Глава 1Ему снится призрачный сон. «Флер, моя Флер». Она тянет за собою вверх, манит и зовёт. Он так и рвется последовать за ней, прижать к плечу и пообещать, что все будет хорошо. Он слышит отзвуки её плача… Для счастья надо лишь ощущать её рядом.
Билл открыл глаза. Челюсть болела так, будто накануне в неё попал чей-то кулак, но Билл знал – это он стискивал зубы во сне. Голова раскалывалась, болело весь третичный нерв. Сон, очередное видение из рая, закончился. Билл накинул рубашку, одёрнул так и не снятые брюки.
Его жилище представляло собой обычную холостяцкую обитель: из шкафа вываливалась грязная одежда, клубки пыли легко летали по полу. Билл кинул взгляд на фоторамку на тумбочке: улыбающиеся счастливые лица. Челюсть пронзило длинной иглой боли. Ему следовало ценить каждую секунду, когда они были вместе, каждый волос, упавший с её головы, каждый след на влажной от росы дорожке сада. Беречь как зеницу ока. Ради этого счастья от него требовалось тогда лишь оказаться рядом. Защитить, спасти, умереть самому, но сделать все: возможное и невозможное. Она ушла и, сама того не желая, унесла с собою все, что было живого во взгляде Билла Уизли.
Он нежно провёл пальцами по её лицу. Такое маленькое на этой фотографии. Все, что у него осталось: несколько колдографий со свадьбы – обрывки счастья.
Пыль, осевшая на стекло рамки, была осторожно стёрта как миллионы раз до этого. Он сдул пылинки с серых глаз и улыбнулся Флер. Она улыбалась ему в ответ и, закрываясь фатой, целовала рядом стоящего жениха. Как же он хотел оказаться на его месте, хотя бы на секунду, внутри этого фото, рядом с ней, пусть и ненастоящей.
Он купил десяток фоторамок и расставил их повсюду, чтобы куда ни кинуть взгляд – везде была она, вернуть хоть немного жизни комнате да и ему самому. Теперь некогда уютный коттедж "Ракушка" был одиноким и забытым, как он сам.
Но у Билла оставались силы для последнего рывка, и после он сможет возвратиться к своей Флер, далекой… и близкой. Осталось лишь накинуть мантию и…
…она будет рядом – говорил шум улицы ему в уши. Она будет рядом – шептал ветер, шевелящий листья парка. Она будет рядом – пела флейта в переходе.
Каждый шаг его был как приговор. Боль, поселившаяся в его глазах, не давала покоя никому из Уизли. Его пытались спасти, но разве слова могут изгнать страдание, память, вину из сердца? Он восторгался своими чувствами, желал одного – страдать, и это было его крестом, крестом мученика, наказанием.
За то, что не оказался рядом.
За то, что дышал.
Он шагал по переходу, и мерцающий свет ламп казался прощальными огнями взлетной полосы. Что родители могли сделать? Что собирался сделать он? Билл не знал. Да и он ли ступал по дороге сейчас? Нет, это был другой человек, тот, кто намерен совершить деяние.
Он знал, что уже близко. Почти пустой пешеходный переход все тянулся и тянулся, убегая вперёд. Разве он всегда был таким длинным? Билл широкими шагами нагнал впереди идущего мужчину. Тот оглянулся. Капюшон не скрыл лицо, но это сделала тень. И отшатнулся, видя, кто его преследует. Его тёмная и грязная мантия обхватывала плечи и мешала неожиданно выхватить палочку из заднего кармана маггловских джинсов. Последние сомнения исчезли как дым.
Он заговорил, не отводя твердого взгляда, будто не был преступником.
- Долго же ты собирался с духом, - злое торжество мальчишки звенело в ушах Билла, когда он выхватил волшебную палочку. Лишь одно удержало его: голос был до боли знаком.
- Погоди, ты и я, мы еще получим своё, - выхватил в ответ свою палочку и криво улыбнулся собеседник. – Скажи мне одно, Билл, кто виновен в … её смерти?– он будто не решался назвать имя, споткнувшись посреди фразы. – Я?.. А, может, ты? –
«Ты, ты, ты…» отозвались стены перехода. Билл сжал кулак так, что впился ногтями в ладонь. Его лицо, покрытое шрамами, дёрнулось, словно желе.
- Я убью тебя, - медленно проговорил он. И в его голосе звенела сталь. В глазах зажёгся фанатичный огонёк.
- Конечно, - скривился парень. – Мне-то ведь нет нужды убивать тебя. Ты и так мертв! –
«Мертв, мертв, мертв...»
- Замолчи! Я любил её! А ты… - взревел Билл. Пальцы, стиснувшие волшебную палочку, побелели.
- А я любил её столь же сильно, - закончил противник. Биллу нечего было возразить - знал, что так и было.
- Чего же ты ждёшь? – развел в стороны руки парень. – Тебе осталась пара слов. Напомнить каких? –
Уизли направил палочку прямо туда, где находилось сердце противника. Его рука твердо сжимала основание палочки. Еще миг…
- Авада, - начал он и вдруг замолк, словно кто-то закрыл ему ладонью рот. Нежными знакомыми пальцами. «Всего два слова, и я смогу отомстить. Моя Флер будет отмщена. И я последую за ней как верный пёс, как раб поползу, но буду рядом с ней» - уговаривал он то ли себя, то ли кого-то ещё. Билл вновь прицелился.
- Ке… - он запнулся. «Что же не так?». И вдруг понял, что его остановило. Ведь она была бы против. Она бы велела жить дальше… Но она бы поняла.
- Авада… - боль захлестнула Билла. «Я. Не. Могу. Я должен понять и её тоже. Но как мне жить без неё?».
Я люблю тебя, Флер…
Ты бы была против.
И Билл медленно опустил палочку, чувствуя облегчение, наверное, от того, что, должно быть, второй раз в жизни поступил верно.
Он опустил палочку, кивнул сопернику и… очнулся. Глаза резанул свет.
- Билл! – он не верил своим ушам – этот родной голос. Рванув гудящее болью тело, он обнял девушку, по наитию зная, где она. От счастья по щекам бежали жгучие слёзы. Она здесь, она рядом! Так близко, и не верится… После года попыток жить, в первый раз. Только протяни руку и вот, его французское счастье, его белокурая жизнь…
- Любимый, ты здесь, - она прижала его к себе. – Я так волновалась, - рыдала Флер. Аромат её волос – самый прекрасный запах в его жизни.
- Не… плачь, любимая, - еле выговорил он непокорными губами.
- Билл, сыночек, ты очнулся! – Флер нехотя отстранилась. Больной скользнул из одних объятий в другие. «Мама», догадался он по запаху лаванды, «Откуда она тут?»
- Мы так волновались, родной мой, - мама заплакала. «Ну вот».
Только сейчас Билл заметил, что лицо все-таки жжёт вовсе не от его горючих слёз.
- Что со мной? – осведомился он.
- Не беспокойся, любимый, пара р'ан, - произнесла Флер. Её голос был выше, чем обычно.
Миссис Уизли запричитала что-то нечленораздельное, спрятав лицо в платок. Но Биллу было плевать на собственное состояние… Главное, Флер была рядом. Билл чувствовал, что она сжимает его ладонь теплыми пальцами. «Так похоже на сон. Лишь бы не проснуться…». Он желал одного, чтобы этот миг не заканчивался. Она, словно солнце, затмевала всё: горе, утрату, боль…
Всё, только она одна в этот миг и навсегда.
Память медленно возвращалась: всплыли перед глазами стены Хогвартса, вспышки заклинаний, белые маски Пожирателей, жаждущий плоти вейлы Сивый…
Но прочь всё. Только Флер…
