Глава 1 Глава 1
Размеренное тиканье часов, стоящих на каминной полке, нарушали тишину, что окутала обеденную комнату родового поместья семьи Хэмилтон. Изредка в эту звуковую идиллию вмешивался стук ложки о края фарфоровой тарелки. В такие минуты глава семейства – Кристофер Хэмилтон- поднимал тяжелый, пронизывающий взгляд на единственного наследника древнего и благородного рода. На доли секунды их взгляды встречались, но юный мистер Хэмилтон моментально опускал глаза в тарелку, и тихо, но отчётливо, произносил:
– Прошу прощения, отец, - а в голосе ни капли раскаяния, что не могло остаться не замеченным. Когда стук снова нарушил раннюю трапезу, Кристофер не мог смолчать:
– Это уже третье замечание, молодой человек. Ещё одно – и ты выйдеш из этой комнаты голодным. Надеюсь теперь это понятно? – весь вид Кристофера творил о том, что это не пустые угрозы.
Чарльз перевёл взгляд на мать, сидящую напротив. Лёгкое волнение читалось на её ещё молодом, не тронутом морщинами, лице.
– Да, отец, - машинально ответил Чарльз. Казалось, витающая в воздухе напряженность начала понемногу убывать.
– Завтрак очень вкусный, Кэролайн. Эта новая кухарка – миссис Браун – действительно знает свое дело. Твоя хватка в выборе домашнего персонала просто безупречна – светским тоном осведомил свою жену Кристофер.
– Спасибо, дорогой, я рада, что мой выбор оказался правильным, - таким же тоном отозвалась Кэролайн.
Вся эта трапеза напоминала тщательно продуманный спектакль, в котором актёры превосходно исполняли свои роли. И это представление, к сожалению юного Чарльза, повторялось трижды в день. Для него это было равносильно пытке – следить за осанкой, процессом принятия пищи, и изредка – когда к нему обращались - за речью. Но тут же в голове Чарльза всплывали регулярные учения отца о благородности происхождения, о правилах поведения представителей потомственных аристократических семей. Однако сегодня Чарльзу как никогда было тошно сидеть за эти массивным резным столом, слушая обходительные речи родителей. Поэтому, не боясь обратить на себя гнев отца, он решился во что бы то ни было, убраться отсюда подальше. Единственное, что его заботило – мама опять расстроится. Но он так же знал, что она утихомирит отца и к вечеру он смягчит свое наказание, которое безусловно последует за его выходкой.
Серебряный прибор вновь царапнул старинный фамильный фарфор. Медленно, без резких движений - как и полагается аристократу – Кристофер повернул голову к сыну. Чарльз в это мгновение подумал, что таким взглядом можно прожечь дыру на фамильном гобелене в их гостиной.
– Я изъяснился вполне доходчиво. Встань и выйди из комнаты. Позже зайдешь ко мне в кабинет – я назначу тебе наказание, - отчеканил каждое слово Кристофер и вновь принялся за завтрак.
– Хорошо, отец, – с завидной грациозностью Чарльз поднялся из-за стола, слегка кивнул матери, на ходу ловя её обеспокоенный и немного осуждающий взгляд:
– Спасибо за завтрак, – и медленно вышел из зала.
* * *
Он не спеша шёл по просторным коридорам поместья. С каменных стен на него взирали многочисленные предки семьи Хэмилтон, что проживали в этом замке с незапамятных времен. Большинство из них были ему не знакомы, не смотря на то, что в обязанности наследника одного из древнейших и знатных родов Великобритании входило изучение своего генеалогического древа хотя бы до седьмого колена.
Гулкие шаги мальчика эхом разносились по длинному, широкому коридору. Наконец, свернув на очередном повороте, он остановился и толкнул одну из немногих дверей, что располагались в этой части замка. Войдя в свою комнату, Чарльз первым делом снял с себя ненавистную рубашку, которая сковывала его движения и натянул свою любимую черную футболку, благодаря которой, как ему казалось, он выглядел выше: в свои 13 лет он был невысоким, щуплым и худощавым мальчишкой, но постоянные занятия спортом и конной ездой служили залогом отличного телосложения в будущем. Подмигнув своему отражению в зеркале и взлохматив черные, как смоль, волосы – привычка, за которую Чарльз не раз получал выговор от отца – он подошел к окну. До занятий верховой ездой оставалось не меньше часа и Чарли размышлял над тем, чем бы себя занять на это время.
Вид из окна был воистину шикарным и завораживающим, особенно в это время года. Роскошный парк Хэмилтон Холла буял яркими красками начинающегося лета. Вокруг клумб, засаженными всевозможными разновидностями цветов, порхали разноцветные бабочки и жужжали пчелы. Могучие дубы и клены отбрасывали тени на землю, покрытую ярко-зеленой, идеально подстриженной травой. А из глубины небольшого леса слышалось едва уловимое журчание маленького, кристально-чистого озера и мелодичные перебранки пернатых жителей этого края. Природа излучала жизнь и красоту.
Наблюдая за прекрасным пейзажем, Чарльз уловил движение со стороны лесного озера – из зарослей не спеша вышла девочка – будто белокурый ангел спустился с небес. Хрупкая, тоненькая девчушка в малиновом платьице и розовой лентой в золотистых волосах. Чарли мог с точностью сказать, что нигде раньше не видел эту девочку и ему было любопытно узнать, как она оказалась на территории поместья. Он знал, что у прислуги, которая работала на семью Хэмилтон, детей не было. Только у садовника Тома был сын, но уже довольно взрослый. Размышляя об этом, Чарли проводил девочку взглядом вплоть до поворота, за которым она скрылась. Он как раз раздумывал о том, каким способом ему установить личность незнакомки, как в дверь его комнаты тихонько постучали.
– Входите, - сказал Чарльз, отходя от окна. Дверь бесшумно отворилась и в комнату вошла Кэролайн.
– Чем обязан такой чести, мама? – с легкой насмешкой в голосе спросил Чарли, при этом губы его сложились в привычную полуухмылку.
Миссис Хэмилтон проигнорировала и вопрос, и то, каким тоном он был сказан. Чарльз подумал, что отец вряд ли оставил бы подобное мимо внимания.
– Отец не доволен тобой в последнее время. Будь добр, объясни мне причину такого поведения, Чарльз, – адресованное ему обращение было лишено каких либо эмоций со стороны Кэролайн, но Чарли знал, что мать на самом деле беспокоится по этому поводу. Но так уж было заведено в их семье, что любое эмоции и проявления чувств считались недопустимой слабостью. И Чарльз скорее бы менее удивился разговаривающей собаке, чем если бы мать обняла его, пусть даже и в порыве чувств.
– Может, спишем все это на переходной возраст? – лениво растягивая слова, произнес младший Хэмилтон.
– Видимо две недели, проведенные у бабушки в Италии негативно сказались на твоем поведении – подметила мать Чарли. – Тебе следует немного поубавить свой нрав, ведь это противоречит представлению об идеальном воспитании юных отпрысков благородных семей. И к слову, сегодня к нам в гости прибудут Фостеры и Брэдфорды. Так что будь готов к шести часам. Я думаю, ты будешь рад встретиться со своими друзьями, – и, не дожидаясь ответа от сына, Кэролайн, с присущей ей грацией, вышла из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.
– Ну конечно, я только и мечтаю о том, чтобы провести этот прекрасный летний вечер в компании Гордона и Пат. Лучшего и желать нельзя, – пробурчал Чарли с завидным сарказмом, снова подходя к окну, в надежде увидеть маленькую незнакомку, но на горизонте не было видно ни души. Смирившись с незавидной участью, Чарльз переоделся в форму для верховой езды и вышел из комнаты. По пути в конюшню он все еще размышлял о той девчушке, что шла со стороны озера. Он пообещал себе во чтобы то ни стало, узнать кто она такая и как попала на территорию поместья.
Но для начала ему предстоял вечер в излюбленной компании закадычных друзей, из не менее древних и знатных семей.
