Глава 1"Marauders' Generation"
1971 год. 1 курс
Черное озеро казалось огромным и пугающим в уже сгущающихся сумерках, как пропасть, ступишь — упадешь в бездну. Маленькие первокурсники, готовящиеся поступить в школу чародейства и волшебства Хогвартс, смотрели на него с опаской и недоверием. И ведь каждый год так: Хагрид не помнил ни одного года, что бы кто-то из малышей не поинтересовался, а безопасно ли это. Вот и сейчас миловидная девочка с пушистыми каштановыми волосами храбро спрашивает великана своим звонким голоском:
— А лодка точно не перевернется?
— Нет, — Хагрид тепло улыбается девочкам, которых подсаживает в большую лодку, сметая все их волнения. — На лодку наложено множество чар, она никогда не перевернется.
— Это хорошо, — выдыхает ее соседка, девочка с рыжими волосами и поразительно яркими зелеными глазами.
— Да не бойтесь вы так, даже Кальмар вас никогда не тронет. Он хоть и страшный, но добрый, он — защитник Хогвартса. Когда-нибудь он это докажет!
— Кальмар? — удивленно спросила маленькая рыжеволосая девочка.
— Лили, ты что, никогда не слышала? — глаза третьей девочки, невероятно красивой, со светлыми, чуть волнистыми волосами и ярко-голубыми глазами, казалось, будто ее лицо сошло с какого-нибудь портрета века так 18, но по-детски невинные чертики в глазах выдавали ее яркую безбашную натуру.
— Нет, я не из волшебной семьи, — Лили смущенно потупила взгляд. Ее друг Северус как-то сказал, что тот факт, что в ее семье нет волшебников, совсем не важен, но она все равно чувствовала, что он ей не договаривает какую-то важную деталь. Это очень беспокоило девочку.
— Ты маглорожденная?
— Алиса, не красиво так спрашивать, ты же знаешь.
— Но Марлин, ведь так интересно, узнать, как живут маглы. Мы же их только на улицах Лондона встречали!
— А что, это плохо и неправильно, что я из семьи маглов? — в глазах Лили явственно читается, что знать ответ на этот вопрос для нее сейчас важнее всего.
— Нет, конечно, — взбудораженная Алиса не замечает обеспокоенных ноток в голосе новой подруги. Ее любопытство требует знать все. — Вот мой папа всегда говорит, что нам нужно больше общаться с маглами, перенимать их опыт, тогда волшебники достигнут настоящего прогресса. Ведь маглы и без волшебства достигли столько всего интересного. Но вот только он никогда не может объяснить нормальным языком, что у них есть интересного, — Алиса обижено надувает губки и выглядит при этом невероятно милой. Два мальчика в соседней лодке смотрят на нее с мальчишеским восхищением. Лили и Марлин обменялись одинаковыми веселыми взглядами.
— Вот что такое те-ве-ли-зор, Лили? — Алиса тем временем все продолжала говорить.
Лили прыснула.
— Не тевелизор, а телевизор, — поправила она ее, и принялась объяснять суть такого странного для волшебников явления.
— Классно, — протянула Марлин, когда Лили закончила. — Но я все же не поняла, как вы засовываете этих людей в эту коробку?
Лили улыбнулась, уже открыла рот, что бы объяснить. Но они уже доплыли до школы, и громкий голос Хагрида уже кричал, что пора идти.
Лили много слышала о Хогвартсе. Теплыми летними вечерами, когда они с Северусом лежали на благоухающей теплой траве на берегу речки, Лили то и дело просила рассказать ей все о Хогвартсе. Голос черноволосого мальчишки тогда звучал особенно звонко и гордо от понимания, что он для Лили проводник. А Лили с удовольствием закрывала глаза, и ее воображение рисовало великолепный средневековый замок, полный чудес, тайн и немного опасностей.
И сейчас Хогвартс был перед ней. Величественный, словно воплощение той самой магии, которая надежно спрятана в его стенах. Окна приветливо светили своим новым ученикам теплыми желтыми маяками. Хогвартс, как и каждый год, вновь распахивал свои ворота, что бы поприветствовать своих старых учеников и познакомиться с новыми.
Дружной гурьбой будущие волшебники и волшебницы вошли в замок. Говорящие и двигающиеся портреты на стенах тепло приветствовали их и махали руками. Лестницы так не привычно для маглорожденных периодически меняли свое направление. Ноги запутывались в длинных мантиях, глаза разбегались, а сердце непривычно екало от понимания, что все это реально, что магия, все же, есть.
Лили шла рядом с ее другом Северусом. Тогда в лодках она предложила ему сесть с ней и ее новыми подругами, но тот заупрямился и заявил, что от этих девчонок один шум и он не желает плыть с говоруньями.
Алиса и Марлин жутко обиделись, но Лили отлично знала своего Сева и понимала, что тот просто стесняется.
Северус Снейп был первым человеком, кто сказал ей, что она волшебница. Раньше, чем другим детям из неволшебных семей. Она заставила цветок шевелить лепестками, словно какое-то чудовище шевелит зубами. Ее сестра Петунья тогда жутко злилась и боялась, а Северуса она вообще невзлюбила с первого взгляда и с тех пор они сильно ссорятся. Сев рассказывал ей истории о волшебном мире, о волшебных палочках, зельях, метлах, и дурацкой, по его словам, игре, которая называлась квиддич. Но Лили было интересно все, и он рассказывал и рассказывал. Еще они иногда варили простейшие зелья. Тайком, что бы никто не видел. И у Лили даже получалось, не так хорошо, как у самого Северуса, но он даже хвалили ее и говорил, что она чувствует рецепты и пропорции. Так прошло последнее лето Лили — в ожидании, что придет дама в черном, весело взмахнет палочкой, и все будет хорошо.
К Лили пришла строгая женщина в наглухо застегнутой зеленой мантии, с серьезным взглядом, которая долго беседовала с ее родителями. Лили хотела сразу бежать к Севу, но потом прислушалась и услышала, что ее мама кричит. Но потом раздался радостный возглас папы и женщина удивительно не сочетавшимся с ее грозным видом, добрым голосом попросила Лили войти. Девочка подождала секунд 20, чтобы не выглядело так, словно она подслушивала, и вошла.
— Это для вас, мисс Лили, — тепло улыбнулась женщина. — Я Минерва Макгонагл, заместительница директора школы чародейства и волшебства Хогвартс. Ты ведь не удивлена мне, правда?
— Да… Ой, нет, конечно удивлена.
Миневра Макгонагал хитро подмигнула девочке.
— Мы отслеживаем сильные вспышки магии, чтобы она не бросалась в глаза маглам, то есть не волшебникам. А вы с вашим другом варили зелья в лесу.
— Да! Да, — храбро заявила Лили, хотя щеки ее уже пылали смущением. — Но так мы научились хоть чему-то, и я буду знать и уметь даже чуточку больше, чем другие ребята даже из чисто магических семей.
Минерва улыбнулась чему-то своему.
— Знаете, мисс Эванс, — сказала она какое-то время спустя. — Я буду рада видеть вас у нас на гриффиндоре.
И она ушла, оставив Лили с родителями, которые ошеломленно гладили младшую дочку по голове, тихонько переглядываясь, все еще не веря, что рассказы их дочери о волшебстве правда.
В тот день Лили выпытала у Северуса все, что тот знал о факультетах Хогватрса. Мальчик нахваливал Слизерин, но почему-то Лили была уверена, что профессор не зря упомянула Гриффиндор, и она попадет именно туда.
И вот сейчас они подошли к Большому залу. Он встретил своих новых гостей волной ослепительного желтого света, гулом голосов учеников, сидящих за четырьмя столами факультетов и теплой, просто волшебно, невероятно теплой улыбкой старика во главе стола на высоком постаменте.
— Видишь того старичка за столом, кто это? — заинтересовано спросила Лили у Алисы, что шла рядом.
— Это директор, профессор Дамблдор, Альбус Дамблдор, — прошептала Алиса тихо.
Первокурсники столпились вокруг Макгонагл. В ее руке была… Шляпа. Старая, потрепанная временем и молью шляпа, простая, без излишеств. Та часть юных волшебников, кто произошли из немагических семей, смотрела на профессора с недоверием.
— Сейчас тот, чье имя я назову, выйдет и сядет на эту табуретку, — она указала на табуретку, такую же потрепанную, как и шляпа. — Я надену вам на голову Распределяющую шляпу, и она распределит вас на один из четырех факультетов. Итак, Блэк, Сириус.
Из толпы выделился красивый черноволосый мальчик с тонкими красивыми чертами лица, яркими голубыми глазами, в которых плясали веселые черти. Он вышел спокойно, с абсолютно прямой спиной и самодовольным выражением лица.
Макгонгл опустила шляпу ему на голову. И тут поля шляпы затрепетали, и открылся рот, самый настоящий рот. Прошло примерно две минуты, прежде чем шляпа огласила хриплым сиплым голосом:
— ГРИФФИНДОР!
В зале настала почти идеальная тишина, прерванная только лишь каким-то приторно противным покашливаниям со стола, за которым сидели ученики в зеленых галстуках. Сириус встал и направился к гриффиндорскому столу под красно-золотыми знаменами.
Затем сам Дамблдор поднял ладони и захлопал. К нему присоединились учителя, затем ученики гриффиндора.
Лили вспомнила, откуда она его знает. Это один из тех мальчишек, которые ввалились в их с Севом купе в поезде и обозвали Сева обидным прозвищем.
Еще через пару незнакомых лиц профессор назвала фамилию Марлин. Девочка как-то тяжело выдохнула и легкой уверенной походкой направилась к табуретке.
Марлин тоже распределили на гриффиндор. Но в этот раз стол, который показался Лили таким неприветливым, отозвался громогласными аплодисментами, кто-то даже заулюлюкал, встречая новую представительницу. Марлин уселась между двумя симпатичными мальчиками, что посторонились, пропуская ее, и улыбнулась одобрительно Лили и Алисе, которые еще ждали своей очереди.
Затем парня со слащавым лицом и гадкой улыбкой, по фамилии Мальсибер отправили в слизерин.
— Эванс, Лили.
Алиса коротко сжала ее вмиг похолодевшие пальцы. На трясущихся ногах Лили подошла к табуретке.
Шляпа опустилась на ее голову.
«Что ж, я вижу много отваги, острый ум, и очень чуткое восприятие понятия справедливости. А еще много жертвенности, да очень много жертвенности, ради того, кого любишь по-настоящему, ты готова на все. Я не вижу сомнений. Да и ты, я вижу, согласна со мной».
— ГРИФФИНДОР!!
Крик шляпы над ее головой был оглушающим, он сливался с гулом голосов за столом гриффиндора, где все уже с радостью принимали ее в свою семью.
Лили улыбнулась профессору, и Магкгонагл тепло улыбнулась в ответ. Так, словно знала то, что Лили еще только предстоит познать, что-то очень-очень важное.
Лили подошла к столу, проходя мимо Сириуса, она увидела, как тот обаятельно ей улыбнулся и пододвинулся, жестом предлагай присесть. Лили взглянула в красивые голубые глаза мальчика, оценила степень нахальности, в них плескавшейся, гордо вздернула свой прелестный носик и направилась дальше вдоль стола искать место. За спиной же услышала, как Сириус весело, удивлено и, как ни странно, довольно фыркнул.
— Присаживайся, — к ней обращалась красивая девочка с густыми каштановыми волосами, заплетенными в косички и веснушками, красовавшимися на маленьком чуть вздернутом носике. — Я Эммелина Вэнс.
— Привет, спасибо, что предложила, — Лили улыбнулась в ответ. Девочка ей очень понравилась. — Я Лили Эванс, очень приятно. С какого ты курса?
— Со второго. Помню, как в прошлом году была на твоем месте. Ты очень храбро держишься, я лично боялась так, что у меня коленки тряслись.
— А я так волновался, что моя неуклюжесть возросла во стократ, — со смехом заявил мальчик, сидящий рядом с Эммелиной. У него были красивые, но довольно простые черты лица и чуть смущенная, но все равно обаятельная улыбка. — Я чуть не опрокинул табуретку, на которую Макгонагл опустила шляпу, что бы перевернуть список. Я Фрэнк, кстати. Фрэнк Лонгботтом.
Ребята весело засмеялись.
— Вуд, Алиса.
Лили резко повернула голову. Улыбка сразу сменилась серьезным выражением. Алиса рассказывала, что ее родители все учились на гриффиндоре. И хотя они и сказали, что для них это все равно не важно, Алиса очень хотела попасть именно сюда, что бы ее родители гордились ей еще больше.
— Твоя подруга? — Фрэнк вытянул голову, что бы лучше видеть, что происходит.
— Познакомились в поезде. Она очень хочет на гриффиндор, — Лили улыбнулась, видя, как Фрэнк с интересом смотрит на яркую миловидную Алиску.
— Попадет, — Фрэнк довольно прищурился, словно знал и видел больше, чем Лили.
— ГРИФФИНДОР!!
— Ура! — заверещала Лили, услышав вердикт шляпы.
Алиса уже на всех парах неслась туда, где сидела Лили. Она вихрем пронеслась мимо Марлин, на секунду задержавшись, что бы дать себя поздравить и обнять, а затем чуть не снесла на радостях Лили.
— Получилось, получилось, я на гриффиндоре, — верещала чуть не плача Алиса.
Успокоившись, девочки плюхнулись на скамейку.
— Привет, я Алиса Вуд, — оказавшись за столом, Алиса тут же начала осматриваться.
— Я Эммелина Вэнс. Приятно познакомиться, — девочка улыбнулась и хлопнула своего друга по широкому плечу. — А это Фрэнк Лонгботтом.
Фрэнк как-то сконфуженно махнул рукой и неуверенно улыбнулся.
— Я и сам мог бы представиться, между прочим! Эммелина!
— Да, я поняла это, — насмешливо сказала Эммелина, выразительно поглядев на Алису, заставив ту зардеться.
Тем временем к столу гриффиндорцев присоединился Джеймс Поттер. Довольно высокий для своих 11 лет, худощавый мальчишка с карими глазами, весело блестевшими за стеклами очков. Он очаровательно улыбнулся всем за столом, так, что каждый принял эту улыбку как свою, и плюхнулся на скамейку рядом с Сириусом и еще двумя новыми гриффиндорцами: мальчиком со шрамом на правой руке и добрыми глазами и чуть полноватым мальчиком с маленькими водянистыми глазками и волнистыми светлыми волосами.
Лили посмотрела на оставшихся первокурсников. Вызвали Северуса. Лили знала, что друг хочет на Слизерин, но все равно очень хотела, что бы он учился вместе с ней, тогда они могли бы проводить больше времени вместе, в уютной башне гриффиндора, какой она уже себе ее представляла.
Сев вышел к шляпе. Шляпа сомневалась долго, почти как с Сириусом, но потом выкрикнула:
— СЛИЗЕРИН!!
Зеленый стол отозвался сдержанными хлопками. Идя к нему, Сев бросил на нее несчастный взгляд. Лили решила, что завтра же к нему подойдет. Ведь не могут же, и вправду, факультеты мешать людям дружить!
Еще пара человек и церемония распределения закончилась. Со своего стула встал профессор Дамблдор. Он лишь поднял руку, как шум, создаваемый его учениками, утих, перетекая в почтительную тишину и готовность слушать.
— И вот наступил очередной учебный год. Добро пожаловать в Хогвартс, замок, как и я, вновь рад видеть своих новых и старых учеников. Надеюсь, этот год будет плодотворным, как и всегда. Сегодня в этот праздничный день хочу сказать, наслаждайтесь спокойствием и миром, но помните, зло есть всегда, оно не дремлет, оно может выступить против добра в любой момент. Но никогда не забывайте, сильнее зла всегда будет любовь, всего лишь любовь в самом искреннем и бескорыстном ее воплощении. Храните в себе любовь, и она будет хранить вас, — ученики притихли, осознавая, что профессор никогда не говорит что-то зря, всегда есть почва для его слов. — А теперь давайте поприветствуем нашего нового преподавателя по Защите от Темных Искусств — профессора Джифса!
Со своего места поднялся крепкий молодой человек со строгим лицом, но вдруг он обаятельно улыбнулся, от чего на его щеках появились ямочки, и по залу прошелся легкий шепоток девчачьих голосов — понятная реакция на симпатичного мужчину в рядах преподавателей. Профессор Дамблдор на это только усмехнулся в бороду, выждал пару секунд и продолжил:
— Еще хочу сообщить, что в школе новый смотритель — мистер Филч, — он указал на совсем еще молодого человека и торчащими в разные стороны волосами и ясными глазами, которые смотрели на учеников с опаской и вызовом, словно он ждал от них какой-нибудь пакости прям здесь, в окружении преподавателей. — Надеюсь, вы подружитесь, — и директор посмотрел на гриффиндорский стол, где двое долговязых парня близнеца переглянулись и совершенно одинаково весело хмыкнули. Те, кто сидел поблизости слышали их тихий шепоток: «Это мы сомневаемся!». — А теперь давайте позволим своим проголодавшимся желудкам отведать вкуснейших блюд. Да будет пир!
Профессор взмахнул рукой, и еда сама начала появляться на пустых тарелках, которыми были сервированы столы.
Глаза Лили просто разбежались в стороны от обилия вкусностей, рот наполнился слюной, а желудок заурчал, напоминая о себе. Курица, запеченная в сливочном соусе, печенная картошка, картофельное пюре, гарнир из брюссельской капусты, мясо, запеченное в сыре; сладости, пироги с яблоками, ягодами, шоколадный пирог, банановый пудинг, сливочное мороженное; а еще и разные волшебные сладости, лакричные палочки, шевелящиеся, словно настоящие червячки, сахарные перья и леденцы «Друблс», от которых надувались щеки.
Отложив нож и вилку Лили почувствовала, что последний кусок пирога с бананами был явно лишний. Вот оно, какого это — чувствовать себе толстой. В школе, куда Лили ходила до этого, была одно довольно тучная девочка, Китти Булблдорн. Однажды маленькая Лили спросила, не больно ли ей было, когда в нее засовывали шарик. Китти тогда громко плакала от обиды, а родителей Лили вызвали в школу. Папа еле сдерживался, чтобы не засмеяться, выслушивая историю, а Лили искренне не могла понять, что плохого в том, что она посочувствовала Китти с шариком в животе.
Сейчас Лили казалось, что шарик внутри нее еще и наполнили водой, такой он был тяжелый.
— Ну что же, — профессор Дамблдор хлопнул в ладоши, и еда исчезла, оставляя тарелки абсолютно чистыми и белоснежными. — Думаю, все уже наелись, и всех клонит в сон. Ваши теплые, благоухающие чистотой постели ждут вас в ваших башнях. Расписания вы получите завтра от ваших деканов. Приятных снов!
После этих слов зал наполнился шумом отодвигаемых скамеек и ленивым жужжанием разговоров.
— Первокурсники гриффиндора, подойдите сюда! — громко позвала девушка со значком на груди.
— Привет, мы ваши старосты, — улыбнулся Лили и Алисе симпатичный светловолосый парень, очень красивый, внешность у него была, словно у принца из сказки. — Меня зовут Питер Коузи, а это Кристина Вэнс.
— Мы же должны быть сними строгими, — Кристина дернула его за рукав. — Мы должны вызывать у них уважение.
Это вызвало улыбку у Лили, Марлин и Алисы.
— Не смеши меня, — Питер улыбался во все тридцать три зуба. — Сейчас мы проведем вам небольшую экскурсию по Хогвартсу от Большого зала до нашей башни.
— Заодно расскажем немного об истории Хогвартса и дома Годрика Гриффиндора.
Кристина и Питер вели их все вверх и вверх по живым лестницам. Они рассказывали о том, как был основан Хогвартс много лет назад, как были дружны четыре волшебника, четыре дома в Хогвартсе. И как однажды во всеобщую идиллию пришел разлад.
— А это вход в нашу башню, — сказал Питер, указывая на портрет дамы 18 века в розовом одеянии.
— Мы должны пройти сквозь портрет? — Лили искренне верила, что задает вполне логичный вопрос. Однако, все улыбнулись, кто-то даже засмеялся.
Лили обиженно посмотрела на Алису и Марлин, которые тихо посмеивались рядом, мол, почему не рассказали.
— Нет, милочка, — грудным голосом отозвалась дама на портрете. — Сквозь меня, боже упаси, проходить не надо. Лишь назови пароль.
— Да, — сказала Кристина, отсмеявшись, чуть сконфуженная своей реакцией, ведь старосте так не полагается. — На этот семестр пароль «Береги честь смолоду».
Портрет открылся, открывая вид на уютную башню. Красно золотые оттенки пестрили здесь повсюду: на диванных подушках, мягких коврах, по которым хотелось пройтись босиком, на рамах для портретов, мебель была из красного дерева с золотыми узорами. Было уютно и тепло, как, наверное, нигде больше в замке. Огонь в камине уютно потрескивал, а в углу проигрыватель тихо жужжал голосом Джона Леннона. Ученики плавились в этом тепле и уюте, лежа на диванах, сидя в креслах с бутылочками чего-то белого или чашками чая. В это тепло хотелось возвращаться снова и снова, как домой, где тебя обязательно ждут.
— Вот, это наш, а теперь и ваш дом. Тут вы можете проводить свое свободное время. Отдыхать, веселиться, мы проводим вечеринки, но Макгонагл иногда может заглянуть с проверкой, так что надо не терять бдительность.
Кристина толкнула парня под ребра, вызывая его довольную, как у чеширского кота, улыбку.
— Спальни мальчиков внизу и вверху с левой стороны, девочек — справа. Располагайтесь, если что обращайтесь к нам, мы всегда готовы вам помочь. Ваши вещи уже ждут вас наверху возле ваших кроватей.
Первокурсники стали разбредаться по комнатам.
Лили, Алиса, Марлин и еще одна девочка, Мэри Макдональд, жили вместе. Комната, как и вся башня, была теплой и уютной. У каждой девочки была кровать с прикроватным столиком рядом. Четыре шкафа, поразительно вместительных, чего не скажешь, поглядев на них снаружи, располагались вдоль одной из стен слева от входа, а возле окна стоял огромный четырехместный стол.
Девочки дружно похрапывали, видя прекрасные сны, но Лили все никак не могла уснуть. Она встала с кровати, поправила сползшее одеяло Алисы и вышла из комнаты. Она еще вечером облюбовала удобный подоконник и сейчас хотела понаблюдать оттуда за звездами.
Лили спустилась вниз. На кресле у окна угадывался силуэт мальчишки. Точно, это Джеймс Поттер, тот самый, с которым они познакомились в поезде, который сразу не понравился Севу. А в принципе, он ведь сосем неплохой, только взбалмошный очень.
— Не спится? — он первый прервал ход ее мыслей.
— Волнуюсь, — смущенно ответила она, забираясь с ногами в кресло напротив него. — Я ведь и о волшебстве то узнала совсем недавно, а теперь мне нужно будет постигать все азы, страшновато, что не будет получаться.
— Ты маглорожденная?
— Да.
— Круууто, а правда, что вы в квиддич не на метлах играете, а по земле мяч катаете.
Лили рассмеялась, чувствуя, как опускается напряжение.
— Да, правда, только мы называем это футбол.
— Точно, футбол, совсем забыл это слово. Этим летом познакомился с мальчишками-маглами, они и научили, а еще предлагали покататься на ве-ло-пи-се-де.
Лили расхохоталась так, что живот заболел.
— Велосипед, Джеймс, велосипед, — она посмотрела на него внимательно. — Не думала, что волшебники так просто могут общаться с неволшебниками.
— Ты что, маглы крутые, папа со многими ими дружит, и говорит, что жалеет, что мы не можем им помочь. К примеру, многие их болячки мы могли бы вылечить в два счета. Но статус секретности не позволяет.
— Вот как вы прячетесь. А я все думала, как ваше волшебство никто не видит.
— Наше. Ты теперь тоже полноценная часть магического сообщества.
— Я так боюсь не вписаться. А вдруг у меня не будет получаться волшебство. Алиса говорила, что уже тайком пользовалась маминой палочкой и выучила некоторые заклинания. А у меня даже не было возможности….
— Ты чего? Как это не впишешься? Ты — волшебница, раз получила письмо. Значит в тебе прорва энергии.
— Северус тоже всегда так говорил.
— Зачем ты вспоминаешь о Нюниусе? Он же теперь слизеринец! А тебе не зачем общаться со змеюками, ты слишком…. — тут Джим засмущался вдруг.
Но Лили даже не заметила. Она была возмущена до глубины души.
— Разве факультеты могут мешать людям дружить, если они по-настоящему любят друг друга.
Джим задумался.
— Наверное, все-таки не могут, — он задумчиво почесал бровь. — Но слизеринцы все скользкие, скрытные и хитрые, они не умеют дружить!
— Кто тебе такое сказал?
— Никто, я сам….
— Как можно судить о людях только по факультетам, даже не узнав их….?
— А как? Как еще? Шляпа отбирает нас по нашим личным качествам.
— Но… Эх, ладно. Пора идти спать.
— Да, завтра начинаются занятия, — Джим все еще немного дулся за то, что его мнение не приняли.
Лили улыбнулась.
— Спасибо, между прочим, — она отвела взгляд. — Мне правда стало спокойнее.
— Я рад, — он с удивлением посмотрел на мило заробевшую девчонку.
— До завтра.
— Да, увидимся. И ты расскажешь мне, что такое велосипед. Не хочу показаться друзьям глупым.
Лили подняла на него взгляд и улыбнулась в ответ на его такую обаятельную улыбку.
Она развернулась и ушла в свою спальню.
А Джим еще минут 5 стоял и думал, что это за чувство, что так приятно покалывает теперь в груди.
