Глава 1— Ладно.
Шесть лет — ровно шесть лет, один месяц и девятнадцать дней, с тех пор как впервые увидел её в вагоне Хогвартс-экспресса, Джеймс Поттер ждал, что она скажет это.
— Ладно, я пойду с тобой в Хогсмид в следующую субботу, — для убедительности повторила Лили Эванс.
— А-ахм... — Джеймс захватил ртом воздух, но тот очевидно отказывался насытить его мозг кислородом, потому что он так и стоял перед ней, раскрыв рот.
— Ну, похоже, мне-таки удалось совершить невозможное! Джеймс Поттер потерял дар речи! — фыркнула Лили. — Кто-то должен выдать мне за это орден!
— Ага, — промычал Джеймс, всё ещё неотрывно глядя на неё. Затем тряхнул головой. — В этот момент обычно появляется Нюниус с куриной башкой, ты превращаешься в МакГонагалл, и я просыпаюсь! — выпалил он.
— В профессора МакГонагалл? — приподняла бровь Лили. Её изумрудные глаза смеялись.
— Всегда чувствовал, что её тянет ко мне, — выдавил ухмылку Джеймс.
— Имеешь в виду тянет хорошенько треснуть по башке? — уточнила Лили.
— Это обидно, Эванс! — вознегодовал Джеймс. — Если бы не ты, я бы пригласил МакГонагалл!
— Ну, в этот раз ты идёшь со мной, — шелковисто вымолвила Лили, и Джеймс едва удержался от ликующего воя. — Смотри, не получи взыскания на выходные, — предупредила она.
— Эй, я же староста школы! — откликнулся Джеймс.
— Нельзя игнорировать твоих талантов, — весело пожала плечами Лили и направилась к классу арифматики.
Он смотрел ей вслед до тех пор, пока она не скрылась в дверях класса.
*
— Что случилось? Ты выиграл миллион галеонов? — предположил Ремус, когда Джеймс вернулся в гриффиндорскую гостиную.
— Нет, — ответил тот, опустившись в кресло.
— Нюниус отравился гремучими поганками? — загорелся Сириус.
— Нет, — всё с тем же сияющим выражением помотал головой Джеймс.
— Тебе вручат орден Мерлина первой степени?.. — предположил Питер.
— Нет, может быть, когда-нибудь потом, — фыркнул Сохатый.
— Тебе предложили играть за сборную Англии на Чемпионате мира по квиддичу? — ещё больше воодушевился Бродяга.
— Нет, лучше! — откликнулся Джеймс.
— ЛЕЧШЕ?! — не поверил своим ушам Бродяга.
Джеймс кивнул. Брови Сириуса взлетели так высоко, что почти скрылись под линией волос. Джеймс набрал полные лёгкие воздуха.
— Эванс сказала, что пойдёт со мной в Хогсмид на следующих выходных! — выпалил он, сияя, как начищенный котёл.
— О?
— А...
Друзья пораскрывали от изумления рты. Питер восторженно пискнул.
— Ты уверен, что она не пошутила? — опомнившись, спросил Лунатик.
— Ты уверен, что это была Эванс? — перебил Бродяга.
— Эй! — возмутился Джеймс. — Вообще-то, если вы не заметили, мы с ней неплохо ладим с тех пор, как нас назначили старостами...
— Это значит, что она не грозится превратить твою голову в кальмара, — перевёл Сириус.
— И склеить рот заклинанием суперклея, — прибавил Ремус.
— Это значит, что она согласилась сходить на свидание в Хогсмид, — выразительно проговорил Джеймс.
Сириус с Ремусом переглянулись. Питер всё ещё удивлённо хлопал глазами.
— Нет, если она, конечно, серьёзно, то поздравляем! — кивнул Бродяга.
— Конечно, — улыбнулся Ремус. Питер активно закивал.
— Ух, я до сих пор поверить не могу! — выдохнул Джеймс, сползая в кресле.
— Да ну, вы же так здорово ладите, — весело напомнил Бродяга, за что едва не получил диванной подушкой, но вовремя увернулся.
— На самом деле, это хорошее начало, — проговорил Ремус ободряюще. — Главное, чтобы всё прошло гладко...
— Ну, у Сохатого всё уже на мази! — засмеялся Бродяга, Джеймс негромко фыркнул.
— Я имел в виду, что с Лили все ваши обычные приёмчики не пройдут, — указал Лунатик.
— Она разве не девушка? — хмыкнул Сириус.
— Она ничуть не похожа на девчонок, что вьются возле квиддичных раздевалок, — тряхнул головой Ремус.
— Да, Эванс, конечно, не какая-то группи, — согласился Бродяга. — Тут ты прав. К ней, конечно, нужен подход...
— У меня есть к ней подход! — воскликнул Джеймс, вновь садясь выше.
— Мм... ну да, — поджав губы, кивнул Ремус.
— Ты его последние года четыре совершенствовал! — заржал Бродяга. Лунатик не удержался и прыснул. Хвост запоздало присоединился к ним.
Джеймс неловко заёрзал в кресле.
— Очень смешно, — закатил глаза он. — У меня наконец-то появился шанс по-настоящему понравиться ей, — заговорил Джеймс. — Это не просто какой-то патруль или нудное собрание, где я могу рассмешить её, трансфигурировав чернильницу в огромный шнобель Эйвери! Это свидание... Я не могу всё испортить! — воскликнул он.
Друзья тут же перестали ржать. Точнее, Сириус с Ремусом сразу перестали, и Бродяга дал подзатыльник Хвосту, чтобы тот тоже завязывал.
— Хей, да ты просто сделай всё, как следует, — сказал Сириус, — раз Эванс дала тебе зелёный свет.
— Да, ты должен показать ей, что изменился, — кивнул Ремус, — что ты уже не тот оболтус, которым был...
— Эй!
— Не тот крутой сорви-голова, которым слыл минувшие годы, — учтиво поправился Ремус. — Не веди себя слишком самоуверенно и не пытайся её подколоть, или впечатлить рискованной выходкой. Например, заколдовав парочку проходящих мимо слизеринцев...
— Да, её это жутко бесит, — покивал Сириус. — Лучше вообще со слизеринцами не связывайся.
— Я не собирался цепляться к слизеринцам! я что, по-вашему, совсем идиот?
— Нет, конечно, но ты мог бы...
Джеймс громко выдохнул, как закипевший чайник.
— Ладно, никаких слизеринцев, это само собой, — сказал он, — и никаких пошлых шуточек...
— Никаких упоминаний твоего фанклуба! — вставил Сириус.
— У меня нет никакого... — начал было Джеймс, но парочка четверокурсников, в другом углу гостиной маячили своими причёсками а-ля воронье гнездо. — Короче, забыли про фанклуб.
— И по поводу пошлых шуточек, — продолжил Ремус. — Лили терпеть не может, когда отпускают плоские комментарии по поводу девчонок.
— Ага, — отозвался Сириус. — Она один раз так промыла мозги хаффлпаффке, которую я пригласил на свидание!..
— Так, в общем, веди себя пристойно, — проговорил Ремус, не желая вдаваться в подробности личной жизни Бродяги, — и руки придётся держать при себе.
— С Эванс на первом свидании даже за ручку подержаться не светит, — хмыкнул Сириус. — МакМиллана она чуть взглядом не испепелила, когда он её приобнять вздумал... Правда, он потом ещё две недели от тебя бегал, как зачумлённый!.. — расхохотался Бродяга.
Джеймс громко хмыкнул.
— Конечно, много зависит и от того, куда ты её поведёшь, — вновь заговорил Ремус.
— «Зонко» отпадает, — тут же сказал Сириус. — Но, на самом деле, куда важнее, о чём вы будете говорить, — указал он.
— Да, за приятной беседой можно хорошо провести время где угодно, — покивал Рему, — если только это не «Кабанья голова», — прибавил он.
— Ты хотел сказать за стаканом хорошего... — начал Бродяга.
— Точно, никакого алкоголя! — спохватился Ремус.
— Ну да, а я-то планировал потащить Эванс сразу на барную стойку, — съязвил Джеймс. — И вообще, я найду, о чём с ней поговорить!
— Только не болтай слишком много, — предупредил Ремус.
— Я никогда не болтаю слишком много! — воскликнул Джеймс.
— Если только речь не заходит о квиддиче, или мародёрских планах, или Эванс...
— Да, Эванс... Не говори с Эванс об Эванс! — помотал головой Сириус.
— И о квиддиче тоже! Она этого не любит!
— И уж точно не о мародёрских делах!
— Вообще лучше поменьше говори.
— Точно, девчонки сами любят поговорить, — согласился Сириус, — пусть она и ведёт беседу, а ты слушай. В молчаливом образе есть притягательная загадочность.
— То есть, мне просто нужно помалкивать и выглядеть круто? — хмыкнул Джеймс.
— Да, выглядеть — да, — покивали Сириус с Ремусом, критически оглядывая Джеймса.
— Всё сойдёт, только сделай что-нибудь с волосами...
— Что? Мои волосы выглядят круто!
— Эванс их терпеть не может...
— Вовсе нет! — запротестовал Джеймс.
— Она называла тебя патлатым...
— Ну и...
— «Глаза б её не видели это воронье пиршество»!
— ...«как будто тебя гиппогриф сбросил»!
— Или «тентакула ужалила»...
— Подумаешь! — передёрнул плечами Джеймс. — Это ничего не доказывает.
— Она обрила тебя на лысо!
— Да, но тогда я довёл её тем, что упомянул Нюниуса, — проговорил Джеймс.
— Точно! Не называй его Нюниус! — воскликнул Бродяга.
— Ох, Мерлин... — выдохнул Джеймс, закрывая голову руками.
*
Джеймс был на седьмом небе от счастья, когда Эванс согласилась пойти с ним на свидание. Но по мере того, как приближались выходные, его всё больше обуревали сомнения. Он столько раз представлял, что бы сделал на их первом свидании. У него была целая куча совершенно абсурдных идей, была парочка стоящих... Но он определённо не был готов рискнуть своим шансом — он знал, единственным шансом завоевать Эванс.
Как ни удивительно, о предстоящем свидании уже через пару дней знала вся школа, и чуть ли не половина считала своим долгом дать Джеймсу совет, что делать или скорее не делать, чтобы всё не испортить.
— Не трансфигурируй её одежду в русалочий хвост!
— Или свою!
— Не вздумай применять заклинание супер-клея!
— И перекрашивать ей волосы!
— Или себе!
— Или вам?.. — наконец терял терпение Джеймс.
И всё в таком духе. В общем и целом, их увещевания сводились к одному:
— Не будь собой.
Часть его искренне возмущалась такому отношению, но, с другой стороны, сама Лили столько времени потратила на то, чтобы просто перечислить, что её в нём не устраивало, раздражало, возмущало, бесило, претило... Она была уверена, что её слова были для него пустым звуком. Но это было не так. Это было совершенно не так. И он был намерен доказать ей это.
*
Утро субботы было довольно ясным для конца октября. Облака наплывали на потолок Большого зала, но за ними голубело небо, и солнечные лучи кое-где пронизывали похожие на вату комья облаков. Во дворе кружились опавшие листья. Сразу после завтрака студенты должны были отправиться в Хогсмид, так что в Большом зале царило радостное оживление.
Никто и не догадывался, с каким воодушевлением и нетерпением Лили Эванс ждала наступления субботы. Все считали, что только Поттер не находит себе места. Но, кстати о нём. Лили на самом деле удивило, когда она не застала его в общей гостиной, где с утра собрались почти все гриффиндорцы. Ещё с большим изумлением она не нашла его в Большом зале, и, когда он так и не появился на завтраке, она уже не знала, что и подумать. В конце концов, она даже решила спросить Сириуса, который вместе с остальными мародёрами сидел на привычных местах, не заболел ли Джеймс.
— Нет, что ты! — отозвался Бродяга. — Он в полном порядке. Сегодня, даже будь он при смерти, Сохатый бы был на ногах! — весело прибавил он, и Ремус кивнул.
Лили осталось только вернуться на своё место и закончить завтрак, гадая, что же могло задержать Джеймса этим утром.
Поттер так и не появился в Большом зале. Все уже выстроились в очередь, чтобы отправляться в Хогсмид, когда он, наконец, появился на вершине мраморной лестницы. Он увидел Лили и направился к ней.
— Доброе утро, — сказал он, остановившись.
— Эм... — протянула Лили, оторопело таращась на него. Он был одет очень аккуратно, ботинки начищены до блеска, видневшиеся кончики манжет только что не хрустели; он был чисто выбрит, галстук подходил к запонкам. Но всё, на что могла смотреть Лили, это были его волосы — прилизанные и разделённые идеально ровным пробором.
— Эм... доброе, — выдавила она.
— Надеюсь, я не заставил тебя ждать? — проговорил Джеймс озабоченно.
— Нет, ты хм… как раз вовремя. — Лили заставила себя оторвать глаза от его шевелюры. — Мы можем идти.
— Да, хорошо, после тебя, — вымолвил он, жестом приглашая её идти первой.
Лили поспешила так и сделать, протянув стоявшему на страже завхозу своё разрешение.
Они спустились с крыльца замка и двинулись по дороге. Джеймс молча шёл рядом с ней.
— Так... ты хорошо сегодня спал? — спросила Лили.
— Да, спасибо, — ответил Джеймс. — Надеюсь, ты тоже?
— Вполне, — кивнула Лили.
Она заметила, что он шёл не совсем рядом с ней, а почти в двух шагах от неё. И стоило ей попытаться сократить расстояние, он отдалялся.
— Сегодня прохладнее, чем на прошлых выходных, — заметила Лили.
— О да, — согласился Джеймс и замолчал.
Лили покосилась на него и снова отвела взгляд.
— Ты уже думал, куда нам пойти? — спросила она.
— Куда захочешь, — отозвался Джеймс.
— Хм... ну, тогда, может быть, в «Три метлы»... или сначала пройдёмся по магазинам?
— В «Трёх мётлах» подают грог и огненный виски... Может, ты хочешь пойти в кафе Мадам Паддифут?
— Ну, если ты хочешь, — протянула Лили.
За всю дорогу до деревни Лили с трудом вытянула из Джеймса дюжину слов в одном предложении. Когда они пришли в Хогсмид, то первым делом направились в это слащавое кафе, где обычно собирались хихикающие девчонки и куда заходили старушки посудачить и полакомиться пирожными.
— Ты точно не голоден? — спросила Лили, когда он заказал себе только кофе. — Ты же не завтракал.
— Нет-нет, спасибо, мне вполне хорошо.
— Ну ладно, — сдалась Лили, и хозяйка ушла выполнять заказ.
Кроме них в кафе, как и предполагалось, сидели несколько старушенций, и группка шушукающихся четверокурсниц.
— Кажется, вы с остальными мародёрами нечасто тут бываете, — заметила Лили.
— Нет, но это приятное, тихое место, чтобы поговорить.
— О, и о чём бы ты хотел поговорить?
— Я? Эм... о зельях?
— О чём? — переспросила Лили, вновь вытаращившись на него.
— Тебе ведь нравятся зелья, — вымолвил Джеймс.
— Я люблю зелья, — подтвердила Лили. — И... что тебя интересует... в зельях?
— Как ты думаешь, профессор Слагхорн включит напиток живой смерти в следующую контрольную?
— Наверняка, он говорил об этом. И ещё мгновенные яды и кровевосполняющее зелье...
— Хорошо, что он предупредил, мы будем готовы.
Лили хотела уронить голову на руки, но не стала. Она натянуто улыбнулась и сделала вид, что изучает цветастые занавески с рюшечками. Неловкая пауза грозилась продлиться, но тут им принесли заказ.
— Она забыла сахар, — заметила Лили, потянувшись за волшебной палочкой.
— А, да, я сейчас! — откликнулся Джеймс, вскакивая с места.
— Можно же её призвать... — выдохнула Лили, но он уже пошёл к прилавку за сахарницей. На её памяти, не было случая, чтобы Поттер не использовал магию там, где можно. Кое-кто даже шутил, что он не мог держать палочку в штанах. Вообще-то, это она придумала эту шутку, и с тех пор он перестал носить волшебную палочку в кармане брюк...
Лили внимательно наблюдала, как он несёт им сахарницу. С Поттером явно было что-то не то. Она бы даже заподозрила оборотное зелье. Но нет, глаза бы его выдали. И ещё он не пил ничего с момента, когда они покинули школу. Может, Конфундус? Северус мог бы наслать его...
Джеймс сел обратно и поставил сахарницу на стол. На мгновение могло показаться, что его губы сейчас растянутся в улыбку, но он сохранил серьёзность. Обычно у него был рот до ушей, стоило ему просто её увидеть. У Лили столько раз чесались руки стереть с его лица эту его ухмылку, но теперь её отсутствие беспокоило. Видя, что она не отреагировала на сахарницу, Джеймс смахнул с неё крышку и в порыве чувств опрокинул саму сахарницу. Осознав свою неловкость, он принялся руками собирать просыпавшийся сахар. Взмахом палочки Лили собрала сахар обратно и вернула сахарнице вертикальное положение. Ложка взмыла и стала накладывать сахар сама собой.
— Ты случайно не видел сегодня Северуса? — спросила Лили.
— Снейпа? Кажется, нет.
У Лили открылся от изумления рот. Поттер никогда не называл Снейпа по фамилии. Он придумал ему кличку на первом курсе, чуть ли не в первый день, и с тех пор не именовал Северуса иначе. Опомнившись, Лили остановила ложку, и та, звякнув, упала на блюдечко.
— Ох, ну что ж...
— Приятного аппетита, — сказал Джеймс.
Лили кивнула, взяла чашку и сделала глоток. Она скривилась, с трудом проглотив: она положила четыре ложки, и кофе стал отвратительно сладким. Всё ещё морщась, она отставила чашку. К своему кофе Лили больше не притронулась. Следующие полчаса показались Лили бесконечными, в основном потому, что ничего вообще не происходило, кроме её вымученных попыток построить разговор. Наконец, Джеймс расплатился, и они покинули кафе.
— Ну, и что дальше? — спросила Лили, когда они оказались на улице.
— Мм... может, почта?
— Потому что там тихо и можно поговорить? — приподняла брови Лили.
— Эм... ну да.
Лили глубоко вздохнула.
— Хорошо.
Они пошли в сторону Хогсмидской совиной почты. Старшекурсники обычно заглядывали туда вовсе не из желания взглянуть на почтовых птиц. Но, когда они пришли на место, Джеймс потащил Лили всерьёз рассматривать сов. Он даже умудрился назвать ей нескольких по именам, заставив тех подпрыгнуть на месте. Бедные птицы, думала Лили. Она заметила парочку удобно устроившихся за поворотом шестикурсников, которые довольно сияли и победно краснели, через добрых двадцать минут вывернув из-за угла. Чёрт, на пару мгновений Лили даже им позавидовала. Она выдохнула и снова обратила внимание на Поттера. Тот выглядел так странно, вёл себя так... противоестественно. Если бы она его не знала, то, возможно, просто сочла бы его тихим занудой. Но Поттер был настолько противоположностью тихони, что его поведение было просто подозрительным.
— Прекрасно, Джеймс, это — ушастая сова, а это — болотная, ты прав, — сказала она. — И они обе уже устали от того, что мы таращимся на них. Сейчас, в конце концов, день, и они хотят спать!..
— А ты?..
— Что я? Я спать не хочу!
— Нет, в смысле, куда ты хочешь?
«В другую вселенную!» подумала Лили.
— Пойдём в «Сладкое королевство», — бросила она и почти потащила Джеймса туда.
В «Сладком королевстве» было как всегда в выходные походов шумно и людно. Здесь, чтобы говорить, приходилось перекрикивать гомон ошалевших от конфет студентов. Обычно мародёры накупали тут кучу всякой ерунды, и Лили закатывала глаза, наблюдая, как они жуют свои приобретения за обедом и ужином, и в гостиной, и на гербологии, и Питер роняет сласти в котёл на зельях... Но на этот раз Джеймс почти ничего не выбрал. Он даже не дал Лили купить кислотных леденцов, заявив, что от них изжога.
Лили не стала спорить. Ей было не до этого. Её в самом деле беспокоил Джеймс.
— Пойдём, просто пройдёмся, — сказала Лили, когда они вновь оказались на свежем воздухе. Они побрели к окраине деревни.
— Ты же не хочешь идти к Визжащей хижине, — заметил Джеймс, без труда узнавая дорогу.
— Хватит уже предполагать, куда и чего я хочу! — выпалила Лили. — Идём прямо.
Она скрестила руки на груди и ускорила шаг. Дорога становилась здесь плохой, неровной. Наконец, начала уходить вниз. Лили поскользнулась на влажном, усыпанном листьями камне, и упала бы, если бы Джеймс вовремя не подхватил её. Его квиддичная реакция не подвела его. Он поймал её в объятия, и она почти повисла на нём. За весь день они впервые оказались так близко, и, вздохнув, Лили впервые почувствовала аромат его одеколона. Она была опытным зельеваром и хорошо распознавала запахи. Это был базилик и перечная мята, мёд, сено и кедр. Такой терпковато-пряный, свежий, с привкусом сочной зелени на губах аромат. Мята и базилик, с хвойной нотой и...табаком. Лили покраснела. Она знала этот запах слишком хорошо, это вместе с розовым деревом и корицей она чувствовала, когда нюхала амортенцию.
Джеймс отпустил её и отошёл на пару шагов так неожиданно, что она вскинула голову и растерянно моргнула. Лили взглянула на него с беспокойством.
— Джеймс, ты нормально себя чувствуешь...? — спросила она, подходя, и приложила руку к его лбу, но он отпрыгнул от неё, будто его ударило током.
— Что? — растерянно протянула она. — Что с тобой такое?! — воскликнула она, рассерженно тряхнув головой.
— Н-ничего, — выдавил он, и она увидела на его лице растерянность, сомнения. Будто он просто не находил себе места.
Она сузила глаза.
— Всё, или ты сейчас же объясняешь, что на тебя нашло, или я превращу твою голову в капусту! Чтобы все видели, с чем разговаривают! — выпалила она.
— На меня ничего не находило эм... кроме тебя вот сейчас, — заметил он, наблюдая, как она угрожающе наступает на него.
— То есть, по-твоему, это нормально? Это, по-твоему, нормальное свидание? — повышая голос, заговорила она. — Это жуткое, бесконечное, смертельно скучное наследие средневековой инквизиции?!.. Нет, ты просто издеваешься надо мной! Это должна быть твоя самая остроумная шутка — вести себя, как полный остолоп! загубить весь день, а потом ржать над этим с Сириусом!.. Я-то думала, что действительно нравлюсь тебе, а ты просто решил поиздеваться!
— Что? Нет! Конечно, нет! — воскликнул Джеймс.
— Даже воздух тратить на тебя не буду! — выпалила Лили, сжимая кулаки и разворачиваясь на каблуках.
Сердце Джеймса готово было выпрыгнуть из груди.
— Нет! Лили, подожди! — вскричал он. — Да погоди же ты, пожалуйста!
Он бросился вслед за ней подниматься по карабкающейся вверх дороге.
— Я не хотел, правда! Я старался, как лучше...
— И как ЭТО в твоём понимании «как лучше»?! — гневно бросила Лили через плечо.
— Я боялся всё испортить! — выдохнул Джеймс, догнав её. — Лили! — он схватил её за руку, останавливая, она сверкнула глазами, но остановилась. — Ты ж-же сама говорила, что я минуты не могу усидеть на месте, что единственный способ меня заткнуть это запихнуть мне что-то в рот, что я не могу удержать палочку в штанах, и руки у меня растут не из того места, и что поднять зад и сделать что-то без магии я не способен, и что моими тупыми шутками я порчу воздух, что моя идиотская ухмылка тебе поперёк горла, что глаза б твои не видели моей патлатой башки, что я слышу только себя, что я узколобый придурок, что моё самомнение весит больше Хэгрида, что я только и умею, что выпендриваться на метле, что тебя бесит...
— Хватит, — перебила Лили. Она замолчала, и Джеймс тоже больше ничего не сказал. Лили пристально смотрела на него, будто просвечивала насквозь. Он чувствовал себя некомфортно, взволнованно... Мерлин, неужели что-то могло заставить Поттера усомниться в себе? В своей невероятной супер-крутости? В своей абсолютной мега-неотразимости? Что ж, Мерлин, это удалось не тебе, а Лили Эванс.
— И как ты ещё хочешь со мной встречаться после всего этого? — спросила она.
— Больше всего на свете хочу! — выпалил он.
— Никогда не думала, что ты воспримешь мои слова так близко к сердцу, — покачала головой Лили. — Что ты станешь действительно делать всё наоборот, что станешь говорить про зелья и подвиды сов — бедные птицы, кстати! им было плевать, даже если бы ты назвал их голубями, лишь бы дал им поспать — что будешь называть Снейпа Снейпом и делать серьёзное лицо, и сможешь не отпускать шуточек... и, ради Мерлина, ЧТО ты сделал со своими волосами?
Джеймс поморщился.
— Тебе так не нравится? — спросил он.
— Ужас! — передёрнулась Лили.
— Слава Мерлину! — выдохнул Джеймс. — Можно я... Эванеско!
— Так тебе намного лучше, — сказала Лили и провела рукой по его вновь таким же неукротимым волосам.
— Ты делаешь, чтобы они выглядели так, будто я только что слез с метлы, — с тонкой ухмылкой заметил Джеймс.
— Так, будто тебя только что сбросил гиппогриф, — поправила она.
— Ауч! — шутливо обиделся Джеймс, и Лили тихо засмеялась. — Слушай, я совсем не хотел портить сегодняшний день, правда, — сказал Джеймс. — И он ещё не прошёл. Дашь мне шанс реабилитироваться?
— Мм... хорошо, — протянула Лили. — Только больше никаких сов. И мерзкого кофе, и разговоров о Снейпе.
— Фу, Нюниус ещё гаже этого липкого кофе! — скривился Джеймс, и Лили улыбнулась.
— Так что, мы пойдём смотреть на Визжащую хижину? — спросила она, видя, что он ведёт её в ту сторону.
— Ну, мы её увидим, — кивнул Джеймс, держа её за руку, пока они спускались. К концу они уже бежали вприпрыжку вниз. Обшарпанная хижина стояла на отшибе, её заколоченные окна выглядели одинаково слепыми и глухими. Но они не пошли к хижине, они обошли её кругом и направились к высоким деревьям.
— Откуда здесь качели? — удивилась Лили. — Я думала деревенские ребятишки обходят Визжащую хижину стороной.
— Я тебя умоляю! Когда дом с привидениями отпугивал детей? — выразительно поднял брови Джеймс.
Лили усмехнулась.
— И что же мы будем делать?
— Давай прокатимся!
— Правда? — вскинула бровь она.
— Тебе понравится!
— Размечтался!..
Лили смеялась, крепко прижимаясь к Джеймсу. Им приходилось стоять очень близко, чтобы поместиться вдвоём на качели, но в этом не было ничего плохого, ничего неприятного или дискомфортного. Волшебная качель, взлетала до небес, захватывая дух, заставляя пугаться, и смеяться, и наслаждаться каждым мгновением.
Они словно по волшебству (уточнение — именно по волшебству) легко соскочили на землю. Джеймс подхватил Лили и ещё закружил на месте.
— Это лучшее! — воскликнула она, как только он опустил её, продолжая обнимать. — Правда, лучшее, что было!.. я почувствовала себя такой счастливой! Совсем как в детстве! Когда мы каталась на качелях на площадке каждый день, мы ходили туда с сестрой, да...
Её сияющая улыбка вдруг стала совсем тусклой.
— Это та самая сестра, которая вышла замуж за бегемота? — уточнил Джеймс.
— Она выходит замуж, — поправила Лили, пытаясь не смеяться над тем, что он назвал Вернона бегемотом.
— Их дети будут милашками, — кивнул Джеймс. — Надеюсь только, им не достанется её шея и его комплекция...
— Это было бы слишком, — выдохнула Лили.
— Хочу, чтобы у моих детей были твои глаза! — ни с того ни с сего заявил Джеймс.
— Надеюсь, у моих детей не будет твоего раздутого эго, — ответила ему Лили.
— Ну, ты постараешься его не раздувать, — широко улыбнулся Джеймс.
Лили закатила глаза. Но ей было весело, так легко, так хорошо в его объятиях, будто она всё ещё парила над землёй...
Пока они шли обратно к деревне, Джеймс рассказал, как Сириус с Ремусом всерьёз предупреждали его не делать глупостей, и как все остальные приставали к нему всю неделю со своими советами.
— …в-во что? — сквозь смех переспросила Лили.
— В русалочий хвост!
Лили смеялась так сильно, что у неё заболели щёки и солнечное сплетение. Джеймс рассказал ей, как профессор МакГонагалл подошла к нему в пятницу и самым строгим голосом сказала: «никаких усов».
— Похоже, твоя репутация законченного мародёра непреодолима, — фыркнула Лили.
— Как и твоя репутация...
— Давай-ка закончи это! — сверкнула глазами Лили
— ...самой совершенной и безупречной ведьмы нашей школы (хотя лично я считаю, что в целом свете!), — закончил Джеймс.
— Мм... ну что ж, — смилостивившись, улыбнулась Лили. Они шли вдоль кучки деревьев.
— Я тут подумал, — вымолвил Джеймс и остановился. Его лицо было слегка ошарашенным. Лили тоже застыла на месте.
— Ты ошарашен, что можешь думать?
— Если я всё это время вёл себя так по-идиотски, — не обратив внимание на её подколку, продолжил Джеймс, — и это было самое жуткое свидание... и ты так долго всё это терпела... значит... значит, я тебе нравлюсь... обычно в смысле... а?
Лили остановила на нём пронзительный взгляд. Затем выдохнула:
— Неужели все парни такие тугодумы?
Джеймс засиял — как полированный до блеска котёл. Лили фыркнула от этой мысли.
— Ты мне нравишься, когда не строишь из себя придурка, — сказала она.
— Я знаю прекрасный способ вправлять мозги! — с энтузиазмом воскликнул Джеймс, заключая её в объятия.
Они целовались до потери памяти, до умопомрачения, до потери пульса и чуть было не до посинения, но оторвались друг от друга, чтобы вздохнуть.
— А Бродяга говорил, что мне ничего не светит, — хрипло выдохнул Джеймс.
— Будешь его больше слушать, так и будет, — фыркнула Лили.
— Никогда больше не буду слушать этих придурков! — горячо возмутился Джеймс. — В вопросах, которые касаются нас, — прибавил он.
— Оболтусы, — хмыкнула Лили, — испортили мне первую половину нашего свидания.
— Они не со зла, — решил всё же вступиться за друзей Джеймс.
— Но это ведь не значит, что мы позволим им уйти безнаказанными, — протянула Лили с таким неуловимо коварным блеском в глазах, что у Джеймса перехватило дыхание. Он с силой сглотнул.
— И... что ты предлагаешь? — спросил Джеймс. — Разыграть их?
— Конечно! Они же считают, что ты будешь у меня шёлковым...
— А я буду?
— Это мы посмотрим, — шутливо прищурилась Лили. — Но они-то считают, что я начну вить из тебя верёвки, плохо влиять на твою мародёрскую натуру...
— Эй, я не собираюсь слушать их! — воскликнул Джеймс. — Если тебя устраивает моя мародёрская натура, то я могу пережить без того, чтобы доставать Нюниуса...
— Я думаю, с твоей мародёрской натурой мы, по крайней мере, не соскучимся, — весело ответила Лили. — Но мы можем показать Бродяге и остальным «тёмную сторону», — прибавила она.
— Очень тёмную? — с восторгом переспросил Джеймс.
— Темнее не бывает, — кивнула Лили.
— Мерлин, какие же они идиоты! они не представляют, какая ты... восхитительная!
Лили засмеялась.
— Определённо, день становится лучше на глазах.
Выйдя на ровную дорогу, они обсуждали месть мародёрам.
— И всё-таки открой секрет, как ты добился, чтобы твои волосы улеглись? — спросила Лили, между прочим.
— О, это семейное средство. Отец сделал на нём состояние...
*
Чтобы их план сработал по полной, Лили с Джеймсом не пошли в «Три метлы», где могли столкнуться с мародёрами, а вернулись в кафе Мадам Паддифут. Только на этот раз они заказали горячий шоколад, выбрали столик подальше и наложили на него отвлекающие чары, чтобы насладиться тишиной и уединением. Они пробыли там так долго, что сумерки уже начали спускаться на деревню, а воздух — заметно холодеть, когда они вышли на улицу. Джеймс приобнял Лили, чтобы им обоим было теплее.
Они не знали, что за ними с улыбкой наблюдала их декан. И никто не знал, почему на глазах профессора МакГонагалл заблестели слёзы при взгляде на двух влюблённых, покидающих уютное розовое кафе.
*
Хотя небо уже начало темнеть, до отбоя оставалось ещё несколько часов. В конце октября сумерки сгущались раньше. Но возвращавшиеся в школу парочки против этого ничуть не возражали.
Сириус с Ремусом и Питером, а также Мэри МакДональд и Марлин МакКинон медлили во дворе, дожидаясь возвращения Джеймса и Лили.
— Если их так долго нет, то я думаю, всё прошло неплохо, — сказала Мэри.
— Это только мы, пока их ждём, рискуем подхватить насморк, — хмыкнула Марлин.
— Иди сюда, МакКиннон, я тебя согрею, — предложил Сириус.
— Уж лучше насморк, чем что похуже, — хмыкнула гриффиндорка.
— Ага, блохи, — едва слышно пробормотал Ремус, и Сириус дал ему локтем в бок.
— О, смотрите, кажется, это они, — сказал Питер, указывая на медленно бредущих в их сторону старшекурсников.
— Они правда так здорово смотрятся вместе, — выдохнула Мэри.
Казалось, Лили с Джеймсом были полностью поглощены друг другом. И, когда они подошли достаточно близко, стали слышны обрывки их разговора.
— ...Так что насчёт команды? — как можно серьёзнее спросила Лили.
— Да, я думаю, это удачная идея бросить квиддич, — откашлявшись, проговорил Джеймс.
— Что? — задохнулся Сириус, а Ремус недоумённо нахмурился. Питер насупился. Мэри с Марлин изумлённо переглянулись.
— ...чтобы больше времени уделять обязанностям старосты, — продолжил Джеймс.
Лили одобрительно замычала в ответ, но Джеймс видел, что она не ответила, потому что губы дрожали от смеха.
— Я считаю, нам необходимо усилить контроль за дисциплиной на факультете, — тем не менее совершенно серьёзным, даже чуть-чуть чопорным голосом заговорила она. — Отбой существует для всех, так что каждый вечер мы могли бы делать контрольный обход... — продолжила староста.
— Я на своей половине, а ты на своей, — активно кивнул Джеймс. Он смотрел на Лили восхищёнными глазами.
— Он это сейчас серьёзно?.. — изумился Ремус.
— У него эванстоксикация! — задохнулся от ужаса Сириус.
— Что касается запрещённых вещей, которые проникают в школу, — вновь громко проговорила Лили, — например, огненного виски, который Блэк хранит в вашей спальне...
— Ты думаешь, я должен изъять его? — серьёзно спросил Джеймс.
— Непременно! — сверкнула глазами Лили.
Джеймс почти не мог смотреть на неё, изо всех сил сдерживая смех.
— Виски? — схватился за сердце Сириус. — Откуда ей вообще...
— Как будто кто-то не знает про твою заначку, — закатила глаза Марлин.
— Нечего вытаскивать ящик на каждой вечеринке, — пробормотал Ремус.
Лили с Джеймсом плавно огибали ствол растущего во дворе дерева.
— А... что насчёт моей «Кометы»? — выдавил Джеймс.
— Отдай её мистеру Уиларду, — предложила Лили, — чтобы первокурсники могли на ней тренироваться.
— Как скажешь...
— Что?! НЕТ! — воскликнул Сириус, вырываясь на свет из тени. — Только не «Комету»! Сохатый, очнись, ты не будешь её отдавать старому пердуну, чтобы какие-то первоклашки на ней летали! И ты не бросишь команду! И ты не станешь разорять мой тайник с виски!..
— Бродяга? Что с тобой? — огромными шокированными глазами воззрился на него Джеймс. — О чём ты говоришь? Неужели какая-то метла мне дороже Лили?! Ерунда! Мне совсем не настолько нравится квиддич, чтобы расстраивать Лили...
— Действительно, Сириус, что на тебя нашло? — нахмурила брови Лили. — Твой виски пойдёт на корм крылатым коням...
— КОНЯМ?! Мой виски — коням?! — побледнел Сириус. — Это отменный виски! Сохатый! Ах, дело не в виски! — тряхнул головой Бродяга. — Дело в тебе! Как ты можешь?! Эванс тебя совсем с ума свела! Что она там с тобой сделала?
— Ты ничего не понимаешь, Бродяга! — раздражённо воскликнул Джеймс. — Я люблю Лили больше жизни! Если она скажет мне сигануть с Астрономической башни, я побегу наверх, перепрыгивая через три ступеньки!..
— По... — Лили чуть перевела дыхание, — погоди с Астрономической башней. Лучше давай введём на нашем факультете подобающий опрятный вид. Пусть у всех на голове будет порядок, ровный пробор, у Джеймса есть чудодейственное средство, — заверила она, — и... тебе придётся постричься, Сириус, — безапелляционно добавила староста.
— ЧТО? НЕТ!
— Л-лили, тебе не кажется, что это уже слишком? — робко спросила Мэри.
— Ремус, тебе тоже бы подравняться не мешало, — прибавила Лили, оглядывая второго мародёра. — Ну, тебе только пригладиться немного, Питер, — кивнула она Петтигрю.
— Сохатый, что ты молчишь? — повернулся к нему Сириус. — Друзья для тебя ничего не значат?!
— Бродяга, ты мне друг, но ради Лили я постригу тебя сам!
Мародёры испуганно ахнули, Марлин прижала руку ко рту, а Мэри с такой жалостью поглядела на мальчиков, что, казалось, ещё немного, и на её глазах появятся слёзы.
— И, знаешь, Джеймс, мы же старосты школы, — проговорила Лили, — так что мы можем, даже должны не ограничиваться нашим факультетом, а ввести единые порядки для всего замка, — торжественно вымолвила Лили.
— За что? — хором застонали Сириус, Ремус и Питер.
— За что? — переспросила Лили, прищурившись. — За то, что вы загубили мне половину первого свидания, остолопы! — выпалила она, уперев руки в боки. — Я ждала этого, Мерлин знает сколько! И ваши идиотские подколки стоили мне часов мучений, прежде чем мы разобрались, в чём, собственно, было дело.
Гриффиндорцы опешили.
— Вы бывали на свидании с зомби? — спросила она, окидывая взглядом присутствующих. — Я имею теперь прекрасное представление о таком, спасибо!
— Н-ну не всё должно было быть так плохо... — слабо протянул Ремус.
— Он рассказывал мне про сов! — широким жестом махнула она на Джеймса. — Три четверти часа! Шарахался, как от банши, назвал Северуса Снейпом, и ни разу не пошутил! И — прилизал мои любимые патлы! — воскликнула Лили, с шутливым энтузиазмом хватая Джеймса за волосы, только затем, чтобы удобнее было целовать его.
— Любимые, ха? — фыркнул он.
— Ты сам их обожаешь, — засмеялась Лили. — Всё утро был в трауре по поводу их укрощения.
— Ничего подобного! Я просто ждал, когда же ты оценишь весь мой неповторимый шарм и начнёшь по нему скучать!
— Ах, ВОТ КАК?
— Ай, осторожнее волосы!..
КОНЕЦ
