Глава 1Примечание: данный фик,также, выложен на Фикбуке
___
— Я очень рада нашей встрече, мои дорогие, — Молли улыбнулась, оглядывая всех участников, — Понимаю, времена сейчас… Тяжелые, но именно поэтому мы с Артуром придумали собрать вас всех сегодня. Ничто так не поможет расслабиться, как хорошая игра.
Тонкс с удивлением взглянула на хозяйку дома. Игра? Девушка оглядела всех присутствующих. Гости с недоумением уставились на рыжую волшебницу. Все, кроме Сириуса, с его незаменимой шакальей ухмылочкой, да близнецов, в глазах которых явно читалось любопытство.
— Когда я и Артур учились в школе, — продолжала Молли, — У нас с друзьями была любимая игра (уже и не вспомню, откуда она взялась). «Хохочущая тыква». Каждый Хэллоуин мы собирались вместе и развлекались, — женщина мечтательно вздохнула, — Что ж, настало время возродить традицию!
Дора не знала, нравится ли ей эта затея, но с ними сегодня был Ремус. Который старательно ее избегал. И с которым ей надо было срочно поговорить. Интересно, как миссис Уизли затащила его сюда?
-Правила очень просты, — вещала Молли, — Игроки разбиваются на группы по три человека. У каждой команды свой цвет. Задача игроков — собрать как можно больше карточек (максимальное число — тринадцать), помеченных цветом их команды. Карточки, в свою очередь, будут спрятаны по всей игровой территории (в нашем случае — Нора, курятник, двор и садик позади дома). Героям сегодняшней истории будет мешать Хохочущая тыква, — тут миссис Уизли указала на крупную налитую тыкву, лежащую на подоконнике, — Не думайте, что все так просто, — она хитро взглянула на близнецов, которые недоверчиво хмыкнули, разглядывая безобидный овощ, — Перед игрой мы с отцом заколдуем эту красавицу.
Итак,Хохочущая тыква будет перемещаться по намеченной территории, вы сможете опознать ее в темноте по смеху, как не сложно догадаться. С собой у нее маленький котелок, в котором вместо конфет — вспомогательные вещицы для игроков, бонусы, так сказать. Можете попробовать стащить парочку в процессе игры, — миссис Уизли с задорной улыбкой обвела все собрание взглядом и продолжила объяснение:
— Если наша гостья поймала кого-то из игроков, то карточки его группы аннулируются, а сама команда выбывает.
— Довольно-таки строго, — хмыкнул откуда-то из угла Сириус, — А если, предположим, я упал и расшибся. Что же, лежать и ждать, пока треклятый овощ доберется до меня. Сомневаюсь, что мои коллеги по команде смогут весь остаток игры таскать меня на себе, — он отрывисто хохотнул, — К слову, сколько длится эта ваша « Хохочущая тыква?»
— На случай травм, да и вообще каких-либо экстренных ситуаций, — Молли поджала губы, в упор глядя на Блэка, — Игрок или игроки имеют права остановить весь процесс, используя звуковое заклинание.
По ее тону Тонкс поняла, что если нечаянно сломает себе руку или ногу и прервет игру, Молли до конца жизни будет кормить ее, Нимфадору, подгорелыми обедами.
-Кстати, насчет колдовства, — вмешался мистер Уизли, — Палочки вы можете использовать только для освещения и чрезвычайных происшествий, больше — ни-ни. И никаких магических шуточек (строгий взгляд в сторону близнецов). Игра, Сириус, — он обратился к Блэку, лениво жевавшему кончик своей пряди, — длится с двенадцати ночи до четырех утра. Когда наступит конец, в воздух будет пущен сноп искр… Да, кстати, — теперь Артур обращался ко всем, — Настоятельно рекомендую игрокам команд держаться вместе, не разделяться. Иначе вы рискуете попросту потеряться в темноте.
— А вознаграждение? — послышался оклик Джорджа.
— Мы подумали, что настоящий котел сладостей — неплохой вариант, — неуверенно пролепетал мистер Уизли.
— Конечно неплохой, — строго ответила за всех миссис Уизли.
— Только если там будет спрятана бутылочка хорошего огневиски, — громким шепотом проговорил Сириус. Все, кроме Молли, рассмеялись.
***
Тонкс украдкой рассматривала новоиспеченных игроков. Разделение на группы было произвольное. До начала игры оставалось минут пятнадцать. Она чувствовала невероятную признательность ко всем собравшимся. Никто, даже Флер, ни разу не выказал неудовольствия по поводу идеи Молли. Все понимали, как это важно для миссис Уизли, да и для них самих, если разобраться.
Что естественно, самой заметной и выделяющейся командой была команда номер три, золотые детки: Рон, Гарри и Гермиона. Красные. Нимфадора подумала, что у них уже выработался рефлекс всегда кучковаться вместе. Ведь Поттер остался верен друзьям, хотя Тонкс заметила тоскливые взгляды, которые герой бросал на младшую Уизли. Та, в свою очередь, внедрилась к Фреду и Джоджу, и они стали группой номер четыре, желтыми. Их компания что-то активно обсуждала.
Дальше взгляд девушки упал на недовольную Флер. Та стояла с Молли и Артуром, которые выглядели немного растерянными. Дело в том, что Билл променял очаровательную француженку на Чарли и Кингсли. (возможно, старший Уизли немного подустал от очаровательности своей подруги). Девушка оскорбилась до глубины души и вообще перестала с ним разговаривать, выбрав первую попавшуюся группу. Итак, Билл, Чарли и Кингсли — первая команда, под синим цветом, красивая, но разгневанная француженка, Молли и Артур — вторая команда, белые.
Нимфадора никак не могла решить, кто чувствует себя дискомфортнее, она или Сириус. С одной стороны, Блэк и чета Лавгудов.
Тонкс Лавгудов всей душой обожала. И за непринужденность Ксенофолиуса, печатающего в своем журнале откровенную дребедень, но делающего это с бесподобным простодушием. И за младшую Лавгуд, к которой девушка чувствовала какую-то подсознательную любовь. Иногда ведьма думала о том, как классно бы все сложилось, будь Полумна ее сестрой.
Но вот Сириус. Он был Блэком, хоть и не таким скользким, как родственнички, но Блэком. Его откровенно отталкивало то, с какой простотой отец и дочь смотрели на мир. Он стоял с ними, явно сконфуженный, теребя нежно-розовую бумажку — выпавший их маленькому коллективу цвет.
С другой стороны, коллеги Тонкс — это Грюм («Что за идиотская игра, гиппогриф ее подери») и Ремус. Первый еще ничего, но вот ко второму страшно подойти, такой у него мрачный взгляд, когда глазами встречается с Нимфадорой.
« Мужайся, подруга» — подумала она, крепче сжимая в руке кусок пергамента, выкрашенного в ярко-зеленый цвет.
— Внимание! — Молли торжествующе улыбнулась.На часах без пяти двенадцать. Время звать Хохочущую тыкву.
Они с Артуром транспортировали растение в центр комнаты. Миссис Уизли взмахнула рукой, что-то быстро прошептав, и коснулась крепкого оранжевого бока палочкой.
Овощ медленно начал подниматься к потолку. Воздух, казалось, задрожал. Черная длинная лента ткани молнией разрезала пространство, появившись ниоткуда. Она обвилась вокруг невидимого тела. Теперь в центре комнаты возвышалась грозного вида фигура в темном атласном плаще до пола, с тыквой вместо головы. Вдобавок, на «лице» гостьи прорезалась улыбка, не внушающая доверия, а невидимая линия бровей злобно изогнулась. Вот тебе живое воплощение ночного кошмара.
Хозяйка Норы, как ни в чем не бывало, вручила незнакомке котелок, прикрытый толстой крышечкой.
— Ну что же, — миссис Уизли приготовила палочку, — Начнем!
Тут же весь свет в доме погас. А затем раздалось жутковатое мерзкое хихиканье.
Игра началась.
Как только последняя свеча потухла, в воздухе зависло множество голубых светящихся шариков, витающих на концах волшебных палочек. Участники, группируясь, моментально рассыпались в разные стороны.
Первые полчаса команда Тонкс пряталась на втором этаже. Но спустя некоторое время, когда страх чуть спал, его место заняло любопытство. Под строгим надзором Грюма, они отперли дверь комнаты и, крадучись, пошли по коридору. Нимфадора, которая шагала в самом начале, жадно искала глазами заветное зеленое пятнышко. В гостиную они спустились без происшествий. Разве что, шедший сзади девушки Люпин очень громко и волнительно дышал, что сильно отвлекало от основной миссии. В результате, она чуть не навернулась на лестнице, но теплая мозолистая рука во время схватила девичье запястье. Ремус встретился с Тонкс взглядом и, как будто с ненавистью, отпустил ее и отвернулся. Ведьма обиженно засопела.
Когда они очутились в гостиной, где-то недалеко прозвучал приглушенный смех.
— Надо бы переждать, — настороженно проговорил Люпин. Он был серьезен. Слишком серьезен, если учесть, что они занимались тем, что искали бумажки и прятались от ходячего ржущего овоща.
— Еще есть время — прокряхтел Грозный Глаз, шаря магическим оком по гостиной. Он утопал в кухню.
Тонкс решила хоть как-то смягчить обстановку. Она хотела что-то сказать, пользуясь редкими минутами уединения, но не могла выдавить ни слова. Горькая обида на Ремуса сдавила грудь и горло. Все понятно, он оборотень, страдает в тысячу раз больше! Но сколько можно, что же это такое. Видите ли жизнь ей отравлять не хочет. Просто нелепо геройствует, вот и все.
Девушка понимала, что сейчас ей движет только злость и жалость к самой себе, но не могла остановить эти мысли. От досады на саму себя, на мужчину, стоящего рядом, на всю эту идиотскую ситуацию, она крепко сжала кулаки.
Нимфадора почувствовала на себе взгляд. Волшебница медленно подняла глаза и встретилась с глазами Люпина. Он печально улыбался.
Грузные, неестественно быстрые шаги отвлекли ее от самобичевания и печальных мыслей.
Вдруг знакомое хихиканье послышался совсем близко, Тонкс готова была поклясться, что уже видела длинную кривую руку, вылезающую из коридора
— Быстрее, быстрее, черепахи, — рявкнул Грозный Глаз, буквально влетая в гостиную, — Эта тварь заметила меня, с минуты на минуту будет здесь. Прячетесь!
На секунду Доре стало невероятно смешно оттого, что уважаемый мракоборец с многолетним стажем убегает от ходячей тыквы.
Грюм затолкал Ремуса за гобеленовую штору и, схватив девушку, собиравшуюся выскользнуть из Норы на улицу, грубо толкнул ее к Люпину. Сам же, видя, что не влезет, сориентировавшись, скользнул в огромный шкаф для одежды, стоящий в гостиной.
Только он успел закрыть дверцу, в комнате, совсем близко, послышался отрывистый смех. Хохочущая тыква неслышно ступала по полу, обходя комнаты на первом этаже.
Когда смех стих где-то вдалеке, волшебница облегченно выдохнула. Спасибо ходячему овощу за то, что остудил ее пыл и дал время успокоиться.
— Ты в порядке? — послышался приглушенный голос Римуса.
— Что? А, да, спасибо.
— Слушай, — спустя некоторое время начала она, — Ты не сможешь избегать меня вечно. Это просто глупо. Я, — девушка запнулась, — Я, черт возьми, не знаю, как до тебя достучаться, показать, насколько ты мне дорог.
О нет, нет, нет, нет. Почему именно сейчас. Тонкс почувствовала, как на глаза наворачиваются непрошеные слезы. В воздухе повисла долгая пауза.
— Главное, что внутри, — Нимфадора порывисто схватила его ладонь, не найдя лучших слов, — Здесь, рядом, сейчас.
Люпин долго молчал, словно осмыслял сказанное, но потом, с удивительной резкостью, высвободил ладонь из ее пальцев.
— Молчи, — с горечью в голосе ответил он наконец, — Молчи, Дора. Ты и понятия не имеешь, на что подписываешься, связываясь с оборотнем, — Ремус посмотрел на ведьму со злостью, — У меня внутри — тьма. Непроглядная тьма, Тонкс.
— Неправда, — звонко зашептала девушка, — Сам себя не понимаешь. Я видела тебя, видела спокойным, веселым, непокорным, смешным, злым, сердитым, грустным. И ни разу, черт возьми, в твоем взгляде не было никакой червоточины. Потому что такой же, как все остальные люди, лучше многих, честно сказать. Плевать на оборотня. Главное — ты человек.
— Эй, голубки, — голос Грозного Глаза отвлек их друг от друга, — Хватит торчать за чертовой шторой. Такими темпами мы ничего не найдем.
Они, пристыженные и расстроенные, вылезли из своего убежища. Грюм недовольно ухмылялся, оглядывая их с ног до головы.
Идем, — рявкнул он.
***
— Гарри? Рон? Гермиона? — Тонкс уставилась на запыхавшихся подростков.
— Не советую вам идти наверх, — переводя дух, затараторила кудрявая ведьма, — Мы только что еле унесли ноги от проклятой тыквы, — она обернулась. За ней обернулись и все остальные, услышав на втором этаже гогот.
Шел второй час игры. Бессмысленно побродив по дому, Зеленая команда решила выйти на улицу, но прежде Грюм предложил сделать быстрый обход, чтобы полностью убедиться, что ничего не упущено. И вот, когда они поднимались на второй этаж, на лестнице нос к носу столкнулись с Золотым Трио.
— Давайте скорее на улицу, — пробубнил Рон, на лице которого выступили капельки пота.
Вшестером, они торопливо выскочили из Норы.
Осень в этом году была удивительно теплой. Ветер, тихонько шевелящий высокую траву, мягкими порывами трогал волосы игроков. Тонкс, все же, застегнула спортивную кофту, ей не очень-то хотелось простудиться.
— А сколько вы собрали карточек? — поинтересовалась она у красной команды.
— Не особо много, две штуки, — сообщил Уизли.
— Хоть что-то, — подал голос Ремус, до этого упрямо хранивший молчание, — Мы пока что ни одной не нашли.
— Хватит болтать, — оборвал их Грюм, — Нам лучше разойтись. Больше народу — больше шуму, легче привлечь внимание. Да и потом, мы, все же, соперники. Должны надрать друг другу задницы, — заметив удивленные взгляды всех присутствующих, он добавил, — В фигуральном смысле.
— Да, я бы не отказался от такого игрока в своей команде, — с благоговением прошептал Рон Нимфадоре, когда Грозный Глаз отвернулся.
— Не забывай о том что хоть он и душка с виду, внутри — страшная брюзга. Годы берут свое, — подмигнула Тонкс.
— Я все слышал, — послышался голос мракоборца
Попрощавшись, друзья разошлись.
Зеленые направились в сад.
Они пересекли поляну, и зашли за угол, оказавшись на заднем дворе. Если днем причудливые длинные космы деревьев, разросшаяся трава и кусты создавали удивительную, неповторимую атмосферу, так, что хотелось на часок остаться среди вольно живущей природы, то ночью, в темноте, садик выглядел колючим и неприятным. Силуэты растений и трав острыми углами торчали отовсюду, низко приклоненные к земле плакучие ивы казались бесформенными грозными громадинами, а шорохи и беготня гномов (видимо, эмигрировавших из огорода) вносили свою лепту, заставляя вздрагивать.
Грюм, прихрамывая пошел по узкой тропинке, освещая путь палочкой. Ремус сделал шаг в сторону Грозного Глаза, но Тонкс схватила его за рукав:
— Мы не закончили разговор, — упрямо напомнила она.
— Нимфадора, — голос у Люпина был очень уставшим, — Перестань меня мучить.
Далеко в кустах послышался недовольный оклик Аластора.
— Сейчас, — крикнула Дора в ответ, не сводя глаз с мужчины, стоявшего рядом.
Смех Хохочущей тыквы доносился из Норы.
— Послушай, — грозно начала она, но Ремус решительно прервал ее:
— Нет, ты послушай. С меня хватит этих идиотских разговоров. Ты продолжаешь долбить одну и ту же тему. Ты ослепла. Отстань от меня, не трогай больше, я хочу быть один! Один, понимаешь? Совершенно. Я не хочу больше никого видеть, ни друзей, ни знакомых. Ни тебя, — он перевел дух и быстро продолжил, — Мы с моим зверем прекрасно уживемся вместе, ты не волнуйся, и не такое бывало.
Но я не смогу спрятать его от тебя. Мало кто видел настоящего меня и, поверь, они не остались в восторге. Я опасен, — Люпин схватил ее за плечи, — И если останусь с тобой, в одно прекрасное утро ты проснешься и поймешь, что сделала чудовищный выбор.
В голове у Тонкс звенело. Мысли путались. Волной накатила привычная обида за свои чувства, свою любовь к Римусу, которую тот только что безжалостно искромсал словами и, порезав на кусочки, отбросил обратно ей. Зачем он вообще пришел? Раз строит из себя гордого одиночку. Затем ведьму настигло глубокое потрясение от той части монолога, в которой мужчина высказал желания отречься от всех. В душе шевельнулось сострадание. Последним пришел страх.
Нимфадору знобило.
— Я просто хочу, чтобы ты увидел в себе человека, — непривычно тихо проговорила она.Повернулась на каблуках, поджав губы, чтобы не вырвался всхлип и, проглотив слезы, фальшиво бодрым тоном сообщила Грюму, недовольно копошившемуся в кустах, в конце аллеи, — Уже идем.
Тонкс стремительно зашагала по дорожке, не оглядываясь, втянув голову в плечи, смотря себе под ноги.
Она достаточно далеко отошла, обогнула плакучую иву, когда кто-то крепко схватил ее за запястье и дернул, так что Дора повалилась в кусты, утонув в листве.
— Тшш, — послышался шепот.
Тыква проплыла совсем рядом, как и прежде, посмеиваясь.
И как ведьма ее не услышала?
— Тоже мне, мракоборец, — заметил чей-то голос.
— И не говори, братишка.
Перед Нимфадорой, скрючившись, сидели Фред, Джордж и Джинни.
— Грозный Глаз тебя за такое по головке не погладит, — ухмыльнулся один из близнецов, — Еще чего доброго, заставит пересдавать Ж.А.Б.А.
— А вы его, кстати, не видели? — опомнившись, ответила девушка.
— Нет, — лениво ответил парень, — Мы в засаде. Эта красавица никак не хочет оставить сад.
— Странно, совсем недавно она была на втором этаже, в доме. Ужасно быстро перемещается, — удивилась Тонкс.
-Это точно, — сказала Джинни и обратилась к Фреду и Джорджу, — Я, кстати, нашла еще две.
— Отлично! — возликовали близнецы, — Теперь у нас шесть карточек.
— А где Ремус? — девочка обернулась к подруге.
Напоминание о Люпине заставило сердце Нимфадоры болезненно сжаться в крохотный комочек. Ей, пожалуй, никогда не было так больно, как сегодня.
— Тонкс, все нормально?
Ведьма подняла глаза и обнаружила, что все трое пристально за ней наблюдают. Видимо, душевные переживания отразились на ее лице.
Вдруг послышался крик. Девушка сразу же узнала голос Грозного Глаза, вскочила, как ошпаренная и бросилась в ту сторону, откуда шел звук. Фред, Джордж и Джинни, переглянувшись, побежали за ней.
Хоть Нимфадора понимала, что Грюм прекрасно справится в одиночку (многолетний стаж работы, как-никак, играет свою роль), она, все же, поспешила ему на помощь, мысленно благодаря друга. Сейчас совсем не хотелось вести задушевные разговоры.
Хохочущая тыква нависла над Аластором. Он лежал, крягча. Рядом возник Люпин. Тонкая длинная рука уже тянулась к его плечу, когда Дора налетела на противницу, врезавшись ей в спину. Они повалились на землю. Котелок выпал и откатился в кусты. Ведьма, вскочив, подбежала к Грюму, опасливо оборачиваясь:
— Что случилось?
— Споткнулся, упал, чего непонятного, — буркнул он.
— Споткнулся? Упал? — озадаченно проговорил подошедший близнец. Один-один, Тонкс, вы с Грозным Глазом сегодня в ударе.
Ремус и Джордж помогли мракоборцу встать.
— Надо уходить, а то этот несчастный овощ уже приходит в себя, — опасливо прошептала Джинни.
Нимфадору осенило:
— Одну минуту.
Она подбежала к котелку и уже собиралась запустить в него руку.
— Тонкс! — Дора обернулась на голос и увидела, как на нее надвигается огромная смеющуюся тень. Схватив первый попавшийся предмет, волшебница отбросила посудину и пустилась наутек.
Выбежав во двор, Тонкс принялась лихорадочно искала глазами Грюма или Ремуса, водя подсвеченной палочкой перед глазами. Девушка сама не понимала, зачем стащила предмет, который сейчас покоился в руке. Она разжала кулак и уставилась на то, что лежало на ладони.
По форме вещь походила на половинку театрального бинокля. Вот только слева имелось маленькое колесико, ввинченное в углубление. На ребре колесика было множество делений одного размера, рядом с углублением виднелась стрелка. Приглядевшись, Нимфадора поняла, что каждое деление помечено своей краской. До нее постепенно начало доходить. Здесь были цвета их команд. Но кроме них, и другие оттенки — фиолетовый, голубой, черный, бежевый (видимо, это делалось с расчетом на то, что будет играть много народу). Покрутив колесо, она нашла зеленый, остановила движение, так что нужное деление застыло напротив стрелки. В механизме вещицы что-то щелкнуло. Из любопытства, Тонкс попыталась поменять цвет, но не смогла — колесо намертво застыло.
« Видимо можно выбирать цвет только один раз. Чтобы всякие жулики не тырили карточки других команд».
Ведьма приложила «бинокль» к глазу и уставилась на двор через маленькое стеклышко.
Тут же, с удивлением, заметила, как у курятника что-то ярко замигало, засветилось.
Забыв обо всем, она быстро одолела расстояние, протянула руку, и вот в ее пальцах приятно поблескивает карточка зеленого цвета.
Девушка почувствовала мощный прилив радости. Внутри разгорелся маленький азартный огонек.
— Вот ты где! — крикнул кто-то с облегчением. Ремус спешил к ней, на лице отразилось беспокойство. Рядом хромал Грозный Глаз. Уизли таинственным образом исчезли.
В голове гулом зазвучал недавний монолог мужчины. Девушка огорченно поджала губы.
Повисло недолгое молчание.
— Между прочим, пока вы в очередной раз выясняли отношения, я отыскал две карточки, — сварливо проговорил Аластор.
— Ты чудо! — Нимфадора улыбнулась.
« Забыть, забыть, забыть — ныло в голове у ведьмы, — Не думай об этом, прекрати жалеть себя.
Сосредоточься. Просто играй».
Желание победить мотивировало ее к действиям. Действуя, в процессе поиска, Тонкс переставала думать о печальных и ранящих моментах. Простой рецепт — ломись до самого конца, сокрушай все преграды, приди первым. Похоже на опьянение, потому что забываешься. Правда после наступает кое-что похуже похмелья — окунаешься в реальную жизнь.
« Пускай, — упрямо твердила волшебница у себя в голове, — Отвлечься, убежать, выбросить из головы. Хотя бы ненадолго.»
— Отлично, — с внезапным энтузиазмом проговорила Дора, — Пошли искать дальше?
Они снова очутились в гостиной, только теперь прятались за диваном. До конца игры осталось полтора часа. До этого времени удалось найти еще две карточки.
— Я вообще не понимаю, зачем мы пришли сюда, если в самом начале обыскали весь дом, — бубнил Грюм.
— Второй этаж осмотрели совсем мельком, — возразила Нимфадора, — Да и потом, с этой чудесной вещицей, — она помахала перед его носом половинкой бинокля, — Мы, скорее всего, обнаружим то, чего раньше не замечали.
Тонкс оказалась права. В верхних комнатах обнаружилась зеленая картонка, которая была просунута между рамой и стеклом, так что выглядывал небольшой уголок. Он ярко засветился, когда ведьма оглядела помещение, используя «бинокль».
Хоть бонус значительно облегчил им поиски, игра не казалась легче. Ноги устали от постоянной ходьбы, в глазах рябило от яркого света Люмоса, а в любом скрипе слышался недобрый смех. Шаг за шагом, группа исследовала Нору, в этот раз гораздо глубже и дотошнее.
Им посчастливилось встретить на пути Билла, Кингсли и Чарли. Первый тут же поведал печальную историю о том, как чуть не свалился с крыши, пытаясь достать треклятый кусок синей бумаги. (как оказалось, компания тоже обзавелась обнаружителем).
Расстались друзья так же быстро, как и встретились. Кинглси заметил на заднем дворе очередной трофей.
Когда «красные» игроки спускались по лестнице, Дора заглянула в половинку бинокля и радостно воскликнула, но тут же закрыла рот, потому что Грозный Глаз больно ткнул ее в спину, напоминая о том, что не следует шуметь.
Заветный листочек был насажен на острый зубец висячей люстры, напоминавшей внешнем видом паникадило. Нимфадора тут же рассчитала, что если привстать одной ногой на перила, другой опереться о большой книжный шкаф, то рукой она сможет дотянуться до карточки.
Уверенная и целеустремленная, девушка крепко схватила руками перила, запрокинув одну ногу.
Грюм и Ремус с недоумением уставились на нее.
— Что ты собираешься делать? — спросил Люпин. В его голосе слышалась тревога.
— Ничего такого, ты лучше посвети вон туда, — она указала на люстру, — Я нашла карточку.
Ведьма чувствовала, что ей просто необходимо достать этот проклятый кусок бумаги. Она, кажется никогда не в чем так отчаянно не нуждалась. Но Тонкс точно знала, что Ремус будет против. И это была еще одна причина, по которой волшебница обязана была добыть трофей для своей команды. Чувствуя, как в животе приятно теплеет от злорадного торжества, Нимфадора, не мешкая, поставила ногу на перила и приподняла торс.
Рука крепко перехватила ее локоть:
— Нет, — прозвучал строгий голос Люпина. — Не глупи. Это очень рискованно, в твоем случае, особенно. Игра не стоит того.
Грюм предпочел не вмешиваться в этот раз. Он оперся о стенку спиной и с притворной настороженностью крутил магическим глазом по сторонам. Видимо, был уверен, что парочка как-нибудь сама разберется, без него.
— Еще как стоит, — Нимфадора близко-близко придвинулась к лицу мужчины, дерзко выдохнув эти слова. Она резко оттолкнулась ладонями, выдернув руку из цепкой хватки, на секунду застыла и, всем телом наклоняясь вперед, нашла опору второй ноге, поставив ее на верхнюю плоскость огромного книжного шкафа, как и рассчитывала.
— Тонкс! — гневно прозвучал голос Ремуса в тишине. Он крепко вцепился, теперь, в ее лодыжку. Аластор нахмурился.
— Пусти, пусти меня, — ведьма почувствовала, как от ненужной страховки теряет равновесие, но чудом устояла и выпрямила спину, через плечо посмотрев на Люпина, — Из-за тебя я точно свалюсь!
— Спускайся обратно, сейчас же! — мужчина, не сдержавшись, повысил голос.
Они буравили друг друга упрямыми взглядами.
— Зачем тебе это? — наконец выговорила волшебница, со злостью глядя в потемневшие глаза, — Ты же у нас волк-одиночка, тебе никто не нужен, разве не так? Какая разница, упаду я или нет? Тебе
все равно, — с нажимом на последние слова сказала девушка. Она прекрасно понимала, что это не так, но гнев переполнял ее до краев.
— Ты не права, — процедил Ремус, — Мне не все равно.
Боль и ярость смешались внутри, создавая какую-то адскую смесь. Вся тяжесть долгой обиды свалилась на нее разом, душу, казалось, рвало дьявольским заклинанием на тысячи, тысячи кусочков, голова и щеки горели, все тело разом охватила боль, идущая изнутри, из самого сердца.
Нимфадора со всей силы дернулась, так что угодила мужчине ногой прямо в грудь. Тот отшатнулся, хватая воздух ртом. Пальцы его разжались. Ведьма потянулась к карточке, покачнулась в воздухе, потеряла равновесие и резко наклонилась вниз.
Последнее, что она запомнила, перед тем, как отключиться, был громкий крик Люпина, зовущего ее по имени.
***
Дора очнулась, чувствуя себя удивительно бодрой и отдохнувшей. Правда, голова немного болела. Наручные часы показывали десять утра.
Жмурясь, Тонкс огляделась. Большая мягкая кровать, теплое старое одеяло, окно, обрамленное белой рамой, незастеленный ковром деревянный пол, над которым, еле видимые, летали пылинки. На стенах не было фотографий, но от этого комната не была неуютной. В ней царило какое-то особенное, собственное, заново изобретенное спокойствие. Рядом с кроватью стояла тумба, на которой поместился маленький букет, наполняющий покои легким бодрящим ароматом. Единственным темным мрачным пятном во всем помещении был скрючившийся у окна мужчина. Он дремал, опершись локтями о колени, спрятав лицо в ладонях. Ремус.
Она узнала эту комнату, ютившуюся под самой крышей Норы. Было приятно очнуться именно здесь.
Девушка села, протирая глаза, стараясь не обращать внимания на Люпина. Ей было страшно вспоминать все, что произошло между ними в последнее время.
Она уже собиралась встать, когда гость резко дернулся и раскрыл глаза.
— Как ты? — спустя некоторое время спросил он, убирая челку с лица и зевая в кулак. Вид у него был не то виноватый, не то просто сонный, ведьма еще не разобралась.
— Неплохо, — неуверенно ответила она. Как говорить с человеком, после того, как ты почти что послал его, да еще и ударил ногой в грудь? Видимо Ремус тоже не очень понимал, что сказать. По его лицу теперь точно можно было определить, что он глубоко расстроен.
— А ты? — спросила девушка.
-Вроде ничего.
— Слушай, а… — она призадумалась, — А что со мной было?
— Ты упала с лестницы. Я остановил игру. Сломала руку, ушибла голову. Но Молли быстренько все подчистила.Разве что придется какое-то время попить костерост.Ты проспала весь вчерашний день и сегодняшнюю ночь. Кто вообще придумал спрятать карточку в таком месте? — в последних словах послышался еле скрываемый гнев. Мужчина тут же смутился и замолчал.
Тонкс уныло ковыряла дырку в покрывале, опустив глаза. До чего же неловко и мерзко на душе. Она ненавидела себя за всю сложившуюся ситуацию. И дело не в опрометчивом глупом поступке, нет. Она ненавидела непонимание между ними, их ссоры, ту боль, которая рождалась в груди. Сидя в чистой теплой комнате, Дора чувствовала себя грязной и изношенной. Хотелось начать все заново. Забыть. Отрезать. Переродиться.
Раньше ей хватало лишь смены имиджа. Создавало фальшивое впечатление, будто просыпаешься совсем новым человеком. Но сейчас все совсем не так. Оба сидели, не зная, как заговорить.
— Прости, — Ремус тяжело вздохнул. Похоже, он чувствовал нечто похожее, что и Тонкс.
Нимфадора с отчаянной надеждой посмотрела на него. Может быть, им все-таки светит счастливый конец?
— Пойми, я ведь правда хотел, как лучше. Потому что…
— Потому что дорожишь мной, — она вздохнула, — Я люблю тебя, — это прозвучало, как невинное детское признания. Не хватило сил испугаться. Она слишком устала.
— Ты — самый замечательный человек в моей жизни, — печально продолжала девушка, — Важнее матери и отца. Важнее всех моих друзей. Любовь с первого взгляда, знаешь такое? Это мой случай. Я днем и ночью думала о тебе, Ремус. Вспоминала добрую улыбку, заботу, с которой расспрашивал меня о разных неважных вещах, теплые медовые глаза, темнеющие, когда злишься. Если день неприятный, грустный, увижу тебя — и сразу же жизнь наполняется нежностью, теплотой. И когда узнала, что ты оборотень, — Люпин сглотнул, умоляюще глядя на нее, — Вообще не испугалась, ну вот не капельки. И не расстроилась. Да какая мне разница?
Страшнее всего в тебе не внутренний зверь, а ненависть к себе. Ты мучаешь себя, избиваешь свою душу. Так нельзя.
— А я, — Тонкс вскочила, подошла к нему, — Вот скажи мне, разве я такая идеальная? Да нет конечно, что за глупости, вон, в порыве чувств и ударить могу, — ведьма немного покраснела, — Никто не идеален, Ремус. Все мы — некрасивое дикое зверье. Каждый человек — на самом деле оборотень, запомни. И уж поверь мне, ты далеко не худший вариант.
Нимфадора вздохнула и села обратно на постель. На душе стало гораздо легче. Она выпрямилась и прямо посмотрела ему в глаза, повторив:
— Я люблю тебя.
Слова торжественно прозвучали в уютной тишине.
Он очень долго молчал. Затем переместился, сев рядом с ней на незаправленную кровать.
— Ты не обязан быть один, — Тонкс сжала его ладонь.
Будто что-то тяжелое сбросили с его плеч. Люпин порывисто схватил ее руку и прижался губами к тыльной стороне, щекоча кожу короткой щетины. Постепенно, лица двоих сблизились. Они осторожно соприкоснулись губами, пробуя первый поцелуй. Губы у Ремуса были жесткими, сухими, но такими родными. Вдруг мужчина остановился и внимательно посмотрел на нее:
— Хочу быть рядом с тобой. Всегда хотел. С самого начала. Любовь с первого взгляда, помнишь?
***
Итоги игры объявили вечером этого дня, когда игроки собрались на кухне за праздничным ужином. Тонкс уступили особое место, как потерпевшей. Ей было смешно и приятно. В ушах до сих пор звенело от внезапно привалившего счастья. Все ели и болтали, делясь впечатлениями о «Хохочущей тыкве».
Люпин не отпускал ее ни на шаг от себя, нежно приобнял, щекоча колючим подбородком щеку. Впрочем, Дора сама то и дело утыкалась носом ему в грудь, вдыхая родной запах.
Удивительно, но победила команда Блэка, собрав аж десять карточек. Бродяга гордо лопал уже пятнадцатую конфету. На втором месте расположились Фред, Джордж и Джинни. Третье отошло Флер, Артуру и Молли. Первыми с конца оказалась Золотая Троица. Команда зеленых маячила где-то в середине списка.
— Если бы не эти остолопы с их чувствами, — пробурчал Грюм, исподлобья глядя на счастливых Тонкс и Ремуса.
Грозный Глаз быстро отвернулся. Девушка готова была поклясться, что видела, как он довольно улыбнулся.
***
Нимфадора проснулась посреди ночи. Захотелось пить. Пока она спускалась, послышались чьи-то голоса. Приглушив свет от палочки, она, спустившись, потихоньку заглянула в кухню.
Сириус, теребя фантик в руках, о чем-то увлеченно болтал с Полумной и Ксенофолиусом. Тонкс улыбнулась.
Похоже, она ошиблась насчет этой троицы. Очевидно, что они были абсолютно счастливы вместе.
