Глава 1Джинни, нервно обводя кончиком языка губы, старательно вырезает из "Пророка" статью о поражении величайшего Темного мага. Ножницы - чик-чик - ровно ходят по бумаге, оставляя квадратные пустоты на месте колдографий. Чик-чик - Кингсли Бруствер лишился головы - интервью с ним было на обороте, но кому оно нужно? Чик-чик - Рита Скитер потеряла свой знаменитый нос. "Он все равно у нее был слишком длинный", - мимоходом замечает Джинни, не испытывая никаких эмоций. Прошло полгода со дня Битвы за Хогвартс, и за это время Джинни - чик-чик - уже отвыкла от сожалений по поводу испорченных колдографий и глупых суеверий.
***
Поговори со мной последний раз, улыбнись еще раз,
Я не могу выдержать расстояние,
изобилие воспоминаний.
Ночь была беззвездной, непроглядно темной. Джинни прижалась к спящему Гарри, раскинувшему руки, подобно летящей птице, но сон никак не шел. Джинни встала с кровати, сунула ноги в тапочки и, взяв с тумбочки волшебную палочку, вышла из комнаты.
Она уже давно не вела дневники. Никто не спрашивал, почему, полагая, что всему виной тот дневник-хоркрукс, подброшенный Люциусом Малфоем. Джинни же не считала нужным разубеждать. Она не вела дневники, потому что они не отвечали. Они не говорили с ней, не давали советов, и они - чертовы тетради! - просто молчали, сохраняя каждую кляксу, каждую запятую. Джинни же был нужен собеседник.
Оглянувшись и убедившись, что Гарри не пошел вслед за ней, Джинни ключом открыла чулан. Это была ее тайная комната, ее убежище. На стенах крохотного помещения висели колдографии
ее Тома. Того, из дневника. Джинни научилась находить его даже в змееподобном облике Вольдеморта. Он смеялся, скалился, блестел красноватыми глазами, и Джинни, глядя на него, погружалась в свои воспоминания. В безграничное ощущение нужности, которое всегда было с ней, когда она говорила с Томом. Он был ее, больше ничей. Ей не нужно было делить его, как приходилось делить Гарри со всем магическим миром, по-прежнему не дававшим Герою прохода и продолжавшим лебезить, восхищаться, превозносить. Рядом с Гарри Джинни чувствовала себя тенью. У него все меньше оставалось на нее времени, и все чаще девушка просто ждала, посвящая себя ведению домашнего хозяйства и одиноким полетам на метле над заброшенным квиддичным полем. С Томом же все было иначе.
В ясных снах я танцую,
и мой плач звучит эхом, неуслышанный.
Твоя душа теперь глуха к моим словам, полным боли.
Моя беззвучная любовь, останься навсегда
В колыбели под эту мелодию:
Джинни поднялась на ноги и, повинуясь странной мелодии вальса, звучавшего в ее голове, закружилась по чулану, касаясь ночной сорочкой пыльных стеллажей и задевая ладонями колдографии. Ей хотелось оживить Тома, разозлить, вернуть, снова услышать. Но тот чарующий голос больше не звал за собой.
Да, Гарри победил, но со смертью Вольдеморта что-то умерло и в ней самой. Какая-то призрачная надежда, что он - ее Том - вдруг очнется, узнает ее, и все будет как в сказке. Она расколдует его, этого несчастного принца, и все закончится счастливым концом. Никто не умрет, все разойдутся по домам. Фред вернется, и они с Джорджем снова будут шутить, снова будут сводить магическую Англию с ума. У маленького Тедди будут мама и папа. И все, кто погиб, снова оживут.
В нашем сладком очищении мы тайно засыпаем,
Мы никогда не поймем то, что не должны,
Эта истинная любовь похоронена в нашей памяти.
Джинни любила их обоих. И Гарри, и Тома. Но сейчас, спустя полгода после гибели Вольдеморта, она боялась признаться себе, что больше не испытывает к Гарри той тяги, что была раньше. Первая детская любовь ушла. Он был ее другом, и точка. Ни оглушающей эйфории, ни подкашивающихся коленей, ни слишком громкого дыхания и стука сердца. Гарри убил Тома в себе, и больше не пах, как он. Он больше не был им. Он больше не был интересен для Джинни как мужчина. Но она искала, искала как иголку в стоге сена, какие-то чужие для Гарри жесты и слова, которые подтвердят, что Том еще жив, что он рядом.
Позволь мне пробраться в тебя
и открыть твои утомленные глаза.
Залечить раны, что сломали тебя, преодолеть все прощай.
Моя беззвучная любовь, когда на нас напали?
Кто осмелился оставить нас, измученных и сломанных?
Джинни была одинока и не могла в этом никому признаться. "Гермиона, я скучаю по Тому-Кого-Нельзя-Называть," - да лучшая подруга ее сразу в Мунго потащит, чтобы обязательно найти какое-то черное проклятье. Говорить с братьями или Гарри, - нет уж! - лучше сразу убежать из дома. Джинни знала, что не была больна.
Она разделяла их - старшекурсника Тома и того, кто звал себя Вольдемортом. Они были едины и различны одновременно, и также страстно, как Джинни хотела вернуть одного, также сильно она мечтала, чтобы ни Темный Лорд, ни его приспешники не могли найти путь с того света. Гладя ладонями колдографии, она представляла, как вновь касается прохладной кожи, растворяется в темных глазах.
В нашем сладком очищении мы тайно засыпаем,
Мы никогда не поймем то, что не должны,
О, эта истинная любовь похоронена в нашей памяти.
И мой голос стал беззвучен в тот миг, когда мы начали
мечтать...
Джинни утерла непрошеные слезы. Если Гарри проснется и не почувствует ее рядом, то будет волноваться. Ни к чему рассказывать о том, где она была и что делала. С кривой странной улыбкой Джннни, запирая за собой чулан, подумала о том, что Гарри избавил Англию от Вольдеморта, но не смог разглядеть его тень в своей собственной почти-семье. Темный призрак приходит к ней во снах и порой зовет за собой. Он никогда не отвечает, никогда не останавливается, чтобы успокоить и поддержать, как делал раньше, но Джинни готова идти за ним, даже под угрозой собственной жизни.
Она погружалась в фантазии, надеясь найти там спасение, прочную землю. Источник, где она сможет смыть с себя все тревоги и волнения; где сможет очиститься от покрывшей все тело, но невидимой глазу, липкой вязкой паутины лжи, смирения и притворства. Но каждый оазис на проверку оказывался болотом, и Джинни затягивало все глубже.
***
"Пара лет, - думает Джинни, - и мы с Гарри поженимся. Не сойду ли я с ума до этого момента?"
Она, сбросив тапочки, забирается на кровать и ложится на бок, прислоняясь спиной к Гарри. Он что-то бормочет во сне и касается ее плеча. Джинни смотрит в темноту, и ей кажется, что у двери, скрестив руки, стоит насмешливый красавец Том, готовый выслушать ее и принять такой, какая она есть.
