В эту ночь Синклер крутился и никак не мог уснуть. Невероятно суматошный день закончился, и можно было выдохнуть. Сегодня их дом был наполнен людьми, магией, смехом и ощущением праздника. Казалось, гостиная не сможет вместить всех желающих, а огромный стол рухнет от обилия угощений. Но никаких происшествий, кроме шалостей дяди Джорджа, не случилось. Зато все веселились, как одна большая семья. Наверное, это был самый лучший день рождения Синклера. Правда, предыдущие шесть он не очень-то и помнил, но семилетие всё равно оказалось самым замечательным. Мама даже разрешила им с Тедди распаковать подарок дяди Гарри – настоящую метлу. Конечно, мама тут же попросила тётю Джинни наложить на неё кучу всяких заклинаний, чтобы мальчишки не разбили "свои озорные головы". Но всё равно полетать, пусть даже на высоте трех метров от земли, было очень круто. Если бы одноклассники Синклера в обычной школе увидели, обзавидовались бы! Всё-таки хорошо быть колдуном! Жаль только, что магия в реальности совсем не такая всесильная, как в маггловских сказках. Возможно, тогда всё было бы иначе…
Синклер тяжело вздохнул и повернулся на левый бок. Сегодня был чудесный праздник, но он-то заметил, что мама один раз чуть не расплакалась. Это когда дядя Джордж принялся за дурацкие шутки, прямо как маленький, и сам первый засмеялся и сказал: "Ну же, Синклер, не будь таким хмурым – я вновь ощущаю себя на взыскании у сурового декана Слизерина!" У мамы дрогнуло лицо и заблестели глаза, и она сразу же отпила глоток горячего чая. "Ой!" - сказала она, будто обожглась, а Синклер понял: мама так спрятала слёзы.
Все замечали, как сильно мальчик похож на отца. И это каждый раз расстраивало маму. Хотя сам Синклер Грейнджер, сверяя себя в зеркале с папиными колдографиями, находил мало сходства. Цвет волос и глаз – это ещё не показатель! Его папа – настоящий герой. Он долгие годы играл какую-то там роль и помогал победить самого страшного злого волшебника. Дядя Гарри говорит, что отец – один из самых храбрых людей, которых он когда-либо встречал в жизни. А мама считает его умнейшим колдуном своего поколения. Жаль, что Синклер никогда не сможет сам понять, каким же папа был человеком. Он перечитал уже все книги о нём – даже те, что мама строго-настрого запретила. А с какой жадностью слушал рассказы и воспоминания! Правда, все говорили, что у папы был какой-то "специнический" стиль общения. Синклер, казалось, знал про отца так много, но всё равно чувствовал себя обделённым. Он старался не показывать своих переживаний, но мама всегда всё понимала без слов и едва сдерживала слёзы. Как жаль, что некоторые вещи не может исправить даже волшебство. Например, вернуть папу.
И тут Синклер вспомнил, что, когда был совсем маленьким, бабушка Джейн смотрела какую-то намыленную оперу. Там главная тётя утверждала, что именинник может загадать три заветных желания, которые обязательно сбудутся. Всё-таки у магглов же это как-то работает. Вдруг поможет и ему. Мальчик крепко зажмурился, сосредоточился и тихо прошептал: "Хочу, чтобы к маме вернулась магия! Хочу хотя бы во сне видеть папу… Хочу, чтобы мама была счастлива и чаще улыбалась!" Загадав самое важное, Синклер сам не заметил, как уснул.
***
Уложив сына спать, Гермиона ещё долго хлопотала по дому: вытирала вымытую посуду, расставляла по местам передвинутую мебель, собирала с пола куски оберточной бумаги, которые летели во все стороны, когда Синклер раскрывал подарки. Ему уже семь! Даже не верится! Такой похожий и одновременно не похожий на Северуса! Любящий читать, но не замкнутый и не забитый. Не терпящий телячьих нежностей на людях, но очень ласковый и преданный. Несмотря на скандал, разразившийся после его появления на свет - аккурат в день рождения самого Северуса - Гермиона никому не позволила хоть как-то унизить своего ребёнка: все, кто только заикнулся о том, что он незаконнорожденный, сильно пожалели о своей несдержанности. Им ещё крупно повезло, что она одергивала их словесно, а не с помощью заклинаний. Она не стала ждать, пока доброхоты поведают мальчику свои грязные домыслы о связи профессора и ученицы, а с самого детства понемногу рассказывала нелегкую историю их взаимоотношений – не утаивая ничего, чтобы не потерять доверия сына. Конечно, без некоторых подробностей, которые пока ему было знать ещё рано, но в общих чертах Синклер знал всё.
А начиналась история запретных отношений декана Слизерина и гриффиндорской Всезнайки со встречи в тёмном коридоре замка, по которому растрепанная девушка бежала вся в слезах, пока не наткнулась на патрулирующего преподавателя. Это было в тот злополучный вечер, когда сердце Гермионы разбил ветреный Рон, променявший её на пустышку Браун. Напустив на предателя стайку злобных канареек, Гермиона помчалась в сторону Астрономической Башни. Ей нужно было побыть одной, тихо поплакать и зализать раны. О том, что уже далеко за полночь, она и не думала. И вот подтвердилась пословица "Беда не приходит одна!": мало ей свинского поведения Рона, так ещё и Снейп теперь назначит взыскание или снимет баллы с факультета.
- Простите, сэр, - залепетала Гермиона, уставившись в пол и прикрыв таким образом половину лица волосами.
- Минус двадцать баллов с Гриффиндора за нахождение вне общей гостиной после отбоя, мисс Грейнджер! – скривился Снейп. – И не нужно мне напоминать, что вы – староста: по графику дежурств сегодня совсем не ваша очередь.
- Я и не спорю, сэр, - Гермиона едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Не из-за баллов. Просто её жизнь рушилась, а никому не было до этого никакого дела.
Видимо, последнее она произнесла вслух, потому что профессор даже на мгновение опешил, удивленно вскинув брови, затем вновь стал непроницаем и негромко произнес:
- Одиночество – удел самых ярких звёзд, мисс Грейнджер. Вам давно пора к этому привыкнуть.
Гермиона неверяще посмотрела на своего учителя. Неужели он только что признал её способности? Оценил их как исключительные? Снейп? Или, как обычно, издевается? Она всё искала на лице профессора ухмылку. Но разве можно что-то прочесть по этим строгим чертам не расслабляющегося ни на миг человека?
- Если вы не забыли дорогу к гостиной Гриффиндора, то я настоятельно посоветовал бы вам вернуться туда, пока факультет не лишился ещё нескольких десятков рубинов, - к Снейпу вернулся сарказм, а значит, нужно было срочно ретироваться.
- Конечно, сэр. Доброй ночи! – Гермиона быстро развернулась и скрылась в темноте коридора.
Потом она ещё долго не могла заснуть, перебирая воспоминания об этой мимолётной встрече как драгоценность, опасаясь, уж не померещилось ли ей всё. Больше пяти лет она не слышала от Снейпа ни одной похвалы. Он открыто третировал её, считая выскочкой и зубрилкой, и вдруг - такое неожиданное высказывание. Потрясение от этой фразы затмило даже Рона с Лавандой.
Наверное, именно тот вечер можно считать началом истории Гермионы и Северуса. Потому что после него всё невольно изменилось. Снейп перестал унижать Гермиону на своих уроках, но и она больше не лезла из кожи вон, чтобы показать ему силу своего интеллекта. Просто выполняла задания лучше всех, впитывала, как губка, всё, что он рассказывал, и иногда сияла, получая свои домашние работы с оценкой "Превосходно". Гермиона больше не тянула руку, если знала ответ на вопрос преподавателя – лишь едва заметно улыбалась.
А потом случилась рождественская вечеринка у Слагхорна, куда Гермиона - назло придурку Уизли - пришла с придурком Маклаггеном, от которого пришлось прятаться с первых же минут. Никто не заметил, что под конец веселья верзила Кормак нашёл свою спутницу и начал усиленно к ней приставать, затащив в ближайший класс. Защититься девушка не успела, так как Маклагген едва не сломал ей запястье, отнимая палочку и отбрасывая в другой конец комнаты. Физически он был сильнее, но Гермиона отчаянно сопротивлялась. Силенцио не позволяло ей издать и звука, но, укусив Кормака за руку и расцарапав в кровь лицо, она бросилась прочь и стала биться об дверь. К счастью, сотрясание двери заметил выходящий от Слагхорна Снейп. Едва он воспользовался Алооморой, как из класса прямо ему в руки выпала растрепанная Гермиона Грейнджер.
Дрожащая, как осиновый лист, девушка, увидев профессора, расплакалась, уткнувшись в жёсткий сюртук. Всхлипов не было слышно, из чего Снейп сделал вывод о заглушающем заклятии. В глубине класса он увидел испуганно смотрящего Маклаггена. На левой щеке мальчишки красовались три глубокие царапины. Грейнджер никак не могла успокоиться. Снейп невербально снял Силенцио и слегка встряхнул её за плечи:
- Мисс Грейнджер! Он успел что-нибудь вам сделать? Где ваша палочка?
Гермиона лишь мотала головой, закрыв лицо руками. На запястьях стали проступать следы грубого захвата.
- Вы в безопасности, мисс Грейнджер! Где ваша палочка? – Снейп был обманчиво спокоен, отчего всякий, кто хорошо его знал, изрядно бы испугался.
Но Маклагген плохо разбирался в человеческих реакциях и решил, что угроза миновала, ведь он действительно ещё ничего не сделал:
- Она сама отбросила её к последним партам, профессор. А потом стала ломаться, чтобы набить себе цену… Эти пай-девочки всегда делают вид, что недоступны, но ведь это она меня пригласила!
- И чтобы "поломаться", она наложила на себя чары немоты, а также наставила синяков на запястьях? – глаза Снейпа опасно сузились, но тон продолжал быть вкрадчивым. И вдруг как гром среди ясного неба грянуло: - Минус пятьдесят баллов с Гриффиндора за непотребное поведение, мистер Маклагген. И минус ещё двадцать за вранье преподавателю. И отработки до конца учебного года у Филча, если вас, конечно, не исключат, когда ваш декан и директор узнают о случившемся.
Гриффиндорец ещё не до конца осознал услышанное и собирался что-то ответить, когда Снейп в одно мгновение оказался рядом с ним и смерил взглядом:
- И скажите спасибо, что я так удачно оказался здесь, и вы не успели совершить с ней никакой мерзости, потому что иначе вы пожалели бы, что родились на свет… Ненавижу насильников! – Снейп неприятно осклабился. – А теперь вон в свою гостиную, чтоб духу вашего тут не было!
Маклаггена долго упрашивать не пришлось – он пулей вылетел из класса. Гермиона перестала рыдать, но всё ещё не отнимала рук от лица. Призвав палочку девушки, Снейп повертел её в руках.
- Почему вы не смогли защитить себя, Грейнджер? – глухо спросил он. – Я недостаточно внимания уделяю на своих уроках оборонительным заклинаниям? Или я переоценил ваши таланты? И вы по-прежнему можете лишь заучивать знания, но не применять их?
- Он чуть не сломал мне руку, выдирая палочку, сэр! – в голосе Гермионы слышалась обида.
- Но есть же беспалочковая магия!
- Я пробовала, сэр, честное слово! Читала несколько книг, но до сих пор не смогла исполнить ни одного заклинания – раздосадовано оправдывалась Гермиона.
Снейп долго смотрел в её глаза, словно прикидывал что-то в уме.
- Не знаю, зачем мне нужно, ведь я наверняка пожалею об этом решении, но я могу дать вам несколько уроков по основам беспалочковой магии.
- Профессор! Я не смела и просить о таком, - Гермиона была ошарашена, но вся будто засветилась от счастья. – Когда вы сможете начать?
- После каникул, мисс Грейнджер! Конкретные дни определим позже.
- Конечно, сэр. Огромное спасибо!
- Возьмите вашу палочку и постарайтесь без приключений добраться до спальни. Или вы хотите, чтобы я проводил вас?
- Что вы, сэр! – Гермиона зарделась. – Я безмерно благодарна вам, но не смею больше утруждать. Я буду очень осторожна.
- Надеюсь на это. Помните, что говорит ваш знакомый сумасшедший?
- "Неусыпная бдительность"? – девушка улыбнулась.
- Именно!
- Доброй ночи, сэр, и … - Гермиона покраснела ещё больше. – Счастливого Рождества!
Снейп ничего не ответил, лишь резко развернулся и помчался в родные подземелья.
***
Разве тогда Гермиона знала, что занятия беспалочковой магией помогут ей разглядеть в суровом и язвительном профессоре незаурядного и ранимого человека, который станет для неё всем? Разве могла предполагать, что после долгих неудач первые получившиеся чары вызовут у неё такой восторг, что она бросится на шею своему учителю и расцелует в обе щёки? Конечно, потом настанет момент неловкости, когда Снейп привычно зашипит и вышвырнет её из кабинета. Но ведь именно тогда Гермиона поймёт, как учащённо бьётся сердце рядом с ним… Она извинится за своё поведение и будет умолять продолжать занятия. Снейп будет фыркать и артачиться, пока она не достанет его так, что на вопрос "Почему, профессор?" он прямо скажет:
- Потому что в следующий раз, когда вы окажетесь в моих объятьях, мисс Грейнджер, я уже не смогу отпустить вас так просто. Я не железный! – Гермиона во все глаза смотрела на профессора, который, казалось, смутился под её взглядом. – Поэтому не провоцируй меня. Не давай надежду на то, что такому чудовищу, как я, можно подарить столько света и тепла.
- Вы вовсе не чудовище, сэр!
- Ты ничего обо мне не знаешь… И не должна окунаться в эту грязь… Уходи! Занятий не будет!
С этими словами Снейп отвернулся и ждал звука закрывающейся двери.
- Я знаю вас как одаренного мага, талантливого зельевара, опасного Пожирателя Смерти, шпиона Ордена Феникса, но никогда не предполагала, что узнаю как банального труса, который бежит от своих чувств и сложностей, которые они сулят, - голос Гермионы звенел от едва скрываемой ярости.
- Убирайся! – Снейпа трясло от бешенства. – Вон из моего кабинета и моей жизни! – Стоя спиной к Гермионе, он одним движением смахнул всё со своего стола. – Вон!
- Трус! – не унималась гриффиндорка. – Неужели так страшно иметь хоть какие-то человеческие привязанности?
- Что ты об этом знаешь?! – Снейп молниеносно оказался рядом с Грейнджер и схватил её за плечи. – Через несколько месяцев ты возненавидишь меня и будешь проклинать как грязного предателя, а с чем останусь я? С последними осколками вместо сердца? С очередным поводом для самобичевания? - Он горько усмехнулся, затем совсем тихо и обреченно произнес: - Хотя кого это волнует?
- Меня, - и с этими словами Гермиона поцеловала его. Отчаянно, порывисто, желая показать, как он важен ей, нужен, со всей своей неуверенностью, тьмой, боязнью быть недостойным или отвергнутым. Нужен, как воздух, свет, мир. Снейп пытался остаться бесчувственным истуканом, но надолго выдержки не хватило. Его ответ был полон боли, надежды на невозможное и страха вновь ощущать себя живым…
***
С того страстного поцелуя они уже не могли обманывать себя и делать вид, что ничего необычного не происходит. Но Северус изо всех сил сопротивлялся дальнейшему сближению. Да, занятия они продолжили, но Гермиона делала успехи в беспалочковой магии, а значит поводов для новых встреч наедине больше не было.
Но Гермиона уже не могла представить свою жизнь без почти ежевечерних встреч с любимым человеком. И пусть он ничего не обещал и не давал зайти так далеко, как порой ей хотелось, но оба знали: эти отношения - самое сокровенное, что есть в страшной предвоенной жизни.
В конце концов Гермиона придумала новый повод - очень уж хотелось освоить окклюменцию. И Северус не стал возражать. Хорошо организованный разум девушки словно был создан для возведения защитных барьеров. Она оказалась настолько способной ученицей, что вскоре могла закрываться даже от таких сильных легиллиментов, как Дамблдор.
Но время нещадно бежало вперёд. С середины апреля Северус всё чаще стал пропадать по своим делам. Он никогда не говорил об этом, но день ото дня становился всё мрачнее и нервознее. Редкие вечера, когда они могли встретиться, Гермиона больше не тратила на обучение. Она могла просто смотреть, как он работает или задумчиво сидит с бокалом Огденского. Любила сесть рядом, прижаться к нему и сидеть так часами. Когда чувствовала, что ему особенно тяжело, укладывала его голову себе на колени и нежно перебирала пряди волос.
Снейп не позволил себе переступить черту, считая, что не имеет права осквернить тело невинной чистой девушки. Он до последнего не верил, что она создана для него, а значит - нельзя ломать ей жизнь.
Сейчас Гермиона знала: все эти месяцы Северус жил с грузом приказа Дамблдора - он должен был стать палачом, разыгрывая блестящую комбинацию, доказывающую его верность Лорду и обрекающую на жгучую ненависть всех окружающих. Если бы она знала это тогда!!! Уж она бы нашла слова, чтобы поддержать любимого человека… Даже представить страшно, в каком персональном аду он находился.
Она хорошо помнила тот день, когда всё случилось. Ей и Луне выпало следить за кабинетом Снейпа. Когда за ним прибежал Флитвик, а после Северус вышел в коридор сам - без коллеги - сердце Гермионы замерло. Глаза его были пустыми и безжизненными. Он будто постарел на десять лет. Едва профессор заметил учениц у своего кабинета, его лицо на мгновение исказила гримаса боли. Наверное, он не думал, что такой будет их последняя встреча с Гермионой. Лишь позавчера они сидели на диванчике у камина, переплетя пальцы и молча смотря на огонь. И казалось, что весь мир остановился. А сейчас он рассказывает им с Луной, что профессору Флитвику стало плохо, ему требуется помощь, тем самым отправляя её в свой кабинет - подальше от шума битвы. Чтоб не пострадала, чтоб не видела его поспешного бегства…
Северус оказался прав: после смерти Дамблдора от него отвернулись все. Гермиона не могла поверить, что человек, которого она полюбила, способен на такую подлость, вероломное предательство. Мысль о том, что её тонко чувствующий, умный, надежный Северус оказался хладнокровным убийцей и обманщиком, изводила и подтачивала. Не укладывалось в голове, как она могла так ошибиться...
Она бы, возможно, сошла с ума, но некогда было предаваться рефлексии: нужно было спасать жизнь - свою, Гарри, Рона. Да что уж там, и весь магический мир в придачу. А Северус… Хотя бы с ней он поступил благородно, не обещая ничего и не привязывая к себе. Могло бы быть гораздо больнее…
И Гермиона запретила себе думать о Снейпе. Даже попыталась воскресить в душе подростковую влюблённость в Рона, но он не выдерживал никаких сравнений со взрослым суровым мужчиной, запавшим глубоко в сердце. А потом они вообще остались с Гарри одни и едва не попались в лапы к Лорду в Годриковой Лощине. Почему-то именно тогда - в канун Рождества - Гермиона вновь вернулась мыслями к Северусу. Зачем Пожирателю Смерти было спасать её год назад от Кормака? Зачем человеку, ненавидящему преподавание, оставаться прозябать в школе, когда его там больше ничего не держит? Зачем назначать гриффиндорцам наказания с Хагридом? Откуда он знал, что все возненавидят его и будут считать предателем? Так много вопросов, ответы на которые не вписываются в общую картину.
Последним же воистину вопиющим фактом, увенчавшим все нестыковки, стал Патронус, который привел Гарри к спрятанному мечу Гриффиндора. Северус не знал, но однажды она видела его Заступника. Она как раз подошла к двери его кабинета на очередное занятие, когда красивая серебристая лань выскочила навстречу и помчалась куда-то по коридорам. И когда Гарри с Роном наперебой рассказывали, какой Патронус привел их к озеру, Гермиона уже не сомневалась, кто помог им получить завещанный Дамблдором клинок.
В следующую ночь было её дежурство. Дождавшись, пока мальчишки уснут, девушка отошла на приличное расстояние от палатки и достала из своей сумочки портрет директора Блэка. Она не стала раскрывать его, лишь произнесла:
- Добрый вечер, сэр Финеас! Мне нужно встретиться с профессором Снейпом. Передайте, что я буду ждать в Годриковой Лощине, на могиле Игнотуса Певерелла, через полчаса.
- Директор слишком занят, чтоб уделять внимания малолетним девицам с их прихотями, - донесся из-под завесы надменный ответ.
- Он должен явиться хотя бы затем, чтобы стереть мне память, ведь я знаю, как выглядит его Заступник, - и Гермиона вновь спрятала портрет.
Конечно, назначать такое место встречи было крайне рискованно, но Гермиона рассудила, что ждать их там, где только что чуть не поймали, никто не будет. К тому же, она выпила оборотное и наложила на себя дезилюминационные чары. Чтобы запутать след, она добиралась до Годриковой Лощины через несколько промежуточных аппараций. На кладбище она появилась за десять минут до назначенного срока, но тут же была встречена направленной в лицо палочкой из чёрного дерева.
- Что делает уважаемая Мафальда Хопкирк в такой час на старом кладбище? - с издевкой спросил хорошо знакомый голос.
- Пытается отыскать истину, мистер Снейп! - в тон ответила Гермиона.
В ту же секунду мужчина прижал её к себе и аппарировал.
- Пусти меня! Где мы? - такого поворота событий девушка не ожидала.
- Ты пригласила на встречу Пожирателя и убийцу Дамблдора. Неужели ты не думала, что тебя может ждать засада? - Северус был очень зол. - Маленькая самоуверенная зазнайка! Ты хоть понимаешь, что твоё сообщение могли перехватить? Что я мог быть на вызове у Лорда? Что будет с твоими тупоголовыми друзьями, если тебя не станет?
Он с пеной у рта отчитывал её за промахи, а Гермиона всё не могла наглядеться. За те месяцы, что они не виделись, Северус ещё больше осунулся и будто почернел. Сразу видно, что он мало спит и постоянно находится в напряжении. Не слишком похоже на человека, мечты которого сбылись… Она слушала его вполуха, отчетливо понимая лишь одно: он переживает за неё.
- Почему ты не сказал мне?
- Что не сказал? - от неожиданного спокойного тона Снейп опешил.
- Что у тебя Патронус такой же, как у матери Гарри… - Гермиона и сама не понимала, почему сейчас это говорит. Ей хотелось сказать так много, задать множество вопросов, но, увидев родного человека, она и так уже многое поняла.
- Ты сошла с ума? Ты вызвала меня, чтоб спросить о такой ерунде? Какое это имеет значение?
- Огромное! - Гермиона печально улыбнулась. - Ты любишь её, да?
Снейп потрясенно молчал.
- Что ж, это многое объясняет… - Гермионе хотелось плакать, но нужно было быть стойкой. - Спасибо, что помогаешь нам.
Она отвернулась и оглядела комнату, в которую её доставил профессор. Маленькая тёмная гостиная со старой мебелью. А стены увешаны книжными полками. Наверное, это его дом. Как бы она хотела перечитать все эти прекрасные книги. Слёзы уже нельзя было скрывать, и девушка тихо всхлипнула.
- Гермиона! - Снейп никак не мог понять, что с ней творится. - Гермиона!
Северус подошёл к ней сзади, но обнять не решился, лишь наклонился к уху и тихо спросил:
- Что с тобой происходит, девочка? Зачем ты назначила эта встречу? Не думала же, что я правда сотру тебе память, когда знаю, что ты прекрасно можешь защитить нежелательные воспоминания с помощью окклюменции?
Гермиона плакала и не могла вымолвить и слова. Снейп не знал, как реагировать. Вероятно, эти слёзы только бесконечный стресс, который приходится ей выносить. Он - битый жизнью, стойкий взрослый мужчина - и то порой доходит до отчаяния. Что уж говорить о юной девушке, не привыкшей к постоянной смертельной опасности и лишениям. Он всё-таки развернул её лицом к себе и обнял. Северус не умел утешать и успокаивать, но интуитивно поступил правильно. Уткнувшись в грудь любимого человека, вдыхая его родной запах, Гермиона почувствовала себя в безопасности и утихла. Затем подняла голову, внимательно посмотрела в глаза и едва слышно сказала:
- Я не знаю, почему ты это сделал, но всё отчётливей осознаю, что так было необходимо для дела. Я верю тебе и понимаю твои мотивы.
- Понимаешь мои мотивы? - Северус резко отстранился и нервно зашагал по комнате. - Может, и меня просветишь? А Поттеру с Уизли не забудешь рассказать?
- Ты злишься потому, что даже такой жесткий человек не смог застраховаться от любви? Разве так уж плохо это чувство? - Гермиона искренне пыталась понять, почему Снейп так разозлился.
- Только не думай, что я начну распускать по этому поводу розовые сопли! Что ты знаешь о любви? Думаешь, это романтические свидания, поцелуи при луне, стихи, томные вздохи? Глупые подарки на дурацкий праздник? Или поспешные зажимания в тёмных закоулках? - Слова его были полны яда, а взгляд - пренебрежения.
- Нет, профессор, - обращение заставило Северуса поморщиться, но Гермиона твердо продолжила: - я знаю совсем другую сторону любви: одинокие слезы в подушку, ненависть к себе за то, что не можешь вычеркнуть из своих мыслей человека, разочарование, боль и осознание, что тебя-то он никогда не любил…
- Мистер Уизли ещё сам не знает, кого любит… - бесстрастно заметил Снейп.
- Рон здесь совершенно не при чем! - Все точки над i были расставлены. - Впрочем, это совершенно не важно. Я пришла поблагодарить вас за меч. Просто хотела, чтоб вы знали, что не все вас ненавидят… Сейчас мне пора. Снимите, пожалуйста, антиаппарационный барьер.
Снейп какое-то время молча рассматривал её. Потом холодно произнес:
- Что ж, не смею вас задерживать, мисс Грейнджер. Лишь пара вопросов: что вы намерены делать дальше? Есть какие-либо догадки о местонахождении других крестражей?
- Пока нет. А вы что-то знаете об этом?
- Увы, у Альбуса было мало предположений.
- Если у кого-то из нас появятся новые сведения, мы можем вновь связаться через портрет директора Блэка…
- Я бы выбрал способ более надёжный!
- Минутку, - Гермиона раскрыла сумочку и призвала зачарованный галеон. - Возьмите! Если у вас будет сообщение для меня, вы можете передать его с помощью измененных протеевых чар. Тогда мой галеон нагреется. И наоборот.
- Так вот как ваши дружки общаются, - озарило Снейпа. - Ваша идея?
- Да, мы так собирались на занятия Армии Дамблдора. Но мне действительно пора.
- Барьер снят, - сухо сказал Снейп, взмахнув палочкой.
- Спасибо. И до свидания, сэр! - Гермиона попрощалась, но ещё какое-то время не могла оторвать взгляд от любимого, потом быстро шагнула к нему, поднявшись на цыпочки, легко поцеловала в уголок губ и со словами "Береги себя" аппарировала.
***
Потом пронеслись ещё несколько тревожных месяцев, когда Золотое Трио безрезультатно искало намеки на другие крестражи, едва унесло ноги из дома Лавгудов и наконец попало в плен к егерям. Ценой их чудесного избавления стала жизнь верного Добби, но всё же нахождение в особняке Малфоев оказалось не напрасным. Гарри твердо уверовал, что очередной крестраж нужно искать в Гринготтсе - в хранилище Беллы. Конечно, безумный план, но ничего иного им не оставалось. Требовалось лишь залечить раны в доме Билла и Флёр, хорошо продумать все детали и действовать.
Гермиона, пострадавшая от Круцио, в первые дни была очень ослаблена. Ребята не беспокоили её, оставив отдыхать. Никто не догадывался, что поблизости от коттеджа "Ракушка" появился Снейп – как только узнал об их побеге из Малфой-мэнора. Гермиона же не учла, что с помощью её галеона можно было не только передавать сообщения, но и вычислить примерные координаты монеты-близнеца, что Северус и сделал. Он увидел лишь пустой берег моря и понял, что убежище скрыто Фиделиусом. Тогда он передал через галеон, что находится рядом и хочет срочно встретиться, но не может попасть в дом из-за заклятия. Маячить перед домом было опасно - вряд ли кто-то, кроме Гермионы, обрадовался бы, увидев знакомую чёрную фигуру под окнами. Снейп просил её выйти к одному из утёсов на пляже. Несмотря на слабость, девушка незаметно выбралась из дома и пришла к нему. Увидев израненную и мертвенно-бледную Гермиону, Северус и сломался, обняв её так крепко, что было отчётливо слышно, как быстро бьется его сердце. Он обхватил её лицо ладонями и покрывал короткими поцелуями глаза, нос, щёки, губы, подбородок. Гермиона могла различить в его шепоте лишь слово "Жива"...
Именно тогда она поняла, как много значит для этого закрытого человека: первые мгновения их встречи она и сейчас помнила в мельчайших подробностях.
А потом он напоил её зельями, молча прижал к себе и долго не отпускал. Слова им были и не нужны. Может быть, они простояли бы так целую ночь, но Северус тихо сказал:
- Тебе нужно отдыхать. Круцио очень изматывает.
- Но я так соскучилась…
- Я постараюсь прийти ещё.
- Обещаешь?
- Да.
- Хорошо. Только, пожалуйста, береги себя, - в этих словах было столько мольбы, что Северус не смог на них ответить - лишь сглотнул ком в горле, кивнул и аппарировал.
Он приходил ещё два раза, пока Гермиона восстанавливала силы, а Гарри обдумывал предстоящий налет на Гринготс.
Гермиона не хотела тревожить Северуса и ничего не рассказывала о гангстерских замыслах Трио, но сама ужасно нервничала, боясь не справиться. Она отчетливо понимала, что их затея может закончиться не просто неприятностями, а пытками и смертью. А потому приняла важное для себя решение. За два дня до запланированного ограбления она попросила Снейпа о встрече у него дома - якобы ей очень нужна одна из его книг. Чувствуя себя глупой и наивной дурочкой, Гермиона после аппарации не стала отстраняться от Северуса, а лишь крепче обняла его.
- Что-то не так? Тебе нехорошо? Голова кружится?
- Нет, просто… - Гермиона подняла глаза и поймала внимательный взгляд любимого. - Я давно хотела сказать тебе…
Она прикусила нижнюю губу, покраснела и продолжила:
- Конечно, сейчас не самое лучшее время для признаний. Но в доме Малфоев я поняла, что в этой войне могу погибнуть в любую минуту, так и не сказав самого главного. Я люблю тебя, Северус Снейп. - Голос её на мгновение дрогнул. - Только не думай, что тебя это к чему-то обязывает. Я…
Он не стал слушать её лепет, а просто поцеловал. Так, что ноги перестали держать. Так, что она поняла: её чувство не безответно. И Гермиона не менее пылко ему отвечала.
Через какое-то время Северус пришёл в себя, осознав, что чьи-то ловкие пальчики уже стаскивают с него сюртук.
- Что ты делаешь? - Он перехватил её руки и попытался строго взглянуть.
- Собираюсь соблазнить тебя, - Гермиона вновь потянулась к его губам.
- Даже так! К чему такая спешка?
- Потому что я хочу быть твоей и только твоей! И сейчас мы оба здесь, а что будет завтра - неизвестно.
- Вы что-то задумали? - обеспокоенно взглянул на неё Северус. - Опять какой-то безумный план Поттера?
- Какая разница!? Мы оба ходим по лезвию ножа. И я не хочу сожалеть, что упустила, может быть, единственный шанс быть с любимым человеком. Я хочу тебя. Неужели я многого прошу? - На глаза Гермионы навернулись слёзы.
Снейп не стал ничего отвечать, просто поднял её на руки и понёс в спальню.
Эта ночь была самой прекрасной в жизни заучки Грейнджер. Она не верила, что может быть так, как мечтается. Но вот оно – наяву, здесь и сейчас. Её любимый... Каждый сантиметр её кожи горел под его прикосновениями, будто там появлялась отметка "Принадлежит Северусу Снейпу". Она отчетливо помнила каждую минуту, потому что эта ночь часто снилась ей. Поистине волшебная, хотя и единственная ночь любви. Разве знала тогда об этом Гермиона? Наверное, догадывалась. Но отчаянно хотела верить, что будет иначе.
Перед рассветом они долго прощались, не в силах оторваться друг от друга, пока она не отстранилась и не сказала ему:
- Пора. Иди первым, я не люблю оглядываться. И береги себя!
- Ты тоже! - Северус поцеловал её в лоб и аппарировал.
А всего через два дня Гермиона видела, как он умирал в Визжащей Хижине, и ничего не могла сделать… Она лишь на мгновение задержалась перед уходом, наложив на него заклинание стазиса и засунув в горло безоар, выуженный из безразмерной сумочки.
Глотая слёзы, девушка бежала за мальчишками в замок, дыша лишь надеждой, что Северус доживёт до той минуты, когда она вернётся с помощью.
Едва Гарри одолел Волдеморта, она со всех ног бросилась спасать любимого. Но успела лишь на пепелище: Визжащая Хижина догорала в Адском пламени. Гермиона упала на колени и кричала, пока не сорвала голос. Истерика спровоцировала настолько мощный стихийный выброс магии, что некоторые окрестные деревья вырвало с корнем. Нервное потрясение было таким, что в тот миг Гермиона лишилась своей волшебной силы.
В одночасье жизнь рухнула. Война окончена, но любимого больше нет, она - сквиб, родители без памяти, средств на маггловское образование у неё нет. В порыве отчаяния Гермиона чуть было не лишила себя жизни, но Джинни вовремя заметила её долгое отсутствие. Мадам Помфри долго ворчала, залечивая порезы на руках и делая заодно общую диагностику, и вдруг внезапно остановилась и стала перепроверять себя ещё несколькими заклинаниями.
Гермиона равнодушно следила за её манипуляциями, пока не почувствовала приятное покалывание внизу живота. Они с медиковедьмой одинаково потрясенно смотрели на фиолетовое свечение, опоясывающее Гермиону.
- Такой цвет означает... - неуверенно начала девушка.
- Что вы беременны, мисс Грейнджер.
Слёзы сами потекли по щекам. У неё останется хотя бы частичка любимого мужчины. У него будет продолжение. Какое же это всё-таки счастье!
Конечно, Рон и Гарри были в ужасе от такого известия. Но недаром же они столько прошли вместе. Всё в жизни потихоньку разрешилось. Профессор Флитвик помог Гермионе вернуть настоящие воспоминания родителям. Они стали для дочери опорой и поддержкой. Помогали оплатить обучение в маггловском университете, воспитывать сына, найти своё место в жизни. Друзья тоже не бросили, всеми способами пытаясь помочь её беде. В библиотеке Блэков они нашли книгу с ритуалом, позволяющим передать часть магии члену семьи. Это могли сделать родители или супруги, но Гермиона категорически отказалась выходить замуж за кого-либо из пожалевших её. Она любила Северуса и не хотела кривить душой. Конечно, Синклеру был нужен отец. Но никто не мог сравниться с настоящим. А потому все эти годы Гермиона оставалась верна воспоминаниям о своём любимом профессоре.
Сегодня её мальчику исполнилось уже семь. А Северусу было бы сорок шесть. Она редко посещала могилу. Наверное, потому, что там даже палочка его не покоилась - всё сгорело. А вот к хижине наведывалась регулярно, попросив у Гарри многоразовый двусторонний портал. Тепло одевшись и взяв в руки бордовую розу, она собралась назвать пароль, когда услышала звонок в дверь.
Кто мог прийти так поздно, женщина не знала, но нужно было открыть, пока эти визитеры не разбудили своими звонками сына. Гермиона открыла дверь и замерла, выронив розу. Её тут же сгребли в охапку сильные руки, не давая упасть. Слёзы катились, губы дрожали, но ничего произнести не удавалось. Словно слепая, она начала прикасаться к лицу гостя, ощупывая его. Он смотрел на неё с болью, а потом просто притянул к себе и поцеловал.
- Северус! - Гермиона смогла наконец произнести заветное имя. - Я не могу поверить… Мой Северус…
- Твой! Совершенно точно твой! - Снейп не сводил с неё глаз. - Может быть, мы всё-таки войдём? Или так и останемся на пороге?
- Конечно, - засуетилась Гермиона. - Проходи. Ты голоден?
- Нет. Где мы можем поговорить?
Гермиону насторожили эти слова. За своим счастьем она совсем забыла, что прошло столько лет, которые Северус провел неизвестно где. Никто и никогда даже не предполагал, что он мог остаться в живых. Он, однако, не спешил открыться ей и развеять её горе. Конечно, обстоятельства могли быть разные… Хотя самым вероятным было то, что ему не нужна была ни она, ни её сын.
- Пройдём в библиотеку.
Лицо Снейпа было, как всегда, непроницаемо, но по тому, как он несколько раз поправил воротник рубашки, выглядывающей из-под сюртука, было понятно, что он тоже нервничает. Усадив Гермиону на диван, сам Северус присел в кресло напротив и сосредоточенно посмотрел на неё:
- Предвосхищая твои вопросы, я хотел бы рассказать о том, как выжил и где находился эти семь с половиной лет. Когда вы ушли из хижины, я отключился, так что многое знаю лишь с чужих слов. Меня вытащил Аберфорт, обещавший Альбусу позаботиться обо мне. Хижину он сжёг на всякий случай, чтоб меня не искали. Но после выздоровления я твердо решил объявиться. Это было в начале июля.
- Почему ты не пришёл ко мне тогда?
- Кем? Беглым каторжником? Я хотел войти в твою жизнь свободным человеком и считал, что за мои годы служения свету вполне заслужил этого, но я ошибся! Министерство не собиралось прощать и миловать своих героев. Меня сразу упрятали в камеру, в спецотдел, о котором не все сотрудники аврората даже слышали. Там я провел примерно полгода, проходя все мыслимые и немыслимые проверки, допросы, сеансы легиллименции. Меня ментально выпотрошили и на основе моих же воспоминаний провели закрытое судебное заседание сокращенным составом Визенгамота. Со всех участников взяли Непреложный Обет, что они не заикнутся о моем существовании.
- Какое варварство!
- Совершенно согласен. Так или иначе, меня приговорили к семи годам работы на отдел невыразимцев. За это время я должен был помочь им поймать остатки приспешников Лорда и организовать лабораторию экспериментальных зелий. В обмен на это мне гарантировали полную свободу и восстановление в правах по истечении срока.
Гермиона молчала, не зная, что сказать.
- Вчера семь лет истекли, Гермиона…
- Почему ты не пришёл сразу?
- Мне нужно было забрать из дома одну вещь, - с этими словами он достал из внутреннего кармана футляр и протянул ей. - Я купил его после нашей встречи в Годриковой Лощине…
Гермиона зачарованно смотрела на кольцо в открывшейся коробочке.
- Прости, что опоздал с этим настолько, что наш сын до сих пор не носит законную фамилию, но лучше поздно, чем никогда… Ты станешь моей женой?
- Я давно только твоя, - сказала Гермиона, целуя мужчину всей своей жизни.
***
Утром Синклер проснулся, ощущая на себе какой-то странный взгляд. Он открыл глаза и тут же увидел сидящего рядом с кроватью мужчину, хорошо знакомого ему по колдографиям.
- Надо же! Работает! - Восхищенно сказал мальчик.
Снейп удивленно выгнул бровь:
- Что именно?
- Маггловские три желания в день рождения. Я вчера загадал увидеть тебя хотя бы во сне - и вот, пожалуйста!
В груди Северуса что-то защемило… Как объясняться с сыном, он не знал. Семь лет, которые у него отняли. Первые шаги, слова, вопросы его мальчика. Успехи и неудачи, обиды и радости. Он пропустил так много… Простит ли его ребёнок?
- А что ещё ты загадал? - Северус сглотнул ком в горле.
- Чтоб к маме магия вернулась, и чтоб она чаще улыбалась.
- Всё сбудется, сынок. Я обещаю.
