Глава 1« — Что скажет об этом История?
— Соврёт, как всегда, полагаю».
Бернард Шоу, «Ученик Дьявола»
— Мистер Фитцджеральд, немедленно оставьте волосы мисс Робертс в покое!
Патрик Фитцджеральд улыбнулся лукаво и послушно прервал заклятие Левитации, которым развлекался с начала лекции. Длинные светлые косы Дженни Робертс, сидевшей перед ним, упали на спинку стула. Та повернулась, чтобы смерить его обиженным взглядом.
Патрик, который был, несомненно, в восторге от ситуации в целом и того, что всеобщее внимание сосредоточилось на нём, улыбнулся ещё шире.
К несчастью для него, преподаватель Истории магии миссис Барринг не разделила этих чувств.
— Что вас так позабавило, мистер Фитцджеральд? — спросила она, сощурив от злости глаза. — Может быть, причины, ход и последствия Второй магической войны? В таком случае, прошу поделиться своей радостью с остальными учениками.
В одно мгновение улыбка сползла с его лица. Миссис Барринг вздёрнула брови.
— Я жду.
Патрик поднялся с действительно жалостливым выражением лица. В классе послышались тихое фырканье и хихиканье.
— Ну... — начал он неуверенно, отчаянно размышляя, на самом ли деле сидящий рядом Филипп обиделся на него за ту вчерашнюю шутку с убегающим соусником и специально ли он закрывает плечом открытый учебник.
— Не начинайте предложение с «ну», — оборвала его Барринг с едва заметной улыбкой. Обезьяна.
— Причины Второй магической войны были... э-э-э... очень разнообразными... — он запнулся, беспомощно глядя в столешницу своей парты.
— Исторические... — долетел до него тихий шепот слева. Патрику стоило огромных усилий не закричать от радости и не броситься другу на шею.
— Историческими, социальными, экономическими и политическими, — повторил он за Филиппом, глядя на миссис Барринг с вызовом. У той даже веко не дрогнуло.
— Важным фактором, который привёл к развязыванию войны, был неопределённый итог предыдущего конфликта, так называемой Первой войны.
Учительница приподняла бровь.
— Неопределённый итог? — спросила она. — В каком смысле? Сторонники Дамблдора одержали решительную победу, мистер Фитцджеральд, в то время как Риддлу пришлось покинуть Великобританию.
— Да, но многие его приверженцы не были никоим образом наказаны, их даже не отстранили от общественной жизни. То есть, они не проиграли, правда? Словно война не завершилась, а только, не знаю, как будто...
— Вы хотите сказать, что военные действия прекратились на некоторое время, но мир не был длительным, — подытожила услышанное миссис Барринг. Патрик с облегчением заметил, что она явно расслабилась, а выражение лица уже не было таким неумолимым.
Справлюсь, подумал он, преисполнившись надежды.
— Ну да.
— Выборочные чистки… Показательные процессы… — подсказывал ему Филипп, незаметно листая учебник.
— Не дошло до полного разоблачения тех, кто встал на сторону Риддла, — тянул Патрик. — Состоялось несколько показательных процессов, на которых осудили наиболее известных Пожирателей
смерти...
Учительница поморщилась.
— Мистер Фитцджеральд. Вы на лекции истории. Прошу использовать серьёзную терминологию, а эти сенсационные прозвища оставить на вечер, когда будете развлекать подружек и приятелей байками о привидениях.
Он слегка покраснел, устыдившись собственной невнимательности. Действительно, такие нелепые выражения иногда ещё употреблялись, но подобное не приветствовалось. Патрик пробормотал себе под нос что-то вроде «извините…»
Мгновение спустя он вернулся к утерянной нити рассказа:
— Ну, было несколько показательных процессов, но на них не назвали никого, кто играл в войне действительно важную роль. Несколько человек отправили в Азкабан, чтобы удовлетворить общественное мнение, но это никак не повлияло на... на...
— Расклад политических сил...
— …расклад политических сил в восстановленных Министерстве Магии и Визенгамоте, — глубоко вздохнул. Миссис Барринг смотрела на него выжидающе. — Ещё? — простонал он с выражением лица мученика, которому сообщили, что его ждёт дополнительный проход вокруг Голгофы. — Кроме того, общество было разделено по идеографическим взглядам... Идеологическим! — Патрик быстро исправился, а Филипп тихонько захихикал. — Спорным оставался вопрос чистоты крови, или так называемой «доктрины Риддла».
— А в чём заключалась доктрина Риддла?
Зашелестели страницы учебника.
— Риддл утверждал, что на образование и участие в общественной жизни имеют право только волшебники, как их тогда называли, «чистой крови», или те, у которых не было родственных связей с магглами.
Где-то у стены кто-то прыснул со смеху.
— Да, мисс Томпсон? Вы хотите что-то добавить? — Барринг повернулась к темноволосой девочке.
Сара Томпсон была избалованной, нахальной, дерзкой и всегда готовой к уроку. Она цеплялась к каждому слову с упорством, достойным лучшего применения; могла часами спорить о пустяках и защищать своё мнение. Патрик тихонько молился, чтобы и в этот день Томпсон была в подходящем настроении — неважно, будет тому причиной низкое давление или предменструальный синдром.
— Разве не очевидно, что только такие волшебники имеют полноценные гражданские права, в том числе социальные и политические.
Да! В воображении он станцевал свой победный танец.
— Мистер Фитцджеральд, садитесь, спасибо. «Слабо».
Услышав это, Патрик замер, не завершив воображаемый пируэт.
— «Слабо»! — возмутился он, словно провел над книжками долгие часы, а не десять минут перед лекцией. — Но я ведь всё рассказал!
— Очевидно, — учительница подозрительно мило улыбнулась, — сам ответ заслуживал оценки «Выше ожидаемого».
— Так почему?..
— Оценка поделена поровну между вами и мистером Арчером.
Патрик тяжело упал на свой стул. Филипп с негодованием смотрел на него, взбешённый, что из-за собственной доброты и он получил за сегодняшний ответ «Слабо».
— Да что? — шёпотом спросил Патрик, после чего перевел полный обиды взгляд на ненавистную историчку.
— Мисс Томпсон? Мы вас внимательно слушаем. Продолжаем рассматривать причины начала Второй магической войны.
Сара легкомысленно поднялась — если это физически возможно, подумал Патрик, ещё взволнованный и, непонятно почему, разочарованный плохой оценкой. Он от всего сердца надеялся, что сегодня Сара размажет старую гадину.
— Причиной конфликта была очевидная разница политических программ Дамблдора и Риддла, — она начала говорить как бы нехотя, словно между прочим поправляя свои длинные волосы. — Взгляды Дамблдора можно назвать попросту ультралиберальными. Он, вместе со сплочёнными вокруг него активистами, в основном связанными с тогдашней администрацией нашей школы, заявляли, что единственным фактором для интеграции в магическое сообщество является наличие магии.
— А разве не так? — Барринг обожала поддевать своих студентов и задавать им вопросы с подковыркой. «Вы должны мыслить исторически, — говорила она, разъясняя им причины введения Статута Секретности, — соотнося положения Статута контроля над популяцией магических существ с очередными восстаниями гоблинов». Она добивалась от них выискивать возможные эффекты категорической блестящей изоляции магической Англии. «Вы должны мыслить исторически», — повторяла она, пока они зевали от скуки или вытаскивали свежий кусок пергамента, чтобы разыграть очередную партию волшебного висельника.
— Конечно, нет, — без колебаний ответила Сара, смахивая с плеча невидимую пылинку. — Что с того, что магглы имеют в себе немного магии, если они в нашем мире совсем чужие? Они не одни из нас.
Профессор серьёзно покивала головой.
— Фактически, мисс Томпсон обратила наше внимание на важный вопрос, — начала она. — Дамблдор в своем крайнем оптимизме полностью проигнорировал культурную и ментальную разницу между волшебниками и магглами. Полная ассимиляция тех, кто воспитывался в немагической части Великобритании была, как мы сейчас видим, невозможной... Я так понимаю, мистер Фитцджеральд уже всё знает, и потому решил не записывать?
«Ненавижу тебя, — подумал Патрик, доставая чистый пергамент. — Как же страшно я тебя ненавижу».
— Нет, профессор. Простите, — буркнул он, избегая её взгляда.
— Не за что извиняться. Как я уже говорила, взгляды Риддла на тогдашнюю ситуацию были намного более реалистичными. Нет ничего странного в том, что, в конце концов, хотя до этого дошло лишь через много лет после его трагической гибели, именно эти взгляды победили. Но не будем обгонять факты, ведь мисс Томпсон хочет заработать сегодня хорошую оценку, правда? Продолжайте.
— Консервативная элита также не соглашалась с утопическими взглядами Ордена Феникса, — подхватила Сара академическим тоном. «Интересно, знает ли она значение хотя бы половины тех умных слов, которые употребляет, чтобы понравиться учителям?» — подумал Патрик, выводя что-то бессмысленное на своём пергаменте. «Или выискивает их в словаре специально для таких случаев?» — добавил он раздражённо и сделал большую кляксу. А через мгновенье решил дорисовать ей ручки и ножки.
— …именно поэтому они поддерживали Риддла, — продолжала тем временем Сара. — Не только идеологически, но и финансово.
— Когда непонятно, в чём дело, то дело в галлеонах! — крикнул кто-то с задних парт. Несколько человек засмеялись, поглядывая на учительницу. Однако Барринг не выглядела рассерженной этим комментарием, что было явно несправедливо, ведь ещё десять минут тому назад она вызвала Патрика отвечать всего лишь за безобидное и тихое заклятие Левитации.
— Мисс Томпсон, — обратилась она к отвечающей студентке. — Вы прокомментируете это как-либо?
Та пожала плечами.
— Главы старых, аристократических родов имели огромное влияние не только в Министерстве, — объяснила она. — Часто они были владельцами значительного собственного бизнеса, в который инвестировали унаследованные капиталы. Вместе с другими предприятиями они создавали картели, при помощи которых полностью контролировали рынок. Они боялись конкуренции со стороны представителей «свежей крови» и того, что их наплыв нарушит статус-кво, — закончила она, сделав акцент на последнем слове на случай, если кто-то в классе не понял, что она знает даже латынь.
Патрик, надув щеки, пририсовал кляксе длинные прямые волосы. «Статус-сратус», — подписал он рядом. Филипп, который в этот момент заглянул ему через плечо, фыркнул и заплевал себе подбородок, пытаясь сдержать смех, после чего подписал кляксу «Сара Я-Самая-Умная Томпсон».
— И в заключение, мисс Томпсон, самая очевидная причина конфликта, — предложила миссис Барринг с хитрым блеском в глазах. Та на минуту потеряла дар речи. Прикусила нижнюю губу, напряжённо размышляя.
— Только прошу не выдумывать Мерлин знает, что, — поддела профессор, явно очень довольная собой, — скажите только, что лежит у истоков любой войны. Итак?
— Я… Желание прийти к власти? — выпалила Сара.
Барринг кивнула головой.
— Конечно. Обратите внимание, мы говорим, прежде всего, о политической борьбе. Вопреки распространенному мнению, что идеология играла второстепенную роль в отношении интересов обеих сторон. Доказательством тому может служить хотя бы факт, что как Дамблдор, так и Риддл ещё перед началом войны собирали вокруг себя людей, которых планировали назначить на самые высокие посты в Министерстве и стратегические позиции во властных структурах вообще. Собственно, вскоре мы уже дойдём до этого... Но сначала формальности. Мисс Томпсон, я хотела бы поставить вам «Превосходно», но немного потерпите, хорошо? Не хочу, чтобы вы почили на лаврах. Так что на сегодня — «Выше ожидаемого»... с плюсом. А сейчас, может...
В классе послышался шёпот тихих молитв и шум поспешного перелистывания учебников. Палочка мисс Барринг ещё на мгновение угрожающе зависла над списком учеников.
— …мистер Джонсон расскажет нам, что происходило в Министерстве, начиная с июня тысяча девятьсот девяносто пятого года.
Генри Джонсон немногое знал о том, что вообще происходило в девяносто пятом — единственное, что пришло ему в голову, это победа Ирландии на Чемпионате мира по квиддичу в девяносто четвертом, а вот о ситуации в Министерстве он не помнил ничего. Всё указывало на то, что следующие пятнадцать минут Барринг будет очень занята, так что Патрик и Филипп полностью посвятили себя передаче созданной минутой ранее карикатуры девочкам, сидевшим перед ними. Это было нелегко, ведь обиженная из-за левитации её косичек Дженни усердно делала вид, что Патрика не существует. В конце концов, парням удалось всучить вымазанный чернилами свиток её подружке, Венди Соммерсби.
— ...еще раз, мистер Джонсон. В самом деле, я не хотела бы, чтобы на моих занятиях первый «Тролль» появился уже в октябре. После Корнелиуса Фаджа Визенгамот избрал на пост Министра Магии?..
С парты девочек долетел сдавленный смех, а ещё мгновение спустя пергамент вернулся к владельцам. Филипп незаметно развернул его. Возле их кляксы появился простенький рисунок коротко стриженой волшебницы в учительской тиаре. «Бла, бла, бла, Вторая магическая война, бла, бла, бла, Доктрина Риддла, бла, бла, бла, да всем плевать...» — значилось в облачке, которое плавало над портретом. Карикатура была подписана: «Старая Щётка Барринг Атакует».
Патрик рассмеялся, желая угодить подругам. Однако он полагал, что их рисунок даже вполовину не столь забавен, как его и Филиппа — шутка Дженни и Венди была слишком многословна, — но не собирался отказываться и от шанса искупить свои грехи.
— Э-э-э... И тогда дошло до великой битвы в... э-э-э... В...
— Ради Морганы, если вы сейчас не скажете, где происходила завершающая ту войну битва, обещаю вам, неделю будете стоять на коленях возле могилы Дамблдора. Итак?
— А! В Хогвартсе!
— Ясно, что не в Лютном переулке!
Хитрый план Патрика тем временем возымел эффект — Дженни повернулась к нему с широкой улыбкой и лукаво подмигнула. Его вдруг бросило в жар, что вызвало внезапную весёлость Филиппа. Предатель.
— ...последний шанс, мистер Джонсон, но я предупреждаю, у меня заканчивается терпение, — Барринг сжала пальцами переносицу и закрыла глаза, борясь с подступающей мигренью. — Пожалуйста, расскажите мне о смертях двух лидеров. Если вы помните, как их звали.
— Ну, значит... — Генри запнулся, пальцем ослабляя галстук. Патрик раздражённо закатил глаза. Жалкий. Он, наверняка, не выглядел так во время своего ответа. Во всяком случае, когда Дженни смотрела — точно нет. — Дамблдор...
— Моё сердце поёт, мистер Джонсон. Вы на четверть приблизились к успеху. Ещё слово.
— Он погиб во время... ну... Первой атаки на Хогвартс. Наверное.
— Наверное? — Барринг никогда не засчитывала таких ответов.
Генри уклончиво пожал плечами. Учительница мученически вздохнула.
— Безусловно, мистер Джонсон, и прошу запомнить это раз и навсегда. А главный идеолог противоположного лагеря?
— Риддл, да?
В классе раздался уже не сдерживаемый смех.
— Нет, Николас Фламель, — прошипел кто-то с другого конца помещения. Озадаченный взгляд отвечающего вызвал новый взрыв смеха.
— Да, Риддл, Том Марволо Риддл! Где вы вообще были последние полчаса? — профессор явно утратила последнюю надежду.
Генри не удостоил последний вопрос ответом.
— К следующему занятию прошу подготовиться, мистер Джонсон, — Барринг чиркнула что-то пером в журнале, недоверчиво покачав головой. — Сегодня только отмечу, что вы должны ответить в следующий раз. Предупреждаю, если это повторится, я поставлю вам «Тролль», вы понимаете?
Генри рухнул на своё место и вздохнул с облегчением. «Наивный кретин, — подумал Патрик. — Не знает, что «отмеченных» Барринг любит превращать в кровавое месиво?»
— Не верю, — прервала учительница через минуту тягостное молчание, — что никто из вас не знает, как погиб Риддл. И когда.
В классе раздался ропот, дети, словно тихо жужжащий рой пчёл, начали проглядывать учебник и переговариваться насчёт возможных ответов. Но, вопреки имитации бурной деятельности, никто из шестикурсников особо не хотел привлекать к себе внимание миссис Барринг. Снова.
— Во время Великой битвы за Хогвартс, Гарри Поттер… — отозвался кто-то, но его слова заглушил очередной взрыв смеха. Филипп толкнул Патрика локтем под рёбра.
— Как придумает что-то… — прошептал он, но друг только пожал плечами в ответ. Безумства Леара Скамандера, который подал голос, не были для него новостью и он их давно уже не замечал.
— Прошу вас, — прервала Барринг Леара, стуча по столу, чтобы успокоить остальных. — Давайте будем серьёзными.
— Но я серьёзен! — возмутился Леар и надулся, как жаба, которую кто-то раздразнил палкой. Его водянистые глаза стали даже более выпученными, чем обычно.
— Я тоже. И прошу не превращать в факты выдумки…
— Даже в мыслях не было! — упёрся Леар, перебивая учительницу. — Гарри Поттер является исторической фигурой!
— Конечно, точно такой же, как Мерлин, Моргана и другие персонажи героического британского фольклора. Мистер Скамандер, я не отрицаю, что некто Гарри Поттер жил во время рассматриваемого нами периода. Не отрицаю, что он мог участвовать в Великой битве, и даже возглавить Аврорат, что подтверждают некоторые письменные источники, — Барринг пристально посмотрела на Леара. — Хочу только уверить вас: что бы этот Гарри Поттер не сделал, это не имело, скорее всего, никакого отношения к смерти Тома Риддла.
Леар Скамандер, который обычно проявлял темперамент, сравнимый с темпераментом загорающего на солнце флобберчервя, обиженно потупил взгляд, уставившись в свою парту. Патрик фыркнул и пренебрежительно покачал головой. Неужели у этого человека действительно нет других забот? Не впервой Леар так упрямо защищал какие-то глупости, которые услышал дома. Никого это уже не удивляло.
Все знали, что Скамандеры верят только в то, что невозможно доказать.
Незаметно оглядев класс, Патрик, однако, отметил, что не всех это позабавило. У нескольких человек было довольно скептическое выражение лица, и они подозрительно смотрели на Барринг, разоблачающую легенду о Гарри Поттере. И, как оказалось, это заметил не только Патрик.
— Отложите, пожалуйста, перья и больше ничего не записывайте, — произнесла в конце концов профессор, обведя их лица усталым взглядом. Она скривила губы в странной гримасе, сморщила лоб и минуту о чем-то напряжённо размышляла. Когда тишина стала уж совсем невыносимой, миссис Барринг обратилась к ним: — Кто может сказать мне, чем является магия?
Несколько человек застонали от скуки.
— Магия является осознанным влиянием на материю с помощью энергии, сосредоточенной в поток электронов благодаря соответствующей комбинации таких субстанций, как...
Барринг подняла руку, прерывая эту хоровую декламацию.
— Очень хорошо, спасибо. Задавая этот, на первый взгляд, простой и очевидный вопрос, я хотела показать вам, что в наши дни сущность магии не является тайной. Магофизика разъясняет её суть, магогенетика позволяет отделить отвечающие за наши способности гены, благодаря техномагии мы создаем сложные устройства, сочетая технику с чарами, — учительница глядела на них предельно серьёзно. Несколько человек даже оторвали заинтересованные взгляды от эссе по астрономии, которые писали под партами. — Мы привыкли к пониманию магии в исключительно научных категориях.
Однако при изучении её истории мы должны забыть обо всех этих очевидных вещах. Чтобы понять волшебников, живших на пороге двадцать первого века, нужно задать себе вопрос не о том, чем является магия сегодня, а чем она была для них.
Патрик посмотрел на Барринг, насмешливо подняв брови. Он уже видел это когда-то — лёгкий румянец на её впалых щеках, фанатичный блеск в глазах. Он знал, что сейчас начнётся долгая, непонятная и занудная тирада на тему, которая всем была до лампочки.
— Магия тогда не была потоком энергии. Нельзя было описать её соответствующими терминами. Она не была понятной. Магия была тайной даже для тех, кто досконально ею владел. Именно поэтому в таком, на первый взгляд, современном обществе, вера в приметы была столь сильной. Отсюда предсказания будущего по движению небесных тел и гадание по чаинкам. Отсюда легенда о Гарри Поттере.
«Сказка для детей, которая не имеет никакого значения».
— Кем же был Гарри Поттер на самом деле? Ведь ясно, что не Мальчиком-Который-Выжил, не Избранным. С точки зрения истории — никем важным. Пешкой в большой политике, возможно. И символом. Гарри Поттер, ребёнок, победа которого над великим волшебником была предсказана звёздами, символизирует понимание магии того времени.
«Как и весь этот предмет, так или иначе».
— Сегодня мы знаем, что, фактически, как нам уже рассказал мистер Скамандер, Риддл погиб во время Великой битвы. Абсолютно обычно, убитый случайным проклятием. Но со временем все отдельные моменты истории, даже те, которые, в сущности, не были очень захватывающими, обрастают легендами. Так было хотя бы в случае основания этой школы... А скажите мне, пожалуйста, разве кто-то изучает сейчас буквально Историю Хогвартса?
«И даже неизвестно, правда ли это. Полная бессмыслица. Трата времени», — подумал Патрик, когда вдруг тишину, наступившую вслед за последними словами Барринг, разорвал пронзительный звонок.
В классе воцарился полный хаос. Ученики сорвались с кресел, в спешке заталкивая вещи в сумки.
— На следующей неделе сдайте эссе на десять футов о причинах Второй магической войны! — перекрикивала шум Барринг, надеясь, что её услышали хотя бы несколько человек. Толпа детей ринулась к дверям, как пассажиры тонущего корабля к спасательным шлюпкам, пихаясь, крича и причитая о двух часах Чар, которые их ждали.
В панике Патрик вспомнил, что не сделал домашнего задания и вылетел из зала, не забивая себе голову исторической тарабарщиной старой учительницы. У него были проблемы поважнее.
Тем временем миссис Барринг, обведя усталым взглядом поле после битвы, в которое в мгновение ока превратился класс, одним взмахом волшебной палочки упаковала все свои вещи, сошла с древней кафедры и направилась к дверям. Оглянулась. Кресла были отодвинуты, а на полу валялись куски использованного пергамента — когда эти дети, наконец, научатся не оставлять после себя мусор? Но этим уже займутся домовые эльфы.
Как всегда, в коридоре было пусто. Несколько учеников прошмыгнули мимо неё, небрежно поздоровавшись. Миссис Барринг тепло улыбнулась и стала в этот миг такой непохожей на саму себя, что, если бы её увидел Патрик Фитцджеральд, он решил бы, что учительница сошла с ума.
Она свернула в коридор, ведущий к учительским апартаментам. В эту часть замка не долетал даже отзвук детских голосов. Хотя большинство преподавателей ценили тишину и покой, миссис Барринг всегда ощущала лёгкое неудобство этой профессии. Когда она пришла на эту должность, то знала, что Хогвартс уже не является тем, чем был когда-то — сам замок не изменился за века, но с каждым годом его порог переступало всё меньше первокурсников, одарённых магией. Директор твердил, что школа просто обеспечивает самые лучшие условия для обучения маленького, тесного круга.
Стук дамских каблучков эхом разносился в пустых коридорах. Коротко стриженая волшебница средних лет проходила мимо недвижных, мёртвых картин и уверенным шагом поднималась по крутым, абсолютно обычным ступеням.
И вдруг остановилась. Она могла поклясться, что почувствовала спиной чей-то настойчивый взгляд. Воровато обернулась, но вокруг не было ни души. Повертела головой. «Это всё из-за усталости — мне просто нужно прилечь», — подумала она. И двинулась дальше.
Из рам портретов волшебники и волшебницы Хогвартса провожали её нарисованными глазами. Воздух дрожал от старинной, дивной магии, которую нельзя было описать ни законами физики, ни математическими формулами.
Учительница быстрым шагом шла каменными коридорами.
Замок следил за каждым её шагом.
