Глава 1Утро нового дня выдалось холодным, но солнечным и безукоризненно ясным, и ничто, как говорится, не предвещало беды.
До первого матча Гарри Поттера в качестве ловца гриффиндорской команды по квиддичу оставался всего лишь час. Большой зал стремительно наполнялся громким смехом и радостной болтовней — каждый предвкушал захватывающее зрелище и не в силах был усидеть на месте, беспокойно ерзая и поговаривая о том, что игра наверняка будет незабываемой. Многие ехидно замечали, бросая на Гарри косые взгляды, что слизеринцы сегодня будут, должно быть, необычайно жестоки, и каждое такое высказывание комом вставало в горле Поттера, который с видом мученика разглядывал лежащую перед ним на тарелке яичницу.
— Тебе надо хоть что-нибудь съесть, нельзя же выходить на поле совсем голодным! — обеспокоенно заметила Гермиона, уплетая аппетитные /только не для Гарри/ жареные сосиски.
— Покойникам все равно, голодные они или нет, — сдавленно пробормотал он, одарив богатый разными явствами стол скорбным взглядом.
— Брось, Гарри, сегодня ты точно не умрешь, — оптимистично вставил Рон, заталкивая в рот четвертый эклер и запивая его тыквенным соком. — МакГонагалл не даст убить ее самого лучшего игрока.
Гермиона бросила на него укоряющий взгляд, на что рыжий беззаботно пожал плечами, продолжив пережевывать шоколадное месиво.
По истечению часа, который показался Гарри непозволительно быстро пролетевшей минутой, самый юный ловец столетия вместе со своей командой вышел на поле под оглушающе громкие аплодисменты и улюлюканья. В животе Гарри что-то выделывало смертельно опасные сальто, а сам он расширившимися то ли от ужаса, то ли от возбуждения глазами оглядывал беснующуюся на трибунах толпу. Там, наверху, Рон, Гермиона, Невилл, Симус и Дин развернули огромное полотнище с изображением льва и переливающейся надписью "Поттера в президенты". Гарри улыбнулся, а потом заметил за ребятами..
— Папа? — колени его подогнулись от ужаса, пока Гарри мысленно готовился к худшему, когда с трибун уже явственно доносилось очень громкое:
— В президенты! Да! Поттера — в президенты! — кричал Джеймс, потрясая в воздухе кулаком и едва ли не выпрыгивая со своего места. Удерживала его Лили, незаметно для чужих глаз хватая за руку и оттягивая назад всякий раз, когда гордый папаша норовил сорваться и вместе с сыном взмыть в воздух. Без метлы.
— Джеймс, ради бога, успокойся, ты пугаешь детей, — как-то подавленно заметила Лили, нервной улыбкой отвечая на косые взгляды, то и дело обращаемые на них смущенными второкурсниками. — И Гарри тоже пугаешь, — добавила она, перехватив жалобный взгляд сына и ощутимо ткнув мужа в бок.
— Это не поможет, Лили. Он даже в свой первый матч не был так взбудоражен, как сейчас, — спокойно сказал улыбающийся Ремус, тут же заручившись поддержкой Сириуса.
— Да-да! Он тогда на нервной почве одел мантию задом-наперед и делал комплименты МакГонагалл. А теперь.. по-моему, он просто сошел с ума от радости.
Тут прозвучал свисток, четырнадцать игроков взмыли далеко ввысь, толпа оглушительно заверещала, а Джеймс вскочил с места и стиснул хрупкие плечики Гермионы, продолжая выкрикивать разные подбадривания, теряющиеся в реве болельщиков, и пугая Лили лихорадочным блеском в глазах и нездоровым румянцем.
Когда охотница Гриффиндора Анджелина Джонсон открыла счет, Джеймс кричал громче всех гриффиндорцев. Сириус с Ремусом переглянулись, мысленно сойдясь на том, что Бродяга оказался прав и Джеймс, похоже, действительно не в своем уме. Хотя понятие вменяемости в случае старшего Поттера становится довольно-таки растяжимым..
— Эй вы, там, наверху, подвиньтесь!
Команда поддержки Гарри Поттера синхронно повернула головы, лицезрев перед собой великана с безнадежно спутанной бородой и широкой улыбкой. Они тут же разразились приветственными высказываниями; один Джеймс и бровью не повел, что заметил Хагрида, сосредоточенно /даже слишком/ следя за игрой.
— Поттер! Я, конечно, понимаю, что ты эта.. занятой человек, да и сын у тебя на поле, но поздороваться-то ведь можно! — деланно обиженно проговорил великан, огрев Джеймса тяжелым подзатыльником.
— А? Хагрид! Какая встреча, привет! Что ты говорил? Я не слышал, у меня Гарри играет.. — на секунду оторвавшийся Поттер уже через мгновение вернулся к матчу и взглядом, и мыслями. Остальные тоже затихли, наблюдая за тем, как слизеринский охотник Пьюси завладел мячом и обвел близнецов Уизли и Кэтти Белл.
Тут комментатор мастерски взбудоражил толпу, упомянув снитч. Все игроки и болельщики напряглись, сфокусировав все свое внимание на ловцах противоборствующих команд. Джеймс лихорадочно выискивал взглядом заветный крылатый мяч, а Сириусу пришлось прийти на помощь уставшей Лили в удержании бывшего ловца. Все замерли. Гарри, обгоняя Хиггса, несся за снитчем с невероятной скоростью, выделывая ловкие повороты следом за хитрым мячом. Когда он уже вытянул руку, собираясь схватить его и принести победу своему факультету, когда он окончательно осмелел, видя, как трепещут золотые крылышки.. Маркус Флинт якобы случайно врезался в Гарри на полном ходу, и тому пришлось сконцентрировать внимание на равновесии, а не на злосчастном снитче.
— НАРУШЕНИЕ! — мгновенно прогремел Джеймс на пару с Хагридом, подпрыгивая на месте и потрясая кулаками, невольно угрожая надавать Гермионе и Симусу по лохматым макушкам. — КТО-НИБУДЬ, УБЕРИТЕ ЭТОГО ТРОЛЛЯ С ПОЛЯ, А ТО Я САМ ЕГО С МЕТЛЫ СТОЛКНУ!
Знаток квиддича как-то совсем забыл, что эта игра — не магловский футбол, о котором ему рассказывала Лили, и одобрительно похлопал Дина Томаса по плечу, когда он вопил о том, что тут нужна красная карточка.
Игра набирала обороты, проходя кульминацию и приближаясь к развязке. Каждый неосознанно подпрыгивал вместе с новым забитым мячом или попавшим по цели бладжером, изредка охая, когда ловцы вдруг срывались с места и неслись за чем-то, что в итоге оказывалось солнечным бликом от часов. В момент, когда Гарри вдруг резко спикировал вниз, внимание всего стадиона было приковано к нему, так что все отчетливо видели, а после за кубками сливочного пива в гостиных факультетов пересказывали друг другу, как он внезапным движением поднес руку ко рту, словно его вот-вот должно было стошнить, а потом выровнял метлу у самой земли, скатился с нее, падая на четвереньки под встревоженные восклицания Лили и Гермионы, закашлялся, и что-то блеснуло в его руке.
— Я поймал снитч! — громко закричал он, высоко подняв крылатый мячик над головой и тем самым закончив игру в полной неразберихе. Однако болельщикам этого оказалось достаточно, так что толпа мгновенно взревела, наделяя имя Гарри Поттера ужасающей силой.
Джеймс Поттер кричал, кричал и прыгал, то и дело норовя завлечь в свой странный и немного пугающий танец Лили, Ремуса или Хагрида, которые хоть и восхищенно присоединялись к выкрикиванием, но отшатывались каждый раз, стоило только Сохатому приблизиться. Бродяга позже заметил, что даже после ящика огневиски он не был настолько неадекватно-радостным.
— МОЙ СЫН! ЭТО МОЙ СЫН, ВЫ ЗНАЕТЕ? — хрипло надрывался он, раздавая неосознанные тумаки направо и налево, лишь изредка прерываясь, чтобы поцеловать улыбающуюся Лили или подкинуть в воздух испуганную Гермиону. Довольные Люпин и Блэк понимающе переглядывались, улыбаясь и более не пытаясь утихомирить возгордившегося папашу. — Он всего лишь стал самым молодым ловцом столетия! Эй-эй, посмотрите, ЭТО МОЙ СЫНОК!
— Джеймс, пожалуйста.. — благоразумная Лили предприняла попытку повлиять на поведение супруга, однако оказалась на удивление аккуратно отодвинута на безопасное расстояние, прямо в объятия Сириуса.
— ЭТО МОЕ ДИТЯ! МОЕ МИЛОЕ ДИТЯ! — бедный Невилл оказался на месте Гермионы и был подкинут в воздух, а потом едва не уронен бесконечно радостным Джеймсом, на что Поттер, блестя глазами, лишь повторил, что произвел на свет восьмое чудо того же света.
Гарри, тем временем взваленный на плечи беснующейся оравой довольных гриффиндорцев, был любезно доставлен к семье, едва не задушен в объятиях Гермионы и гордившейся им что есть силы Лили, потом чуть не потерял руку после могучих рукопожатий Лунатика, Бродяги и Хагрида и наконец прибыл точно к Джеймсу. Тут самому юному ловцу столетия пришлось еще хуже, чем на поле, потому что папа, дрожа от радости и едва ли не орошая его спортивную мантию слезами, без конца повторял, что это самый счастливый день в его жизни.
Лили, все еще улыбаясь, подумала, что Джеймс ни капельки не соврал.