешь встать? – спросил Драко.
- Да, - отозвался Гарри, - Да, я в порядке.
Он поднялся, вместе с ним встал и Драко. Покрытый кровью меч безвольно свисал из руки Гарри, смятая тряпка, что закрывала его глаза, болталась на шее. Гарри посмотрел на тело у своих ног безо всякого выражения.
- Мне казалось, их было двое, - как бы между прочим заметил он.
- Было, - ответил Драко, - Когда второй увидел, что стало с его дружком – рванул с места прямо в дверь.
Гарри моргнул. На белом, без единой кровинки лице зелёные глаза выглядели прозрачными, словно стекло.
- Я подумал, ты что-то с ним сделал.
- Нет, - сказал Драко с лёгкой горечью, - Ты так размахивал мечом, что я особо не горел желанием гордо встать на ноги и не досчитаться потом головы.
- А, - сказал Гарри так, словно теперь для него в мире не осталось никаких вопросов.
Драко решил воздержаться от упоминания того, что его просто не держали ноги, он дважды падал на пол, а к тому времени как смог подняться, всё уже было кончено: один нападавший мёртв, другой – сбежал.
- В любом случае, это не важно, - вёл дальше Гарри, - Меня интересует, кто их послал. Я полагаю, Волдеморт. А может и твой отец. Это что-то, Малфой, иметь столько врагов, есть из кого сделать выбор. Хотя, могу себе представить, тебе это чувство давно знакомо, - Гарри говорил с тревожащей быстротой, - Интересно, кстати, когда они обернутся?
Драко не был уверен в том, чего он ожидал от Гарри, но эта короткая речь его ошарашила.
- Обернутся?
- Те оборотни, которых мы убили раньше, они обернулись тем, чем были до смерти. Вампиры оборачиваются в прах. Я не знаю, кем были эти…
- Это люди, Гарри, - брякнул Драко, не подумав, - Он ни во что не обратится, он просто мертвец.
- О, - сказал Гарри и посмотрел на Драко, - Ты действительно… Ты правда думаешь или ты просто…
Его голос прервался, но Драко мысленно закончил предложение: или ты просто говоришь это, что бы сделать мне больно. Он почувствовал это, как острую и внезапную боль, боль, от которой, он думал, он уже навсегда избавлен. Вот что Гарри думает о нём. Что ж, это могло бы быть правдой. Но это ложь.
- Нет, - спокойно сказал он, - Я не пытаюсь сделать тебе больно.
Драко был из тех, кто ощущает иронию. Он жил ею, он ею дышал. Его душа эстета видела красоту зла и восхищалась туго спутанными нитями трагедии, даже если эта трагедия была его собственной. Он оценил иронию и этой ситуации: провести всю ночь напролёт, пытаясь причинить Гарри наисильнейшую боль, а вот теперь, когда судьба предоставила ему возможность наблюдать, как Гарри распадается на крошечные части – он этого уже не желал.
- Мне жаль, - сказал он, - Но это не значит…
Не прерывая его, Гарри развернулся и вышел из комнаты с таким решительным и уверенным лицом, словно он точно знал, куда направляется, и что намерен делать в том месте. После секунды озадаченного колебания Драко последовал за ним.
Он нашёл Гарри на кухне. Тот, сгорбившись, стоял перед раковиной, сунув обе голые окровавленные руки под ревущую струю воды. Розовый пар поднимался облаком и окутывал его, превращая в призрака, линзы очков густо запотели. Спустя мгновение Драко понял, насколько должна быть горяча вода, что бы так парить в тёплой кухне. В тот же момент он был возле Гарри; вспоминая позже этот день, он не мог точно воссоздать, как он бежал через комнату. Он потянул Гарри за плечи, оттащил от раковины и пустил.
Пустые глаза Гарри смотрели на него. Пар собрался в капли воды, которые повисли на кончиках его волос и стекали по его щекам как слёзы. Но он не плакал. Вода и кровь промочили насквозь его рубаху, и она плотно облепила его тело. Руки горели уродливо красным цветом, пальцы начали покрываться волдырями.
- Чего ты пытаешься добиться!? – Драко вынужден был повысить голос, чтобы услышать самого себе сквозь шум воды, - Хочешь искалечить свои руки!?
- Почему бы и нет? Ты же свои искалечил.
Этот голос был не его. Зелёные глаза были пусты, как пуговицы. Драко почувствовал, как что-то внутри него обрывается.
- Ты должен был его убить, у тебя не было выбора.
- У нас всегда есть выбор, ты сам так говорил.
- Он бы убил тебя! – воскликнул Драко. Гарри, казалось, не слышал, - Он бы убил меня!
Гарри посмотрел на него. Потом снял и протёр запотевшие очки.
- Я знаю. Я знаю это. Но я не думал об этом. Я просто это сделал.
- Это то, что ты должен был сделать. Ты сделал то, что должен. Ты всегда так делаешь.
Гарри начала бить дрожь. Румянец так и не вернулся на его лицо, несмотря на жару в кухне. Он был бел, как бумага, бел, как старая яичная скорлупа. На белизне его кожи капли крови горели как огонь.
- Держи меня.
Ошеломлённый Драко смог лишь удивлённо моргнуть.
- Что?
- Малфой, - сказал Гарри, и то, как он произнёс фамилию Драко было очень странным: не сухо отстранённо, но просительно, по-детски умоляющи, как будто ему вновь было одиннадцать, и «Малфой» было единственным именем, под которым он знал Драко, - Держи меня, кажется, я падаю.
Он слепо протянул вперёд руку, нашарил спинку стула, схватился за неё. Драко не пошевелился.
- Мне жаль, - сказал Гарри очень тихо.
Драко не понял, перед кем он извиняется. Это было не важно. Сжигающая всё внутри горькая ярость, которая была постоянной спутницей Драко с того момента, как он, сидя на кровати Гарри, прочитал его письмо, утихла при тихом звуке голоса Гарри. Он шагнул вперёд, неловко обвил Гарри руками и поддержал его.
Гарри тут же отпустил стул и схватился за Драко, так крепко вцепившись спереди в его рубашку, что это причиняло боль. От него пахло кровью, металлом, потом и солью. Под весом его тела воротник рубашки глубоко врезался в шею Драко, но Драко это было всё равно. Он стоял на месте и пытался не дышать слишком часто, потому что боялся, что Гарри его отпустит. Как будто их заперли в стеклянном ящике, полная неподвижность охватила маленькое пространство, включающее в себя их двоих. Мир, звуки и цвета, всё казалось приглушенным и отдалённым. Реальным было лишь биение крови в руках Гарри, которые он держал в своих руках; всё, что он слышал – хриплое дыхание Гарри и плеск воды в раковине.
Гарри начал дрожать. Теперь Драко осознал, насколько хрупким оказался этот мальчик, как худы были его плечи, как тонки кости, как близко под кожей бился его
пульс – он чувствовал толчки его сердца, просто держа его за руки. Он вновь мог чувствовать Гарри, словно некая невиданная доселе алхимия любви и скорби переплавила его кровь: он мог ощутить его безутешность, его страх, его ужасающую вину. Он мог ощутить эти эмоции, но они не ранили его так глубоко, как он этого ожидал, потому что они принадлежали Гарри. Он не осознавал, насколько ему недоставало знать то, что чувствует Гарри, пока вновь этого не ощутил.
- Я испачкал кровью твою рубашку, - сказал Гарри. Драко не видел его лица, но голос, это был прежний голос Гарри, - Прости.
- Ничего, - ответил Драко.
- Я убил человека, - продолжал Гарри. В тоне его звучала беззаботность, та, которая лежит за границами самого сильного шока, - И мне снова придётся это делать.
- Возможно.
- Не могу этого вынести.
- Ты вынесешь. Ты должен.
Мышцы Гарри не расслабились, но руки немного отпустили свой смертельный захват на ткани рубахи Драко.
- Теперь я убийца, - сказал он, - Всё по-другому.
Драко вспомнил, как Сириус обнял его возле отцовского склепа, как гладил его спину и волосы, как говорил что-то успокаивающее. Он сам так и не смог придумать никаких успокаивающих слов, поэтому просто положил руку на плечо Гарри и тихонько погладил пальцами его спину, облепленную пропитанной кровью и водой рубашкой.
- Не всё.
- Спасибо, - голос Гарри был очень тихим.
- За что?
- За то, что не говоришь «ты не убийца».
Драко не ответил. Просто «пожалуйста» казалось неуместным, почти грубым. Но что ещё мог он сказать? Его всегда учили, что утешения – не более, чем ложь, а он не собирался лгать Гарри. Гарри в этом ему доверял. Он не мог сказать, что всё будет в порядке, потому что в определённом смысле всё в порядке уже никогда не будет. В тот самый момент, когда он сжимал Гарри в своих руках – тот менялся, и того Гарри, что был прежде, уже никогда не вернуть. Если бы только он мог удержать Гарри своими руками! Удержать от распада, от потери чего-то невосполнимого! Драко был готов отдать Гарри любую часть себя, но сознавал, что того, чего Гарри сейчас лишался, у самого Драко никогда не было. Он не жалел о погибшем. Он жалел о том, что его убил Гарри. Как он хотел, что бы это он убил его! Не потому, что эта мысль доставляла ему удовольствие, но оттого, что она не страшила его, во всяком случае, так, как Гарри. Для Драко это было нечто столь незначительное. Впервые, Драко не просто узнал, но и понял то, что существуют вещи, которые он может дать Гарри, и которыми Гарри никогда не обладал и не сможет их сам приобрести.
Он подумал о том, что неделю назад сказал ему о Гарри Дамблдор.
- Он силён. Он может вынести многое. Ну а для того, чего он вынести не в силах – у него есть ты.
Он вспомнил, как несколькими часами ранее он был так решительно настроен рассечь ту нить, что связывала их с Гарри, уйти прочь – и никогда не оглядываться. Он не думал о том, что его после этого ожидало бы, всё, что представало перед его внутренним взором – это пустая, разрывающая боль, наполняющая его с каждым ударом сердца, до тех пор, пока оно будет биться. Он видел, как его слова ранят Гарри, он видел отчаяние в этих прозрачных глазах, и его это радовало, ибо значило, что Гарри ещё испытывает по отношению к нему чувства в той степени, что бы быть задетым его выпадами. Сама мысль о Гарри, который ничего не чувствовал, ужасала его стократ больше, чем мысль о Гарри, ненавидящем его. Если он мог заставить Гарри ненавидеть себя – это, по крайней мере, было что-то.
Но Гарри не ненавидел его. Теперь он это знал. Вы не ухватитесь так за ненавистного человека, вы не доверите ему провести вас через кошмарную боль, удержать вас и не дать вам упасть. Возможно, он и не любил Драко, любил не так или недостаточно, возможно он просто доверял ему и нуждался в нём, но для Драко граница между этими чувствами была столь тонка, что сам он не мог её провести. Сквозь клубок отчаяния и ужаса, которые опутывали Гарри как паутина, он чувствовал, как сильно тот в нём нуждается. Он был ранен, и он жаждал, и жаждал он Драко, потому что Драко никогда не солжёт ему, не скажет ему, что всё в порядке, когда это не так.
- Я могу заставить тебя забыть, - сказал Драко, - Это просто, если ты этого хочешь. Ты хочешь этого?
Гарри выпрямился.
- Нет. Я этого не хочу, - он запнулся, - Если ты конечно не думаешь…
- Не надо, - прервал его Драко, - Не проси меня решать. Если хочешь знать, что я думаю, то знай, что я желаю, что бы это был я, что бы я убил того человека, потому что я бы так не терзался, и мне ненавистно то, как из-за этого терзаешься ты. Но ещё я думаю, что ты прав, и тебе придётся делать это снова. И я не могу заставлять тебя забыть это каждый раз. Я не буду говорить, что со временем это станет легче, возможно и не станет. Но ты никогда не выбирал простейший путь, ты никогда не хотел, что бы всё было просто, тебе даже не нравилось, когда всё оказывалось слишком простым – я уже говорил тебе это прежде. Ты достаточно силён для этого, достаточно силён даже для вещей, о которых ты знаешь, что это зло – ты просто сам не хочешь быть злом, вот и всё.
Гарри стоял молча.
- Я думал, что ты перестал быть моим другом, - сказал он наконец.
- Это ничего не значит, - ответил Драко, - Это не имеет к тому никакого отношения.
Гарри выдавил дребезжащий смешок.
- Иногда я хочу, что бы ты солгал мне. Совсем чуть-чуть.
- Нет, не хочешь.
- Ты прав. Не хочу.
Гарри совсем отпустил рубашку Драко, но не отступил от него.
- Малфой?
- Да.
- Какая разница, между тем, что бы быть достаточно сильным для того, чтобы делать вещи, про которые знаешь, что они – зло, и тем, что бы по настоящему быть злым?
- Я не знаю.
На секунду Драко задумался о разнице между поражением и примирением, а ещё о крови на ладонях Гарри, о той крови, что теперь была на его одежде и коже, и о том, что он против этого не возражал.
- Я не знаю, Поттер. Я действительно не знаю.

* * *

В полумраке всё, что Джини могла разглядеть – это складки тёмной ткани и смутную бледность кожи. Одна рука торчала под странным углом, скрюченные ноги поджаты к груди, белая шея забрызгана чёрной кровью. Пульс на горле не прощупывался. Пальцы согнуты подобно когтям. Палочка выпала у Джини из трясущихся пальцев, когда она наклонилась над телом, положила руку на плечо и перевернула его.
Голова мягко перекатилась, и Джини отпрянула назад, вопль разодрал её горло. Выпученные глаза уставились прямо на неё с лица столь искажённого ужасом, что его едва можно было узнать, но Джини сразу же поняла, кто перед ней: аляповатые заколки, спутанные тёмно-коричневые волосы, горькие складки возле маленького рта – Пэнси Паркинсон.
Насколько Джини могла судить, на ней не было ран, но белая блузка была запятнана кровью, кровь запеклась в тёмных волосах. На какую-то секунду в сознании Джини пронеслась мысль о том, чтобы расстегнуть блузу и посмотреть, что же Том с ней сделал, но она тут же затрепетала от страха. В любом случае, какое это имело теперь значение? Значение имело лишь то, что она была мертва.
Нежно она протянула руку и кончиками пальцев закрыла невидящие глаза Пэнси.
- Мне жаль, - прошептала она, очень тихо, но её голос, казалось, прокатился эхом по пустым лестничным пролётам, чтобы вернуться к ней бесконечным отголоском иных двух слов, - Твоя вина, твоя вина, твоя вина…
- Нет, - прошипела она, задыхаясь, вытянув назад руку, чтобы опереться на стену, - Нет!
- Нет нужды плакать, Джини, - его голос был тихим и нежным, а огни факелов на стенах вздрогнули с ним в унисон, хотя возможно, это был мираж её затуманенного зрения, - Не притворяйся, что тебе не безразлична её смерть. Она ненавидела тебя. Она сама рассказала мне об этом. Она о многом мне рассказала, прежде чем я её убил.
Джини потребовалась каждая частичка её натянутой до звенящего напряжения силы воли, чтобы поднять голову и взглянуть на него. Он стоял на вершине лестницы, там, где тени залегли гуще всего. Слабый свет факелов играл на его бледном лице и руках, на локонах цвета спелой пшеницы. Губы растянуты в спокойной и безжизненной улыбке, а глаза, прикованные к ней, наполнены лютым голодом.
- Я знал, что ты придёшь. Я знал это, - его взгляд стал удовлетворенным, - Ты принадлежишь мне.
Ярость вспыхнула в глазах Джини, почти ослепив её. Забыв о палочке, она бросилась вверх по ступеням и прыгнула на него, подобно дикой кошке…и шлёпнулась на пол, тяжело, в кровь разбив колени и ладони. Там никого не было.
Она с трудом поднялась на ноги, дико озираясь кругом, но никого не было видно – она одна стояла на вершине лестницы. Внизу на площадке в луже собственной крови лежала Пэнси. Сверху, Джини посмотрела вверх, ничего не было, лишь огромная люстра недвижимо висела в воздухе, её подвески гранённого красного стекла мерцали затаённым светом.
- Я могу просто уйти, - подумала она, - Могу просто сбежать по лестнице и прочь из этого дома, и он не последует за мной.
А ему и не придётся этого делать. Том знает, что она к нему вернётся. Она всегда к нему возвращается. Ненависть соединила их крепче любви, надёжнее и вернее.
- Ненависть – это эмоция, которой ты можешь доверять, - некогда сказал ей Драко, - Ты всегда знаешь, где лежат её границы.
Расправив плечи, Джини повернулась от ступеней к коридору и начала идти вперёд.

* * *

Рон был всего лишь на полпути к вершине башни, а его дыхание уже поднималось вверх белыми облачками пара. Боже, как же холодно должно быть на улице, подумал он. От страха за Гермиону его сердце стучало так, что, казалось, заглушало его шаги. Подъём был так крут, вокруг было так холодно…
Он вскарабкался на вершину лестницы, распахнул дверь, и вот – он на смотровой площадке Северной Башни. Каменные плиты устилали её, вокруг клыками возвышались зубцы каменного ограждения, и небо над головой было серым, как камень. Бритвенноострые порывы ветра швыряли в его лицо пригоршни снега. Он прикрыл глаза ладонью и позвал её:
- Гермиона!
Казалось, вечность миновала, прежде чем он услышал ответ, и даже тогда, он почти спутал его со стоном ветра. Резко обернувшись, он наконец заметил скорчившуюся тёмную фигурку, сидящую привалившись к стене. Он подбежал к ней и встал рядом на колени. Она сидела, обхватив скрещенные ноги худыми голыми руками, в тщетной попытке сохранить хоть немного тепла. Когда она подняла голову, он увидел, что её губы посинели.
- Р-р-рон! – её голос дребезжал как пустая консервная банка, - Ч-что т-т-ты т-т-тут…
Её зубы так клацали, что она не могла выдавить из себя больше ни слова. Рон торопливо завернул её в свой голубой плащ и туго застегнул его у неё на плечах. Она вцепилась в ткань, как голодный в буханку хлеба, в то время, как Рон помогал ей подняться на ноги.
- Мы должны зайти внутрь, - бормотал он, таща её как деревянную куклу.
Она крепко держалась за него, когда они шли по крыше, пробираясь через снег. Он чувствовал, что её пальцы были холодны как сосульки. Когда они забрались в башню, Рон захлопнул дверь, отсекая злобный вой ветра, и повернулся к ней, его глаза обеспокоено исследовали её лицо.
- Гермиона, ты…ты в порядке?
Она отпустила его руку и стояла, сгорбившись, под тяжёлым голубым плащом, что он на неё накинул. Он заметил, что она под плащом прижала правую руку к боку. На секунду он подумал, что у неё что-то болит, но потом догадался, что она что-то прячет. Его глаз уловил отблеск серебра – возможно нож? Её губы и веки посинели, а волосы смёрзлись на лбу и на щеках тонкими коричневыми прядями.
- Рон, - сказала она каркающим голосом, - Что ты здесь делаешь?
- Меня захватил Тёмный Лорд, - ответил Рон, - Как и тебя. Меня привезли сюда. Я даже не знаю, сколько я уже здесь, Гермиона, сколько с тех пор прошло дней.
- Ты не похож на пленника, - она кивнула на его одежды, - Наряжен прямо как на костюмированный бал.
- Гермиона…
Рон потянулся рукой к её плечу, но она вжалась от него в стену. Её глаза были полны подозрением. Рон почувствовал, как стужа охватывает его сердце. Он через сколькое прошёл, но ему всё не верят.
- Отлично, - сказал он сухо и начал спускаться по лестнице.
Спустя мгновение, она последовала за ним.

* * *

Первые две комнаты, в которые заглянула Джини, были пусты. Третья нет. Это была спальня, возможно гостевая, обставленная мебелью с темно-жёлтой бархатной обивкой. Посреди комнаты на парчовом кресле сидела Блэйз. Верёвки обвивали её талию, приковывая её к узорной спинке из красного дерева. Руки были туго прикручены к подлокотникам. Бледно-зелёный скомканный шарф затолкан в раскрытый рот. Её темно-зелёные глаза расширились, когда она увидела Джини, и начали дико метаться по комнате. Джини приложила палец к губам и шагнула вперёд, осторожно вытаскивая шарф изо рта Блэйз. Та судорожно вздохнула и облизала пересохшие губы. Подойдя поближе, Джини увидела, что глаза Блэйз полны слёз, но хорошо зная девушку, она подумала, что это скорее слёзы ярости и боли, чем страха.
Джини склонилась над креслом.
- Блэйз, - прошептала она, - Ты как?
- А как, по-твоему, я выгляжу? – фыркнула Блэйз.
Она слегка пошевелила руками, и Джини увидела, что верёвки настолько туго вошли в её запястья, что выступила кровь. По сравнению с ярко-алыми пятнами, её кожа выглядела неестественно побелевшей. Голос Блэйз вибрировал от напряжения.
- Лучше беги отсюда, Джини. Кто знает, когда он вернётся, а если он найдёт тебя здесь…
- Он знает, что я здесь, - буркнула Джини в ответ, - Дай-ка я тебя развяжу.
- Не надо! – глаза Блэйз снова заметались, как у зверя в капкане, - Он убил Пэнси, ты знаешь?
- Знаю, - сцепив зубы, произнесла, вставая, Джини, - Я думала, что он и тебя убил.
- Нет, - медленно произнесла Блэйз, запрокидывая голову, чтобы смотреть Джини в
лицо, - На самом деле, он хочет только тебя, - продолжала она. На её белой шее выступали тёмно-красные рубцы, как будто следы от укусов, - Он сказал, что я на тебя похожа.
Ужасная мысль осенила Джини.
- Ты же знаешь, что это не Шеймус? Я имею в виду, не настоящий.
- Знаю, - на мгновение губы Блэйз задрожали, и стало ясно, что она на самом деле такая, какой сейчас выглядит – обыкновенный подросток, жестоко испуганный, отчаянно хватающийся за последние клочки самообладания, - Что он, Джини? Я заглянула в его глаза и увидела там не душу, но вещь…чернее тени, скрученную, искривлённую… Прикосновения его пальцев ранили меня как бритвы… Что он такое?
Джини моргнула, чёрная и искривлённая? Но он не был таким, он был прекрасным – и от того ещё более жутким. Её Том… Она открыла рот, чтобы объяснить всё, чтобы повиниться во всём, но слова так и не родились, когда позади неё тихий голос проворковал таким тоном, что она ощутила, словно острый коготь скользит вдоль её позвоночника.
- Да, Джини, - шептало оно, шептал он, - Расскажи ей, что я такое.

* * *

На полпути вниз на них выпрыгнул змей. Гермиона завизжала и отпрыгнула назад. Рон невозмутимо застыл, неподвижно держа факел. Золотые искорки одного цвета с пламенем играли в глазах змея.
- Всё в порядке, Гермиона, - сказал Рон, - Это просто Кевин.
- Просто? – мысленно вопросил змей, его ленивый голос вызывал ощущение царапающих чешуек внутри головы Рона, - Не низко ли ты меня ставишь, Грезящий Правду?
- Вовсе нет, - торопливо мысленно ответил Рон. Он слышал быстрые хриплые вдохи Гермионы у себя за спиной. Без палочки, думал он, она должно быть просто в ужасе, - Я просто хочу пройти.
- Это просто змей, ты просто хочешь пройти… Твои желания столь малы для твоей силы, твои речи столь осторожны… Отчего так, Провидец?
Уголки губ Рона горько поникли.
- Какая сила? Голова набита бессмысленными видениями, будущее, которое я не могу изменить…
Змей сердито зашипел, словно в нетерпении.
- Я говорил тебе, мальчик, - продолжил он, - Не все ответы, что нужны тебе, сокрыты в будущем. Некоторые погребены в прошлом.
- Что ты хочешь этим сказать? – начал Рон, но тут за его спиной раздался едва слышный стон.
Он резко обернулся. Гермиона медленно сползала по стене, в ознобе. Её лицо стало голубоватым.
Кевин хихикнул, если конечно к змею может быть применён термин «хихикнул» (хотя змей по имени Кевин вполне может быть способен на гораздо большее, чем обычная змея, промелькнуло в голове у Рона).
- Присмотри за своей девчонкой, - прошипел он и уполз в ту самую нишу, откуда появился ранее, одарив напоследок Рона презрительным взмахом хвоста.

* * *

Пройдёт ещё очень много времени, прежде чем Гарри вновь увидит Гермиону и будет знать о том, что она, по крайней мере, ненадолго, в безопасности. И лишь тогда он найдёт в себе силы воскресить в памяти те ужасные полчаса, когда он и Драко ходили по квартире Виктора в молчании, как призраки. Они даже не окликали её по имени – столь ясно для них было то, что она исчезла. Её отсутствие, словно отсутствие воздуха, нельзя было не заметить, оно преследовало их в каждой комнате.
Они вернулись на кухню. Драко остановился перед плитой и посмотрел на неё. Впервые Гарри заметил, что на плите на медленном огне всё ещё стоит котёл. Что бы там в нём ни было – оно превратилось в чёрное неразличимое месиво. Драко взмахнул рукой, и огонь на плите погас. Затем он обернулся к Гарри.
- Так мы собираемся обсудить наши дальнейшие действия?
Какая-то часть Гарри, очень глубоко внутри, была согрета этим «мы». Что бы ни случилось, он будет не один.
- Они взяли её. Люди Волдеморта.
- Да. Возможно, те же самые, что заявились по наши души прошлой ночью. Они говорили, что ищут её.
- Я что-то слышал, - медленно сказал Гарри, - Когда я проснулся утром… Это они меня разбудили, я слышал, словно бы упало тело.
- Думаешь, она мертва?
Драко дотронулся до котла, подпрыгнул, отдёргивая руку. Обхватил обожжённые пальцы другой рукой, лицо его побледнело.
- Она не мертва, - покачал головой Гарри, - Я бы знал.
- Да, - произнёс Драко, - Думаю, ты бы знал.
- Я считаю, нам нечего разглагольствовать о планах, - продолжал Гарри, его голос был переполнен горечью, - Всё и так ясно. Я собирался нанести визит Тёмному Лорду, что ж, теперь придётся сделать это пораньше.
- Пораньше? - Драко всё ещё стоял, уставившись на котёл, наполненный перегоревшим пеплом, - Мы торопимся днём, поспешаем мы ночью…- его скрутил приступ кашля, - Прости, пепел в горло попал.
- Все мои друзья, - почти прошептал Гарри, - Один за одним, - он робко коснулся рукава Драко, - Ты будешь осторожен?
Драко смотрел в сторону.
- Я Тёмному Лорду не нужен, он не любит сломанные вещи.
- Твои руки излечатся, - сказал Гарри.
Драко его, казалось, не слышал.
- Сейчас я почти хочу поговорить с отцом. Уж он точно знает, где сейчас Волдеморт.
- Наверное, я тоже знаю, - Гарри колебался, - Думаю, он в Румынии.
- Ага, - протянул Драко, понимая, - Те создания, прошлой ночью, они говорили на румынском. И есть одно место, мне про него часто говорил отец, крепость на холме…
- Теперь нам нужно всего лишь определить кратчайший путь туда.
- Что касается этого, - Драко растянул губы в призрачной улыбке, - Дай мне пять минут, Поттер. Кажется, у меня появился коварный план. А пока, почему бы тебе не смыть всю эту кровь? Меня тошнит от твоего вида.

* * *

Блэйз застонала и съёжилась в кресле. Джини легонько коснулась её плеча, а потом повернулась, что бы встать лицом к лицу с Томом.

Он вальяжно прислонился к косяку двери, голова слегка склонена к плечу, в уголке рта играет слабая улыбка. Теперь, при ярком свете она разглядела, что он одет в белую рубашку всю запятнанную кровью, некоторые пятна высохли и стали похожи на ржавчину, некоторые были совсем свежими и яркими. Его кожа, слегка обветренная и загорелая кожа Шеймуса, на фоне рубахи казалась темнее. На его щеках играл румянец, губы были нежно-розовыми, а золотистые волосы сияли в свете канделябров. Он выглядит как ангел, подумала Джини как во сне, как ангел старых дней, когда на небе шла война, и ангелы были способны убивать.
Его слабая улыбка превратилась в широкую белозубую усмешку.
- Нечего сказать, Вирджиния? Проглотила язычок?
Выпрямившись, он вошёл в комнату и остановился прямо перед Блэйз. Заложив руки за спину, он смерил её долгим оценивающим взглядом.
- Мисс Забини, помню Вашего дедушку с его заиканием и смешным непроизносимым именем. Куча денег, этого у Вашей семьи всегда было в достатке, но в итоге – они всего лишь иностранный мусор, они всегда им были, и они всегда знали это. Да, я знаю Вас, - добавил он голосом, текущим как отравленный мёд, - Но Вы меня не знаете, о нет.
Он встал перед креслом на колени, взял окровавленные ладони Блэйз в свои руки и нежно провёл губами по её пальчикам.
- Джини может тебе поведать, кем я был, если конечно захочет, - доверительно прошептал он, не отводя взгляда от лица Джини. В его глазах играли огоньки опасного веселья, - В конце концов, это она создала меня.
Воздух со свистом вырвался у Джини из груди.
- Не надо, - умоляюще прошептала она, - Том…
- Слышишь, как она произносит моё имя, - промурлыкал Том, его губы в каком-то сантиметре от кожи Блэйз, - Она не знает, любить меня или ненавидеть, ибо я – это она сама. Я её любовь, я её ненависть, я её радость, я её гнев и я её отвращение. Я её невостребованные никем страсти. Я её чувство вины и её воспоминания. Я её прекрасное отчаяние. Я тщетность всех её желаний. Из крови, слёз и чернил она сотворила меня. И я её никогда не покину.
Блэйз глядела на него с раскрытым ртом.
- Вот что я тебе скажу, ты окончательно свихнулся.
Но он едва ли её слышал, он смотрел только на Джини. Его глаза горели, и в их глубинах Джини увидела тот огонь, что мог сжёчь её дотла, растопить её, а потом вылепить заново.
- Это её не касается, Том, - произнесла она, - Это наше дело. Твоё и моё.
Он кивнул и поднялся на ноги, лёгкий и грациозный в своей испачканной кровью одежде.
- Тогда чего же ты хочешь, Вирджиния?
Джини посмотрела прямо ему в лицо.
- Покончить с этим, - сказала она и вышла из комнаты.

* * *

Гарри встал под душ и включил воду настолько горячую, что бы только можно было терпеть. Он стоял под обжигающими струями, позволяя им омывать себя, смывать с кожи кровь и грязь. У него было чувство, словно он весь покрыт синяками, снаружи, так же как и внутри. Он набрал в рот мыльной воды, выплюнул её, поднял вверх лицо, закрыв глаза, что бы вода вымыла его рот и веки.
Один, без Драко, он остро ощущал каждый удар своего сердца, покалывание боли в израненной коже, струи горячей воды, стекающей по ней. Он смутно помнил то, что сказал ему на кухне Драко, но то, как он протянул ему руки и прижал к себе, словно вытащило у него из груди засевшую там стрелу: боль агонии исчезла, осталась только рана.
Простояв под душем несколько минут, Гарри выключил воду, натянул брюки и босяком пошлёпал в спальню, вытирая по дороге волосы. Драко был уже там, роясь в куче коллекционного оружия Виктора. Когда Гарри вошёл, он прервал своё занятие и посмотрел на него.
- Ты переоделся – обронил Гарри, - Это твоя одежда?
Драко окинул себя взглядом. Он был весь в чёрном: чёрные ботинки, чёрные брюки, мохнатый чёрный свитер, который был чуточку великоват, а завершал композицию наброшенный на плечи чёрный плащ. Драко, казалось, избегает встретиться с Гарри взглядом.
- Это всё Виктора, откопал в его гардеробе, - Драко пожал плечами, - Мои чемоданы ещё не прибыли, и я не хотел одалживать что-то из твоего.
- Можешь одалживать всё что хочешь. Сейчас твой вид вызывает депресняк, - увидав, как Драко помрачнел лицом, Гарри быстро добавил, - Я не имею в виду, что ты выглядишь плохим. Чёрное тебе идёт.
- «Выглядим в чёрном лучше, чем вдовы наших врагов с 1500 года», - отметил Драко, - Фамильный девиз Малфоев, - он послал Гарри кривую полу-ухмылку, - Ну а что насчёт тебя? Знаешь, как в народе говориться? «Нет обувки и рубашки – нет Эпической Победы над Тёмными Силами».
Гарри бросил влажное полотенце на кровать и огляделся вокруг в поиске своих сумок.
- Я как раз планировал накинуть рубашку.
- Ну, прежде, чем ты это сделаешь, - сказал Драко, вставая, - Иди-ка сюда.
Гарри подошёл, аккуратно переступая через связки ножей и шипастые палицы. Драко стоял, держа что-то в левой руке.
- Вытяни вперёд руки, - скомандовал он, и Гарри подчинился, протянув вперёд руки ладонями вниз, внутренне недоумевая.
Драко всё так же избегал его взгляда, уставившись на его руки с глубокомысленным выражением лица.
- Не дёргайся, - сказал он и потянулся к правой руке Гарри.
Теперь Гарри понял, что Драко держит в руках нечто вроде браслетов из мягкой кожи. Драко застегнул один на правой, а второй на левой руке Гарри и отступил, критически созерцая плод своих трудов.
- Не жмут? – поинтересовался он.
- Нет, - Гарри повращал запястьями, - В этом есть какой-то смысл, или ты просто стал поклонником садо-мазо?
- В этом есть смысл. Вот.
Драко взял правую руку Гарри в свою, перевернул её ладонью вверх и слегка отклонил вниз пальцы. Внезапно Гарри почувствовал, как браслет туго обхватил его запястье, затем раздался резкий свистящий звук – и в полу возле ног Гарри подрагивает рукояткой глубоко вошедший в дерево нож.
- Зачарованный, - обронил Драко таким довольным тоном, словно он сам накладывал чары, - Мечет ножи. Заметь, ножи никогда не заканчиваются.
- Это, - только и смог сказать Гарри, - Будет чрезвычайно полезным на пикниках.
Гарри не смог понять, улыбнулся Драко на это или нет, тот всё ещё упорно избегал смотреть ему в лицо.
- Просто не делай резких движений, - добавил Драко, - А то пришпилишь себе ногу.
- Не буду, - Гарри покрутил браслет на левом запястья, - Ты в порядке? Почему ты не смотришь на меня?
Драко вздохнул и поднял глаза.
- Я боялся, что ты будешь возражать против оружия. Вскоре оно тебе действительно понадобится, и я предпочитаю, что бы ты был хорошо вооружён, и у нас совсем нет времени…
- Всё в порядке, - успокоил его Гарри, - Где… где тело?
- Я покажу тебе. Как только ты будешь готов, - Драко замолчал на секунду, - Ты действительно против них не возражаешь?
Гарри протянул руки.
- Застёжки слишком слабые. Можешь сделать потуже?
Драко чуть поколебался, прежде чем начать с левого браслета. Его прикосновения были быстрыми и нежными. Гарри удивлённо смотрел на него. Голова Драко была склонена, так что лица он не видел, только макушку покрытую светлыми волосами, свисающие белые локоны, порозовевшие кончики ушей.
- Ты не собираешься уезжать сейчас, - сказал Гарри. Это даже не было вопросом, - То, что ты говорил прежде, о возвращении в Англию…
- Конечно нет, - ответил Драко, - Я так же хочу найти её, как и ты.
- Ну, возможно и не так, - заметил Гарри.
Драко пожал плечами и занялся другим браслетом.
- Я сказал, что иду с тобой. И я пойду.
- То, что ты говорил там, на кухне, о том, что я честный…- Гарри замялся.
Драко напрягся, Гарри чувствовал, как его пальцы сдавили запястья.
- Да?
- Я думал, - продолжил Гарри, - Я думал, то как ты говорил со мной прошлой ночью, я думал, что ты меня ненавидишь, что ты всегда меня ненавидел.
Голос Драко был взвешенным и осторожным.
- Я не ненавижу тебя.
- Но затем, на кухне, - продолжал Гарри, - Мне показалось, что ты никогда и не испытывал ко мне ненависти. Показалось, что ты мне всё ещё верен. А я так нуждаюсь в твоей преданности, потому что, если она исчезнет… - его голос оборвался.
- А как ты думаешь? Я предан тебе?
- А ты предан?
Драко последний раз потянул браслет.
- Ты - то единственное, чему я когда-либо был верен.
Гарри ничего на это не сказал. В голову ничего не приходило. Драко отпустил руки Гарри и взглянул ему в лицо. Тонкие морщинки усталости залегли у него под глазами.
- Готово.
- Ты… Это означает, что мы снова друзья? – отважился Гарри.
- Нет.
Драко шагнул назад, подобрал с кровати меч на перевязи и застегнул её на поясе. Пальцы его при этом слегка подрагивали.
- Ты задаёшь слишком много вопросов, Поттер. Пошли. Пора готовиться в путь.
Он вышел в дверь, и Гарри слышал звук его шагов, постепенно стихающих в узком коридоре. Гарри смотрел ему в след и на мгновение услышал в ушах глухой рёв, словно отдалённый шум моря.
- Любовь – это верность, - подумал он, склоняясь за своим мечом.

* * * * * *

Идя по коридору, она слышала за собой его шаги, но не останавливалась и не оглядывалась до тех пор, пока не достигла начала лестницы, ведущей вниз. Когда она обернулась, то он стоял прямо перед ней, всё так же слегка улыбаясь и глядя на неё выжидающе. В красном свете большой люстры кровь на его рубашке казалась сверхреальной, словно пролитое красное вино.
- Не делай ей больно, - без всяких предисловий начала Джини.
- Не делать больно кому? – Том в притворной скромности потупил глаза.
- Ты отлично знаешь, кого я имею в виду, - устало произнесла Джини, - Ты уже убил Пэнси – больнее тебе её уже не ранить.
Его глаза засверкали.
- Я бы не был в этом так уверен. Я знаю заклятья, способные поднять человека из мёртвых, что бы его можно было пытать снова и снова без всякой надежды на побег в небытие.
Джини содрогнулась, но совладала с собой.
- Я имею в виду Блэйз, - сказала она, - Я хочу, чтобы ты её отпустил.
- Не знал, - протянул Том, - Что она так для тебя дорога.
- Она не дорога мне, - Джини невольно следовала возвышенным ритмам его речи, - Но моё сердце не выдержит бремени вины за ещё одну смерть.
Том пожал плечами.
- Много шума из ничего.
Джини покачала головой.
- Ты не понимаешь вины. Я от тебя этого и не ожидала. Но, по сути, это разновидность пытки.
Голубые глаза Тома сузились.
- Ты же не вообразила себе, что я пощажу её по твоей просьбе, в то время, как я не желаю щадить тебя.
Джини замялась. Том неподвижно стоял перед ней, руки на бёдрах, не сводя с девушки взгляда. В опустившейся давящей тишине Джини с какой-то болезненной отчётливостью ощущала каждый громкий тик-так часов, доносящийся откуда-то снизу, кружение пылинок в дрожащем свете факелов, тончайшее позванивание подвесок люстры. Глаза Тома были как у кота, следящего за добычей. В них ясно сияло злобное веселье. Нет, он её никогда не пощадит. Он слишком долго для этого ждал.
- Но мне и не нужно, чтобы ты меня щадил, Том, - подумала она.
Она подняла подбородок. Её руки почти без участия её воли потянулись к застёжке пиджака всё ещё мокрого от дождя и расстегнули её. Пиджак соскользнул к её ногам. Том наблюдал за ней, его зрачки начали сужаться. Её пальцы расстегнули пуговицы блузки и распахнули её. Мокрая ткань прилипла, словно вторая кожа. Она бросила блузу на пол и встряхнула головой. Волосы упали водопадом на плечи, покалывая обнажённую кожу.
Том продолжал на неё смотреть. Выражение его лица не изменилось, но пальцы начали сжиматься в кулаки.
- Вирджиния, что же ты делаешь?
Её руки опустились на пояс, расстегнули его и начали медленно вытаскивать из лямок. Пальцы дрожали, но она решилась.
- Я заключаю с тобой сделку. Ты желаешь её, потому что она похожа на меня. Теперь у тебя есть я. Я сделаю всё, что захочешь. Всё, что скажешь. Только отпусти её.

* * *

Они стояли на крыше дома Виктора. В разрыве облаков виднелся кусочек неба на востоке, где уже занималась заря, словно кто-то ткнул в клубящиеся тучи окровавленным ножом. Над головой всё ещё мерцали тусклыми блёсками звёзды. В предрассветном полумраке Гарри смотрел, как Драко подходит на край крыши и что-то разглядывает, словно оценивая расстояние для прыжка на соседний дом. Гарри прислонился к кирпичному дымоходу и наблюдал, как Драко вспрыгивает на низкое ограждение. Его чёрная одежда сливалась с темнотой, но белое лицо и волосы чётко выделялись на фоне неба. Что бы он там ни делал – это было более приятное зрелище, чем труп, лежащий там, где его оставил Драко, посреди площадки, широко раскрытые незрячие глаза уставились в небеса.
Драко всё ещё стоял на краю, руки в карманах, серебреная голова запрокинута. Гарри очень хотелось, что бы он перестал раскачиваться с каблука на носок, стоя так близко к обрыву. После весёлой ночи его нервы и так были не в порядке. У него внутри что-то сжалось, когда Драко резко крутанулся на месте, пробежал по стене и вновь уставился куда-то вдаль. Затем он спрыгнул на крышу и подошёл к лежащему телу. Распахнув плащ, Драко сплёл пальцы на поясе и задумчиво уставился на покойника.
Терпение Гарри кончилось.
- Ошеломляюще, - сухо бросил он, - Он всё еще мёртв.
Драко искоса на него посмотрел.
- Подкинь-ка мне нож.
Гарри медленно выпустил нож из браслета на запястье и бросил его Драко. Тот аккуратно поймал его в воздухе, склонился над телом и перерезал галстук и ворот мантии мертвеца. Ткань распалась, обнажая чёрную рубашку, а когда Драко разрезал и её - показалась неприятно бледная, испачканная кожа. Тёмные раны зияли в груди покойника, покрытые коркой запёкшейся крови.
Гарри изогнул бровь.
- И что же ты делаешь?
Вместо ответа Драко покрутил в руках нож и приложил лезвие к горлу мертвеца. После секундного колебания он плавно и глубоко вонзил лезвие, аккуратно перерезав трупу глотку.
Гарри с шипением выдохнул сквозь стиснутые зубы. Тонкая струйка тёмной крови вылилась из разреза. Драко присел рядом с телом на корточки.
- Проклятье, - сплюнул он, - Мы слишком долго ждали.
- Слишком долго для чего?
- Кровь. Его сердце не бьется. Нельзя извлечь из тела кровь, если прошло слишком много времени после того, как сердце перестало пульсировать.
Гарри приподнял брови.
- Детективные романы, - буркнул вместо объяснения Драко.
- Нет, - пояснил Гарри, - Я имею в виду то, что существует много магических целительных заклинаний, способных вновь запустить переставшее биться сердце.
- Живое сердце, - заметил Драко.
Гарри пожал плечами.
- Нигде не сказано, что это не сработает, - он направил палочку на тело и взмахнул ей, - Кардиатус!
Труп содрогнулся, словно сквозь него пропускали электрический ток. Он выгнулся дугой, сотрясаясь в судорогах, лишь голова и ступни касались крыши. Мёртвые пальцы царапали черепицу, а из разрезанного горла выплеснулся поток тёмной крови, разлившись широкой лужей. Мертвец испустил пронзительный булькающий вопль, это звучало как выкипающий чайник.
Драко быстро отступил, чтобы не заляпать кровью ботинки. Он выглядел устрашённым и испытывающим лёгкую тошноту. Вытянув руку, он быстро взмахнул ею.
- Фините инкантантум!
Тело осело на землю, безжизненное, как и прежде. Мёртвенно белая кожа трупа теперь приобрела зеленоватый восковой оттенок. Когда Драко посмотрел на Гарри, его губы были совсем бледные.
- Извини, - быстро подумал Гарри, - Я не ожидал, что так получится.
Драко пожал плечами.
- Сработало, - подумал он. Потом нахмурился, - И держись подальше от моей головы.
- Извини, - сказал Гарри вслух, хотя на этот раз он совсем не сожалел.
Небо посветлело, и теперь Гарри мог ясно видеть болезненный румянец на щеках Драко и его гневно поджатые губы. Он вспомнил руку Драко, неловко поглаживающую его по спине на кухне, и подумал, какой он всё-таки противоречивый человек.
- Слушай, ты в порядке? Ты выглядишь…
Он осёкся, когда высокий пронзительный крик расколол ночную тишину. Драко вскинул голову, и Гарри проследил за его взглядом. Пылающее на востоке небо заливало всё ярким бронзовым светом, и в нём Гарри увидел кружащуюся фигуру, тёмную и крылатую, становившуюся всё больше и больше рядом с бледнеющей луной, пикирующую на их крышу.
Губы Драко изогнулись в удовлетворенной улыбке.
- Тестралы, - сказал он.

* * *

Ладан курился в золотой жаровне на когтистых лапах, стоящей у кровати в комнате Рона. Вся комната была наполнена тяжёлым ароматным чёрным дымом. Рон вытаскивал ладан из жаровни, пока Гермиона оглядывалась вокруг, сердито насупив брови.
- Они определённо привили тебе чувство стиля, - фыркнула она.
- Да, - лаконично ответил Рон. В комнате было жарко, и он чувствовал, как покрывается потом под рубашкой с кружевными манжетами и бархатным жилетом, - Тебе следует присесть. Отдыхай.
- Я в порядке.
Это была очевидная ложь. Её лицо всё ещё было очень бледным, а губы – пурпурно-синими, несмотря на жару и плащ её колотил озноб.
- Тот человек, который принёс меня сюда…
Взяв изящную золотую кочергу, Рон шевелил в жаровне угли, не поворачиваясь к ней.
- Габриель. Он вампир.
- Я знаю это, Рон! – сказала она, в голосе появилась её прежняя начальственная сварливость, а тон был едким как кислота, - Он твой друг?
Рон развернулся к ней с кочергой в руке.
- На что бы ты ни намекала, я хочу, что бы ты прекратила эти намёки и высказала мне всё прямо в глаза!
Гермиона вздёрнула подбородок.
- Отлично! Ты сотрудничаешь с Тёмным Лордом? Ты… работаешь на него?
Рон с лязгом швырнул кочергу оземь и заскрипел зубами.
- Нет. И я полагаю, нет никакого смысла говорить тебе, что я этого никогда не делал, потому что ты мне всё равно не поверишь. Так позволь же мне вместо этого сказать, что он никогда не просил меня о сотрудничестве, ибо это правда. Он затащил меня сюда, часами напролёт заставлял играть в шахматы, принуждал меня к видениям настолько ужасным, что я думал, моя голова расколется как яйцо…
- Видения? – перебила его Гермиона, и без паузы, - А, шахматы…
К его удивлению, она кивнула, словно теперь ей стало всё полностью понятно. Её волосы начали оттаивать, и вода стекала по её щекам как слёзы.
- Что ты имела в виду под этим «а, шахматы»?
- Существует теория, что люди с талантом к шахматам обладают некоторым родом латентной способности предвидения, - видя его пустое выражение лица, она нетерпеливо хмыкнула, - Они могут видеть будущее. Не намного вперёд. Лишь чуть-чуть, визуализировать положение на доске на несколько ходов. По моему предположению, Тёмный Лорд пытается принудить тебя использовать твой провидческий дар снова и снова, до тех пор, когда ты будешь истощён настолько, что твои умственные барьеры рухнут, и ты будешь не в состоянии сдержать поток видений.
Она взглянула на него расширившимися глазами, плотно сжав губы.
- Что ты видел?
- Тёмную Метку. Мёртвые тела. Тёмную Метку над школой. Министерство в огне…
- Ах, - прошептала Гермиона, - Драко. Он поджёг кабинет своего отца.
- …Гарри покидает нас. Рунический браслет сломан. Шеймус стоит под зелённым светом…
Гермиона прикрыла глаза.
- Том.
-…И, - голос Рона зазвучал сдавлено, - Джини. Её задушили.
Гермиона медленно покачала головой.
- Рон, ах, Рон, как это должно быть ужасно для тебя…
- И, - глухо продолжал Рон, - Я видел Драко лежащим на кровати в каменной комнате, а Гарри сидел рядом и плакал. Драко был мёртв.
Гермиона вздрогнула, как будто он её ударил, и закусила губу.
- Да, - сказала она, - Драко умирает.
Её тёмные глаза наполнились слезами.
- Но, - прошептала она, - Если Гарри сидел рядом с ним, если Гарри будет рядом, когда он умрёт…
- Что тогда?
- Тогда Гарри переживёт сегодняшний день, - закончила Гермиона, поплотней закутываясь в сырой плащ.
Рон вздохнул.
- Господи, Гермиона! Ты когда-нибудь думала про что-то ещё, кроме того, переживёт ли Гарри очередной день?
Но её снова колотило в ознобе. Когда она крепче куталась в плащ, он заметил, что кончики её пальцев посинели.
- Мне так холодно, - сказала она.
Рон потёр глаза руками.
- Тебе нужно согреться. За той дверью ванная, в ней всегда есть горячая вода. Иди, отмокай, а я пойду найду тебе сухую одежду.
Гермиона кивнула.
- Спасибо тебе, Рон.
Она сняла плащ и положила его на кровать. Он ждал, что она отцепит с пояса фляжку, но она оставила её и пошла в ванную. На пороге она остановилась и оглянулась на него.
- Твои видения – они правдивы. Но Джини, это была не она. Ты видел не свою сестру, - она легко ему улыбнулась, впервые с тех пор, как он нашёл её на крыше, - С твоей сестрой всё в порядке, - сказала она, вошла в ванную и закрыла за собой дверь.

* * * * * *

Из-за того, что её глаза были закрыты, она ощутила, а не увидела его приближение. Она почувствовала прикосновение ткани его рубашки на своих обнажённых руках, теплоту его тела, когда он подошёл и встал прямо рядом с ней. Сперва он её не касался, просто стоял очень близко, так близко, что она чувствовала его дыхание на своих веках, его волосы щекотали её щёки. Она вся напряглась, ожидая, когда он положит на неё свои руки, задаваясь вопросом, правильную ли тактику она против него применила, или же предложила приманку, на которую он никогда не польстится, если вообще поймёт.
Она услышала, как дыхание с медленным шипением проходит сквозь его зубы. Он положил ладони на её бёдра прямо над соскользнувшими чуть вниз джинсами. Его пальцы были холодны. Она открыла глаза.
Он смотрел на неё сверху вниз своими ярко-голубыми глазами. Светлые пряди спадали на лоб. Выражение его лица было поглощённым, почти обеспокоенным, но никак не жестоким. У него был взгляд человека, покидающего полужеланную темницу ради неизвестной страны.
- Шеймус? – спросила она, и он её поцеловал.

* * *

- О, Тристан!
Рианонна пролетела сквозь комнату к своему возлюбленному. Её тонкое платье из тафты было разодрано в тех местах, куда вцепился своими руками Тёмный Колдун Морган. Под этими едва скрывавшими что-либо покровами её грудь вздымалась и трепетала, как два блюда холодца, поданного на обед во время шторма на море.
- Я думала, мне уж не увидеть тебя вновь!
- Да-да, - сказал Тристан, удерживая её вытянутой рукой, - Не кипятись так, дорогая. И будь поосторожней с моей причёской – я сделал завивку.
Рианонна повернулась к спутнику своего возлюбленного, ужасно прекрасному Лорду Себастьяну Де Нашгрех.
- Как я могу отблагодарить Вас за поддержание духа моего Тристана в тёмное время заточения? – и она ринулась к нему, вздымаясь уже в его конкретном направлении.
Себастьян задумчиво поскрёб шею, по которой расплывались тёмно-красные метки. Следы перенесённых им пыток?
- Ну, у нас случались щекотливые и рискованные моменты…
- Более щекотливые, чем рискованные, - добавил Тристан, и они оба мерзко захихикали.
Лорд Себастьян обожающе посмотрел на Тристана.
- Боже, как ты умён! Иди сюда, ты, смышленый сексуальный чертёнок!
И только когда Тристан вырвался из её объятий, что бы подбежать к Лорду Себастьяну, и начал целовать его определённо не по братски, Рианонна начала понимать, что происходит нечто совсем не обычное…

- Ты знаешь, Сириус, единственная вещь хуже, чем чтение всякой чепухи – это чтение её вслух. Ты пытаешься наказать меня? Я чем-то тебя обидел?
Сириус, вальяжно лежа на кушетке с книжкой в мягком аляповатом переплёте в руке, покосился на Ремуса и оскалился.
- Я припоминаю, что Лили читала нечто подобное, но тогда такая… литература была не столь… пикантна.
Ремус закатил глаза.
- Ну и как это называется?
- «Брюки нараспашку. Эротическое странствие».
- И это книга Джини!?
- Кажется, у неё целое собрание подобных сочинений, - Сириус отшвырнул книгу в сторону, и она приземлилась на кофейный столик в раскрытом виде, явив миру иллюстрацию на обложке, изображающую блондина с обнажённым торсом в обтягивающих бриджах, - Ты что-то надумал, Ремус?
Ремус, копаясь в содержимом большой картонной коробки, пожал плечами.
- Я приказал министерским совам достать все наши старые записи из моего дома и принести их сюда. Я имел в виду официальные реестры членов Ордена, но они поняли меня буквально, - он выудил из коробки виниловый диск, - Посмотри, это же «Пляжные Рокеры»!
Сириус наморщил нос.
- Это должно быть Снейпа.
Ремус вытащил другую пластинку.
- Эй, а помнишь, как мы зависали под «Шоколадную лягушку»!?
- Ага, только это было перед тем, как они продали свои тексты «Сладким Эльфам», а сами превратились в полную попсятину, - заметил Сириус, - Питер просто тащился от их фронтмэна, как там звали этого парня, Косой Найджел?
- Да! Он даже подражал ему в одежде. Помнишь те ботинки на высоких прозрачных каблуках, внутри которых плавали зачарованные золотые рыбки!?
- В ретроспективе, - буркнул Сириус, - Возможно, нам следовало бы догадаться, что он собирается продать нас Тёмному Лорду.
Ремус как раз собирался что-то ответить, когда дверь в кабинет распахнулась. Там стоял Чарли Визли с очень удивлённым лицом.
- К слову о тусовках, - сказал он, - В камине Айден Линч. У него ужасное похмелье, и он говорит, что хочет поговорит с кем-нибудь из вас двоих немедленно. Что-то о том, что Гарри находится в Праге…

* * *

Как оказалось, это был всего один тестрал. Он приземлился на крышу между Гарри и Драко, с тихим свистом разрезая воздух своими кожистыми крыльями, и застыл на месте.
Его чёрная шкура так тесно облегала кости, что казалось, что перед ними живое анатомическое пособие. Глаза, что смотрели на Гарри и Драко были белыми, как дым.
- Уродливый ублюдок, - беззаботно бросил Драко, - не так ли?
Тестрал не мигая глазел на Драко. Выражение его морды Гарри совсем не нравилось.
- Не оскорблял бы ты его. А вдруг он тебя укусит?
- Не укусит, - спокойно ответил Драко и протянул руку к созданию. Ещё мгновение тестрал продолжал смотреть на Драко, а потом склонил голову и потёрся мордой о его ладонь, - Тестралы меня любят.
- Тестралы никого не любят.
- Они любят меня, - возразил Драко, и действительно, неловкая ласка, с которой тестрал тёрся мордой о его ладонь, была самым большим проявлением привязанности, которое Гарри мог бы представить со стороны этих скакунов смерти, - По крайней мере, они всегда так делают.
- Не знал, что ты можешь видеть тестралов, Малфой. На пятом году обучения ты этого не мог.
Драко бросил на него косой взгляд.
- Это такой бестактный способ спросить меня, не видал ли я, как кто-нибудь отбросил свои бренные копыта, не считая, естественно, сегодняшнего случая, а, Поттер?
Гарри пожал плечами.
- Я просто не знал, что ты уже видел смерть, вот и всё.
- Я поступил круче, я сам умер, помнишь? – Драко опустил руку, и тестрал начал тереться о его плечо, - После того случая я начал видеть их. Вокруг Поместья, на школьных землях. Казалось, они следуют за мной. Наверное, им просто нравится всё, что относится к смерти.
Гарри пробила дрожь.
- А ты уже… ездил на них?
К его удивлению, Драко слегка побледнел и, казалось, немного занервничал.
- Нет. Не люблю… кататься на лошадях.
Гарри моргнул.
- Не любишь?
- Нет. Не люблю, - резко отрезал Драко.
- Почему…
- Просто не люблю и всё тут, - Драко отступил от тестрала и Гарри, он словно закрылся изнутри, как будто захлопнулась невидимая дверь, - Я же сказал тебе не задавать мне вопросов.
- Я не знал, что ты наложил вето на любые расспросы, - вспылил Гарри, - Я думал, ты не хочешь, что бы тебя спрашивали о чём-то важном.
- И я полагаю, это в твоей юрисдикции, - процедил Драко ледяным тоном, - Решать, что важно, а что – нет?
- Чёрт возьми! – подумал Гарри, - Наша песня хороша – начинай сначала!
Повинуясь импульсу, он схватил и крепко сжал край развевающегося плаща Драко, не давая другому юноше отойти прочь.
- Забудь, - сказал он, - Прости, что я спросил.
Драко оглянулся на него через плечо. Гарри чувствовал, как внутри Драко свилось тугим комком напряжение, а сквозь него он ощущал, как мысли Драко, скользя, касаются его собственных мыслей. Это было странным осязательным откровением, словно он положил ладонь на стенку стеклянного сосуда и ощутил внутри биение пойманных крыльев. Гарри задался вопросом, почувствовал ли Драко то же самое, знал ли он об этом?
Казалось, Драко ничего не заметил.
- Послушал, - начал он отрывисто, - Поттер…
На мгновение он замолчал, а потом продолжил, обдуманно и бесстрастно роняя каждое слово в тишину между ними.
- Я стою на том, что я сказал раньше. Я пойду с тобой, и я не оставлю тебя. Ты знаешь, если я сказал - я сделаю это. У тебя есть передо мной преимущество, я тебе это пообещал. И если таков твой выбор, ты можешь пользоваться этим преимуществом. Ты можешь расспрашивать меня обо всём, что тебе заблагорассудится, а я не смогу уйти. Это твой выбор: хочешь ли ты, чтобы я остался, потому что я желаю быть с тобой, или же ты хочешь, что бы я остался, связанный обещанием.
- Я просто не понимаю, почему ты со мной не разговариваешь! – с отчаянием выкрикнул Гарри.
- Да, ты не понимаешь, - сказал Драко пустым голосом, - И именно по этому я с тобой не разговариваю.
- Ты говорил со мной на кухне, - подумал Гарри, но в душе он понимал, что если скажет это вслух, то лишь приведёт Драко в бешенство, - У него всегда были уязвимые места, которые он не хотел обсуждать. Всё что изменилось, так это то, что теперь само нежелание говорить стало табу для беседы, - размышлял он, - Я так близок к нему, но я так мало знаю о его чувствах…
- Если ты не любишь ездить верхом, - сказал Гарри, - То как же мы уберёмся с этой крыши?
Драко прожёг его взглядом, но Гарри это не обеспокоило, он был слишком частым гостем в Саду Ядовитых Взоров Малфоя-младшего. Гораздо больше его встревожил замогильный голос Драко.
- Я сказал, что не люблю этого. Я не говорил, что не буду этого делать.
- Отлично, - просто сказал Гарри и, схватившись за спутанную гриву, вскарабкался на спину тестрала.
Конь мёртвых немного погарцевал на месте, но тут же успокоился. Гарри посмотрел вниз на Драко, который невольно отступил назад и теперь хмурился в отдалении, и протянул руку.
- Запрыгивай!
Драко ещё больше помрачнел.
- С чего это ты взял, что должен сидеть спереди?
Гарри наклонился вперёд и изобразил, что безутешно бьется головой о затылок лошади.
- Просто садись на этого ёбаного пони, Малфой!
Проигнорировав протянутую руку, Драко вспрыгнул на спину коня позади Гарри и крепко стиснул круп ногами, что бы не соскользнуть. Тестрал тихо заржал, кожистые крылья зашелестели, Драко пробурчал какое-то ругательство. Даже не оборачиваясь, Гарри мог чувствовать его напряжение, оно расходилось от него волнами, словно жалящее паническое электричество.
- Лучше хватайся за мою рубашку или ещё за что-нибудь, Малфой.
Драко прервал поток проклятий, только для того, чтобы сообщить Гарри, что ему следует сделать с его рубашкой. Это звучало, как сложный процесс, включающий завязывание узлов. Гарри пожал плечами и, наклонившись к ухо коня, прошептал.
- Отвези нас… к Тёмному Лорду…
Тестрал с силой оттолкнулся ногами от крыши и прыгнул в небеса, прежде чем Гарри закончил говорить. Драко завопил и схватился за гаррин ремень, только то, что Гарри вцепился в гриву скакуна, спасло их обоих от падения. Все вместе они устремились прямо в кровавый рассвет.

* * *

- Приветики, Сириус! – Айден с трудом сфокусировал на нём мутные глаза. Нежданный гость взмахнул в знак приветствия холёной рукой с ухоженным маникюром и тут же поморщился от боли, - Боги, моя голова! Чёртова магия, чёртовы волшебники… Мы можем вывернуть человека наизнанку, но не в состоянии излечить это чёртово похмелье… Я тебе говорю, сейчас я бы даже хотел, что бы меня вывернули на изнанку.
Сириус невольно вздохнул. Вытащить информацию из Айдена было нелегко и в лучшие времена. Он недолго работал с ними в Сопротивлении. Айден был среди них первым щёголем, но его обыкновение заявляться каждый день в районе полудня с раскалывающейся от похмелья головой не прибавляло ему очков в глазах командиров, одним из которых и являлся тогда Сириус.
- Так я слушаю тебя, Айден.
- Ага, конечно, - Айден оттянул пальцем воротник своего бархатного чёрного фрака, - Но хватит обо мне, старина. Что ты хотел, Сириус?
Сириус тяжело вздохнул.
- Я ничего. Чарли сказал, что это ты хотел нам нечто сообщить. Не припоминаешь, что именно?
Айден беспомощно покрутил головой, как бы спрашивая ответа у кухонной мебели, но потом его лицо озарилось.
- Ах, да! Про Гарри.
Сириус весь подобрался.
- Что про Гарри?
- Ну, это не совсем про Гарри. На самом деле про Виктора, но косвенно и про Гарри, - Айден снова захлопал глазами, потом широко улыбнулся, - Слушай, крутое словечко «косвенно». Я и не знал, что я его знаю. Должно быть, у меня не такое уж и сильное похмелье.
- Айден!!! – голос Сириуса грохотал, словно гром, - Позволь мне напомнить тебе, что в соседней комнате сидит полностью зрелая особь вервольфа, которая может откусить тебе в два счёта голову, если ты немедля не выложишь мне всё, что тебе известно о Гарри!
Это, как думал Сириус, было практически правдой. Ремус действительно был полностью зрелой особью вервольфа и мог откусить чью-нибудь голову как конфетку, хотя и не при нынешней фазе луны.
Айден надулся.
- Ладно уж, нечего меня запугивать, - он щелчком сбил с плеча пылинку, - Итак, Виктор Крум, правильно. У него есть квартира в Праге, в которой он иногда позволяет мне останавливаться. Очаровательное местечко, прямо в центре города, со всеми удобствами…
- Айден!!!
- Как бы там ни было, - продолжал Айден напыщенно, - Вчера я получил от него сову с требованием немедленно очистить помещение, так как он селит там другого своего приятеля. Нет нужды говорить о том, как я был огорчён подобным обращением, кроме того, у меня было ужасное похмелье из-за вечеринки в Будапеште предыдущей ночью. Короче, я послал всё к чертям и не выехал из квартиры к тому времени, что указал мне Виктор. Когда он со своим другом зашёл, я отлёживался в спальне. На счастье, у меня был при себе старый плащ-невидимка, который я одолжил у Ордена.
- Скорее украл у Ордена, - между прочим заметил Сириус.
Айден нахмурился.
- Так что, мне дальше не рассказывать?
- Зависит от того, считаешь ли ты «частично съеденный» хорошей характеристикой по отношению к себе.
- Айден открыл рот, подумал и закрыл его.
- Я надел плащ и прокрался в коридор, а затем прочь из квартиры, но перед этим я миновал на лестнице Крума и увидел, кто был вместе с ним. Это был Гарри Поттер.
Сириус так быстро подался вперёд, что чуть не упал.
- Мой Гарри? Ты уверен?
- Разумеется, я уверен.
Сердце Сириуса колотилось как бешенное. Наконец то! Первая ниточка к Гарри, их первая ниточка!
- Я думаю, мне следует поблагодарить тебя, Айден. Ты очень нам…
В этот момент дверь кухни распахнулась, и внутрь вошёл о чём-то задумавшийся Ремус. Он только собирался заговорить, как Айден в ужасе завопил и испарился в камине в вихре голубых искр.
Ремус испуганно уставился на камин.
- Какой бес в него вселился?
Сириус виновато поёжился.
- Ничего страшного. Он… Он просто ужасно застенчивый.
Ремус удивлённо распахнул глаза.
- Ладно, Ремус, ты не поверишь, Линч действительно сказал что-то стоящее, - Сириус горел желанием отвлечь друга от скользкой темы и поделиться свежей информацией, - Он видел Гарри. Никогда не угадаешь с кем – с Виктором Крумом!
- Я и не знал, что они близко знакомы, - в голосе Ремуса сквозило удивление.
- Нет, но он знал, что у близких друзей мы его быстро отыщем. Айден свалил, прежде чем смог рассказать мне больше, но я думаю, нам следует нанести Виктору визит, - Сириус встал, - А что ты хотел мне сказать?
Ремус помрачнел.
- Про Джини. Она так и не вернулась, Чарли места себе не находит. Он думает, нам следует оправляться на поиски.

* * *

Конечно, это был не Шеймус, и поцелуй Тома отнюдь не походил на его поцелуи. Прикосновения губ ирландца были сладкими и нежными и даже отдалённо не напоминали то, что происходило сейчас. Это ощущение также не было похоже на поцелуи Драко, каким бы жёстким и резким ни был белокурый слизеринец, Джини всегда сознавала, что он никогда не причинит ей боль. Сейчас у неё не было такой уверенности.
Она судорожно вздохнула, когда Том вдавил её в перила, запустив руки в её волосы, вплетая пальцы в её локоны, дёргая её кудри, заставляя её вздрагивать от боли. Его губы были жёсткими, сухими и горячими. Его шершавый язык пытливо исследовал её приоткрывшийся рот, царапая её, заставляя её дрожать, хотя даже сейчас она не содрогалась столь сильно как он, казалось, Тома лихорадило. Она могла чувствовать волны дрожи, проходящие сквозь его тело. Его пальцы трепетали, как мотыльки, когда они скользнули вверх от бёдер к груди.
Казалось, он не замечал, что делает его тело, не обращал внимания на то, что его словно раздирает изнутри. Она бы приняла эти содрогания за проявления бурлящих чувств, не знай она его так хорошо. Она опиралась руками о перила, затем она положила ладони ему на плечи. Он тут же схватил её запястья и опустил её руки вниз, крепко их стиснув.
- Ты ко мне не прикасайся, - прошипел он ей на ухо.
- Твои руки. Они дрожат.
Он зарычал, но отпустил её.
- С моими руками всё в порядке.
- Конечно, - её тон был успокаивающим.
Он навалился на неё всем весом, и перила больно врезались в спину Джини. Она пронзительно вскрикнула и увидела, как его лицо озарило удовлетворение. Она запрокинула голову, и Том впился губами в её шею. Джини осторожно прикоснулась к его волосам. Он напрягся и моментально отстранился.
- Я же говорил тебе не касаться меня.
Джини опустила ресницы, пряча пылающую в глазах ненависть.
- Чего же ты боишься, Том?
- Молчи, - прохрипел он, снова надвигаясь на неё, не давая ей вздохнуть, - Или я заставлю тебя замолчать.
Её голова кружилась от его близости, от жара его тела, от его запаха, запаха чернил и крови. Её ладонь скользнула по его спине, вдоль позвоночника, который она чувствовала сквозь влажную рубашку. Она могла осязать шрам под лопаткой, который Шеймус заработал в девять лет, пролетая слишком близко к дереву.
- Ты не причинишь мне боли, - прошептала Джини.
Он молчал

- Да? – сказал он после короткой паузы, - Ты так полагаешь?
Это было то, на что она надеялась.
- Ты не сможешь.
Этого оказалось достаточно. Его руки сплелись на её горле, большие пальцы вдавились в ямку над её ключицами. Том посмотрел Джини прямо в глаза, его лицо стало почти нежным, и сжал пальцы.
Звёзды вспыхнули перед глазами Джини. Она задыхалась, отчаянно борясь за глоток воздуха. Она царапала его руки, впиваясь ногтями в его кожу, но он лишь хохотал на её беспомощными метаниями, на попытками лягнуть его слабеющими ногами. И вот её колени подогнулись, зрение застелила серая пелена и тут… Его безжалостный захват исчез! С задушенным воплем Том отступил он неё, его ноги обессилели, и он осел на колени у ног Джини.
Вцепившись в перила, чтобы не упасть минуту или две Джини не могла ни о чём думать – только дышать, жадно наполняя лёгкие воздухом, обжигающим её сдавленное горло. Когда головокружение и слабость наконец спали, она подняла голову и увидела, что Том поднялся на ноги и возвышается рядом с ней на расстоянии вытянутой руки, изучая её сквозь прищуренные глаза. Одной рукой он обхватил свою шею, и между его пальцев она могла разглядеть синяки, покрывающие бледную кожу.
- Я говорила тебе, - и хотя каждое слово давалось ей с болью, в сердце Джини расцвёл чёрный цветок триумфа, - Я говорила тебе, ты не можешь причинить мне боль.

* * *

Очень быстро Рон осознал всю глупость своего самонадеянного заявления о том, что он с лёгкостью найдёт Гермионе какую-нибудь одежду. Рон блуждал по огромным залам и уходящим в бесконечность коридорам, пустым музыкальным гостиным и пыльным библиотекам, где на стенах сияли золотом корешки тысяч и тысяч книг. Он не мог найти даже хотя бы ещё одну спальню, не говоря уже о кучке женской одежды, которая сейчас так кстати могла бы оказаться у него на пути. Ненадолго он задумался о том, из какой бесконечности Рисен призывает предметы своего гардероба. Возможно, она умеет создавать эротическое бельё прямо из воздуха? Необычный, хотя и несколько узконаправленный талант…
Он как раз выходил из самой большой из двух имеющихся библиотек, когда услышал голоса. Одним из них был знакомый до боли хриплый голос Волдеморта. Рон попятился в нишу и застыл там, стараясь не дышать, в то время как Тёмный Лорд вошёл в комнату сопровождаемый Червехвостом. Коротышка был, очевидно, очень взволнован, его круглое лицо покраснело и покрылось обильным потом, а левая рука нервно теребила полу мантии.
- Хозяин, я не лгу Вам! Люциус замешан в делах, которые Вы бы никогда не одобрили, в опасных для Вас делах…
- Да, да, я слышал тебя, Червехвост, - Тёмный Лорд казался рассеянным и
раздражённым, - Твоя одержимость Люциусом становится всё более нездоровой, я надеюсь, ты понимаешь это?
- Я лишь стою на страже Ваших интересов, Хозяин, - запротестовал Червехвост обиженным голосом.
В голове Рона отдалённым воспоминанием зашипел пропитанный издевкой голос Волдеморта: «Шпион в доме Люциуса, а, Червехвост?» Рон сильнее прижался к стене ниши.
- Защищаешь мои интересы, придумывая безумные сказочки? – отмахнулся Волдеморт, - Твои заявления о том, что Люциус призывает духов и демонов, кажутся мне крайне необоснованными. Кроме того, меня совсем не волнует, как он проводит свой досуг.
- Не просто демоны и духи, Хозяин. Это нечто убивающее, убивающее Ваших Пожирателей Смерти!
- Это так, - признал Волдеморт, - Но лишь тех, заметь, кто однажды отрёкся от меня. Возможно, Люциус просто очищает наши ряды от скверны.
- Даже если так, я думаю, он должен был вначале испросить Вашего согласия, - скромно заметил Червехвост, и Рон с неохотой признал, что толстяк прав.
Казалось, Волдеморта посетила та же мысль.
- Если он предал меня, его кара будет немедленной и суровой, - промолвил он, потирая подбородок бледными пальцами, - Но бремя доказательств лежит на тебе, Червехвост, - Волдеморт щёлкнул пальцами, - Пока у тебя нет доказательств, я не желаю более выслушивать твои истории.
Червехвост повесил голову.
- Да, Хозяин.
Волдеморт оглядел своего слугу с ног до головы и скривился.
- Право же, Червехвост, я бы хотел, что бы ты был чуточку попривлекательней.
С этим весьма странным комментарием он развернулся на каблуках и покинул комнату. Червехвост глядел ему вслед с удручённым лицом.
Устав прятаться, Рон шагнул из ниши. Червехвост подпрыгнул от неожиданности, но сразу же окрысился.
- Шпионишь за нами?
Рон натянул маску непроницаемого безразличия.
- Чья бы корова мычала, - бросил он в ответ и, продемонстрировав довольно грубый жест, удалился.
Возвращаясь в свою комнату, он сорвал длинную голубую бархатную штору, предположив, что Гермиона, в своей бескрайней мудрости, сможет наколдовать из ткани нечто напоминающее платье. Когда он вошёл в спальню, ему сперва показалось, что Гермиона ещё в ванной. Комната была спокойной и тихой, из-за двери в углу слышался шум воды.
Потом он услышал её голос, тихий и спокойный.
- Закрой дверь, Рон.
Он потянул за собой створку двери. Когда она закрылась, вспыхнули факелы, и он увидел Гермиону, сидящую на его кровати завернувшуюся в длинное белое полотенце. Её влажные волосы облепили её щёки и шею гладкими тёмными прядями. Секунду она просто смотрела на него, потом улыбнулась, и это была снова прежняя Гермиона.
- Прости, - сказала она, застенчиво указывая на полотенце, - Моя одежда насквозь мокрая.
- Всё в порядке, - неловко пробормотал Рон. Он подошёл к кровати, положил на покрывало свёрнутый в узел бархат и поспешно отступил назад, - Извини, что так долго, прятался от Тёмного Лорда и Червехвоста. Они, должно быть, знают, что ты здесь, но…
Гермиона выглядела охваченной паникой.
- Они говорили обо мне?
Рон покачал головой.
- Нет, они были слишком заняты беседой о том, как они не доверяют Люциусу Малфою.
- Действительно? А я думала…
- Это не важно, - Рон шагнул вперёд, - Главное, тебе уже лучше.
Она кивнула. Она действительно выглядела лучше, губы вновь стали розовыми, а на щеках заиграл румянец.
- Да. Прости то, как я вела себя раньше. Я была настоящей сучкой.
- О нет, совсем нет…
- Да, была, чего уж там.
Она спустила ноги с кровати и встала, поддерживая спереди полотенце. Ниже полотенца были видны её стройные голые ноги. Ссадина над правой лодыжкой придавала ей по странному детский вид.
- Я не имела права так на тебя набрасываться, просто за то, что ты делал для того чтобы выжить. Я так беспокоилась о Гарри, ни о чём другом просто не могла думать.
- Он в опасности? – Рон подумал и криво улыбнулся, - Я имею в виду, в большей, чем обычно?
- Да. Мы были в Праге, мы все: Гарри, Драко и я. Габриель забрал меня и оставил там людей, чтобы убить Драко и Гарри. Я не знаю…
- Нет. Волдеморт не допустит этого. Они нужны ему для чего-то, оба. Он не хочет, что бы их просто убили. Люциус постоянно крутится здесь, и он…
- Люциус? – Гермиона шагнула вперёд и схватила Рона за руку ладонью, которой не придерживала полотенце. Рон поспешно уставился в сторону, - Ты слышал, как он говорил о Драко?
- Только немного. Я знаю, что Тёмный Лорд посылал своих тварей за Гарри, но они не смогли причинить ему вред. Я знаю, что Драко был вместе с ним и защитил его. Но ко
гда они об этом говорили, казалось, что именно тебя они считают основной добычей, но почему? Что им от тебя нужно?
Гермиона вся подобралась, её тонкие пальцы сжали его руку словно сталь.
- Ты должен знать, - прошептала она.
- Чаша, - пробормотал Рон, - Четвёртое Сокровище…
Сияющие глаза Гермионы расширились.
- Да.
- Но я не знал, что она всё ещё с тобой. Я думал, ты оставила её в Хогвартсе.
- Это слишком могущественный объект, что бы попросту его оставить, Рон, - резко парировала Гермиона.
Рон почувствовал себя слегка обиженным.
- Но ты по крайней мере спрятала его, не так ли?
Гермиона смотрела на него. Неожиданно она улыбнулась. И это была странная улыбка.
- Догадаешься как?
Рон покачал головой.
- Нет.
Секунду Гермиона пыталась удержаться, но затем расхохоталась и отпустила его руки.
- Ты всегда был самым бесхитростным среди нас.
- Так ты мне не скажешь, - буркнул, надувшись, Рон.
Гермиона помотала головой, снова серьёзная.
- Так будет для тебя безопаснее, - лёгким движением она положила свои ладони ему на плечи и заглянула Рону в глаза, - Я провела слишком много времени, думая, что я тебя потеряла, чтобы рисковать потерять тебя вновь.
- Ох, - только и смог выдохнуть Рон, чувствуя внезапную нехватку красноречия. Ощущение её близости обрушилось на него внезапно и сокрушительно, как лавина. Луч света скользил по мягкому изгибу её щеки, вплетая золотые нити в её волосы. Тонкое полотенце казалось снежно-белым на фоне её нежно-розовой кожи, - Гермиона, тебе лучше не надо…
Слова оставили его. Рон ощутил засасывающее пьянящее головокружение. Неужели это остаточный эффект заклинаний Пэнси? Он не был уверен. Всё что он знал, так это то, что пряди её волос спадали ей на лицо, и то, что от неё пахло клеверовым мёдом. Неужели я всё ещё люблю её, гудело в голове Рона. Она была его первой, детской любовью. На подобные очаровательные, ни к чему не приводящие, неуклюжие влюблённости люди оглядываются спустя годы с тёплой ностальгией. Но только не Рон. Ту любовь у него забрали, изуродовали и швырнули ему в лицо. С любви сорвали прекрасные одежды, её сладость сменилась болью. Теперь она стала символом, символом каждой когда-либо совершённой им ошибки, всего того, что он любил, но не мог получить. Если бы только была возможность всё исправить…
- Что? – Гермиона мигнула широко раскрытыми глазами, обвивая руками его шею, - Ты беспокоишься из-за тех любовных чар, что наложила на тебя Пэнси?
- Ну… - выдавил Рон, - Ну знаешь… Немного. Немного беспокоюсь. Только чуть-чуть. Я знаю, что ты бы никогда…
- О, Рон, - прошептала Гермиона, - Ты так благороден, ты всё прощаешь, после того, как мы с тобой обошлись… Я никогда не хотела обидеть Гарри, но иногда мне хочется… С тобой всё так просто…
- Да? – моргнул Рон. Ему казалось, в особенности после недавних событий, что его жизнь не отличается простотой.
Гермиона склонила голову, потом вновь подняла лицо. На кончиках её ресниц повисли слезинки, она тяжело дышала, словно только что неслась во весь опор.
- Сейчас есть только мы, - прошептала она, - Это будет нашим секретом, между нами двумя.
Эти слова показались ему знакомыми, как будто он их слышал раньше во сне. Нет, думал он, нет. Я уже прошёл через всё это. Это всё неправильно, всё не так, это наверно кошмар… Но Гермиона, его Гермиона, его лучшая подруга уже прижалась к нему губами, и он не смог найти в себе и крохи гнева, чтобы оттолкнуть её прочь. Он замер, позволяя её губам ласкать себя. Никогда прежде Рон не переживал такого поцелуя, такого огненного, близкого и иссушающего. Он не мог вздохнуть, боль сдавила его виски и пламенем прошла по его венам, словно кровь обратилась в огневиски – и он понял.
- Рисен, - прошипел Рон, отстраняя её от себя, и услышал мурлыкающий смех.
В ярости, он попытался оттолкнуть её, но она его не отпускала. Он сильно укусил её за губу и услышал громкий вздох боли. Она отшвырнула Рона, и его ноги подломились, он осел на мрамор пола беспомощный, как рыба, выброшенная на берег.
Она изящно склонилась над ним, теперь облачённая в девственно белое платье. Чёрная смоль волос каскадом спала на его кожу. Рисен провела рукой по своим губам, и когда она отняла её ото рта – на пальцах алела кровь.
- Вы, смертные, столь безжалостны в своей любви. Наверно, это оттого, что вы столь недолговечны.
Глядя вверх в сгущающейся дымке боли, Рон мысленно вновь услышал голос Гермионы: «Если Гарри выживет и увидит его смерть… Тогда Гарри переживёт сегодняшний день».
- Не думай, что мне будет тебя жаль, - прохрипел он, падая в бесконечную тьму. Её глаза расширились, но если она и произнесла что-то ещё - он этого уже не слышал…

* * *

Мир проносился под ними сияющим морем огоньков, которые постепенно отдалялись и тускнели.
- Поттер?
- Да?
- Ты видишь звёзды?
Гарри немного помедлил с ответом.
- Что ты имеешь в виду? Конечно, я вижу звёзды.
Гарри обернулся посмотреть на Драко и почувствовал, как тот крепче стиснул его пояс.
- Это что ещё за вопросы такие?
- Ничего. Никаких вопросов. Забудь об этом, Поттер.
Гарри недоумённо моргнул, затем отвернулся. Драко вновь посмотрел на небо. Вместо звёзд всё небо окутывала тьма усыпанная странными сияющими точками, которые словно булавки кололи его глаза. «Слепота» - прошелестел в его ушах голос Снейпа. Отчаяние шевельнулось в его груди, когда он подумал о том, что противоядие, изготовить которое могла лишь Гермиона, молекула за молекулой испаряется из его крови. Вскоре между ядом и им самим не будет стоять ничего, кроме его слабеющих сил.
Он надеялся, что этого будет достаточно.

* * *

Том медленно отвёл руку от шеи и опустил вниз. Его глаза лучились злобой, но он не двигался с места.
- Что? – сказал он, и его голос был хриплым, словно это его только что душили, - Что ты со мной сделала?
Джини почувствовала дикое желание ощерится в ухмылке, расхохотаться, встряхнуть его, как тряпичную куклу.
- Я ничего не делала. Я задумалась об этом, когда ты не убил меня при нашей прошлой встрече. Ты вышиб из меня дух, оставил меня лежать там без сознания, но ты не убил меня, нет, ты этого не сделал. Ты не можешь повредить мне. Держу пари, ты сам не знаешь почему, но ты не можешь мне ничего сделать. Возможно, ты списываешь это на то, что ты сейчас в теле Шеймуса, на слабость смертного…
- Дело не в смертности, - выдохнул Том, закашлялся, сглотнул, обжёг её ненавистью взгляда, - Это любовь. Он любил тебя.
- Я знаю. Я знаю, что он любил.
Джини ощутила, как волна грусти омывает её душу, когда она глядит на Тома и вспоминает Шеймуса. Она не ожидала от него любви. Это была нежданная милость, смягчающая остроту печали, притупляющая боль потери. Она никогда бы не смогла оценить эту любовь, никогда не смогла бы полюбить в ответ также сильно. Она всегда ждала. Ждала Драко.
- Но не по этой причине ты не в состоянии причинит мне вред, - Джини откинула прядь волос со лба. Даже кончики её пальцев пульсировали болью, - Причина – то заклятье, что впустило тебя в этот мир, симпатическая магия, как ты её называешь. Моя кровь, мои слёзы. Это я привела тебя. Благодаря мне ты существуешь здесь. Я – та цепь, которой ты приковал себя к этому миру. Я – тот якорь, за который ты удерживаешься. Только я, - подвела она черту, голосом натянувшимся как струна, - Могу отослать тебя назад.
Она отступила на один шаг, потом ещё на один. Глядя в его глаза, она почти наслаждалась его взглядом, взглядом рычащего кровожадного зверя угодившего в капкан. Но она хотела не этого. Ещё один шаг назад – и в её спину упёрлись перила. Она посмотрела вниз на уходящую спиралью в темноту лестницу, потом снова на Тома, затем глубоко вздохнула. Его глаза сузились – он понял, но уже опоздал на мгновенье. С воплем, который потряс стены, он кинулся вперёд – но Джини, одним неуловимым движением перевалившись через перила, уже падала в пустоту…

* * *

Гермиона вышла из ванной. Грязная и мокрая одежда неприятно липла к влажной чистой коже. Глазам её предстало диковинное зрелище. Рисен сидела на полу в белом длинном платье испачканном кровью. Её черные кудри рассыпались по плечам. На её коленях лежал Рон. Она взглянула на Гермиону и хищно улыбнулась.
- Шшш… Ты его разбудишь.
Теперь, когда чёрная завесь её волос не укрывала лицо Рона, Гермиона увидела, что он спит или кажется спящим. Рыжие волосы непослушно торчали в разные стороны, одна ладонь безвольно лежала на лице, грудь медленно приподнималась и опадала в такт дыханию.
- Рон! – Гермиона не могла поверить своим глазам. Он подбежала к нему и замерла с протянутыми руками, - С ним всё в порядке? Что ты с ним сделала?
Рисен улыбнулась в ответ.
- Я лишь пыталась выудить чуточку информации, - сказала она, лениво играя с прядью волос Рона.
Гермиона почувствовала, как её руки сжимаются в кулаки. Как ей хотелось наброситься на Рисен, стереть улыбку с этих красных губ, поставить синяки под этими серыми глазами.
- Ты что, пытала его?
- Пытать его? – смех Рисен, словно завывание ветра в каминной трубе, - Нет, я его не пытала. Приносить вред Прорицателю строго запрещено, а это включает в себя пытки. Его разум слишком ценен, равновесие так хрупко. Нет, - повторила она, - Я всего лишь подарила ему… маленький поцелуй.
Она опустила взгляд на Рона с улыбкой собственницы. Её длинные пальцы погладили его щеку, шею, скользнули в распахнутый ворот его рубахи.
- Мои поцелуи оказывают на мужчин сногсшибательный эффект. Так же было и с твоим Гарри.
Гермиона со свистом втянула воздух сквозь сжатые зубы.
- Ты! – она тщетно искала подходящее для Рисен слово, - Ты лживая сука! – выдохнула она наконец, не придумав ничего лучше.
Рисен хихикнула.
- Я бы на твоём месте не обзывалась. Ты не знаешь, что я есть на самом деле.
- Ты суккуб! – выпалила Гермиона, - Ты высасываешь души мужчин, когда они спят, оставляя лишь оболочки без разума, - добавила она, вспомнив учебник по тёмным созданиям.
- Только не когда они спят. Иначе, какое от этого удовольствие?
Пальцы Рисен погладили жилку на горле Рона, тот пробормотал что-то во сне и потёрся щекой о её платье. На белом его яркие волосы казались ещё одним пятном крови.
- На чём мы остановились? Ах да, твой Гарри! Такой очаровашка. Когда целуется, прикрывает глаза, но только наполовину, и его ресницы дрожат как крылья бабочки.
- Прекрати, - в ярости просипела Гермиона, - Я знаю, ты пытаешься меня достать, заставить меня ревновать…
- Как будто у тебя есть право на ревность, - Рисен стрельнула в Гермиону глазками, - В то время, как ты сама не можешь выбрать между ними.
Гермиона была так ошеломлена, что минуту-другую могла лишь хлопать глазами. Она уставилась на эту вышедшую из древности девушку, сидящую в маленьком белом озере своего разметавшегося по полу платья, на юношу лежащего у неё на коленях, на её чёрные волосы, укрывающие их обоих. На бледном некрасивом лице Рисен невозможно было что-то прочесть, оно захлопнулось внутрь как веер.
- Не понимаю, о чём ты говоришь, - наконец опомнилась Гермиона, - Какой выбор?
- Между твоим Гарри, - Рисен медленно выговаривала слова, словно беседуя с глупым ребёнком, - И Драко, который не твой, потому что ты его не хочешь. Только на самом то деле, ты хочешь его. Ты никогда не прекращала хотеть его, ты просто солгала себе. Ты всегда стоишь между ним и теми, кто у него может быть, кого он сам может захотеть.
- Я никогда ничего подобного ему не говорила! Никогда!
- Мне вспоминается ночь, - продолжала демоница, - Зимняя ночь. Небо было серебром на черном, а ступени твоей школы были укрыты снегом. Мне вспоминается мальчик, стоящий на этих ступенях, и девочка, бегущая к нему, протягивающая к нему руки, распахнув плащ, хотя ночь была холодной, очень холодной, для того, что бы он увидел её красивое новое платье и то, что она надела его подарок…
- Я не могла вынести того, каким он выглядел одиноким, - глаза Гермионы наполнились слезами, она смахнула их тыльной стороной ладони, - Вот и всё…
- Одиноким, - ухмыльнулась Рисен, - Ты хочешь сказать, одиноким без тебя?
- Нет, - прошептала чуть слышно Гермиона.
- Там была девочка, которая была бы счастлива остаться с ним. Если бы ты ей позволила.
- Он не любит её! – отчаянно выкрикнула Гермиона, отбросив в сторону всякое притворство, - Он не любит Джини! Он сам мне сказал!
- Он сказал? Именно так и сказал: я её не люблю?
- Он намекал на это, - Гермиона осеклась, в её голове зазвучал голос Драко, безжизненный усталый голос: «Есть ли ещё какой-нибудь ответ на «я люблю тебя» кроме как «я тоже тебя люблю»?»
- Он полюбил тебя, так как думал, что ты не эгоистка. Если бы он только знал, насколько ты эгоистична!
- Я не могу ничего с этим поделать! Я не властна над любовью. Я не хочу его любить, но я люблю – как будто он стал частью меня, частью, которая иногда мне даже не нравится, но в которой я нуждаюсь, и он тоже нуждается во мне…
- Ты сама всё так устроила, - голос Рисен был холоден и неумолим, - Ты единственная можешь приготовить противоядие, которое тонкой ниточкой связывает его с жизнью – как удобно, не правда ли? Ты можешь контролировать его общение с Гарри, если ты…
- Я бы никогда этого не сделала! Я бы никогда этого не сделала!
- Но ты думала об этом.
Гермиона невидяще смотрела на Рисен.
- Как ты жестока.
- Жестока любовь, жестоко желание, а это и есть я. Ты можешь думать обо мне всё что хочешь, но, по крайней мере, я знаю свою суть. Ты подражаешь моим повадкам, но я хотя бы не держу в клетке тех, на кого пал мой выбор, особенно тех, кого я избрала для любви. Я откровенна в своих желаниях. Ты можешь сказать про себя то же самое?
- Я… - Гермиона всхлипнула. Она поняла, что её блузка спереди снова насквозь промокла, и осознала то, что уже давно плачет, и слёзы струятся по её лицу и капают на одежду. Прежде чем она смогла вновь овладеть своим голосом, дверь в комнату распахнулась, и в неё вошли двое. Один был жирным коротышкой, с одной рукой блестящей как луна, другой – высокий и бледный, как выбеленная солнцем кость. Это были Червехвост и Тёмный Лорд.
Волдеморт беззвучно скользил по полу, его слуга следовал за ним по пятам. Под бесцветными бровями альбиноса глаза Тёмного Владыки были как запёкшаяся кровь. Он холодно взглянул на Гермиону, потом перевёл взор на Рисен.
- Грязнокровка в расстроенных чувствах. Ты использовала её без нашего разрешения?
- Милорд, я и пальцем к ней не притронулась, - склонилась в поклоне Рисен.
- Хозяин, думаю, она хныкает от страха, а не от боли, - подал голос Червехвост.
- Ах, - Тёмный Лорд окинул Гермиону взглядом, кривя безгубый рот в улыбке, - Предвкушение боли действительно ужасная вещь. Пусть же оно прекратиться, - и он взмахнул палочкой, прошипев сквозь зубы, - Круцио!

* * *

Они пролетали над широкой долиной, покрытой лоскутным одеялом коричневых полей и усыпанной крошечными точками фермерских домов, когда Драко подёргал сзади Гарри за рубашку. Гарри полуобернулся, почти ничего не видя из-за развевающихся на ветру волос.
- Что такое, Малфой?
- Я голоден.
Даже сквозь волосы и выступившие на ветру слёзы Гарри разглядел скорбное выражение лица Драко.
- Ты голоден?
- Да, я голоден, - упрямо повторил Драко.
- Ну тогда, - сварливо сказал Гарри, - Мы просто заскочим куда-нибудь и купим тебе пару сэндвичей. А то, что мы в двухстах футах от земли и вообще летим над какой-то дырой у чёрта на рогах – это пустяки, забудь.
- Я полагаю, на такой высоте мы не нуждаемся в сарказме.
- И чего же ты от меня ждёшь? Я что, по-твоему, должен просто похлопать тестрала по шее и сказать: «Эй, чувак! Подкинь нас куда-нибудь, где мы могли бы раздобыть харчей!» А может…
Куда ещё завело бы Гарри его чувство юмора, так и осталось тайной, потому что именно в этот момент тестрал, как коршун увидевший добычу, ринулся к земле. Драко завизжал как девчонка и схватился изо всех сил за гаррину рубашку. Оба парня соскользнули на шею коня, цепляясь, как сумасшедшие, за спутанную гриву. Земля приближалась со страшащей скоростью. Удар при посадке был так силён, что Гарри не удержался и завалился набок, неуклюже рухнув со спины лошади в кстати подвернувшийся рядом стог сена. Рядом с ним тут же приземлился Драко, хотя ему это удалось чуть грациознее. Тестрал на секунду замер, молча смотря на них, затем сорвался с места и взмыл в небеса, оглушив их мощным хлопаньем своих чешуйчатых крыльев.
Проклиная тестрала на все лады, Гарри сел и завертел головой. Они были на поле, щедро покрытом пирамидальными стогами сена. Рядом вокруг грязной лужи шумно копошилась стайка грязных кур, а немного вдалеке покосился ветхий сельский домик. Драко сел рядом, вытаскивая солому из волос и любопытно озираясь вокруг.
- А ты ещё говорил, что тестралы тебя не слушаются.
- Что-то я не вижу вокруг никакой еды, - заметил на это Гарри.
- Ну, не в этом стогу конечно, но, вполне вероятно, вон в той деревушке, - возразил Драко, махнув рукой в сторону кучки маленьких домишек, видневшихся в отдалении, - Наведаюсь-ка я туда, - добавил он, поднимаясь на ноги и разбрасывая вокруг сено, - Скоро вернусь.
- Не хочешь, чтобы я пошёл с тобой?
Драко покачал головой.
- Крохотное местечко. Один чужак уже достаточно переполошит их. Двое иностранных парней да ещё и конь-из-ада в придачу поставят на уши всю округу.
- Они не могли видеть тестрала.
- Это село лежит в тени крепости Тёмного Лорда, - мрачно взглянул на него Драко, - Хочешь рискнуть?
Гарри встал рядом с ним, стряхивая приставшие соломинки.
- Ну, допустим, но почему пойдёшь именно ты?
- Знаешь, - Драко изогнул бледную бровь, - Если память мне не изменяет, то из нас двоих я владею иностранными языками.
Бросив эту реплику, он развернулся и пошагал к деревеньке, отбрасывая носком ботинка с дороги пучки сухой травы. Гарри проводил его глазами, стройную тёмную фигуру, увенчанную короной белых волос, ярко сияющих на фоне коричневых полей и серого неба.
Он вернулся, спокойный и собранный, спустя полчаса. С собой Драко притащил буханку хлеба, немного сыра и сухофруктов, а также запечатанную бутылку с какой-то прозрачной жидкостью. Он протянул еду Гарри, который сидел на пеньке возле заброшенного дома, а сам начал вытаскивать из горлышка бутыли плотно засевшую пробку. Гарри откусил хлеба.
- Не выпей всю воду, мне тоже хочется пить.
Драко взглянул на него, стряхнув светлую чёлку с глаз.
- О, друг мой, это совсем не вода, - он взвесил на ладони бутылку, - Палёнка.
- Как ты меня назвал? - недоумённо моргнул Гарри.
- Палёнка, - повторил Драко, закатывая глаза, - Фруктовый самогон. Если я правильно понял, от одних испарений этой дряни в двадцати шагах вокруг на стенах домов должна осыпаться краска, - он протянул к Гарри руку, - Дай-ка мне нож.
- У меня нет ножа.
Драко с лицом, выражающим всю мировую скорбь, наклонился к Гарри и похлопал по одному из его кожаных браслетов.
- У тебя есть нож.
- Ой, - сказал Гарри и вытянул руку, так как тот ему показывал. Нож со свистом вонзился в стог сена прямо возле Драко.
- Будь впредь поосторожнее, - покровительственно сказал Драко и, вытащив нож, наконец справился с упрямой пробкой, - Ты же мог разбить бутылку с выпивкой.
Бросив нож, он крепко приложился к горлышку, скорчил страшную рожу и вытер губы рукавом – смешной, детский жест, которого Гарри никогда прежде за ним не замечал.
- Да уж! Как дополнительный бонус, эта штука ещё и на вкус, как растворитель краски.
- Этим твоё меню исчерпывается? – буркнул Гарри, впиваясь зубами в кусок сыра. У сыра оказался очень приятный остро-сладкий вкус, - Самогоном?
- Фруктовым самогоном, попрошу этого не забывать! – Драко драматично потряс бутылкой, - Я чувствую, здесь просто тонны питательных веществ.
Гарри весело вздохнул.
- Как скажешь, Малфой. Так ты думаешь, нет шансов, что тестрал вернётся? А может, у нас получится призвать мётлы или ещё что-нибудь?
- Ни то, ни другое, ни третье, - Драко удобно устроился в стогу, - Мы собираемся на прогулку.
- Прогулку? – Гарри изогнул бровь не хуже самого отпрыска дома Малфоев.
- Именно. Я тут немного пораспрашивал. Мы не так уж и далеко, - он указал куда-то за спину Гарри.
Но когда Гарри повернулся, он не увидел ничего, кроме горного хребта, возвышающегося в небе чёрным силуэтом. Вокруг вершин клубилась сиреневая дымка. Горы покрыли тенью всю долину, словно гигантская крепостная стена.
- Мне так же прозрачно намекнули, что магией по дороге лучше не пользоваться, у Тёмного Лорда повсюду глаза и уши, - Драко фыркнул, очень нехарактерный для него звук, и потёр ладонью щёку, оставив полоску грязи. Это пятнышко смотрелось просто умилительно, но Гарри был не в настроении искать очаровательные чёрточки в облике своего компаньона, - Доедай свой сыр, Поттер, впереди у нас долгая прогулка.
- Ты говоришь об этом так, словно нам предстоит экскурсия в местный парк.
- Ну, прости, - сказал Драко без нотки раскаяния в голосе, - Позволь, я перефразирую. Суровая тропа, ведущая к логову Тёмного Лорда, раскинулась перед нами, устланная терниями! Нам осталось лишь направить по ней свои стопы!
- Тернии, - устало выдохнул Гарри, - Слушай, Малфой, побудь хоть секунду серьёзным! Неужели тебе не страшно?
Драко слизнул каплю палёнки с ладони и задумчиво посмотрел на Гарри.
- Я боялся, Поттер. И вещи, которых я боялся больше всего, всегда происходили. Таким образом, особого смысла в страхе я не вижу, - он прищурил глаза и рассмеялся весьма странным смехом, - Ты же гриффиндорец, это ты должен воодушевлять меня речами о храбрости. Не говоря уже о командном духе и патриотизме. Предполагается, что я эксперт по коварству и хорошим причёскам.
Гарри не обратил на этот выпад внимания.
- Храбрость не означает отсутствия страха. Она означает, что ты не убегаешь, даже когда боишься.
- И проповедь началась, - протянул Драко, хотя он совсем не выглядел раздражённым, просто очень усталым и на нервах, - Поведай мне про жизнь героя, Гарри Поттер.
- Не могу, - пожал плечами Гарри, - Мне и самому не по душе героизм. Просто трусость нравится мне ещё меньше.
- Ага, - сказал Драко, - Значит, вся концепция этой войны для тебя заключается в чём-то вроде «победы нет», я прав?
Гарри моргнул.
- Война? А разве идёт война?
Драко молча посмотрел на него поверх горлышка бутыли. Гарри всегда представлял себе войну против Тёмного Лорда как столкновение огромных армий, битвы волшебных полков в ночных небесах, поля сражений, залитые колдовским огнём. Он никогда не думал, что это будет вот так: он сам и Драко, одинокие, грязные, промёрзшие до костей, без карт и планов, без советов и руководства, лишённые всего знакомого им в мире, кроме друг друга.
Гарри посмотрел на небо. Когда они летели, звёзды казались такими близкими. Теперь они вновь были на недосягаемой высоте, так же далеко от него, как и всё то, к чему он сейчас не мог прикоснуться: храбрость и уверенность, чувство, что ты дома и в безопасности, тайны, которые Драко скрывал под покровом своих серых глаз.
- Сегодня я убил человека, - сказал Гарри, просто, что бы услышать, как это звучит.
- Я знаю. Добро пожаловать на войну.

* * *

Господин Люциус!
До меня дошли слухи о беседах Тёмного Лорда с его слугами, в которых затрагивалась тема Вашей лояльности к нему. По моему скромному суждению, Вам следует нанести в крепость пару успокаивающих визитов. И нет нужды упоминать о том, как я чахну без Вашего блистательного общества.

Ваша преданная слуга.

Рисен.

Надо же, она дважды подчеркнула слово «слуга» и нарисовала вокруг маленькие звёздочки. Раздражённо ворча, Люциус скомкал в ладони бумагу и швырнул её в камин. Спустя секунду от письма осталась лишь щепотка пепла.
Выведенный из себя, Люциус начал мерить шагами комнату. Он провёл в Поместье такой приятный день! То, что от Тома не было вестей, делало его ещё приятней. Он немного развлёкся пыткой домашних эльфов, с удовольствием обнаружил, что всё ещё влазит в свои старые брюки, поразмышлял о приобретении двух близнецов-волкодавов. Он бы назвал их Джарет и Чемберлен, и они бы повсюду следовали бы за ним, красуясь одинаковыми ошейниками с гербом дома Малфоев. И столь приятные раздумья были грубо прерваны посланием Рисен. Конечно, это правда, он действительно избегал общества Волдеморта, до тех пор, пока не утрясётся вся эта шумиха вокруг Тома. Разумеется, Тёмному Лорду уже было известно о разгулявшемся убийце, о мёртвых Пожирателях Смерти, и Люциус не хотел показываться ему на глаза, пока не выдумает что-нибудь очень убедительное.
Тоскливые думы Люциуса были вновь грубо прерваны, на этот раз громким грохотом позади него. Он крутанулся волчком и обнаружил посреди обширного персидского ковра, устилающего пол библиотеки, Тома Ридла собственной персоной. Он был бел как полотно и мокр от пота, его рубашку забрызгала кровь, а на шее расплывались уродливые кровоподтёки. В руках он держал бесчувственное тело Джини Визли. Её огненные волосы свисали до пола, ноги болтались как у марионетки, левая рука торчала под неестественным углом, а под закрытыми запавшими глазами залегли глубокие тени.
Люциус проглотил яростный стон.
- Девчонка! Она мертва?
- Она жива, но висит на волоске, - дыхание Тома было прерывистым, он зарычал, откашлялся и сплюнул на ковёр кровью, - И я вместе с ней. Мне нужна твоя помощь, Люциус! Мне нужно, что бы ты спас её жизнь!

* * *

Они шли. Короткий зимний день быстро закончился, и алое солнце опустилось за горную цепь. Небо казалось раскрытым красным веером с чёрными кружевом облаков по краям. В сумрачной тени гор, в багровом отблеске заката Гарри шагал следом за Драко по узкой тропе, которая извивалась, как гадюка, среди низких холмов, чьи верхушки были увенчаны крошащимися валунами. Смёрзшаяся земля была твёрдой как камень, и Гарри от всей души надеялся, что Драко не прикидывается, что знает, куда идти.
- Ты уверен, что мы не заблудились, - в пятнадцатый раз спросил он.
- Если ты спросишь меня ещё раз, я просто отсюда съебусь и брошу тебя тут. Лучше попробую составить компанию Тёмному Лорду. Тот, по крайней мере, никогда не беспокоится о том, что он заблудился.
- О да, - буркнул под нос Гарри, осторожно обходя замёрзшую лужу, - Он просто отправляет на тот свет шутников, которые показали ему неверную дорогу.
- Тебе следовало бы восхищаться подобной целеустремлённостью, - беззаботно ответил Драко.
Вся та палёнка, которую выпил Драко, казалось, не повлияла на его координацию движений. Он уверенно шёл впереди Гарри с непокрытой головой, несмотря на холод. Мороз окрасил его бледные щёки ярким румянцем.
- Нет уж, спасибочки, - пренебрежительно фыркнул Гарри. Он понимал, что Драко специально подначивает его, но ему было уже всё равно, - Не желаю восхищаться ничем, что имеет отношение к Волдеморту.
Драко возвёл очи к небу.
- Я знаю, ты крут и произносишь имя Тёмного Лорда без опаски, но не кажется ли тебе, что преддверье его крепости – не лучшее место для декламации этого слова?
- Разумеется, ты прав! А вон та белка, - Гарри показал на белочку, сидящую на ветке ближайшего дерева, - Это его лучший шпион. Когда ты успел стать параноиком, Малфой?
Драко выпятил губу и досадливо вздохнул.
- Слушай, Поттер! Как ты думаешь, я рассчитываю, что мы проникнем в крепость Тёмного Лорда? Ответ – «Да»! Я на это рассчитываю, и вот почему. Тёмный Лорд всегда имел две главных цели: прикончить тебя и править миром. Он всегда был просто одержим твоей смертью и мировым господством, скорее всего, потому, что он сумасшедший ублюдок. Так что я не опасаюсь того, что он будет тебе препятствовать, когда ты идёшь ему прямо в лапы. Я боюсь другого: это злая земля, проклятая. Тут лазят такие штуки, внимание которых нам лучше не привлекать.
- Ой, снова эта чушь из романов ужасов! – Гарри вскинул руки в притворном горе.
К ужасу Гарри, он слишком увлёкся жестикуляцией. Раздался знакомый свистящий звук, и невезучая белка, не так давно обвинённая им в коллаборационизме с силами тьмы, кувыркнулась с ветки и шмякнулась о землю.
- Блин! – только и смог выдавить из себя пребывающий в глубоком шоке Гарри.
Драко стал багровым от сдерживаемого смеха.
- О да, ты метко поразил подлого шпиона Тёмного Лорда! – он немного отдышался, - Возможно, ты прав. Мы можем просто маршировать к его парадной двери, распевая по дороге старые добрые застольные песни волшебников. Кстати! – он снова крепко приложился к своей бутылке, заткнул её, засунул под мышку и начал подвывать, нарочно не попадая в ритм.

Как-то раз гулял по лугу я,
Солнышко уж начало садиться.
Слышу - плачет девушка прекрасная
«Ах, увы, мне не с кем веселиться!»

Юный трубадур услышал зов,
Кинулся он деве на подмогу.
Ах, увы, палёнки много выпил он,
Не нашёл к красавице дорогу!

Ах, увы, мне не с кем веселиться!
Нет любимого со мною рядом!
Неужели с девственностью так и не проститься?
Чистота и скромность стали сущим адом!

Смотрит и любуется в зеркало красавица,
Заплетает косы алые свои.
Надевает яркое дорогое платьице,
Думает: «Скорей его бы сбросить до земли!»

Вечерком красавица, в поисках любви,
Вышла на прогулку, щёчки как лилеи.
Ножки только белые стёрла до крови,
Мальчики пригожие оказались геи.

Плакала милашка горько на рассвете,
Голову повесила, потускнела взглядом.
«Плохо нынче честным девушкам на свете!
Чистота и скромность стали сущим адом!»

Ах, увы, мне не с кем веселиться!
Нет любимого со мною рядом!
Неужели с девственностью так и не проститься?
Чистота и скромность стали сущим адом!

На этой минорной ноте Драко вдребезги разбил уже опустевшую бутылку о дерево. Гарри посмотрел на его вставшие дыбом белые волосы, мрачную самодовольную ухмылку и глубокие чёрные тени под глазами.
- Не сказал бы, что это была старая добрая застольная песня волшебников… Думаю, ты её только что сочинил.
- Всё может быть, - протянул Драко, слегка улыбаясь. Они вышли на поле, на котором кое-где торчали скрюченные карликовые деревья. Драко остановился, - Кажется, мне надо немножко посидеть, - он шлёпнулся на покрытую инеем траву, - Извини, если музыка была немного не в твоём стиле, Поттер.
Гарри присел рядом с ним. Земля была жутко холодной, но как приятно было дать ногам отдых!
- Это было совсем не плохо.
- Благодарю Вас, - Драко глубокомысленно нахмурил лоб, - Думаю посвятить это произведение Джини.
- А…э…ладно, забыли. Даже не хочу знать, что ты этим подразумеваешь.
- Да, - согласился Драко, созерцая небеса, - Лучше тебе и не знать.
Наступила долгая тишина. Она тянулась словно густая карамель. Гарри скосил на Драко глаза – тот, казалось, погрузился в раздумья. Посреди голого поля, где ничто не отбрасывало тени, в заливающем всё лунном сиянии Гарри очень ясно увидел, как заострилось лицо Драко, как запали его глаза и рот, как чернота расплылась у него под глазами, а шея, словно хрупкая ветка, торчит из воротника. Гарри мучил вопрос, правильно ли он догадался о предмете размышлений Драко.
- Так ты любишь её?
- Кого? – удивлённо моргнул Драко.
Ладно, возможно, я и не угадал, пронеслось в голове Гарри.
- Джини, - с усилием ответил он.
Снова потянулась тишина, на этот раз густотой не уступая свежезамешенному бетону.
- Я думаю, что твоё и моё понятия слова «любовь» довольно сильно отличаются друг от друга, - выдавил наконец Драко.
- Это не ответ.
- Сам знаю, что не ответ, - охотно согласился Драко. Он повернулся и посмотрел на Гарри, подперев щёку ладонью. В лунном свете его глаза казались белыми и слепыми, - Что тебе до этого, Поттер?
- Назовём это естественным любопытством.
Драко рассмеялся, и несколько сухих травинок покачнулись от его дыхания.
- А может, ты задумал устранить соперника, а, Поттер?
- Не хочу я тебя ни откуда устранять, - ровно сказал Гарри.
Драко бросил на него быстрый взгляд. В скудных лунных лучах его ресницы были цвета сухой соломы, волосы ещё бледнее, а лицо, казалось, вообще светится изнутри. Неожиданно Гарри вспомнил свой сон, где щеки повзрослевшего Драко красовались здоровым румянцем, а на скулах залегли суровые складки.
- Не знаю, - медленно сказал Драко, - Иногда мне кажется, что люблю. Но иногда мне кажется, что я могу побить тебя в квидич. Я так чётко себе это представляю, как будто это уже случилось. Я могу ощутить ветер в моих волосах, снитч в моей руке, вот мои пальцы сжимают его и… - Драко говорил, словно во сне, - Ну ты же знаешь, какое это чувство, когда держишь его в ладони, а он бьётся, словно сердце…
- Да, - тихо сказал Гарри.
- Иногда ты так сильно чего-то хочешь, так ярко себе это воображаешь, что мечта кажется реальностью.
- И ты хочешь…Джини? – Гарри запинался от смущения, - То есть, ты её любишь?
- Хочу, что бы я мог любить её. Иногда мне кажется, что я могу. Могу представить это. Думаю, это сделало бы меня счастливым. Хотя, это, наверное, не в моей природе, быть счастливым. Счастье, помимо всего прочего, это просто, а я никогда не любил простых вещей.
- Счастье – это не просто. И я не вижу причин, чтобы тебе её не любить.
- А я не вижу звёзд…
- Луна слишком яркая, - сказал Гарри, думая, что подвыпивший Драко потерял нить беседы, - Она их затмевает.
- Точно, - согласился Драко.
Гарри удивлённо уставился на Драко, а тот, протянув тонкую руку, дотронулся до его волос. Это было лёгкое, почти неощутимое прикосновение, словно падающий лист скользнул по его щеке, но по спине Гарри поползли мурашки.
- У тебя была соломинка в волосах, - объяснил Драко, убирая руку.
- А. Спасибо.
- Думаю, для тебя счастье просто, - очень тихо промолвил Драко, - Ты знаешь, кого ты любишь.
И снова тишина, и Гарри ломает голову над словами Драко. Как это можно не знать, кого ты любишь? Любовь – она как боль, ты сразу её почувствуешь, так же, как сразу почувствуешь, что наступил на колючку.
- Если ты о Гермионе, то я всё сказал в том письме, которое оставил ей, когда уходил из Хорвартса. Я всегда…
Он прервался, но не из-за того, что Драко перебил его каким-нибудь словом. Драко умудрился перебить его молча. Гарри не смог бы это выразить, но он ощутил, словно внутри Драко что-то взорвалось, яркая вспышка озарения, сразу же сменившаяся неестественным напряжением всех чувств. Он обернулся и увидел, что глаза Драко расширены до предела, а рот полуоткрыт.
- Какое письмо Гермионе?

* * *