Страдания,которые потом принесут счастье. Война окончилась. Поттер победил. Казалось, все должны радоваться. Поначалу так и было, но когда первая эйфория прошла, люди стали лить слезы о погибших на этой войне. Единственное, что утешало, это то, что все они погибли не зря. Они погибли, спасая мир, погибли, спасая будущее поколение.
В магической Британии сейчас творился настоящий переполох. Города были разрушены, значимые политические лица убиты… А Мальчик-который-выжил ушёл в себя. Народ думал, что трудным временам придет конец, как только мы одержим победу, но нет. Трудные времена только начинались. Восстановление… ловля оставшихся Пожирателей Смерти… выборы нового Министра Магии… и похороны погибших. А затем страдания и скорбь. Но после черной полосы в жизни когда-нибудь начинается и белая. Но что-то подсказывало мне, что белую полосу нам придется ждать очень долго.
Каждый потерял кого-то в этой войне.
Вот и я, Гермиона Джин Грейнджер, потеряла своих родителей. После победы я аппарировала в Австралию, но вместо дома своих родителей я увидела лишь обгоревшие развалины и горы пепла. Да, я стерла своим родителям память и отправила их в другую страну, но это не помогло. Пожиратели все-таки добрались до них. Позже я узнала у соседей о том, что они погибли неделю назад. Я даже не успела попрощаться с ними… Плакать не хотелось, слез просто не осталось. Остались лишь боль, скорбь и пустота.
Решив, что поживу немного в Австралии, я сняла недорогой номер в гостинице и черкнула Гарри пару строк о том, что не приеду и что мне нужно многое обдумать. Гарри не возражал. Всем было трудно, и он не был исключением.
Гарри также потерял близкого человека. Во-первых, Сириус чуть не погиб, но успел отразить атаку. А во-вторых, его дядю убили Пожиратели. Как бы Дурсли плохо не относились к нему, он все равно был благодарен им за то, что они вырастили его, а не отправили в детдом, как советовала Мардж. К тому же, Поттер винил себя во всех этих смертях, так что ему было ужасно плохо, поэтому каждый вечер они с Роном напивались до беспамятства.
Рон, да и все Уизли, переживал о Фреде. Он впал в кому. Джордж сам на себя не похож, не отходит от кровати брата. Джинни перестала улыбаться и разговаривать. Молли каждый день рыдала, а Артур ушел с головой в работу, лишь бы забыться… Билл и Чарли больше не появлялись в Норе. А Перси, тот строгий и занудный Перси роется в книгах и пытается найти способ спасения Фреда.
Мир перевернулся с ног на голову. Люди страдали и рыдали, забыв о реальности и о тех живых, которым они действительно были нужны…
***
Прошёл месяц.
Народ смирился с гибелью близких и сейчас вовсю занимался восстановлением города. Я решила вернуться. Сразу после моего возвращения Рональд сделал мне предложение руки и сердца. Я обомлела, но согласилась. Нет, я не люблю Рона. Просто… просто семья Уизли, да и сам Рон, не выдержат такого удара. Ведь все ожидали, что мы поженимся, я нарожаю ему кучу детишек, и все снова будут счастливы. А своим отказом я бы разбила все мечты рыжего семейства вдребезги. И им было бы вдвойне плохо. А мои чувства неважны. Я привыкну и, может, даже когда-нибудь полюблю Рональда. Но если б они только знали…
В общем, свадьбу мы сыграли через месяц. На празднике присутствовали все Уизли, кроме Фреда. Да, Фред все ещё был в коме. Фред, тот весельчак, который не унывал, лежит сейчас в Мунго и не подает никаких надежд. Все уже смирились, даже Джордж смог принять это, но только не я. Нет! Если бы они все только знали, как сильно я его любила и люблю! Да, я — заучка Грейнджер — люблю этого рыжего болвана, который так нагло оставил меня одну наедине со своей любовью в этом жестоком мире! Если бы все они знали… Если бы ОН знал…
А ведь я искала его после победы, хотела признаться, но нет, я опоздала. Не успела, и все. Все кончено. Я замужем за Роном, и ничего тут не изменить. Рон же был на седьмом небе от счастья, когда я сказала «да». Хорошо, что он не заметил всей той боли и горечи в моем голосе и моих глазах. Я не хотела за него замуж, но надо было, и я скрепя сердце сделала это.
Через несколько дней после свадьбы я, Гарри и Рон устроились работать в Аврорат. Нам не хотелось разрушать наше Золотое трио. Мы действительно хорошая команда. За последнюю неделю мы поймали около десятка Пожирателей. Вот и сегодня я собиралась в Аврорат на очередное задание. Кто-то видел в горах кучку Пожирателей, поэтому сегодня мы отправляемся туда. Аппарировав в Министерство, я кивнула Гарри и Рону в знак приветствия. Они появились здесь раньше меня на несколько часов по какому-то секретному делу, но в подробности я не вникала. Вскоре подошли еще несколько авроров и Кингсли. Все аппарировали на склон горы. О Мерлин, как там красиво. Со склона видна река и хвойный лес, а рядом поляна с цветами. Небо голубое-голубое. Ни единого облака. В воздухе веяло прохладой и запахом ромашек. Даже странно, что Пожиратели Смерти решили скрываться в таком прекрасном месте. На миг я подумала, что, должно быть, кто-то просто ошибся и видел не Пожирателей, а кого-то другого, но все мои догадки развеялись, как только мы вошли в пещеру и услышали голоса и безумный смех. Применив на себя чары невидимости, вся команда, в том числе и я, последовала на звук. За поворотом мы увидели пламя огня, а вокруг — около десятка Пожирателей! Среди них я заметила Беллатрису Лестрейндж, Яксли, Фенрира Сивого и Антонина Долохова. Имена остальных мне неизвестны. Мы наложили антиаппарационные чары и стали атаковать. Растерявшиеся Пожиратели пускали заклятья в разные стороны. Дальше я помню лишь жёлтую вспышку и боль. Жуткую боль во всем теле…
Очнувшись, я поняла, что нахожусь в Мунго. Передо мной промелькнули последние воспоминания, и я поморщилась, вспомнив те ощущения. Как ни странно, на смену им пришла усталость. Около десятка минут я пролежала на кровати, пытаясь вспомнить, что произошло после вспышки, но попытки были тщетны. Мои раздумья прервала вошедшая в палату медсестра. Она держала в руках посылку и конверт.
— О, Мисс Уизли! — улыбнулась женщина лет тридцати с темными волосами и ярко-зелеными глазами. — Вижу, вы уже очнулись, — произнесла она, беря карточку с тумбочки и что-то записывая там.
— Сколько я проспала? — охрипшим голосом спросила я.
— Трое суток, мисс, ах да, ваши друзья и ваш муж просили передать вам это, — с этими словами она протянула мне посылку и конверт. Я потянулась за ними, но она резко отдернула руку и ослепительно улыбнулась. — Сначала осмотр!
Медсестра положила посылку и конверт на тумбочку, а потом начала водить вокруг меня своей палочкой.
— Отлично, мисс Уизли, как вы себя чувствуете? — поинтересовалась та.
— Хорошо, только усталость, и конечности ломит.
— Ну это неудивительно! В Вас попали заклятьем, которое ломает все кости, по идее Вы должны были погибнуть, но поскольку оставались под чарами невидимости, оно сработало не так уж эффективно, — она снова посмотрела мне в карточку, а после на меня. — Мисс, вынуждена Вас огорчить, Вы должны остаться здесь под присмотром врачей еще на неделю. Никаких физических нагрузок, моральных потрясений и переживаний! А теперь я с чистой совестью могу отдать вам это, — она протянула мне письмо и посылку. — Отдыхайте, мисс, зайду к вам позже, —затем она ушла, прикрыв за собой дверь.
Я откинулась на подушки и шумно выдохнула. Эта неделя обещала быть долгой. После я дрожащими то ли от волнения, то ли от холода руками потянулась к конверту. Разорвав его, я принялась читать письмо.
«Дорогая Гермиона. Если ты читаешь это письмо, значит, ты уже очнулась. Мы с Роном знали, что ты очнёшься, ты сильная девушка, но мы не переставали беспокоиться о тебе.
Спешу сообщить, что большинство Пожирателей мы тогда поймали, но некоторым удалось сбежать. В том числе и Беллатрисе, которая и пустила в тебя заклятье. Но не волнуйся, нам известно их примерное местоположение, поэтому мы отправляемся в Бразилию на месяц. Не переживай. С нами все будет хорошо. Я и твой муж умоляем тебя не отправляться за нами после того, как тебя выпишут. Это очень опасно! Не скучай без нас.
С любовью, Гарри Джеймс Поттер
и Рональд Билиус Узли.
P.S. в посылке находятся твои любимые книги. Мы никому не сказали, что ты в больнице. Все Уизли думают, что ты в Бразилии вместе со мной и Роном. Рон просит тебя не сообщать никому, что ты в Мунго, потому что они могут вспомнить о Фреде и опять замкнуться в себе. Надеемся, ты нас поймешь».
Дочитав, я разорвала посылку и обнаружила такие книги, как «History of Hogwarts», «Magic in the hands», «Magical artifacts». Сказать, что я была на седьмом небе от счастья, ничего не сказать, хоть чем-то я могла заняться и отвлечься от переживаний о близких. Но я была бы не Гермионой, если бы не прочитала все книги за день. Остальные шесть дней я умирала от скуки и тревоги за друзей. Я терзала себя всевозможными мыслями о них. И мне действительно становилось хуже, колдомедики пичкали меня всякими противными зельями, но они не помогали. Тогда меня оставили на неопределенное количество времени в Мунго. Я твердо решила найти себе занятие и отвлечься от мыслей о друзьях. Я даже подумывала о том, чтобы проведать Фреда, но боялась, боялась, что давно забытые чувства к нему дадут о себе знать, а они дадут. Я просила медсестру принести мне каких-нибудь книг. На следующий день она принесла мне журналы о моде и кулинарии. Их я прочитала за час. И все. Больше ничего. Я опять начала терзать себя переживаниями, и моё здоровье оставляло желать лучшего. Прошло уже два месяца, а от Гарри и Рона ни весточки. Я думала, что сойду с ума от этих четырех белых стен. И скучным вечером, когда надежда на выздоровление и возвращение друзей окончательно погасла, я решила прогуляться в палату к Фреду.
Здесь все было таким же, как я запомнила. Кровать, недалеко от нее тумбочка, и стул для посетителей в углу комнаты. И все это белое… А на кровати лежал он, бледный, как смерть. Даже его волосы перестали быть огненно-рыжими, они потускнели.
Я смотрю на него, и мне кажется, что сейчас он очнется, очнется и произнесет, что все это шутка, а потом улыбнется, улыбнется своей самой радостной улыбкой. Но нет. Шутка затянулась надолго и перестала быть таковой. Я пододвинула к его кровати стул и присела, взяв Фреда за руку. Она была теплой. Странно даже как-то, он при смерти, а руки теплые. Предательские слезы потекли из моих глаз. Казалось, я собираюсь выплеснуть все то, что накопилось. Смерть родителей, его кома, брак не по любви, болезнь… Перечислять можно бесконечно, но увы, слезами горю не поможешь…
Я не могу сказать, сколько времени там сидела. Час или два? Просто мне его не хватает, не хватает его озорной улыбки, его добрых синих глаз, в которых я тону, как в океане, его смеха и его шуток. И я старалась восполнить все это через наблюдения, мысли и воспоминания о нем. Но близилось утро, и пора было уходить, я кинула на него прощальный взгляд и отправилась в палату с мокрыми от слез глазами.
Я стала приходить к нему каждый день, расспрашивая о его самочувствии врачей, но они говорили, что все по-прежнему без изменений. Я не отчаивалась, я жила лишь мыслью о его жизни, о том, что он когда-нибудь очнется. Гарри и Рон до сих пор были в Бразилии, но о них я почти не вспоминала, я думала только о нём и ни о ком больше. Сегодня я опять пришла к нему, опять держала его за руку и вновь надеялась, что когда-нибудь все наладится. Я перевела взгляд на его лицо. Бледные, почти сливающиеся с цветом лица губы, нос, покрытый едва заметными веснушками… и… глаза. Я наклонилась чуть ближе к его лицу и коснулась своими губами его губ, по телу разлилось тепло, на душе стало спокойно. Но через несколько секунд я уже плакала. Успокоившись, я снова посмотрела на него и замерла.
Фред очнулся…
