Прикосновения

Глава 1

Лили Эванс не любит эти девчачьи объятия. Когда подружки стоят на месте, хлопают в ладоши, подпрыгивают как кузнечики, а потом сбиваются в стайку и начинают обниматься, и она смотрит на стройные ножки и думает, как бы побыстрей уйти, пока ее не заметили и не втянули в это общее объятие. Она не любит, когда кто-то говорит за столом с набитым ртом, потому что во все стороны летят крошки, и это жутко неприятно и некрасиво. Лили не любит, когда кто-то стоит за ее спиной и дышит ей в затылок, тяжело так, будто умирает. Есть еще всякие мелочи, которые вызывают у нее неприязнь, и их много, но еще больше вещей, которые она любит.

Например, солнце. Когда теплые медовые лучи нитями пронизывают воздух, пляшут в глазах и путаются в лесной листве. Когда ветви деревьев в лесу сплетаются высоко-высоко тонким кружевом, и небо кажется в зеленую клеточку. Она очень любит поцелуи мамы по утрам поздним летом, бороду отца и его не совсем смешные шутки. Лили без ума от адреналина в крови, когда стоишь на краю обрыва, раскинув руки и подставив лицо ветру. Она любит воспоминания о Тунье и Севе, о пироге тети Мэгги и первом своем заклинании. Она любит свет звезд и обязательно самых далеких. Когда смотрит на маленькие огоньки в небе, сияющие немного тускло и, затаив дыхание, понимает, что они на самом деле – огромны, больше этого солнца, которое кажется таким большим и ярким. Понимает, что они − это не просто маленькие огоньки в небе. Лили еще любит слушать Битлов и ходить в кино с друзьями. И любит смеяться. Очень-очень сильно любит.

А с недавних пор появилось еще одно, что тоже ей нравится. Это руки Поттера. Особенно, когда он к ней прикасается. Случайно, конечно, ненароком. И это очень странно, потому что раньше такого с ней никогда не было. Они и до этого случайно прикасались к друг другу, когда она передавала ему перо, например, но никогда раньше это не было так волнительно. Словно заряд по всему телу пускают, этот импульс передается в каждую клеточку ее тела, и она с головы до кончиков пальцев чувствует это прикосновение. Исчезает гравитация, все вокруг и внутри нее летит, все кружится, перед глазами звездочки и почему-то щекотно где-то в области позвоночника, и мурашки по коже, и только радость внутри, разрывающая на части. И солнце только их двоих греет, и мыслей нет, всего мира нет, только карие глаза, которые уже в душу проникли. Только взгляд его, который под кожей, где-то в сердце, внутри, откуда никто и никогда забрать не сможет. И смеяться хочется громко, но и звук вымолвить не получается, и только молчит, и смотрит, и чувствует, и, кажется, влюбляется…

Первый снег той зимой заставил весь их курс высыпать на улицу и устроить снежный бой. Снежки летели, руки замерзали, кто-то бежал, кто-то смеялся безудержно, кто-то лепил снежки, а кто-то падал, путался в снеге, его ему за шиворот кидали и не давали встать. А Лили бежала от Сириуса Блэка, который наколдовал огромный снежок и обещал превратить ее в снеговика, бежала, но вдруг, то ли в ногах запуталась, то ли поскользнулась – уже даже не помнит, − но упала. На спину и затылком стукнулась, перед глазами звездочки закружились, и даже страшно стало, что Сириус ее сейчас в снегу закопает. Но тут перед ней появился Поттер и протянул загорелую большую руку. Когда Лили схватилась за нее, и Поттер потянул ее наверх, поднимая, что-то вокруг закружилось и замерло. И перестала жизнь идти, осталось только чувство теплоты в груди и ее маленькая ладошка в сильной и шершавой руке Поттера. А он улыбнулся, сказал что-то и растворился в толпе. Лили еще долго стояла на месте, пошевелиться не могла и только смотрела на свою руку, улыбалась, и чувствовала − это очень серьезно.

На празднике они танцуют, весело хохоча, танцуют под Диких Сестричек, совсем по-дурацки. Поттер кружит ее на месте, потом опускает, и она волосами пола касается, а потом резко тянет на себя, отстраняет и снова притягивает, спиной прижимая к сильной груди. Сантиметр к сантиметру, кожа к коже, и только несколько слоев одежды между ними. И снова руки и прикосновения, и глаза карие, теплые, и улыбка мальчишеская, хитрая, и почему-то обещание, что все с ней хорошо будет. А Джеймс Поттер всегда свое слово держит.

Они стоят в паре на Зельях, вместе готовят зелье, спорят, ругаются, но все время прикасаются друг к другу. Лили краснеет, отводит взгляд, а Поттер, словно не замечает ее смущения, и все случайно задевает ее руку, ее плечи, ее пальцы. А Лили сильнее злится и ругается с ним.

Они в темном коридоре целуются, и руки его на ее теле, и теперь смелее, и все дышать нечем, и сердце где-то в глотке бьется, и с болью, с горечью понимает, что влюбилась. Навсегда так, до слез, до дрожи, до смерти сильно. И он, кажется, тоже.

На Истории они сидят рядом, а Лили красная и злая, потому что Поттер ей все глупости и пошлости какие-то шепчет. А его рука на ее коленке, и от этого внутри все плавится, воск горячий по венам, и в голове все смешалось, и дышать снова нечем.

На стадионе громко, все орут, кричат, и Гриффиндор должен победить. Лили стоит на трибуне, глядя вверх, где Джеймс Поттер на метле летает и пугает ее до чертиков, когда летит вниз, стремительно, как орел, и выпрямляет метлу в нескольких дюймах от зеленой травы, и снова вверх, где ловит снитч. И трибуны взрываются, кто-то обнимает ее, хлопают, кричат, а Лили по ступенькам вниз быстро, по полю бежит и врезается в него со всей силы, обнимает за шею, он ее над землей поднимает и кружит, кружит, кружит…

Ей жарко и одновременно холодно, когда Джеймс с нее платье снимает и рукой по коже, оставляя мурашки. И сердце рвется на части. Теперь прикосновения смелее, собственнические и каждой клеточкой тела понимает – он только ей принадлежит. И он улыбается, и она тоже, потому что наконец-то по-настоящему вместе. И ее тонкие пальчики вниз по его груди и животу сбегают, и поцелуи легкие, но с ума сводят, и его слова на ушко, и прикосновения. И утро в его объятиях, когда нет ничего прекраснее, чем его ресницы и понимание, что теперь навсегда вместе.

Солнце теплое, день счастливый и платье на ней белое-белое. Улыбка открытая и Джеймс Поттер рядом. А еще много музыки и смеха. И обещаний тоже много и она верит, потому что Джеймс никогда ей не врет.

И любви в сердце все больше, а счастье безудержное, когда она на живот руку кладет и чувствует там своего ребеночка. Он там дышит и слушает ее, и знает, что она и его папочка любят его и ждут. И она выбирает одежду ему в магазине, Джеймс уже Сириуса попросил стать крестным, а Римус говорит, что сам учить его будет, и Питер только улыбается все время смущенно, и Лили Джеймсу говорит, что его нужно будет попросить стать крестным для их второго ребеночка.

Гарри на метле летает, а она и Джеймс бегут следом, чтобы он не навернулся и не упал. И Лили, смеясь уже ночью, обещает, что убьет Блэка за его такой опасный подарок, а сама радуется ему, и знает, что Гарри как и отец будет играть в квиддич, и она представляет как ему пойдет форма гриффиндорской сборной. И снова руки Джеймса вокруг ее талии, и он дышит ей в шею, прижав спиной к груди, а Лили засыпает спокойно и безмятежно. Ее уже давно не раздражает дыхание со спины.

Она слышит, как что-то падает внизу, но не дает себе плакать и паниковать. Она забаррикадировала дверь и положила Гарри в кроватку. Джеймс Поттер сейчас придет и спасет ее. Потому что Джеймс обещал ей, что жить они будут долго и счастливо, что Гарри жить будет, что внуки обязательно будут зеленоглазыми, и никто не умрет. А Джеймс Потер держит свое обещание. Но в нее летит зеленый луч, и Лили Поттер падает, а глаза, зеленые и стеклянные, смотрят в потолок. И все действительно замирает, и часы останавливаются. Но история только начинается….