Глава 1Он медленно опускает глаза, перемещая взгляд с голубого безоблачного неба на зеленоватую воду с частыми белыми приливами пенистых волн.
Малфою нравится это место.
Маленький островочек, во время штормов уходящий под воду почти наполовину, высокие пальмы по всей площади, яркий желто-оранжевый песок, о который ничего не стоит ожечь ступни, если пройтись по нему босым в обеденное время.
Но больше всего ему нравятся здешние ночи.
Заходящее солнце окрашивает все вокруг в самые дивные и причудливые цвета: песок становится в разы ярче, хотя казалось бы, что это невозможно, а небо приобретает каждый раз разные и неповторимые оттенки розового, фиолетового, синего и желтого. Такие цвета западают в душу, заставляя отчего-то грустить и думать о том, что никогда не произойдет. Такие цвета щемят сердце, выворачивают наизнанку все тайные желания, которые так часто люди хоронят под тихий шепот молитв о будущем в своей голове.
Это настоящее... волшебство? Да, так и есть. Настоящая магия, не иначе.
И Драко все чаще начинает задумываться об этом.
Он давно не думает о том, что плохо, а что хорошо, не видит смысла рассуждать о потерях, и о том, что вообще он должен делать. Он даже не пытается стать счастливым, потому что давным-давно убедил себя, что он счастлив.
Драко видит себя будто со стороны, и его все устраивает. Теперь устраивает. Будь он не таким уставшим, то, наверное, обязательно боролся бы за свою жизнь: женился бы на Астории, чем спас бы свою загубленную в годы войны репутацию, с помощью связей в Министерстве добился бы одного из самых высоких постов на службе. Но нет.
Драко устал, он выжат, словно лимонная корка. Ему противно от такого себя, но он не думает об этом.
Драко двадцать три, и он чувствует себя стариком.
И это единственное, что он чувствует в полной мере почти так же сильно, как усталость.
Малфой поправляет воротник рубашки по старой привычке, сохранившейся еще со школьных годов, и ему, почему-то, становится смешно: он все еще тот Слизеринский принц, пусть и не полностью, пусть и с большими пробоинами в теле, как бывает с кораблями, которые попадают под пушечные выстрелы.
Драко закрывает окна, и мельком осматривает дом - этой ночью ожидался очередной шторм.
***
Этот дом - та самая малая часть, которую он сохранили после падения Темного Лорда. Светлый, теплый, красиво обставленный по вкусу Нарциссы после того, как этот маленький остров вместе с домиком приобрел Люциус. Все остальные дома, поместье, важные документы, акции и тому подобные вещи были распроданы. Нарцисса отлично устроилась в Испании, и Драко, честно говоря, был крайне рад этому: его мать заслужила спокойной жизни.
Но сам Драко вот уже почти год обитает в небольшом доме на маленьком, но необычайно красивом островке.
Волшебную палочку забрали через неделю после битвы за Хогвартс, и это единственное, что не устраивало Малфоя до сих пор. Конечно, он изменил свое отношение к магглам, но становиться одним их них не хотел, а такое вполне возможно и ни капли не удивительно - многие формулы уже повылетали из головы, а определенные движения руки для каждого заклинания он сейчас сходу и не вспомнит.
Если бы Драко мог что-то изменить, то изменил бы, не задумываясь.
Вернуться в волшебный мир хотелось больше всего на свете, но чертов запрет не позволял.
Не позволял сам себе Драко. Его там не ждут.
***
Драко проводит дни, читая книги и потребляя приличное количество алкоголя. Его часто посещают Паркинсон или Забини, но радости от их посещений он испытывает все меньше с каждым разом.
Малфой слышит стук в дверь, но не отвлекается от своего занятия. Небо за окном приобретает все более тревожные оттенки серого и черного, и Малфою это нравится даже больше, чем естественная яркость закатов или рассветов.
- Забини, с каких пор ты стучишь перед тем, как войти? - насмешливо кричит Малфой так, чтобы слова долетели до его собеседника за дверью.
Назойливый стук продолжается еще раз. И еще. Драко терпит очередную шутку Блейза еще с минуты две, но нервы уже на пределе.
- Черт бы тебя, Блейз! - Драко отрывается, наконец, от своего занятия и неторопливым шагом проходит к входной двери, тянется к ручке - Очень смешно, да, я оце..., - и открывает.
Драко резко замолкает. В горле образуется огромный ком, дыхание перехватывает вовсе не от холодного потока воздуха с улицы, пальцы начинают медленно холодеть, отказываясь двигаться.
От чего ты бежал, Малфой? Зачем? Видишь же: все твои старания тщетны.
Судьба нагло смеется Малфою в лицо, широко раскрывая объятия.
Как острым осколком разбитого стекла по коже - ему впервые за несколько последних лет становится по-настоящему больно.
***
Она стоит перед ним, совсем не изменившаяся. Точно такая же, какую он запомнил ее в день своего "изгнания" из волшебного мира. Пушистые волосы трепет ставший уже сильным ветер, отчего они растрепаны больше обычного.
Правой рукой она старается собрать их в кучу, но, остановив взгляд на Малфое, прекращает это бессмысленное занятие.
Она чуть улыбается, неприязненно сверкая шоколадными глазами снизу вверх из под пушистых ресниц.
Нет, нет, нет! Уходи!
- Грейнджер, - после минутного молчания выплевывает, будто ругательство, Малфой.
- Малфой, - она ничуть не уступает Драко по холодности в голосе, - Может пустишь? Я по делу.
- У меня с тобой никаких дел нет и быть не может. Катись отсюда.
Господи, Грейнджер, пожалуйста, катись отсюда! Убирайся к черту! Давай, проваливай!
- Мне тоже, знаешь ли, никакой радости встреча с тобой не приносит. С Министерства прислали.
Драко сжимает кулаки. Какого черта она забыла тут?!
В надежде, что она исчезнет, будто видение, Малфой плотно зажмуривается. Но когда открывает глаза, она все еще стоит перед ним, продолжая сверкать шоколадными глазами.
Драко замечает, что мелкий дождик все больше переходит в ливень, а небо над головой потемнело в несколько раз. Но его это совсем не волнует. Пусть она хоть до костей промерзнет под дождем в своем легком летнем платье с глупыми цветочками - ему все равно! Правда же, все равно?
Давай, Грейнджер, разорви душу. Разорви все швы на коже, давай.
Он давится слюной, но отступает на два шага назад, как бы приглашая. Проводит ее жестом руки в комнату для гостей, запирает дверь.
Давно позабытым движением руки пытается пригладить блондинистые волосы, и тут же отдергивает себя.
Что за черт, Малфой? Ты серьезно?
Грейнджер садится на одно из мягких кресел с темно-синей обшивкой, расправляя подол платья. Малфой сдерживает ругательства и тяжело опускается напротив.
- У тебя десять минут. Живее, Грейнджер.
Она сжимает зубы, достает из складок платья волшебную палочку и взмахивает ей.
Ровно секунду Драко наблюдает за ней, и убить ее ему хочется все больше. Черт подери, Малфой, приплыли.
Грейнджер поправляет в воздухе небольшое письмо и, кашлянув, начинает читать.
- В целях пропагандирования программы "Добро" Министерство Магии решило...
Грейнджер продолжает читать, но Малфой ее уже не слушает.
Он смотрит внимательно, закусив губу и прищурив глаза.
Нет, Грейнджер все таки изменилась: резкости в голосе стало больше; появился маленький шрамик на скуле, едва заметно впали щеки и погрустнели глаза. А ещё она красивая. Очень.
Вот она - так близко. Ты же так долго хотел этого, разве нет, Малфой? Ну и что, что Уизли ждет ее сегодня, чтобы проводить до дома после работы? И что, что ей абсолютно все равно на тебя? И что, что она пришла сюда только для того, чтобы прочитать чертово никому не нужное очередное постановление Министерства Магии.
Сейчас это неважно, правда, Малфой?
Драко продолжает ненавидеть чертову заучку, честно.
Он почти верит в это.
Черт подери, она никогда ему не нравилась! Да, может он хотел ее, да, может восхищался. Но не любил! Нет! Что за вздор!
Драко считает себя хорошим актером, потому что одно ее появление - чертово испытание. Но выглядит он спокойным. Драко изо всех сил старается подавить в себе желание убить ее или прижать к себе.
И у него почти получается.
- Ты все понял, Малфой?
Драко едва не стонет. Грейнджер протягивает ему продолговатую коробку, видимо ожидая от него другой реакции - но никак не тупое хлопанье глазами в попытке понять, о чем только говорила девушка пять минут.
Малфой смотрит ей в глаза, и отвечать совсем не хочется. Просто смотреть на нее, без слов. Да, так лучше...
Он протягивает руку и касается пальцами ее руки.
По телу обоих пробегает горячая дрожь, и оба это замечают.
- Ладно, Грейнджер, признайся, ты просто влюблена в меня с третьего курса, поэтому соскучилась, выведала у Забини место моего нахождения и решила навестить меня, - слова срываются с языка раньше, чем Малфой пытается их обдумать.
Ровно секунду ему смешно: глупость его слов едва не заставляет его самого смеяться, но только секунду.
Его хриплый шепот касается кожи девушки, вызывая мурашки по всему телу. Щеки Грейнджер предательски краснеют. Но глаза продолжают метать молнии.
- Мне всего лишь поручили отдать тебе это, - она пытается говорить спокойно, но, остававшаяся до этого в ее руках коробочка с силой летит Малфою в лицо.
Быстрым движением он перехватывает коробочку, но совсем не интересуется что же там.
- Да? Всего лишь поручили? - он говорит это с насмешкой, заставляя краснеть и без того уже красную Гермиону, - Бог мой, Грейнджер, ты серьезно влюблена в меня? - он смеется, пытаясь заглушить бешеный ритм своего сердца.
- Закрой свой рот, Малфой, и просто ответь: мне передать министру, что ты согласен?
Пытаясь хоть как-то потянуть время, Малфой притворяется, что глубоко задумался. Просить Грейнджер повторить все, что она говорила - все равно что признать, что он ее не слушал, откровенно любуясь и погрузившись в свои мысли.
Драко вертит в руках коробочку, и, не сменяя задумчивости на лице, открывает ее.
В бархатной коробочке лежит его волшебная палочка, отнятая когда-то Поттером.
- То есть это значит...
- Да, Малфой, ты можешь вернуться.
***
Он продолжает с удивлением вертеть в руках палочку, пока Грейнджер поднимается, собираясь покидать его дом.
- Через неделю министр ждет тебя в своем кабинете, - она чуть медлит, но не находя ответной реакции, закрывает глаза, представляя свой кабинет.
Но ничего не происходит. Малфой наблюдает за ней краем глаза, отложив палочку.
- Какого черта, Малфой?
- Да, Грейнджер, на дом наложено антитрансгрессионное заклинание.
Он тайно радуется этому.
- И что же мне делать?
Грейнджер оборачивается к окну, и тихо стонет: волны подпрыгивали на метры высоты вверх, из-за ливня не было видно даже деревьев, а небо окрасилось в бледно-черный цвет.
Все самообладание Малфоя летит ко всем чертям. Он думает только о том, что лучше пусть жалеет о том, что сделал, чем навсегда останется моральным стариком.
Он не любит Грейнджер. Его всего лишь необъяснимо к ней тянет с самого Святочного Бала на четвертом курсе. Он всего лишь до мяса сбивал кулаки, чтобы перестать о ней думать хоть на минуту. Он просто так часто думает о ней, что ни на что больше времени не остается. Он всего лишь физически нуждается в ее присутствии рядом, черт возьми!
Он не любит. Не любит же?
- Шторм кончится только утром, Грейнджер.
Малфой улыбается, поднимается, подходит чуть ближе к ней.
Она едва сдерживает стон, когда он проводит кончиками пальцев по ее щеке, наклоняясь все ближе.
Черт подери, она чувствовала к нему тоже самое, что и он к ней.
Они понимают это одновременно, едва переплетаются их пальцы.
Она подается к нему и уже не думает о том, как будет оправдываться перед Роном. Она уже не думает ни о чем, кроме чертового Малфоя.
- Может, останешься?
- На ночь?
- Навсегда, Грейнджер. Навсегда.
