Глава 1Рон Уизли, уставший, голодный и вымотанный, собирался домой с очередного дежурства. Мысли его полностью были заняты тем, что сегодня он во чтобы то ни стало должен разобрать свои вещи, разложить их по полкам и шкафам и обязательно ответить Гермионе на письмо.
Казалось, совсем недавно они с Гермионой решили жить вместе, присмотрели небольшую квартирку в Лондоне и, сложив все свои вещи по чемоданам, сумкам и коробкам, перебрались в уютное, по их мнению, гнездышко. Но Рон вот уже две недели не может разгрести все своё барахло, а Гермиона, конечно же, свое имущество привела в порядок в первые два дня пребывания на новой квартире.
Первое время Рону просто не хотелось трогать эти вещи, он достал самое необходимое – зубную щётку, пару маек и джинсов, рабочую мантию, боксеры, комиксы, свежий выпуск «Квиддич сегодня» и коробку с шоколадными лягушками. Потом практически бесконечные дежурства и аврал на работе выматывали Рона на столько, что сил хватало только на поесть, умыться и лечь спать. Не раз он приходил домой в то время, когда Гермиона уже спала в обнимку с какой-нибудь книжкой для лёгкого чтения, так и не дождавшись возлюбленного с работы. Рону все чаще и чаще приходилось ковыряться то в сумке, то в какой-нибудь коробке, ища нужную ему вещь, и каждый раз он повторял себе, что завтра он разберёт или хотя бы начнёт разбирать весь этот завал, несмотря на усталость, лень и охоту спать.
А позавчера ещё и Гермиона уехала в командировку на неопределенный, как она выразилась, срок, до тех пор, пока не прояснится ситуация с ущемлением прав домашних эльфов в Ирландии. Гермиона сразу по прибытию на место, написала Рону достаточно длиное письмо, в котором рассказала и о месте, куда она приехала, и о том, что показалось ей здесь странным и необычным. Её письма всегда содержали достаточно много информации. «Ну можно же было написать просто и коротко, мол, доехала хорошо, все в порядке, люблю, целую. – думал про себя Рон. – Зачем эти подробности, про все эти замки, про банши, про невероятно красивую природу». И именно из-за этого Рон не мог ответить Гермионе двумя строчками, хотелось тоже побольше написать, да хотя бы описать свой день в Аврорате и пожаловаться на усталость и нехватку Гермионы рядом, а главное не забыть сказать, как сильно он ее любит.
Теперь, приходя домой, Рону необходимо было сначала приготовить поесть, и только потом браться за работу – написать письмо и разбирать вещи, но и этого он не успевал делать, так как засыпал сразу же после ужина в кресле.
Мрачные мысли Рона развеял тонкий и сладкий голосок, кто-то его окликнул:
- Рон! Рон!
- Лаванда? – Рон обернулся на голос. – Привет.
- Привет! Давно не виделись.
Перед ним стояла высокая девушка со светлыми волосами, немного завитыми снизу. Она была одета в яркую мантию красного цвета с бледно-розовой окантовкой, на шее девушки висел золотой кулон в виде капли на длиной золотой цепочке. Рон отметил про себя, что Лаванда осталась такой же яркой, но что-то в ней все таки изменилось, а что отменно Рон не мог понять.
- Ты домой? Идёшь к каминам? – спросила Лаванда.
- Нет, я через вход для посетителей выхожу, мне в магловский район надо.
Рон решил не уточнять, что хотел зайти в магазин купить с собой сразу готовой еды, чтобы дома не тратить время на готовку. Лаванда же в этот момент весело схватила Рона под руку и защебетала все таким же сладким голоском:
- Тогда пошли вместе. Мне тоже в ту сторону. Как твои дела?
- Все хорошо. Как твои? Я не знал, что ты работаешь в Министерстве. – Рону было немного неуютно идти с Лавандой под руку, но он не знал, как ему вывернуться.
- Нет, что ты. Я в больнице работаю, в Святого Мунго. В отделении по излечению больных от проклятий. Сюда зашла по делам. – щеки Лаванды немного порозовели, наверное, она не хотела уточнять, что именно ее сюда привело. – Как Гермиона? Гарри?
- С ними тоже все хорошо.
Так они шли в одном направлении, Лаванда всю дорогу держала Рона под руку, расспрашивала об общих знакомых, сама рассказывала про Падму Патил и ее сестру, про Симуса, с которым поддерживает отношения, про профессора Трелони, а потом и вовсе начала болтать о работе, о пациентах и о своем начальстве. Казалось, девушка ни на секунду ни о чем не задумывалась, просто говорила и говорила, но стоило позавидовать той лёгкости, с которой она это делала. Слова так и лились из ее уст, голос был нежно-сладким, от чего ее очень приятно было слушать.
- Ой, Рон, я тебя не утомила своей болтовнёй? – Рон и Лаванда остановились у выхода.
- Нет, мне было приятно с тобой поболтать и увидеть тебя.
- Я тоже рада встрече. – девушка опустила глаза вниз, немного замявшись, спросила. – Говорят, вы с Гермионой женитесь? Когда ждать приглашения на свадьбу?
- Нет, …а-а-э…мы пока не планировали свадьбу. Но когда-нибудь это случится. А ты сама как, э-э замужем?
- Через месяц свадьба.
- Поздравляю! – Рон и сам удивился, насколько он был рад слышать эту новость. – Кто твой избранник?
- Фрэнк Миллер, работает в транспортном отделе, мы с ним здесь часто встречаемся, когда собираемся погулять по магловскому Лондону.
В эту же минуту к ним подошёл высокий темноволосый мужчина, одетый в черную мантию.
- Лаванда, привет, милая, я уже освободился.
Глаза Лаванды загорелись озорными огоньками при виде жениха и на лице засияла улыбка. Она представила Фрэнка и Рона друг другу, те обменялись рукопожатиями, Рон ещё раз искренне поздравил пару, пожелал им счастья и попрощался с ними.
Выходя из Министерства и направляясь в сторону нужного ему магазина, Рон понял, что изменилось в Лаванде – она повзрослела, она перестала быть такой наивной, взбалмошной девчонкой, любящей сплетни, а самое главное она была влюблена, по-настоящему влюблена и счастлива.
Придя домой, Рон принялся ужинать. За время ужина он несколько раз перечитал письмо от Гермионы, но никак не мог придумать, что бы ей такого написать, чтобы было не коротко как обычно, а длинное такое письмо в стиле Гермионы Грейнджер. Встреча с Лавандой все не выходила у Рона из головы. Ну, не писать же ему про Лаванду.
Закончив с ужином, Рон перебрался в гостиную и начал разгребать одну из коробок. Вдруг на глаза ему попалась коробочка, в которую он когда-то решил складывать все свои письма, которые он получал от друзей, однокурсников, из школы. После окончания шестого курса Рон благополучно забыл про эту коробочку, и сейчас не мог понять зачем ее сюда притащил. Поддавшись ностальгии, Рон открыл коробку, здесь лежали письма от Гарри, Гермионы, пара записок от Хагрида, даже какой-то клочок бумаги от Малфоя, заметив который Рон лишь усмехнулся. Зачем он это все хранил, он и сам не знал. Ну, ладно письма от Гарри и Гермионы, они же его друзья, но эти каракули от Малфоя? И тут Рон заметил отдельной стопкой письма от Лаванды. Вспоминая сегодняшнюю неожиданную встречу с ней, решил открыть письма. Он отлично помнил, что на шестом курсе, он после пятого письма и вовсе перестал их читать, быстро пробегал взглядом и бросал в эту коробочку, намереваясь как-нибудь их выбросить.
Первое письмо, скорее записка, было очень коротким, его Лаванда прислала Рону, примерно через неделю после того, как они начали встречаться.
«Милый, милый Рон! Мы уже неделю вместе! Мое сердце пылает, и надеюсь твое тоже. Целую, Лаванда»
Следующая записка, полученная Роном на одном из уроков, гласила:
«Ты мой Бон-Бон, а я твоя Лав-Лав».
Тогда Рону казалось это какой-то шуткой, несмешной и глупой шуткой, как можно было так называть другого человека, его зовут Рон и точка!
«Я всегда любила ванильные сны, кофе, дождь и тебя».
И где она брала все эти нелепые признания, от которых несло ванилью и приторностью до тошноты.
«Я могу быть всякой, но хочу быть только твоей».
Сейчас Рону было смешно все это читать, зная, что Лаванда скоро выходит замуж, а он живёт вместе с Гермионой. Он ещё перечитал несколько маленьких записочек и вдруг увидел письмо, которое Лаванда прислала ему на рождественских каникулах.
«Привет, любимый Бон-Бон, я безумно скучаю по тебе, мои родители не разрешают мне тебя навестить, но я безумно хочу встречи с тобой. За окном холодно и сыро, постоянно идёт снег, и я часто вспоминаю, как мы ходили с тобой в Хогсмид, какие у тебя теплые объятия и сладкие поцелуи. …
Дальше ещё шли жалобы на подруг, сплетни, которыми успела на каникулах обзавестись девушка, и через строку обязательно Лаванда не забывала писать о том, как она скучает, ждёт и любит.
«...Я никогда так сильно не хотела, чтобы каникулы закончились как можно быстрее, и я могла встретиться с тобой, обнять крепко-крепко и поцеловать. Я надеюсь, твои каникулы проходят лучше, чем мои, хотя вдали от любимого человека хорошо не может быть никому. Скучаю до безумия. Жду встречи. С любовью, навеки твоя Лав-Лав».
Рон ещё увидел целых пять валентинок, которые ему прислала Лаванда в День Всех Влюбленных. И снова, как и тогда он побоялся их открывать. В прошлый раз Рон, открыв первую, был усыпан с головы до ног поцелуйчиками, вылетающими прямо из самой валентинки. После такого он долго не решался открывать следующие записки Лаванды.
Рон собрал все письма обратно в коробку и закрыл, решив ничего оттуда не выбрасывать, а оставить как есть, а может и продолжать пополнять. Всё-таки эта была память о школьных годах, о первой любви. Рону всегда было неловко вспоминать о своей первой увлечённости. Он долго не мог себе простить того своего поведения, и не знал как загладить вину не только перед Гермионой, но и перед Лавандой. Именно поэтому ему неловко было ее сегодня видеть, хоть он и был рад встрече с ней.
Рон подумал, что они с Гермионой никогда не писали друг другу писем с признаниями в любви. А ведь, если бы эти письма писала Гермиона, Рон был бы счастлив их получить и прочитать. У него родилась мысль, что когда-то стоит начать что-то делать. Он взял пергамент и начал писать письмо. Самое необычное письмо в своей жизни.
«Любимая,
Прости, что я не сразу ответил на письмо. Я не умею писать такие длинные, подробные и красочные письма как ты, и в этот раз тоже вряд ли что-то изменится.
Я хочу тебе сказать то, чего никогда не говорил раньше. Точнее я много раз говорил тебе, что люблю тебя, но никогда не говорил насколько сильно.
Я надеюсь, ты быстро закончишь свои разбирательства, потому что мне тебя не хватает, я скучаю по тебе, по твоим волосам, которые щекочут меня каждый раз, когда я тебя обнимаю, по твоей улыбке, такой нежной и мягкой, по твоему голосу, по твоему взгляду, когда я отрываю тебя от прочтения важной информации, я скучаю по всей тебе.
Мне не хватает того, как ты прижимаешься ночью ко мне, кладёшь свои ноги на мои, чтобы согреть их, потому что твои всегда холодные, они просто ледяные. Мне не хватает аромата кофе, который ты завариваешь по утрам, но почему-то никогда не пьешь. Не оставляй меня больше одного, и да, я знаю, что тебя нет всего два дня.
Прочитав все это, ты, наверное, решила, что я пьян или околдован, или что это и вовсе не я. Но это действительно я, твой рыжий балбес и лучший друг по совместительству. И я не пьян. И не околдован. Я влюблён. По уши. По самые макушки моих вечно краснеющих от смущения ушей.
Ты мое самое яркое и дорогое солнышко, если бы ты знала, как я люблю смотреть, как ты смеёшься, люблю просто смотреть в твои глаза необычайно красивого цвета. Я помню, что ты говорила по поводу карих глаз, что это самый распространенный цвет и ничего нет в них необычного. Но в твоих есть. И ещё они мне напоминают шоколадных лягушек.
С каждым днём я люблю тебя все больше и больше, каждую минуту, секунду я не могу перестать наслаждаться твоим обществом.
Я ещё кое-что хотел написать тебе, но думаю это лучше сделать лично при встрече, остаётся надеяться, что ты вернёшься как можно быстрее и согласишься.
Если из этого письма ты ещё не поняла как сильно я тебя люблю, то я готов тебе написать ещё миллион таких писем, а ещё лучше я буду всегда тебе это говорить и тогда, когда мы наедине, и тогда, когда вокруг полно народу. Все должны знать, что Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!
Безумно скучаю, навеки твой Рон.»
Рону было страшно перечитывать это письмо, так как писал его внезапным порывом, а если прочесть, то всегда найдется к чему придраться. Аккуратно сложив и перевязав письмо, он прицепил его на лапку Сычику и оправил Гермионе.
Теперь с чистой совестью Рон принялся вытаскивать из коробок свои вещи и раскладывать их по полкам, по шкафам и комодам. Прошло немало времени прежде, чем вернулся Сычик. Рон не ожидал, что он принесет с собой ответное письмо от Гермионы.
«Милый, любимый Рон,
Я очень и очень удивилась этому твоему письму. Не скрою я в самом деле подумала, что с тобой что-то не так. Но, когда прочитала про рыжего балбеса и шоколадных лягушек, поняла, что это и в самом деле ты, обычный ты и такой любимый.
От неожиданности, Рон, я даже не знаю, что тебе написать, точнее я знаю, но боюсь, что у меня не получится.
Я тоже очень скучаю по тебе, мне везде мерещится твое присутствие, а вечером безумно хочется с тобой поговорить. Я постараюсь закончить с делами как можно скорее и вернуться.
Мне не хватает твоих крепких объятий, которые всегда напоминают мне о том, что я под надёжной защитой. И мне очень не хватает твоих шуток, и пусть я порой делаю вид, что они мне не нравятся, это не так, ты всегда умеешь точно и коротко высмеять сложившуюся ситуацию.
Я надеюсь, что ты мне напишешь ещё не одно такое письмо. Я безумно счастлива, что ты есть в моей жизни. И я не знаю, о чём ты ещё хотел написать, но решил, что это лучше сделать лично при встрече, но я согласна.
Это письмо я перечитала несколько раз и чувствую, что прежде, чем заснуть прочитаю ещё много-много раз, пока не выучу наизусть.
Целую, люблю и жду встречи, навеки твоя Гермиона.»
Рон несколько раз перечитал письмо. Ему показалось, что они с Гермионой оба до сих пор бояться испортить дружбу, потому что это нормально писать любовные письма любимым, целовать друг друга на людях при встрече и на прощание, говорить глупые, ванильные фразочки из женских романов, но они этого никогда не делали. А теперь будут, уж это Рон себе пообещал, и в этом нет ничего плохого, если это любимый человек и ты счастлив рядом с ним.
В эту ночь Рон засыпал самым счастливым человеком на земле. И пусть завтра рано вставать, а спать осталось мало, и на работе полный завал, единственная мысль, которая у него крутилась в голове прежде, чем он заснул, это была мысль о том, как выбрать подходящее кольцо для Гермионы.
