Глава 1Драко медленно перевёл взгляд на настенный календарь. Да, всё верно, сегодня было второе сентября. Сделав глубокий вдох, он откинулся на спинку стула. Его взгляд неспешно скользнул по кабинету: идеально чистый, даже блестящий стол, на котором в аккуратной стопке по правую сторону от аристократа лежали папки с бумагами. Перо на подставке рядом с позолоченной чернильницей: подарок начальника, врученный ему в последний день рождения. Блокнот в чёрном, грубом переплёте: туда Малфой-младший записывал все важные даты, расписания встреч, мероприятий, на которых он в обязательном порядке должен был появиться. Всё только по работе, не более того. Небольшая статуэтка змеи, тянущейся к небу с ярко-зелёными, сияющими, словно алмазы, глазами. Она стояла на столе слева. Несколько свитков, пергаментов – все они также аккуратно в строгом порядке относительно срочности исполнения лежали слева. С ними нужно было разобраться в ближайшем будущем.
В этом небольшом, но достаточно светлом кабинете, из окна которого дул слабый, но всё же ощутимый ветер, он проводил каждый свой рабочий день, с понедельника по пятницу. Иногда приходилось являться на рабочее место и в выходные дни: важные контракты и министерские дела не требовали отлагательств. Но это было нечасто: довольно ловкий, пронырливый, проницательный и изворотливый, теперь уже необходимый работник за два с половиной года, что проработал на этой должности, сумел не просто умудриться добиться статуса незаменимого сотрудника, которому сулит светлое будущее с хорошим карьерным ростом и приличным заработком, но также и уважения своего начальника. До коллег ему не было дела: их было в избытке, не все подолгу удерживались на местах, да и у каждого были свои цели, для чего им нужна работа в министерстве. Кто-то хотел проверить, сумеет ли прыгнуть выше головы, кому-то была нужна постоянная, стабильная работа, кто-то отчаянно жаждал карьерного роста и власти. У каждого были свои тараканы в голове. Для себя Драко Малфой также чётко знал, чего он хотел: престижа. После войны их семейство в течение года, если не больше, переживало тяжёлые времена. Мракоборцы не оставляли их в покое, желая докопаться до истины, которую, безусловно, сами Малфои всеми силами, используя любую возможность, старались скрыть, уничтожая любые прямые доказательства их причастности к делам покойного Тёмного Лорда. У представителей власти, политиков и бизнесменов, не менее рьяно пытавшихся обелить себя, пропало к ним доверие. Да и в целом среди элиты магического мира начался хаос: богачи, аристократы – все они перестали доверять друг другу, то и дело с ужасом ожидая, когда кто-то из прежних приятелей подставит другого. И ведь для многих было в разы выгодней подставить даже бывшего лучшего друга, если это поможет ему остаться на свободе и сохранить своё нажитое за долги годы кропотливой работы, пусть зачастую и бесчестной, состояние, замки, имя. Этими же способами не гнушался и его род. Малфои крутились как могли. Два замка были проданы, несколько денежных счетов, на которых хранились приличные суммы, были опустошены. Постоянные взносы, взятки – каждый вклад играл немаловажную роль. И, разумеется, вносить их, дабы обелить себя, приходилось слишком часто. Более того, почти каждый раз сумма возрастала. Казалось, ещё немного, и распрощаться придётся уже даже с мэнором, однако им всё же повезло. Люциус сумел установить нужные контакты, устроить в министерство Драко, стать инициатором нескольких реформ, которые были в полной мере положительно оценены как обществом, так и нужными им людьми.
Ещё год им приходилось крутиться, яростно стараясь вернуть, казалось бы, утраченное навсегда положение, богатства. И они сделали это. С трудом, забыв про отдых, сон, свободное время, но сделали. Руку к этому приложила даже Нарцисса. Вся их семья была причастна к восстановлению былых возможностей. Конечно же, не все хотели теперь знаться с ними, многие по-прежнему косо поглядывали на бывших Пожирателей, зная, кто такие Малфои на самом деле. Однако сейчас само семейство аристократов всё это мало волновало. Они добились своего, цели оправдали средства. Всё вернулось в былое русло.
Драко ощущал, даже видел, как стал взрослее, ответственное. Былой гонор стал сходить на нет, его сменили деловая хватка и профессионализм. Хотел он того или нет, но теперь общаться ему приходилось с людьми из разных социальных слоёв общества. Богатые, бедные, чистых кровей, грязных ли – работа и обязанности прировняли всех, заставив поставить их в одну шеренгу. Конечно же, персоны с увесистым кошельком, набитым золотыми галеонами, получали куда больше внимания: их проблемы, задачи, дела Малфой решал гораздо быстрее. Среди них встречались и особы нечистых кровей. Всем им Малфой-младший вежливо улыбался, напрочь забыв на работе про свои собственные взгляды и своё мировоззрение. Вежлив, учтив, корректен, обходителен – так его характеризовали клиенты. К этому он и стремился, сумев в результате добиться своего. На работе его ценили, им был доволен даже отец. Всё было хорошо… Кроме того, что личная жизнь катилась по наклонной вниз. Около полутора года Малфой провстречался с француженкой благородных кровей. Красивая, статная, умная, образованная, страстная… И невыносимая до своих девичьих капризов. Долгое время он подавлял то и дело накипавшее в отношении неё раздражение. Девушка была симпатична Малфою, но только поначалу. Чем дальше, тем становилось хуже. Чрезмерно ревнивая, жаждущая постоянного внимания. Её остророго ума, к сожалению, не хватало на то, чтобы осознавать, как стоило вести себя с тем мужчиной, кого отцы стали прочить ей в женихи. Изнеженная и избалованная в детстве, она так и не сумела отказаться от привычной ей манеры поведения даже будучи уже в зрелом возрасте. Нарцисса то и дело подначивала сына приглядеться к ней, стать терпимее, позволять невесте хотя бы иногда расслабляться и быть собой. И он терпел, ведь знал, насколько важен мог быть для обеих семей этот брак. Ждал, терпел, сносил это ставшее в итоге уже даже ненавистным её постоянное поведение. Казалось, он уже стал привыкать к этому всему и, быть может, даже смог бы, проводя все свои будние дни на работе, в будущем жить с ней. Однако жизнь распорядилась иначе: её отец обанкротился. Радость молодого аристократа была неизмеримой, когда Люциус пришёл к сыну сразу после того, как до него дошли слухи о таком немаловажном событии в семье предполагаемой невестки; и сказал Драко, что их помолвку необходимо отменить. Ещё неделю через силу он терпел её постоянные капризы, истерики по поводу случившегося. Но позже, даже видя, как она переживала, несмотря ни на что, Малфой-младший всё же расставил все точки в их отношениях, окончательно разорвав их.
Впредь он не стал связывать себя отношениями с кем-либо ещё. Нескольких знакомых девушек, которые были не прочь периодически расслабиться в его обществе, было предостаточно. Всё же остальное своё свободное время он посещал друзьям. Отец пытался пару раз повлиять на сына и надоумить того вновь завести себе невесту, но так ли сейчас она была нужна, да ещё и в срочном порядке - очередная избалованная дурочка из семьи богатеев Английского магического мира - особенно если учесть, что Малфои вернули всё на круги своя, вновь пополнив счета в Гринготсе немалыми запасами золотых галеонов. Сейчас он не нуждался в этом, оттого и не стал жертвовать собственным спокойствием из-за жадности отца. Драко и без того имел всё, что хотел. Большего на данный момент ему не было нужно.
Только несколько месяцев тому назад теперь уже мать намеренно свела его с Асторией Гринграсс. Она была иной, не такой, как его бывшая. Однако даже эта девушка не вызвала в нём должного интереса. Стоило признать, она была весьма удачной, достойной и подходящей партией для представителя рода Малфоев. Но в этот раз сам Драко решил не спешить. Иногда они с Асторией общались, теперь уже тет-а-тет. Могли провести вечер в театре или кафе, попросту беседуя, коротая вечер за культурной программой. Но большего пока что не хотели ни он, ни она. Ещё не одна их встреча не завершилась даже банальным поцелуем. Казалось, они становились всё больше друзьями. Не близки, но всё же приятелями. Драко было этого достаточно: для себя он имел в виду, что она могла бы стать в будущем его законной супругой, но пока что, не отпуская её слишком далеко, Малфой и не держал её. Она была свободной, а главное, свободен был он сам. От любых обязательств, семьи. Кроме, безусловно, родителей и своих обязанностей отпрыска древнего аристократического рода. Однако для себя он считал, что уже сделал немало. С этим не мог не согласиться даже сам Люциус, оттого и не давил больше после былых бесплодных попыток на сына, давая тому свободу выбора, действий. И он пользовался этим. После последних неудачных отношений эта свобода была для него равносильна глотку свежего воздуха. И Драко Малфой не был намерен раньше, чем перенасытиться ею, отказываться от столь бесценного, как он теперь считал для себя, дара. Быть может и отказался бы, встреться ему на пути достойная персона, девушка, аристократка, с которой он захотел бы провести всю свою жизнь. Но таковой не было, не находилось. Были те, к кому он испытывал симпатию, но не более того.
И всё же он признавал для себя, что хотел любви. Чистой, искренней, продолжительной, взаимной. Вот только жизнь не была до такой степени щедра к нему. Он так и не получил желаемого. Ни разу за свои двадцать два года Драко так и не испытал настоящей взаимной любви. Бывало, что любил он, либо любили его, но не было этой чёртовой взаимности. Симпатия, привыкание – да. Однако ему этого было теперь мало. Душа изголодалась, жаждя гораздо большего… И ведь была одна девушка, которая, сложись её жизнь изначально иначе, могла бы, в чём он не сомневался, подарить ему это. Могла бы осуществить это где-то там, уже в другой жизни. Но не в этой.
Опустив ранее закатанные по локоть рукава рубашки и застегнув их на все пуговицы, Малфой-младший поспешно поднялся со стула. Сейчас было время обеда, заслуженного перерыва. И в этот день проводить его в офисе Драко вовсе не хотелось. Ловким движением руки сняв со спинки стула пиджак, он надел его на себя, не став застёгивать на пуговицы. Взяв со стола ключи от кабинета и свою волшебную палочку, он отправился на выход. Сейчас ему хотелось насколько это было возможно сменить обстановку, хотя бы ненадолго, но сбежать от окружения, от всего.
***
Портал за считанные секунды доставил его в нужное место. Вряд ли кто-либо додумался бы вообще взяться искать его здесь. Да и столкнуться с кем-то из знакомых шансы были до крайностей малы. Обычный маггловский парк. Это место нравилось ему. Ухоженные тропинки, скамейки, продавцы сладостей, а главное – огромные деревья вокруг, теперь уже частично сменившие свой привычный зеленый пушистый наряд на новый, осенний, жёлто-красных тонов. Пихты, ивы, липы, ели, рябины - чего только не было в этом месте. Но больше всего ему нравилось то, что в будние дни здесь было немноголюдно. Молодые матери прогуливались тут с колясками, дети гуляли за ручку с родителями. Иногда можно было встретить влюблённые молодые парочки, либо пожилые, довольно счастливые, коротавшие оставшееся у них время вместе с дорогим им человеком: друг с другом. Остальные же разве что спешили, проходя через парк, по своим делам. Летом это место было куда более людным, в первую очередь из-за студентов и школьников, отдыхавших на каникулах. Но всего день назад их отдыху пришёл конец. Теперь приходить в парк Драко тянуло ещё больше: здесь всегда было красиво, радовал свежий приятный воздух, как и пение птиц. И почти никого вокруг, особенно ранним будничным днём. Этот парк не был основным в городе, чем во многом и привлекал любителей одиночества и тишины. Молодой аристократ зачастую не был исключением.
Засунув руки в карманы брюк, Драко неспешным шагом отправился вдоль главной дорожки. Гермиона Джин Грейнджер. Так звали ту, к кому он испытывал светлые нежные чувства уже очень долгое время. Ещё в школе она стала симпатична ему. Умная девчонка с извечно непослушной копной густых каштановых волос. Забавная, симпатичная и такая упорная и своенравная во всех своих начинаниях. Не удивительно, что Поттер и Уизли всегда держались её. Простая, искренняя, не избалованная. Она всегда всего стремилась добиться сама, была чистой и непорочной, слишком правильной. И ведь не притворялась, сама по себе она была такой. И только после окончания войны Драко понял для себя, насколько после всей той грязи, тех ужасов, что ему довелось пережить в период противостояния Волан де Морта и Гарри Поттера, ему не хватает всего этого. Не хватает светлого и чистого человечка рядом. А конкретно – её. Да, Гермиона Грейнджер была симпатична ему, он осознал это уже давно и не врал самому себе, хотя усиленно и довольно умело скрывал эту простую истину, как и свои чувства. Но только после войны, когда там, ещё в Выручай Комнате, её едва не убили его же друзья, аристократ понял, насколько ему дорога эта теперь уже повзрослевшая девушка. Хотелось после того, как бойня закончилась, найти её, что-то сказать. Наверно даже извиниться и убедиться в том, что она не пострадала. Быть может, даже просто пообщаться с Гермионой. Да только как бы это всё выглядело?! Глупо и нелепо если бы он, Драко Малфой, человек, который на протяжении семи лет их знакомства портил ей и её друзьям жизнь, вдруг проявил бы к Грейнджер излишний, а если бы сболтнул лишнего, ещё и нездоровый интерес. А уж если бы признался ей в своих чувствах… Нонсенс. Для него это было непозволительной глупостью.
Были мысли просто попытаться наладить с девушкой общение. Это было бы вполне осуществимо. Да только стоило ли оно того при учёте, что ей нравился Рон Уизли?! Возможно, что Драко всё же спустя время и общался бы с ней, наладил контакт, и со временем Гермиона бы уже не считала его врагом, может даже возвела бы в статус приятеля. Да только стоила ли эта игра свеч при учете, что тогда ему пришлось бы наблюдать уже иную, не самую приятную картину, которая могла породить разве что ненавистную, болезненную и такую неправильную ревность: Грейнджер и Уизли?! Рыжеволосый недалёкий по своей уму, но всё же любимый ею гриффиндорец то и дело маячил бы перед глазами. А всё, что пришлось бы тогда лицезреть Драко, это как развивались бы их отношения. Смотрел, глядел и ненавидел. Сначала его, а позже её. В конечном же итоге самого себя за то, что эта девушка могла быть его, могла целовать его губы, обнимать его за шею, глядеть с нескрываемой отрадой в его глаза. Но этого же не могло быть. Она была чужой, а попросту разрушить их отношения было бы откровенной подлостью: Гермиона бы никогда не простила этого Малфою, да и собственного счастья с ней построить уже не представилось бы возможным. Итого он предпочёл забыть её. Выкинуть из головы, перекинуться на что-то иное. И сделать это ввиду сложившихся обстоятельств Драко не составило труда: на тот момент он и его родные переживали как раз таки довольно сложный период. А позже появилась и Амелия, его девушка из Франции, которая сумела не просто отвлечь его от всех посторонних мыслей, но и до такой степени забить жениху голову, что кроме неё и постоянных, нескончаемых проблем в их отношениях ни о чём другом он уже и не мыслил.
Даже после того как они расстались, Драко нечасто вспоминал Гермиону, ему было уже не до неё. На тот момент ему отчаянно хотелось свободы и ничего больше. Даже при том, что он нередко слышал о ней: о героине войны и подружке Гарри Поттера невозможно было не слышать – его сердце уже не билось при упоминании её имени как тогда, прежде. Казалось, ему стало уже попросту всё равно на ту, что некогда будоражила его сердце. Да, Малфой всё ещё осознавал, что где-то там, в глубинах его души, ещё теплились не до конца погасшие угольки – эти чувства к ней. Вот только они были слишком глубоко, он едва ли ощущал их. Разве что память помогала сохранить то светлое чувство влюблённости, как и воспоминания о факте существования её самой. Но не было больше того вихря эмоций, что некогда прежде могли накрыть его с головой и подталкивать хотя бы попытаться добиться Гермионы – их просто теперь уже не было… Так он считал, даже будучи уверенным в этом, до того самого момента, пока месяц тому назад не узнал о помолвке Рона Уизли и Гермионы Грейнджер. Третье сентября – в этот день, субботу, они должны были пожениться. Теперь уже это был завтрашний день.
И всё же что-то ощутимо болезненно кольнуло там, внутри, после этой новости и осознания, что некогда любимая им девушка станет женой ненавистного им гриффиндорца. Ревность – настолько простое, отчаянное человеческое чувство. Не было ни обиды, ни злости – а если и могли быть, то только на самого себя. Была только эта ревность. Всепоглощающая, заставлявшая пару раз сжимать пальцы в кулаки, отсчитывать секунды, делать глубокие вдохи-выдохи, чтобы привести дыхание в порядок и успокоиться. И он делал это, уже через пару секунд умело притворяясь, словно бы с ним всё хорошо. Никто: ни близкие друзья, ни родные - не видели его терзаний, не наблюдали их. Уроки самоконтроля, что преподавали ему ещё с малых лет, брали своё. Он без особого труда мог скрыть своё истинное состояние от других… Но ведь не от себя. Время так и не излечило, только если ослабило эмоции. Годами Драко перечил самому себе, наивно полагая прежде, если и вовсе не занимаясь самоубеждением, что всё это – его чувства, желания, мечты в отношении Гермионы - осталось там, далеко позади. Он не лгал себе, просто верил в правдивость собственных домыслов и убеждений, ощущая, как все эти чувства сходили на нет, оставаясь в пусть и не слишком далеком, но ведь прошлом. Однако они там не остались. Стоило только лишь растормошить больную рану, уронить на неё всего несколько песчинок едкой соли, как она заново начала зудеть. Не кровоточить, нет, но зудеть, что было ещё хуже. Ведь теперь он не был в состоянии выкинуть Гермиону из головы, а уж тем более забыть.
И всё же старался, пытался делать это на протяжении этого месяца. Брал на работе больше заданий, чем обычно, перевыполнял норматив. И сам процесс всё-таки помогал ему порой отвлечься, забыться, погрузившись в рутинные будни прилежного работника министерства. Но вот сегодня всё же вспомнил, да и не мог не помнить это число «третье сентября». Оно будет уже завтра, а сегодня всё ещё было второе. Интересно, чем она сейчас занималась: уточняла мероприятия на день свадьбы ли, составляя итоговый список? Перепроверяла список гостей? Примеряла платье? Делала маникюр? А может, проводила время с будущим супругом? Ещё несколько часов, и в жизни Гермионы Грейнджер начнётся новый период, новые заботы, хлопоты, радости. Поначалу муж, обустраивание совместного дома, а позже и дети… И всё же ему была слишком неприятна эта порой даже навязчивая мысль, та картина, что в итоге рисовало ему в последнее время подсознание: несколько рыжеволосых с конапушками ребятишек – дети Уизли. И её. Вот только, как бы не хотел он этого себе представлять, теперь с каждой секундой Драко становился всё более уверенным, что однажды это зрелище ему предстоит увидеть уже в реальности. В ближайшем ли, либо далёком будущем, но ведь увидит, столкнётся с тем, что ужасало его некогда в мыслях, теперь уже наяву.
А ведь интересно, как бы всё сложилось, если бы она каким-то чудесным образом стала встречаться с ним?!.. Что бы было тогда?..
Волей ли случая или насмешкой судьбы, уткнувшись невидящим взглядом в асфальт, он так и не смог приметить идущих напротив него людей. Не обратил на них внимания, даже когда они приблизились. И заметил лишь тогда, когда врезался в кого-то плечом. Это вышло взаимно: и его идущий навстречу человек точно также задел плечом. И он не заметил его, Драко Малфоя. Остановившись и уже по инерции обернувшись, на мгновение аристократ застыл на месте: Гермиона Грейнджер - это она шла ему навстречу, и она же врезалась в него. Девушка также обернулась к нему, удивлённо взглянув на того, кого, казалось бы, никогда нельзя было встретить в этом месте. Но ведь он встретился – её бывший однокурсник со слизерина, сам Драко Люциус Малфой. На мгновение их глаза встретились. Во взгляде карих глаз смело можно было прочесть изумление, непонятливость, неверие к происходящему. В серых же глазах отчётливо виднелось тоже самое. Но вместе с этим в них были и некая обида, разочарование, боль. Тот самый день, когда ему, как бы он ни пытался от этого избавиться, было болезненней всего. В стремлении отвлечься и забыть про Гермиону он отправился на прогулку… И столкнулся здесь с ней.
- Гермиона, кто это? – только теперь, услышав посторонний голос, Малфой-младший заметил, что рядом с его бывшей однокурсницей стояла невысокого роста темноволосая женщина: её мать. Он видел её прежде несколько раз. Словно бы придя в себя, не желая больше задерживаться, Драко поспешно отвернулся от них, вновь продолжив свой путь.
- Драко Малфой. Мы учились вместе, - эти слова он услышал уже за спиной, кожей ощущая, как взгляд карих глаз всё также был устремлён на него, как Гермиона глядела ему в спину. Но больше уже не повернулся. Не за чем. Эта встреча – самое удивительное, непредсказуемое и болезненное, что только могло произойти с ним сегодня. И это случилось.
Сделав ещё пару шагов, Драко свернул на одну из тропинок, что находилась справа от него и вела к деревянной беседке. Пожалуй, он и по жизни, не столкнись он с девушкой сейчас, должен был бы идти прямым, уже изведанным и привычным путём, а не напролом: продолжая любить её, подавляя это в себе, хоть ненадолго, однако всё же забывая, но вновь вспоминая, стоит только случилось чему-то подобному. Ища ту, что заменит ему Гермиону. Не находя, выбирая кого-то совершенно иного, разочаровываясь, убеждаясь, как этот человек надоедает, мешает свободно жить и дышать, душит, оставляет без такого необходимого кислорода, и из-за этого бросая его. А позже отдыхая от всего, забываясь свободой… И так по кругу.
Хватит. Только сейчас в голове Драко Малфоя мелькнула мысль всё же попытаться соединить свою жизнь с Асторией Гринграсс и раз и навсегда выкинуть из головы Гермиону Грейнджер. Выкинет, он никогда не стремился обманывать себя, не давал самому себе ложных надежд, оставаясь при этом до конца честен всего с одним человеком, лукавить которому было даже бессмысленно – с собой. Он забудет, зачеркнёт, переболеет. А она?.. Она никогда не узнает.
