Глава 1Дана Дарьянова
Гарриет Поттер, Склифосовский камин и
Крайняя с Кометом
(Фанфик по мотивам книг Дж. Роулинг
«Гарри Поттер и Философский камень» и
«Гарри Поттер и Тайная комната»)
Пролог
Новый пасквиль Риты Скиттер
1
Вечеринка, устроенная в честь годовщины бракосочетания Полумны Лавгуд с Невиллом Долгопупсом прошла почти успешно ‒ разве что её финал немного подкачал. Бывшие сокурсники Луны и Невиллла по Хогвартсу, приглашенные на скромное семейное торжество, веселились вовсю. Никого не волновало то, что хозяйка дома щеголяла в своих любимых серьгах-редисках и по рассеянности насыпала в кофе соль вместо сахара, а её неуклюжий супруг уронил праздничный торт на пол, превратив злосчастное кондитерское изделие в большущую липкую кляксу. Старания Молли Уизли (это она испекла торт по просьбе своей дочери Джинни) все равно не пропали даром. Кулинарный шедевр миссис Уизли с удовольствием слопал волкодав Клык, которого привел с собой Хагрид (единственный представитель старшего поколения, затесавшийся в молодую компанию).
Торт наверняка удался на славу. Клык старательно вылизал пол, подобрав языком остатки сладкого крема. Луна даже обрадовалась, сообразив, что теперь ей не нужно будет орудовать шваброй и тряпкой по меньшей мере неделю.
Благодарно погладив Клыка, юная хозяюшка продолжала увлеченно рассказывать Джинни Малфой и Гермионе Уизли о недавней встрече с морщерогим кизляком.
‒ Только представьте себе: захожу я в теплицу номер три, чтобы помочь Невиллу полить рассаду мандрагоры, а там ‒ он! ‒ захлебываясь от воодушевления, повествовала Полумна. ‒ Такой хорошенький! С такими чудными закрученными рожками и милыми синими ушками! Выглядывает из-за кадки с бешеными огурцами и тихонько блеет!
‒ Что она сказала? Я не разобрал. Тихонько блюет? ‒ понизив голос, спросил порядком осоловевший Хагрид (медовухи и огненного виски гостеприимные хозяева не пожалели, а сливочное пиво вообще лилось рекой). ‒ Неужто Невилл мог до того наклюкаться, что у него аж уши посинели? А рожки у него откедова взялись, а?
‒ Полумна наставила, ‒ глубокомысленно изрек Рон Уизли, к которому обращался Хагрид.
Судя по ответу Рона, лесничий Хогвартса напрасно сунулся за информацией к нему. Рон и в трезвом виде мог и не такое ляпнуть, а тут он еще и усиленно налегал на медовуху, без зазрения совести пользуясь тем, что его строгая «половина» временно утратила бдительность, слушая Луну.
‒ Ишь ты поди ж ты! И когда она только успела! ‒ простодушно удивился Хагрид, по наивности принявший слова Рона за истину.
‒ Дурное дело нехитрое, ‒ заверил Рон авторитетным тоном человека, умудренного годичным опытом семейной жизни.
‒ Вот именно! Сморозить глупость легче легкого! Куда труднее подумать, прежде чем нести всякую чушь! ‒ не без ехидства ввернула сестра «бывалого семьянина», сидевшая к нему ближе, чем Гермиона.
Рон, не единожды испытавший на самом себе горькие плоды пресловутой «женской солидарности», опасливо покосился на жену и попытался обратить все в шутку (знал ведь, что Джинни запросто «сдаст» его со всеми потрохами, презрев их кровное родство):
‒ Да я же не всерьез! Полумна вообще говорила не о Невилле, а о дурацком козлорогом мерзляке, которых и на свете-то нет!
‒ Не о мерзляке, а о кизляке! ‒ не унималась Джинни.
Луна, конечно, была чуточку не от мира сего, но Джинни любила ее как сестру и принимала насмешки над ее причудами близко к сердцу, горячо вступаясь за подругу.
Драко Малфой, добровольно вызвавшийся помочь Невиллу принести из кухни новую партию бутылок огненного виски, очень своевременно вернулся в гостиную, где шла пирушка. Заметив признаки гнева на лице своей благоверной, Малфой поспешил вмешаться и предотвратить назревавшую ссору в зародыше.
‒ Давай потанцуем, ‒ предложил он, галантно протянув Джинни руку.
Юная миссис Малфой с сомнением глянула на своего разгильдяя-братца, но все-таки приняла приглашение мужа, встав из-за стола.
Они плавно закружились в ритме новомодного медленного вальса «Твои зелёные глаза разят сильнее всех заклятий» под музыку, звучавшую из радиоприёмника. Все вокруг невольно залюбовались этой эффектной парой. Джинни и Драко удивительно подходили друг другу. Он ‒ высокий, стройный, светловолосый ‒ превосходно смотрелся в современном костюме моло-дёжного стиля, сшитом из чёрной кожи (не иначе ‒ норвежского горбатого дракона, о чём не стоило упоминать при Хагриде). Рыжие пряди волос Джинни, склонившей голову к плечу Драко, пламенели как лепестки огненного цветка. А ее роскошное вечернее платье заставляло бледнеть от зависти даже Гермиону, не придававшую особого значения таким «глупостям», как наряды. Малфой обожал жену, безмерно гордился ею, одевал её как принцессу и обращался с ней как с королевой.
Если кто-то из подруг Джинни и не завидовал ей, это была Хэтти. Но Хэтти… Хэтти ‒ она Хэтти и есть. Она вообще никогда никому не завидовала. Разве что себе самой (в чём она как-то раз призналась Гермионе, ‒ возможно, в шутку).
Драко и Джинни танцевали. Полумна наконец-то переключилась на другую тему. Они с Гермионой погрузились в обсуждение предстоящей реформы, которую совет попечителей собирался провести в Хогвартсе. Невилл подсел к Рону, который тут же вручил ему кубок, до краёв наполненный медовухой, и поднял свой (тоже не пустой) «пиршественный сосуд», провозгласив «оригинальный» тост: «За нас!» Хагрид хрипло басил, притопывая ножищей в такт (или не в такт) музыке:
‒ Твои зелёные глаза
Разят сильней любых заклятий.
А если б грянула гроза,
Я б заключил тебя в объятья!
Клык, до отвала налопавшийся торта, растянулся перед камином. Разомлев от тепла (в камине горел огонь), волкодав задремал.
И тут началось!
Развевающийся подол длинного платья Джинни случайно зацепился за прут каминной решётки. Драко Малфой нагнулся, чтобы отцепить шёлковую ткань от медного наконечника. Пламя в камине вдруг полыхнуло чуть ли не до крыши дома. Дрова затрещали, выбросив сноп искр. Одна из них упала прямёхонько на нос Клыку, ужалив несчастного пса больнее, чем разъярённая пчела. Волкодав дико взвыл и взвился в воздух, попутно разметав горку аккуратно сложенных поленьев. Хагрид вскочил, бросившись выручать Клыка, и впопыхах опрокинул стол, заставленный посудой.
Подол роскошного платья Джинни вспыхнул, подожжённый другой искрой. Драко попытался сбить огонь голой рукой. Невилл с Роном ринулись помогать ему, но оба споткнулись о раскатившиеся по всему полу поленья. Рон грохнулся на спину ‒ под ноги Хагриду, который незамедлительно приземлился сверху, едва не задавив бедолагу своим весом. Невилл чудом не рухнул в камин и не столкнул туда Джинни. Не рухнул и не столкнул, зато перевернул чайник, подвешенный над огнём и мирно закипавший, не ведая тревог.
Оскорблённый такой неслыханной грубостью, чайник возмущённо фыркнул, щедро окатив Невилла кипятком (от чего Невилл взвыл не хуже Клыка). Волкодаву, кстати, тоже перепало, и его вокальные данные проявились во всей своей мощи и самобытности, а потенциальная энергия окончательно преобразовалась в кинетическую, превратив пса в подобие лохматой ракеты.
Остальной кипяток вылился на горевшие в камине дрова, потушив пламя. Комнату заволокли клубы пара. Смутные фигуры присутствующих бестолково метались в этой туманной пелене, толкаясь, сталкиваясь, спотыкаясь и чертыхаясь, опрокидывая всё, что ещё не было опрокинуто, разбивая всё, что ещё не разбилось. Клык носился кругами, попеременно подвывая и повизгивая, и, словно нарочно, сшибал с ног всех, кто попадался ему на пути.
Как всегда случается в таких форс-мажорных ситуациях, волшебной палочки ни у кого под рукой не оказалось. Или же владелец палочки не сообразил пустить её в ход. И немудрено ‒ с пьяных-то глаз!
Уравновешенная и рассудительная Гермиона ‒ и та на несколько мгновений поддалась всеобщему смятению и, вскрикнув от испуга, растерянно отпрянула к стене. Полумна (следует отдать ей должное) не кричала и не визжала, сохраняя полнейшую невозмутимость, но и не вмешивалась в происходящее. Спокойно восседала на стуле, терпеливо дожидаясь исхода неравной схватки своих гостей и незадачливого супруга с взбесившимися предметами домашней обстановки и ошалевшим от боли представителем собачьего племени.
В общем гаме и гомоне никто не расслышал жалобного звона фаянса, разлетевшегося вдребезги от соприкосновения с кафельными плитами пола. Но вспышку голубого света заметили все. Голубой луч перекрестил гостиную, скользнув по каждому из тех, кто в ней находился, и всем сразу же полегчало.
Клубы пара растаяли. Платье Джинни перестало дымиться и тлеть. Упавшие поднялись, кряхтя или постанывая. Хагрид поставил на ноги изрядно помятого Рона. Драко Малфой заботливо обнял свою ненаглядную жёнушку. Клык забился в дальний угол и уселся там, зализывая свои раны.
В дверях стояла она ‒ знаменитая и несравненная. Единственная и неповторимая. Избранная судьбой и устоявшая в поединке с самой смертью. Девочка, которая выжила. Девчонка, которая зажигала так, что все вокруг только ахали. Девушка, одолевшая самого злобного и могущественного тёмного колдуна всех времён и народов. Хэтти Великолепная. Гарриет Поттер, которую теперь следовало именовать Гарриет Снегг. Или же миссис Северус Снегг.
Хэтти Снегг опустила волшебную палочку, свободной рукой откинув со лба растрепавшуюся тёмно-рыжую чёлку, отливавшую медью. Изломы всем известного шрама в виде молнии обозначились резче, когда Хэтти изумлённо подняла тёмные брови. Зелёные глаза Хэтти сверкнули, будто пара изумрудов, ‒ задорно, дерзко и весело.
‒ Ну, вы даёте! ‒ восхищённо протянула она. ‒ Что за шум, а драки нету? Я было подумала, что вас атаковали недобитые Пожиратели Смерти!
‒ Во всём виноват камин, ‒ подала голос Полумна. ‒ По-моему, на него наложено тёмное заклятие. Он постоянно создаёт проблемы и вызывает несчастные случаи.
‒ Глупости! ‒ сердито сказала Гермиона (ей было немного стыдно за себя). ‒ Надо было поменьше налегать на спиртное ‒ вот и всё! Камин можно подключить к сети летучего пороха, но лично я никогда не слышала о том, чтобы на камины накладывали тёмные заклятия.
‒ А я слышала, ‒ возразила ей Хэтти. ‒ Даже видела по крайней мере два таких заклятых камина.
‒ Где? ‒ в один голос спросили Невилл и Рон (им ‒ а уж Рону ‒ особенно! ‒ хотелось отвлечь остальных от нежелательных мыслей, касавшихся злоупотребления алкоголем).
‒ Один ‒ в России, где мы с Севером проводили медовый месяц, ‒ с готовностью ответила Хэтти Снегг. ‒ Там, в Подмосковье, есть одна загородная усадьба. Ещё до русской революции семнадцатого года поместье принадлежало масону ‒ поклоннику спиритизма. Он баловался вызовом духов, столоверчением и прочими опасными забавами. И добаловался. В камин вселилась некая злобная сущность. Так она всем дала жару! Каждый, кто приближался к этому месту, получал если не ожог, так ушиб или вывих. Вплоть до летального исхода.
‒ Да неужели? ‒ скептически заметила Гермиона.
‒ Представь себе! ‒ заверила Хэтти. ‒ Какая-то дама погибла от ожогов, так как платье на ней вспыхнуло. А некий господин скончался, ударившись головой об угол каминной доски. Кстати, всех пострадавших отвозили в ближайшую больницу, которая носила имя известного русского врача ‒ профессора Склифосовского. Поэтому заклятый камин так и прозвали ‒ Склифосовский камин.
Драко теснее прижал к себе Джинни, а Невилл с опаской покосился на каминную доску и отошёл от неё ‒ от греха подальше.
‒ Север изгнал эту тварь, ‒ с оттенком гордости сообщила юная миссис Снегг. ‒ До него никому не удавалось это сделать, хотя многие пробовали!
‒ Может быть, профессор Снегг обследует и наш камин? ‒ заинтересованно спросила Полумна. ‒ Он ведь лучший специалист в Британии по защите от тёмных искусств.
‒ Я его попрошу, ‒ пообещала Хэтти. ‒ Думаю, Север не откажется.
Она глянула вниз ‒ себе под ноги, на осколки вместительной салатницы и жалкие останки салата, который миссис Снегг приготовила на кухне и который никому так и не удалось попробовать. Появившись в гостиной в разгар суматохи, Хэтти, не раздумывая, бросила салатницу на пол, чтобы освободить руки и выхватить волшебную палочку. После всех испытаний, через которые она прошла, это движение стало для неё рефлекторным. Чуть что ‒ палочку наголо и вперёд!
‒ Я тоже внесла свой вклад в общее дело! ‒ усмехнулась Хэтти Снегг. ‒ Ну что, народ? Приступим к уборке?
Хорошо всё-таки владеть магией! Через полчаса в гостиной Долгопупсов воцарились порядок и уют. Без волшебства уборка отняла бы куда больше времени и сил!
Напоследок все дружно и прочувствованно (хотя и вразнобой) спели новый гимн Хогвартса:
Свитки длинные писать
Каждый ‒ футов двадцать пять)
Учит Хогвартс, учит Хогвартс, учит Хогвартс.
Ворожить и колдовать,
И в беде не унывать
Учит Хогвартс, учит Хогвартс, учит Хогвартс.
Зелья сложные варить,
От души добро творить
Учит Хогвартс, учит Хогвартс, учит Хогвартс.
Колдовать и ворожить,
Верной дружбой дорожить
Учит Хогвартс, учит Хогвартс, учит Хогвартс.
На уроках не бузи,
Не буянь и не дерзи.
Лучше стихни, лучше стихни, лучше стихни.
По ночам сиди зубри
Заклинанья до зари,
А не дрыхни, а не дрыхни, а не дрыхни.
Ты, дружку случайно в глаз
Залепив ужасный сглаз,
Не теряйся, не теряйся, не теряйся.
До больничного крыла
Проводи ‒ и все дела.
И смывайся, и смывайся, и смывайся.
Правил много есть иных:
Не бродить среди ночных
Коридоров, коридоров, коридоров.
Но коль нужно ‒ так и быть.
Лишь бы карту раздобыть
Мародёров, Мародёров, Мародёров.
Если ветер штормовой
И черны над головой
В небе тучи, в небе тучи, в небе тучи,
Не бояться бурь и гроз,
Драться насмерть и всерьёз
Хогвартс учит, Хогвартс учит, Хогвартс учит.
Знай: когда беда придёт,
Не поможет правил свод
И решебник, и решебник, и решебник.
На вопросы сам ответь
Без чужой подсказки. Ведь
Ты ‒ волшебник, ты ‒ волшебник, ты ‒ волшебник!
Хогвартс каждому из нас
Дал напутствие-наказ
И заданье, и заданье, и заданье.
Расстаёмся мы, прощай!
Вспоминать нас обещай!
До свиданья, милый Хогвартс, до свиданья!
Потом гости шумной гурьбой покинули жилище Долгопупсов. Полумна с Невиллом вышли проводить друзей.
‒ Держитесь, ребятки! Я обязательно отправлю к вам Севера, ‒ подбодрила Долгопупсов Хэтти Снегг. ‒ Пусть он всё-таки обследует ваш камин.
Невилл слегка поёжился. Он до сих пор не мог избавиться от остатков прежней робости перед экс-профессором зельеварения, которого так боялся в школьные годы.
‒ Не стоит беспокоиться, ‒ пробормотал он.
‒ Ну почему же? ‒ безмятежно возразила Луна. ‒ Это было бы очень мило с твоей стороны, Хэтти! И со стороны профессора Снегга тоже! Непременно приходи вместе с ним! И прихвати своего дракончика, хорошо? Он ведь уже вылупился?
‒ Ага! И даже успел спалить наши лучшие шторы ‒ в гостиной! ‒ жизнерадостно отозвалась миссис Снегг. ‒ Такой шустренький! Мне не терпится показать его тебе, Луна, но лучше провернуть это у нас дома. Вряд ли вам понравится тушить очаги возгорания у своего семейного очага!
‒ Что бы мы только без тебя делали, Хэтти! ‒ искренне, без малейшего намёка на иронию сказала Полумна.
‒ Что бы вы делали?
Хэтти Снегг беззаботно тряхнула рыжей чёлкой.
‒ Да уж справились бы как-нибудь! Не пропали! По-моему так!
В этом была она вся.
‒ Да, кстати, а где ты видела второй заклятый камин? ‒ спросила Полумна, когда Хэтти уже совсем было собралась трансгрессировать.
‒ Где? ‒ переспросила та, оглянувшись через плечо. ‒ Ты не поверишь, Луна! В Хогвартсе! В кабинете Альбуса Дамблдора!
2
Домой Хэтти вернулась далеко за полночь. И вовсе не удивилась, обнаружив, что в их собственной гостиной горят свечи. Тихонько приоткрыв дверь - так, чтобы та не скрипнула, - Хэтти осторожно проскользнула внутрь. Ей - с её хрупкой комплекцией - было нетрудно проделать это бесшумно.
На пороге гостиной Хэтти остановилась. В кресле - спиной к ней - сидел мужчина, углубившийся в чтение какой-то рукописи. Хотя с того места, где стояла Хэтти, ей были видны только его затылок и рука, лежавшая на подлокотнике кресла, её сердечко забилось сильнее и чаще.
Как же она любила его! Упрямого, сурового, замкнутого, неприступного. Часто - резкого и властного. Порою - грубого и жёсткого - до жестокости. Но такого обаятельного, умного, мужественного! Ах, Север, Север! Ох, Север! Несносный, невыносимый. Желанный, любимый, единственный.
Впрочем, в последнее время Снегг постепенно начал оттаивать, а его резкие манеры заметно смягчились. Ну ещё бы! Ведь Хэтти делала всё возможное, стараясь расшевелить и отогреть его, исцелить его душевные раны. А это дело долгое и трудное.
В том, что судьба возложила нелёгкую задачу исцеления Северуса Снегга именно на хрупкие плечи Хэтти Поттер, была какая-то высшая справедливость. Лили Поттер не оценила Снегга по достоинству, предпочтя ему Джеймса Поттера, но зато подарила ему Хэтти. А может, так и должно было случиться? Кто знает!
Затаив дыхание, Хэтти на цыпочках двинулась к креслу, надеясь, что Северус до последнего не осознает её присутствия и ей удастся застать его врасплох. Зряшная надежда! Сюрприза не вышло. Стоило ей двинуться с места, как Снегг, даже не обернувшись, спросил:
- Хорошо повеселилась?
Раздосадованная тем, что её план не сработал, Хэтти в сердцах воскликнула:
- Вот чёрт!
Тяжёлое кресло крутнулось так легко, словно было укреплено на вертящейся ножке. Северус Снегг предстал перед Хэтти во всей красе. Не подумайте плохого! Он был полностью одет - хотя и по-домашнему (и по-новому). Сменил строгую чёрную мантию на светлую футболку с короткими рукавами и потёртые джинсы. И до чего же ему шли эта футболка с джинсами! Хорош! Хорош - просто глаз не отвести!
А он теперь ещё и стригся короче прежнего. И вообще помолодел, сбросив с плеч груз тяжкой вины и не менее тяжкой ответственности. Его тёмные глаза больше не казались погасшими, не напоминали бездонные чёрные колодцы. Бездонными-то они, правда, остались. Но лучились теплом и нежностью. Или полыхали та-а-ким жарким пламенем, что только держись! Не сгореть бы ненароком, не опалить крылышки!
Вот и сейчас его взгляд проник в её душу до самых сокровенных глубин, а глубокий бархатный голос заворожил, лишив воли к сопротивлению. Но Хэтти не думала сдаваться.
Их общение до сих пор напоминало противоборство, поединок двух одинаково сильных натур, в котором, впрочем, не могло быть ни победителя, ни побеждённой.
Им было просто-напросто неинтересно жить, не бросая друг другу вызов. Сонный покой затянутого ряской пруда не для них. Им подавай стремнину, бурный поток с водоворотами и перекатами.
