Глава 3В течение многих веков карты Таро использовались человеком, чтобы найти ответы на волнующие его вопросы. Есть множество легенд, объясняющих их появление, а также те скрытые послания, что в них зашифрованы.
… Старшие Арканы соответствуют архетипам – первичным ячейкам коллективного бессознательного.
Архетипы имеют последовательность, которая соответствует индивидуальному духовному развитию человека. Каждый человек проходит определённый путь духовного развития, следуя с этапа на этап. Но перейти на следующий этап, более высокого уровня, он может только если отработает предыдущий. Если он не отработан, жизнь будет «подбрасывать» человеку всё новые и новые испытания, похожие на предыдущие, до тех пор, пока этап не отработается. Бывает, что человек «застревает» на одном этапе на долгие годы, что тормозит его личную, социальную и карьерную жизнь.
Архетипы уходят в глубины человеческого сознания. Поэтому они спонтанно возникают в наших снах, детских и взрослых рисунках, произведениях искусства и т.д.
Клото Ваблатски «Краткое пособие по прорицаниям. Книга третья. Карты Таро» *.
Кабинет директора Рамос располагался на верхнем этаже школы, недалеко от лестниц, ведущих на крышу – в обсерваторию. Напротив него – всегда запертая комната, в которую студенты Кастелобрушу входили лишь раз – в свой первый день в школе.
Беатриз хорошо запомнила невысокую темноволосую и безумно красивую женщину, поприветствовавшую их, робких и трясущихся с головы до пяток первокурсников, в тот первый вечер. Директор Эстела Рамос объяснила, что в школе существуют три основных отделения – травологии, алхимии и магозоологии. Выбрать, к чему лежит душа, и оценить имеющиеся способности поможет волшебный камень, расположенный на массивном постаменте в центре комнаты. Он был разделён на три сектора, на которых ещё древними индейцами были высечены лист аяуяски, котёл и дракон.
Беатриз к тому времени уже прекрасно знала, к чему лежит её душа, знала, что и после шестого курса можно будет поступить на отделение колдомедицины или боевой магии, знала, что сделает всё, чтобы стать студенткой последнего. И всё же, когда под её ладонью вспыхнуло и загорелось огнём изображение дракона, облегчённо и, пожалуй, слишком громко вздохнула. Подняв глаза, она встретилась взглядом с заинтересованным и пристальным взглядом директора Рамос.
– Добро пожаловать в Кастелобрушу, дона Беатриз Луиза Кармона Дуарте**, – улыбнулась она.
Директор вела у них всего несколько уроков, заменяя профессора Сантуш – маленького суетливого старичка, не расстававшегося с раковинами каури даже во время обеда в школьном кафе. И если и был в этом мире человек, способный заставить Беатриз поверить в силу самой бесполезной на её взгляд науки, этим человеком была Эстела Рамос, сумевшая перейти на должность директора с должности профессора прорицаний.
Кабинет директрисы не охранялся портретами и статуями, в него, казалось бы, запросто мог войти любой желающий, но ещё никому, насколько знала Беатриз, не удавалось застать Рамос врасплох. Стоило Беатриз постучать в украшенную мексиканским орнаментом дверь, изнутри послышался мягкий голос.
– Войдите, дона Дуарте.
Кабинет был полностью круглый, освещён множеством свечей и украшен картинами Фриды Кало – одной из самых известных выпускниц Кастелобрушу. Среди них скромно затесался и мексиканский календарь для предсказаний. Около стены расположился небольшой алтарь Санта Муэрте – культа смерти, особенно чтимого на родине Рамос – в Мексике. К другой стене был небрежно прислонён столик для бросания раковин каури, ножка которого была выполнена в форме трезубца Эшу, символизирующего прошлое, настоящее и будущее***. На столе самой директрисы всегда можно было найти расклад мексиканской колоды Таро. Именно этот способ гадания она предпочитала всем остальным.
– Что привело вас ко мне, дона Дуарте? – на директрисе был почти домашний просторный цветастый халат, а чёрные как смоль волосы не были собраны в причёску как обычно, а спадали волнистыми локонами на плечи. «Наверняка у неё ещё и домашние тапочки на ногах» – подумала Беатриз, ощутив глупое детское желание нагнуться и проверить.
– После последних игр мне снятся странные сны, – без долгих прелюдий начала она, усаживаясь в мягкое кресло напротив директора. – Чудовища, все известные мне чудовища нападают на меня, на школу, – она вспомнила исписанный прошлым вечером пергамент, на котором она перечислила всё то, что видела во сне. Монстров хватило бы на целый бестиарий. – Они рождаются из Кипящей реки, а тут в газете, – она порылась в кармане, кладя на стол существенно помятый питомцем Паолы номер «Амазонского вестника». – Здесь сказано, что шаман исчез. Не может это быть как-то связано…
Рамос, казалось, не слушала её, продолжая раскладывать карты. Луна, Башня, Колесо Фортуны… Беатриз слабо разбиралась в названиях, а уж истолковать их значение было для неё непосильной задачей. Все три года, в течение которых они изучали курс прорицаний, она, как и многие другие, выезжала на том, что просто придумывала, будто видит в кофейной гуще или в расположении брошенных раковин каури что-нибудь этакое.
– Вы думаете, будто ваши сны вещие? – спросила, наконец, Рамос, мягко улыбнувшись.
– Я не знаю… У меня никогда не было способностей к предвидению…
– Вещие сны являются даже к тем, кто мало способен к предвидению, – отозвалась директор. – И всё-таки доверять им полностью не стоит. Зачастую образы, являющиеся нам во снах, не стоит понимать буквально. Вам снятся чудовища – Рамос подняла на неё взгляд. – Но не являются ли они просто-напросто символами всех тех проблем, что преследуют вас.
– У меня нет никаких проблем, – холодно отозвалась Беатриз. – Но я видела патасолу недалеко от школы.
– Да, её добыли специально для игр, – улыбнулась директриса. – Профессор Октавио позаботилась о том, чтобы она никого не убила и не ранила. Если бы вы посмотрели внимательнее, то увидели бы на ней ошейник. Он бы парализовал монстра, как только бы она попыталась нанести удар, и дал бы сигнал профессору Октавио. Студент, не справившийся с патасолой, считается выбывшим из игр. Кстати, ваш обидчик дон Бенито, сошёл с дистанции именно так.
– Почему не загнали в клетку после игр? – воскликнула Беатриз. Так значит МакЛаггену ничего не угрожало… Они же чуть все лёгкие не выплюнули, пока убегали от этой твари!
– Ни одно живое существо не любит клетки, – назидательно ответила Рамос, чуть нахмурившись. – Хватит и того, что мы лишили её возможности добыть себе её любимое лакомство. Она неопасна, так что пусть пока резвится на территории джунглей в окрестностях Кастелобрушу и служит отличным напоминанием иностранным студентам, что нужно соблюдать правила и не выходить за пограничные столбы.
Беатриз сглотнула. В этой школе есть хоть что-нибудь, о чём не была бы в курсе директор?
– Ладно. Но шаман Мелендес! Он исчез! Кипящая река…
– Вас так волнует эта Кипящая река, – протянула Рамос, переворачивая очередную карту. Насколько помнила Беатриз, это был Шут. – Поезжайте туда как-нибудь на каникулы. Там рядом чудеснейший заповедник, вам понравится. Заодно и успокоитесь. А пока попросите у доны Гонсалес зелье для сна без сновидений.
Беатриз смотрела на шута, стоящего у самого края бездны.
– Конечно, профессор, – ответила она. В голове её зрела идея. Поговаривали, что Рамос отличный легилимент. Если так, то она должна её остановить. Но директор лишь улыбнулась, легонько кивнула и повела рукой в сторону двери, давая понять, что разговор окончен.
Фрида на одном из своих автопортретов заботливо прятала у себя за спиной маленькую обезьянку.
***
В гостиной стоял невообразимый шум. С большой натяжкой он походил на пение, потому что голоса солистов были далеки от голосов итальянской оперы и даже от самых бездарных представителей музыкальной популярной культуры. Во всём этом непонятном многоголосье Беатриз различила слова известной песни:
Оставь мне в джунглях своё сердце
На перекрёстке семи дорог.
В котле ему теперь вертеться,
Раз ты любить меня не смог.
– Я горжусь вами, мальчики, – крикнул Мэтт Альмейда. – Это прекрасно!
– Это…?– опешила Беатриз, поняв, наконец, в чьём исполнении прозвучал кавер.
– Хор попугаев, – хмуро откликнулась из своего кресла Торесса Валенте, вынимая из ушей бируши.
Мэтт и студент из Хогвартса Дуглас Чейз горячо жали друг другу руки, поздравляя с успехом.
– Нас ждёт великолепное будущее! Концерты, гастроли, записи альбомов!
– Надо расширить репертуар!
– Да! От старинных баллад до модного минимала!
– Ээээй! Вы что творите? – крикнула Беатриз, уперев руки в бока. – Это не пение, это ужас какой-то!
– Родригес с тобой не согласен, – назидательно отозвался Мэтт, гладя севшую ему на плечо жёлтую с голубыми крыльями птицу.
– Это искусство, – поддакнул Дуг. – Не слушайте злую тётю, вы прекрасны!
Попугаи отозвались довольным ором.
– Отлично, не говорите только, что теперь они будут жить в гостиной!
– Уже сказали, – Торесса, судя по всему, энтузиазма новоявленных музыкальных продюсеров не разделяла.
– Нигде покоя нет, – злобно бросила Беатриз, резко развернулась, чтобы уйти в свою комнату, и налетела на невесть откуда взявшегося МакЛаггена.
– Прости, – отозвался тот, удерживая её за плечи.
Она не ответила, оттолкнула его от себя и, ни на кого больше не глядя и ничего не говоря, бросилась по направлению к своей комнате. На пороге её ждал ещё один сюрприз. Прямо перед дверью в цветастом горшке стоял цветок психотрии. Пожалуй, цветы под дверью – это то, что обычно должно радовать молодых девушек, если это не дьявольские силки и не кусачая герань. Но и психотрия, хоть и была абсолютно безопасна, в качестве подарка плохо котировалась, ведь в народе её называли «шлюхины губки».
– Прости, детка, это не тебе, – за её спиной нарисовалась Паола, которая быстро подхватила горшок на руки и толкнула дверь. – Тебе, конечно, подходят многие ругательства, но «шлюха» не из их числа. А зря, – она кокетливо усмехнулась и пристроила цветок на полочке.
– Ты опять флиртовала с парнем, у которого девушка учится на отделении травологии? – устало спросила Беатриз, первым делом накладывая на дверь заклятие, охраняющее комнату от посторонних звуков.
– Бывшая девушка, прошу заметить, – Паола погладила маргая, тёршегося об её ноги. – И теперь это мой парень, так что всё честно.
Беатриз только развела руками. Она уже давно сбилась со счёта интрижек соседки, невольным свидетелем которых стала. Ей оставалось только удивляться, как легко и играючи Паола может привлекать к себе людей. Сама же Беатриз, даже если б захотела построить с кем-то отношения, вряд ли добилась бы успеха – в рейтинге популярности у лиц обоих полов она находилась примерно где-то между самкой акромантула и надоедливым кайпора.
– Мне нужна будет твоя помощь, – заметила она.
– Я слушаю, – Паола отозвалась беспечно, но чуть прищуренный взгляд выдал в ней интерес.
– Мне нужны будут кое-какие зелья. Я собираюсь покинуть школу на эти выходные, поеду к родителям…
Если в чём-то Беатриз повезло, так это со временем. Приближалось 15 ноября – День провозглашения республики, государственный праздник во всей Бразилии. В этом году он приходился на вторник, а значит, понедельник переносился на следующую субботу, и студентов Кастелобрушу ждали целых четыре выходных.
– Ты никогда не ездишь к родителям, – заметила Паола, пожав плечами. – Да и что-то мне подсказывает, что тебе не увеселительный коктейль нужен. Выкладывай.
Беатриз развела руками.
– Надо было у Диего попросить.
Паола только хмыкнула. Кубинец Диего Наварро учился на отделении алхимии вместе с ней. Целебные зелья его мало интересовали, зато он мешал фантастические коктейли и всегда знал, где достать ром, кашасу или текилу для вечеринки.
– Ладно, – проворчала Беатриз. – Я хочу сходить в небольшой поход…
– Крутая идея, можем сходить все вместе …
– О нет, не в такой поход, – Беатриз закатила глаза. – Я хочу добраться до Кипящей реки, той, что в Перу. Это может быть опасно. Мне постоянно снится, что там что-то произойдёт. Рамос сказала, что если я побываю там и увижу, что всё в порядке, мои кошмары отступят.
– Это не отменяет того, что ты можешь взять кого-то с собой, – прищурилась Паола.
– Ты ведь участвуешь в каких-то праздничных мероприятиях, – парировала Беатриз. – Тебе надо быть в школе.
Паола вздохнула.
– И как ты одна собираешься пересечь границу?
– У меня есть план. Компания мне абсолютно не нужна. А вот то, что нужно – это аптечка на случай, если что-то пойдёт не так.
– Будет тебе аптечка, – холодно отозвалась Паола. – Донья у-меня-есть-план-я-всё-сделаю-сама.
– Спасибо, – Беатриз притворилась, что не слышала последней реплики. Взяв на руки малышку Капиту, она первый раз за весь этот день улыбнулась. Обезьянка с готовностью крепко обхватила её палец.
Пересечение границы Бразилии и Перу было далеко не главной проблемой её плана. Как попасть в Перу, она прекрасно знала, но вот что делать дальше и как добраться до Кипящей реки представляла пока очень туманно. Осложняло дело и то, что у неё были проблемы с трансгрессией, которая могла бы помочь ей осуществить задуманное гораздо быстрее. Зачёт по трансгрессии она сдала со скрипом, а когда попробовала таким образом добраться на выходных до Рио-де-Жанейро, у неё случился расщеп. Рисковать ещё раз Беатриз не очень хотелось.
На выходные администрация школы могла организовать совершеннолетним студентам портал до магического квартала крупного города, но о том, чтобы подбросить её в другую страну не могло быть и речи. По чистой случайности Беатриз знала одну лазейку, но добираться до неё требовалось чуть более суток, и дорога лежала прямо сквозь джунгли.
За территорию пограничных столбов в джунгли можно было выходить только во время практических занятий вместе с преподавателем либо во время игр. По правде сказать, Беатриз не раз уже нарушала этот запрет, и если администрация школы об этом знала, то, как и в случае с патасолой и МакЛаггеном, наказывать её не спешила. Ловушки, созданные специально для игр, дезактивировались, а большинство волшебных существ помещались в специальные загоны. Так что выбранный путь казался относительно безопасным. На первый взгляд.
Ранним субботним утром Паола ещё спала, когда Беатриз неслышно выскользнула из спальни с рюкзаком на плечах. Сонливость всё ещё одолевала её, когда она миновала общую спальню, в окно которой беззастенчиво пялились кайпора, вышла во двор и двинулась в сторону пограничных столбов.
–
Take it easy! Take it easy! Everybody’s got something to hide except for me and my monkey****
– Чёртовы попугаи! – прошипела Беатриз, резко оборачиваясь. Мэтт Алмейда, широко улыбаясь во все тридцать два зуба, стоял прямо за её спиной с пернатым засранцем на плече. У ног его валялся рюкзак. Алекс МакЛагген сидел на валуне чуть поодаль с видом типичного туриста – рюкзак за плечами и огромный фотоаппарат на шее.
– Никогда не выходи за пограничные столбы, – спокойно заметил он.
– Что вы двое тут вообще делаете в такую рань? – сразу перешла в нападение Беатриз.
– Тебя ждём, – Мэтт пожал плечами. – Паола сказала, что ты собралась в поход. Мне в школе надоело, Алексу вон тоже делать особо нечего, на пляж сейчас не пойдёшь – на выходные в Рио обещали ливень…
– А Паола не говорила, что я собираюсь идти в поход одна? – Беатриз сейчас распирало желание вновь подняться в спальню и хорошенько толкнуть безмятежно спящую соседку.
– Говорила. Сказала, что если ты не захочешь идти с нами, мы должны идти за тобой и обо всём ей отчитываться по вот этой штуке, – Мэтт достал из рюкзака огромную ракушку. Такие ещё с древности служили средством связи для волшебников морских народов. – Говорила, что если с тобой что-то случится, чтобы сразу сообщили ей – её бойфренд тут же переедет к вам в комнату.
– А Паола не говорила, куда и зачем я иду?
– Говорила, что ты бредишь во сне, что тебе снится какая-то речка в Перу, из которой могут вылезти монстры, и что поэтому ты хочешь туда попасть. Да, да, она всё нам выложила, – Алекс хлопнул себя по коленям и поднялся на ноги. – Так мы идём или нет?
Беатриз смотрела на них во все глаза, не понимая, какого чёрта сейчас происходит. Ей не нужна была компания. Она могла попасть в неприятности. У них обоих могло найтись множество гораздо более интересных дел, чем тащится с нею неизвестно куда.
– Я всегда мечтал попутешествовать по джунглям, – пожал плечами МакЛагген в ответ на её немой вопрос.
– Я и джунгли – вещи неразделимые, – Мэтт улыбался так, будто они решили смотаться в Диснейленд. – Надеюсь, мы встретим там какую-нибудь интересную живность.
– Будет ещё очень неплохо, если эта живность нас не сожрёт, – отозвалась Беатриз. – Нет, вы в своём уме… Ну и компашка мне досталась! Дрим тим просто! Прямо садись и плачь! Британский турист с фотоаппаратом. Любитель интересной живности. И попугай, орущий песни Битлз!
– А во главе команды ведьма, страдающая от ночных кошмаров и не знающая, что делать с собственными страхами, – спокойно докончил Мэтт. – Нет, предлагаю двигаться инкогнито, чтобы не вызывать сенсаций.
– И смеха, – добавил Алекс.
*На самом деле это теория швейцарского психиатра Карла Густава Юнга. Отрывок нагло сплагиачен с сайта, посвящённого психологии Таро.
** Как мне недавно рассказали, в Бразилии, как и в Португалии, ребёнку при рождении обязательно даётся не только два имени, но и две фамилии. Первая от матери, вторая – от отца.
***Бросание раковин каури – традиционное гадание для бразильских магических сект. Подробнее про всё это дело можно почитать в книге Морвин «Магия Бразилии. Рецепты, заклинания, ритуалы».
**** «Смотри на вещи проще! Смотри на вещи проще! Всем есть что скрывать, кроме меня и моей обезьянки» – песня Битлз
Посмотреть, как выглядит растение «шлюхины губки», колода карт Санта Муэрте, книга, которую я порекомендовала в примечании чуть выше, каст персонажей, а также почитать хэдканоны об устройстве магического мира ГП и волшебных школ (Кастелобрушу и не только), задать анонимный вопрос автору и похвалиться, что знаете, из какого известного произведения я почти дословно стырила одну из фраз этой главы, можно в моём блоге http://quietslough.tumblr.com. 
