Глава 1Этот кошмар, продолжающийся последние лет двадцать, — да и вообще будет ли когда-нибудь ему конец? — начался, насколько я могу судить, с той самой катастрофы. Она унесла сотни тысяч жизней, разрушив наш привычный мир.
Насколько часто мы задумываемся о своей жизни? Все, что мы делаем — беззаботно прожигаем дни. Как правило, если у человека есть крыша над головой, добротная одежда и машина, регулярные приемы пищи — он не будет думать о бренности бытия, а использует в полную силу все свои возможности. Большинство людей живет, не задумываясь, кто правит страной и как он это делает, откуда берется еда на полках в супермаркете, и сколько зарабатывают родители, чтобы обеспечить своих детей. Таким был и я.
Когда-то у меня было всё, о чем только мог мечтать шестнадцатилетний парень, живущий на севере Америки: любящие родители, надежные друзья, понимавшие меня с полуслова, приличная машина и красивая подруга…
В один миг я потерял всех. Каждый раз, когда я думаю о том дне, что изменил всё, мое сердце сжимается и начинает стучать так, будто готово вырваться на волю, а боль пронзает все тело. Спустя годы, я научился мириться с ней, превращая боль в ярость боя.
***
После того апокалипсиса на Земле не осталось никакого порядка. Правительства больше не существовало; органы правоохранения и армия первое время старались выполнять свои функции, но после того, как начались радиоактивные мутации, всё пошло прахом: разрушенные электростанции больше не давали свет и тепло в дома, заводы и фабрики перестали производить продукты питания и одежду. Век электрификации и высоких технологий канул в Лету, будто бы его никогда и не было.
Под тяжким гнетом естественного отбора люди, ставшие неведомыми существами, которые раньше были только на страницах магических сказок, сбились в общины, пытаясь выжить и не потеряв при этом своего достоинства.
Ну, а я… Я стал наёмным убийцей, быстрым и безжалостным, уничтожающим мутировавших существ, которые попрали элементарные законы общества. Эти твари грабили, убивали и насиловали, выжигая в себе остатки сострадания и человечности, забыв о своих родных и близких. Для них я — судия.
***
Осень была в самом разгаре: едва пожелтевшие деревья, буйно цветущие клумбы у каждого дома, легкие облачка, быстро проносящиеся по небу. Дул прохладный осенний ветер, принося с собой запахи прелых листьев, влажной земли и соснового леса, что находился вокруг нашего города. Редкие деревья, посаженные заботливыми горожанами, охотно сбрасывали листву, которую во все стороны разносили проезжающие машины. Наш город — Блэклиф, располагался близ Грейт-Фолс в штате Монтана. На западе от городской границы пролегал огромный лесной массив, в который мы с отцом частенько ездили поохотиться на дичь.
Тогда мне казалось, что лучше моей жизни не бывает и быть не может: хороший колледж, высокооплачиваемые подработки, быстрая езда и трое верных друзей — Кэш, Ронни и Ричи, с которыми мы вместе учились в колледже и входили в число лучших и перспективных футболистов региона.
Я — Дженкинс Картер, Джой, высокий брюнет, капитан команды колледжа по футболу, и в конце октября две тысячи пятьдесят четвертого года мне должно было исполниться семнадцать. Всё было продумано: вечеринка на моей квартире, которую я снимал вместе с Пеппер — моей подругой, приглашения друзьям, ящики с выпивкой и горы разной снеди. Я собирался проехаться по супермаркетам, чтобы закупить необходимое, а остальные взяли на себя оформление квартиры и музыку. Кэш настаивал, чтобы пригласили начинающую рок-группу нашего колледжа. Я подумал, что это будет здорово — живые инструменты, интересные, не заезженные песни.
Короче, старый «Форд» вёз меня к очередному магазину, как вдруг небо потемнело. Я не придал этому значения, так как дожди в нашем городе — частое явление. Внезапная тишина меня тоже не насторожила: я предвкушал хороший вечер и отличное пиво в холодной бутылке.
И тут землю сотряс первый толчок.
Дорожные столбы, накренялись и издавали громкие скрипы, невольно привлекая внимание, асфальт обвалился прямо под колесами, образуя яму поперек улицы, а стены домов трескались и крошились, словно яичная скорлупа.
Небо налилось свинцом, из черных туч выныривали метеориты и со свистом ударялись о землю, оставляя безобразные дыры вместо домов и дороги. Паника охватила меня, а сердце билось как сумасшедшее, пока я растерявшись, вдавливал педаль газа и уклонялся от ям и выбоин.
Через какое-то время, потеряв управление, я врезался в стену кафетерия. Машину засыпало обломками стены и окна. Несколько кусков кирпича и стекла впились в кожу, из рассеченной брови текла кровь, заливая глаза, но было не до того: я пытался выбраться.
Количество метеоритов возросло, и начался кромешный ад.
Огненные шары, сыпавшиеся с неба, были огромны: самый маленький — размером с автомобиль. Они вгрызались в почву, оставляя после себя ямы и черные глыбы свежей, развороченной земли.
Стены домов рушились как карточные башни, складываясь во всех направлениях и погребая под собой не успевших выбраться жильцов.
Не помня себя, я бежал, пока не смог выбежать на ровное место. Я остановился отдышаться, не замечая разбитого лба и многочисленных порезов. Сердце гулко стучало, эхом отдаваясь в висках, а в голове была одна мысль: что с родителями и Пеппер? Хорошо, что я отъехал всего на два квартала.
Поворот. Ещё поворот.
Вот уже показалась лужайка с вывернутыми кусками газона, который так любил подстригать мой отец…
Но на месте дома ничего не было.
Огромная воронка и комья черной, как сама тьма, земли. Рядом с ней развороченный автомобиль и тела тех, кто был мне дороже всех на свете… Я бросился к ним, не сдерживая дикий вопль и перепрыгивая через обломки и ямы на пути. Я не верил, не хотел верить своим глазам! Это просто не могло быть правдой! Нет!
А потом город накрыло ударной волной.
Толпы людей бежали по разрушенным улицам, пробираясь через руины домов и горы асфальта, в надежде спастись самим и спасти свое имущество. А я, сжимая в руках тела родных, словно завороженный, с ужасом смотрел на восток: там расцветал гриб ядерного облака, который был смертельно красив, но недостаточно далек.
***
Вспыхнуло так, что глаза начали слезиться. Я чувствовал что слепну, но все равно не вставал и не бежал прочь, как все остальные. Когда вспышка стала рассеиваться, я перевел взгляд на родителей. Наполовину обожженные лица выглядели страшно, остатки расплавленной одежды прилипли намертво, руки и ноги были покрыты черной коркой. Я не мог поверить в происходящее: казалось, что это всё — дурной, жуткий сон, и я вот-вот проснусь. Только утром мы разговаривали с мамой по телефону — я пытался побыстрее свернуть разговор о количестве выпивки на мой праздник, а тут такое… От шока я впал в ступор. Сколько я так просидел, пялясь на тела мамы и папы — сказать не могу, но, в конце концов, когда почти стемнело, я решил двигаться на поиски Пеппер и друзей. Может, они сумели выжить?
Оставлять родителей не хотелось. Тогда я подумал, что было бы правильно похоронить их. Уложив тела в воронку от дома и найдя какой-то обломок доски, я, как сумел, засыпал землей импровизированную могилу. Постояв немного и в бессилии сжимая кулаки, я развернулся и ушел. Непролитые слезы душили меня, ком в горле не давал вырваться ни звуку, а ноги плохо слушались. В одночасье я лишился самого дорогого, и надежда была только на друзей. Если смогу их найти — мне будет намного легче. Да и им тоже.
На месте дома, где была моя квартира, я тоже увидел лишь дымящиеся развалины. Пеппер должна была остаться там, чтобы украсить комнату к вечеринке. И теперь подруги тоже нет. Ноги подкосились, и я упал, погружаясь во тьму.
***
Сознание вернулось не сразу. Оно всё куда-то ускользало, а мне казалось, что я сплю, а это один их самых худших кошмаров. Он сопровождался сильной болью в пальцах ног, которую я не мог проигнорировать. В конце концов, придя в себя, я увидел отвратительную крысу, подобравшуюся к моим кроссовкам, и тщательно выгрызавшую кусок подошвы. Собравшись с силами, я пнул грызуна что есть мочи и медленно поднялся. Во рту пересохло, глаза ужасно щипало, я не мог разглядеть дорогу в нескольких футах от меня. Я шел, не разбирая, куда наступаю, лишь бы уйти от этого ужаса.
Спустя несколько часов, когда уже светало, я всё так же медленно брёл по улицам, недоумевая, почему кроме меня нет ни одной души и почему я всё еще жив. Друзей я не нашел. Множество трупов усеивало обочины дорог, ведущих из города. Абсолютно все их них были обезображены язвами, волдырями, ожогами. С некоторых слезла кожа, обнажая розоватые, обескровленные мышцы — это тоже, видимо, результат облучения. От этого зрелища меня долго и мучительно рвало; я не хотел видеть всех этих людей, которые ещё утром были кому-то родителями, братьями, сестрами, друзьями и любимыми. Где мне взять силы двигаться дальше?
Ко всему прочему прибавился дикий зуд во всем теле: кожа, казалось, вот-вот лопнет и покроется кровавой коркой. Я постоянно чесал ногтями докуда дотягивался, а на щеках, наверно, уже образовались красные полосы. Решившись уйти из города навсегда, я свернул в разрушенный гипермаркет.
Быстро пройдясь по упавшим стеллажам и набрав полный мешок консервов, упаковок со снедью, бутылок с водой, я, немного подумав, прихватил бутылку бренди, спички и моток веревки.
***
Ночь застала меня на выезде из города. Груды поломанных и покореженных машин заполнили проезжую часть и образовали мощный затор под эстакадой. Я, будучи в полной уверенности, что один, оглядевшись, расположился в подлеске и развел костер из веток. Тут тоже были ямы от метеоритов. Сколько же их упало? Поджарив и нехотя съев упаковку сосисок, я удобно устроился в корнях дерева, и, как ни странно, быстро уснул.
Проснулся я от дикой боли. Все тело горело, а от ладоней шел пар. Вокруг всё ещё было темно, костер давно погас. Я катался по земле, пытаясь унять боль и хоть как-то прийти в себя. Это не помогло — боль только усиливалась. Собрав остатки воли, я сел и попытался достать бутылку с водой: подумал, обольюсь — полегчает. Не успел открыть крышку, как почувствовал, что пластик поврежден и вода вытекает прямо мне на колени. И вот тут меня обуял ужас, наполняя сердце диким, первобытным страхом.
Вместо привычных рук с тонкими пальцами, у меня были птичьи лапы, покрытые мелкой чешуей и с длинными загнутыми когтями, размером с два дюйма. Они-то и проткнули бутылку с легкостью хирургического скальпеля. Я заорал, забыв про боль и зуд. Когда адреналин немного схлынул, я вновь уставился на руки, внимательно разглядывая их. Мелкая серая чешуя переходила в более крупную, которая скрывалась на предплечьях в потрескавшейся коже, словно я надел перчатки. Руки были удивительно подвижны, будто в пальцах вовсе нет косточек. Зуд перекинулся на спину и грудь. Я инстинктивно полез чесаться. И вновь заорал, увидев на когтях ошметки кожи. В кого я превращаюсь, черт возьми? Насколько мог осторожно я ощупал себя в тех местах, где особенно сильно зудело. Результат был весьма неутешительным: какие-то наросты на позвоночнике и странное шелушение на шее, будто лопнувшие волдыри от ветрянки.
Тогда для меня эти дни казались непрекращающимся кошмаром, из которого я никак не выберусь. Череда проклятых событий волновала меня не меньше, чем превращение. В кого, я даже не представлял. Теперь, спустя двадцать лет, я сумел принять себя в новом образе. Но обо всём по порядку.
***
Рассвело. Я собрал свои вещи, зацепляя их когтями, насколько мог аккуратно, и двинулся дальше. Недалеко от главного шоссе я обнаружил брошенный пикап, вполне исправный. Решив, что не имеет смысла двигаться пешком, я забросил рюкзак на пассажирское сиденье и сел за руль. Когти явно мешали, с легкостью вспарывая кожаную обивку салона. Тогда я, оторвав рукава от рубашки, замотал руки. Стало полегче.
Проверив бензин и уровень масла, я вырулил на шоссе и помчался на запад. Дорога была серьезно повреждена: приходилось круто лавировать, объезжая ямы, но уже через час соседний городок встречал меня своим безмолвием. Ветер гонял пустые упаковки от чипсов, газетные листы и прочий мусор: улицы были грязными, но пустынными. Ни одной живой души и редкие трупы вдоль обочины.
Ближайшее кафе-бар тоже оказалось безлюдным. Интересно, что с людьми случилось? Почему я тут рассекаю один, причем уже наполовину став какой-то тварью? Объехав несколько улиц, убедился, что вновь являюсь единственным живым существом, наверно, на несколько десятков миль вокруг. Количество трупов на дороге заметно уменьшилось по сравнению с Блэклифом. Может быть, люди не успели выйти из дома, или же ещё что-то задержало их в квартирах.
Вновь набрав в разрушенных магазинах вещей, я решил оглядеть получше некоторые отделы. Нашел много интересного в туристической секции: веревки, палатку, наборы для выживания, канистры для воды и много чего ещё. Особо я не мародерствовал, брал только то, что могло помочь мне в дороге. И поехал искать живых.
Больше со мной никаких изменений не происходило. Всё тело равномерно зудело, но сильного беспокойства это не вызывало: я не мылся довольно давно. Просто не мог найти подходящего места, чтобы можно было надежно закрыться, не опасаясь ни одичавших зверей, ни людей, которые могли пробраться всюду, с учетом того, что вокруг царила разруха. Так я и передвигался грязным, в рваной рубашке и с нечёсаными волосами. Надо сказать, я не привык к такому, но поначалу выбора у меня не было.
Это потом уже, примерно раз в несколько дней, я находил место, где можно было отдохнуть и вымыться. В основном это были заброшенные дома, которые не пострадали от взрывов и метеоритов. Волосы я не обрезал, просто связывая их полосой ткани. Бриться тоже пока не решался, да и растительности на лице было мало.
В дороге же воды хватало только попить и ополоснуть лицо, а на большее я пока не претендовал. В магазинах я взял запас футболок, но менять одежду на немытом теле не хотелось.
Про умывание — отдельная история. Когти я приноровился втягивать, так что проблем не возникало, но в первый раз я разодрал себе щеку. Крови не было, зато теперь и на щеках вместо щетины у меня обнаружился слой чешуек.
***
Следующие три года я провел в дороге, объезжая соседние города в поисках людей. К великому сожалению, ни одного человека я так и не встретил. Я уж начал было думать, что остался один на всю страну, а может даже на материк, потому что не знал, задела ли катастрофа другие континенты или нет. Во всяком случае, на тех дорогах, по которым я колесил, не было никого. Абсолютно ни одного живого человека на многие мили вокруг.
Иногда мне попадались стаи каких-то диких зверей, которых я прежде никогда не видел: страшные волки с окровавленными оскаленными зубами, олени, встающие на задние ноги, чтобы достать веточки с деревьев и многие другие, которых я сейчас наверно не смогу опознать. Бывало в сумерках на дорогу выбегали непонятные существа, но я не останавливался в надежде найти-таки нормальных людей.
Помню, один раз такое существо бросилось на капот машины, оставив когтями глубокие борозды в металле. Мне было так страшно, что я вдавил педаль газа до упора и, еле-еле сбросив тварь, несколько раз переехал её, пока не убедился, что опасность миновала. Потом много миль гнал так, будто за мной охотилась вся полиция страны.
Периодически я менял автомашины, оставляя те, в которых закончился бензин, и находя более менее нормальные среди брошенных. Также я находил руины супермаркетов и старался регулярно пополнять свои запасы. Помню, как нашел приличную куртку и несколько шерстяных одеял. Когда я выходил из очередного магазина, то наткнулся на оружейный раздел. К моему удивлению, он оказался относительно цел, и вроде как не разграблен. Оглядевшись, я прихватил один пистолет и несколько коробок патронов к нему. Так мне стало спокойнее. Когти не мешали держать оружие, и оно теперь всегда было в кармане.
Я не знал, который сейчас год, месяц и день, не знал весна или зима. Всё вокруг было мертвым: деревья стояли без листьев, трава поблекла и пожелтела, животных я больше не видел, но часто слышал шуршание и какие-то всхлипы, иногда доносящиеся до меня. Днем было относительно тепло, зато ночами приходилось кутаться в одеяло и поддерживать огонь.
За всеми событиями я не удосужился озаботиться своим состоянием и воспринимал всё через призму отрешенности. Не знал, что делать, если встречу кого-нибудь, с кем смогу поговорить. Просто ехал и ехал, стараясь покрыть как можно большее расстояние от Блэклифа. На каждом привале ел, спал, по возможности поддерживал чистоту тела, пока не доехал до очередной речки. Солнце стояло высоко, пробиваясь даже сквозь серую пелену туч. Вода в реке бурлила, словно стаи рыб шли на нерест, но была довольно прозрачной, и я решился залезть в неё: зуд стал меня раздражать сильнее, чем проблема с потоком, несмотря на то, что я, пускай нерегулярно, но мылся.
Целый час плескался в чуть теплой воде, пока, наконец, не решил, что хватит и вылез. Растерев себя чистой футболкой вместо полотенца, я обнаружил, что кожа с рук и плеч слезла большими кусками, чего никогда до этого не происходило. Меня одолел приступ паники: к кому идти, что делать, и смертельно ли это? В кого я превращаюсь? Я швырнул футболку на землю и стал оглядывать себя, а сердце колотилось о грудную клетку так, что в ушах шумело. Как мне теперь быть? Даже посоветоваться мне было не с кем…
Подняв футболку с травы, я потер спину, продолжавшую слегка зудеть. Оттуда тоже отваливались куски кожи, будто я жутко обгорел и теперь восстанавливаюсь. Сейчас-то я могу спокойно говорить об этом, зная, кем я стал. Тогда это был просто сплошной кошмар, от которого хотелось убежать или просто очнуться.
Мелкая серая чешуя со стальным отливом покрывала тыльную сторону ладоней, переходя выше и постепенно укрупняясь. На предплечьях размер отдельных чешуек достигал пятицентовой монеты. На спине тоже были чешуи, но с костяными выростами, судя по тому, что я смог нащупать. Теперь снова чесались бока и ноги. Я залез в воду и стал яростно тереть мокрой футболкой всё тело. Выбравшись на берег, я упал и потерял сознание.
***
— Держи его! Крепче держи, он сейчас тебе руку распашет когтями! Черрис, встань около головы и руки ему придержи! Пусть очнется, там видно будет!
— Сам держи! Хвост прижми! Эй, Крис, чего стоишь, придурок! Хватай хвост тоже! Там трое нужны! Какого черта мы поперлись вчетвером? Надо было весь отряд брать!
— Хватит орать, Дейл! Лучше влей ему зелье от судорог! Не видишь, ему вообще худо!
— Том, а ты чем занят?! Голову ему придержи, он зубы стиснул!
Я не мог понять, что происходит и кто все эти люди. Меня держали четыре человека, судя по голосам — мужчины. Один из них зажимал мне нос и подносил ко рту какой-то флакон. Я попытался открыть рот, но в него полилось нечто мерзкое. Инстинктивно сделав глоток, чтобы иметь возможность нормально дышать, я дернул ногами, но не почувствовал их. Руки же были плотно прижаты к земле этими чертовыми мужиками.
— Пустите! — прохрипел я в надежде, что меня поймут.
— Очнулся! Хорошо, что сразу тебя не прибили! — довольный голос пробасил прямо в лицо.
Почему я никого не видел?
— Дейл, отпусти его. Он вроде в норме. — Другой голос был еле слышен, почти на грани шипения.
— Вы кто такие? Что вы со мной делаете? — я еле-еле приподнялся на локтях, так и не почувствовав ног.
— Спокойно, парень. Я — Дейл, Вот это — Крис. А там, — видимо, он махнул рукой, — Том и Черрис. Четверо нас. Мы ничего с тобой не делали. Это ты нас потревожил.
— Вы выжили после взрыва? Почему я вас не вижу?!
— Да, парень. Мы шли на юг в лес, когда увидели тебя. А ты нас не видишь, потому, что у таких как ты слишком слабое зрение.
— Таких как я?
— Не бойся. Попробуй встать. Тогда и сам поймешь.
Я встал, опираясь на руки. Ноги были словно склеены между собой. Или связаны веревкой, которая, судя по ощущениям, волочилась за ногами. Я попытался отпрыгнуть.
— Зачем вы меня связали?! — паника вновь дала о себе знать.
— Никто тебя не вязал! — мужчина, которого назвали Крисом, недовольно буркнул. — Больно надо связываться с таким.
— Черт возьми, да объяснит мне кто-нибудь, что происходит?! — я начал терять последние крохи самоконтроля.
Внезапно я увидел всех четверых. Только в каком-то странном свете. Они были ярко-красными с вкраплениями оранжевого, желтого и зеленого. Говоривший со мной оказался высоким, крепко сбитым мужчиной, с огромными руками и маленькой головой. При разговоре он махал огромной палицей, которая напоминала средневековый моргенштерн. Видимо, решил приложить меня, если что-то пойдет не так.
Второй выглядел странно. Тоже высокий, с рельефным торсом. Но у него было шесть рук. Шесть, черт возьми! И все руки постоянно что-то перебирали. Насколько я смог разглядеть — конструктор «Лего» или кубик Рубика.
Третий, очень похожий на первого, стоял, поставив ногу на что-то вроде поваленного дерева, которое тоже было красным и слегка шевелилось. Это дерево заканчивалось у моих ног. И тут я отчетливо понял, что чувствую, что на них кто-то наступил. Я дернулся, пытаясь вытащить ноги. «Дерево» вырвалось из-под третьего мужика и хлестануло его по спине! Господи Иисусе, что это такое?!
— Спокойно, парень. Ты превратился.
Из-за моей спины вышел тот самый, четвертый. По голосу я понял, что это — Дейл, который орал в момент, когда я пришел в себя. Его окраска была более темной, в середине переходя в фиолетовый цвет. Мужчина держал руки ладонями перед собой, показывая, что намерения у него самые честные.
— В кого я превратился?! И почему вы все красные? Что со мной?!
Я чувствовал себя так, словно самая страшная сказка ожила и сошла со страниц книги в мою чертову реальность! Дурной сон, а я сейчас проснусь. Надо ущипнуть себя. Коготь скользнул по чешуе, не причинив никакой боли. Да что же это такое?!
«Дерево» опять дернулось, а потом стало изгибаться и уложилось вокруг меня кольцами. И тут до меня дошло. Хвост! Это мой чертов хвост!
— Кто я? Как я выгляжу? — я еле сдерживался, чтобы не наброситься на них, пусть даже и численное превосходство было на их стороне. Надо дышать: вдох — выдох… Вдох — выдох. Я спокоен…
Дейл обернулся на своих спутников и повернулся ко мне:
— Ты — наг. Насколько мне известно, наги видят в инфракрасном свете, поэтому мы тебе кажемся такими.
— Какой такой «наг»? Вы что сказок начитались?
— Нет, парень. — А это уже Крис подал голос. — Это не сказка. По всей стране метеоритный дождь спровоцировал короткие замыкания, потопы и небывалые взрывы на всех атомных электростанциях. Выжили немногие, но все, кто остался, изменились. Таких как ты много. Приглядись к нам внимательнее. Хотя бы в своем красном свете.
Я внимательно посмотрел на каждого из них. Теперь я видел словно сквозь грязное матовое стекло, но моргать не получалось. Дейл и еще один мужчина, вроде его назвали Томом, были вроде нормальными, правда, большими, только их руки, почему-то, были длинными и с огромными ладонями. Оставшиеся двое, выглядели вообще странно. Первый — наверно, Черрис, с двумя головами, которые плотно сидели на шее, был очень высоким с выступающим животом. Второй — Крис, как я уже говорил, был шестируким. Сначала я подумал, что схожу с ума, но потом обратил внимание на себя. Разглядев хвост, я посмотрел на руки, грудь, ощупал голову и лицо. Картина складывалась не очень.
Я весь был покрыт чешуей, за исключением лица и середины груди. Чешуйки меняли размер от центра к периферии моего тела. Самые крупные были по бокам и внизу живота, где начинался хвост. Уши заострились и стали чуть больше, волосы на голове удлинились, доходя до талии, и свились в шевелящиеся жгуты, плоский живот плавно переходил в кожистую складку на том месте, где должен был быть пах. Ног не было, а вместо них был мощный хвост около десяти футов в длину. На его конце обнаружилась трещотка, которая издавала тихие шелестящие звуки, выдавая мое нервное состояние.
Дейл сделал шаг вперед и, вновь протянув руки ладонями ко мне, тихонечко выдал:
— Не бойся и стой смирно.
А потом, надавив на челюсть, открыл мне рот и осторожно, чуть дыша, заглянул в него. Отстранился и выдохнул в сторону. Меня вновь охватила ярость так, что снова все четверо стали красными.
— Какого черта ты мне в рот лезешь? — казалось я могу их просто-напросто порвать на куски, так я пылал от гнева.
— Спокойно! — Дейл поднял руки в примиряющем жесте. — Сам потрогай. Ты ещё и ядовит. Надо тебя отвести к нашему Кэпу. Пусть сам разбирается.
Я провел тонким раздвоенным языком по зубам. И тут сюрприз! Клыки стали намного тоньше и длиннее. Господи, я змея! Ядовитая, как сказал Дейл! И сознание вновь покинуло меня.
***
В этот раз сознание вернулось резко, и я очнулся не под деревом на траве, а на какой-то мягкой лежанке. Надо мной была крыша из плотно пригнанных бревен, покрытых зеленым мхом. Я приподнялся над кроватью и осмотрелся. Небольшая комната была достаточно уютной: бревенчатые стены, шкуры зверей на полу, какие-то пучки трав валялись на столе у окна. В одной из стен был вырублен камин, обложенный камнем. Как ни странно, видел я лучше, чем тогда в лесу, но всё это походило на дурной сон. Вдруг в кресле у камина что-то пошевелилось, я быстро поджался, обнаружив, что хвост более-менее слушается моих желаний. Это «что-то» оказалось низкорослым мужчиной, с непропорционально развитым телом. В голове промелькнуло что-то про Фили и Кили из толкиеновского романа. Я пригляделся: мужчина тоже меня разглядывал.
Его медно-красные волосы достигали поясницы и, как и борода, были заплетены в несколько толстых тугих кос. Круглый, мясистый нос выделялся картошкой на плоском лице, а черные глаза спрятались под кустистыми бровями, тяжело нависавшими над глубокими глазницами.
— Ну и долго будешь меня разглядывать? — мужчина поднялся с кресла и приблизился к лежанке. — Да, я — гном. Можешь называть меня Кэп. Это сокращенно от «Капитолий». В нашей группе я — лидер. Сразу хочу расставить приоритеты, и мне в принципе всё равно, что ты думаешь о нас и наших методах. Последние три года из-за ядерных взрывов и многочисленных мутаций нормальных людей не осталось, а те, кто выжил — стали тварями без разума и речи, способными только убивать и размножаться.
Мы — чистильщики, наёмные убийцы, своего рода новая армия: то есть те, кто устраняет тварей. Ты наверняка видел хоть одну из них. Они безумны, не говорят и им нужна, в основном, только еда. Иногда они нападают на наши общины, базы и лагеря, чтобы разорить и перебить всех кого достанут.
Кроме нас еще есть около десяти групп — сообществ, если можно так сказать, которые пытаются навести порядок на материке: в основном, они разбились по сходному внешнему виду и новым привычкам. Наша группа — смешанная. Ты уже успел познакомиться с Дейлом и его отрядом?
Я молчал, перебирая в голове полученную информацию. Значит, нормальных людей уже нет. Та тварь, что кинулась на мою машину, вероятно, тоже когда-то была человеком. Никак не укладывался тот факт, что я теперь сам далек от того парнишки, коим был в свой семнадцатый день рождения. Кэп внимательно окинул меня взглядом и продолжил:
— Я не знаю, кто ты и что делал в том лесу, где мы тебя нашли, но раз ты понимаешь нас и способен говорить, значит не всё потеряно. Я предлагаю пополнить наши ряды. Мне нужен любой человек, существо или кто там еще образовался, кто сможет держать оружие и защищать оставшихся на базе от нападений. Иногда мы совершаем рейды, обходя леса и поля. Это помогает убедиться, что твари не доберутся до основной базы — до этого поселения.
Я продолжал молчать. Чувствовал я себя превосходно. Ничего не зудело, чешуя, как и когти, вовсе не мешала. Я прокашлялся и взглянул на Кэпа:
— А время подумать у меня есть?
Гном сощурился и грубо выдал:
— До вечера, не больше. Только запомни, отпускать мы тебя не намерены. Откажешься — нам придется от тебя избавиться. И не скажу, что тебе это понравится: лежать без головы в нескольких футах под землей. А если согласишься — обучим всему, что умеем сами. Ты есть хочешь?
***
Надо ли говорить, что я всё-таки решился на вступление в команду Кэпа. Умирать мне не хотелось, а узнать способности нового тела пришлось в силу того, что им как-то надо было управлять. Мысль о том, что я теперь мифическое существо, да ещё и с собственным ядом, не давала мне покоя. Первое время я не мог смириться с тем, что у меня есть хвост вместо ног, и я постоянно путался и защемлял его, чем только можно.
Место, в котором я очнулся, называлось базой, хотя очень мало походило на настоящую военную базу, как я её себе представлял. Около тридцати деревянных домиков в глуши соснового леса, небольшая поляна — стрельбище, и еще расчищенная от деревьев прогалина около речки — той самой, где я купался. Сюда меня притащили те четверо мужиков, с которыми я общался в лесу: отряд Дейла, как его тут окрестили.
На следующее утро Кэп меня разбудил еще до рассвета, приказав пойти умыться и ждать у входа в дом. Я, едва справляясь с длинным хвостом, выполз наружу и пошел, если можно так сказать, к реке. Наскоро умывшись и растерев себя полотенцем, которое мне выделили, я расположился на крыльце. Массивные бревна были обтесаны совершенно гладко: из них сделали три ступени и небольшой навес от непогоды. Под ближайшим окном благоухали мелкие цветочки, которые поливала неизвестная мне женщина. Её черные волосы доходили до подола легкого сарафана. Когда она обернулась ко мне, я чуть не свалился с крыльца. Её черные глаза были напрочь лишены белков и сливались с веками. Такие я видел только в фильмах ужасов про нечисть. С испугу я шарахнулся в сторону, когда она заговорила.
— Не бойся, мальчик. Я — дриада. И не всегда была такой.
Потом она, глубоко вздохнув, провела рукой над клумбой, и цветы будто откликнувшись, дружно выровнялись и зашевелили листочками. Тут пришел гном и повел меня на поляну. Там уже собрались все мужчины и женщины нашей общины — существа, надо сказать, с весьма выразительной внешностью. Кэп что-то буркнул про адаптацию в коллективе и поручил меня отряду Дейла.
Адаптация прошла мгновенно. Меня просто выпихнули на середину поляны, где тренировались остальные, и приказали им проводить спарринг до тех пор, пока я не начну нормально отбиваться. В тот день я даже идти не мог — всё тело болело так, что я чувствовал себя отвратительно, а во рту стоял привкус крови. Но обижаться я не стал. Наверно мне и нужно было хорошенько подраться, чтобы перестать вспоминать прошлое и начать жить по-новому.
Так и потекли дни, насыщенные кулачными боями, учебной стрельбой и долгими лекциями у жаркого камина. Не скажу, что мое новое тело полюбило огонь, нет. Просто мне нравилось тепло. Больше, чем когда-либо. С хвостом я стал управляться довольно споро. Он стал мне больше, чем частью тела, помогая передвигаться с огромной скоростью, а при определенной сноровке служил большой плетью, которая могла сломать напополам молодое дерево. Регулярные тренировки довели мое тело до идеального состояния и теперь я мог похвастаться своими кубиками пресса, и прочими рельефными мышцами, жаль не перед кем было это делать.
***
Так прошел месяц. Я лучше узнал новых друзей, среди которых были и женщины. Дейл и Том оказались троллями, Крис относил себя к потомкам индийской богини Кали, а Черрис гордо называл себя двухголовым — бицефалом. Причем его головы могли поглощать пищу, спать и говорить совершенно автономно друг от друга. Кроме того, в нашем лагере было пять кентавров, два великана, гномы, нимфы, келпи, несколько эльфов и дриад. Нагов не было. Естественно, кроме меня.
Под влиянием радиационного поля все мы обзавелись диковинной внешностью и силой, о которой раньше могли только читать в разных книгах. Насколько я помнил школьный курс мифологии, ни одно существо не могло получиться в результате ядерного взрыва. А вот они мы — живое доказательство от противного.
Поначалу я просто пялился на всех, кто проходил мимо. Мне было странно видеть дриад, выходящих из деревьев, кентавров, легко галопирующих между деревьев, в поисках добычи: лесных зверушек, еще не сильно подвергшихся радиоактивным излучениям. Эльфы вообще поражали своими чертами лица и телом. Гибкие, высокие, неестественно бледные, они напоминали мне пришельцев-гуманоидов из старых научно-фантастических фильмов. Конечно, они были намного красивее, но их грация и гибкость поражала. Кентавры — люди-кони, тоже были поразительными. Они носили байкерские жилеты, и каждый сделал себе арбалет. Мастью кентавры были разные, но в основном преобладали вороные и пегие задние части, если можно так сказать.
Самым главным бонусом оказалось то, что в каждом из нас проснулась магия и удивительные таланты, причем все обитатели базы очень быстро смирились со своим новым положением.
Кентавры были прорицателями и шаманами, великаны изготавливали метательное оружие практически из подручного материала, эльфы и дриады контролировали растения, гномы были великолепными стратегами и умели обращаться с металлами. Келпи, нимфы и я могли управлять водой, где бы она ни находилась: в воздухе, в реке, в стакане соседа по костру или в растениях, что дриады выращивали на похлебку.
Обнаружил я свои способности совершенно случайно, когда в очередной раз вспоминал родителей, сидя на берегу речки. Сдерживаемые эмоции, печаль и горе накрыли меня так, что я не видел ничего вокруг, в мельчайших деталях вспоминая тот злополучный день. Слезы сами катились из глаз, ведь я был уверен, что меня никто не видел. Так я сидел наверно около часа, пока мне в затылок не прилетел камень из пращи Дейла.
— Джой, ты чего сидишь в воде? Я тебя уже несколько минут пытаюсь растормошить! О чем задумался? — мужчина стоял на берегу, метрах в десяти от меня и громко продолжал меня отчитывать.
Как это «в воде»? Я ведь на берегу находился, только кончик хвоста окунул. Оглядевшись, я запаниковал: вода огибала меня, продолжая течь по руслу. Я резко приподнялся, опираясь на хвост, и в этот момент река встала на пути, закрыв меня от берега. Сквозь неё прекрасно было видно ошалевшего Дейла, который повернувшись к базе, стал свистеть и громко кого-то звать.
Через пару секунд примчались кентавры. За ними последовали остальные обитатели базы, кроме тех, кто отправился на очередное задание. Нимфы окружили меня и радостно хлопали в ладоши. Я разозлился и стал нервно хлестать хвостом по воде:
— Что веселого?!
Одна из них отделилась и, подойдя поближе, радостно высказалась:
— Вода — твой друг. Не тревожь стихию, и я научу тебя. Меня зовут Релайя.
***
Следующие полгода вновь превратились в личный ад. Никогда не думал, что нимфы такие жестокие. Да и остальные из отряда Дейла вовсе не отставали от них. Я стирал руки до кровавых мозолей, упражняясь в мечевом бою, стрелял с кентаврами из арбалетов по мишеням на тренировочной поляне, учился метать ножи; и всё это с завязанными глазами, потому как с моим обычным зрением я в солдаты Дейла не годился. И самое главное — нимфы учили меня управлять водой. Каждый день, не менее пяти часов я был в воде. Ну, или около воды. Это как повезет. Я учился общению со стихией и выманивал на «разговор» речной поток.
Поначалу это были легкие волны, поднятые до уровня груди, ластившиеся ко мне, как ласковые щенята. Постепенно я научился разделять их на струи и направлять их в разные стороны. И это было еще не из тяжелой артиллерии.
Релайя говорила много и не слишком понятно, чтобы я мог уяснить себе все движения с первого раза. Я так понял, что смогу направлять воду к намеченному объекту, выделять водяной пар из любого живого организма с целью принести вред или пользу. Например, я смог бы осушить любую тварь, напавшую на меня, где-то секунд за пять. Ну, это, конечно, при должном старании и регулярных тренировках. Засушить цветок у меня получилось лишь спустя пару месяцев с того памятного дня.
Вспоминается, как меня радостно поздравляла нимфа, когда я сумел очистить сознание и сосредоточиться на маленьком цветочке, который она держала в руках. Постепенно цветок завял и стал усыхать. Лист съежился, а над сухой веткой образовалось облачко пара. Его я смог удержать примерно несколько секунд, после чего оно просто растаяло в воздухе.
С тех пор я постоянно тренировался в магии и владении оружием наравне с остальными. Нимфа повторяла, что медитация и умение скрывать истинные эмоции помогут мне стать настоящим магом воды. Ну, а парни просто гоняли меня по кругу и заставляли метать ножи вместе с попытками высушить мышей-переростков, которых они для этой цели таскали из леса живыми. Поначалу меня всё это доставало до тошноты, а потом привык.
Из спортивного парня я превратился в ладно скроенного мужчину, если нага можно так назвать. Плечи стали ещё шире, руки окрепли, под теплой чешуей перекатывались упругие мышцы, хвост стал гибким и уже не цеплялся за все ветки, по которым я проходил… вернее проползал. За эти шесть месяцев я успел два раза полинять, и теперь щеголял серо-коричневой чешуей. Она от линьки к линьке становилась темнее.
По ночам я охотился на мелкую живность в лесу. Это были мыши-переростки, размерами превосходящие даже черных крыс. Видимо, радиация повлияла и на них. Иногда попадались другие животные: кролики фунтов сорок весом, олени с шестью ногами, волки почти без шерсти. Жуткое зрелище, надо сказать.
А в остальном, жизнь наладилась. Я всё меньше вспоминал о событиях, приведших меня на базу, научился держать эмоции под контролем. Пришло время показать себя в вылазке с отрядом Дейла.
***
В стране же никаких изменений не было. Сообщества не спешили объединяться, переговариваясь через послов об услугах и товарах, которые мы находили в разрушенных городах и производили сами. Шла активная переделка экономических связей. Огнестрельным оружием многие в силу своей анатомии пользоваться не могли, поэтому процветал бартер на ножи, мечи, копья и алебарды. Кое-кто из великанов делал топоры, гномы были отличными кузнецами, а нимфы варили лекарственные зелья. Всё это мы выменивали на крупы, спички, овощи, фрукты и прочие товары.
Погода тоже менялась. Если в первый год это были тяжелые свинцовые тучи, которые практически не рассеивались, изливаясь редкими дождями, то потом наступила небывалая жара, которая держалась до сих пор. Осадков практически не было, а солнце нещадно палило, сжигая и без того мертвую растительность. Кругом была только черная степь с редкими островками бывших лесов, которые еле-еле скрывали наше убежище.
Дейл со своим отрядом продолжил вылазки на тварей. В пару переделок попал и я. Это случилось ровно через четыре года после того, как на страну посыпались метеориты. Уже больше десяти месяцев я жил в общине Кэпа, радуясь жизни, насколько это было возможно. В один теплый вечер у костра ко мне подошёл Дейл и спросил:
— Ну, как ты? Не скучаешь по дому?
Я не знал что ответить, потому что любое напоминание о том дне — и память услужливо подсовывала мне картину на месте отчего дома: черная воронка от метеорита, я, тела родителей и огненный гриб, разраставшийся на горизонте. Боль вернулась, с новой силой терзая мою душу. Я буркнул что-то мало вменяемое и отвернулся.
— Ну—ну, не надо эмоций. Я долго наблюдал за твоими тренировками, и думаю, что пришло время показать, на что ты способен в реальных условиях.
Я прищурил подслеповатые глаза и внимательно оглядел тролля:
— Согласен. Когда и как?
— Я пришлю Криса. Будь готов выйти затемно завтра утром.
Дейл развернулся и ушел. Тут я заметил какое-то шевеление за ближайшим деревом.
— Кэп, выходи. Ты следишь за мной?
Тот вышел и, присев на бревно около меня, прикурил самокрутку.
— Я давно наблюдаю за тобой. Понимаю, что именно ты пережил, — начал он, тяжело вздохнув. — Но думаю, лучше быть воином и строить свое государство заново, чем хлюпать носом по ушедшим и ничего не делать. Не так ли, Джой? У каждого из нас погибли родственники. Но мы не будем мириться с тем, что природа сделала с нами. Выживут только сильнейшие.
Я кивал, соглашаясь с каждым его словом. Что бы там ни было, с завтрашнего дня начнется моя новая жизнь.
***
Ветер дул в нашу сторону. Мы легко бежали вдоль опушки леса. Половина группы давно ушла вперед, на разведку и вскоре нас нагнал Крис. Своими многочисленными руками он подал сигнал: обнаружена стая диких тварей, уничтоживших соседнюю общину, которая поставляла нам овощи. Мой хвост тихо шуршал по хворосту: ни одна ветка не хрустнула, в то время как скорость только увеличивалась. Через пару минут мы увидели двух существ, которые склонились над расчлененным кентавром. Руки и ноги его были обглоданы до костей, шерсть на крупе свисала клочьями, живот был разворочен, открывая груду розовых кишок, которые вывалились на желтую траву. До нас донеслись чавкающие и булькающие звуки с присвистом.
Одна из тварей, подняла голову и принюхалась. Учуяв нас, она издала дикий вопль, привлекая внимание второй особи. Это была какая-то жалкая пародия на оборотней, которые, превратившись сами, оставили свои лица человеческими. Я с ужасом узнал в них своих бывших друзей, с которыми учился в колледже — Кэш и Ронни. Сейчас они были все в крови кентавра, с безумными глазами. Увидев меня, они, было, вильнули хвостами, но потом бросились, оскалив пасти и капая кровавой слюной.
Сердце кольнуло было иглой жалости, в голове мелькнула мысль для начала поговорить, но твари не дали мне времени на решение. Одна из них напав, принялась душить меня. Я быстро пришел в себя, поняв, что это уже не те беззаботные парни, с которыми мы пинали мяч.
Выпустил когти и полоснул по лицу существа. Мне в глаза брызнула горячая кровь, а хватка на шее ослабла. Ухватив покрепче тварь за холку, я одним движением хвоста сломал ей позвоночник и отбросил в сторону. Про магию воды я тогда и не вспомнил. Видимо, Релайя снова будет недовольна, ведь именно она вбивала в меня рефлексы, которые я позабыл, стоило увидеть знакомые лица.
Кэша прибил Крис. Том облил трупы какой-то зеленой гадостью, и они быстро истлели. Мы двинулись дальше. Дейл всё время подозрительно осматривался и нюхал воздух, но ничего не говорил. Так мы прошли ещё пару миль. Наконец, наш командир не выдержал и кинулся с тропы в лес. Мы переглянулись, но поспешили за ним. И тут я почуял кровь. Воздух был пропитан запахом крови и тлена. Наш отряд вышел на небольшую поляну и увидел ужасающую картину: среди множества трупов диких тварей лежало существо с человеческим лицом, но львиным телом и хвостом, оканчивающимся большим жалом. Самец мантикоры. Он-то и истекал кровью, и, похоже, уже давно. Крис кинулся к существу и быстро осмотрел его. Его шесть рук ловко перевязали мантикору, заодно, в случае чего, лишая возможности передвигаться. Тут раненый открыл глаза, а я резко дернулся в его сторону. Ричи, друг детства и товарищ по колледжу! Я наклонился над ним, вглядываясь в лицо и пытаясь отыскать проблеск человечности, потому что не хотел его убивать, как Ронни. Ричи повернул голову ко мне и сказал:
— Где я, Джой?
Отряд облегченно выдохнул. Ещё один разумный. Я подхватил Ричи и усадил его, прислонив к дереву, недалеко от бойни.
— Ты в лесу, далеко к северу от Блэклифа, дружище. Что с тобой случилось?
Дейл принес флягу с водой. Я напоил друга. Он прокашлялся и начал свой рассказ.
— Когда метеориты посыпались, я успел выбежать на улицу. Хотел предупредить тебя…
— Да не тогда! Сейчас!
— Я искал людей… После метеоритного дождя и взрыва АЭС, я стал превращаться. Сам не знаю, как оказался тут. Я долго скитался и пытался выжить. Сперва передвигался на машинах, потом когда превратился окончательно, бежал по дорогам, охотился на дичь в лесу. Помню, мне попалась белка, килограмм на десять… Кхм-кхе… — он засмеялся, а потом надрывно закашлял. На губах появилась кровь. — Утром вышел снова на дорогу и нарвался на этих тварей. Обычно я был осторожным и избегал таких пролесков. А тут сразу восемь мутантов. Пришлось импровизировать…
Тут вмешался Дейл:
— Потом поговорите. Надо его на базу, а то он кровью истечет.
Мы подхватили Ричи на импровизированные носилки и помчались к лагерю. Дальше мы передали мужчину нимфам, и уже через час он спал, напоенный зельями и весь перевязанный бинтами.
Через пару дней Рич уже был на ногах. Точнее на лапах. Мы долго говорили, сидя у костра, вспоминая тот день, каждый по-своему. У Ричи тоже погибли все родственники, но тел их он не нашел и так же, как и я, предпочел уйти из города. Скитания привели его на нашу базу, чему я был несказанно рад.
Кэп и Ричи поначалу не поладили, решая свои проблемы в бою, но Кэп легко победил и тогда мой друг смирился. Тренировки и для него стали серьезной нагрузкой, но уже через месяц он полностью раскрыл свой потенциал. Как существо он не обладал никакой магией, но был смертоносен. Его жало оказалось настолько ядовитым, что мгновенно умерщвляло всё, до чего касалось. Хорошо, что он умел его прятать в кисточку меха на конце хвоста.
Так и появился в отряде Дейла новый солдат.
***
Много лет прошло с тех пор. Мир постепенно меняется. К лучшему или нет, судить не могу. Тварей по-прежнему много и мы не сидим без ежедневных вылазок. Постепенно нас стало в разы больше. Многие существа, которые нам встречались, сумели-таки сохранить разум и охотно присоединялись к нашей общине.
Нам пришлось сформировать еще два поселка, где разместились несколько отрядов, патрулировавших территорию. Мы с Ричи образовали смертельный тандем, став лучшими воинами Дейла. Нас чаще всего посылали в многодневные рейды по всему материку. И всегда мы возвращались с победой. До тех пор, пока не попали в засаду.
В тот злополучный день мы потеряли Тома и Черриса, не справившись с числом тварей. Среди них выделялась одна, которая была крупнее и выше остальных, каким-то образом направлявшая их на нас, командующая низкими гортанными звуками. Это был огромный человек с головой быка и массивными рогами, венчавшими лохматый лоб.
Твари объединялись.
Новая эволюция сделала очередной скачок, но теперь мы к нему готовы. В тот день, когда я узнал, что хотя бы один мой друг жив, я поклялся себе, что буду сражаться во благо разумных сообществ, вернее того, что осталось от простых людей.
И так будет до последнего вздоха.
