Глава 1- …И когда ты, наконец, научишься приходить вовремя – из зарплаты вычитать начну! – продолжала бушевать Унагия. Внеплановая головомойка продолжалась уже минут пятнадцать, и Ичиго послушно кивал, практически не вслушиваясь в слова, и медленно сползал на диване все ниже и ниже, разморенный летней духотой. Он и так знал все, что хотела сказать Икуми – не в первый раз запаздывает. И не в последний. По его подсчетам, терпения начальницы хватало примерно на восемь-десять дней, если он не портачил по-крупному. В этот раз срыв произошел после четвертого подряд опоздания – видимо, сбой из-за перегрева.
Хотя до истории с подчиняющими Куросаки чаще и вовсе не приходил. Но после того как Унагия подобрала его на улице в момент отчаяния и одиночества, когда казалось, что весь мир обернулся против него, и подарила спокойствие и надежду, пусть и мимолетные, Ичиго стал относиться к ней…
«…Так что скажи мне правду, что происходит! Это нормально для детей – доверять взрослым!..»
Несмотря на то, что за свои недолгие годы Куросаки успел не раз увериться в обратном, да и ребенком перестал быть давным-давно, он стал относиться к ней именно доверчивее.
Между тем Икуми продолжала разбор полетов, разошлась не на шутку. Когда Куросаки готов был применить свое главное оружие - то есть, даже не пытаясь изобразить скорбное лицо, предложить просто уволить, раз он настолько безнадежен - дверь офиса с громким скрипом открылась, впуская мальчонку, сонно потиравшего глаза.
- Ма-ам, дай попить чего-нибудь, на улице жарища! – капризно протянул он.
- Конечно, солнышко! – мгновенно преобразилась Унагия, захлопотав над сыном. Само очарование. – Каору-чан, ты опять ходил без сандалик - мамочка ведь беспокоится за твои ножки! И где твоя панамка?
«Знал бы малец, каким дьяволом может быть его любящая мамочка…» - вяло подумал Куросаки, вспомнив, как босс в считанные мгновения в одиночку раскидала уличную банду, мешавшую ее драгоценному (ибо единственному) работнику исполнять свои обязанности.
От духоты клонило в сон, хотелось распластаться где-нибудь и не шевелиться до прихода похолоданий. Ну, или как минимум до сумерек. Собственно, именно этим Ичиго и занимался, не переставая удивляться, откуда в начальнице берется столько энергии. Какая работа, когда он, здоровый семнадцатилетний парень, ощущал себя амебой, лениво подергивающей ложноножками?
Куросаки смотрел, как счастливо улыбнулся Икуми пацаненок, вцепившись в стакан с водой.
- Совсем зарос уже, Каору-чан, надо тебя в парикмахерскую отвести, - нежно поправила его отросшую челку она, умиляясь тому, как насупился сынишка, сосредоточенный на содержимом стакана. Мальчишка булькнул что-то неразборчивое в ответ и, допив воду в пару глотков, радостно обнял мать с искренним «спасибо!», едва не повиснув на ней, дрыгая ногами.
Ичиго смотрел на них и ощущал в груди нарастающее чувство пронзительно тоскливого тепла, очень похожего на… зависть. Каору почувствовал его взгляд, обернулся и недовольно надулся:
- Опять этот дурачок Куросаки здесь ошивается!
Упомянутый дурачок скривился, мысленно напомнив себе, что ругаться с ребенком не солидно для его возраста. А сейчас еще и лениво.
- Ну-ну, сынок, ты же знаешь, что Ичиго-чан здесь работает, поэтому и приходит, - мягко пожурила сына Икуми, подталкивая в сторону двери в их жилище и виновато покосившись на Куросаки. – Давай, иди в свою комнату, поиграй, отдохни, а у мамочки много дел…
- Ага, уработался весь… Бе-бе-бе! – перед тем как уйти обернулся и скорчил ему рожу Каору. Стоило двери в офис закрыться, как всю браваду с него словно ветром сдуло – на смену ей пришла грусть, припорошенная ревностью, сделавшей детское личико непривычно серьезным. Но этого уже никто не видел.
- Прости за это, - в который раз извинилась Унагия. Каждый раз зачем-то приносила извинения за поведение ребенка, хотя Ичиго в них не нуждался. – А теперь хватит разлеживаться! – голос Икуми мгновенно приобрел металлические нотки. – Ты сегодня...
Звонок телефона не позволил продолжить. Молодая предпринимательница опрометью кинулась к трубке, протараторив свой глупый слоган.
- Да… Да, разумеется! – с непередаваемым энтузиазмом воскликнула она. – Ясно… Сколько заплатите?.. Конечно, в лучшем виде! Диктуйте адрес!.. Угу… Ага… Да, записала… Сейчас же вышлем к вам сотрудника, будет через двадцать минут!
По сверкающим глазам начальницы Куросаки понял, что с надеждой на спокойный вечер можно попрощаться.
- Крупный заказ для тебя, Ичиго-чан! – счастливо взмахнула она бланком перед его носом. – На целых шесть тысяч йен! Сумиту Амалия-сан просит покрасить ей в гостиной две стены - цены в строительных компаниях ее не устраивают, и она обратилась к нам! Магазин «Унагия» внушает доверие! – с гордостью провозгласила она.
- Просто твоя фамилия по алфавиту в начале справочника … - скептически ответил Куросаки, получив журналом заказов по голове. Не особо толстенькая книжечка, но переплет довольно жесткий.
Несмотря на ворчание, Ичиго встрепенулся – наклевывалась действительно неплохая работенка, редкий случай в его практике. За один день получить сумму, которую он зарабатывал за неделю в школьном кружке – очень даже хорошо.
Искомый дом выделялся на фоне окружающих новизной и явственно европейским стилем фасада. Хотя район был обеспеченный, поэтому близстоящие здания не выглядели дешево, не уступая богатству. Необычное имя заказчицы навело на правильные мысли - она оказалась молодой женщиной, иностранкой: светлые волосы, серые глаза, откровенный наряд, подчеркивающий ладную фигурку, акцент - не режущий слух, но вполне ощутимый. Очень ухоженная, не сказать холеная. В каждом ее жесте сквозили надменность и высокомерие. Не самый приятный тип людей для Куросаки.
Клиентка мельком скользнула по Ичиго скучающим взглядом, глянула на бланк заказа и провела в жилище, на ходу обозначая фронт работ. Площадь стен под покраску оказалась весьма впечатляющей – Ичиго даже присвистнул. Куковать ему тут явно предстояло чуть ли не до ночи, так что, вздохнув и закатав рукава, Куросаки решительно взялся за валик, не теряя времени даром. Сумиту все с тем же выражением невыразимой скуки убедилась, что задание понято правильно, и ушла в другую комнату по своим делам.
Спустя час Ичиго запарился окончательно, снял рабочую футболку, которая, к слову, была ему велика на пару размеров, и забросил ее рядом с сумкой. В такую погоду только с краской работать – отравление, здравствуй, дорогое. Не удивительно, что эта дамочка не захотела обращаться в специализированную контору, там сумма была бы раза в три больше, за вредность. Хорошо хоть окна были открыты нараспашку, и редкий сквознячок немного облегчал жизнь.
Хозяйка дома заглянула проинспектировать процесс покраски спустя еще полчаса. И при виде перекатывающихся под кожей мышц юношеского тела скучающее безразличие на ее личике сменилось многообещающей заинтересованностью. Проверять качество работы она стала в четыре раза чаще, при этом то и дело что-нибудь роняла в непосредственной близости от работника и с оханьем и сетованием на неловкость наклонялась, «случайно» демонстрируя свое декольте и обтягивающие шортики.
Ичиго, к тому времени надышавшийся краской до мигрени, был целиком и полностью поглощен только одним желанием – поскорее закончить, рассчитаться и прочистить легкие пусть и горячим, но свежим воздухом, а потому каверзы госпожи Амалии попросту не замечал. Что порядком уязвляло гордость и самолюбие хозяйки, явно не привыкшей к тому, чтобы ее игнорировали подобным образом. Взгляд Сумиту из заинтересованного перерос в откровенно хищный.
Было очевидно, что за один день обработать получалось только одну стену. Ичиго лишь мысленно уповал, чтобы сейчас пустые его не беспокоили, потому как тогда работа грозила бы растянуться на все три дня. Но, видимо, молитвы временного шинигами были услышаны, и минусы не показывали носа из своих нор, оставаясь в прохладе других миров. Жара вообще активно способствовала снижению их активности – как-никак тоже живые существа. Ну, или не совсем живые… Во всяком случае Куросаки за последнюю неделю выдергивало из постели всего три вызова и еще было штук двенадцать дневных «визитов».
Глянув на часы, Ичиго чертыхнулся – половина девятого вечера. На улице было светло, как днем. Все-таки трудно уследить за временем летом да еще во время работы. Так что Куросаки заверил госпожу Амалию, что завтра в это же время все будет в лучшем виде, поспешно распрощался и, отказавшись от предложенного лимонада (ему всегда только сильнее хотелось пить после сладкого), выскочил на улицу и с наслаждением вдохнул полной грудью.
Драка с отцом. Ужин в одиночестве, так как семья давно поела. Зубрежка истории до часу ночи – подготовка к контрольной. Тошнота и головная боль – он все же отравился. Рваный сон – два пустых. В результате утром Ичиго казалось, будто его переехал асфальтоукладчик. Первая половина дня прошла, как в тумане, и если бы не Иноуэ, которая при виде наливающегося зеленцой лица Куросаки-куна оттащила его в уголок и практически запихнула под исцеляющий купол, не слушая возражений, Ичиго бы точно свалился где-нибудь. Но, как известно, история не терпит сослагательного наклонения, а потому все обошлось.
Он даже впервые за месяц не опоздал на работу к удивлению Икуми. Наскоро переодевшись в футболку с дурацким логотипом «Унагия», Ичиго потопал в свой персональный ад, наполненный духотой и краской. Что-то ему подсказывало, что после этого заказа он еще долго не сможет без содрогания смотреть на салатовый цвет.
В восьмом часу Куросаки всеми силами старался не проиграть битву с самим собой и все же закончить покраску сегодня – оставалось совсем чуть-чуть, работы часа на полтора. Тем более, что хозяйка совсем не возражала, скорее даже обрадовалась. Так что Ичиго позвонил Икуми, обрисовал ситуацию и принялся за дело.
Он управился даже быстрее, чем думал. В четверть девятого инструменты уже были прочищены и уложены, и Куросаки стоял перед заказчицей, вытирая пот заляпанной футболкой, в ожидании оплаты.
- Знаешь, будет лучше, если ты возьмешь деньги сам… - протянула Сумиту, с улыбкой аккуратно сложила банкноты и убрала их в декольте.
- А? - до уставшего сознания Ичиго с некоторым запозданием дошло, куда именно она их положила и что подразумевала под сказанным. – Чего?! – вялость как рукой сняло, щеки мгновенно заалели, когда он сообразил, что ко всему прочему откровенно таращится на ее грудь.
- Боже, ты так очаровательно стесняешься, - рассмеялась Амалия. – Считай это небольшим бонусом за хорошую работу.
- Н-не надо мне н-никаких бонус-сов! – заикаясь от смущения возопил Куросаки, едва не отпрыгнув назад.
- Здесь так жарко… - театрально пожаловалась Сумиту, расстегнув пуговицу на кофточке и помахав ручкой на манер веера.
- Ну, так отдайте мне зарплату и идите в душ! Л-ледяной! – Ичиго закрыл лицо рукой, но это не особо помешало ему косить глазами сквозь щели между пальцами. – Мозги у вас явно перегрелись!
- М-м-м… Мы можем сходить туда вместе… - насмешливо ответила Амалия, неспешно приближаясь к жертве. – После того, как ты возьмешь честно заработанные деньги – так будет интереснее. А потом мы можем…
- Нет-нет-нет, меня не интересуют старушенции! – попятился Куросаки, убеждая больше самого себя.
- Эй, это довольно грубо, - надула губки Сумиту, подходя ближе. – Мне всего лишь двадцать восемь.
- А мне семнадцать! – голос предательски дал петуха. Еще шаг назад и подлокотник дивана ударил Ичиго под колени, заставив его рухнуть на спину, взмахнув руками. Чем не преминула воспользоваться Амалия, усевшись сверху, пока он не успел опомниться.
- Самый сок, - прошептала она в пунцовеющее ухо.
Куросаки сглотнул.
- Это…это… - заклинило Ичиго. Он перехватил за запястья шаловливые ручки, заскользившие вверх по его груди к шее. Сумиту улыбнулась, поерзала у него на бедрах, наклонившись, практически легла на него и прильнула к его губам. Мозг плавился, возбуждение давало о себе знать – каким бы героем-ветераном-спасителем-человечества ни был Куросаки, он также оставался подростком, которому сложно устоять под таким напором привлекательной женщины. Чертовски соблазнительной женщины…И он уже готов был выбросить белый флаг, если бы не…
- Будешь хорошим мальчиком, получишь сверху втрое больше чем за последние два дня… - томно проговорила Амалия, чуть отстранившись, чтобы перевести дыхание. И победно улыбнулась.
Ичиго словно водой окатили, мгновенно смыв дурман с сознания:
- Я что, похож на мальчика по вызову?!
- Что?.. – растерянно выдохнула Сумиту, когда Куросаки рывком поднялся, ссадив ее на диван.
- Я сказал, отдайте мне мою зарплату, и на этом разговор закончен! – безапелляционно ответил Ичиго, натягивая футболку.
- Да ладно тебе, малыш, чего ты так взъелся, - не желала выпускать добычу хищница, прикусывая губу.
- Я. Не. Продаюсь, - отчеканил Куросаки. – И я вам не малыш. Деньги давайте, - протянул он руку.
- Боже, ну, не хочешь за деньги – не надо, - мягко обхватила она его запястье, слегка потянув на себя. - Но мы же с тобой оба знаем, что ты не против.
- Вы по-японски не понимаете? – прошипел Ичиго, вырвавшись. – Ну, тогда чтобы дошло: I want to receive my salary!
- О, а у тебя неплохое произношение для японца, - изогнула бровь Амалия. Карие глаза смотрели с несгибаемой решимостью, что в сочетании с розовеющими по-прежнему скулами выглядело мило, но, увы, неутешительно. – Ладно-ладно, - вздохнула она, поняв, что рыбка сорвалась с крючка. Надо же было все испортить одной фразой, когда цель уже была в руках. Эти азиаты такие гордые… - Не дуйся, просто тебя так забавно дразнить – не смогла удержаться, - попыталась обратить все в шутку Сумиту.
- Обхохочешься, - огрызнулся Ичиго, раздраженно выхватив деньги из тонких пальцев, и быстро пересчитав.
- Не доверяешь? – насмешливо наклонила голову Амалия, рассыпав по плечам золотистые локоны.
- Всего хорошего, - мрачно процедил Куросаки, молча подхватил сумку и пружинистым шагом пошел к выходу.
- Будешь неподалеку – заглядывай! – крикнула ему вдогонку Сумиту. Ответом послужил громкий стук захлопнутой двери. – До встречи, малыш, - задумчиво прищурилась она с блуждающей улыбкой.
***
Ичиго никогда не был суеверным. Более того, он всегда считал себя скептиком и убежденным реалистом, но сейчас ему казалось, что его сглазили.
В следующие две недели мироздание словно взбесилось: печать верещала дурным голосом каждые два часа, а из-за ответственного футбольного матча капитан команды проклевал Куросаки весь мозг, умоляя не пропускать тренировки, даже на колени пытался встать. Икуми, вдохновившись одним крупным заказом, решила, что бизнес пошел в гору, и ничуть не уступала оному капитану в проедании плеши временного шинигами, правда методика воздействия отличалась кардинально. Помимо этого нужно было делать домашние задания и разрабатывать летний проект, который предстояло защищать через месяц, а на неделе показать итоги подготовительной работы. Плюс именно сейчас учителя решили дать школьникам немного «отдохнуть» от зубрежки после экзаменов, и отправили их параллель на субботник в добровольно-принудительном порядке. Ичиго метался между всем этим как сумасшедший, готовый разорваться, и в результате забыл про концерт, на который попросил Мидзуиро достать билет. Коджима тогда из кожи вон лез, через знакомых выцыганив одну штуку - все было распродано за несколько месяцев до выступления. Куросаки хотелось убиться о стену, когда тот спросил, понравилось ли ему, а ответить было решительно нечего. Мидзуиро тогда ничего не сказал, улыбнулся, как обычно, но Ичиго видел, что его это задело. Временный шинигами уже не мог вспомнить, когда из-за суматохи в последний раз не то, чтобы проводил вечер - нормально общался с друзьями.
И, в довершение - апофеозом сумасшествия - вышеупомянутый матч на выходных. Спустя двадцать минут игры пронзительно заголосило треклятое удостоверение, и Ичиго едва не сорвался прямо с поля. Вот был бы переполох, если бы вратарь упал замертво на глазах у всего стадиона. Остановила его только предусмотрительность товарищей, которые не иначе как с подачки порой удивительно проницательной Орихиме намалевали огромный цветастый плакат: «Не переживай, мы поддержим!» В сочетании с пустым местом на трибунах, где сидел Исида, и кивком Чада, это убедило Куросаки в том, что волноваться не о чем. Вот только получить мячом по голове это ему не помешало. Впрочем, отскочивший от черепушки мяч Ичиго успел схватить, оставив команду противника ни с чем.
Утро воскресенья началось в полдень. Ишшин, видя, что сын приобрел откровенно сероватый цвет кожи и почти не реагирует на окружающее пространство, натыкаясь на косяки и спотыкаясь, проявил сострадание и пропустил одну традиционную побудку. Поэтому проснулся Ичиго в третьем часу дня от того, что Карин озабоченно тыкала его пальцем в бок. Впрочем, глаза он продрал тычке на двадцатом, когда стоявшая рядом Юзу трагическим шепотом поинтересовалась, жив ли братик.
- А хрен его знает - пока не особо реагирует, - пожала плечами Карин. «Братик» стеклянными глазами таращился в потолок. - Вроде дышит. Э-эй... - снова потыкала его она. - Прием-прием...
- Надо папу позвать! - взволнованно констатировала Юзу, направившись к двери.
- Не надо, - подал признак жизни Ичиго. - Вот только его мне сейчас и не хватало...
- О боже, Юзу, оно разговаривает! - сделала большие глаза Карин. - Это чудо!
- Хм... - наклонилась к брату та, сосредоточенно разглядывая его лицо. - Да, коллега, - неожиданно подхватила она игру сестры, воздев палец вверх. - Это удивительный феномен, его нужно засвидетельствовать!
- Но прежде мы должны проверить состояние объекта и убедиться, что данное явление было не единичным! - серьезно кивнула Карин, поправив воображаемые очки.
- Мидриаз отсутствует, зрачки симметричны. Нарушений гомеостаза не обнаружено, - наморщив носик старательно проговорила Юзу, выуживая из памяти сложные термины.
- Да, похоже, нервно-психический дистресс не привел к необратимым последствиям... - нахмурившись от сосредоточенности добавила Карин.
- Харе издеваться, засранки... - фыркнул Ичиго. Нахватались умных словечек от отца, нахалки, теперь веселятся.
- Невероятно! - радостно воскликнула Юзу.
- Крайне занимательно! - поддакнула Карин. - Что ж, коллега, сомнений нет...
- Прогресс налицо! - хором кивнули они, пожав друг другу руки.
- Совести у вас нет... - беззлобно простонал Ичиго, со скрипом принимая сидячее положение.
- Да ты больше шестнадцати часов проспал - мы уже волноваться начали! - Карин снова ткнула пальцем многострадальный бок братца. - Восстание зомби, часть сорок девять!
- Ай! Хватит уже - и так синяк будет! - проворчал Ичиго. - Уже и выспаться нельзя в выходной - дожили... Я имею право на заслуженный отдых!
- Да имеешь-имеешь, - хмыкнула Карин, уперев руки в бока. - Все, вот теперь братан проснулся. А, Юзу? Слышишь, как бурчит?
- Братик, ты как? - заботливо сложила ручки та. - Есть хочешь?
- Неа, - прислушавшись к ощущениям, ответил Ичиго, вызвав у сестер искреннее удивление. - Есть я не хочу - я хочу жрать.
- Мозгиии... Мозгиии... - язвительно протянула Карин, подняв перед собой руки со скрюченными пальцами.
- Сейчас я кому-то уши поотрываю! - сорвался с кровати Ичиго, хватая не успевшую ретироваться сестру в охапку и принимаясь щекотать. Юзу вертелась вокруг, хихикая и убеждая Карин, что быть зомби не так и плохо, раз братик такой энергичный. Ичиго кровожадно пообещал закончив с одной, приняться за другую. А потом на шум прибежал Ишшин, и вот тогда в комнате воцарился настоящий хаос...
Воскресенье прошло весело, громко и по-семейному, и Ичиго окунулся в понедельник с новыми силами. С футбольным клубом он решительно распрощался, игнорируя слезные мольбы команды - ему и без них хватало нервотрепки по жизни, одного подобного матча хватило.
Когда вечером вторника Икуми с довольной улыбкой протянула ему очередной бланк заказа, Куросаки с подозрением пробежался по нему глазами и с трудом проглотил «Отказываюсь!» Заявка от Сумиту Амалии - требуется помощь в перестановке мебели.
- Это еще что за физиономия! - отвесила ему подзатыльник Унагия. - Ему отличный заработок предлагают, а он нос воротит! Ничего, передвинешь пару шкафов - с тебя не убудет!
Ичиго только скривился и молча потер затылок. Со вздохом забрал листок и поднялся с дивана. Объяснять что-либо Икуми совершенно не хотелось - ну да, конечно, заявить ей, что не хочет туда идти, потому что в прошлый раз его пытались затащить в постель за деньги... Нелепо, стыдно, неловко. Не по-мужски. Проще пойти и попытаться разобраться со всем самостоятельно. Это как минимум сохранит самоуважение.
Амалия встретила его на пороге с самой доброжелательной улыбкой, из имеющихся в ее арсенале масок. Куросаки ответил мрачным взглядом средней степени тяжести.
«Перестановка мебели» слишком мягко сказано. Сумиту гоняла его около трех часов, искренне извиняясь за свою нерешительность, мешающую ей определиться, где «этот диванчик» или «этажерочка» будут смотреться лучше. Ичиго скрипел зубами, пыхтел, обливался потом, но упорно оставался в футболке и продолжал работать, сдерживая ругательства, хотя уже начал бормотать их под нос. Она была хорошей актрисой - Куросаки бы даже поверил, если бы не видел ее другой, настоящей. Если бы не чувствовал на себе липкий взгляд всякий раз, когда отворачивался.
Вот уж в жизни бы не подумал, что может попасть в подобную ситуацию – глупость какая-то. Не хватало еще личным сталкером обзавестись, как какой-нибудь смазливой девице – вот смеху-то будет.
Ичиго весь вечер ждал какого-то подвоха, но, к его удивлению, оного не последовало. Амалия словно действительно вызвала его только для того, чтобы сделать перестановку, а «нерешительность» будто была всего лишь небольшой местью за уязвленное женское самолюбие. Которая, впрочем, довольно скоро ей наскучила, а потому Сумиту поблагодарила Куросаки за хорошую работу, предложила лимонада, от которого тот само собой отказался, и просто вручила честно заслуженные деньги.
Ичиго уходил с ощущением недосказанности. Внутри настойчиво скреблось неприятное чувство, объяснить которое пока не получалось. Куросаки не привык долго заниматься самокопанием или ломать голову над чужими поступками, поэтому просто отбросил эти подозрения подальше, до прояснения ситуации.
И она прояснилась на следующий день. Ичиго привычно развалился на диване Икуми, отдыхая после школы и очередного пустого, когда дрему разорвала телефонная трель.
- Добрый день! Дешево! Быстро! Безопасно! Это Унагия! – протараторила в трубку она. – А… Здраствуйте, Сумиту-сан! Вы хотите сделать еще один заказ?.. Что?.. – радостная улыбка медленно оплывала по мере неразборчивых причитаний на том конце провода. – П-подождите, это какая-то ошибка! – тонкие брови напряженно нахмурились. – Этого просто не может быть, я лично ручаюсь за своих сотрудников!
Ичиго открыл глаза, наткнувшись на сосредоточенный взгляд начальницы. Расслабленность из его позы мгновенно улетучилась.
- Я понимаю, но… Так… Так… - поджала Икуми губы. Тонкие пальцы выстукивали по столешнице замысловатую дробь. – Но и вы меня поймите!.. Я… Вы уверены, что он нигде не завалялся?.. Д… Да, но… Слушайте, я сейчас же лично… Слышите? Лично проверю его вещи, чтобы развеять ваши подозрения раз и навсегда. Не отключайтесь.
- В чем дело? – напрягся Куросаки.
- Да глупости какие-то, не бери в голову, - раздраженно отозвалась Унагия. - Где твоя сумка?
Ичиго молча кивнул в угол, не понимая, что ей может там понадобиться.
- Надеюсь, ты не против?
Куросаки неопределенно повел плечами, и Икуми вжикнула молнией потрепанной сумки и с бурчанием зарылась в ее содержимое. Когда она напряженно замерла, Ичиго словно окаменел вместе с ней. Когда Унагия подошла к телефону и сдержанно бросила в трубку «Я перезвоню», в груди похолодело от предчувствия чего-то очень-очень плохого. И предчувствия подтвердились, стоило ей повернуться и продемонстрировать находку.
- Ичиго, что это? – на лице Унагии читалось отчаянное нежелание верить. – Что это значит?
- Икуми-сан, я… я впервые это вижу! - воскликнул Куросаки.
– Тогда откуда это в твоей сумке? – внимательно его разглядывая, почти отчеканила она. Ичиго непонимающе переводил взгляд со стопки купюр на конверт в ее руках. – Я пытаюсь найти этому объяснение. Просто скажи, как они туда попали.
- Я не знаю… - мотнул головой он, вскакивая на ноги. – Я, правда, не знаю!
- Они. В твоей. Сумке, - с нажимом повторила Унагия. – Как и предположила Сумиту-сан.
- Да она сама их подкинула!
- Зачем?! – всплеснула Икуми руками, сорвавшись со спокойного тона. – Ну, зачем ей подбрасывать тебе что-то, а потом предлагать это уладить тихо и без конфликтов?! Это бессмысленно!
- Это… Черт… - Куросаки запустил пальцы в волосы, окинул взглядом комнату и со стоном зажмурился. – Просто поверьте!.. Я…
- Боже, да ты в глаза мне посмотреть не можешь… - потрясенно выдохнула она, бессильно пошатнувшись. – Ты действительно…
- Нет! Это ложь!
- Ты покраснел весь. Ты глаза прячешь от стыда – как еще это понимать? – ее голос неожиданно сел. Вся энергия словно испарилась, оставив после себя сосущее чувство опустошенности и сжимающегося сердца.
- Я… Икуми-сан, я… - беспомощно бормотал Ичиго, не в силах объяснить. Разочарование в ее глазах поселяло в душе панику и вышибало из головы все мысли. Но если он сейчас скажет правду, как это прозвучит!
- Боюсь, ты больше не сможешь здесь работать, - холодно прервала его метания Унагия. Куросаки выпрямился, вытянулся, словно готовая лопнуть струна, глядя на нее с такой бурей эмоций, что у Икуми сердце обливалось кровью. Но ее самообладания хватило, чтобы голос не дрогнул. – Из благодарности за те месяцы, что ты здесь помогал, я не придам это огласке. Ты дорабатываешь эту неделю и уходишь.
- Но эта стерва…
- Хватит. Не нужно падать в моих глазах еще ниже.
Куросаки дернулся, как от удара, и замолчал, сжав губы в тонкую линию.
- Ичиго… - вздохнула она и, покачав головой, устало помассировала глаза. – Если тебе нужны были деньги, надо было просто сказать – я дала бы в долг. Не говори ничего, - оборвала она, стоило ему открыть рот. – Я знаю, что ты хороший мальчик, что не пошел бы на такое без крайней необходимости. Знаю, что тебе тяжело расти без мамы…
- Не смейте ее сюда приплетать, - резко перебил Куросаки. Повисла звенящая гнетущая тишина.
- Возможно, с увольнением я погорячилась, - помолчав, снова заговорила Икуми, замяв очевидно больную для Ичиго тему. - Как бы то ни было, ты сейчас же пойдешь, вернешь это Сумиту-сан и извинишься. И никаких возражений.
- Если вы считаете меня вором, не думаю, что мне имеет смысл продолжать здесь работать, - глядя прямо в глаза, твердо проговорил Куросаки, заставив Унагию вздрогнуть.
Он медленно взял протянутый конверт, подхватил злосчастную сумку и порывисто зашагал к выходу, всего на мгновение остановившись в проеме
- Моей маме нечего было бы стыдиться, потому что я этого не делал, - тихо обронил Ичиго, не оборачиваясь, перед тем, как закрыть за собой дверь.
Доверять взрослым? Ха.
***
Амалия ликовала. Это было видно в каждом ее движении, это светилось у нее на лбу огромными печатными иероглифами, иллюминировало в ее глазах эфемерными светодиодами.
- И чего ты думала этим добиться? – с отвращением выплюнул Ичиго, швырнув деньги на столик прихожей. – Довольна?
- Почти, - мурлыкнула она, в пару шагов оказываясь рядом.
- Ай! Совсем сдурела, старая карга! – воскликнул Ичиго, отшатнувшись, с удивлением глядя на наливающиеся кровью царапины от ногтей. Четыре бороздки тянулись почти на всю длину от локтя к запястью, местами пропадая. – Какого хрена?!
Улыбка Амалии не предвещала ничего хорошего.
- А теперь разувайся и пошли в спальню, - попыталась притянуть его за пояс джинсов она.
- Да пошла ты на!.. – Куросаки грубо отодрал от себя ее руки, удерживая на расстоянии.
- Как думаешь, кому из нас поверят: молодой красивой одинокой женщине, с синяками на запястьях и слезами на глазах уверяющей, что ее пытались изнасиловать в собственном доме, или здоровому подростку с бушующими гормонами, заявляющему, что получил эти царапины, потому что отказывался от секса?
- Т-ты… - Ичиго поспешно разжал хватку, словно держал раскаленные угли, и шагнул назад, уперевшись лопатками в дверь. - Ты больная…
- Парнишка расстроился, что его поймали на краже, и решил получить компенсацию, - продолжала делиться Сумиту, с наслаждением наблюдая за его беспомощностью. - Но не подумал, что хрупкая девушка окажет такое сопротивление, и, испугавшись поднятого шума, убежал… Как тебе история?
- Не убедительно, - процедил он, сам себе не веря.
- Правда? А мне казалось, довольно правдоподобно… Хотя, да… Наверное, ты прав – так… - она схватилась за блузку на груди и дернула в стороны. На пол с задорным перестуком посыпались оторванные пуговицы. - …Будет лучше, - Куросаки сглотнул. И волновался он отнюдь не от вида белого кружевного белья. - Да и начальница твоя, кажется, уже поверила, что ее любимый работник оказался мелким воришкой. Такая досада…
- Сука!.. – прошипел Ичиго.
- Может быть. Но я всегда получаю то, что хочу. А сейчас я хочу тебя, - доверительно сообщила Амалия, приближаясь вплотную. – У тебя был выбор. По-хорошему ты не захотел. Придется по-плохому.
- Сука… - как-то жалобно повторил Куросаки, сжимая и разжимая кулаки. Больше всего сейчас хотелось вытащить печать и устроить этой озабоченной краткую экскурсию в мир духов.
- Хочешь меня ударить? – улыбнулась Амалия. – Даже если так, это вряд ли тебе поможет, малыш. Но, знаешь, думается мне, ты слишком хороший мальчик, чтобы поднять руку на слабую девушку…
- Зато у меня рука поднимется, - внезапно раздался сзади ледяной голос. Дверь распахнулась, являя разъяренную Унагию собственной персоной.
- Ты еще кто? – нахмурилась Сумиту, отступив от Ичиго и отодвинув его в сторону. – Это частная территория, покиньте ее.
- Икуми-сан, что вы здесь делаете?.. – тихо выдавил Куросаки, продолжая стоять к выходу спиной и не поднимая головы. Щеки пылали стыдом.
- Икуми? – напряглась Амалия. - Ах, это вы… - льстиво улыбнулась она в следующую секунду, осознав, кто перед ней находится. В светлой кудрявой головке отчетливо закрутились шестеренки, просчитывая, какую часть разговора та могла слышать, и чем это грозит.
- Слушай внимательно, лицемерная гнида, - от Унагии веяло поистине арктическим холодом. – Если ты посмеешь еще хоть пальцем тронуть кого-то без его на то согласия, я тебя засажу на срок от восьми лет до… пятнадцати вроде?
- Не произошло ничего такого, что бы позволило тебе обвинить меня в чем-то, сулящим такие серьезные неприятности, - самодовольно оскалилась Амалия, снова преображаясь. – Ни у тебя, ни у него нет никаких доказательств, кроме собственных слов. Я вас обоих засужу.
- Знаешь, на современных телефонах чертовски хорошие диктофоны… - задумчиво протянула Икуми, легонько подкинув в воздух свой мобильник. Сумиту стремительно побледнела. – И, да, пожалуй, тут материала будет только года на четыре, ты права.
- Что ты хочешь? – перешла на деловой тон Амалия, скрестив руки на груди.
- Я хочу, чтобы ты уехала из этой страны, но это не гарантирует, что ты не возьмешься за старое и там, - снова подкинула телефон Унагия. – Поэтому ты останешься здесь, напишешь признание в клевете, отнесешь его в полицию, выплатишь компенсацию и будешь жить тихо-тихо, как мышка. Иначе одним штрафом не отделаешься, это я тебе обещаю. Все поняла?
Сумиту недобро прищурилась и недовольно скривила губы.
- Я спрашиваю, ты все поняла? – с нажимом повторила Икуми.
- Да-да, конечно. Договорились…
Унагия проконтролировала написание добровольного признания, оговорила сроки подачи и у самого выхода спохватилась:
- Ах, да, чуть не забыла… - маленький кулачок жестко, отнюдь не по-женски, впечатался в солнечное сплетение, заставив Амалию согнуться, хватая ртом воздух. – До встречи, Сумиту-сан, - растянула губы в дежурной улыбке Унагия и, подтолкнув Ичиго в спину, хлопнула дверью.
Пару минут они шли в молчании. Куросаки по-прежнему сгорая от стыда и неловкости, а Икуми…
- Ичиго… - нарушила тишину она, не выдержав. – Ичиго, посмотри на меня… - чуть ускорив шаг, она встала перед ним, вынудив остановиться и поднять глаза. - Слушай… Я виновата перед тобой. Я… я не имела права в тебе сомневаться, - Куросаки молчал. Он не проронил ни слова от самого дома Амалии. - Понимаю, что ты вряд ли захочешь работать у меня после подобного, но, знай – мне, правда, очень жаль.
- Все в порядке, Икуми-сан, - ответил он, наконец, сухим тоном, скорее в дань вежливости.
- Но, знаешь, ты тоже хорош! – неожиданно рявкнула Унагия, обвиняющее ткнув его пальцем в грудь. Ичиго удивленно на нее вытаращился. – Сразу надо было сказать, что происходит! Да-да, и не смотри на меня так, бестолочь! Этих сумасшедших нужно прижимать сразу и жестко, и дело это не для таких детей, как ты!
- Ауч! – скривился от особо сильного тычка Куросаки, совершенно не ожидавший подобного напора. Обида забылась, вытесненная искренним изумлением. – Больно же!
- Поделом! – безапелляционно отрезала Икуми, развернувшись и быстро направившись дальше. Она так и пыхтела от возмущения, продолжая что-то ворчать. – Аррр! Как представлю, что какая-то грымза распустила бы руки к моему сыну – убила бы! – прорычала она, сжимая кулаки. Ичиго, только-только шагнувший следом, остановился словно вкопанный, осмысливая услышанное, глядя на удаляющуюся узкую спину. Его только что поставили вровень с сыном?..
Унагия по инерции сделала несколько шагов, прежде чем заметила, что Куросаки остановился. Когда она обернулась и увидела его растерянное лицо, волна раздражения внезапно схлынула. Во взгляде его за секунду промелькнуло столько эмоций, что Икуми не смогла бы разобрать их при всем желании. Но вот тень какой-то грустной, словно наполненной старым, затихающим отчаянием, надежды она увидела отчетливо. Ичиго едва заметно мотнул подбородком и наклонил голову, спрятав глаза за челкой. Он хотел было пойти дальше вслед за начальницей, но та шагнула к нему сама, вынудив вновь остановиться. Тонкие пальцы аккуратно провели по волосам, убирая непослушные рыжие пряди за ухо, пустив мурашки по коже.
- Совсем зарос уже. Надо тебя в парикмахерскую отправить, - пробормотала Икуми. Ичиго на миг удивленно вскинул брови, тут же привычно нахмурившись. – Что еще за моська, а? – нарочито грозно спросила она, легонько щелкнув его по лбу.
«Убери эту маску, глупый…» - с щемящей нежностью вертелось в голове.
Куросаки фыркнул. Чувство стыда за свою беспомощность неожиданно сошло на нет, уступая место спокойствию, почти забытому ощущению защищенности и удивительной правильности происходящего. На душе вдруг стало легко-легко, и Ичиго улыбнулся – не обычной своей нагловатой или ехидной усмешкой-ухмылкой, не просто растянул губы в знак вежливости, а улыбнулся по-настоящему, как-то… робко даже, разом сбросив несколько лет.
- Другое дело, - Унагия щелкнула его по носу. Ичиго забавно сморщился и нахохлился, видимо, попытавшись состроить привычно грозную физиономию. - Горе ты мое. Пошли уже, рабочий день закончился.
