Глава 1Гарри храбро заглянул за угол и посветил себе палочкой. Никого. Только мерный храп портретов и какие-то таинственные шорохи за гобеленами на стенах. Да что может быть страшного там, за углом? Это же просто старинный замок. Максимум – приведение.
Последний рубеж. Дальше можно идти только с выключенной палочкой. Два поворота налево после Северной лестницы, потом направо и прямо до Рыцаря со сломанным копьем, далее наверх по деревянной лестнице, прямо до конца и поворот направо возле картины с морским пейзажем.
Не было никакого страха. Ничто – ни блохастая кошка Филча, ни сам Филч с метлой наперевес, ни все приведения вместе взятые не смогли бы отпугнуть его от намеченной цели.
А цель – мама.
Он придет, как и в предыдущие ночи, сядет перед Зеркалом и будет смотреть на маму. И они будут лишь вдвоем! Он будет жестами показывать ей, как прошел его день, а она будет нежно улыбаться и так же жестами задавать вопросы.
И все будет хорошо. Только нужно попробовать врать убедительнее – в последнее время мама часто качает головой, давая понять, что не верит в его рассказы об отличной учебе, куче друзей и… замечательном отношении к нему преподавательского состава. Особенно, некоторых его членов. Точнее, одного его члена.
Гарри с трудом открыл огромную дубовую дверь, за которой скрывалась просторная, когда-то классная комната, заваленная сейчас разным мусором – от старых парт, скамеек и метел до… волшебного Зеркала.
Вот. Сейчас. Он скинет с Зеркала покрывало и…
Мама уже ждала его, как всегда, со спокойной любящей улыбкой.
Мама.
Гарри протянул к ней руку, но холодное стекло не дало коснуться наверняка теплой (да, точно теплой, по-другому и быть не может) руки мамы. И он не выдержал.
Все напряжение последних месяцев, ох, что там месяцев – последних лет – прорвалось, и он горько зарыдал, упав на колени на скомканное покрывало.
У Лили разрывалось сердце. Она стучала руками по стеклу, пытаясь привлечь внимание сына, но тот не слышал, да и не мог услышать: Зеркало не пропускало звуки ни в ту, ни в другую сторону.
Мальчик лежал, уткнувшись в лицом в ладошки. Худенькие плечи вздрагивали под изношенной курткой пижамы, и Лили в который раз подумала, что какой надо быть идиоткой, чтобы дать одиннадцатилетнему ребенку пижаму с плеча взрослого человека! Петуния там совсем умом тронулась, что ли?
– Он постоянно на меня орет, понимаешь?! Постоянно! Сегодня за завтраком он наорал на меня за то, что я поставил кубок с тыквенным соком и чуток плеснул сока на стол! Ты бы слышала, как он верещал! Но мам, эти дебилоиды Кребб с Гойлом аккурат за его спиной вылили целый кувшин сока на беднягу Лонгботтома, а он сделал вид, что все в порядке. А я немного плеснул, и его чуть не разорвало… Ур…ур…ур-род! Завтра еще раз так сделаю. Может, его и впрямь раз-разорвет?.. – Гарри судорожно вздохнул. – И потом на Зельях. Варили какую-то муть из лекарственных трав. Ну, там вроде для снятия жара… У них же тут нет парацетамола, вот и варят всякие помои… Но не суть. В общем, я все делал как Гермиона, но отвлекся и сбился с этих помешиваний, и он как начал орать на меня! За что?! Ну откуда мне было знать, что это дурацкое зелье нельзя было помешивать по часовой стрелке, а нужно только по часовой? В учебнике было написано… было написано… Не помню я, что там было написано… Но зачем орать-то? На этого придурка Малфоя он только глаза закатил, а ведь он едва котел не взорвал вместе со всем классом! – он засмеялся, и слезки мгновенно высохли. Маленький. Какой же он еще маленький, подумала Лили и в очередной раз кивнула и улыбнулась. Она быстро научилась кивать и удивляться и пугаться, реагируя на выражения лица сына, на его движения и жесты, создавая иллюзию обычного общения мамы с сыном. – И представляешь, мам, он такой «Бла-бла-блациус!» (ну, то есть он, конечно, произнес какое-то заклинание, но я не понял какое), и его зелье так бу-бу-ух! Полыхнуло оранжевым, и в котле образовался мини-ядерный взрыв! А Гермиона… Это моя лучшайшая подруга, помнишь, я тебе рассказывал про нее? Она самая умная! И, в общем, она сказала, что вместо того, чтобы кинуть в зелье щепотку какой-то фигни… ну не помню я, что там за травка нужна была… Малфой сыпанул туда какого-то порошка (Гермиона, естественно, сообщила нам его название, но ты же понимаешь, мам – я не запомнил), после взрыва это зелье тут же превратилось в жутко вонючую жижу и, а-ха-ха, уползло куда-то в покои Снейпа. Надеюсь, оно его там знатно покусало… – мрачно добавил Гарри, но тут же перевел тему. Мама почему-то грустнела, если он говорил плохое про этого мерзкого ублюдка.
Мальчик сидел перед зеркалом, скрестив ноги по-турецки и накинув на плечи тяжелое покрывало. Он давно забыл, что мама не слышит его, ведь она так улыбалась и кивала и так заливалась смехом, когда он показывал, как они с Роном («Это мой лучшайший друг! Я тебе рассказывал, помнишь?») играли в плюй-камни с ребятами из Когтеврана и выиграли бы у них, но те, ясное дело, смухлевали, и как она страдальчески поморщилась, когда он рассказал, что чуть не упал с метлы, и как она ахнула (Гарри мог поклясться на крови, что почти слышал это!), когда он проболтался, что-таки навернулся с этой самой метлы, но практически не пострадал (ну, так, только руку проткнул насквозь веткой дерева, в которое врезался, но мадам Помфри всё залечила, мам, честно-честно!).
Старые часы где-то далеко пробили двенадцать, и Гарри поспешно скинул с себя покрывало. Пора уходить, да и глаза уже начинали слипаться.
Он еще много раз пожелал маме спокойной ночи, прикоснувшись ладошкой к ледяной поверхности зеркала, потом еще столько же раз помахал на прощанье, и только подозрительный грохот этажом ниже заставил его наконец накинуть на зеркало покрывало, скрыться под мантией-невидимкой и, споткнувшись пару раз о разбросанные по комнате стулья и скамейки, выбежать прочь…
…освободив место другим.
Два поворота налево после Северной лестницы, потом направо и прямо до Рыцаря со сломанным копьем, далее наверх по деревянной лестнице, прямо до конца и поворот направо возле картины с морским пейзажем.
Северус едва ли не ногой распахнул тяжелую дубовую дверь и тут же направился к зеркалу. Скинув покрывало, он напоролся на осуждающий взгляд.
– Что опять не так?! – он вскинул руки. Лили наоборот – скрестила руки на груди и едва заметно наклонила голову. – О, Мерлин, он что, уже успел нажаловаться?!
Северус страдальчески застонал и нервно прошелся туда-сюда мимо зеркала, стараясь при этом не упускать Лили из виду.
– Твой сын, – он произнес слово «сын» будто какое-то ругательство, – едва не угробил сегодня меня и своих однокурсников, сварив вместо зелья ракетное топливо! Ты понимаешь, что еще пара мгновений, и класс взлетел бы на воздух! – Лили скептически дернула бровью. – Хорошо, преувеличил. Положим, на воздух бы не взлетел, но дерьмище из его котла забрызгало бы мне весь кабинет. Даже этот тротил ходячий, Финниган, сегодня отличился и в кои-то веки не взорвался, а вот твой! – Снейп сделал многозначительную паузу, но под тяжелым взглядом Лили стушевался. – Не, ну он… Ладно, для человека, которого выдернули из мира магглов всего пару месяцев назад, он вполне справляется. Побольше бы внимательности, дисциплины и ответственности, но в этой школе такое можно было бы пожелать в общем всем и по отдельности каждому. И, Эванс, он катастрофически похож на этого твоего выпендрежника! Те же волосы, характер, ржет так же… Глаза твои. – Северус подошел к Зеркалу и протянул к стеклу руку. – Зеленые. Такие… как летняя листва на деревьях… Что-то не то, Лили, – со вздохом опустился на колченогое кресло, взметнув из него облако пыли, и с силой потер лицо руками. – Что-то происходит вокруг странное. И все это связано с его приездом сюда, в школу. Почему его нужно было сюда тащить? Твоя сестра что, не могла его запихнуть в какой-нибудь в местный детский отстойник? Учился же он где-то до повестки в Хогвартс? Зачем ему магия? Не место ему здесь… Мало ли что кому в башку взбредет? И Квирелл этот, со всех сторон ненормальный… Кто твоего соплёнка защитит, если что? – Лили указала пальцем на Северуса и кивнула. – Я?! Ох, даже не думай,– она сложила руки в молитвенном жесте и страдальчески скривилась. – Перестань, я на это не поведусь, я не нянька, пусть уматывает к твоей сестрице, в конце концов, она ему родная тетка, вот пусть и присматривает за любимым племянником, – Снейп фыркнул и гордо отвернулся, но когда обернулся опять, Лили в зеркале не было. – Лили? Эй?
Северус метнулся к зеркалу и схватился за раму, пытаясь заглянуть внутрь.
– Лили! Лили, вернись! – он испуганно оглянулся – вдруг она ушла из-за того, что кто-то зашел в комнату, но вокруг никого не было. – Ох, Мерлин! Лили! Лили!!!
Он метался вокруг зеркала, накрывал его покрывалом и скидывал вновь, и когда уже был готов от отчаяния завыть как Люпин на луну, Лили вновь появилась.
– Больше! Так! Не делай! – очень тихо и четко произнес Северус и хотел было погрозить пальцем, но вовремя одумался. Лили стояла, победоносно задрав тонкий подбородок и ехидно сощурившись. – Лили, это ни хрена не смешно, слышишь?! Я уже терял тебя, и не хочу больше… терять… даже твой призрак… – Снейп сполз перед зеркалом на колени и уткнулся лбом в холодное стекло. – Даже призрак…
Он открыл глаза. Лили сидела перед ним, прислонив ладонь к тому месту, где его рука касалась зеркала. Она снова указала на Северуса пальцем.
– Уродское зеркало. Ты все показываешь неправильно, – прошептал Снейп. Слова запотели на стекле, на мгновения размыв образ Лили. – Это не может быть моим желанием… Мое желание – быть с ней… А не заботиться о ее отпрыске.
Старые часы где-то далеко пробили час ночи.
Северус устало протер глаза.
– Мне пора…
Лили поспешно встала и очень быстро стала показывать что-то жестами и мимикой, но Снейп отмахнулся.
– Да понял я. Все просто: или я присматриваю за ним, или я больше тебя не увижу.
Лили попыталась поймать его взгляд, но Северус больше не взглянул на зеркало.
Молча, сосредоточенно глядя только на раму, он набросил на зеркало покрывало и не оглядываясь вышел из комнаты…
…освободив место другому.
– А, Лили, девочка моя!
Альбус Дамблдор сдернул покрывало и, чихнув от пыли, встал перед зеркалом, стараясь рассмотреть что-то за плечом Лили Поттер.
– А ты… как всегда там одна? Кхм… То есть… Там… больше никого… нет?
Лили покачала головой. Она стояла прямо и напряжено, вытянувшись как струна и скрестив руки на груди.
–Да?.. Ну ладно… – Альбус едва заметным движением палочки призвал поваленное кем-то колченогое кресло и тяжело в него опустился. – Да, я всегда ее жду. И никогда не вижу. Много лет назад, когда я – тогда еще только заместитель Директора по учебной части – нашел это чертово Зеркало в Выручай-комнате, я так замерз, блуждая по замку, что увидел себя держащим пару теплых носков. Смешно, да? – он по-старчески хихикнул. – Найти один из самых великих и загадочных артефактов в истории мира магии и… увидеть себя с носками! Правда, на следующий день я увидел себя в директорской мантии и меня награждали орденом Мерлина какой-то там степени. Однако, первое мое знакомство с ним вышло презабавным. Я, в общем-то, всем так и рассказываю с тех пор, мол, что я вижу в Зеркале Еиналеж? Да носки я там вижу, что же еще?! Мне же сто лет минуло лет пятьдесят назад. Я мерзну, как садовые гномы зимой. Конечно, носки и ничто иное. И верят, представляешь?.. Потом одно время я видел Геллерта… Доброго, конечно, а не ослепленного манией величия… Затем долгие годы Зеркало показывало мне картинки разной степени тщеславия – всяческие поощрения от Министерства, награждения и прочая никому не нужная шелуха. А еще… Вот странно, Лили. Почему я никогда не видел свою семью? Всех их, живыми и радостными, чтобы мы все вместе! Неужели, я этого не хотел?.. Я как-то привел сюда Абертфорта. Ну, как привел? Вызвал его сюда, в Хогвартс, и попросил подождать меня здесь. Как бы случайно натолкнул его на Зеркало. И, знаешь что? Оно показало ему ее, Ариану. Такую, какой она была до… всего. И он сказал, что она махала ему и улыбалась как на том портрете в его бомжатской забегаловке. А потом подошли родители. И тоже улыбались. И я там был, представляешь? А я никогда не видел никого из семьи… Никогда.
Голос Альбуса постепенно стихал, речь прерывалась, и, в конце концов, он тяжело вздохнул и уронил голову на грудь. Уснул? Задремал? Все указывало на то, что старик по своей пенсионерской привычке заболтался, уплыл по волнам памяти и забылся чутким сном, но Лили лишь закатила глаза (этот прием она переняла у Северуса еще в школьные годы), облокотилась на раму Зеркала и демонстративно посмотрела на запястье, где могли бы быть часы.
– Не? Не прокатило? – Дамблдор посмотрел на нее из-под тяжелых век и густых седых бровей. – Ну да, ты же не слышишь ни хрена, он недобро ухмыльнулся. – Ах, какое волшебное это зеркало! Особенно, если знать, как с ним обращаться. Ты вот, к примеру, знаешь, что оно показывает не только наши желания, но и то, как этих желаний достичь? Например, стоишь ты перед Зеркалом, соплями истекаешь и забыл напрочь, что платок лежит в кармане мантии. Как ты думаешь, что ты увидишь в отражении? Правильно! Как ты достаешь платок из кармана. А что покажет Зеркало такому тщеславному старикану как я?..– Он встал, потянулся и бодро, без малейшей тени стариковского кряхтения, сообщил: – Завтра Зеркало будет перемещено.
Лили прищурилась, не понимая, о чем речь.
– Завтра… – Альбус махнул рукой куда-то вперед, – Зеркало… – он указал на Лили, – будет перемещено в другое место! – замысловатыми пасами и движением тела он показал весь процесс перемещения Зеркала. Лили беззвучно ахнула и прижала руки к лицу. – Да, ты все правильно поняла, девочка. Ты не сможешь больше видеться со своими пацанами – ни с сыном, ни с несостоявшимся мужем, – он не то фыркнул, не то засмеялся. – Извини, это нужно для дела. Для какого? Рассказываю. И, как могу, показываю на пальцах. Я использую твоего ребенка как наживку. На него выманю эту темную тварь Волдеморта и затем убью обоих. Точнее, конечно же, я убью их не собственными руками, а с помощью разных статистов из будущего обновленного Ордена Феникса. Северус, к сожалению, тоже погибнет. Но – как герой! Это уж гарантирую, – почти каждое слово Альбус сопровождал активной артикуляцией и жестами, и под конец его рассказа Лили – и без того бледная, побелела совсем до прозрачности. Она что-то кричала, колотила по Зеркалу кулаками и наверняка угрожала Дамблдору всеми проклятиями (включая непростительные), но он лишь снисходительно улыбался. – Перестань. Это все на благо магического мира! Да, иногда приходится жертвовать десятком для спасения тысячей. Да, это несправедливо. Нет, я не гад, не надо так говорить.
Где-то далеко старые часы пробили два часа ночи.
– Ох, поздно-то как! Все, девочка, мне пора.
Несмотря на немые протесты Лили, Альбус Дамблдор накинул на Зеркало тяжелое пыльное покрывало и наложил на него чары невидимости. Несложные, только чтобы дети да преподаватели обходили комнату стороной, но он, Альбус, мог бы сюда беспрепятственно попасть.
Он вышел из классной комнаты, притворил за собой дверь и не спеша пошел к себе в кабинет.
Нет, все-таки хороший план. Да. Все очень четко и грамотно. Безусловно грустно, что погибнет много народу, но… Если так нужно для общего дела. И спасибо Зеркалу, что показало Альбусу этот план двенадцать лет назад.
