Проклятие

Глава 1

Май 1998 года
С громким скрежетом распахнулась дверь в старое убежище Пожирателей Смерти. Потемневшие от времени стены прихожей озарил яркий свет двух волшебных палочек.
- Гоменум Ревелио! – хрипло крикнул Август Руквуд. Его бывший соратник, молодой Пожиратель по фамилии Бакстер, всматривался в тьму коридора, высоко подняв палочку для отражения возможной атаки. Их одежда была заляпана кровью и грязью. Глаза, сверкавшие огнем во время битвы за Хогвартс, сейчас смотрели устало и напряженно. Убедившись, что в комнатах никого нет, Руквуд велел Бакстеру запечатать дверь и пошел вперед, по пути зажигая окутанные паутиной светильники.
Окна комнаты, некогда служившей Пожирателям одновременно и кухней, и залом заседаний, выходили на мрачную улицу на окраине небольшого городка неподалеку от Лондона. Тусклый свет единственного уличного фонаря выхватил из темноты тяжелый черный диван и огромный письменный стол, заваленный исписанными бумагами и бутылками из-под огневиски. Схватив одну из них, Руквуд ощутил на языке вкус последних капель обжигающего напитка и удовлетворенно хмыкнув, устроился на диване, раскинув руки. Бакстер, осветив все углы комнаты волшебной палочкой, сел на подлокотник рядом с ним. Испуганный взгляд юноши, которым он смерил гигантскую фигуру своего товарища, говорил о том, что он не разделял облегчение своего спутника.

Там, в руинах замка, в стороне от общего ликования по случаю гибели Темного Лорда Руквуд очнулся от Оглушающего заклятия. Над ним склонился молодой юноша – Бакстер. Его узкое лицо было испещрено царапинами, на щеке темнел глубокий порез.
- Дядя, пойдемте скорее! – он помог ему подняться и бросился к проему в стене, появившемуся после взрыва. Там Бакстер трансгрессировал на окраину Хогсмида.
Руквуд повалился на землю, с рычанием выдыхая из себя воздух. Бакстер утер кровь и огляделся по сторонам. Даже издалека, полуразрушенный и окутанный дымом, Хогвартс выглядел впечатляюще. Бакстер помнил, как впервые ступил через порог школы, обещая себе, что обязательно узнает все секреты этого древнего замка. Помнил он и распределение 1991 года, когда, сопровождаемый изумленными взглядами, Распределяющую шляпу надел Гарри Поттер. Несмотря на отвращение к сторонникам Дамблдора, с детских лет прививаемое его матерью, Бакстер не мог не восхищаться этим мальчиком, бросившим вызов Темному Лорду в первый год своего рождения. Кто знает, на чьей стороне оказался бы он, потомственный слизеринец, если бы у него был выбор. Однако предсмертным желанием его матери было увидеть Черную Метку на руке сына – как у ее брата, Августа Руквуда.
Схватившись за мантию племянника, Руквуд встал на ноги и откинул со лба немытые пряди волос.
- Здесь нам оставаться нельзя. Пошли, покажу тебе одно место, Баки.
Не поблагодарив Бакстера за спасение, он схватил его за руку и перенес к тайному «Логову», как он шутя его называл.

Руквуд потрепал племянника по плечу, отчего тот вздрогнул.
- Что мы теперь будем делать, дядя? – спросил Бакстер. Руквуд удивленно на него уставился:
- Мне казалось, это ты вытащил меня из Хогвартса; значит, у тебя есть план.
- Я… - начал Бакстер. – Я не хотел, чтобы вы погибли. Но вообще, - торопливо добавил он, заметив выражение лица Руквуда, - я решил, что теперь, когда все закончилось, мы могли бы начать спокойную жизнь, без убийств и пыток.
Руквуд расхохотался, запрокинув голову, и пнул стол, отчего одна из бутылок соскользнула на пол и разбилась.
- Спокойную? Идиот, мы же Пожиратели смерти. Здесь у нас никогда не будет спокойной жизни. Завтра они очухаются и начнут охоту на нас. Тебе хочется провести в Азкабане всю оставшуюся жизнь?
Бакстер покачал головой.
- Значит, будем действовать по-моему. Спокойная жизнь, - он усмехнулся. – Я подумывал о том, чтобы смыться за границу – например, во Францию или Италию. Присоединимся к местным бандам, а там, глядишь, и возглавим их. Вот и будет у нас прежняя, спокойная жизнь.
- Вы снова хотите убивать? – Бакстер, втайне надеявшийся, что смерть Волан-де-Морта позволит ему начать жизнь заново, пришел в ужас. – Я не хочу! Не понимаю, зачем. Темный Лорд мертв, нам никто теперь не указ.
- Зачем? – улыбка исчезла с лица Руквуда, и он схватил парня за шиворот. – Еще скажи, что собираешься принять участие в охоте на оставшихся Пожирателей! Неужели ты думаешь, что все дело только в Темном Лорде? Я поддерживаю его идеи. Я хочу уничтожить магловских выродков, которые думают, что могут занять достойное место рядом с волшебниками! И мне наплевать, чего хочешь ты, но с этого дня мы будем заодно.
Бакстер в ужасе пытался отцепить его руку, но Руквуд притянул его к себе, и тот стал задыхаться. Он почувствовал запоздалое сожаление оттого, что бросился на помощь дяде – от которого ничего хорошего в жизни не получал.
- Вздумаешь слинять – я тебя прикончу. Ты помнишь, что обещал своей дражайшей матушке? Ты теперь повязан со мной, дорогой Баки. Сегодня я позволю тебе перевести дух после битвы. А завтра мы с тобой начнем составлять план мести.
Он отпустил Бакстера, и тот повалился на пол, кашляя и потирая горло. Сунув руку в карман, он вытащил из него маленький пузырек, отпил немного, поморщился и со вздохом сунул обратно: на дне остались лишь несколько капель.
- Мести? – прохрипел он. – Вы сказали, что хотите уехать.
- И не оставить никакого напоминания о себе? Дураки из Ордена Феникса воображают, что все, что мне нужно, - это спасти свою шкуру. Сначала я хочу показать им, что спокойная жизнь после смерти Темного Лорда, - всего лишь иллюзия. Я заставлю их вспомнить о том, что бывает с теми, кто защищает магловских выродков. И сделаю этого очень красиво. Пусть нас убьют – я достаточно долго гнул спину перед министерской мразью, и теперь не оставлю от них камня на камне.
- Вы хотите убить одного из них? Это безумие! Они найдут вас прежде, чем вы сделаете хоть шаг!
- Возможно, мне повезет, - улыбнулся Руквуд. – Видишь ли, они уверены в том, что теперь мы и близко не подойдем к Хогвартсу. Но ведь ты у меня умница, Баки…
Он вытащил волшебную палочку и направил её на племянника. Его улыбка исчезла, и Бакстер судорожно сглотнул.
- Удиви меня.


Июнь 1999 года

Скрутив волосы в узел на затылке, Джинни вертелась перед зеркалом в спальне для девочек, расправляя складки платья, купленного для выпускного бала.
- Тебе очень идет, - в который раз повторила Гермиона, с улыбкой наблюдая за подругой. - Никогда бы не подумала, что ты можешь волноваться так из-за платья.
- Я тоже, - призналась Джинни. - Но сейчас мне почему-то хочется, чтобы все выглядело безупречно.
- "Почему-то"! Это "почему-то" будет от тебя в восторге, даже если ты наденешь форму для квиддича.
Эти слова вызвали у Джинни улыбку. В последний раз проведя руками по талии, она переоделась в школьную форму и аккуратно положила платье на кресло, испытывая неожиданное облегчение. Для человека, который надевал платья только в случае крайней необходимости, выпускной - своего рода испытание.
- Знаешь, я до сих пор не могу поверить, что все закончилось, - сказала Джинни, сев на кровать рядом с Гермионой. - Что Волан-де-Морта больше нет. Что вы никуда не исчезните. Что Гарри не придется уходить снова.
Гермиона понимающе улыбнулась.
- Даже кошмары почти не снятся, - добавила Джинни. Улыбка Гермионы увяла, и она медленно опустила голову.
- А мне иногда кажется, что здесь какой-то подвох. Не может быть все так хорошо. Никаких Пожирателей с последнего Рождества, никаких загадочных происшествий... Словно что-то затевается.
- Мы привыкли жить в страхе последние годы, - вздохнула Джинни. - Меня до сих пор пробирает дрожь, когда я прохожу мимо кабинета Защиты от Темных искусств.
Она прижалась плечом к Гермионе, и та обняла её. Они не раз говорили о том, сколько каждой из них пришлось пережить в прошлом году. В какой-то момент начинало казаться, что от этого становится легче. Прошлое тем и хорошо, что оно в прошлом. Однако мысли о том, сколько было разрушено и сколько еще предстоит сделать, не могли не тревожить девочек. Сколько ни старайся, мир никогда не будет для них прежним - до тех пор, пока люди действительно не научатся побеждать смерть. А пока они вместе восстанавливали Хогвартс, избавляясь от следов пребывания в замке Пожирателей Смерти. После уроков многие ученики ходили на кладбище Героев Войны, которое устроили неподалеку от Хогсмида, чтобы навестить могилы друзей и близких. Джинни старалась бывать там не реже раза в месяц, приводя в порядок могилы Фреда и Колина Криви. Иногда её сопровождала Гермиона. Время от времени они встречались в деревне с Гарри и Роном, однако в последние месяцы вынуждены были проводить все свободное время в замке, готовясь к ЖАБА. Если что-то в Хогвартсе и осталось неизменным, это экзамены.
- Раньше я думала, что буду рада покинуть Хогвартс, - произнесла Джинни. - Слишком многое здесь изменилось... Но выпускной уже через неделю, и мне как-то... Не по себе.
- Мне тоже, - призналась Гермиона. - Гарри говорил, что Хогвартс стал его домом. Я могу сказать то же самое. Но, как бы мы ни старались все исправить, я не могу избавиться от мысли, что здесь кто-то...
- Нагадил, - подсказала Джинни.
- Его осквернили, - выдохнула Гермиона. - И заклятия, что может это исправить, я не знаю.
- Боюсь, что здесь все зависит от нас самих. Ты можешь думать о том, что сделали с Хогвартсом эти твари; или о том, что мы стараемся сделать все, что от нас зависит, чтобы исправить это, и многое уже сделали.
- И сделаем.
- А значит, все их усилия были напрасны, - подвела итог Джинни.
Гермиона выпрямилась и посмотрела ей в глаза. После разговора с подругой ей стало намного легче. За семь лет, проведенных в компании мальчишек, ей стало непросто находить общий язык с девочками. К счастью, они с Джинни понимали друг друга без проблем.
- Может, прогуляемся до Хогсмида? Заглянем в "Сладкое королевство", выпьем сливочного пива, - предложила она, не в силах больше сидеть в четырех стенах.
- И отпразднуем конец школьной жизни? - чуть улыбнулась Джинни. - С радостью.
На улицах Хогсмида они встретились со своими однокурсниками: кто-то занимался последними приготовлениями к балу, кто-то, как и девочки, решил в последний раз пройтись по знакомым местам. Кафе мадам Паддифут вызвало у Джинни и Гермионы веселую улыбку: провожая их в Хогвартс, Гарри и Рон в один голос заявили, что не пойдут туда даже под страхом Летучемышиного Сглаза и заклятия "Оппуньо". Они прошли мимо магазина "Зонко", который снова открылся в сентябре прошлого года благодаря новым владельцам - Джорджу и Рону Уизли. Время от времени последний появлялся там, чтобы проверить, все ли в порядке, и заодно повидать сестру и подругу. Сейчас, однако, его там не было, хотя продавец отметил, что ожидает его появления в ближайший час.
- Смотри! - воскликнула Гермиона, указывая на витрину магазина Писсарро, где была выставлена новая коллекция перьев и чернильниц, украшенных гербами факультетов Хогвартса. - Какая красота.
Подойдя ближе, девушки разглядывали изящные изображения льва, орла, барсука и змеи. Их глаза были украшены драгоценными камнями, а на стержнях перьев каллиграфическим почерком был выведен девиз Хогвартса. Пока Гермиона рассматривала фигуру льва, вырезанного на гладком черном камне чернильницы, Джинни краем глаза заметила какое-то движение. Повернув голову, она увидела, как из соседнего переулка ей махали... Гарри и Рон. Приложив палец к губам, Гарри поманил её к себе. Джинни улыбнулась: должно быть, они с Роном решили сделать сюрприз Гермионе.
- Я, пожалуй, зайду, - тем временем решила та, направляясь к двери.
- Я догоню тебя, - быстро сказала Джинни, пятясь в сторону переулка. Дождавшись кивка подруги, она повернулась и быстро пошла туда.
- Вот так сюрприз, ма... - начала она, заворачивая за угол. Слова застряли у нее в горле: вместо Гарри и Рона на нее смотрел Август Руквуд и незнакомый ей юноша с царапиной на щеке. Джинни подняла палочку, но Руквуд оказался быстрее. Невербальное заклинание сбило её с ног и, прежде чем сознание отключилось, она успела произнести лишь одно слово:
- Гарри!

Дождавшись, пока Джинни отвернется, Гермиона отпустила ручку двери в магазин и осторожно пошло следом. Она тоже заметила знакомые фигуры, но не подала виду, не решаясь испортить сюрприз. Она ожидала услышать радостные возгласы - и потому сразу же выхватила палочку, когда услышала слабый голос Джинни. Бросившись вперед, она успела заметить две расплывчатые фигуры, у одной из которых были ярко-рыжие волосы. Через мгновение оба исчезли в вихре трансгрессии. Легкий вихрь потрепал волосы Джинни, неподвижно лежавшей на земле в нескольких дюймах от Гермионы. От прохожих ее скрывали пустые коробки из магазина Писсарро.
- Нет... - прошептала Гермиона. Она опустилась на колени и осторожно убрала волосы с лица подруги. Лицо Джинни было белее мела, сквозь кожу просвечивали вены. Гермиона посчитала бы ее мертвой, если бы не почувствовала слабый пульс, коснувшись ее шеи. То, что происходящее не было розыгрышем, она поняла сразу: никто из их друзей никогда не стал бы так шутить.
- Оживи! – произнесла она, направив палочку на Джинни. Ничего не произошло. Гермиона глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.
- Я сейчас… - она наколдовала из воздуха подушку и осторожно подложила ее под голову Джинни. Потом, пошатнувшись, поднялась на ноги и выбежала на главную улицу, чтобы отправить Патронуса в Хогвартс. К счастью, в тот же момент она увидела впереди знакомую долговязую фигуру.
- Рон! Рон!
Тот стремительно обернулся, и улыбка сразу исчезла с его лица, стоило ему увидеть слезы в глазах Гермионы. Подбежав, он схватил её за плечи.
- Что случилось? Что? - с тревогой спрашивал он, не обращая внимания на любопытные взгляды прохожих.
- Мне кажется, Джинни прокляли.
Его глаза расширились от ужаса.
- Когда? Кто? Что ты видела?
- Все произошло так быстро… - Гермиона попятилась обратно в переулок. Слабо вскрикнув, Рон опустился рядом с сестрой и взял ее лицо в ладони, потом медленно опустил их ей на плечи. Гермиона тихонько всхлипнула.
- Что с ней такое? – спросил он, не оборачиваясь.
- Я не знаю, - дрожащим голосом ответила Гермиона. – Никогда не видела ничего подобного. Это темная магия, и притом очень сильная.
- Пожиратели, – все тем же, чужим голосом произнес Рон.
- Боюсь, что да. Я думала, что это был ваш с Гарри розыгрыщ – я была уверена, что видела вас.
Рон покачал головой.
- Но, когда они трансгрессировали, один мне показался знакомым. Руквуд. Насколько я знаю, его так и не поймали. Второго я не разглядела.
По щекам Гермионы потекли слезы.
- Я купилась на глупую уловку… Почему я такая дура?!
- Ты не виновата, - сказал Рон. Он взял Джинни на руки и повернулся к подруге. Ничто, кроме бледности, не выдавало его состояние, близкое к панике. - Ты уже сообщила в Хогвартс?
Гермиона покачала головой.
- Нельзя допускать паники. В замке много народу?
- Только преподаватели. Все студенты отправились в Хогсмид.
- Отправь Патронус Макгонагалл – и трансгрессируем.
Дрожащей рукой Гермиона взмахнула палочкой. Пока она была занята Патронусами, Рон осторожно убрал волосы с лица Джинни, чтобы не затруднять и без того слабое дыхание.
- Не волнуйся, сестричка. Мы спасем тебя.
Наконец Гермиона опустила палочку и положила руку на плечо Рона. Втроем они трансгрессировали прямо к воротам замка. К счастью, на дороге пока никого не было.
- Нужно сообщить Гарри, - произнесла Гермиона. - И твоим родителям.
Рон помедлил с ответом, поудобнее перехватывая Джинни.
- Не будем пока трогать родителей. Как только дойдем до больничного крыла, свяжемся с Гарри. Пусть он соберет всю информацию о Руквуде и летит сюда.
Несмотря на всю серьезность ситуации, Гермиона не могла не отметить уверенность, с которыми говорил Рон. Последний год изменил его, и с этим нельзя было не считаться.
Рон смотрел прямо перед собой, крепко прижав Джинни к груди. Он снова чувствовал себя тринадцатилетним мальчиком, который, прячась в шкафу в учительской, узнал о похищении сестры. Спокойствие, в котором они жили последние месяцы, оказалось всего лишь иллюзией, разрушить которую легче легкого.
Судьба им явно благоволила – всю дорогу до замка они прошли незамеченными. На крыльце Рона и Гермиону уже ожидали Макгонагалл и Флитвик.
- Мистер Уизли! - воскликнула профессор Макгонагалл. Сбежав со ступенек, она заглянула в лицо Джинни и отшатнулась, прижав руки ко рту.
- Мадам Помфри уже ждет нас.
Гермиона перехватила взгляд Флитвика, которым он изучал белое, испещренное синими венами запястье Джинни. Профессор выглядел по-настоящему испуганным.
- Что это такое?
- Я надеюсь, что ошибаюсь, мисс Грейнджер. Это похоже на чары Мутацио Сангинем, но… я не берусь судить до осмотра врача.
- Звучит под стать Руквуду, - заметил Рон голосом, который заставил Флитвика умолкнуть.
Вместе они дошли до больничного крыла. Флитвик торопливо распахнул дверь, пропуская Рона вперед.
Все койки в больничном крыле пустовали. Рон положил Джинни на кровать у окна. Из своего кабинета вышла мадам Помфри и, не задавая лишних вопросов, склонилась над девушкой.
- Мистер Уизли, - позвала Макгонагалл, дотронувшись до локтя Рона, - не поможете мне кое с чем?
Следуя её указаниям, Рон медленно вытащил из маленькой сумки Макгонагалл в шотландскую клетку сначала большой портрет Альбуса Дамблдора, потом – Северуса Снегга и с помощью Гермионы установил их на стульях у кровати Джинни.
- Что скажете? – озабоченно спросила Макгонагалл, обращаясь одновременно к мадам Помфри, Дамблдору и Снеггу.
- Я скажу прямо: то, что она осталась жива, настоящее чудо, - без обиняков заключила мадам Помфри. – После Мутацио Сангинем человек умирает за считанные минуты. Оно лишает кровь в организме её биологических свойств, и она становится все равно что вода. Я сделаю все, что смогу, чтобы остановить его, но… без контрзаклятия тут не справиться. Жизненно важные органы не могут функционировать без крови вечно.
Не теряя времени, медсестра удалилась в свой кабинет. Рон опустился на краешек кровати Джинни и закрыл лицо руками. Гермиона обвела взглядом группу преподавателей, включая портреты.
- Что нам теперь делать? – спросила она, чувствуя, что на глазах выступили слезы.
- Это проклятие очень сложное и используется крайне редко, - мрачно сказал Дамблдор. – Я видел, как его использовали во время Первой Мировой войны маглов. К счастью, с тех пор медицина существенно продвинулась вперед, и мы можем рассчитывать на успешное действие лекарств мадам Помфри.
- К счастью для нас, Руквуд оказался не таким уж способным волшебником, - отметил Снегг. – Я читал о действии этого проклятия и должен заметить, что мисс Уизли выглядит достаточно неплохо для того, кто… - он помедлил, подбирая слова, – ему подвергся.
Рон резко вскинул голову, и Гермиона поспешно положила руку ему на плечо, опасаясь вспышки гнева.
- Что нам теперь делать? – повторил он вопрос Гермионы голосом, похожим на рычание. За его спиной мадам Помфри осторожно вливала в рот Джинни какое-то снадобье.
- Контрзаклятие для Мутацио Сангинем есть, - ответил Снегг. – И шанс, что оно поможет, невелик. Вам следует поискать его в книге под названием «Тайны наитемнейшего искусства».
Дамблдор посмотрел на Гермиону, которая вдруг густо покраснела.
- Я… сейчас же принесу её, - сопровождаемая изумленным взглядом Макгонагалл, она выбежала из комнаты.
- Мисс Грейнджер одолжила у меня почитать ее два года назад, - пояснил Дамблдор, словно речь шла о газете. Уголок рта Рона дернулся, и он перевел взгляд на Джинни. Неслышно шевеля губами, мадам Помфри медленно водила над ней волшебной палочкой.
- Зачем Руквуд сделал это с Джинни? – спросил Рон, глядя на Макгонагалл.
- На ум приходит только одно, мистер Уизли: месть. Насколько я могу судить, он всегда отличался любовью к безумным выходкам, - Макгонагалл посмотрела на Снегга, ожидая его поддержки. Тот медленно кивнул.
- Руквуд был одним из самых преданных сторонников Темного Лорда - главным образом потому, что тот давал им полную свободу действий в отношении противника. Он безумец, и причинять людям боль доставляют ему немалую радость.
- У него были близкие друзья среди Пожирателей?
- У них нет друзей. Только единомышленники. Но, насколько я помню, незадолго до гибели Темного Лорда к Пожирателям присоединился племянник Руквуда. Мы знали его под именем Бакстер. Очередной безмозглый юнец, который увлекся идеями чистой крови.
- Гермиона говорила, что видела с ним какого-то парня. Это был он, - сказал Рон.
- Я помню Бакстера со школьной скамьи, - сказала Макгонагалл. - Единственный слизеринец, лицо которого не выражало отвращения к происходящему.
Снегг фыркнул.
- Но как Руквуд сумел пробраться в Хогсмид? Где он скрывался все это время? Почему решил действовать именно сейчас? Почему его целью была Джинни? - задавал вопросы Рон.
- Боюсь, мистер Уизли, ответ на ваш последний вопрос мне кажется наиболее очевидным, - мягко произнесла Макгонагалл.
- Мне тоже, - раздался голос Гарри Поттера.
Все присутствующие обернулись. Юноша стоял на пороге палаты, придерживая на плече сумку. За ним, прижав к груди толстую книгу в потрепанном переплете, стояла Гермиона. Волосы Гарри были взъерошены больше, чем обычно, он тяжело дышал, словно проделал весь путь от Лондона пешком. Зеленые глаза за стеклами очков сверкали. Он подошел к кровати Джинни и опустился на колени, взяв её руку в свои. В его глазах стояла боль.
Несколько мгновений никто не решался нарушить тишину. Наконец Гарри, не выпуская руки девушки, сел на постель рядом с Роном. Гермиона села рядом с портретом Дамблдора и раскрыла книгу.
- Ты первая, - сказал Гарри, указав на нее свитком пергамента.
- Как мы уже знаем, Мутацио Сангинем полностью меняет состав крови, - произнесла Гермиона, водя пальцем по строчкам. – Нам крупно повезло, что заклятие не убило Джинни за несколько минут. Здесь сказано, что его последствия необратимы, но если контрзаклятие будет произнесено тем же человеком, кто его и наложил, в течение ближайшего часа, есть шанс, что организм справится.
- Сколько у нас времени?
- При условии, что мисс Уизли подверглась его воздействию лишь частично, я могу дать около трех часов, - ответила мадам Помфри. – До пяти часов контрзаклятие должно быть произнесено Руквудом.
- Значит, надо как можно скорее разыскать его, - сказал Гарри. – Мракоборцам неизвестно нынешнее местонахождение Руквуда и Бакстера. В мае прошлого года они убили бывшего владельца "Горбина и Беркса". После этого их видели в Лондоне, затем в Абердине. К сожалению, дальше след потерялся. Сегодня они объявились в Хогсмиде. Мракоборцы навели кое-какие чары, позволяющие распознать следы Черной Метки, но, должно быть, они каким-то образом сумели избавиться от них. Ты сказала мне, - он глянул на Гермиону, - что видела в том переулке меня и Рона. Я думаю, это как-то связано с внезапной смертью Горбина. Мракоборцы обнаружили, что из всего немногочисленного ассортимента товаров, который у него остался, пропало только две вещи: два кулона-иллюзии. Их владельцы могут создавать любые иллюзии для окружающих. Похоже на Маглоотталкивающие чары, только для волшебников.
- Они должны быть достаточно сильными, чтобы скрыть следы Черной Метки, - добавил Флитвик. - Чары, наведенные на кулон, распространяются только на образ, который видят окружающие. Теоретически их усовершенствование возможно, и тогда иллюзия будет действовать и на заклинания в том числе.
- А если это Оборотное зелье? – спросил Гарри.
- Как вы оцениваете шансы Руквуда сделать его, профессор? – спросила Гермиона у Снегга.
- Они близки к нулю. Руквуд убийца, а не зельевар. У Пожирателей было много источников, из которых они могли получить зелье, но стараниями мракоборцев, - Снегг кивнул в сторону Гарри, - все они были ликвидированы.
- У них мог появиться новый источник, - нахмурилась Макгонагалл.
- Маловероятно. Руквуду нечего предложить, а провести в Азкабане двадцать лет – не самая приятная перспектива.
- Итак, - подвел итог Дамблдор. – Руквуд и Бакстер убивают Горбина и забирают кулоны-иллюзии. Затем они направляются в Хогсмид и там накладывают заклятие на мисс Уизли. Минерва уже связалась с моим братом Аберфортом и попросила его определить, можно ли узнать, куда они направились после.
- Все это странно, - произнес Флитвик. – Руквуд и Бакстер пошли на преступление, прекрасно зная, что не останутся незамеченными, а у нас будет вся полнота информации. Почему они ждали целый год, чтобы выйти из тени? Чего они добиваются? Их поимка – дело нескольких часов.
Гарри отвернулся окну, не отпуская руку Джинни. Его невидящий взгляд блуждал по освещенным послеполуденным солнцем верхушкам Запретного леса. Гермиона с тревогой наблюдала за ним, чувствуя, что его нервы напряжены до предела.
- Через неделю в Хогвартсе выпускной, - заговорил Гарри. – Первый после окончания войны. Торжество радости и надежды на светлое будущее. Чтобы людьми снова завладела паника, сейчас достаточно одного-единственного слова. Руквуд прекрасно это понимает. Поэтому нельзя допустить, чтобы о произошедшем стало известно кому-либо, кроме нас.
- К сожалению, ты прав, - Дамблдор нарушил молчание, воцарившееся после слов Гарри. – Мир хрупок как никогда. Нет лучшего момента – и лучшего места – для нового громкого преступления. Не говоря уже о том, что все знают, как много Джинни Уизли значит для… - он помедлил, взглянув на Гарри, - всех нас.
Гарри сжал кулак с такой силой, что помял пергамент. Больше всего на свете он ненавидел собственную беспомощность.
Дверь распахнулась, и в палату влетели Перси и Билл Уизли. Гарри был вынужден подняться, пропуская их к сестре.
- Только Руквуд может произнести заклятие, которое спасет Джинни, - сказал он, подводя итог прервавшейся беседе. Билл провел рукой по щеке Джинни и поднял глаза на портрет Снегга.
- Профессор, вы знаете, где может скрываться бывший Пожиратель Смерти, которого ищут все мракоборцы Великобритании? У Пожирателей было тайное убежище?
- Я поделился всей информацией, которой владел, еще в прошлом году, мистер Уизли. Я знал Руквуда не настолько близко, чтобы он рассказывал мне, где проводит свободное время. Сожалею.
- Не стоит забывать о его спутнике, - вмешался Дамблдор. - Что вам известно о мальчике, Гарри?
Гарри оторвал взгляд от лица Джинни, на котором все отчетливее проступали кровеносные сосуды, и разгладил помятый пергамент.
- Джон Бакстер, двадцать два года. Отца нет, но его мать всецело сочувствовала идеям Волан-де-Морта, хоть и не была Пожирателем. Племянник Руквуда. После её смерти Бакстер получил Черную Метку. Ни в каких серьезных преступлениях не замешан. Участвовал в Битве за Хогвартс. В последний раз его видели в Абердине в апреле.
- Где он жил?
- Недалеко от Лондона, - вмешался Перси. – Мы проверяли возможные укрытия Пожирателей смерти на протяжении года. Его квартиру осмотрели, но там давно никого не было.
- Значит, придется проверить еще раз, - вздохнула Макгонагалл. – Времени очень мало.
Внезапно в распахнутое настежь окно влетело серебристое облако. Замерев над полом в центре комнаты, оно приняло форму козла. Гарри, Рон и Гермиона подались вперед. Козел заговорил низким голосом:
- Руквуд и Бакстер трансгрессировали в Литтл-Баркинг – это рядом с Лондоном. Я отправился следом за ними - и оказался на месте пожара. Горел заброшенный жилой дом. Маглы потушили огонь, но остались лишь руины. Погибших нет. Думаю, они заметали следы. Затем они направились в Колни-Хит, но тут я их потерял – слишком много волшебников трансгрессируют в том районе. Мне бы не помешала помощь кого-нибудь из Ордена.
Козел ударил копытом и исчез.
- Я еду к Аберфорту, - заявил Перси. – Я работал над заклинанием, которое можно выделить трансгрессионный след одного человека из многих. Попробуем установить их нынешнее местонахождение.
Гарри невольно поморщился, услышав его ровный голос. Стараясь скрыть собственный страх, Перси говорил о похищении сестры так, словно обсуждал прогноз погоды.
Рон обменялся взглядом с Биллом.
- Что им понадобилось в Колни-Хит?
- Следов Пожирателей там нет. Это тихое место, - сказал Гарри. – Маглы и волшебники живут бок о бок, не мешая друг другу.
Рон смерил его взглядом.
- Этот псих отстаивает идеи чистой крови; он бы не стал скрываться рядом с маглами. Иначе мы бы уже имели дело с новыми убийствами.
- Нельзя исключать вероятность того, что он может вернуться в Хогсмид, - заметил Перси. - Профессор Макгонагалл…
- Я организую наблюдение, - кивнула директриса. – Но это будет непросто, учитывая, что все нужно держать в секрете.
- Мы пойдем в Хогсмид, профессор, - сказал Рон. Стоявший рядом с ним Гарри кивнул. – Наше появление в деревне вызовет меньше всего любопытства.
- Хорошо. Но обещайте, что немедленно сообщите мне, если что-то узнаете. Немедленно, мистер Поттер, означает в ту же минуту, а не спустя несколько часов, когда вы все в крови явитесь обратно. Мы останемся здесь и присмотрим за мисс Уизли.
Гарри слабо улыбнулся. Если бы он был так же уверен в успехе сегодняшнего дела… По сравнению с ним Тайная Комната и василиск казались легче домашнего задания первокурсника.
- Да, профессор.
- Я поеду в Лондон, предупрежу министра магии, а потом присоединюсь к Перси и Аберфорту, - сказал Билл.
- А как же Джордж? – спросил Рон. – Нам… придется ему сказать.
Билл нахмурился. Весь год семья старалась оберегать Джорджа от возможных потрясений, чтобы не допустить ухудшения его состояния. Излишне было говорить, что после Битвы за Хогвартс никто и никогда не видел на лице Джорджа прежней, по-настоящему веселой улыбки.
- Пусть остается в Косом Переулке. Вдруг заметит Бакстера или что-то подозрительное.
Попрощавшись и бросив на Джинни тревожные взгляды, старшие братья Уизли покинули палату. Гермиону била мелкая дрожь, и она робко взяла за руку Рона. Тот сжал ее пальцы. Гарри сунул измятые записи о Бакстере в сумку. В эту минуту он казался гораздо старше своих лет, и Макгонагалл было трудно избавиться от мысли, что сейчас перед ней стоит не Гарри, а Джеймс Поттер.
Гарри наклонился и поцеловал Джинни в лоб. Его губы что-то беззвучно прошептали, а глаза смотрели с такой нежностью, что Гермионе стало неловко, будто она застала их целующимися. Они с Роном по очереди дотронулись до ледяной руки Джинни.
- Профессор, - Гарри кивнул Флитвику и Макгонагалл и направился к двери. Обменявшись взглядами, Рон и Гермиона, как в школьные времена, последовали за ним. Дверь палаты захлопнулась, оставив преподавателей в одиночестве.
- Я не устаю спрашивать небеса, Филиус, - произнесла профессор Макгонагалл, не скрывая своей печали, - когда же у этих детей начнется спокойная жизнь?

К счастью для Гарри, Рона и Гермионы, многие семикурсники предпочли провести время до выпускного вне Хогвартса. На пути к выходу из замка им встретились только пара преподавателей, незнакомых Гарри и Рону. Гермиона использовала это, что разрушить тягостное молчание, воцарившееся после выхода из кабинета Макгонагалл.
- Это профессор Кроули, преподаватель по магловедению. В первый раз я увидела на занятиях по этому предмету слизеринцев… А это профессор Мюррей, его пригласили вести у нас Защиту от Темных искусств. Он неплохой, хотя у меня возникло ощущение, что это мы учили его... – Гермиона бросила взгляд в сторону друзей и умолкла. Каждый думал об одном и том же – что будет, если они не успеют? А ведь еще утром Джинни с Гермионой примеряли платья для выпускного, гадая, что же такого придумает Ромильда Вейн, чтобы привлечь внимание Гарри…
Наконец они вышли из замка и зашагали по лужайке к воротам. Гарри смотрел прямо перед собой, крепко сжимая сумку. Теперь, когда не надо было притворяться спокойным, его лицо отражало целую гамму чувств: страх, гнев, ярость, тревогу. На лице Рона была написана настоящая злость.
- Как только Джинни очнется, я убью Руквуда.
Он произнес эти слова с такой уверенностью, что Гермионе стало страшно. В эту минуту она не сомневалась, что, если именно они отыщут Руквуда, рука Рона не дрогнет.
Гарри добавил хриплым голосом:
- Мы сделаем это вместе.
- Вы станете убийцами из-за этого подонка? – спросила Гермиона. – Он того не стоит. Его отправят в Азкабан – туда ему и дорога.
Рон покачал головой.
- Если появится новый псих вроде Волан-де-Морта, а Кингсли не сумеет удержать контроль над Азкабаном, он выйдет оттуда и будет убивать снова. Фред погиб не ради того, чтобы история повторилась.
- Есть люди вроде Снегга или моего отца, - сказал Гарри, - которые поняли, что поступали неправильно, и старались исправить свои ошибки. Этот ублюдок точно не такой.
Гермиона не нашлась, что ответить. Она умирала от страха за судьбу Джинни, но решимость Гарри и Рона совершить убийство пугала ее не меньше. Крепче сжав палочку, она молилась, чтобы Билл, Перси и Аберфорт нашли Руквуда раньше, и тут ее посетила неожиданная мысль.
- Волан-де-Морт… - повторила Гермиона, замерев на месте. Гарри и Рон потрясенно уставились на нее, заметив улыбку.
- Могила Волан-де-Морта, - пояснила она. – Что, если Руквуд направился туда? Последний приют его хозяина и все в таком духе.
Не сговариваясь, все трое трансгрессировали на поле рядом с Хогсмидом, где в прошлом году устроили кладбище жертв Битвы за Хогвартс. Могила Волан-де-Морта находилась в стороне от других, и давно заросла полевыми цветами – ухаживать за ней желания ни у кого не было. Все выглядело так, будто здесь давно никто не бывал.
Гарри и Гермиона внимательно осмотрели каждый дюйм черного могильного камня. Рон озирался по сторонам, подняв палочку.
- Здесь никого не было, - сказал Гарри. – Ничьих следов, в том числе от магии. Руквуд довольно сильный волшебник, и его присутствие не осталось бы незамеченным.
Гермиона расстроенно опустила голову: больше на ум ей ничего не приходило.
Друзья трансгрессировали на центральную улицу Хогсмида. Гарри выдавил из себя подобие улыбки в ответ на приветствие мадам Розмерты.
- Надо было надеть мантию-невидимку, - буркнул Рон, вяло махнув рукой.
- На троих она маловата, - ответил Гарри. – Покажи мне, где это произошло, Гермиона.
Содрогнувшись при виде магазина Писсарро, та завела их в тесный переулок. Гарри придирчиво осматривал стены магазинов, словно надеясь разглядеть там карту, где указано местонахождение Руквуда.
- Что это? – он наклонился и осветил стену волшебной палочкой. Рон и Гермиона подошли ближе. На одном из старых осыпавшихся кирпичей виднелась крохотная кривая буква «В», выведенная углем, и изогнутая линия рядом с ней, словно руку писавшего перехватили, когда он хотел вывести следующую букву.
- Надпись свежая, - заметил Гарри, проводя по стене пальцами. Рон разочарованно вздохнул и выпрямился.
- Какой-то придурок решил написать здесь свои инициалы, вот и все. Можно подумать, здесь никто не бывает.
Гарри нахмурился и глянул на Гермиону.
- Во…ва…ве…
- Давай найдем всех людей с фамилией на «В» и спросим, были ли они здесь сегодня! – взорвался Рон. – Не занимайся ерундой. Осталось меньше трех часов.
- Что ты предлагаешь? – выйдя из себя, спросил Гарри.
- Подумать, куда еще они могли направиться. Дураку понятно, что обратно в Хогсмид они не сунутся.
- Прекрасно. Нам нужно проверить всего лишь… Гермиона, сколько в мире стран?
- Хватит упражняться в остроумии! – огрызнулась она. Рон выругался и отвернулся.
Гарри ударил кулаком в стену.
- Почему все, кто мне дороги, рано или поздно начинают страдать? Я обещал себе, что больше не допущу, чтобы ей причинили боль.
- Только не начинай снова говорить, что тебе нужно убраться от нас подальше, - посоветовал Рон. – Иначе я тебя ударю.
Гарри повернулся к друзьям. В его глазах стояли слезы.
- Я ненавижу их… Ненавижу Волан-де-Морта… Даже после смерти он не дает нам покоя.
Не в силах стоять на одном месте, друзья вышли из переулка и медленно направились вдоль улицы. От братьев Рона вестей не было, и тревога за Джинни сжимала его сердце. Молчания он не выдержал.
- Жаль, что папа Гарри с друзьями ограничились созданием карты Хогвартса, - заметил он. – Только представь – атлас Мародеров по разным странам мира. Все волшебники как на ладони.
- Это похоже на тотальную слежку, - возразила Гермиона. – У нас дома есть книга об этом.
- Возможно, иногда она необходима, – сказал Гарри. – Мракоборцы не отказались бы от карты с Пожирателями смерти. Это избавило бы нас от многих проблем.
- Карту я не обещаю, но обязательно поговорю с Джорджем об амулетах, разрушающих действие иллюзий, - сказал Рон. – Кто знает, сколько таких успел продать Горбин и кому.
Гарри вытащил из сумки Карту Мародеров, которую всегда носил с собой. В прошлом году, во время охоты за крестражами она была его связующей ниточкой с Хогвартсом. Изображение точки с именем Джинни в гриффиндорской башне давало ему сил двигаться дальше. Новая волна тревоги и ярости затопила разум. Отгоняя непрошенные мысли, Гарри коснулся пергамента палочкой и произнес:
- Торжественно клянусь, что замышляю только шалость.
На его глазах на пергаменте проступили тонкие чернильные линии. Извиваясь и сталкиваясь, они сформировали очертания Хогвартса, Запретного леса и его окрестностей. Движущихся точек было совсем немного. Макгонагалл и Флитвик вместе с мадам Помфри находились в больничном крыле. На территории Хогсмида Гарри нашел их с Роном и Гермионой точки. Открыл новый участок Карты – и замер как вкопанный.
- Рон! – прошептал Гарри, ткнув палец в участок совсем рядом с ними. Друзья заглянули ему через плечо и ахнули: на месте Визжащей Хижины зависли две точки с именами. Август Руквуд и Джон Бакстер.

- Нам нужно предупредить Макгонагалл! – воскликнула Гермиона, но Гарри и Рон трансгрессировали мгновением раньше.
- Проклятье! – выругалась она, крутанувшись на месте. Открыв глаза, она увидела покрасневшего от натуги Рона, который, спрятавшись за раскидистым кустом, пытался создать Патронуса. с палочками наготове крались по направлению к покосившейся развалюхе, бывшему убежищу Римуса Люпина.
- Где Гарри? – прошипела Гермиона, присаживаясь рядом с ним.
- Накладывает антитрансгрессионные чары вокруг Визжащей Хижины в мантии-невидимке, - Рон выругался, когда из его палочки появилась тонкая струйка серебристого пара.
- Попробуй еще раз, - сказала Гермиона, положив руку ему на плечо. – Через час мы все будем смеяться вместе с Джинни. А послезавтра мы с тобой проведем вместе весь вечер.
- Ты правда веришь, что мы справимся?
- Конечно. Я верю в это с девяносто первого года.
Покосившись на нее, Рон нахмурился и снова взмахнул палочкой. На этот раз из кончика палочки выпрыгнул маленький серебристый терьер. Рон продиктовал сообщение, и он растаял в воздухе. Стараясь не замечать маниакального блеска в его глазах, Гермиона горячо заговорила:
- Нам нужно придумать план, -– Мы не можем войти просто так и…
- Почему? – перебил ее тот. – Еще как можем. Лучше всего мы всегда действовали по обстоятельствам.
- Согласен, - раздался голос Гарри. Воздух рядом зарябил, он снял мантию-невидимку и протянул ее Гермионе.
- Зачем она мне?
- Кто-то из нас должен иметь преимущество и прикрыть остальных в случае чего.
- Почему сразу я? – возмутилась Гермиона.
- Потому что у нас слишком мало времени, чтобы спорить, а времени ждать подкрепления у нас нет, - прорычал Рон. Гарри мрачно кивнул.
- Нас троих всегда было достаточно. Пошли.
Он бросил на Рона странный взгляд.
- На счет три.
- Что на счет три? – спросила Гермиона, предчувствуя недоброе.
- Надень мантию и будь готова посадить жука в банку, - бросил Гарри.
- Что? – сбитая с толку, спросила Гермиона, но он не ответил. Они с Роном одновременно сорвались с места и, разделившись, начали издалека с двух сторон поливать Хижину заклятиями. Она вспыхнула. Гермиона, накинув мантию, дрожащими руками подняла палочку.
- Вы сожжете их заживо! – крикнула она. Старое дерево затрещало, в воздух взметнулся сноп искр.
- Ты недооцениваешь Руквуда! – крикнул Гарри, расхаживая из стороны в сторону. На стеклах его очков плясали отблески огня.
Гермиона не отрывала взгляд от хижины, гадая, что имел в виду Гарри. Ей показалось, что среди языков пламени мелькнули человеческие фигуры. Рон поднял палочку, и огонь стал затихать; в воздух повалил густой черный дым.
- Готовься! – крикнул Гарри, опуская палочку. Рон сделал то же самое, и друзья одновременно пошли вперед, окружая Пожирателей.
- Инкарцеро!
- Импедимента!
Гарри и Рон швыряли заклятия, не давая им сдвинуться с места. Взгляд Гермионы метался по верхушкам деревьев Запретного леса, башням Хогвартса и остановился на обугленных останках Хижины. Несмотря на внешнюю ветхость, строили её на совесть, и каркас до сих пор не рухнул.
Внезапно её осенило. Гермиона повела палочкой, заставляя уцелевшие поленья взлететь в воздух и окружить Пожирателей. Создав стены, она взмахнула еще раз, укладывая бревна сверху . Двое фигур в черном метались внутри, словно звери, не в силах атаковать противников.
- Отлично! – крикнул Гарри, не скрывая своего восторга. Его воодушевление передалось Гермионе. Двигаясь по кругу, чувствуя свою силу, она снова взмахнула палочкой, укрепляя прутья клетки. Обугленность исчезла, дерево возвращалось к своему первоначальному состоянию. Кое-где прорезались тонкие веточки, и от клетки начали в разные стороны расползаться по земле толстые корни.
- Жук в банке, - произнесла Гермиона.
Вдруг кто-то положил руку на её плечо. Опомнившись, она подняла глаза и увидела Рона.
- Достаточно, - сказал он, стягивая с нее капюшон мантии и мягко опуская её руку. Корни остановились. Гермиона тяжело дышала, её руки дрожали от напряжения.
Гарри с нескрываемым восхищением кивнул Гермионе. Подойдя к клетке, он наставил палочку на Руквуда. Рон встал напротив Бакстера, и тот испуганно отшатнулся. Гарри произнес заклинание, и палочки Пожирателей и кулоны-иллюзии оказались у него в руке. Руквуд усмехнулся, встретив полный ненависти взгляд Гарри. Он сильно осунулся со времен Битвы за Хогвартс, под глазами залегли темные круги, но смотрели они с таким же презрением, как раньше.
- Один - один, Поттер. Я не думал, что тебе придет в голову проверить окрестности Хогвартса.
- То, что ты редко думаешь, для меня не новость.
Руквуд, обхватив прутья клетки, наклонился к Гарри.
- Понравилось наше проклятие? – поинтересовался он.
- Псих, - выплюнул Рон. Руквуд покосился на него.
- Сколько ярости во взгляде… Будь сдержаннее, Уизли. Твоя сестренка уже с братиком, но эта грязнокровка все еще не заперта в сейфе в «Гринготтсе».
Гермиона схватила Рона за плечо, прежде чем он успел броситься вперед. Гарри взмахнул палочкой, и руки и рот Руквуда опутали тонкие и прочные веревки.
- Жаль тебя огорчать, - сказал Гарри, - но сейчас ты сделаешь все, чтобы это предотвратить. Ты произнесешь контрзаклятие и молись, чтобы оно подействовало. А потом, может быть, мы оставим в живых тебя и твоего племянника.
- Может, - зловеще повторил Рон. Глаза Руквуда изумленно расширились, но потом он бросил на Бакстера злобный взгляд и демонстративно вытолкнул его вперед, подставляя под удар. Тот схватился за прутья и оглянулся, как затравленный зверек.
- Она жива? – пискнул Бакстер.
Гарри перевел взгляд на него.
- Да. И если твой дорогой дядя не произнесет заклинание, то, боюсь, ты останешься сиротой.
- Он не произнесет его, - покачал головой Бакстер. – Вам его не запугать. А Империо в данном случае не сработает.
- Откуда ты знаешь? – резко спросил Рон.
- Я все-таки был Пожирателем смерти, - охотно ответил Бакстер. – Чтобы снять это проклятие, нужно по-настоящему этого хотеть. А вы от него этого не добьетесь. Самым логичным было бы угрожать мне, но я для него пустое место.
Руквуд извернулся и пнул племянника. Бакстер охнул и сложился пополам, схватившись за живот.
- Стой смирно! – рявкнул Гарри. Гермиона взмахнула палочкой, и Пожиратель повалился на землю, оглушенный. Бакстер отпрыгнул в сторону и осторожно оглянулся.
- Никогда не получалось Сонное заклятие, - признался он. – Давно бы его усыпил.
- Как нам спасти Джинни? – спросил Рон, не обратив внимание на странные взаимоотношения между Руквудом и его племянником. Всему свое время.
- Без обид, но я впервые слышу о том, чтобы после этого проклятия люди жили дольше нескольких минут, - произнес Бакстер. - Есть одно зелье. Я узнал его состав, когда мы искали проклятие для девушки… Извините, - добавил он, увидев выражение лица Гарри. –Оно делается из цветов любви и сока мандрагоры. А еще нужно использовать слезы феникса.
Гарри, Рон и Гермиона переглянулись.
- Что еще за цветы любви? - спросил Рон. Гермиона наставила палочку на Бакстера.
- Я никогда не слышала о таком зелье.
- Мне нет смысла лгать. Вы все равно его убьете, - Бакстер кивнул на Руквуда. – А мне никогда не нравились темные искусства.
- Сказал Пожиратель смерти? – уточнил Гарри, подняв брови. – Допустим, ты не врешь. Где нам найти эти цветы?
- Не в моем положении перечить, мистер Поттер, но это не вы сейчас сидите в клетке. Вы мне не доверяете, я знаю. Но все, чего я хотел после войны, - жить спокойно. Руквуд сказал, что это невозможно. Мне жаль, что я помогал ему, но у меня не было выбора.
- Вон они!
Рон и Гермиона оглянулись. С поднятыми волшебными палочками к ним бежали Билл, Перси, Дедалус Дингл и Гестия Джонс. За ними шла профессор Макгонагалл.
- Вы целы? – крикнул Билл, останавливаясь около Рона. – Мерлиновы ботинки, что вы сделали с хижиной?
- Сделали из неё клетку, - сказал Гарри.
- Хорошая работа, - кивнула Гестия. Макгонагалл подошла к клетке и посмотрела на Бакстера.
- Джон, - уверенно сказала она и перевела взгляд на Руквуда. – А с этим что?
- Спит, - ответил Гарри. – Он нам не поможет, профессор, но Бакстер подал еще одну идею.

- Цветы любви? – переспросила Макгонагалл, покосившись на Бакстера. Гарри кивнул.
- Вы не знаете, о чем может идти речь?
- На ум приходит только одно – иверии. Это зимние цветы, и крайне редкие, в теплице такое не вырастишь. По легенде, юноши дарили их девушкам, чтобы узнать, могут ли они рассчитывать на любовь с их стороны. Также есть мнение, что иверии могли излечить сердце, в котором живет настоящая любовь. Излечить в буквальном смысле.
- Это зимние цветы? – упавшим голосом переспросил Гарри. Макгонагалл мрачно кивнула.
Рон глухо застонал. Гестия Джонс и Дедалус Дингл забрали Руквуда в Азкабан, а остальные направлялись обратно в Хогвартс, на ходу рассуждая, как найти ингредиенты для зелья. Гермиона, не опуская палочки, вместе с Биллом и Перси допрашивала Бакстера. Рон и Гарри шли рядом с Макгонагалл, словно надеясь, что та вот-вот скажет: «Кстати, чуть не забыла: пока вас не было, Джинни очнулась».
- Откуда ты узнал про зелье? – повторяла Гермиона. Бакстер вздохнул:
- Это была старая книга в каком-то маленьком магазинчике в Албании. Я не помню ни названия, на автора. Я и об этом зелье случайно прочитал – пока дядя… Руквуд говорил с продавцом.
- Цветы любви, сок мандрагоры, слезы феникса, - повторил Билл. – Ты уверен?
- Три компонента, - кивнул Бакстер.
- По крайней мере, у нас есть мандрагоры, - вздохнула Гермиона. – Но где найти феникса?.. И, насколько я помню, они исцеляют раны, а не проклятья.
- Насчет этого у меня есть идея, - отозвался Билл. – Фениксы живут в Египте, мой друг приручил одного. Я слетаю туда и постараюсь добыть слезы. Не хотелось бы полагаться в этом случае на аптеки.
- А что делать с цветами? – спросил Перси.
- Придется отправиться туда, где сейчас зима, - отозвался Гарри. – И надеяться, что эти дурацкие иверии – не вымысел.
- Вообще-то, мистер Поттер, - сказала Макгонагалл, - один из цветков я однажды видела у вашей мамы.
Гарри вытаращил глаза.
- Где она его взяла?
- Полагаю, это был подарок Джеймса Поттера. Чего он только не делал, чтобы добиться ее расположения, - и Макгонагалл отвернулась, незаметно смахнув слезу.
Рассказ о чей-то любви тут же напомнил Гарри о его собственной. Он был готов отдать все золото «Гринготтса», даже пойти еще раз в Запретный лес навстречу Волан-де-Морту, только бы это помогло спасти Джинни. Ему все еще снились кошмары - Волан-де-Морт возвращается появляется на пороге «Норы», убивая членов семьи Уизли одного за другим; Джинни в разгар Битвы за Хогвартс падает на пол Большого зала, пораженная Убивающим заклятием, карие глаза невидяще смотрят в потолок…
Он отогнал от себя непрошенные мысли. Если понадобится, он вернет зиму в Шотландию. Но больше никто и никогда не отнимет у него Джинни – тем более такой червяк, как Руквуд.
Гарри распахнул двери больничного крыла. Сидевшие у кровати Джинни мадам Помфри и профессор Стебль встали, держа палочки наготове. Дамблдор и Снегг замерли, вцепившись в рамы своих портретов. Гарри, Рон, Гермиона, Билл и Перси подбежали к кровати Джинни и, к своему ужасу, увидели, что кожа девушки стала тонкой, как пергамент, сквозь нее выпирали кости. Губы побелели. Гарри дотронулся до ее руки – она была холодна, как лед, и твердая, как камень. Он сглотнул подошел к портретам. Макгонагалл тем временем попросила у мадам Помфри Сыворотку Правды для Бакстера и отправила профессора Стебль за соком мандрагоры.
- Об ивериях я знаю, да, - сказал Дамблдор, выслушав его рассказ. – Осмелюсь сказать, что однажды я лично назначил наказание Джеймсу Поттеру за то, что ночью он ходил в Запретный Лес. Он вернулся под утро с цветком иверии в руках и едва успел отдать его в руки мисс Эванс, которая была на дежурстве. Не знаю, куда именно он ходил, но в Запретном лесу можно найти иверии – в этом я уверен. Но это зимние цветы…
- Что я могу сделать, чтобы вернуть зиму на какое-то время? – спросил Гарри. – Достаточное, чтобы они выросли?
- Тебе придется напрямую столкнуться с силами природы, - сказал Дамблдор. – Это очень мощная магия, и очень сложная.
- У нас нет времени ехать в Норвегию или что там еще севернее и искать иверии! – отрезал Гарри. – Так это возможно? Что делать?
- Послушаем еще раз мистера Бакстера, - Дамблдор глянул за плечо Гарри, чтобы посмотреть, как Бакстер механическим голосом, под воздействием Сыворотки Правды, повторяет состав зелья. Услышав про иверии, Гарри снова повернулся к портретам и встретил взгляд Снегга. Он как никто понимал, что значит быть готовым на все ради любви.
- Профессор? – спросил Гарри. Снегг и Дамблдор переглянулись.
- Если повезет, кентавры укажут тебе, где растут иверии. Может быть, знает и Хагрид, - сказал Дамблдор. – Но идти ты должен один. Это твое испытание.
- Встань спиной к замку и иди прямо, никуда не сворачивая, пока не увидишь большую голубую ель, под которой лежит огромный круглый камень. Обойди его - и найдешь опушку, на которой зимой растут иверии, - бесстрастным тоном продиктовал Снегг.
Гарри уставился на него в изумлении. Он тоже пытался узнать о чувствах Лили?..
- Осталось мало времени, Поттер, - рыкнул Снегг. – Так и будешь стоять или спросишь про заклинание?

Гарри быстро шел среди деревьев, держа палочку наготове и не сводя глаз с темной глубины леса. Как и в прошлый раз, ему казалось, что время несется как сумасшедшее, что вот-вот его настигнет Патронус Гермионы, который сообщит страшную новость… Он пожалел, что у него нет с собой флакончика «Феликс Фелицис».
Хватит. Гарри напряг глаза, разыскивая голубую ель и камень. Губы его шевелились, повторяя слова заклинания. Зазевавшись, он зацепился ногой за поваленное дерево и упал на колени. На руке появилась глубокая царапина, и он зашипел от боли.
- Гарри Поттер, - прошептал чей-то голос; рядом раздался стук копыт.
Гарри поднял голову. Рядом с ним стоял знакомый кентавр.
- Бейн, - выдохнул Гарри. – Добрый день.
- Напрасно я надеялся, что Битва за Хогвартс была нашей последней встречей, - покачал головой кентавр. – Но так решило небо. Я смотрел на звезды и знаю, что ты ищешь. То, что предрешено, не изменить, и ты как никто это знаешь. Не пытайся спорить с силами природы.
- Спасибо за совет, - холодно ответил Гарри, выпрямившись и отряхнув мантию. – Но не все, что происходит, предрешено. Я спешу. Прощай.
Он сделал шаг вперед, но Бейн заступил ему дорогу. Гарри сжал губы, стараясь не терять контроль над собой.
- Я пережил смерть и убил Волан-де-Морта, - отчеканил он, глядя в глаза кентавру. – И если ты думаешь, что сможешь помешать мне спасти то, что мне дороже всего на свете, ты сильно заблуждаешься. Отойди.
- Есть вещи, которые даже ты не в силах изменить. Ты не так силен, как ты думаешь, Гарри Поттер.
- Посмотрим, - отозвался Гарри. Обогнув Бейна, он не оглядываясь пошел дальше.
Скоро он увидел вдалеке высокую голубую ель и пустился бегом, перепрыгивая через кусты и поваленные деревья. Где-то в замке Рон и Гермиона присоединились к мадам Помфри в попытке продлить жизнь Джинни. Билл летит в Египет через один из каминов, а Перси в Азкабане допрашивает Августа Руквуда…
Вот и камень. Гарри дотронулся до гладкой холодной поверхности, словно проверяя, не привиделся ли он ему. Обогнув его, он увидел маленькую полянку, заросшую колокольчиками и маленькими белыми маргаритками. Где-то вдалеке щебетали птицы, тонкие солнечные лучи с трудом проникали сквозь густые ветви. Гарри встал посреди опушки, сделал глубокий вдох и поднял палочку.
«Сосредоточься».
Голос Дамблдора снова звучал у него в ушах.
«Думай обо всем, что видишь вокруг. Думай о солнце, которое больше не греет. Думай о том, как становится холоднее. Идет снег. Он покрывает все вокруг, не оставляя солнцу возможность растопить его. Думай об ивериях, они пробиваются сквозь землю, становятся выше, сильнее, раскрывают свои лепестки… И говори.»
Дамблдор и Снегг как могли подробно описали Гарри, как выглядят иверии. Стиснув зубы, Гарри думал о Джинни, когда творил заклинание. Ее губы были холодными, как лед, когда он поцеловал их перед уходом. Лед… снег… холод…
Слова древнего и мощного заклятия зазвучали в спокойной тишине Запретного леса, укрощая легкий летний ветер и возвращая зиму на крохотный участок леса посреди Шотландии.
Ему вдруг стало очень холодно. Открыв глаза, Гарри увидел, что небо над его опушкой потемнело. От всего остального мира его словно отделила невидимая преграда, которая мешает солнцу обратить свои лучи на маленькую полянку. Колокольчики и маргаритки уже начинали темнеть и съеживаться от холода. Гарри медленно взмахнул палочкой еще раз и сосредоточился. Его щеки коснулось что-то холодное – и сразу растаяло. Он поднял взгляд – с неба одна за другой посыпались мелкие снежинки, все быстрее и быстрее. Закусив губу, он взмахнул палочкой. Деревья и камень скрылись за белой пеленой. Вокруг Гарри начал закручиваться снежный вихрь, который он разрезал взмахами палочки, чувствуя себя взбесившимся дирижером, руководившим оркестром снежинок.
От холода у него перехватило дыхание, он начал уставать. Опустив глаза, он уставился на запорошенную снегом землю, и представил себе иверии, пробивающие себе путь сквозь снег. Рука, державшая палочку, начала заметно дрожать.
- Ну же… ну…
Еще один яростный взмах – и порыв холодного ветра взметнул снежинки в воздух; осев на иголках голубой ели, они вырвались из заколдованного круга и мгновенно растаяли.
«Самое главное: думай о своей любви. Как-никак, иверии эту любовь и демонстрируют.»
До боли сжав зубы, Гарри зажмурился. Голова раскалывалась от боли, руки дрожали от напряжения. Джинни приходит в себя, на ее губах улыбка, она тянет к нему руки…
Целый рой снежинок ударил в лицо. Гарри открыл глаза и вскрикнул от радости: из земли показались маленькие голубые росточки – совсем немного, четыре штуки.
- Да! Молодец! Давай, еще немного! Ну же…
Он направил на иверии палочку, метнув в их сторону снег. Медленно они начали ползти вверх. Гарри же, наоборот, захотелось лечь и заснуть прямо здесь, на зимней полянке посреди лета. Несмотря на мороз, он обливался потом. Он снова и снова взмахивал палочкой, усиливая холодный ветер, создавая новые снежные вихри.
- Тогда было тяжелее… - прошептал он. – В сотни раз. Джинни ждет меня. Я справлюсь…
Он вытер пот с лица и позволил себе опуститься на колени. Дрожа, прикрыв глаза, он думал о том, как к Джинни вернется к жизни, и эта мысль согревала его, не пуская холод в сердце. Снаружи же он чувствовал все новые и новые удары холодного ветра. В тонкой летней мантии его пробрала дрожь.
Раздался тихий звон. Гарри не без труда открыл глаза и увидел перед собой маленькие голубые цветы, похожие на лилии. Он радостно вскрикнул и бережно дотронулся до кружевных лепестков.
Теперь возникла другая проблема: как донести иверии до замка? Гарри выпрямился на дрожащих ногах и взмахом палочки заключил наколдованную зиму в большую холодную сферу, внутри которой клубились снежинки. Иверии внутри зависли, будто в невесомости, но не увяли.
- Сейчас, моя милая… сейчас… - бормотал он, обращаясь не то к Джинни, не то к сфере, не то к собственной голове, которая, казалось, вот-вот взорвется от боли. Контролируя сферу волшебной палочкой, он сжал кулаки и завершил заклинание.
И пошатнулся, оглушенный внезапной волной теплого воздуха. Рука его дрогнула, и со сферы на траву упало несколько капель. Оставшиеся на поляне иверии рассыпались на глазах. Гарри сконцентрировался и двинулся вперед. У него кружилась голова, руки и ноги дрожали от напряжения, словно он несколько часов провел на поле для квиддича, уворачиваясь от десятка бладжеров.
- Полдела сделано, - бормотал он, шагая вперед. – Ну, мисс Уизли, вы должны мне все танцы на выпускном…
Он повел правой рукой, разминая запястье, и внутри мутной ледяной поверхности сферы сверкнули лепестки иверии. Гарри слегка улыбнулся и пошатнулся.
- Танцевать пока рано, - он хихикнул, будто пьяный, и двинулся дальше. Кентавры ему больше не попадались.
Впереди замаячила хижина Хагрида, около нее двигалась огромная фигура лесничего.
- Хагрид! – хрипло крикнул Гарри. – Хагрид!
- Гарри? – отозвался тот, замерев. – Это ты? Где ты?
- Я здесь, - выдохнул Гарри, выбегая из леса. Яркое летнее солнце ослепило его, и он зажмурился, судорожно сжав палочку. Только сейчас он понял, что насквозь промок, и задрожал под легким порывом ветра.
- Гарри! Ты что тут делаешь? Выпускной через неделю! Невтерпеж, что ли? – Хагрид шутливо ткнул его в бок. – Что это у тебя, подарок для Джинни?
- Хагрид… - выдавил Гарри, - помоги поддержать эту сферу… это очень важно.
- Мерлиновы ботинки, да ты весь мокрый! Во что ты вляпался? – обеспокоенно спросил Хагрид, вытаскивая розовый зонтик.
- Длинная история, - Гарри уже шагал по направлению к замку. – Обещай никому не говорить.
- Ты же меня знаешь, Гарри, - Хагрид взмахнул ручищей.
- Угу, - отозвался тот, облизнув губы. Все его силы уходили на сферу.
Наконец они оказались у больничного крыла. Хагрид распахнул дверь и отступил, пропуская Гарри вперед.
- Гарри! – воскликнула Гермиона, вскакивая с места с постели Джинни. Тут же рядом оказались Макгонагалл и Стебль. – У тебя получилось!
- Ты последний, друг, - добавил Рон, почти такой же бледный, как и Джинни. – Нам с Биллом пришлось немного поделиться своей кровью.
- Кровь? – растерялся Хагрид. – Что происходит?
- Билл? – повторил за Роном Гарри. Его взгляд не сразу нашел другую рыжеволосую фигуру. – Молодцы…
- Мерлинова борода, да ты же еле на ногах стоишь! – ахнула Гермиона, подойдя ближе. – Я помогу!
Она вытащила палочку и направила ее на сферу. Груз магии на плечах Гарри стал чуточку меньше. Впятером с Хагридом, Гермионой, Макгонагалл и Стебль они удерживали иверии в холоде.
- Где слезы? – облизнув пересохшие губы, спросил Гарри.
Билл помахал склянкой.
- А мандрагора?
- Готова, - откликнулась мадам Помфри. – Осталось меньше пяти минут.
Гарри встряхнулся, приходя в себя. Расслабляться еще рано.
- Приступим. Что надо делать?
- Мистер Уизли, слезы, - велела мадам Помфри. Билл повиновался.
Все собрались вокруг стола у кровати Джинни. Мадам Помфри с громким «чпок!» открыла склянку со слезами феникса и вылила содержимое в котелок с настойкой мандрагоры. Жидкость вспыхнула золотистым светом.
- Теперь иверии, - сказала мадам Помфри. – Гарри, один цветок нужно положить сюда, в котел. Другой вы дадите мисс Уизли, как только мы дадим ей выпить зелье.
Гарри кивнул. Под пристальными взглядами собравшихся он сунул руку в сферу. Ощущение было все равно что сунуть ее в прорубь с ледяной водой (об этом он знает не понаслышке). Поморщившись, он вытащил один из цветков, который слабо звякнул, и бросил его в котел, прежде чем тот начал рассыпаться. Зелье зашипело, над ним повисла маленькая радуга.
Мадам Помфри взяла черпак, наполнила его зельем и поднесла ко рту Джинни. Гарри напряженно следил за ее рукой, не чувствуя холода от висевшей рядом ледяной сферы. Опустошив один черпак, мадам Помфри потянулась за другим. Ничего не происходило. Рон и Гермиона стояли, вцепившись друг в друга, будто от этого зависела их жизнь. Гарри едва дышал, его руки мелко дрожали.
Пожалуйста… пожалуйста…
Наконец раздался скрежет: черпак царапнул дно котелка. Профессор Макгонагалл торопливо наклонила его, выливая остатки зелья. Гарри снова посмотрел в лицо Джинни.
- Смотрите! – прошептал он. На какой-то миг ему показалось, что ее губы стали темнеть. Кожа начала терять пугающую бледность.
- Работает, - прошептал Рон.
- Теперь еще один цветок, - велела мадам Помфри. – Его должны положить ей на грудь вы, Гарри. Это цветы любви, - добавила она так обыденно, словно речь шла об обычных маргаритках.
Гарри передал контроль над сферой остальным и стремительным движением, будто ловил снитч, выхватил иверию и положил ее на грудь Джинни, на сердце.
- Пожалуйста, - выдохнул он, продолжая мысленно повторять, как заклинание: «Я люблю тебя… я люблю тебя…»
Цветок вспыхнул радугой и начал медленно увядать.
- Нет, еще рано! – крикнул Гарри под общий беспокойный ропот. Он снова призвал магию холода и окутал ей иверию, стараясь, чтобы заклятие не коснулось Джинни. В палате стало очень холодно, и над цветком зависла крохотная серая дымка, из которой сыпались снежинки, похожие на пыльцу. Увядание остановилось, цветок снова возвращался к жизни, но Гарри уже не мог стоять прямо. Опершись одной рукой на кровать Джинни, он трясущейся палочкой поддерживал снежное облако. С другой стороны присел Рон и направил на него палочку, помогая другу. В то же время Билл и Перси подняли палочки, ограничивая магию Гарри и оберегая Джинни от холода. Ее губы тем временем снова порозовели, вены на руках и лице стали бледнеть. Несмотря на помощь Рона, Гарри с трудом заставлял себя оставаться в сознании. Его зубы стучали от холода, перед глазами все плыло.
Часы пробили пять. Его рука дрогнула.
- Ну же… ну… - умолял Рон. – Джинни, давай!..
Гарри не произнес ни слова. Он не отрывал взгляда от лица Джинни, но на него самого смотреть было страшно: его руки тряслись, как в лихорадке, широко раскрытые глаза нездорово блестели, на лбу выступил пот. Ему стало казаться, что Волан-де-Морт каким-то чудом дотянулся до него из преисподней и хочет забрать туда Джинни, ледяной смех снова зазвучал в ушах Гарри…
- Не дождешься, - прорычал он. Под последние удары часов он потянулся и жадно поцеловал Джинни в губы, охваченный совершенно необъяснимым чувством, какого не испытывал никогда. Затем силы оставили его, и он повалился рядом без сознания, уже не слыша слабый звон иверий, похожий на чей-то легкий смех.



***

- Давай положим его сюда.
- Не надо! Все в порядке.
- Тебе же неудобно, Джинни.
- Очень даже удобно.
Первое, что почувствовал Гарри, было тепло. Холод, преследовавший его с тех пор, как он наколдовал зиму посреди лета, отступил. Руки перестали дрожать, но ужасно болели, словно он целый день таскал тяжелые камни. Гарри пошевельнулся и уперся плечом во что-то теплое и мягкое. Чья-то рука обхватила его за шею, и голос обжег ухо:
- Гарри!
Он распахнул глаза и резко повернул голову. Джинни лежала на своей больничной кровати, а он распластался рядом, положив голову на ее плечо. Мокрую мантию с него сняли, рубашку и джинсы высушили насухо.
Джинни слабо улыбнулась и провела рукой по его щеке:
- У тебя теперь есть седые волосы, ты знаешь?
- Джинни… – с трудом выговорил Гарри.
Приподнявшись, он хотел было поцеловать ее, но рука предательски подогнулась, и он рухнул обратно на подушку.
- Еще успеешь, - раздался рядом притворно сердитый голос Рона. Друг сидел рядом на стуле, не сводя взгляда с Гарри, устроившегося рядом с его сестрой. Джинни фыркнула. Ее лицо по-прежнему было неестественно бледным, но вены уже не просвечивали сквозь кожу, а руки потеплели.
- Я в порядке, - заметила она, поглаживая Гарри по волосам. – Благодаря тебе. Но ты сам едва не замерз насмерть. Как ты себя чувствуешь?
- Теплее, - отозвался Гарри, понемногу приходя в себя. – Долго я был в отключке?
- Около трех часов, - ответил Рон. – Как только ты упал, Джинни сразу же открыла глаза. Мы хотели перенести тебя на другую кровать, но она вцепилась в тебя мертвой хваткой и пригрозила Летучемышиным Сглазом. И это вместо благодарности!
- Я поблагодарила, - возразила Джинни. – Я всего лишь запретила забирать у меня Гарри.
- Всего лишь, - передразнил Рон. Гарри слабо улыбнулся и поднял глаза на девушку. Лучи закатного солнца играли на ее огненно-рыжих волосах, карие глаза сияли.
- Я ведь действительно испугался, что потеряю тебя, - сказал он.
- Смертельного проклятия для этого мало, - беззаботно пожала плечами Джинни, но Гарри заметил мелькнувшую в ее глазах тревогу. Он сел, не обращая внимания на головную боль, и обнял Джинни, спрятав лицо в ее волосах. Она уткнулась носом в его плечо.
- Гарри! – раздался голос Гермионы. Потом шаги и тихое «ой».
- Наконец-то ты пришел в себя, - запнувшись, выговорила девушка. Гарри повернул голову и увидел, что все остальные покинули больничное крыло. Портреты Дамблдора и Снегга исчезли.
- Где же все? – спросил он.
- Билл и Перси ушли в Хогсмид на встречу с Джорджем, - ответил Рон. – Я же вроде как должен был проверить, как идут дела у «Зонко», но… в общем, он приехал сюда сам, и сейчас ребята рассказывают ему правдоподобную историю о Джинни и Кровопролитных конфетах. Макгонагалл и остальные говорили что-то насчет бутылки медовухи у Хагрида.
- А Бакстер?
- Он умер, - нарушив внезапно воцарившееся молчание, сказала Гермиона. – Еще до того, как ты вернулся с ивериями. Мы… у нас не было времени тебе сказать.
- Что случилось? – нахмурился Гарри. Он взял с тумбочки волшебную палочку и подозрительно огляделся, словно ожидая нападения из-под больничных коек.
- Пока тебя не было, мы разговорились, - начала Гермиона, присев на стул рядом с Роном.
- Вообще-то он выпил Сыворотку правды, - перебил ее Рон. – Оказалось, он стал Пожирателем только потому, что этого хотела его мать. Он был последним, кого Волан-де-Морт взял к себе. А самое ужасное в том, что в качестве жертвы он выбрал именно ее. Она сама этого хотела, - торопливо добавил он. – У нее была драконья оспа, самый тяжелый случай. Она заставила его дать Непреложный Обет. Потом Бакстер невольно привязался к своему дяде Руквуду, а тот заставил его участвовать во всем этом.
- С помощью шантажа, - подхватила Гермиона. – У Бакстера было магловское заболевание, диабет. Его лекарственное зелье спрятал Руквуд, а последний пузырек он разбил, когда был в клетке. Они потому и прятались у Хогвартса, надеялись выкрасть его у мадам Помфри.
- А с чего они взяли, что у нее есть лекарство?
- У нее такое же заболевание, - ответила Гермиона. – Бакстер узнал, когда учился в Хогвартсе. Лекарство редкое и стоит больших денег. А сейчас он даже не подумал сказать, что ему нужно, и… - она развела руками.
- Мне его жаль, - произнес Гарри. – Хотя я редко испытываю это чувство к Пожирателям.
- Знаешь, оказывается, в Битве за Хогвартс он ни на кого не нападал, - сказал Рон. – Отсиделся где-то, а потом сбежал вместе с Руквудом. А перед смертью сказал, что, будь у него выбор, он стал бы первым слизеринцем в Отряде Дамблдора.
- Будем считать, что он вступил в него, когда рассказал про иверии, - сказала Джинни. Гарри улыбнулся, но вдруг нахмурил брови.
- А что Руквуд? – не без напряжения спросил он. – Я, кажется, видел здесь Перси…
Рон, Гермиона и Джинни обменялись взглядами.
- Знаешь, друг, нам сегодня положительно везет, - начал Рон. – Если можно так выразиться.
- Руквуд покончил с собой, - произнесла Джинни.
- Отравился, представляешь? – подхватил Рон. – Придурок, кричал, как ненавидел маглов, а сам не выдержал предательства племянника и отравился каким-то циа… чем-то маглоским, бросив Бакстера без лекарства.
- Он успел кое-что сказать Перси, - добавила Гермиона, махнув куском пергамента. Она отдала его Гарри, и он прочел следующее:
«Ты так отчаянно стремишься вернуться в свой маленький уютный мирок, что не желаешь видеть очевидных вещей. Вы никогда не сможете жить спокойно. Это была иллюзия, которую я разрушил, всего-то заманив одну школьницу в переулок Хогсмида. Это только начало, Уизли. Нас больше, чем вам кажется. Темный Лорд сделал достаточно, чтобы волшебники начали сомневаться в маглах. Ваш мир рухнет, и вы ничего не сможете с этим поделать.»
Гарри почувствовал сильное желание разорвать его на клочки и отдал обратно Гермионе.
- Пусть проповедует в аду.
- Я не хочу, чтобы он оказался прав, - вдруг сказала Джинни. Гарри посмотрел на нее и увидел, что она готова расплакаться. – Мы столько сделали для того, чтобы восстановить Хогвартс, начать жить заново… Все это не должно быть напрасно.
Гарри сжал ее руку.
- Это не напрасно. Он был безумцем, только и всего. Они с Волан-де-Мортом остались в прошлом, а о прошлом иногда лучше забыть. Никто и никогда больше ничего не разрушит. Ты мне веришь?
Джинни подняла на него глаза.
- Тебе – верю.
- Кстати говоря, - начал Рон, намеренно игнорируя взгляды, которыми обменивались его сестра и лучший друг, - кто-нибудь понял, что произошло перед тем, как Гарри упал сюда, как куль с мукой?
- Для меня все как в тумане, - сразу отозвался тот. – Мы с тобой или Биллом – не помню точно – поддерживали зиму для иверии, а остальные не давали замерзнуть Джинни. Потом…
- Ты поцеловал ее и вырубился, - закончил рассказ Рон.
- Как в сказке, - добавила Гермиона. Заметив удивленные взгляды друзей, она объяснила. – У маглов есть такая сказка: злая ведьма погружает принцессу в волшебный сон, а спустя сто лет принц целует ее и разрушает чары.
- Сто лет? – переспросил Рон. – Это уже будет мумия, а не принцесса!
- Дело не в этом, - возразила Гермиона. – Пока Гарри спал, я пошла в библиотеку (Гарри и Рон переглянулись), в отдел травологии. Оказывается, Мутацио Сангинем – это не просто темное проклятие. В старину волшебники и волшебницы использовали его, чтобы проверить силу своей любви. Для исцеления предполагалось контрзаклятие, которое со временем нашли неэффективным, и тогда было придумано зелье, в состав которого обязательно входили иверии. Цветы любви, как нам известно. Если, например, юноша, - Гермиона указала на Гарри, - и девушка, - кивок в сторону Джинни, - действительно любили друг друга, один из них должен был найти иверии, чтобы их магия исцеляла проклятого.
- Вместе с соком мандрагоры и слезами феникса, - уточнил Гарри.
- Они усиливают действие иверий, - кивнула Гермиона. – Вместе со знаком любви, которым традиционно принято считать…
- Поцелуй, - договорил Рон. - Вот тебе и «Тайны наитемнейшего искусства». О чем в этой книге вообще написано?
- Значит, все дело во мне? – спросил Гарри. – А если бы у меня не получилось найти иверии?
- Бакстер верил, что ты сможешь сделать это, - сказала Гермиона. Они с Роном переглянулись, словно решали, стоит ли продолжать этот разговор, и она снова посмотрела в глаза Гарри. – Поэтому и предложил Руквуду именно это проклятие. Он успел рассказать нам перед смертью.
- Что? – задохнулся Гарри.
- Бакстер не хотел, чтобы Джинни погибла, - объяснил Рон. – Но, чтобы убедить Руквуда в своей преданности, он рассказал ему о страшном проклятии крови, умолчав обо всей этой романтике с ивериями.
- Руквуд думал, что загоняет нас в угол, - начал рассуждать Гарри, - и наложил на Джинни якобы неснимаемое проклятие. А на самом деле…
- Бакстер специально привел его в Визжащую Хижину, потому что надеялся, что ты воспользуешься Картой Мародеров. Потом оставалось дождаться нас, избавиться от Руквуда и успеть рассказать нам всю правду, - закончил Рон.
- Немыслимо, - покачал головой Гарри. – Выходит, благодаря Бакстеру я все это время доказывал свою любовь, а не разрушал смертельное проклятие?
- Выходит, так, - улыбнулась Гермиона. – Он верил в тебя, Гарри.
Тот покачал головой, все еще пытаясь осознать, что с ними приключилось за этот день.
- Я, конечно, не принцесса и спала не сто лет, - вдруг сказала Джинни, - но есть хочу. Рон, пожалуйста…
Рон с готовностью вскочил на ноги.
- Конечно, сестренка. Домовые эльфы на кухне спятят от радости.
- Я пойду с тобой, - торопливо добавила Гермиона. – Я тоже проголодалась. Гарри, мы принесем тебе что-нибудь.
- Но… - Рон замялся, явно ожидая, что тот пойдет с ними. Гермиона схватила его за руку и повела к выходу.
- Вообще-то я тут весь день доказывал свою любовь! – буркнул ему вслед Гарри. – И только что наколдовал зиму посреди лета, чтобы найти иверии.
- План на сегодня у тебя выполнен, - пошутила Джинни. Гарри потянулся и поцеловал ее, с радостью чувствуя, как потеплели ее губы.
- Теперь выполнен.
- И что же дальше? – поинтересовалась Джинни, откинувшись на подушки, но не выпуская руки Гарри.
- Дальше? – он сделал вид, будто что-то припоминает. – Я иду на выпускной бал.
- Неужели?
- Да. Надеюсь увидеть капитана команды Гриффиндора по квиддичу. Говорят, она очень красивая девушка.
- Вот как! Знаешь, я ведь тоже собираюсь на бал. Гермиона сказала, что там будет один симпатичный мракоборец. Друг Рона, кстати.
- Ты уверена, что сможешь пойти? – оставив игру, серьезно спросил Гарри. – Ты только очнулась после этого недопроклятия. А родителям скажем…
- Гарри Поттер, - с серьезным видом остановила его Джинни, - ты хочешь сказать, что я зря купила платье, а не новую метлу?


***

Под потолком Большого Зала парили тысячи свечей. Их зачарованный огонь не причинял никакого вреда гирляндам с гербом Хогвартса и символами факультетов, покачивавшимся от легкого летнего ветра. Стены были украшены блестящими шарами цветов четырех факультетов. Пять длинных прямоугольных столов заменили на множество круглых и маленьких, рассчитанных на небольшие компании. В центре каждого стояла лампа с открытым огнем, то и дело принимавшим очертания льва, орла, барсука или змеи. В конце опустевшего зала стояла одинокая трибуна.
Зал понемногу заполнялся людьми. Гарри и Рон в парадных мантиях неторопливо расхаживали по залу, обмениваясь рукопожатиями со знакомыми. Гермиона и Джинни должны были вот-вот спуститься, а пока в зал одной большой компанией вошли семьи Уизли и Грейнджеров.
- Гарри! – воскликнула миссис Уизли, крепко прижимая юношу к себе и взъерошивая волосы. Рядом с ним Рон обменивался рукопожатием с мистером Грейнджером; уши у него покраснели, но улыбка была уверенной.
- Я так рада тебя видеть. Как работа? – спрашивала миссис Уизли, передавая Гарри мужу.
- Все в порядке, спасибо. Все наши операции заканчиваются успешно, - отвечал тот.
- Ты молодец, - серьезно добавил мистер Уизли. – Я слышал, на днях вы задержали Августа Руквуда?
- Да. Он был последним беглым Пожирателем, - ответил Гарри, обменявшись взглядами с Биллом и Перси и обняв Флер, промурлыкавшую «’Арри!». – Слава Мерлину, с этим покончено.
Он с радостью приветствовал Чарли, специально прилетевшего из Румынии на праздник, и Джорджа, пришедшего в компании Анджелины Джонсон, с которой они вместе играли в команде по квиддичу. Его улыбка все еще была немного грустной, но взгляд был спокоен и ясен. Анджелина, державшая его под руку, слегка кивнула Гарри, давая понять: он в хороших руках.
Уизли и Грейнджеры направились к столу, занятому преподавателями, а Гарри и Рон заняли свой неподалеку. Заказав стоявшему перед ним бокалу сливочного пива, Рон сделал изрядный глоток.
- Кажется, ничего не ляпнул, - доложил он. Гарри ухмыльнулся.
- Я рад, что Джордж приходит в себя, - заметил он. Рон глянул на него поверх бокала.
- Анджелина, пожалуй, понимает его лучше всех. Фред был ей дорог… - он не закончил, допивая остатки пива. Гарри оглянулся, поймал взгляд Невилла и помахал ему.
- Привет, Гарри, Рон! – обрадовался тот, приблизившись и пожимая ему руку. – Читал в «Пророке» о Руквуде. Отличная работа.
- Спасибо, - хотя похвала Невилла была искренней, от его слов у Гарри по спине побежал холодок. – А ты, кажется, проходишь практику в Магическом институте травологии?
- Да, и это просто потрясающе! – с жаром начал Невилл. – Я столько узнал о растениях… Как-нибудь обязательно расскажу вам. Ой, Симус мне машет. Увидимся!
- Мы тоже многое узнали о растениях, - пробормотал Рон, салютуя ему бокалом в знак прощания.
- Он так рад, что Руквуда больше нет, - задумчиво протянул Гарри, глядя вслед Невиллу. – Меня это не удивляет, но тебе не кажется это немного… противоестественным? Хвалить за убийство?
- Гибели Волан-де-Морта тоже радовались, и Руквуд был ничуть не лучше. Знаешь, иногда единственное, что можно сказать о человеке хорошего, - он мертв. И вообще-то, - Рон наставил на друга пустой бокал, - ты его не убивал. Он сам отравился. А хвалят тебя за то, что все Пожиратели смерти наконец-то пойманы.
- Будем надеяться, что новых уже не будет, - Гарри отпил из своего бокала и торопливо улыбнулся при приближении Уизли и Грейнджеров. Их стол слева от Гарри и Рона волшебным образом расширился, чтобы места хватило на всех десятерых.
- Добрый вечер, - раздался знакомый безмятежный голос над ухом Гарри.
- Полумна! – радостно воскликнул Рон и поднялся, чтобы обнять девушку в блестящем серебряном платье с узором из синих воронов. Шею обвивало ожерелье с фигурками льва, орла, змеи и барсука. Ее тщательно расчесанные волосы были скреплены заколкой в виде ворона.
Обменявшись приветствиями с Роном и Гарри, Полумна представила им своего нового знакомого – Рольфа Саламандера, внука известного магозоолога и автора их школьных учебников. Высокий молодой человек в дорогой мантии вежливо пожал им руки.
- Это честь для меня, - приятным низким голосом сообщил он, глядя в глаза Гарри, а затем Рону.
- И для меня, - вежливо ответил Гарри. – Я слышал, вы по примеру своего дедушки много путешествуете?
- Недавно я вернулся из сибирской экспедиции, - ответил Рольф. – Думаю, теперь зима в Англии никогда не будет для меня слишком холодной.
- Этим летом Рольф отправляется в путешествие по Южной Америке, - объяснила Полумна. – Надеюсь, папа отпустит меня с ним – говорят, именно там в последний раз видели морщерогого кизляка!
- Отличная новость, - искренне улыбнулся Гарри. – Ты отлично выглядишь, Полумна.
- Спасибо. Джинни и Гермиона сегодня тоже будут очень красивыми, - доверительно сообщила ему Полумна на прощание. Гарри и Рон улыбнулись и, пообещав обязательно потом поговорить еще раз, сели на своим места.
- Полумна умеет разрядить обстановку, - сквозь смех выговорил Гарри. Рон кивнули и подавился сливочным пивом, глядя на вход в Зал.
- Пошли, - он хлопнул друга по плечу и вскочил на ноги. Гарри повернул голову и последовал его примеру, едва не разбив свой бокал.
Пока друзья разговаривали с Полумной, к столу Уизли и Грейнджеров подошли две девушки.
Гермиона была в алом платье с открытым плечом и прозрачной накидкой, свободно струившейся по спине. Талию оплетала крупная алая роза с золотыми прожилками, а на шее блестел маленький кулон в виде золотой короны – подарок Рона. Длинные волосы были уложены в низкий пышный пучок.
Джинни все еще была немного бледна, однако с искренней радостью улыбалась родным. На ней было пышное темно-синее платье на тонких бретельках, усыпанное крохотными лунными камнями, словно чистое ночное небо - звездами. Волосы были собраны в высокую прическу, украшенную тонкими косичками. Из украшений, как и Гермиона, она надела одно – подвеску в виде маленького золотого снитча с крылышками из горного хрусталя. Гарри подарил ее перед тем, как первого сентября она уехала в Хогвартс.
- Роскошно выглядите, - выдохнул Рон, подойдя к Гермионе. Та улыбнулась и поправила ему галстук.
- Вечно этот удивленный тон.
Гарри подошел к Джинни и взял ее за руку, незаметно поддерживая.
- Слухи о капитане гриффиндорской сборной не врут? – с улыбкой спросила она, расправляя юбку.
- Ты прекрасна, - совладав с языком, сказал Гарри.
- Спасибо, мы с Гермионой старались, - Джинни повела плечами. – Я отлично себя чувствую. Мадам Помфри сказала, что я могу танцевать хоть весь вечер, главное, не забыть принять лекарство.
- Как скажешь, - Гарри поднял руки, признавая свою капитуляцию перед девушкой на балу.
- Отлично, - Джинни подмигнула ему и прошла на свое место. Гарри, Рон и Гермиона сели рядом. Джинни, в отличие от остальных, наполнила свой бокал гранатовым соком.
- Условие мадам Помфри, - грустно объяснила она друзьям.
В Зале тем временем стало совсем тихо. Как только последний выпускник сел на свое место, профессор Макгонагалл в нарядной изумрудно-зеленой мантии прошла к трибуне, сопровождаемая аплодисментами.
- Добрый вечер! Мы рады приветствовать вас в Хогвартсе на балу выпускников 1999 года, - начала она свою речь. – Перед тем как мы приступим к вручению дипломов и наград отличившимся ученикам, я хотела бы сказать пару слов. Этот год был особенным для нас по многим причинам. Я не могу не отметить любовь к знаниям у тех студентов, которые, формально закончив школу в прошлом году, пожелали завершить свое обучение волшебству вместе со своими младшими товарищами. (Рон и Гарри улыбнулись Гермионе.) Я уважаю это желание, - добавила Макгонагалл, бросив взгляд в сторону неразлучной троицы. – Также я хочу поблагодарить всех тех, кто на протяжении этих месяцев не жалея сил помогал нам в восстановлении здания школы и его окрестностей.
Зазвучали вежливые аплодисменты. Улыбки на лицах начали медленно исчезать.
- В Хогвартсе произошли события, которые навсегда изменили нашу жизнь, - продолжала Макгонагалл. – Жизнь каждого из нас. Я не жду, что вы забудете это, и не хочу, чтобы вы забывали. Вторая Война показала нам, что только вместе мы можем сохранить мир и дать отпор тьме. Страх не властен над теми, кому есть ради чего сражаться. Неважно, с какого вы факультета, сколько лет назад закончили школу, вы – ученики Хогвартса. Все мы старались ради того, чтобы вернуть ему прежнее величие и навсегда стереть следы пребывания в его стенах темной магии. Где бы вы не были и когда бы не решили вернуться, он всегда будет здесь, чтобы поприветствовать вас. И это ваша заслуга. От имени всех директоров и директрис Хогвартса я говорю вам: спасибо. Вы спасли его. Вы сохранили его для будущих поколений. И мы никогда не забудем, чего вам это стоило. – Макгонагалл сделала паузу, обведя взглядом выпускников и их гостей. - Не секрет, что Альбус Дамблдор считал любовь самой сильной магией в мире. Любовь победила тьму. Любовь способна остановить смертоносное заклятие, - еще один незаметный взгляд в сторону Гарри. – Именно любовь спасла Хогвартс.
Все присутствующие зааплодировали. Джинни сжала руку Гарри, и он улыбнулся ей в ответ.
- Напоследок, - продолжила Макгонагалл, когда аплодисменты стихли, - хочу напомнить вам девиз Хогвартса: не буди спящего дракона. Он всегда готов дать отпор.
Она взмахнула волшебной палочкой, и зачарованные свечи вспыхнули. Пламя опустилось вниз в виде фигуры огромного мерцающего дракона и с ревом пронеслось по залу над головами собравшихся, после чего, заложив крутой вираж, дракон взмыл вверх и, ударившись о зачарованный потолок, обратился в разноцветный фейерверк. Аплодисменты, смех и крики наполнили зал. Джордж Уизли, стоял, аплодируя изо всех сил и едва сдерживая слезы. Джинни и Гермиона смеялись, восторженно глядя вверх. Гарри поймал взгляд Макгонагалл и улыбнулся ей. У Хогвартса не могло быть лучшего директора.
- А теперь, - повысила она голос, когда всеобщее возбуждение стихло, - я рада представить вам выпускников Хогвартса 1999 года!
Под общие аплодисменты вперед в праздничных нарядах вышли профессора Стебль, Флитвик и Слизнорт. Каждый из них держал в руках свитки пергамента, которые они торжественно возложили на трибуну Макгонагалл.
- Брэдли, Дэвид!
Из дальнего конца зала на красную ковровую дорожку под аплодисменты ступил высокий широкоплечий когтевранец. Получив свиток из рук профессора Макгонагалл, он обнял ее, вызвав новый шквал аплодисментов, и встал неподалеку от трибуны, теребя мантию.
- Мне еще ждать и ждать, - вздохнула Джинни, заказывая себе еще гранатового сока. – Брэдли, кстати, тоже играет в квиддич. Так себе.
- Винтер, Алиса!
Миниатюрная блондинка в темно-зеленом платье приняла свиток и присоединилась к группе выпускников. Макгонагалл добралась до буквы «г».
- Грейнджер, Гермиона!
Стол Уизли и Грейджендров взорвался аплодисментами. Рон громко свистнул. Гермиона покачала головой и, покраснев от радости и смущения, подошла к Макгонагалл.
- Мисс Грейнджер стала лучшей выпускницей Хогвартса 1999 года и получает особую награду за заслуги перед школой. Ее имя будет добавлено на Доску почета.
- Там, где уже есть мы, - подмигнул Рон Гарри и тут же снова перевел взгляд на Гермиону, чуть ли не раздуваясь от гордости.
Гермиона, сияя улыбкой, приняла из рук Макгонагалл свиток, и руки директрисы прикрепили к ее платью маленький золотой значок. Найдя среди гостей родителей, она помахала им.
Полумна Лавгуд также была удостоена награды за заслуги перед школой. Джинни объяснила, что Полумна вручную восстанавливала роспись некоторых комнат в замке и даже привлекла к этому делу первокурсников.
Наконец добрались до буквы «у».
- Уизли, Джиневра! – крикнула Макгонагалл.
Джинни встала, сопровождаемая громкими аплодисментами Гарри и родных и, осторожно расправив длинную юбку, двинулась по проходу. Гарри наблюдал за ней, не замечая, как по лицу расплывается счастливая улыбка.
- Мисс Уизли получает награду за заслуги перед школой и как капитан команды-чемпиона Хогвартса по квиддичу.
- Да! – хором закричали Рон, Гарри, Джордж, Анджелина и Чарли и снова зааплодировали. Послышался смех, и к ним присоединились другие гриффиндорцы. Джинни прикрыла рот рукой, сдерживая смех. Макгонагалл приколола к ее платью значок и с улыбкой проводила к другим выпускникам. Джинни шепнула что-то на ухо Гермионе.
- Они то-то задумали, точно вам говорю, - тихо сказал Джордж. – Я знаю этот взгляд.
Наконец последние выпускники получили свои дипломы. Джинни, поймав взгляд Гарри, подмигнула ему. Затем сказала что-то стоящим рядом с ней однокурсникам. Макгонагалл обернулась к своей трибуне, но прежде чем она успела произнести хоть слово, все выпускники разом вскинули палочки. Из них вырвалось белое пламя, которое, закрутившись в воздухе, образовало в воздухе гигантский герб Хогвартса. Затем лев, барсук, змея и ворон разлетелись по сторонам и рассыпались на сотни крошечных фейерверков, замерших каждый над своим столом. Затем Гермиона, Джинни и еще несколько человек взмахнули палочками, и рядом с ними материализовался поднос, наполненный чем-то разноцветным.
- Г.А.В.Н.Э? – ошарашенно спросил Рон у Гарри. Тот расхохотался.
Гермиона взяла один из предметов и отдала его в руки Макгонагалл. Это оказалась прозрачная миниатюрная модель Хогвартса, внутри которой сиял его герб, раскрашенный в цвета факультетов. Каждый из преподавателей получил по такому подарку от выпускников 1999 года. Когда растроганная Макгонагалл повернулась к трибуне, то не могла сдержать улыбки.
- Благодарю вас, друзья. Официальная часть подошла к концу, и мне остается добавить только одно: веселитесь.
Все зааплодировали, и Макгонагалл взмахнула палочкой. Трибуна исчезла, а выпускники оказались в центре танцевальной площадки, окруженной огромными цветочными арками. Из боковых проходов вышли музыканты и, рассевшись, заиграли легкую и веселую мелодию.
Гарри, Рон и все остальные начали пробираться навстречу Гермионе и Джинни.
- Ты просто умница, доченька! – расплакалась миссис Грейнджер, прижимая Гермиону к груди. – Мы так гордимся тобой.
- Спасибо, мама.
Рядом с ними Джинни окружили ее старшие братья.
- Так держать, малышка, - улыбнулся Билл, потрепав ее по плечу. Флер расцеловала ее в обе щеки, прежде чем они ушли танцевать. Джордж с Анджелиной последовали за ними. Чарли и Перси, оба без пары, отправились старым знакомым, чьи младшие братья и сестры тоже сегодня закончили школу.
- Вы позволите? – Рон, галантно поклонившись, предложил руку Гермионе. Та улыбнулась и, дождавшись кивка отца, с деланной торжественностью прошествовала с ним к танцполу. Мистер и миссис Грейнджер пошли за ними.
- Мисс Уизли? – раздался рядом чей-то голос. Гарри обернулся и увидел рядом черноволосую девушку в бежевом платье. – Гвеног Джонс, капитан «Холихедских гарпий». Мы с вами встречались на вечеринке у профессора Слизнорта.
- Здравствуйте, я вас помню. Как поживаете? – вежливо спросила Джинни. Мистер и миссис Уизли обменялись многозначительными взглядами.
- Прекрасно, спасибо, - Гвеног перешла сразу к делу. - Я была на финальном мачте между Гриффиндором и Слизерином и должна сказать, что ваша игра произвела на меня большое впечатление. Вы не думали заняться квиддичем профессионально?
- Думала, - призналась Джинни.
- Я хотела бы предложить вам попробовать себя в нашей команде. Одна из моих охотниц из второго состава уходит, и я буду рада, если вы сможете присоединиться к нам. Если хорошо проявите себя на тренировках, можете рассчитывать на место в основном.
- Я… - от волнения Джинни не могла вымолвить ни слова. Беспомощно оглянувшись на родителей, она повернулась к Гвеног и кивнула. – Хорошо.
- Договорились. Тренировки начинаются в сентябре. Я пришлю вам сову. Мистер Уизли, миссис Уизли, - Гвеног вежливо кивнула им и повернулась к Гарри. – Мистер Поттер.
- Мисс Джонс.
- Жаль, что вы не заинтересовались профессиональным спортом.
- Мне нравится моя работа, - вежливо улыбнулся Гарри. – К тому же, как я знаю, вы берете к себе в команду только женщин.
- Мне было бы интересно увидеть вас в команде соперника, - заметила Гвеног. – Хотя кто знает, может быть, вы как-нибудь сыграете.
- Может быть, - ответил Гарри. Гвеног кивнула и отошла. Дождавшись, пока она отойдет подальше, Джинни взвизгнула и бросилась на шею Гарри.
- «Гарпии»! Ты представляешь? Я буду играть с ними! – обернувшись к родителям, она обняла их, принимая поздравления.
- Джинни, ты уверена? – обеспокоенно спросил мистер Уизли. – Ты любишь квиддич, но выбрать его своей профессией…
- Уверена, папа, - кивнула Джинни. – Абсолютно. Как и в том, что прямо сейчас иду танцевать с Гарри.
Взяв его под руку и послав улыбку родителям, она пошла на танцпол. Веселая мелодия закончилась, начался медленный танец.
Гарри положил руки на талию Джинни, обвившей руками его шею.
- Я рад за тебя, - прошептал он ей на ухо. Она посмотрела ему в глаза.
- Я мечтала об этом с самого детства. У меня дома даже есть постер с «Гарпиями». Поверить не могу…
Она замолчала и прижалась к нему. Не нарушая тишины, Гарри медленно покачивался в такт музыке.
- Неделю назад все это казалось невозможным, - наконец произнесла Джинни. – Если бы Руквуд оказался чуть более сильным волшебником, у нас бы не было тех часов, и тогда…
- Вообще-то, - сказал Гарри, - я думаю, что дело не в нем.
Он дотронулся до маленького кулона на шее Джинни.
- Перед тем как отдать его тебе, я наложил на него все защитные чары, какие знал. Я не мог отпустить тебя в Хогвартс, не позаботившись о твоей безопасности.
Джинни ахнула, оглядывая крохотный снитч.
- Значит, это он спас меня?
- Возможно. Хорошо, что ты его не снимала, - он невольно улыбнулся от самодовольства.
- Поверить не могу… - Джинни перевела взгляд на Рона и Гермиону, танцевавших неподалеку. – А корона Гермионы…
- Да, - признался Гарри. - Мы с Роном беспокоились за вас. Боюсь, я не смогу доверять Хогвартсу так же сильно, как раньше.
Она сжала его плечо.
- Если кого и надо защищать, так это тебя.
- Обо мне не волнуйся, - улыбнулся Гарри. – Я знаю много защитных заклинаний. Кроме того, я надеюсь, мне точно не стоит бояться Мутацио Сангинем.
Джинни покачала головой.
- Этого точно не стоит. – она провела рукой по его плечу. – Я, наверное, сейчас скажу глупую и абсолютно банальную вещь, но сегодня один из самых лучших дней в моей жизни. Две мои главные мечты сбылись.
- Ты попала к «Гарпиям», - кивнул Гарри. – А вторая какая?
- Ты не понимаешь? – спросила Джинни.
- Значок из рук Макгонагалл? – наугад ляпнул он. Она легонько стукнула его, и он улыбнулся. – Я шучу. Скажи.
- Это ты, - призналась Джинни. – На Святочный Бал я пошла с Невиллом и тогда начала мечтать о том, что уж на выпускном точно буду танцевать с тобой.
- Так просто?
- Просто? И это говорит человек, который едва не умер, вызвав зиму посреди лета? Я уже молчу обо всем остальном, что произошло.
- Ради того, чтобы быть здесь с тобой, я готов пройти через это еще раз, - сказал Гарри. – Я думал, ты мечтаешь… ну, не знаю…об ивериях.
- Вот уж нет! Боюсь, для меня эти цветы всегда будут чем-то средним между плохим и хорошим, - Джинни поежилась.
- А как насчет этих? – Гарри незаметно взмахнул палочкой и вручил ей маленькую белую лилию.
- Какая красивая, - восхищенно ахнула Джинни и воткнула ее в волосы, украсив прическу.
Камни на ее платье сверкали, как будто оно было сделано из кусочка звездного неба, который венчала луна – маленький золотой снитч. Гарри не отрывал от нее взгляда, наслаждаясь цветочным запахом ее волос и любовью, с которой она смотрела на него. Сейчас он был готов наколдовать зиму во всей Великобритании. Впервые за много дней все тревоги, связанные с поисками Пожирателей смерти и их союзников отошли для него на второй план. Разве это угроза? Потерять эту девушку, которую он обнимал за талию, казалось намного опаснее. Сейчас он был не Гарри Поттером, Мальчиком, Который Выжил, и самым молодым мракоборцем Министерства магии, а Гарри Поттером, который просто любит Джинни Уизли.
- А вот моя мечта, - сказал Гарри.
Хотя повсюду было множество глаз, и многие смотрели на него, он наклонился и поцеловал Джинни. По его коже побежали мурашки, когда она запустила пальцы в его волосы, взъерошивая их. Вокруг слышались смешки и разговоры, но он их не слышал. Кто-то наколдовал дождь из маленьких белых цветочков, падавших на плечи танцующих, словно хлопья снега, но и они остались незамеченными. Его мир сосредоточился в одном-единственном человеке.
Джинни отстранилась и подняла на него глаза. Провела по белым прядям в волосах, оставшимся после того, как он чуть не замерз насмерть, спасая иверии. Могла ли она предположить, что когда-нибудь ей доведется испытать такие чувства? Больше всего на свете она хотела защитить Гарри, спрятать его там, где больше никто не осмелится угрожать ему. И в то же время понимала, что не знает волшебника более сильного. Сейчас же он стоял перед ней с широко раскрытыми зелеными глазами, его руки медленно опустились с ее плеч на талию. Джинни улыбнулась и склонила голову набок.
- Так просто?