Глава 1Моё привидение-близнец в доспехах стоит в коридоре смерти.
Дилан Томас*
Она
чувствует – оно приближается к ней по коридору, хотя оно скользит беззвучно, как шелковая ткань по стеклу. Ее сердце начинает бешено колотиться, голова кружится, как у маленькой девочки, ждущей Рождественского утра, которой не терпится открыть подарок, перевязанный ярко-красной ленточкой.
Плохая девчонка, плохая…
Тонкие пальцы хватаются на холодные решётки, она медленно встаёт, протягивая руки, как грешница, которой было обещано прощение. Шерстяные лохмотья свитера трут и раздражают сухую кожу, и она хнычет, не в силах сдержаться, потому что оно приближается.
- Приди ко мне, да, приди… - шепчет она, темные волосы падают ей на лицо, и она смеется, ей кажется, что горло забито толчёным стеклом, но ей это
нравится.
Слыша мой смех при приближении дементора, они, наверное, думают, что я сошла с ума, о, скорее всего они просто не понимают…
Мы похожи, да... Подобное притягивает подобное…
Они поворачивается вокруг своей оси, приподнимаясь на цыпочки, её тощие руки взлетают вверх, точно она пародирует пируэт какой-то балерины. Её голые ноги скользят по грязи, у неё кружится голова, потому что она видит очертание
этого, оно приближается к её камере.
Она чувствует сумасшедшее
желание, скрутившее её внутренности жгутом, она чувствует тошноту, пытается сглотнуть её и в то же время хочет почувствовать её ещё сильнее. Она хватает ртом воздух, и
оно замедляет свою странную поступь, чтобы взглянуть на неё.
Ты хочешь высосать все мои счастливые воспоминания, все то, что заставляло мою кровь быстрее бежать по венам? Ладно, ты получишь их. Устрою тебе пикник, так уж и быть.
Она погружается в светлые воспоминания, вызывающие восторг, и это делает её восприимчивее. Потрескавшиеся губы кривятся в болезненной улыбке и кровоточат. Она чувствует, как горячая кровь течет по подбородку, и слизывает ее языком, у крови резкий сладковато-конфетный привкус.
Существо издаёт тихий, свистящий звук – не
желание ли она слышит в его смертоносном шипении? – и подплывает ближе, как будто оно хочет поглотить всю ее одним махом.
Конечно, именно этого оно и хочет. Оно хочет то, что внутри тебя, Белла…
Она вспоминает о пытках – какофония криков, сливающаяся с образами ярко-красной боли, которая иллюстрирует тщательно выбранные ею заклинания.
Она помнит мольбы о милосердии, которое она ни разу не даровала; она помнит брызги крови, пролитой на накрахмаленные белые простыни. Рыдания сладчайшей симфонией отзываются эхом в ее лихорадочном сознании.
Дементор приближается, и она чувствует его зловонное дыхание, когда оно касается её кожи, жаждущей ласки, пергаментом натянутой на лице.
Раньше я была красивой. Держу пари, что ты думаешь, будто я и сейчас красивая. Наверное, только ты один так и можешь подумать.
Беллатрикс медленно вытягивает руку, белые костлявые пальцы расправлены будто в мольбе.
Возьми то, что я даю тебе. И плохое, и хорошее. Питайся этим, красавчик, и помни меня, хорошо?
В какой-то момент ей кажется, что она видит, будто существо склоняет скрытую капюшоном голову, и она чувствует извращённое удовольствие, когда оно так делает. Оно питается ею, как она того и хотела. Питается воспоминаниями, которыми она так дорожила, теми самыми, в которых она выполняет приказы Лорда, и от этого ей хорошо. Хорошо ей, хорошо существу, которое ещё несомненно послужит Повелителю, когда она выберется отсюда. Значит, дементоры не принесут ей вреда.
На месте моей души кровавое месиво. Мы похожи – ты и я. Ты забираешь души тех, кого считают слишком плохими, чтобы обладать ими. Я забирала жизни у тех, кого считала низшими, недостойными того, чтобы иметь их.
Мы родственные души.
Беллатрикс пребывает в мире с самой собой, ее лицо прижато к сырой земле, она чувствует тех неисчислимых существ, которые живут в земле и питаются смертью. Она чувствует себя в Азкабане как дома даже после того, как дементор насыщается за её счёт. Она тоже живёт засчёт смерти, она тоже утоляет голод тленом.
Родственные души
Крики заключённых убаюкивают её.
______________________________________________
* My half ghost in armour hold hard in death is corridor.--Dylan Thomas*
http://www.undermilkwood.net/poetry_intricateimage.html
