Не умирайУ Лидии Мартин голоса мертвецов на завтрак, обед и ужин. На ланч — найденный труп и звонок Стайлзу.
Он приезжает всегда раньше копов, обнимает и несет какую-то успокаивающую чушь, которая, конечно же, не помогает.
Лидия сильнее прижимается к Стайлзу, прикрывает глаза и делает глубокий вдох. Едва заметно вздрагивает. От Стайлза веет кладбищем, и Лидия не хочет даже допускать мысль о том, что это значит, — как будто она и так не знает.
Лидия ощущает след, оставленный древним ритуалом на каждом, кто принес себя в жертву. Только на Стайлзе он ощутимей всего. Она все пытается завести разговор об этом с Дитоном. Но знает, что не готова к ответу.
Лидия Мартин — предвестник смерти.
Кто-то — Стайлз — скоро умрет.
О том кому звонить, если трупом окажется сам Стайлз, Лидия предпочитает не думать.
Словно это поможет.
Словно это защитит. И его, и ее.
«Тебе ведь плевать на боль. Но ты знаешь, как буду себя чувствовать я? Я буду опустошен. И если ты умрешь, я буквально сойду со своего долбанного ума». Слова Стайлза засели в ее голове.
И сейчас, когда с каждым днем запах кладбища от Стайлза усиливается, а голоса в голове многозначительно молчат, Лидия понимает: если с ним что-то случится — она сойдет с ума.
У Стайлза за ребрами — звенящая пустота. Мертвецы шепчут о ней Лидии каждую ночь. Она просыпается и до утра сверлит взглядом потолок — ей нужно придумать план, как спасти Стайлза.
Лидия задает наводящие вопросы Дитону, порывается поговорить с Питером и безвылазно сидит в библиотеке. Даже в самых старых книгах нет способа обмануть смерть.
При взгляде на Стайлза с губ едва ли не слетает: «Не умирай». Словно эти слова — заклинание. А горло сжимает спазм — еще немного, и она готова закричать.
— Все нормально? — спрашивает Эллисон, многозначительно смотря на темные круги под глазами Лидии. Никакой корректор их не скроет.
— Да, — кивает в ответ Лидия, не отрываясь от очередной книги, в которой, конечно же, нет способа спасения Стайлза.
— Ты можешь мне обо всем рассказать, — настаивает Эллисон.
— Я знаю. — Лидия выдавливает из себя улыбку.
Рассказать все Эллисон или Дитону, значит признать, что спасти Стайлза самостоятельно она не в силах.
У Лидии есть только шепот мертвецов, а у Стайлза — бита и сарказм. И спасти его не сможет ни то, ни другое.
Лидия приходит в больницу к Стайлзу. Он спит на больничной койке и — благодаря лекарствам — выглядит почти, как и раньше. Лидия придвигает кресло для посетителей, садится и берет его за руку.
— Не умирай. Пожалуйста, — шепотом просит она.
В голове мертвецы насмешливо усмехаются. Лидия сильнее сжимает руку Стайлза.
— Ты не можешь оставить меня.
Ей кажется, или Стайлз сквозь сон едва заметно улыбается?
— Я найду способ спасти тебя. Ты мне нужен.
Лидия сидит у его постели до самого утра. Держит его за руку и как мантру повторяет два слова: «Не умирай». Она знает, что Стайлз — не просто — человек. Он тот, кто как якорь удерживает ее и не дает сойти с ума в мире полном магических тварей.
Стайлз переворачивается на другой бок, и с его губ слетает одно слово:
— Лидия…
Лидия едва заметно улыбается и думает о том, что если они выживут, то на день рождения она подарит Стайлзу новую биту.
