Глава 1Я сижу и жую жвачку. Жую громко и со смаком, время от времени надувая и звучно хлопая ярко-розовые пузыри. В тишине и безлюдье библиотеки хлопки слышаться особенно вызывающе.
В маленькой университетской библиотеке для докторов и аспирантов практически никогда никого не бывает. Посетители заходят сюда чаще всего, чтобы заказать особо редкий экземпляр и забирают с собой, поэтому и несколько читательских столов почти всегда пустуют. Вот и сейчас здесь только я и библиотекарь.
Я сижу немного наискосок от библиотекарского стола в дальнем конце читального зала. Мне хорошо видно, как его раздражают хлопанье моих жевательных пузырей, но замечаний он мне не делает. То ли не хочет лишний раз обращаться ко мне, то ли слишком вежливый. Я заметила, что воспитанность и такт вообще сильно мешают человеку по жизни.
Когда до закрытия остается пять минут, он смотрит в мою сторону:
- Мы скоро закрываемся.
- Чего?
Я все отлично слышу, но мне просто нравиться звук его голоса. Библиотекарь хмуриться, встает из-за своего стола с бессильным раздраженным вздохом и подходит ко мне.
- Библиотека закрывается через пять минут, прошу собрать вещи и… - он замялся на секунду, и по его глазам я понимаю, что сейчас услышу не слишком вежливую просьбу, валит отсюда, но библиотекарь закончил фразу вполне официально, - и проследовать к выходу.
- Ага, - отвечаю я самым развязным тоном и не двигаюсь с места.
Несколько мгновений мы смотрим друг на друга, и я также не перестаю жевать. И вот когда мне кажется, что он окончательно разозлиться и выведет меня за шкирку, я надуваю самый большой пузырь из всех, которые у меня сегодня получались. Хлопок и большая часть моей розовой резинки оказываются на моем черном свитере и подбородке. Я по его лицу вижу, что ему очень хочется зло расхохотаться, но он лишь немного криво ухмыляется.
На следующий вечер в библиотеке кроме нас двоих сидит еще и нервный задерганный аспирант, что-то быстро печатающий на своем ноуте. Сегодня я веду себя вполне пристойно, сижу себе, тихо рисую планы этажей и отмечаю крестиками укромные уголки для себя. Передо мной стоит большой бумажный стакан с соком и трубочкой. Я все же поглядываю на чистый профиль своего библиотекаря и знаю, что он бросает нервные взгляды в мою сторону в ожидании еще какой-нибудь выходки. Он перебирает библиотечные карточки, и я отмечаю, какие у него красивые руки.
Спокойно, не торопясь, дорисовав свой план, я берусь за свой сок. Конечно, в библиотеку нельзя приходить с едой и напитками, но, к моему сожалению, библиотекарь так и не сделал мне замечания. Что ж, значит, у меня появляется еще куча возможностей привлечь его внимание. Я с шумом допиваю остатки сока, водя трубочкой по дну стакана и опять демонстрирую, как нельзя вести себя в этой обители знаний. В отличии от библиотекаря, который по виду был готов к такому моему поведению, аспирантик раздраженно поворачивается в мою сторону. На секунду я успеваю разглядеть маленькую ранку, почти царапину на его шее.
- Не могли бы вы потише.
- Это вы мне?
- Да, вам! – он слишком нервничает, и его голос срывается на фальцет. – Здесь вообще-то нельзя приходить со своими напитками.
- Извините.
Он поворачивается, и я замечаю, что его рубашка на спине почти полностью пропиталась потом. Аспирантику явно не здоровиться, его бьет мелкий озноб. Но он еще некоторое время мужественно сражается с недомоганием и пытается продолжать печатать. Наконец, он с трудом встает и кое-как собирает свои вещи. Как только за ним закрывается старая массивная дверь, я тоже подхватываю свой рюкзак и подхожу к библиотекарскому столу.
- Не знаешь, как зовут красавчика?
Обдумывание ответа занимает несколько секунд, и я надеюсь, что симпатичный библиотекарь просто удивился моему неожиданному вопросу, а не просто немного заторможенный.
- Петр… Петрушин.
- Спасибо, - улыбаюсь я и ставлю перед ним пустой бумажный стакан. – А это можешь выбросить.
Выходя я удивляюсь, что пустая тара не полетела в мою спину. На его месте обязательно бы кинула, а может, дала бы хорошую затрещину. К сожалению, я не могу уделять все свое время раздумьям только о красивых парнях. Вздохнув, я направляюсь на поиски некрасивого мальчика Пети.
В холле отведенным специально для отдыха студентов, в торце дальней стены кто-то поставил старое кресло прямо за неработающим автоматом с газировкой. Я люблю усесться здесь поджав ноги и попивать кофе. Если не подходить прямо вплотную, то меня можно и не заметить. Мне нравиться так отдыхать и слушать безобидные сплетни студентов и общий шум университета. Но во время пар здесь тихо и спокойно. Я почти задремала, когда заходят мой библиотекарь с приятелем, который тоже там подрабатывает, но в другую смену.
- Слушай, не подменишь меня сегодня? Или давай вообще поменяемся?
- Не, друг, по вечерам у меня еще одна халтурка. А что такое?
Мне тоже очень интересно. Неужели из-за меня?
- Да, так, - библиотекарь замялся, - появилась тут одна чокнутая. Каждый вечер приходит.
- О, а это уже поинтересней. Что за дама?
- Сам не знаю. Появилась с неделю назад, торчит просто так в библиотеке, ничего не делает, шумит и… и смотрит на меня.
- Ого, кажется, на тебя запали. Симпатичная?
- Да как сказать, нормальная. Высокая, темноволосая, длинноногая. Но чокнутая на всю голову, - заканчивает библиотекарь.
- По описанию, так хотская дама, - заключает его приятель. – Интересно, почему я такой не видел в свою смену. Никак тебя стережет. Смотри, как бы не увела тебя у новой девушки.
- Да ты чокнулся, - возмущается библиотекарь.
- Что ты заладил «чокнутая» да «чокнутый». Ладно, ты кстати слышал о Петрушине? – переводит тему приятель.
- Слышал. Ко мне приходили полицейские, всякие там вопросы задавали. По мне, так странно, что они расследуют несчастный случай.
- Какой несчастный случай? Да ты вообще оказывается, ничего не знаешь.
- А что такого?
- Говорят, это было самое настоящее убийство. Типа его нашла поломойка. Огромная лужа крови и отрубленная голова валяется неподалеку. Орала так, что в соседнем районе слышно было. Не голова, конечно, орала, а поломойка.
- Что? Отрубленная голова? Кому понадобилось убивать этого задрота, тем более так кроваво?
- Ты что так побледнел? Браток, с тобой все нормально?
- Да все ты со своими доморощенными слухами.
- Никакие они не доморощенные! – возмущается второй парень, - мне охранник рассказал!
Доводы настолько убедительные, что парни замолкают на некоторое время. Только библиотекарь выдавливает из себя после паузы:
- Жалко парня.
- Жалко, - отзывается его приятель, и тут же добавляет с энтузиазмом, - поэтому помянуть бы надо.
В следующий раз я вижу его в скверике у общежития. Он идет за руку с девушкой. Ничего такая, миленькая. Когда она улыбается ему, ее огромные глаза на скуластом личике загораются особенно ярко. Все же чужое счастье может быть иногда таким раздражающим.
Они долго прощаются перед дверями общежития, как это бывает у всех начинающих парочек. Наконец они целуются в последний раз. Девушка забегает внутрь, а он идет обратно пешком. Не то чтобы я за ним слежу, просто захотелось удостовериться, что он дойдет до дома в сохранности. В смысле, не спокойно мне в этом кампусе, а я привыкла доверять своей интуиции.
Но все таки угроза пришла нежданно. А главное, с совершенно неожиданной стороны. В вечерней темени появились навстречу библиотекарю три довольно внушительные фигуры.
- О, кого мы видим, - засмеялся один из них.
Они не торопясь окружают моего библиотекаря. К чести последнего, тот держится молодцом, и даже виду не подает, что растерян.
- Здравствуй, - он попытался спокойно пройти, но широкая фигура недвусмысленно преграждает ему путь.
- Че, так спешишь что ли?
- Да нет, в принципе.
- Вот тогда в принципе и поговорим, - говорит еще один из них и смеется, будто сказал, что-то остроумное.
Из нескольких следующих не слишком цензурных фраз, выясняется вся суть их разногласий. Оказывается, интеллигентный мальчик посмел увести у одного из бугаев девушку. Признаться, я немного удивилась. Либо у обсуждаемой девушки вдруг резко улучшился вкус, либо этот явный отпрыск пролетария силой заставлял встречаться с ним юное создание.
Для пущего эффекта я подождала, пока конфликт дорастает до нескольких чувствительных толчков и одного удара, в результате которого библиотекарь оказывается на земле. Но все же не надо допускать, чтобы агрессия совсем вырвалась из-под контроля.
- Доброй ночи, мальчики.
Мое появление получается достаточно внезапным, что все, остановившись, обернулись в мою сторону.
- Че за нах… - начал было бугай, но быстро замолкает, увидев дуло пистолета направленный ему прямо в лицо.
- Не надо выражаться, - сладко улыбаюсь я, - а то я ведь могу и испугаться и нечаянно выстрелить.
Я нажимаю на курок. При звуке сухого щелчка, все четверо парней дружно вздрагивают, и я не могу сдержать короткий смешок.
- Ай-яй-яй, вот я дурочка. С предохранителя забыла снять. Видите, мальчики, эту пимпочку? Ее надо вот так сдвинуть, - я демонстративно показываю им весь нехитрый процесс, - и теперь пистолет снова рабочий! – радостно возвещаю я.
- Э-э, потише, девушка, - обращается ко мне один из бугаев и осторожно отступает назад.
- Тогда, давайте вы оставите этого красивого молодого человека, и мы разойдемся по домам.
- Че? – недовольно спрашивает самый большой и агрессивный из моих противников.
- Не «чекай», а проваливай отсюда, - я повелительно взмахиваю пистолетом.
Мальчики оказываются более понятливыми, чем я ожидала. Молча, без лишних банальностей типа «мы с тобой еще разберемся», они разворачиваются и идут прочь. Мы с библиотекарем тоже молчим, пока несостоявшиеся обидчики совсем не скрываются в дальнем конце скверика. Я помогаю парню подняться с земли.
- Откуда у тебя пистолет? – первым делом спрашивает он.
- Этот? – я быстро наставляю дуло прямо ему в лицо и снова нажимаю на курок.
Библиотекарь смешно зажмуривается, а я лишь смеюсь, когда из дула показывается язычок пламени.
- Смотри, не описайся.
- Блин, да ты точно сумасшедшая, - выдыхает он и добавляет, - но спасибо, что выручила.
- Не за что, - я достаю пачку из кармана, - покурим?
- Я вообще-то не курю, но тебе отказать не рискну.
Мы закуриваем и в тишине делаем пару затяжек. Сигарету библиотекарь держит действительно не умело.
- А ты бесстрашная, - он смотрим на меня с уважением.
Мне нравиться выбор слова. Бесстрашная, а не храбрая. Я даже, кажется, немного смущаюсь.
- Нет, я просто чокнутая, - улыбаюсь я.
Он улыбается в ответ и смотрит мне прямо в глаза. Глаза у него тоже красивые. Внутри у меня теплеет от этого его взгляда, и я просто греюсь под ним. Так и стояла бы так всю ночь напролет. Но тут боковым зрением я замечаю бесшумное, почти молниеносное движение среди деревьев. Я резко поворачиваю голову и пытаюсь присмотреться. Там явно что-то есть в тени деревьев.
- Как тебя зовут? – спрашивает библиотекарь, явно ничего не заметив.
- Молчи, - шикаю я, напрягая слух.
Тихо. Даже слишком тихо.
- Что такое?
- Тебе надо домой. Я провожу тебя.
- Что? Зачем?
- Позволь мне тебя проводить, - я попыталась вложить в свой тон как можно больше убедительности, но это звучит скорее как угроза, поэтому добавляю, - пожалуйста.
По дороге к его дому, библиотекарь пытается заговорить еще пару раз, я лишь коротко прошу его молчать. Я сама не уверена до конца в своих подозрениях. Но тревожное ощущение чужого взгляда не отпускает меня. Я на всякий случай держу рюкзак за спиной приоткрытым.
Он живет не в кампусе, а снимает квартиру в следующем квартале. Мы быстро прощаемся, и кинув на меня последний недоуменный взгляд, библиотекарь скрывается в темном подъезде. А я стою еще немного в этом пустом дворе. В городском небе горит всего несколько звезд, и я загадываю на одно из них желание. И знаете, через несколько мгновений действительно зажигается одно из окон и показывается знакомый силуэт. Уже собираясь уходить, я жалею, что со своим стилем жизни, не могу полностью сосредоточится на своих влюбленностях.
Глубокой ночью я тихо крадусь по университетским коридорам. Если честно, я бы с удовольствием сейчас посидела в каком-нибудь баре, выпила бы джина с тоником, съела бы прилагающийся к нему кусочек лимона, может даже залакировала все это дело легким пивом. Я это к тому, что и сама не в восторге всегда шляться по темным безлюдным местам с мачете на перевес. Но таковы уж издержки моей профессии.
Я стараюсь ступать бесшумно, и в одном из поворотов даже не зрением, а всей кожей чувствую движение впереди. Кто-то или что-то явно неторопливо, но неуклонно движется в мою сторону. Напрягая зрение, понимаю, что это что-то большое. Я еще более беззвучно ускоряюсь, продумывая как сделать правильный замах, но тут в тусклом лунном свете из окна, вижу, что это мой библиотекарь. В последнюю секунду, чуть не отрезав сама себе голову, я успеваю вложить мачете в ножны за спиной вшитые в рюкзак, но затормозить уже не получается. И я на всей скорости врезаюсь прямо в него.
- ААА, - надеюсь, от неожиданности, а не от страха, орет он.
- Тише! – я закрываю ему рот рукой.
Я слышу тихие звуки музыки и понимаю, что он в наушниках, которые я тут же срываю из его ушей. Выражение удивления на его лице настолько комично, что я бы рассмеялась, если не стук собственного сердца, бьющий в ушах, от всплеска адреналина.
- Что ты здесь делаешь? – вырывается у меня неожиданно истерический шепот.
Он убирает мою ладонь, но не отпускает.
- А ты что здесь делаешь?
- Гуляю!
- Я тоже.
- В пустом здании? Ночью?
- Тоже самое относится и к тебе.
Мы молча смотрим друг на друга, и он все еще держит мою руку. Часть моего сознания сосредотачивается на тепле его пальцев, и мне приходиться сделать усилие, чтобы задать еще один вопрос.
- Ты следишь за мной?
- Что? Нет! – возмущение в его голосе столь неподдельно, что я ему тут же верю. – Я правда просто гуляю. Музыку слушаю. Мозги прочищаю. Привычка у меня такая дурацкая, музыку слушать и гулять. Потянуло меня сюда что-то сегодня.
Его слова меня настораживают. Обычного человека по ночам в пустующие здания просто так не тянет. Это значит, что либо зов прицельный, либо он слишком расстроен и эмоционально уязвим.
- У тебя что-то случилось?
- Да так, - он мнется и опускает голову, - с девушкой поругался.
- Почему?
- Всплыла та история. Девушке пришлось все рассказать, и о тебе в том числе. Теперь она ходит и ревнует… дура.
Мне хочется согласиться, что девушка полная дура, но наговаривать я не умею.
- Если ревнует, значит любит.
- Да, но…
- Но?
В моей груди сразу же вспыхивает надежда. Он сказал «но». Я затаив дыхание, смотрю на него. Разве ее ревность не беспочвенна, хочется спросить мне у него. Господи, чем я сейчас занимаюсь.
- Но… - он берет меня за вторую руку, - она не смотрит на меня, так как ты.
Я прижимаюсь к нему почти вплотную и чувствую тепло его тела. От него пахнет чем-то очень приятным, как от самого милого парня на свете. Я вдыхаю этот запах и целую его. А он целует меня в ответ. И кажется, что этот миг может длиться вечно. Но, конечно, его прерывает непонятный шорох где-то вдалеке. Я тут же прерываю поцелуй и отнимаю свои руку. Нашла время расслабляться.
- Идем, - я тяну за собой библиотекаря.
Мы подходим к ближайшей подсобке, и я выуживаю связку ключей.
- Ого, откуда это у тебя?
- Увидела, стянула, сделала дубликаты, в прочем, какая разница.
- А зачем нам сюда?
Я открываю дверь и смотрю на него.
- Я прошу только об одном, пожалуйста, сиди тихо. Я обещаю потом все объяснить. Только сиди тихо. Это для твоего же блага.
- Что… это…
Он не успевает закончить, как я с силой толкаю его внутрь и закрываю на ключ за ним дверь. Я молюсь, чтобы это помогло, но уходя, слышу за собой, как он колотит запертую дверь.
Он находит меня на лестничном пролете своего подъезда. Я уже докуриваю третью сигарету, но в остальном предпочитаю не шевелиться слишком много, чтобы рано не кровоточили еще больше. Он возвращается домой с какими-то пакетами из ближайшего супермаркета, что-то напевая себе под нос.
- Ты?
Его взгляд прошелся по моему спокойному, но все де, наверное, бледноватому лицу, изодранной почти в мелкую лапшу куртке, по пятнам крови там и сям. Пакеты просто выскальзывают из его рук, и он бросается ко мне.
- Что случилось?!
- Я немного… мне немного попало…
И тут, не знаю, из-за чего, может из-за участия и волнения на его лице, или, быть может, потому, что я так долго его ждала здесь и, наконец, увидела, но я сделала то, чего не происходило со мной уже давно. Упав в его объятья, я расплакалась. Плакала я правда не долго, но с каждой слезинкой, казалось из меня выходит все напряжение и стресс последних недель. Все-таки я иногда забываю, что слезы не только проявление слабости, но и прекрасное лекарство.
А у моего библиотекаря, видимо, опыт успокоения окровавленных девиц в собственном подъезде был совсем небольшим, потому что он неловко и осторожно гладил меня по голове, приговаривая что-то вроде «ну-ну» и сакраментальное «все будет хорошо».
Наплакавшись, я прошу:
- Можно мне к тебе? Мне нужно почистить раны.
- Конечно-конечно.
Он пытается придерживать меня за локоть, я лишь передаю ему в руки свой тяжелый рюкзак.
Его квартира кажется пустой и не уютной. Несколько книг на подоконнике и столе, ноутбук на полу, одежда рассортированная по коробкам. Быстро осмотревшись, я прохожу в ванную, на ходу снимая с себя остатки куртки и футболки.
- Мне вызвать скорую? – слышится из коридора.
- Не нужно, ран много, но они не глубокие, - отвечаю я, рассматривая себя в зеркале.
Больше всего пострадало правое плечо и рука до локтя. Но раны разных размеров можно было увидеть по всей спине, шее и груди. Мысленно я благодарю свою почившую куртку из тяжелой, толстой кожи.
- У меня на дне рюкзака небольшая аптечка, принеси, пожалуйста. Ну, и свои дезинфицирующие средства тоже, если есть.
Он быстро все приносит, но замирает в дверях ванны, стараясь не смотреть на мою голую грудь.
- Эмм…
- Пожалуйста, не веди себя, как будто никогда не видел голых сисек! Просто помоги мне, - вздыхаю я.
Я сижу на бортике ванной и отдаю распоряжения. Не могу не оценить, как он сноровисто и без лишних слов дезинфицирует раны и накладывает повязки. А ведь ему явно хочется все расспросить. Но он, видимо, решил оставить расспросы на потом. Закончив, он приносит мне одну из своих футболок.
- У тебя есть выпить?
- Воду?
- Дорогой, неужели ты не знаешь закона голливудских фильмов? Когда к тебе заявляется окровавленный человек, как минимум нужно предложить виски.
- Виски нет. Есть только водка, фанта и корейская соджу.
- Последним можно только канализацию прочищать. А первые два можешь один к одному, и добавить льда.
Пока он готовил нехитрый коктейль, я устроилась на его постели и стала разглядывать фотографии, приклеенные к стене. Здесь были фотографии друзей, семьи, его девушки. На мгновение мне тоже захотелось очутиться на этой стене, быть на обычной фотографии в окружении обычных людей.
Библиотекарь принес мне напиток и серьезно посмотрел на меня.
- Что такое?
- Ничего.
- Нет, честно, что такое? Под твоим взглядом у меня даже в горло литься не будет.
Он несколько подбирает слова и осторожно начинает:
- Когда я доставал аптечку из твоего рюкзака, я заметил специальный отдел для длинного ножа…
- А сам длинный и кровавый к тому же нож ты не заметил? – усмехаюсь я, - Это не длинный нож, а укороченный мачете. Там вообще много интересного. Еще есть кинжал, леска, зажигалка в виде пистолета, был и настоящий, но я понятия не имею, где его посеяла.
Пока он переваривает эту информацию, я залпом выпиваю напиток. Комната тут же начинает кружиться перед глазами, и я откидываюсь на постель.
- С тобой все хорошо? – тревога и забота в его голосе обволакивают меня теплом.
- Все нормально. Просто алкоголь и потеря крови не очень хорошо сочетаются.
Я проваливаюсь в темноту сна.
Когда я просыпаюсь, оказывается, что я накрыта одеялом, а мой до некоторой степени спаситель сидел рядом с раскрытым блокнотом в руках. Моим блокнотом.
- Интересно?
Он немного смутился, но тетрадь не закрыл, а наоборот разворачивает в мою сторону.
- Кто это?
На этой странице красуется его портрет. По-моему, получилось немного грубовато, но вполне узнаваемо. Я нарисовала его, сидящим за столом в библиотеке. Но вот как-то сразу об этом говорить не хочется.
- А это?
Он пролистывает несколько страниц. На рисунке опять же он и его девушка. Кажется, я ее даже немного приукрасила, чем в реальной жизни.
- Не похоже?
- Похоже. Просто немного странно. Но вообще-то меня больше интересуют рисунки каких-то монстров.
Я молчу.
- У тебя классное воображение.
- Да, это со мной бывает иногда.
- Ты собираешься рассказать мне, что с тобой произошло? Или вообще кто ты?
- Если честно, мне как-то не хочется.
- Но ты же не можешь вот так ворваться в мою жизнь, поставить все с ног на голову, рисовать мои портреты, запирать до утра в пустых грязных подсобках, и ничего мне не объяснять?
Я смотрю на него.
- Иди сюда.
- Что? Зачем?
- Просто сядь ближе, - вздыхаю я.
Он садиться рядом на кровать. Я беру его за руку и тяну к себе.
- Я все расскажу. Обещаю. Утром.
Мне было настолько хорошо, что я даже испугалась. Правда, я испугалась задним числом, наутро проснувшись в его объятьях. Некоторое время я стою и смотрю, как он спит, пристально вглядываясь и пытаясь запомнить все его черты. Мне действительно очень нравиться на него смотреть.
Я думала над тем, чтобы оставить ему записку или даже один из своих рисунков, но это было бы слишком мелодраматично. А излишний мелодраматизм, как мне кажется, умаляет чувства. Вместо этого я оставляю себе его футболку и куртку, просто на память. Ну, и еще потому, что с моей профессией на стабильный заработок рассчитывать не приходиться.
Идя по еще спящему городу, я все думаю о нем. Мне вдруг приходит в голову, что мы с ним так и не обменялись именами. Наверное, так даже лучше. Пусть мой библиотекарь будет так же счастлив и беззаботен. Надеюсь, судьба не сведет нас вместе. Надеюсь, он будет обо мне помнить, и не только как о девушке, стащившей у него одежду и все наличные из бумажника.
