Глава 1- Ты боишься, - на полном серьезе говорит Лавгуд, встречаясь с ним на лестнице.
- Уйди, Лавгуд, - шипит Малфой в ответ и уходит сам, пряча холодные руки в карманы пиджака.
Аристократы не плачут. Они не умеют плакать. Невыносимая боль гложет парня изнутри, но Драко не плачет. Он со злости пинает деревянную дверь комнаты и садится у подножия своей кровати, взъерошив белоснежные волосы.
Хогвартс рано или поздно сдастся, падет и встанет на колени перед Темным Лордом. Его отец всегда будет пресмыкаться пред Волан-Де-Мортом, и парень всю оставшуюся жизнь будет себя ненавидеть за врожденную трусость, которая полностью заглушает трепет живого сердца.
Он и вправду трус, такой - же, как и его ненаглядный папаша.
Блондин судорожно сглатывает, чувствует на губа солоноватый привкус слез и горько усмехается своим мыслям о ничтожном существовании.
- Пошла вон, - кидает усталый волшебник, когда видит копну белоснежных кудрей возле открытой двери.
Луна неопределенно пожимает плечами и без зазрения совести и чувства собственного сохранения проходит внутрь, останавливается возле аристократа и садится рядом, заставляя юношу чуть - чуть отодвинуться.
- Ты нужен нам, - шепчет чудачка и поворачивается к нему.
- Я никому здесь не нужен, ни Поттеру, ни этому рыжему идиоту, и уж точно ни зазнайке Грейнджер. Меня ненавидит вся школа. И напрасно ты думаешь, что Темный вдруг проявит милосердие и оставит школу в покое, то ты ошибаешься. Спустись с небес, девочка! Он убьет каждого на своем пути. И весьма глупо предполагать, что ты, полоумная Лавгуд, останешься жива со своими странными мозгами.
Когтевранка не перебивает его гневную речь, внимательно слушает и качает головой. Голубые глаза смотрят на него с невероятно детским удивлением, и Драко еще раз убеждается в том, что эта странная девчонка все еще ребенок.
И как она смогла сбежать из поместья Беллатрисы? И что в ней нашел этот долговязый Долгопупс?
Ему как раз хочется произнести эту разу вслух, задеть ее побольнее, дабы не выглядеть таким жалким в ее глазах, но колкость застревает в горле, когда холодная, просто ледяная ладонь касается пальцем мальчишки. Малфой заметно вздрагивает, но не убивает свою руку, прожигая одноклассницу насквозь.
Аристократ и сумасшедшая. Вот - же дурдом! Отец посмеялся бы.
- Школа любит тебя, таким, каким ты являешься на самом деле. Ты - хороший человек, Драко, просто постарайся больше не ошибаться, хорошо? Сердце подскажет правильный выбор, и ты обязательно исправишься. Не стоит отчаиваться.
- Еще одно слово, Луна, и даже твои собственные мозгошмыги тебя не спасут.
- Мои мозгошмыги в сто раз лучше твоих, Малфой. Они помогают мне.
- Единственное, что тебе поможет, так это психбольница, - грустно улыбается маг и протирает свои глаза, словно боясь, что девчонка заметит там слезы.
Если Лавгуд думает, что он сейчас разревется и уткнется ей в плечо, то ошибается. Пусть ему сейчас невыносимо больно, но в нем течет кровь аристократа, и Драко никогда не позволит себе...
- Ты плачешь?
- Замолчи, Лавгуд, и проваливай!
Она не отвечает, просто осторожно кладет свою голову на плечо слизеринца и вздыхает. Она недовольно фыркает, когда Драко пытается спихнуть ее со своего плеча, и маленький кулачок несильно ударяет Драко по груди, заставляя его остановиться.
- Какого Мерлина ты творишь, - вместо угрозы выходит нечто, подобное хмурому бурчанию себе под нос, и Драко право хочется зареветь от бессилия перед этой чокнутой.
- Давай посидим вот так немного, я устала.
И аристократ подчиняется, плечи расслабленно опускаются, а мягкая ладонь сильнее сжимает длинные пальцы мальчишки.
- Чокнутая, - выдыхает парень, почти касаясь губами белокурых кудряшек Лавгуд.
- Аристократ, - это слово, сказанное устами Луны, и вправду звучат, как самое настоящее оскорбление.
Теперь, слово трус в исполнении Луны звучало, как безобидный комплимент.
С ней запросто можно свихнуться.
- Интересно, о чем сейчас думают мозгошмыги дяди Тома? О завоевании школ или о потерянном носе? - Она все еще может шутить, находясь на грани собственной смерти? Чудачка.
- Еще одно слово, Лавгуд, и я...
- Знаю, знаю.
Чокнутая - думает Драко, невесомо целуя макушку блондинки.
Странная слабость ненастоящего аристократа. Величайшая глупость, не иначе.
Мозгошмыги смеются.
