Глава 1Бета-ридер: мой муж.
в эпизодах – Беллатриса Лестрейндж и Антонин Долохов. Упоминается Вилли Грэйнджер, Томас Риддл-ст, Меропа Мракс.
Пейринг: Вилли Грэйнджер/ОЖП.
Мой совет: до обрученья
ты дверь не отворяй.
Серенада Мефистофеля
(«Выходи, о друг мой нежный...»,
«Фауст», Ш. Гуно) 08.03.1900, Хервуд, под Лондоном.
– Даниэла! – позвала мама. – Пожалуйста, подойди к отцу в кабинет.
Это означало, что случилось что-то чрезвычайное. Обычно отец не только не приглашал её к себе, но напротив – вежливо, но настойчиво выпроваживал.
Даниэла послушалась.
– Присядь, – тоном, не допускавшим неповиновения, произнесла мать. И, когда девушка повиновалась, то, не тратя время на лишние церемонии, спросила в лоб:
– Кто этот негодяй, который обесчестил тебя?
Даниэла была ошарашена. Не столько тем, что мать догадалась о её беременности – животик уже заметно выступал, – сколько тем, как она отозвалась о её возлюбленном.
– Мама, не говори так! – закричала она. – Он хороший!
– Хорошие люди, сделав свою подругу беременной, идут к её родителям, каются и просят руки их дочери, – резонно ответила мать. – Почему он не пришёл сюда?
– Не знаю... – растерянно проговорила Даниэла.
– Ты знаешь, где он живёт? Позови его сама! – резко ответила мать.
– Не знаю... – снова пролепетала дочь.
– Надеюсь, ты хоть знаешь, как его зовут? – рассвирепела мать.
– Да... Вилли Грэйнджер...
И тут подал голос молчавший до сих пор отец.
– Вот как? Ты хоть знаешь, кто он такой?
– Да... Владелец магазина товаров для охоты...
Отец горько рассмеялся.
– Это верно, к охоте он отношение имеет самое прямое. Тут он не соврал. Он браконьер, детка. Самый известный браконьер в нашей местности. Он уже не раз попадался на том, что ставил капканы на кроликов, а потом эти бедные милые создания бегали с искалеченными лапками и умирали медленной смертью, истекая кровью или сгнивая заживо. И я не ожидал, что моя дочь окажется дурёхой, которая позволит этому мерзавцу навешать её лапшу на уши!
Даниэла не могла поверить, что родители правы, а её любимый обманщик и преступник. Она пришла по названному им адресу. Ни о каком Вилли Грэйнджере там и не слыхивали. Или просто не хотели говорить ей правду.
А через несколько дней отец снова позвал Даниэлу в к себе в кабинет. Он протянул газету.
– Читай, глупая малышка.
Крупный заголовок кричал: «Убийство егеря в хервудском лесу!» И чуть помельче: «Подозревается известный браконьер Вилли Грэйнджер».
Даниэла почувствовала, что упадёт, если немедленно не сядет. Он буквально рухнула на кушетку. И словно через толстую стену до неё донёсся голос отца:
– Ну что, допрыгалась? Будешь делать аборт?
Аборт делать она не стала. Родила мальчика, которого крестили под именем Томаса. Она возненавидела невинное дитя за подлую ложь его отца и не хотела каждый день видеть перед собой живое напоминание об ошибке молодости. Серьёзной ошибке. Поскольку Даниэле ещё не исполнилось 21 год, и она по тогдашним законам считалась несовершеннолетней, то новорожденного в приют отнесли родители. Отцом записали Уильяма Грэйнджера. Фамилию ребёнок получил по матери – Риддл.
***
01.06.1997, Лондон
– Папа, – спросила Гермиона Грэйнджер, – ты случайно не знаешь: мы имеем какое-то отношение к Вилли Грэйнджеру?
По тому, как помрачнело лицо отца, она поняла – да, имеем. Майкл Грэйнджер зашевелил губами, строя нелепые гримасы, и, наконец, выдавил из себя:
– Да, Герми. К нашему стыду – да. Позор добропорядочного рода Грэйнджеров, выродок... А откуда ты про него знаешь?
– Я сидела в библиотеке...
– Да, конечно, – усмехнулся Майкл, – где ещё может сидеть наша дочь?
В каникулы все нормальные дети развлекались. Играли, гоняли мячи, воланчики, на роликах, велосипедах, скейтах. Купались и загорали. Те, кто постарше, гуляли парочками, пробираясь на задние ряды кинотеатров, или шумными компаниями, потягивая прямо из горлышка пиво и колу и наводя на робких домохозяек и старушек страх своим грубым гоготом. Наконец, торчали за компами. У детей магов занятия немного отличались, но не сильно. И только эта лохматая заучка торчала в прохладе, тиши и пыли читальных залов весь рабочий день.
– ...И наткнулась на его упоминание в газете. Он подозревался в убийстве егеря. А что с ним было потом? – Лицо девочки выражало только азартное любопытство учёного.
– Ты слышала выражение «Патриотизм – последнее прибежище негодяя?»
– Да.
– Ты знаешь, что оно означает?
– Что негодяи прикрываются патриотизмом, как голые изображения – фиговыми листками?
– Не совсем. В случае с Уильямом это выглядело так. Он бы наверняка пошёл на каторгу за убийство, если бы не сообразил поступить добровольцем в армию. Наверно, решил, что лучше с почётом погибнуть в бою, чем с позором – на виселице. – Майкл усмехнулся. – Вооружённые силы Британии как раз нуждались в таких людях – решительных и не склонных к сантиментам, особенно пригодных для тогдашних методов ведения войны. И не успела хервудская полиция повернуться, как он был в Лондоне, где затерялся среди сотен тысяч людей. А когда был отправлен запрос в Скотланд-Ярд, он уже плыл в Южную Африку на транспортном корабле.
– А почему не дали радиограмму?
– Герми!.. – укоризненно проговорил Майкл. – Мне стыдно за тебя. Тогда радио находилось ещё в состоянии экспериментальных образцов.
– Допустим. А телеграф?
– Да, телеграфировали в Кейптаун. Если верить семейной легенде, военный прокурор только рассмеялся, получив этот запрос. Он высказался в том духе, что если уж этот человек склонен к убийству, то пусть лучше убивает буров, чем егерей. А потом сострил, что если получится наоборот, – буры убьют его – то они, сами того не желая, окажут Англии услугу, избавив её от асоциального элемента.
– А потом?
– Уильям сделал отличную карьеру, дослужившись за год от рядового до лейтенанта. Выше он вряд ли бы поднялся, не имея должного образования. Увы, вместо героической смерти в бою он был убит уже после подписания мира при довольно невнятных обстоятельствах. По слухам, он не подчинился приказу командира. В итоге – пара трупов – самого Вилли и проводника, 1 тяжелораненый, 1 легкораненый и уголовное дело. Получив известие о его смерти, вся семья – отец, мать и младший брат – вздохнули с облегчением. А я – правнук этого младшего брата.
– Папа, а у этого недоделанного убийцы были дети?
– О детях сведений не имеется. Да и с чего бы? Он не был женат.
– Зато мог сделать внебрачного ребёнка.
– Понятия не имею, – пожал плечами стоматолог Майкл Грэйнджер. – Никогда не интересовался.
Результат этого вытаскивания кости из шкафа оказался немного предсказуем. Гермиона ринулась на поиски информации о дальнейшей судьбе своего родича с утроенной энергией. Или удевятерённой.
После упорных поисков по архивам ей удалось выяснить, что у Вилли Грэйнджера таки был незаконнорожденный сын, и что мальчик пошёл по стопам отца. В приюте он печально прославился склонностью избивать и унижать детей младше и слабее себя – не только мальчиков, но и девочек, что считалось позором среди пацанов. Другим его отвратительным хобби было издевательство над животными – например, отрезание кошкам хвостов тупым ножом, по кусочкам. Уже в 11 лет он попал в полицейский участок. При этом, судя по фотографиям, он было весьма привлекательным молодым человеком с впалыми щеками, аристократической осанкой, тёмными глазами и чёрными волосами. Как и Уильям, он соблазнил девицу, Меропу Мракс. Как и Даниэла, Меропа назвала родившегося 31.12.1926 ребёнка Томом. Как и его отец, он воспитывался в приюте.
Если бы девочка могла предвидеть, что она узнает в результате своего исследования, она бы махнула рукой на загадочного однофамильца с преступными наклонностями. Но назад дороги не было. Теперь в её сознании утвердился маленький чёрный комочек понимания: она – родственница Вольдеморта. Что скажет Гарри, когда узнает об этом? А Рон? Конечно, она в здравом уме никогда не станет делиться с ними этой неприглядной тайной. Но ведь она может случайно проговориться! Надо будет пойти к Дамблдору и поинтересоваться: нет ли заклятия, которое помогло бы запечатать память?.. Но, по крайней мере, теперь понятно, почему он так ненавидит магглов. Жизнь в приюте – не сахар и даже не яблоко.
***
11.10.1996, укрытие Тёмного Лорда
– Кого я приказал доставить ко мне? – грозно спросил Вольдеморт.
– Гарри Поттера, милорд, – прозвучал дружный квартет незадачливых Упиванцев.
– А кого вы мне доставили?
– Гермиону Грэйнджер.
– Так какого Мерлина вы доставили мне НЕ ТОГО ученика? – почти прошипел Тёмный Лорд. – Ох, сейчас кто-то получит Круцитаусом по наглой, тупой морде!
– О, мой лорд, дайте я сама уничтожу эту никчёмную грязнокровочку! – Беллатриса появилась неожиданно и бросилась к ногам Вольдеморта.
– Петрификус Тоталус! – воскликнул тот, направив палочку на Беллатрису. – Эта девчонка – заложница, понимаете? Неужели мы должны уничтожить заложницу? Она, быть может, последняя наша надежда. Убить эту девчонку? Нет, мои милые, не стану её убивать.
– Соколенок попадет впросак – мы его опутаем девицей, – пропел Долохов.
– Что ты имеешь в виду, Тони?
– Гарри придёт спасать свою подругу. Тут-то мы его и сцапаем. – Долохов испустил порцию сатанинского хохота.
Девчонка между тем твёрдо стояла на ногах и спокойно смотрела прямо в лицо Повелителя Тьмы. Он привык видеть в глазах людей страх, ненависть или преклонение. Но эта малявка глядела на него, как... на редкое явление природы, которое заслуживает пристального изучения.
И в душе Тёмного Лорда, казалось, превратившейся в радиоактивную пустыню после термоядерной бомбардировки, шевельнулось что-то живое. Похожее на жалость... нет, на отцовское одобрение. Он и сам не предполагал, что способен на это чувство. Она была дерзкой. Такой же дерзкой, как он сам.
Он крепко, но аккуратно сжал ручку девочки в своей костлявой лапе и вышел из зала. Никто не осмелился последовать за ним.
В кабинете он сел в кресло, и она тоже села, не дожидаясь приглашения.
– И чего я в тебя такой влюблённый, а?
– Наверно, потому что мы родственники, мистер Риддл, – предположила она.
Риддл!.. Как давно его не называл обычным человеческим именем!.. А эта девчонка...
– Не говори глупостей, – резко оборвал он её.
И тут она изложила ему результаты своих изысканий.
Когда Гермиона закончила краткий обзор генеалогического древа Риддлов и Грэйнджеров в XX веке, он не знал, что ответить. Гермиона вывела его из состояния глубокой отрешённости, прямо спросив:
– Мистер Риддл, когда вы отпустите меня из своего особняка?
– Ты же слышала, что я сказал. Ты заложница. Значит – до окончания войны.
– Заложница или приманка для Гарри?
– Решу по обстановке.
– А зачем вам Гарри?
Этот вопрос прозвучал настолько неожиданно, что Вольдеморт опять растерялся. Уничтожение Гарри Поттера – важная цель для Того-Кого-Нельзя-Называть. Вся магическая Британия настолько свыклась с этим фактом, что выросло целое поколение, которое воспринимает его как аксиому. И теперь от него требуют доказательств теоремы.
– Согласно пророчеству...
– Пророчеству профессора Трелони? – перебила его Гермиона. – Но, мистер! Неужели вы принимаете его всерьёз? Не знаю, занимались ли вы у неё, но у меня есть такой печальный опыт. Она не учила нас ничему толковому. Все уроки сводились к тому, что мы должны были предсказать себе как можно больше бед, страданий и несчастий. Кофейная гуща! Снежный шар! – с презрением фыркнула отличница. – Она бы ещё предлагала нам узнавать имя мужа по имени первого встречного мужчины. А в хиромантии и астрологии, которые имеют хоть какое-то отношение к реальности, она ничего не понимает. Другое дело – кентавр Флоренц, он-то действительно разбирается в предсказаниях. – Она вздохнула и добавила. – Я не думаю, что миссис Трелони – шарлатанка. Скорее всего, она сама верит в тот бред, которым пичкает своих подопечных. Но нам-то от этого не легче!
– Допустим, – неохотно согласился Вольдеморт. – но ведь есть ещё одна причина...
Он замялся. Если бы перед ним сидел Драко Малфой, он бы спокойно назвал вещи своими именами, но эта юная леди... Однако она пришла на помощь тёмному магу.
– Вы думаете, что Гарри будет мстить вам за смерть своих родителей? Это очень маловероятно. Я общаюсь с ним уже 5 лет, и за всё это время он ни разу не обмолвился о таком желании. Воскрешение родителей – да, другое дело, но ведь месть тут не поможет... – Гриффиндорка сделала паузу. – Однако если вы беспокоитесь на этот счёт, то можете покинуть Британию: в магическом мире достаточно места, чтобы вы не пересекались. Если же и этого недостаточно – существует возможность получить заключить своего рода пакт о ненападении при посредничестве... ну, скажем, Снейпа.
Тёмный Лорд пришёл в смятение. Как?.. Откуда она знает о том, что Снейп – Упиванец? Он осторожно спросил:
– Почему именно он?
– Потому что он влиятельный слизеринец, как и вы, – совершенно непринуждённым тоном ответила девочка. – Но, в отличие от вас, не изгой.
– Хорошо. В таком случае я попрошу одного из моих приближённых вызвать Снейпа, и тот доставит тебя в Хогвартс живой и невредимой.
– «Жест доброй воли»? Или... вы захотите каких-то встречных уступок?
Гермиона долго ждала ответа. Но так и не дождалась.
***
Перед тем, как аппарировать к воротам Хогвартса вместе с ученицей, Снейп посоветовал:
– Смотри не проговорись о том, что с тобой произошло.
– Почему?
Зельевар пристально посмотрел на девочку.
– Мисс Грэйнджер, судя по вашему ответу, Тёмный Лорд вынул из вашей головы мозги!
– Спасибо, профессор, – съязвила она. – Драко на вашем месте обязательно бы упомянул о моих зубах и волосах.
– Да, я не Драко. Поэтому рекомендую вам воспользоваться содержимым своей черепной коробки. – Он помолчал. – Если вы расскажете правду, то в худшем случае вас упекут в Азкабан, заподозрив в том, что Тёмный Лорд завербовал вас в ряды своих сторонник. Или соблазнил, – хмыкнул Снейп.
– Меня? Магглорожденную? – изумилась Гермиона.
– Если же в Министерстве сообразят, что этого не может быть, потому что не может быть никогда, то вас отправят в больницу св. Мунго, решив, что вменяемый человек не станет рассказывать такие небылицы. Это, конечно, лучше, чем Азкабан, но не особенно.
– И как вы предлагаете мне объяснить своё отсутствие?
– Я вас препровожу к Альбусу. Ему вы можете рассказать всю правду. А он-то сумеет сочинить правдоподобную легенду.
Снейп не ошибся. Дамблдор действительно сочинил легенду, искусно смешав правду и вымысел. Но это была уже совсем другая история...
