Осколки фарфора

Глава 1

Название: Осколки фарфора
Автор: Азазель
Жанр: общий
Рейтинг: PG
Главные герои: Луна Лавгуд, Драко Малфой
Пейринг: отсутствует (и не пытайтесь его тут найти!)
Саммари: У каждого человека есть свое «секретное место», где он может быть самим собой, не опасаясь того, что рассыпавшуюся по кусочкам фарфора душу кто-то растопчет. И вот два совершенно разных человека вдруг встречаются в таком месте.
Дисклаймер: Персонажи принадлежат тетушке Ро, издевательство над ними – мне, а творчество – народу.
От автора: Если мне кто-нибудь скажет, что Драко не могли пичкать малиновым вареньем во время болезни – укушу ;))

=***=

Девочка плакала. Она была чем-то расстроена. Тоненькие плечики содрогались от рыданий. Только вот ничего не было слышно, разве что едва различимые всхлипы, похожие на писк котенка: жалобный, берущий за душу, трогательный.

А плакала девочка неумело. Как будто в первый раз. Ни завываний, ни растираний слез по щекам, ни громоподобных сморканий в носовой платочек. Она и слезы-то свои воспринимала как будто с удивлением, словно ей чуднО было, что что-то горячее, соленое и мокрое прокладывало дорожки по щекам.

***

А мальчик был зол. Почему зол? А просто так. Разве для того, чтобы срывать раздражение на других требуется причина?

Наверное, не с той ноги встал. Или во всем виновато малиновое варение, которое подали к тостам на завтрак вместо любимого апельсинового. А малина всегда ассоциировалась у мальчика с болезнью, высокой температурой и горячечным бредом. Домовые эльфы обычно пичкали его крепким чаем с медом или ненавистным вареньем, которое колдомедик неизменно прописывал пить наряду с зельями. Он лишь разводил руками и хитро улыбался в бороду, когда мальчик, брызгая слюной и размахивая тощими ручонками, жалобно протестовал против столь маггловского способы лечения. И для кого? Для него, отпрыска одного из богатейших и знатных родов. Но колдомедик был действительно лучшим в своей области, и мальчику приходилось сдерживать презрительное «фи», упорно рвущееся наружу, и давиться приторно-сладким вареньем.

Малиновое ли варенье было виновато в мрачном настроении мальчика, или то, что слонопотам Гойл едва не отдавил ему ногу, когда трусливо шарахнулся от выплывшего из стенки Кровавого Барона, - но факт оставался фактом: юный Драко Малфой был, по секрету говоря, не в духе.

И вот, он отвязался от вечно маячащих за спиной шкафов, Крэбба и Гойла, и незамедлительно направил свои аристократические стопы в лакированных ботинках к своему секретному месту.

Надо сказать, что о любимом местечке Драко Малфоя никто не знал. Ведь какой же это тогда будет секрет, если все вокруг узнают? Именно сюда мальчик приходил, когда хотелось побыть одному или просто пошвырять камни в озеро вдали от чужих глаз. Ведь «печь блинчики» галькой на водной глади – немалфоевское это дело, неаристократическое. Ему такие вещи делать было не к лицу.

И именно тогда, когда юному Малфою захотелось побыть одному, его секретное место оказывается… занято? Нет, не так. Его секретное место ЗАНЯТО?!

Кипя от негодования, Драко решительно шагнул к съежившейся фигурке.

***

А секретное место Драко Малфоя действительно было замечательным. На самом берегу озера, надежно скрытое от посторонних глаз песчаным откосом, оно открывало захватывающий дух вид.

Впереди, на небольшом возвышении, величественно растопырил стены-башенки-арки Хогвартс. При должном воображении можно было представить, что верхние башенки утопают в облаках, и на самом деле это не школа для юных магов, а замок принцессы, томящейся в ожидании возлюбленного на белой метле.

Прямо над головой нависал огромный небесный свод, а у ног ему вторил, откинувшись спиной на озеро, такой же свод. Только почему-то рябой.

Слева в квиддич играло заходящее солнце, пытаясь попасть в кольца. Отчаявшись сделать это, оно в отместку устроило в небе такую фантасмагорию, что невольно дух захватывало. Буйные, необузданные краски причудливо накладывались и переплетались, словно чуточку сумасшедший художник наляпал на палитру первые попавшиеся цвета и принялся раскрашивать запад.

***

Девочка сидела, уткнувшись подбородком в острые коленки, ее водянисто-голубые глаза невидяще уставились на беспокойное зеркало озера. Слезы, рекой льющиеся из глаз, на взгляд Драко никак не вписывались в ее образ: задумчивый, летящий, устремившийся куда-то далеко-далеко, где, наверное, хорошо и уютно.

Хотя все время Драко стрательно вел себя, как маленький эгоистичный пакостник, почему-то именно сейчас ему не хотелось говорить какие-нибудь гадости в адрес девочки. Поэтому он тихонько подошел и сел рядом с ней, не произнеся ни слова. Девочка словно и не заметила его присутствия.

Несколько минут они сидели в тишине. Драко молча любовался танцующим в небе золотом. День догорал, словно листок бумаги: немного дыма, немного пепла.

- Привет, - внезапно донесся до Малфоя тихий голос. Он резко моргнул от неожиданности и повернулся к девочке.

- Привет, - отозвался он удивленно. Она была странной. Девочка вроде бы смотрела ему прямо в глаза, но ее взгляд пронизывал его насквозь, словно Драко был привидением. – Как тебя зовут?

- Луна Лавгуд.

- А из какого ты факультета?

- Равенкло, первый курс.

Драко подавил привычный презрительный смешок: маля-а-а-авка.

- А что ты здесь делаешь?

- ПлАчу, - пожав плечами, ответила девочка, чуть удивившись его недогадливости.

- Это я понял, - раздраженно огрызнулся Малфой. – Я имел в виду, почему?

Луна снова невидящим взглядом уставилась на озеро, словно пытаясь рассмотреть, что скрывается на темном дне. Каким-то неживым, лишенным интонаций голосом она глухо отозвалась:

- У меня мама умерла.

Малфой ошарашено замолк, открывая и закрывая рот, словно рыба. У него вдруг создалось такое, ощущение, что из девочки вынули душу, осталась только дышащая и говорящая оболочка. А душа же улетела куда-то. Именно туда сейчас был устремлен взгляд Луны. Словно какие-то другие миры приоткрыли для нее свою завесу, посочувствовав ее горю.

- Я… мне… прими мои соболезнования, - выдавил наконец Драко подозрительно тихим голосом.

- Не говори так, - нахмурила лобик Луна. – Именно из-за этого я ушла из замка.

- Почему? – тупо переспросил Малфой.

- Я устала от сочувствующих взглядов однокурсников. Они говорят, что соболезнуют, но на самом деле врут. Нет, они совершенно искренне хотят помочь, но… «Со-болезнуют» - значит разделяют боль. Они понятия не имеют, каково это, однако даже плачут от жалости ко мне. Я не хочу отдавать им свою боль. Все равно они не примут ее, а она не захочет перейти к ним.

- Ты это… держись, - промямлил Малфой. Ему вдруг до смерти захотелось приободрить девочку. Она удивительно хорошо держалась. Драко не мог представить, что бы он делал и что чувствовал, если бы у него умерла мама…

- А твоя мама, какая она? – внезапно спросила Луна. Драко даже вздрогнул, хотя он уже начинал привыкать к тому, что девочка то замолкала в середине предложения и уходила в себя, то вдруг на секундочку выползала из своего маленького мирка и говорила с ним.

- Красивая, - не задумываясь, ответил он. – Еще она теплая. Мама по-своему заботится обо мне. Допустим, если я отстаю по какому-нибудь предмету, то она никогда не станет заниматься со мной на каникулах и подтягивать по учебе, зато пришлет понятных и интересных книг, по которым я смогу с легкостью понять нужную тему. Или она никогда не возражает, если отец наказывает меня и запирает в комнате. Зато всегда тайком навещает и приносит конфеты. Или она не станет лечить мою разбитую коленку, напротив – она отругает меня за недостойное Малфоев поведение. Зато она посидит со мной, пока домовые эльфы вылечат рану, а потом немного сдержанно, но ласково поцелует меня в лоб…

Конец его речи ушел «в молоко», потому что Луна снова окунулась в свой собственный мир. Драко тем временем заметил, что вечер уже унес на носилках зашедшее солнце. По бархатному небу рассыпались, словно кусочки фарфора, первые звезды-веснушки. Казалось, можно было протянуть руку и поймать их ладошкой.

- А почему ты сюда пришел? – поинтересовалась Луна.

- Ну, это мое… э-э-э…

- «Секретное место»?

- Да, - растерянно отозвался Малфой. А… - … откуда ты знаешь?

- У каждого человека есть свое секретное место. Насколько я помню, в школе ты совсем другой. Здесь ты словно… расслабленный.

- Ты права, - с удивлением ответил Драко. – Знаешь, когда я прихожу сюда, я совсем не такой, как обычно. Тут никого не бывает, никто не следит за каждым моим шагом и не смотрит в рот. Тут я могу не язвить, не строить презрительные рожи и не оскорблять недругов. Тут их просто нет. Это мой маленький кусочек мира. Только здесь я могу быть другим. Не хорошим, не плохим – просто другим.

- Надо же, как интересно, - задумчиво отозвалась Луна.

- А знаешь, мама любила говорить, - ни с того, ни с сего оживленно заговорила она, подняв голову к по-ночному серому небу, - что когда человек умирает, то от луны откалывается кусочек и превращается в звезду. Тогда человек поселяется на ней и по ночам смотрит вниз, на тех, кого оставил на земле.

- Получается, что звезды – это осколки луны? – недоверчиво переспросил Малфой, нахмурив лоб. – Но ведь рано или поздно от нее ничего не останется, и тогда где поселятся те, кто умирает?

- Звезды тоже иногда гаснут, - уверенно сказала она, для верности сопровождая ответ кивком, отчего ее светлые волосы неаккуратными прядками упали на глаза. – Иногда живущим на них людям так хочется вернуться назад, что те падают, доставляя своих обитателей обратно, домой. А потом звезды снова возвращаются на луну.

- Ты надеешься, что она… вернется? – осторожно спросил Драко.

Луна пристально посмотрела на него и отрицательно покачала головой.

- Нет, она и так никуда не уходила. Она… здесь… - девочка показала пальцем на свою голову. – Она не уйдет, пока я ей не разрешу.

- А ты уверена, что она хочет остаться? – не подумав, брякнул Драко. И тут же прикусил язык: как ни странно, впервые в жизни ему не хотелось обидеть человека.

- Ты напоминаешь мне моего фарфорового ангелочка, - невпопад ответила Луна, сузив глаза. – Такой же белокурый, светлоглазый и… неживой. Мама подарила его, когда мне исполнилось пять лет. Тогда мне казалось, что он смотрит на меня по ночам. Я пугалась, начинала плакать и бежала к маме.

Что ж, подумал Драко, он это заслужил.

- Ну, меня-то бояться нечего, - он сделал попытку оправдаться. – Я не страшный.

- Не уверена.

Луна неожиданно вскочила на ноги и, кивнув Драко, отрешенно сказала:

- Я, пожалуй, пойду. Спасибо за компанию

- Да не за что, - растерянно пробормотал он вдогонку уже удаляющейся спине.

Поднявшись с земли и отряхнув брюки, он вдруг увидел, что Луна оставила свою волшебную палочку. Драко схватил ее и кинулся за девочкой.

- Эй, Луна, стой! Да стой же!

Девочка обернулась и чуточку удивленно посмотрела на запыхавшегося Драко.

- Твоя палочка, держи. Ты ее оставила.

Луна не двигалась, задумчиво смотря на Малфоя.

Не дождавшись ответной реакции, Драко не нашел ничего лучшего, чем раздраженно засунуть Луне палочку за ухо, которое так заманчиво оттопырилось, словно было создано для этого.

После того, как Малфой вышел из «секретного места», к нему вдруг волшебным образом вернулась его раздражительность. Какая цаца нашлась – будет он еще дожидаться, пока она закончит тормозить и возьмет обратно забытую палочку.

Хоть бы «спасибо» сказала.

По лицу Луны вдруг промелькнула слабая тень улыбки, впервые с того времени, как Малфой увидел ее.

- А я все-таки поняла, почему ты мне напоминаешь того ангелочка.

- Почему? – насторожился Драко.

- Сам-то он был белый, с забавными кудряшками, весь такой сияющий и светлый, да вот только крылья у него были почему-то черными, - и, не дождавшись ответа, Луна пошла в сторону, оставляя за спиной ошарашенного Малфоя.

***

Уже подходя к слизеринской гостиной, Драко подумал, что тот маленький кусочек собственного мирка для человека, который принадлежит только ему, где он может быть не хорошим, не плохим, а просто другим, для Луны разросся до размеров всего земного шара. Для нее этот мирок существовал везде, она просто тихо и незаметно уходила в него. Когда хотела этого.

***

Забавно. Так порой бывает в маггловских фильмах: идут два человека, людская толпа словно огибает их волной, от обоих исходит неясное свечение, и они внезапно поднимают глаза от покрытого лужами асфальта и встречаются взглядами. Он замечает, что волшебная палочка привычно примостилась у нее за ухом. Она видит в его глазах чуточку меньше злобы. Всего лишь чуточку.

На секунду они замирают от осознания тоненькой ниточки, идущей от одного сердца к другому. Она невидима, готова в любой момент порваться, но есть. И от этого чувства на их лицах чуть дрогнут уголки губ, они еле заметно улыбнутся друг другу и снова разойдутся по разным концам жизни, рассыпав так и не склеившиеся осколки фарфора душ.