Когда станет легче?Сбегать в Париж — тривиально, банально и вообще глупо. Ходить по улицам, которые почему-то пахнут Эллисон Арджент — безумие.
Бродить по городу влюбленных с разбитым сердцем — не правильно, саморазрушающе и вообще глупо. Писать письма мертвой Эллисон — тем более.
«Эллисон Арджент, которая никогда не была моей...»
И рвать ни в чем неповинный лист бумаги на сотню мелких кусочков.
— В Париже станет легче, парень. — По-отечески сжимая плечо Айзека, перед посадкой в самолет, обещает Крис.
Айзек набирает ему сообщение каждое утро: «В вашем гребаном Париже ни хрена не легче».
Но не отправляет.
Встает с постели, принимает душ и идет дышать городом, в котором так отчетливо слышится запах Эллисон.
Айзек не вслушивается в речь прохожих, идет по городу никого не замечая, пьет кофе в кофейне на углу, ест круассаны, что так любила Эллисон и жалеет о том, что нет способа вернуть время назад.
Он не знает, что ему даст возможность перемещаться во времени: шанс спасти Эллисон или избежать знакомства с ней?
Жизнь до знакомства с Эллисон была пропитана болью, жизнь после ее смерти — сплошная боль.
Айзек бродит незнакомыми улицами, не смотрит в чужие лица и надеется найти ответ на главный вопрос: «Когда станет легче?»
У него перехватывает дыхание, когда он видит ее.
Эллисон. Она идет чуть впереди него. Айзек на мгновение замирает, а потом на нечеловеческой скорости несется к ней. Хватает за руку выше локтя и разворачивает лицом к себе.
— Что вам нужно? — испуганно спрашивает не Эллисон.
— Простите. Я ошибся. Мне очень жаль.
Айзек тянется назад. Он принял за колчан со стрелами — тубус.
Глаза щиплет, а в горле появляется ком мешающий дышать. Айзек стягивает шарф с шеи, подходит к мосту и облокачивается на парапет.
Делает глубокий вдох в надежде восстановить дыхание.
На языке горчит серебро, а воздух у Сены особенно пахнет Эллисон.
Айзек прикусывает язык до крови.
Сбегать в Париж — самая ужасная идея.
Айзек достает из кармана письмо для Эллисон. Рвет на маленькие кусочки и бросает в Сену. С прокушенного языка слетает вопрос, подхваченный ветром и унесенный в пустоту:
— Когда станет легче, Эллисон?
Вечером Айзек возвращается в место, которое назвать домом не поворачивается язык. Принимает душ, читает перед сном книгу, пытаясь не думать о городе, что пахнет Эллисон.
Он достает телефон и набирает сообщение Скотту: «Когда станет легче?»
Но не отправляет.
Сбегать в Париж — тривиально, банально и вообще глупо. Ходить по улицам, которые пахнут Эллисон Арджент — безумие.
Айзек завязывает на шее подаренный Эллисон шарф и спешит на встречу с городом, где не принято бродить с разбитым сердцем.
Когда Айзеку станет легче — вопрос времени.
А пока его сердце отбивает — Эл-ли-сон…
