КоролеваЯ вынуждена скрывать лицо за маской, кружиться в опасном танце, следить за тем, что пью, словно нахожусь на карнавале, цель которого — убить меня, отравить, пронзить сердце кинжалом.
Я должна высоко держать голову и никогда в себе не сомневаться. За спиной у меня — стена, там нет ни единой души, я никому не дам шанса вонзить мне в спину кинжал.
Мое сердце — лед. Оно бьется ровно и тихо, гоняет кровь так медленно, что кожа моя мертвенно-бледная, пульс не прощупать на запястьях. Иней замер на ресницах, глаза затянула корочка льда и взгляд мой пустой.
Я не привыкла к теплу, мне не холодно зимой, когда я выхожу во двор и снежинки короной ложатся на мои волосы. Я — королева. Королева подземелий и тишины, мрака и холода, расчета и ума.
Мои пальцы порхают над клавишами рояля, такими же белоснежными как моя кожа, скользят выше к черным — цвета моей души. Музыка растекается в воздухе, поднимается к самому потолку замка и звучит в его башнях. Я играю последний аккорд, убираю руки с инструмента и встаю, а статуи в зале взрываются аплодисментами.
— Леди Блэк прекрасна.
Они говорят это друг другу, провожая меня взглядами. Я ступаю между ними, чувствуя вокруг себя сотни хищных гиен, готовых загрызть любого, восхищение в их глазах смешивается со страхом. Они боятся меня, потому что не могут прочитать мои мысли.
Они видят красавицу: тонкий стан, идеальную осанку, высокие острые скулы, глаза-пустоты и темный водопад волос. Меня спрятали в королевскую синюю ткань, но оставили как будто специально для их глаз обнаженными плечи и спину. Я смотрю мимо них, не одариваю ни одного взглядом. Я — королева. Я — лед. Я — пустота. Дотронься — и я засосу тебя в темноту, откуда никогда не выберешься.
Бойся меня. Я твой яд, твоя погибель, беги. У меня нет сердца и души, их никогда и не было. Внутри меня лишь ночь, темнота, холод.
Я — королева.
Я — Блэк.
И это одно и то же.
Меня встречает зимняя ночь, я отдаюсь в ее власть. Никто за мной не следует, не посмеет. Мое одиночество — мой лучший спутник. Спускаюсь вниз по ступеням замка и исчезаю в саду. Моя роль сыграна: я присутствовала на приеме и поразила всех гостей. Родители должны быть довольны, а большего от меня не вправе требовать.
Мое предназначение ослеплять людей, похищать их сон и сердца, а потом пожирать их во тьме.
Я — инфернал.
Я — Блэк.
Я — королева.
Я жива?
В это мало верится. Снег порхает над моей головой и падает к ногам. Порыв — и я снимаю туфли, бросаю их у изгороди и дальше иду босой. Холод впивается в кожу иглами, поднимается вверх по ногам, собирается в области сердца, но не может его заморозить. Поздно. Уже давно мое сердечко не бьется.
Платье тяжелое и давит на мои плечи и грудь, невозможно дышать. Тянусь рукой к шее и хватаюсь пальцами за древнее украшение — золотое колье, увешанное черными бриллиантами. Я тяну его со всех сил, ломаю замок и бросаю к ногам. Стало легче дышать без него. Все глубже ухожу в сад, дорогу освещает лишь бледная луна. Срываю браслеты со своих запястий, с ненавистью стягиваю с пальца фамильный перстень. За мной словно тянется кровавый след. Чистокровный блэковский след.
На мне все меньше темноты, я чувствую как становлюсь легче. А холод уже сковывает мои руки, но мне мало. Пусть заберет меня всю. Платье соскальзывает с плеч, я замираю на месте, снимая его. Оно падает к моим ногам, я перешагиваю через него и теперь иду быстрей. Как легко! Черные крылья вот-вот прорвут мою кожу и поднимутся за спиной. Ветки царапают мое лицо и руки, но я упорно иду вперед. Там что-то есть. Должно быть.
Черная гладь озера простирается до горизонта. Я останавливаюсь на берегу и смотрю на воду.
Холод уже в моих костях, перед глазами мутно. Я делаю шаг и вода смыкается над лодыжками. Тысячи холодных игл одновременно пронзают стопы.
Больно?
Наконец-то.
Я иду дальше, глубже погружаясь в воду. Мои плечи исчезают в воде, а потом я, не закрывая глаз, опускаюсь на самое дно. Если до этого я считала, что вижу тьму, то ошибалась. Она здесь. Вот она настоящая чернота.
Наши души такие же?
Неужели там так же темно как и на дне?
Закрываю глаза, отдаваясь власти воды.
Они спасают меня (или, напротив, губят). Сильные руки выхватывают, выцарапывают, забирают меня из лап смерти, легкие обжигает воздух, любимый холод исчезает, когда меня укутывают в мантию.
— Она жива? — скрипучий голос мамы бьет меня по ушам.
Скажите, что нет.
— Сердце бьется, — отвечает Рабастан.
Нет. Оно не бьется, глупцы. У меня нет сердца.
— Перенесите ее в замок, — велит она, а мой живот скручивается от трансгрессии.
Надо мной — синий полог кровати. Чувствую тепло тел и, полностью придя в себя, вижу Беллу и Цисси, прижавшихся ко мне с двух сторон. Обе мои сестры спят.
Хотя нет. Нарцисса открывает глаза и смотрит на меня сквозь бирюзу.
— Зачем ты это сделала, Андромеда? — шепотом спрашивает она. Я глажу ее золотые локоны.
— Спи, Цисси, спи, — мой голос успокаивает ее.
Когда она засыпает, я соскальзываю с кровати и подхожу к окну, выходящему в сад. Озеро блестит вдали и словно зовет меня вступить в эту темноту.
Я — королева.
Я — Блэк.
И я жива.
***
В Хогвартсе живет десяток привидений. Для каждого из них — я своя. Смогу ли я пройти сквозь человека, если захочу? Вот только зайдя в него и выйдя, унесу весь его свет, поглощу как ночь поглощает малейший проблеск звезд.
Демоны мои молчат с тех пор, как я хотела уснуть в озере. Может, я их всех смыла с себя? Вот только метку Блэк я не смою ничем, сколько бы не стояла под дождем и не давала воде пробивать поры моей кожи.
Во дворе школы пусто. Не знаю, где люди, меня они не волнуют. В обычное время я их даже не замечаю.
Я — привидение.
Небо сегодня плачет, позволяет себя небывалую роскошь. У меня же слез нет и, кажется, никогда не было. Никто их не видел, даже я, а как может существовать то, что никто не видел?
Ободок моей короны сдавил виски. Может, меня обманули? Кто посмел бы? Но мне все больше кажется, что на меня надели не корону, а терновый венец. Не уж то это моя чистая кровь падает на землю, орошая ее вместе с дождем?
Я замечаю на себе осторожный взгляд и оборачиваюсь. Под защитой крыш, прислонившись спиной к колонне, стоит человек, глядя на меня как на диковинного зверька. Но меня не трогает его взгляд. Пусть смотрит на тело, на мокрую одежду, прилипшую к нему и очертившую каждый изгиб, пусть смотрит на волосы потемневшие и отяжелевшие от воды. Он все равно никогда не сможет посмотреть в меня.
Меня не волнуют их слова и мысли. Пусть хоть расскажет каждому, что Андромеда Блэк стояла под дождем и смотрела на небо. Я королева и могу делать все, что мне вздумается. Это другие связаны веревками, сплетенными из своих же комплексов и страхов. Я та, что устанавливает правила. И я не боюсь их нарушать.
— Не превратись в русалку.
Мне показалось, что голос прозвучал в голове. Сначала не двигалась, а потом медленно к нему обернулась. Все еще без никаких эмоций он смотрел на меня. Как посмел заговорить?
— Не говори со мной.
Он усмехнулся.
— Для начала нужно встать на колени, Ваше Величество? — насмешливо протянул он.
Наглец. Я отвернулась, подставив лицо дождю.
Смой мои мысли.
— Тебе не холодно? — снова прервал он мою тишину.
Игнор.
— Долго будешь там стоять?
Я прикрыла глаза, чувствуя легкое раздражение. Ни минуты покоя. Ни минуты тишины.
— Ты можешь просто представить, что я привидение и не говорить со мной?
— Могу. Ты такая тонкая и прозрачная, что сделать это несложно.
На этот раз я обернулась. За все время он даже не шелохнулся, не поменял позы. Теперь я задержала на нем взгляд дольше. Волосы его кудрявились и были взлохмачены, наверняка он вечность не брал в руки расчески. Словно догадавшись о моих мыслях,запускает пятерню в волосы и еще больше их лохматит. В его глазах нет ни грамма темноты, хотя цвета они самой темной ночи. Я посмотрела внимательней. Нет. Цвет его глаз — дно озера, которое меня ослепило. Но почему от них не пробегает холодок по коже? На его щеке и над губой, а еще в уголке правого глаза прячутся родинки. Невольно в голове пробегает мысль, есть ли на моем теле эти отметины? Кажется, нет. Моя кожа идеальная, фарфоровая, ненастоящая.
Дождь прекратился. Зазвенела тишина.
— Я могу тебя отогреть, — сказал парень с родинками, обдав меня жаром своего взгляда.
Его слова эхом отразились от сердца.
— Не сможешь, — глухо бросила я ему и пошла прочь.
***
Его тень скользила за мной повсюду. Он был везде, где я была. А когда запиралась в своей клетке, лежала в постели или пряталась под водой в ванной — он влезал в мысли и жил там, обустроившись как у себя дома.
Уходи! Я твердила ему это мысленно, но ни разу не сказала вслух. Мне было жаль парня с родинками. Мне не хотелось становиться его дементором и забирать его свет. Неужели он не знает, кто я? Как мог не знать королеву Слизерина? Не думал, что могу вырвать сердце из его груди и съесть на ужин, ведь именно так все представляют себе Блэков. Они и не знают, что на самом деле мы намного темнее, чем в их кошмарах. Мне хотелось закричать ему в лицо, чтобы не смел дышать в мою сторону, не смел смотреть на меня, не смел касаться в коридоре, когда проходил мимо и на секунду оставлял обжигающий след на моей руке. Я — королева. Я — Блэк. Я — темнота. Беги от меня, беги, а не лети как мотылек.
Я выскальзываю в коридор, когда темнота уже убаюкала Хогвартс и он уснул. Ночь — любимое время для монстров и демонов.
Меня ловит в капкан его взгляд. Он стоит у окна и смотрит на меня, замеревшую посреди коридора. Пламя факелов прорезает тьму. Он ждал меня — вижу по его глазам и напряженной позе.
— Как ты, русалка? — его голос обволакивает пустоту во мне и медленно ее заполняет.
— Что тебе нужно? — недовольно спрашиваю я.
Его не пугает мой голос. Он подходит ко мне, двигаясь как кот и останавливается в нескольких шагах. Нельзя показывать свои истинные чувства или страх — я знаю это и поэтому не двигаюсь, хотя хочется убежать и спрятаться от его обжигающего и все понимающего взгляда.
— Пришел за тобой, — он шепчет слова своим хриплым голосом, от которого пробегают мурашки.
Треск.
Что это? Лед в моем сердце?
— Убирайся, — презрительно кривятся мои губы.
Но он словно не слышит. Встает еще ближе и возвышается надо мной. Я смотрю на него снизу вверх, хотя предпочла бы и вовсе не смотреть. Но мне хочется, чтобы он увидел пустоту и тьму во мне и испугался.
— Оттолкни меня, если сможешь.
Я поднимаю руку и упираюсь ему в грудь, пытаясь толкнуть, но его рука накрывает мою и обжигает ее пламенем. Мне хочется отдернуть руку, но парень с родинками держит ее крепко и я не могу пошевелиться.
— Ты хоть знаешь кто я? — змеей шиплю на него и убиваю взглядом.
— Русалка, — произносит он.
Сумасшедший.
— Я Андромеда Блэк, — высокомерно говорю, вздернув подбородок. — И если кто-нибудь узнает, что какой-то грязнокровка дотрагивался до меня, то тебя убьют.
Он усмехается и почему-то в его глазах триумф.
— Ты узнавала обо мне? — насмешливо спрашивает он.
Я замираю, понимая свою ошибку. Сглатываю, но в следующее мгновение снова надеваю равнодушную маску. Поздно. Видел мою растерянность.
— Скажи мое имя, — шепчет он мне в губы. — Произнеси его.
Я качаю отрицательно головой.
— Скажи.
Он заколдовал меня, не иначе. Потому что во мне нет сопротивления, да что уж там, я даже не осознаю, когда он прижимает меня к стене, хватает обе мои руки своими.
— Нет.
Он смотрит мне в глаза, а я чувствую как продолжает трещать лед внутри меня. Кажется, даже кровь начинает быстрее бежать по сосудам. Его дыхание обжигает меня и я закрываю глаза в момент, когда губами накрывает мои губы. Теплые и мягкие они согревают меня, а потом, стоит мне приоткрыть рот, как его язык проникает внутрь и сталкивается с моим языком. Он давит на меня, нависает, я освобождаю свои руки, но не для того, чтобы оттолкнуть, а чтобы зарыться пальцами в мягкие волосы и притянуть ближе. Его руки уверенно скользят по моему телу, язык сводит меня с ума. Парень с родинками с каждой секундой этого поцелуя высасывает из меня пустоту и тьму, сердце теперь бьется как ненормальное и шум крови стоит в ушах. В местах прикосновений моя кожа горит.
Он отстраняется от меня, но я хватаюсь за воротник его рубашки и хочу притянуть ближе к себе.
— Имя, — с придыханием просит он. Его взгляд опускается к моим губам, его руки сжимают мою талию, мне кажется, нажми он чуть сильнее и я сломаюсь пополам.
Я качаю головой. Нет! Не хочу. Я не могу сдаться.
Но он такой теплый и живой.
Он вдруг хмурится и чуть отстраняется от меня.
— Почему ты плачешь? — в его глазах впервые отразилось непонимание.
Я только сейчас понимаю, что действительно слезы скатываются по щекам. Мне так больно. Я хватаюсь за сердце и падаю вниз. Оно бьется так быстро, что мне страшно.
Парень с родинками садится передо мной на колени.
— Тебе больно, русалка? — нежно спрашивает он.
— Я Блэк, — глухо произношу, глядя ему в глаза. — Я убью тебя, Тед Тонкс.
Он улыбается. Наклоняется ко мне и целует крепко в лоб.
— Никогда. Я отогрею тебя.
— Не сможешь.
Он аккуратно обхватывает мое лицо руками и заставляет взглянуть на него.
— Клянусь, что подарю тебе тепло. Докажу, что ты живая и можешь чувствовать. Тебе не придется больше ради этого причинять себе боль.
И он целует меня, забирая остатки тьмы.
Я не королева.
Я не Блэк.
Но я жива. И я с ним.
