Мои друзья - драконы

Глава 1

1. Предательство и Азкабан
Гарри шлёпнулся на сырую траву и почувствовал, как жесткие травинки впиваются в лицо. Он не двигался, не мог даже пошевелиться. Казалось, что из него вышибло весь воздух: голова кружилась так, что цветные мушки прыгали перед глазами, и была готова расколоться надвое. Вдобавок ко всему жутко тошнило, а тело тряслось, словно корабль в сильный шторм. Сильно болела рука, которую порезал Петтигрю, дабы воскресить своего хозяина. Чтобы хоть как-то прийти в себя, Поттер ещё крепче цеплялся одной рукой за злосчастный Кубок, а другой — обхватывал тело Седрика.

От шока и магического истощения мальчик не хотел, да и не мог подняться. Он так и лежал, всё надеясь, что кто-нибудь подойдет и поможет унять эту тупую, тянущую боль в шраме…

Вдруг кто-то его с силой перевернул и, встряхнув, поставил на ноги.

Гарри открыл глаза: Альбус Дамблдор.

И целая толпа народа плотно окружила их, всё больше сжимая круг. Кубок принёс его прямо к трибуне, на которой находились гости Турнира.

— Он возродился, — еле слышно прошептал Поттер. — Волдеморт воскрес.

Тут раздался истеричный крик:

— Что случилось? Что вообще происходит?

Гарри перевёл взгляд с директора на других. Парень никак не мог сфокусироваться, не понимал, кто стоял рядом. Все слова доносились приглушенно, будто через толщу воды, а в глазах мелькали мушки от всех, кто пытался добраться до «героя».

Корнелиус Фадж с неверием осматривал тело Седрика.

— Он мёртв! Ты убил его!

Поттер почувствовал, как кто-то пытался разжать его пальцы.

— Отпусти его, убийца! Отпусти моего сына!

Аммос Диггори рыдал в голос, обнимая Седрика. Студенты перестали празднично шуметь, и бравурные звуки победного марша в момент замолкли.

— Он хотел, чтобы я вернул тело обратно, — прошептал Поттер. — Он хотел к родителям…

— Хорошо, Гарри, мальчик мой, отпусти же его.

А это уже Дамблдор.

Гарри ещё раз тряхнуло: в голове была полная каша от происходящего, ноги не слушались и казались совершенно ватными.

Его обвиняли в смерти Седрика? Не может того быть!

Толпа наступала всё ближе, оттесняя парня к передней части трибуны, все выкрики слились в сплошной, не ослабевающий шум. Вдруг кто-то вцепился в плечо Поттера и потащил куда-то влево.

— Я отведу его к Помфри, — Грюм, не отпуская мальчишку, упрямо пёр на главный вход в замок.

— Я останусь, — бессвязный лепет Поттера не был замечен, и аврор, не снижая скорости, продолжил путь.

— Тебя нужно подлатать… Ну, пойдем же!

Деревянная нога тихо клацала по ступеням, отдаваясь пушечными выстрелами в голове Гарри. Единственной мыслью было рассказать Дамблдору о Волдеморте. Поттер из последних сил попытался вырваться, но хватка у экс-аврора была как у бульдога. Тогда Гарри начал говорить:

— Кубок — это портал… Мы оказались в каком-то заброшенном месте, и там был Волдеморт…

Аврор перебил парня:

— Кто ещё был на кладбище?

В этот момент они ввалились в кабинет профессора Грюма. Поттера безвольной куклой усадили на стул, он подчинился, даже не пытаясь сопротивляться напору. Мужчина вновь встряхнул его за плечи. Гарри хоть и был в глубоком шоке, сумел сообразить, что о том, куда переместился, не сказал ни слова.

— Откуда вы знаете про кладбище? Я этого не говорил!

Взмахивая палочкой, чтобы привязать парня к стулу, Грюм осклабился:

— Говори, паршивец, кто ещё там был?

— Т-там был Петтигрю, варил какое-то зелье… А потом он восстал прямо из котла!

— Зачем ты убил Седрика?

— Я-я… Не помню я ничего!

Гарри услышал, как в замке повернулся ключ.

— Выпей вот это — тебе станет легче. Мне нужно точно знать, что произошло!

В губы Поттера потекла обжигающая жидкость, и он поперхнулся. Внезапно мысли обрели четкость, а по телу прошла волна жара. Огневиски вернуло способность нормально соображать, хотя тело так и не слушалось, лишенное резерва привычной энергии.

Тут дверь треснула и взорвалась мелкими щепками. На пороге стояли Дамблдор, Снейп и Фадж, а позади них находились студенты и члены Ордена Феникса.

— Грюм, ты, что себе позволяешь? Утащил мальчишку к себе, закрылся…

Аластор Грюм, держа в руках свою неизменную фляжку, быстро дернулся за палочкой, но тут же оказался связанным и рухнул без чувств на пол, прямо под ноги Поттеру.

— Это не Грюм, — директор в очередной раз оказался прав, а Снейп, взяв флягу, потянул носом воздух и возмущенно хмыкнул:

— Оборотное зелье. Вот кто таскал у меня ингредиенты.

Тело лже-Грюма скукожилось и стало принимать истинные формы. Волшебный глаз выпал из глазницы и, подскакивая, откатился в угол комнаты. Альбус Дамблдор, не опуская палочки, сделал шаг в сторону пленника.

— Я всё не мог понять, почему Аластор не отвечает на старые подколки. Теперь наконец-то стало понятно. Ну, здравствуй, Бартемиус Крауч!

Тот извивался на полу, как уж, пытаясь выбраться из оплетавших его тело веревок.

— Вы все умрете! Темный Лорд вернулся, и вы все подохнете, как последние твари! А ты, Снейп, скотина продажная, еще поплатишься за предательство!

С этими словами Барти-младший рванулся так, что веревки лопнули, и он в два скачка оказался у окна. Но выпрыгнуть не успел: мгновенная Авада Кедавра в исполнении злого зельевара сразила его прямо в прыжке.

— Развяжите меня! — раздался обессиленный шёпот Поттера. — Я сам пойду к мадам Помфри.

Гарри попытался встать со стула, к которому его привязал Крауч, не обращая внимания на обрывки веревок, которыми был опутан.

— Тихо, Поттер! Вы никуда не пойдете! — глубокий голос Снейпа проникал прямо в голову. — Вас обвиняют в смерти Диггори-младшего, поэтому пока что Вы останетесь на месте. Ферула!

Повязка плотно охватила раненную руку Гарри, и боль понемногу стала отступать. Снейп переглянулся с директором. Этого хватило, чтобы принять какое-то решение. Дверь восстановилась из щепок и захлопнулась, выставляя всех прочь. Снова повернулся ключ в замке. Директор едва заметно кивнул зельевару. Тот моргнул и вскинул палочку:

— Легиллименс!

Замелькали воспоминания.

Синяя дымка разошлась, и вот Поттер с Седриком берутся за кубок одновременно. Рывок, и они перемещаются прямо на заброшенное кладбище в Литтл-Хэнглтоне. Стоило Седрику отцепиться от портала, как Гарри поднимает палочку.

— Прости, но так нужно! Авада Кедавра!

Зелёный луч летит прямо в спину парня. Широко распахнув глаза от неожиданности, тот оседает прямо на черную траву. Из-за ближайшего надгробия показывается Питер Петтигрю. Одно движение рукой, и Поттер обезоружен и привязан к статуе ангела…

Дальше Северус смотреть не стал.

В это время, где-то далеко Волдеморт открыл глаза и расслабился. Каким бы сильным легиллиментом Снейп не был, подложные воспоминания он не смог отличить от истинных.
***


Спустя три дня состоялся суд. В центре зала, прикованный цепями к стулу, сидел худой подросток. Его лицо не выражало ничего, кроме усталости и некоей отрешенности. Свой приговор он выслушал, будучи в полной прострации, воспринимая всё как долгий ужасный сон, от которого он когда-нибудь очнется.

Гарри Поттер — герой всея Британии и Избранный, Мальчик-Который-Выжил, был осужден на двадцать пять лет Азкабана. Благодаря показаниям Снейпа, все друзья и члены Ордена возненавидели Поттера.

Когда парня вели в камеру ДМП, он практически прошел через коридор ненависти и лютых взглядов. Сквозь толпу до него доносились выкрики Рона и Гермионы: они кричали, что он — убийца, Молли что-то там причитала. Невилл, Луна и близнецы Уизли твердили, что все это — большая ошибка, но их никто не слушал, более того, несколько авроров оттолкнули их подальше. Гарри устало шагал по коридору, и ему уже было все равно. Что-то в нем сломалось навсегда. Где-то в груди поселилась пустота, и осознание того, что друзья всегда были готовы отвернуться от него. Как тогда в ноябре, на первом туре… Что он, по сути, всегда был один. В толпе, но одинок…
***


Берег все уменьшался, превращаясь в узкую, неровную полосу, которая через секунду нырнула за горизонт. Черная вода плюхала о борт, разбиваясь на тысячи брызг, попадая в лица, омывая всех находящихся в лодке. Авроры крепко держали Поттера за магические браслеты, опасаясь, что он перевернет утлое судёнышко и попытается сбежать. Лодка, подчиняясь воле магии, скользила навстречу огромному черному замку, что даже издалека внушал уважение своим силуэтом. Многоэтажное строение в виде треугольной башни, быстро увеличивалось в размерах и подавляло любую волю и положительные эмоции того, кто осмеливался смотреть на него и находиться вблизи.

Азкабан.

Магическая тюрьма, из которой удалось сбежать лишь однажды. И которая готовилась принять в свое лоно подростка. Мальчика, чей нераскрытый магический потенциал сейчас укрощали толстые браслеты и цепи.

Ступив на камни Черного замка, Гарри опустил голову и медленно побрёл к входу, не проявляя никаких эмоций. После всего, что случилось в последние дни, им овладело равнодушие к собственной судьбе.

Дементоры кружили неподалёку, то и дело порываясь наброситься на новенького узника. Авроры же заметно нервничали. Им никогда не приходилось сталкиваться с подобным безразличием во взгляде и действиях. Мальчик напоминал им, лишенного души мертвеца, которого казнили через поцелуй дементора. Аврорам, матерым воинам, что прошли многие битвы, становилось страшно. Страх заползал под кожу и сворачивался тугим клубком прямо у сердца, заставляя думать, что всё это — ошибка. И что когда-нибудь за эту ошибку придется отвечать…
***


Все последующие дни и ночи слились в одно ужасное мгновение. Из-за бдения дементоров Гарри не слышал ничего, кроме криков матери и отчетливо вспоминал яркий зеленый луч, летящий в него. А потом ещё и жуткий злобный смех.

Снова и снова.

Каждый раз, как страж Азкабана проплывал рядом с камерой, Поттеру приходилось бороться с этими воспоминаниями. День за днем. Ночь за ночью. Обрастая подробностями о матери, бросившейся наперерез Темному лорду и пожертвовавшей собой ради сына. Гарри уже не знал, какой сегодня день, а может, ночь. Парень тонул в своих воспоминаниях, теряя последние крохи человеческого сознания, и каждый раз впадая в спасительное беспамятство после ухода дементоров.

В какой-то один момент воспоминания изменились.

Теперь при дементорах Гарри вспоминал свою жизнь у Дурслей. Наказания за магические всплески, голодный образ жизни, постоянные упреки и побои…

Поттер стоял у груды осколков, собирая крупные части в совок.

— Ступай к себе, несносный мальчишка! — тетя Петунья сердилась сильнее обычного, ведь это была её любимая ваза. — И еды не увидишь неделю!

— Но, я не нароч…

Сильный шлепок по затылку. Мальчик упал, зацепившись большим, не по размеру, ботинком за порог и отполз в коридор. На лбу наливалась багровым цветом огромная шишка. Поттер подобрал согнувшиеся очки и, нацепив их на нос, зашел в чулан. Тетка, проследив, как мальчик закрыл за собой дверцу, со злостью защелкнула шпингалет, прошипев:

— В туалет пойдешь завтра!
***


У Дадли день рождения. Гарри стоит на кухне, помешивая суп и украдкой, выловив кусочек картошки, спешно засовывает его в рот. Тетя Петунья, проследив за его маневром, смолчала, но, прищурившись, продолжала смотреть.

— Дадличек, сынок, ты где? Иди, мама даст тебе взбитых сливок с торта, как ты любишь!

Жирный кузен, вбежав на кухню, задел плечом Гарри у плиты и смачно заржал, когда половник, выпав из худых рук мальчика, плюхнулся в суп, а потом на пол.

Крики тети Петуньи были слышны на той стороне улицы, а Гарри снова остался без ужина, что, учитывая запахи, витавшие по гостиной, было равносильно средневековой пытке.
***


Дементор уплыл дальше по коридору, а Гарри, впервые оставшись в сознании после такого патруля, крепко задумался.

Почему он целых десять лет терпел подобное отношение? Неужели он, волшебник, должен был жить с маглами, ненавидевшими его?

Кошмаром следующих воспоминаний стал Хагрид.

Дамблдор послал к нему, фактически маглорожденному, огромного лесника, который, вломившись в хлипкую постройку, ужасно перепугал всех. Почему директор выбрал именно Хагрида? Неужели нельзя было послать хотя бы МакГонагалл? Какие цели преследовал старый маг? Вопросов было всё больше, а ответов не находилось.

При появлении дементоров горячка не проходила. Теперь Гарри видел каждого, кто повлиял на его судьбу, с совершенно другой стороны.

Макгонагалл. Она постоянно отмахивалась от нужд своих студентов, ссылаясь на административную работу. И никогда не разбиралась во всех происшествиях на факультете, направо и налево раскидывая отработки с Филчем. А Поттер извлек урок, и после нескольких раз зарекся подходить к декану за советами.

— Профессор МакГонагалл, вы не могли бы объяснить точнее, второй параграф учебника…

— Мистер Поттер, вы учитесь в Хогвартсе уже третий год, но ни разу не удосужились прочитать дополнительную литературу по моему предмету! Это не просто неуважение ко мне. Это неуважение к магическому миру, в котором вам предстоит проявить себя и найти работу! Попросите мисс Грейнджер. Она точно вам укажет на промахи. И не забудьте об эссе!

Снейп. Этот профессор был на особом счету у Гарри. Возненавидев мальчишку с первой же минуты появления того в Большом зале, он только и делал, что притеснял и прилюдно унижал его. И только, видите ли, из-за того, что Гарри похож на отца.

— Мистер Поттер, наша новая знаменитость! Не соизволите ли вы ответить, какие компоненты входят в напиток Живой смерти?.. Какая разница между аконитом и горецем?.. И где вы будете искать безоаровый камень?

Поттер опустил взгляд в пол и не находил сил ответить. Гермиона рядом была готова взорваться от напряжения, протянув руку как можно выше.


Если бы Поттер хотя бы половину жизни провёл рядом с отцом, может, тогда все эти инсинуации были обоснованы. А так, получается, просто-напросто предвзятое отношение к новому ученику.

Обдумывая поведение каждого профессора, Гарри приходил к самым неутешительным выводам: он не был нужен совершенно никому. Его не любили, презирали и не считали достойным членом магического сообщества.

Потом в кошмары явились друзья.

Гермиона — ботаник, которая только и делала, что попрекала низкими оценками, но, не помогая их улучшить. И эта девочка называла его другом? Ничего от дружбы тут нет, и не было.

— Гарри, помни, что сказала мадам Хуч! Нам нельзя подниматься в воздух.
Поттер не слушая, взмыл вверх и погнался за Малфоем.
— Каков дурак!
…
— Гарри, ты не должен ходить ночью по замку! Директор запретил делать это, ты же слышал!
…
— Профессор МакГонагалл дала мне маховик, чтобы я могла посещать все предметы.

Как же Гарри не видел этого фанатичного блеска в глазах, когда Гермиона бралась за новые книги? Такой студентке никакие друзья не нужны…

А Рон, к примеру, постоянно завидовал. Только теперь Гарри вспомнил его взгляд, когда покупал себе что-то, пусть даже леденец. Взгляд завистливый и жадный. И вовсе не дружеский.

— Нет, спасибо, у меня все с собой. — Демонстрация бутерброда. — Мама знает, что я не люблю с вяленой говядиной.

— Мы возьмем всё.

Тогдашний Поттер ещё не знал, как падок Рон на золотые кружочки.

…

— Гарри, что это? Это просто великолепный костюм! Не то, что мои лохмотья… Они принадлежали тетушке Мюрриэль… Они даже пахнут, как тетушка Мюрриэль!

…

— Вау, Гарри! Это же «Молния»… Самая последняя и дорогая модель от братьев Нимбусов!

О Невилле, Луне и близнецах Уизли, Поттер ничего плохого так и не смог припомнить. Видимо, они были единственными, кто относился к нему искренне и открыто. С Луной его познакомил Невилл. Они вместе занимались после уроков. Девушка оказалась умной и ненавязчивой, и Гарри с ней сдружился. Фред и Джордж хоть и были хулиганами, но к Гарри относились покровительственно и всегда выручали. Взять хотя бы эпизод с картой Мародеров. Остальные Уизли были не в счет. Например, Молли: взрослая женщина, воспитавшая пятерых сыновей и ежегодно отправлявшая их в Хогвартс, кричала на весь вокзал, спрашивая номер платформы? Да неужели они никогда не проходили через нее?

Потом поток мыслей опять прервался самыми отвратными воспоминаниями… Дементоры, Мордред бы их побрал!
***


Время текло не спеша…

Поттер снова просыпался, чтобы потонуть в воспоминаниях…

Как-то раз дементоры перестарались. В тот час они проходили по трое в ряд, скользя по коридору и задерживаясь у каждой камеры лишь на мгновение…

Остатки блока на памяти рухнули, и Гарри вспомнил всё.

Вспомнил, как Волдеморт приказал убить Седрика, как Петтигрю отсекал себе кисть правой руки, как Лорд заставил Гарри сражаться на неравной дуэли…

Это было вдвойне больно, потому что все остальные поверили в виновность Поттера. Перечеркнули годы дружбы и хороших отношений.

Дни сменялись ночами, в камере становилось заметно холоднее. Гарри уже не жил, а существовал. Механически поедая ту бурду, что варили охранники и смотрители Азкабана, он всё больше погружался во тьму, обдумывая, раскладывая по полочкам и анализируя всё то, что происходило с ним с тех самых пор, как он узнал о волшебном мире.

Постепенно он начал понимать, какую роль уготовил ему Дамблдор, как мастерски он манипулировал его чувствами и сознанием. Обида захлестнула душу и надолго поселилась в сердце парня. Наряду с обидой пришла злость и чувство, что необходимо отомстить. Всем, кто посмел вытирать ноги об него. Поттер сидел, сжавшись в комочек и обретя надежду на то, что когда-нибудь выйдет отсюда. И отомстит.

Но внезапно мозг пронзила мысль. А что, если отомстив, он станет вторым Темным лордом? Ведь если злоба пустила корни, то изменения не заставят себя ждать. Что же делать?

Гарри лег на бок и сжался ещё больше, укрывшись ветхим одеялом с головой.
***


Полгода спустя

Снейп ворвался в кабинет директора.

— Мальчик мой, ты забываешься! А вдруг я тут не одет? Сложно предупредить о визите?

— Альбус, сейчас не время для нравоучений! Я только что узнал, что Поттер не виновен!

Голос старца дрогнул:

— Как это? Ты же сам смотрел его мысли? Покажи мне!

Призвав Омут памяти одним взмахом руки, Альбус требовательно указал Снейпу на ртутную гладь. Зельевар коснулся виска и вот уже тонкая нить, поблескивая, легла на край чаши, погружаясь в самую середину Омута.

Срочный вызов привел Снейпа в мрачное помещение. Темный лорд восседал на большом троне, посреди Бального зала Малфой-мэнора, освещаемом сотней свечей. Вокруг него стояли Упивающиеся Смертью в балахонах с капюшонами и в масках.

Волдеморт, чему-то ухмыляясь, развел руки в стороны и пафосно начал говорить:

— Друзья мои! Наконец-то свершилось то, чего я ждал почти полгода! Вы уже знаете, что общими усилиями нам удалось поместить мальчишку Поттера в Азкабан. Но настал момент, когда Гарри Поттер больше не будет мешать моим планам! Сейчас, когда я перестал чувствовать нашу связь, мы быстро достигнем нашей великой цели и начнем действовать! Старый дурак Дамблдор своими руками уничтожил последнюю надежду Света. Но он никогда не узнает всей правды!

Упиванцы громко зааплодировали, выражая крайнюю степень радости.

Дамблдор вынырнул из Омута, мысленно молясь Мерлину, чтобы это всё не было правдой. Северус быстро прибрал воспоминание назад.

— Что вы будете делать? Поттер, скорее всего, уже всё равно, что труп, если дементоры высосали его душу. Нам не выиграть эту битву против Лорда!

— Не паникуй, Северус! Лучше возьми лимонную дольку. А я пойду в Министерство. Надо вытаскивать Избранного.

— Избранного?! Вы опять решили поиграть чужой судьбой, директор? Вам мало того, что уже случилось?

Альбус не ответил и, взяв горсть летучего пороха, шагнул в камин.
***


Холодный ветер пронизывал Азкабан, будто стараясь выдуть из него последние крупицы тепла от многих тел заключенных. На полу одной из камер лежал, скорчившись, подросток. Глаза, без привычных очков-велосипедов, казались зелеными угольками, которые вот-вот должны потухнуть. Очередной дементор, проплывая по коридору, на секунду замер у прутьев камеры.

Всё, тут ловить нечего.

Заключенный был в глубокой отключке, именуемой магической комой. Дементор не уловил никаких отголосков эмоций, равнодушно потянул воздух и перенесся к следующей камере, откуда сразу послышался слабый стон изможденного человека.
***


По тому же самому коридору, спустя несколько часов, рассекая воздух подолом мантии несся маг. Яркая фиолетово-серебристая мантия, как и седая борода, развевались, как крылья, ничуть не мешая бодрому шагу. Маг тихо матерился, поминая Мордреда и его мать в самых неестественных позах, затем молился Мерлину, чтобы тот, к кому он шел, оказался всё ещё жив. За ним, едва успевая перебирать короткими ногами, спешил местный смотритель, на ходу вытирая платочком вспотевшую лысину.

Ворвавшись в камеру и даже не замедлив ходу, Дамблдор (а это был именно он) выхватил палочку из рукава и начал водить ею по сжавшемуся в комочек телу, лежавшему под драным одеялом. Получив едва заметный отклик на свои действия, седовласый маг облегченно выдохнул и повернулся к стоявшему в дверях смотрителю:

— Я забираю мальчика!

Мужчина в ответ на это промямлил, что, мол, бумаги не оформлены и у Дамблдора нет прав забирать преступника. В ответ прилетело сильнейшее «Импперио», и как следствие, Поттер был незамедлительно перемещен в комнату с портключами. Еще одно заклинание — «Обливиэйт», и смотритель забыл всю сцену, обретя уверенность, что заключенный десятого уровня отсидел срок и вышел на свободу сегодняшним утром.
***


7 дней спустя.

Гарри вдохнул свежий воздух, явно отличавшийся от азкабанского и напоенный ароматами каких-то цветов, осторожно приоткрыл глаза. Последние полгода пронеслись в его голове, сливаясь в одно целое и восстанавливая воспоминания, которые Гарри очень хотел забыть. Потом сосредоточившись на своем теле, Поттер получил массу новых ощущений.

Парень не понимал, почему в Азкабане так приятно пахнет, и почему он не чувствует холода. Под собой Гарри нащупал мягкий матрас, и в очередной раз удивился. Никаких сил не оставалось на логику и анализ ситуации — единственным, пришедшим на ум, показалось то, что Поттер попал в рай. Слабо улыбнувшись чему-то, парень вновь провалился во тьму.
***


Сознание вернулось не сразу. По крайней мере, Гарри это заметил, сил было больше, чем обычно. Их хватило на то, чтобы разлепить сонные веки и осмотреться.

Знакомый белый потолок освещала лишь пара свечей. Цветы, как и их количество на тумбочке, поменялись. Рядом с объемистой вазой стояли до боли знакомые флаконы, которые он много раз видел в Больничном крыле Хогвартса. Что он тут делает? Разве не он должен был сейчас сидеть в одной из тысяч камер Азкабана? Последнее осознанное воспоминание хранило в себе весь бесконечный холод присутствия дементоров.

Поттер решил много не думать, а лучше набраться сил и уж потом выяснить, как он тут оказался. Через некоторое время он заснул, чувствуя, как согревается тело.
***


Очнувшись в третий раз, Гарри почувствовал себя полным сил, но не спешил показать это тем, чьи голоса раздавались из комнаты колдоведьмы.

— Это моя ошибка, Поппи. Я слишком поздно разгадал замыслы Темного лорда, слишком поздно понял, что мальчик не виноват в смерти Седрика. Я надеюсь, что Гарри сумеет простить всех нас за всю ту боль, что мы ему причинили, когда не поверили и предали.

— Не вини себя, Альбус. Никто не знал, что Сам-Знаешь-Кто сумеет так глубоко проникнуть в разум мистера Поттера. Никто не мог предугадать подобного исхода. Мне очень жаль видеть мальчика в таком состоянии. Я сделаю всё, от меня зависящее, чтобы восстановить его силы и, насколько это возможно, чувства.

— Спасибо, Поппи. Я, пожалуй, пойду. Когда Гарри очнется, вызови меня, пожалуйста.

Мантия директора прошелестела совсем близко от кровати парня. Потом скрипнула входная дверь, и снова стало тихо.

Гарри горько усмехнулся. На душе было гадко от понимания того, что его использовали. А потом выбросили, как сломанную игрушку. Слезы обиды душили, но он запихал их на самую дальнюю полочку своего подсознания, решив, что разберется с этим позже.

Как же вся эта ситуация похожа на ту, когда крестного вообще упекли без суда и следствия. После событий третьего курса Сириуса до сих пор не оправдали, и он вынужден скрываться. Петтигрю сбежал, Поттер попал в Азкабан на двадцать пять лет. А директор, которому он верил, не сделал ничего, чтобы спасти своего студента… А ведь Гарри ему верил. Верил каждому слову…

— Придет время, и я смогу открыть тебе больше…

— Ты ещё не готов узнать правду…

— Мальчик мой, это для твоего же блага, ведь твоя мама отдала свою жизнь за тебя.

— Ты не можешь остаться в Хогвартсе на лето. Ты должен пожить у родственников. На том доме кровная защита твоей матери…

Дамблдор… Светлый маг, который в очередной раз постарался «на всеобщее благо». Только теперь Поттер не был наивным юнцом. Азкабан очень быстро выбил из мага всю наивность, простоту и доброту. Розовая пелена спала с глаз. Гарри осмыслил всё, что директор делал с его жизнью: «счастливое» детство в магловской семье, постоянное недовольство Дурслей, вытекающее в побои и голодание, постоянные иносказания и недомолвки, сокрытие и дозирование информации, угроза жизни и безопасности практически везде. А пушечным мясом быть не хотелось. Его, беззащитного подростка, выкинули, когда он оказался не нужен, а теперь снова хотят сделать Героем…

У Поттера было много дней, чтобы осмыслить, что произошло, и директор представал не в лучшем свете. Поэтому парень ещё тогда поклялся сам себе, что если он доживет до выхода из Азкабана — выяснит, что произошло, и будет мстить. И да, прощения никто из предателей не дождется.

А сейчас парень решил: как встанет на ноги, так сразу сбежит. Как можно дальше от всех этих «доброжелателей».
***


Через несколько минут к кровати подошла мадам Помфри. Поправляя одеяло, подтыкая его со всех сторон, она тихонько бормотала:

— Бедный мальчик, ему столько пришлось перенести. Куда смотрел этот старый маразматик, когда Гарри увозили в Азкабан? А теперь им снова нужен Избранный. Какой он худой и бледный, надо принести больше укрепляющих и кроветворных зелий. Уж я-то поставлю его на ноги, можете мне поверить. А когда он начнёт открывать глаза на события в его жизни, мести никто не избежит. Да поможет ему Мерлин!

Поппи ни на йоту не сомневалась в невиновности юноши, а ее руки автоматически отодвинули круглые очки Гарри на край тумбочки, а теперь нервно переставляли склянки на подносе. Тут веки мальчика дрогнули, и он открыл глаза.

— Гарри, ты уже очнулся?

Ответа не последовало.

— Если ты меня слышишь, моргни.

Поттер медленно прикрыл глаза. Колдомедик тяжело вздохнула и принялась накладывать диагностирующие чары, а затем влила в юношу укрепляющее и снотворное зелье, стоявшее на тумбочке у кровати. Поттер послушно сглотнул и невидящими глазами уставился в потолок.

Конечно, Помфри сообщит директору, что он очнулся, и тот сразу придет с песней об избранности и необходимости победы над Тьмой.

«Уж лучше бы я валялся без сознания, может, тогда бы все оставили меня в покое».

Размышляя о том, что он скажет Альбусу Дамблдору, Гарри вновь уснул.
***


Через пару часов, когда луч солнца добрался до подушки, Поттер открыл глаза.

Напротив него в удобном фиолетовом кресле сидел тот, кого Гарри меньше всего желал сейчас увидеть. Дамблдор отложил в сторону «Ежедневный пророк» и вопросительно посмотрел на Гарри из-под очков-полумесяцев.

— Наверно, у тебя накопилось много вопросов, мой мальчик?

Мальчик упорно молчал.

«Как же меня коробит от такого обращения. И как я раньше не замечал этого. Да, он сильный маг, но ведь за версту веет притворством. Ему ведь ни капли не жаль моей ситуации. Главное, не смотреть в глаза и сделать безразличное лицо».

И Гарри вновь вперился в белый потолок, упорно изучая маленькую трещину на штукатурке.

— Неужели ты обиделся за то, что мы тебя не вытащили из Азкабана? Но ведь все факты были против тебя! Гарри, я приношу тебе извинения за всё.

«К чему мне ваши извинения, директор. Мне бы нормальное детство, да надежных друзей», — мысленно усмехнувшись, Гарри еще крепче стиснул зубы. Ничего не добившись от Поттера, Дамблдор ушел. Из своей комнатки вышла мадам Помфри и, заботливо поправив одеяло, стала гасить свечи. Гарри повернулся к ней:

— Пожалуйста, оставьте пару свечей.

— Хорошо, если тебе это необходимо, — Помфри поправила подушки. — Но лучше тебе поспать, ты еще очень слаб.

— Я пока не хочу спать, мадам Помфри. Не могли бы вы мне рассказать, как я здесь оказался?

— Служители Азкабана, патрулирующие уровень, где была твоя камера, слышали крики, когда дементоры проходили слишком близко. Им стало жаль тебя, и они написали прошение в Министерство, где требовали пересмотреть твое дело. Перед тем, как тебя забрали, ты впал в кому. Затем тебя перевели в камеры ДМП под ответственность Амелии Боунс, и, пока ты был без сознания, тебя обследовал их штатный легиллимент. Оказалось, что тебе поставили крепкий блок на воспоминания о том, что было во время третьего тура. И что ты, на самом деле, не виноват в смерти Седрика. Директор, как только узнал, принял решение переместить тебя сюда, чтобы в Мунго журналисты не пробрались. Вот посмотри.

С этими словами Помфри протянула Гарри газету, которую оставил Дамблдор. На первой странице красовалась фотография с Турнира, огромные надписи «Мальчик-Который-Выжил невиновен», «Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся» и разгромная статья Риты Скитер. Поттер не стал читать, заранее зная, что там написано.

— Дайте мне снотворного, пожалуйста.

Поппи протянула ему пузырек с зельем.

— Кстати, вот твоя палочка. Её не успели сломать: ты всё-таки что-то значил для Министерства. Только пока тебе не надо колдовать, ты еще не окреп.

Прикрыв двери, колдомедик вышла.
***


Прошло еще две недели.

Гарри только и делал, что много спал и сытно ел. После азкабанской бурды, любая мало-мальски разнообразная пища была манной небесной. И Поттер пользовался своим положением, чтобы вернуть себе хоть часть энергии и сил, подчистую поглощая всё, что приносили домовики.

За это время к нему прорывались многие посетители, в том числе и так называемые друзья, которые легко предали, поверили в его виновность, а теперь пытались показать искреннее раскаяние. Но благодаря жесткому характеру мадам Помфри им это не удалось. Гарри дал понять, что не хочет никого видеть. Однако вечером обнаружил нежданного гостя. Мантия-невидимка легко соскользнула с плеч Невилла.

Гарри хмуро пробурчал:

— Привет, Нев.

— Здравствуй, Гарри. Как ты себя чувствуешь?

— Неплохо за последние полгода.

— Мы с Луной не верили, что это сделал ты, учитывая всё, что происходило с нами за годы учёбы. Бабушка помогла пробиться к тебе на свидание. Только это и получилось, — извиняющимся тоном начал Невилл.

— Прекрати. Вы единственные, кто навестил меня в Азкабане. А остальным по барабану. Марионетки директорские!

Невольно нахлынули воспоминания о визите друзей в Азкабан…

…Двери камеры неожиданно заскрипели. Вместо ожидаемого холода и бесконечного страха к узнику ввалились два одноклассника. Невилл и Луна. Гарри не поверил глазам, считая, что это очередные галлюцинации.

— Гарри, Гарри, как ты? — бросилась к нему Луна, роняя принесенные вещи.

— Оставьте меня! Я никого не убивал!

— Невилл, надо ему помочь!

— Я взял с собой зелье, помогающее от холода дементоров и шоколад.

Внезапно Гарри ощутил на своих губах противный вкус зелья, а затем и шоколада, который Невилл засунул ему в рот. Стало намного легче, разум прояснился. Луна беззвучно плакала, Невилл укутывал Гарри в принесенное одеяло…
***


Невилл виновато опустил глаза.

— Это, Гарри, ты не вини их, они ведь верят ему.

— А почему тогда ты и Лавгуд — нет?

— Каждый из нас не самый лучший студент на своем факультете. На нас ставки никто не делал, Гарри.

— Да, ладно, — устало протянул Поттер. — Всему свое время. Клянусь, теперь всё будет по-моему.

— Я, наверно, пойду. Кстати, все твои вещи у меня. Метлу Рон раскурочил на прутики, когда тебя осудили, а остальное я успел спрятать.

— Хорошо. Пусть мантия пока побудет у тебя. А что с Буклей?

— Её Живоглот съел. Гермиона натравила. Они с Роном жутко орали тогда друг на друга, ну я, что смог…

— Я понял. Спасибо, Нев.

— Они сильно сожалеют о случившемся, Гарри. Может быть, ты хочешь им что-нибудь передать?

— Нет. И не надо говорить за них, Невилл. Пусть сами найдут силы и посмотрят мне в лицо.

— Ну, тогда я пойду. Скоро рассвет.

Исчезнув под мантией, Невилл тихо притворил за собой двери. Поттер вздохнул. Люди, друзья, которые четыре года были ему ближе всех остальных, так легко предали, перечеркнув всё за пару дней. На ум пришли близнецы Уизли, единственные, помимо Невилла и Луны, кто поддержал его после третьего тура. Правда, он успел отдать им выигрыш, наскоро наказав использовать только для развития «бизнеса». Но Гарри надеялся, что это не послужило причиной их поддержки, что в принципе было правдой.

Фред и Джордж Уизли хоть и были хулиганами, не хуже Мародёров, но в данной ситуации полностью приняли сторону Гарри.
***


С утра, после плотного завтрака, его ждал очередной сюрприз — повторный визит Дамблдора. Фиолетовая мантия, вышитая серебряными звездами, взметнулась, когда тот наколдовал себе кресло, такое же кричащее, как и одежда.

«И на что я надеялся? Что он так скоро от меня отстанет? Ну, тогда на, тебе, дедушка, буду прикидываться овощем. Не нравится мне всё это. Избранный, убийца, снова Избранный. Я что им неваляшка что ли?»

— Здравствуй, мой мальчик! Я смотрю, к тебе наведались друзья!

На тумбочке стояла масса сладостей и открыток. Гарри даже не хотел знать, от кого. Чувство обиды полностью вытеснило все остальные эмоции.

— Мм… Конфетки Берти Боттс! Помню, как в первый раз мне попались со вкусом рвоты, с тех пор я не пробовал ни одной.

Взяв одну в рот, директор чудом не скривился.

— Кхе-кхе, сопли фестрала. Сегодня не мой день. Гарри, я думаю, нам надо поговорить. У тебя, должно быть, есть много вопросов? Я бы хотел объяснить, что произошло.

«Ответы на которые мне вовсе не нужны, я и так вижу, что к чему. Снова нужна моя посильная помощь, директор? Не пройдет номер», — думал Гарри, усиленно пялясь в потолок.

Посидев еще минут десять и тщетно пытаясь прощупать мысли парня, директор ушел. Через пару мгновений дверь снова отворилась и тут же закрылась.

— У-у, да тут куча мозгошмыгов! Гарри, как ты выносишь их присутствие? Надо тебе редисок принести, нарглов приманивать.

Поттер покосился на очередную посетительницу. Лавгуд была одета в зеленое платье с красными полосками, переходящими в спирали, черные гольфы никак не сочетались с белыми кедами и пробковым ожерельем.

— Привет, Луна.

— Привет, Гарри Поттер. Я тебе принесла книги, чтобы было не так скучно поправляться. Правда, пока тут был директор, я заходить не хотела.

На одеяло упали два увесистых тома. Гарри был рад, что успел подобрать ноги под себя, иначе переломов ему было не миновать.

— «Большая книга высших чар и заклинаний», «Легенда о последнем повелителе драконов»… Хм, спасибо.

— Я подумала, что развлекательное чтиво тебе не помешает. Если хочешь, я буду приходить и читать тебе по главе.

— Луна, я надеюсь, что так долго я тут не пролежу, но все равно, еще раз спасибо.

— Ну, тогда я пойду. Мне еще морщерогих кизляков искать. Хагрид обещал подманить кое-кого из Запретного леса. Может, и они там будут.

— Пока, Луна.

Выпив все зелья, принесенные мадам Помфри, Гарри клевал носом. Тут двери в очередной раз распахнулись, явив миру, а точнее палате, Драко Малфоя, со своей неизменной свитой.

— Кто тут у нас? Герой, избранный Светом? Больше похож на овощ!

— А-а, Драко, что, принес новость о возрождении Хозяина? Или вы, упиванцы, недостаточно вылизали ему зад, и он снова сердится?

— Да мой отец из тебя отбивную сделает! Нет, я и сам справлюсь!

Выхватив палочку, Драко собрался наложить парочку заклятий, но тут мадам Помфри пресекла тщетную попытку, одним взмахом палочки выставив нарушителей покоя за двери и крепко захлопнув их перед носом «честной» компании.

— Ну что за детские выходки!

Строго глянув на Гарри, Поппи протянула ему снотворного.

— Выпей все. Утром я тебя обследую, если все будет так же, как и сегодня, то ты уже сможешь выйти отсюда. Если, конечно, захочешь.

Сделав несколько глотков, юноша заснул. Но и эта ночь спокойной не оказалась. Через пару часов Поттер открыл глаза, и ему показалось, что кто-то подкрадывается к кровати. Нащупав и надев очки, он увидел Добби.

— Мастер Гарри Поттер проснулся!

Его уши поникли, и он стал озираться в поисках места для самобичевания.

— Добби! Не смей себя наказывать! — прошипел Поттер. — Как ты тут оказался?

— Гарри Поттер, сэр, звал Добби! Добби пришел на зов хозяина сэра.

Гарри удивился, ведь у него не было привычки разговаривать во сне. Но тут мелькнула мысль, что с домовиком сбежать из-под надзора Дамблдора будет легче.

— Добби, а ты можешь аппарировать в замке?

— Конечно, Гарри Поттер, сэр. Добби может.

— Ты можешь помочь мне?

— Да, сэр, Гарри Поттер, сэр. Добби поможет великому герою. Добби сделает всё, что угодно.

— Тогда я тебя позову, когда придет время. Конечно, если ты не против. — Гарри сыграл на чувствах маленького домовика, и не прогадал.

— Добби не против, сэр, Гарри Поттер, сэр. Добби все сделает. — эльф возбужденно запрыгал около кровати.

— А сейчас иди, пока тебя не увидела мадам Помфри.

И домовик растворился в воздухе.
***


Гарри проснулся ближе к полудню. Помфри заставила его выпить кучу зелий и полностью обследовала.

«Вот что не меняется, так это отношение к больным», — мысленно усмехнулся Гарри.

— Я могу идти?

— Что, так не терпится друзей повидать? Моя бы воля, ты бы еще на неделю остался в кровати. Ну, иди!

— Спасибо вам за всё, мадам Помфри! — с этими словами парень обнял её.

Поппи удивленно замерла. Но справившись с собой, приобняла Гарри в ответ.

Выскользнув из Больничного крыла, Гарри направился в сторону Большого зала. По времени как раз там проходил обед, но парню было не до еды, а то, что студенты в зале, так это даже лучше.

Пока Гарри шел к директору, по проходу между столами, все настороженно шушукались у него за спиной.

— Смотри, Дин, Гарри вернулся!

— Опять явился герой, голова с дырой, как его дементоры не высосали еще!

— Рон, я думаю, мы должны извиниться, в больничное крыло не пробились, а тут момент хороший!

— Герми, не буду я перед ним извиняться, по нему Азкабан плачет, убийца недобитый! И мне плевать, что там Снейп выяснил!

Но Поттер не слушал. В нём кипела чистая, незамутненная ярость от осознания того, что они все спокойно жили, пока он гнил в Азкабане. Гарри не отводил глаз от учительского стола. Дамблдор, МакГонагалл, Флитвик, Снейп, Хагрид… Все, кому он верил, кого уважал…

Подойдя к столу, он повернулся вполоборота к залу и начал речь. Студенты умолкли.

— Прошу несколько минут вашего внимания. Я решил покинуть самое безопасное место в мире — Хогвартс, потому что мне противно всё, что с ним связано.

Я долго думал и пришел к выводу, что меня вытащили из камеры только потому, что вам снова нужен Герой Света, который, не задумываясь, бросится в бой? Это буду не я. Хватит с меня ваших игр, наигрались уже.
Хотите знать, каково это — быть Избранным? Проведите всё детство в чулане под лестницей, выполняя работу по дому не хуже домовых эльфов. Никто из Вас даже не представляет, каково это — когда бьют за магические выбросы, запирают и оставляют без еды на недели.
Когда первое письмо, адресованное мне, пришло один раз за одиннадцать лет на адрес «Чулан под лестницей», а дядя и тетя выбивали магию при помощи ремня. Дамблдор прекрасно знал, в какие условия и к каким маглам меня отправляет. Почему нельзя было найти мне опекуна из магического мира? На самый крайний вариант — отдать меня в приют! Там я хотя бы питался лучше, чем в том месте, которое я никак не могу называть «домом». Пусть не слишком вкусно, зато регулярно… А не раз в неделю. Или того реже.
А поездка в Хогвартс, что планировалась для меня, как самое грандиозное событие? Теперь все это отдает духом предательства, и давно уже не относится к счастливым воспоминаниям.
Вы, друзья — Рон, Гермиона… Где были вы, когда я нуждался в поддержке и заботе — полгода в Азкабане, и только четыре человека смогли меня поддержать, когда я совсем падал духом. Да, я обвиняю вас в том, что вы очень легко перечеркнули всю дружбу и всё, что мы пережили вместе. Да и можно ли эти отношения назвать «дружбой»?

Гарри кинул взгляд на директора, который не подавал виду, что удивлен или разозлен. Дамблдор всматривался в Поттера, силясь понять, что задумал этот мальчишка, и спокойно поглаживал свою бороду, полагая, что все под контролем, и это послабление Герою будет в пользу Света. Гарри оглядел зал, а затем вздохнув, продолжил:

— На первом курсе Дамблдор специально завез философский камень и придумал «полосу препятствий», чтобы расшевелить во мне героя. Я долго думал, ибо было время для этого. Кому это было нужно — воспитать героя? Три первокурсника полезли к церберу защитить камень от злобного мага. Ну, конечно, уснёт от песенки, остальное малыши легко преодолеют… Дьявольские силки, яды, бешеные ключи. Живые шахматы в два человеческих роста. И это внутри школы на третьем этаже. О безопасности, конечно, речи не идет вообще.

Поттер замолчал и устало осмотрел притихший зал. Дамблдор отвел глаза, Снейп крепко стиснул зубы так, что выступили желваки. МакГоннагал всхлипнула, осознавая всю степень общего идиотизма, когда они шли на поводу у директора, организовав «полосу препятствий» для охраны философского камня. Гермиона тихо плакала, уткнувшись в плечо Джинни. Та тоже роняла слезы, время от времени вытирая щеки ладонями. В глазах остальных студентов стоял шок и плескался ужас от слов Гарри. Но ему было уже все равно. Он опять заговорил, и никто не осмеливался его перебить:

— Второй курс — василиск. Я никогда не поверю, что профессора не знали, что за тварь ползает по коридорам замка. Со всем вашим опытом вы были просто обязаны устранить его сами. Но кто-то захотел, чтобы это сделал я. Причем очень высокой ценой.

Поттер неумолимо выговаривал всё, что накипело:

— Третий курс — оборотень в школе и толпа дементоров — спасают меня от моего крестного. И никому в голову не пришло, что анимагическая форма Сириуса — собака. Это явное доказательство преданности, в отличие от крысы. Но никому нет дела — герой выжил, сумел адаптироваться. И не отворачивайтесь, директор, вы не могли не знать о том, что Мародёры — анимаги. Замок связан с Вами напрямую, я вижу нити силы.
На четвертом курсе меня выпихнули на турнир. А я просил?

Он нашел взглядом «лучших друзей»:

— Ты, Рон, вместо того, чтобы поддержать, тогда дико завидовал мне. Ну как же — шестой сын, куда тебе за братьями успеть. Разве это дружба? Завидовать тому, кто практически не имел шансов на победу…
Ты, Гермиона, тоже ведь не верила, что я не бросал в кубок свое имя? Даже после того, как я прошел драконов и русалок, поддержка так и не пришла… Вот такие вы друзья. Мне жаль, что я познакомился с вами.

Обернувшись к зельевару, Поттер поднял выше голову и, прищурившись, уставился прямо ему в глаза:

— Профессор Снейп. Вы со своими детскими обидами всегда видели во мне лишь Джеймса Поттера и ни разу не попытались наладить отношения, хотя я — не мой отец и не должен отвечать за его проделки в школе. Тем более, что не помню родителей, а только ваши воспоминания о них. Вы всегда выделяете Драко, хотя он умом не блещет и всегда прячется за спину отца. Вы никогда не перерастете своих обид, а будете гореть изнутри, будучи слугой двух господ — потакая Дамблдору и Темному Лорду.

Ах, да — Драко. — Гарри выискал за слизеринским столом светлую макушку. — Ты вообще человек, не имеющий собственного мнения, маменькин сынок, способный только на действия исподтишка. Все эти годы ты травил меня, а попади-ка ты в такую ситуацию — не расхлебать тебе ничего, папа все устроит, да? А ведь будь ты немного умнее, мы могли бы стать соперниками, но не врагами.

Большой зал молчал. Студенты не осмеливались даже перешептаться, чтобы обсудить услышанное. Те, кто знал Гарри ближе остальных, кусали губы до крови, осознав, насколько они ошибались, когда осуждали Поттера на пути из зала суда. А парень гордо стоял посередине и продолжал свою обвинительную речь:

— Вот теперь разбирайтесь сами. Я не хочу и не буду пешкой в Вашей большой игре, директор. Вы виноваты во всем, что имеете, включая мое «дурное воспитание». Я не намерен идти грудью на амбразуру. Мне тяжело осознавать, что у меня не было никого, кто заслуживал бы моего хорошего отношения. Ни друзей, ни знакомых, которые бескорыстно бы находились рядом со мною, поддерживая, одобряя, направляя. Все вы равнодушны. Тогда чем вы лучше Темного лорда?

Поттер переломил свою палочку, кинув обломки прямо на пол, перед столом преподавателей. Феникс, сидевший у кресла Дамблдора, издал короткую сожалеющую трель и спрятал голову под крыло. Дамблдор привстал, намереваясь подойти к Поттеру, но тот чуть отошел:

— Этот мир твой, Волдеморт. Судя по всему, вы друг другу подходите. Остальным же я хочу сказать, прощайте и скатертью дорога. Дорога в Ад. Ибо у вас нет больше Избранного.

Пока никто не опомнился, Гарри призвал Добби и исчез в неизвестном направлении.

2. Последствия
Вязкая, оглушающая тишина накрыла Большой зал. Никто не смел нарушить наступившую паузу. Слова Поттера медленно доходили до хрупких разумов студентов. Профессора сидели, не в силах сказать ни слова, потому что считали, что каждый упрек Гарри — правда, и они не имеют права оспаривать его речь. Ну, а студенты только сейчас стали понимать, что они все натворили. Каждый неподтвержденный слух, что они бросали Поттеру, каждое неосторожное слово, взгляд или поступок — всё это привело к тому, что они сейчас имели. Когда прошло достаточно времени для осознания во что они все вляпались, в Большом зале поднялась волна возмущения.

Гермиона первая из гриффиндорцев пришла в себя и, шатаясь, поднялась с места. В её глазах плескалась боль. Она бы высказала прямо сейчас, всё, что думала о Дамблдоре и его манипуляциях, но слова застряли в горле и она ничего не смогла выговорить. Поджав губы, она окинула директора презрительным взглядом. Затем, побледнев еще сильнее, медленно пошла в двери, прямиком в спальню девочек пятого курса. Джинни, также метнула гневный взгляд на директора и, растерев красные от слез глаза, злобно выругалась, бросившись вслед за Грейнджер.

Рон так и сидел за столом Гриффиндора, держа в руках полуобглоданную куриную ножку и тупо пялился в одну точку, куда-то за преподавательский стол. Как же так? Ведь Дамблдор поступил так во имя всеобщего блага. И он всегда знает, как будет лучше для всех. А Гарри больше не считал его другом? Но это именно Рон помог ему пройти на платформу Хогвартс-экспресса, а все Уизли вообще всегда были за дело Света и старались поступать во благо общества. И теперь не будет звонких монет, которые друзья тратили в «Сладком королевстве» и магазине «Зонко» на всякие вкусности и шуточные игрушки. Решив подумать об этом позже, Рон принялся очищать нагруженную едой тарелку.

Зельевар сидел, откинувшись на спинку стула, с отрешенным видом, который больше напоминал восковую посмертную маску. Все слова, брошенные ему Поттером, он принял неожиданно близко к сердцу и крепко задумался. Не он ли виноват, что с парнем случилась такая беда? Ведь именно он проверял его воспоминания тогда, в кабинете ЗоТИ. К чувству вины за смерть Лили прибавилось такое же по отношению к ее сыну. Снейп чувствовал себя очень гадко. Настроения не прибавляли и слизеринцы во главе с Драко Малфоем, что сейчас радовались исчезновению Поттера. Его уже давно тошнило от малолетних идиотов, которые до сих пор оставались в счастливом неведении по поводу действий Темного лорда и восторгались тем, что Гарри Поттер послал всё к Мордреду и сбежал.

Про Дамблдора Снейп старался не думать, ибо на него он был серьезно зол. Верил ведь его каждому слову о том, что мальчишка счастлив, живя у Дурслей, что он одет, обут, накормлен, и даже разбалован. А сейчас, оглядываясь на четыре года назад, Северус винил себя в том, что не разглядел и затравленного взгляда, и острых худых плеч, выглядывающих из ворота мантии, и чересчур маленького для одиннадцатилетки роста. Именно сейчас пришло осознание того, что никто вообще не знал, где и как жил национальный герой.

МакГонагалл, украдкой сморкаясь в платочек, старалась никому не показать своей слабости. Тем не менее, от всего услышанного она была в шоке. Минерва считала, что никогда не обделяла вниманием ни одного «львенка». Но правда колола глаза. Ведьма, будучи заместителем директора, деканом и преподавателем трансфигурации слишком мало времени уделяла внутрифакультетским проблемам, что и привело к такому результату.

Остальным профессорам тоже было о чем задуматься. Но тут гомон студентов перекрыли отдельные выкрики, адресованные Дамблдору.

— Это правда? Это правда, Альбус, что мальчик находился в ужасных условиях, и ты знал об этом?

— Профессор, мы должны вернуть Гарри!

— Директор, вы говорили, что всё под контролем, а сами обрекли сына Лили и Джеймса на страшное детство!

— Это всё не может быть правдой, Гарри достоин был жить в семье волшебников!

— ТИХО!

Дамблдор убрал свою странную на вид палочку в рукав:

— Всё, что говорил Гарри Поттер, надумано под влиянием Азкабана. Мы не можем доверять его суждениям, пока он полностью не оправится от присутствия дементоров. Тема закрыта.

После этого директор по-быстрому вышел из зала.
***


Десять лет.
Десять долгих лет прошло с того дня, как Гарри Поттер, надежда магического мира, бесследно пропал. Поначалу все приходили в себя после пламенной речи Поттера, потом начали искать его, чтобы попросить прощения за ошибки и попытаться вернуть. Но все следы рано или поздно обрывались, и поиски так и не увенчались успехом. Видимо, Добби применил эльфийскую магию и надежно скрыл местонахождение своего кумира от всех артефактов и магов.

По мере того, как проводились поиски, всплывали самые ужасные факты из жизни Гарри, реально подтверждавшиеся министерскими бумагами и письмами очевидцев, в частности миссис Фигг: детство, проведенное в чулане с пауками, плохое отношение родственников и полное отсутствие защитных и сигнальных чар на доме по Тисовой улице. Подробности первого года обучения мальчика шокировали очень многих. Кое-что просочилось в прессу и вскоре газеты пестрели заголовками об одержимом профессоре ЗоТИ, и трехголовом псе в незапертой комнате на третьем этаже. Кроме этого было открыто еще много завес над жизнью Героя.

Всё это сопровождалось мешками писем и сотнями сов, приносящих эти послания. Дамблдор не успевал просматривать корреспонденцию. Каждое второе-третье письмо было ярко-красным и содержало в себе малоприятные вопли со всех концов магической Британии. Маги возмущались тем, как директор посмел решать за ребенка, не будучи его родственником, назначать ему опекунов из числа магглов, и прочее, что касалось Поттера, поэтому вместе с вопиллерами и письмами посылали проклятья и малоизвестные порошки.

Чуть позже к поискам подключился аврорат, чтобы опровергнуть слухи об ужасном детстве Поттера. И тут же всплыли новые подробности. О василиске в Тайной комнате и жертвах среди детей, об умении Гарри говорить на парселтанге. Газеты вновь остро отреагировали, начав обвинять Поттера во всех событиях, связанных с Волдемортом.

Лишь один «Придира» печатал факты, свидетельствующие о том, что умение говорить со змеями не является прерогативой темных магов. Мистер Патил, отец близняшек Падмы и Парвати Патил, дал интервью, где сообщал, что у любого, в чьих предках были маги-выходцы из стран Азии, могут быть выявлены склонности к парселтангу. Что и продемонстрировал прямо в кабинете мистера Лавгуда, поговорив с наколдованной змеей.

Бывшие друзья и члены Ордена Феникса день за днем пытались отследить мальчика, найти хоть какую-то зацепку, куда мог спрятаться Гарри, но всё было бесполезно, ибо наш герой не желал появляться и своими действиями предоставил карт-бланш Волдеморту, чем тот и воспользовался в полную силу.

В каждую страну был послан официальный запрос из Министерства на предмет нахождения Гарри Поттера на их территории. Многие страны, узнав о побеге парня, просто отказывались сообщать что-либо на эту тему, ограничившись стандартными отписками, мол, нет у нас мальчика, и не было.

Поиски продолжались ровно до тех пор, пока узнав об исчезновении потенциальной угрозы своему бессмертию, Тёмный Лорд не взял ситуацию в свои руки и не начал новую магическую войну, набрав самую разнокалиберную армию. В нее входило множество опаснейших существ: вампиры, великаны, вейлы, черные кентавры, оборотни, тролли, дементоры, инферналы и конечно, маги, принесшие клятву верности Тому-Кого-Нельзя-Называть — все присоединились к Темному лорду.

Наступило темное время. Про Гарри пришлось забыть, ибо целостность и защита магического мира стала более насущной, чем поиск несовершеннолетнего волшебника. Люди в спешке покидали страну, некоторые присоединялись к аврорам и пытались бороться с Упиванцами. Кое-кто, попав в Хогвартс по приглашению директора, устраивал баррикады вокруг прилегающей к замку территории. Почему-то все решили, что Волдеморт будет нападать на школу.
***


Драко Малфой, единственный наследник Рода, находясь у себя дома, сидел в кабинете отца и медленно потягивал огневиски. Непрошеные мысли так и лезли в его светлую голову. Малфой постоянно вспоминал уход Поттера из школы.

Пламенная речь гриффиндорца впечатлила юношу так, что он еще с неделю радовался. Как же Драко воодушевляло то, что школьный недруг — Поттер, наконец-то ушел! Каждое его слово тогда отдавалось триумфальной песней на его душе. Малфой осознавал, что он завидует Избранному, но эмоции хлестали через край: злорадству, как и торжеству, не было предела.
Парень предвкушал, как примет метку — знак отличия, почета и уважения, чтобы служить Темному лорду.

Тогда, вторя словам отца, Драко не понимал, к чему приведет исчезновение Поттера. Почти десять лет парень терпел безумие Темного лорда, надеясь всё-таки увидеть то величие, о котором до некоторых пор твердил отец. Малфой обреченно вздохнул, и на секунду прикрыл глаза.

«Если бы я только знал, что метка вовсе не знак отличия, а рабское клеймо, заставляющее выполнять любое требование Хозяина! Наверняка я бы сбежал вслед за Поттером! Десять лет. Десять кровавых лет, наполненных бесконечными рейдами, пытками, убийствами и насилием. Неужели отец хотел для меня именно такой жизни? И теперь уже сбежать не получится. Темный лорд следит за преданностью своих слуг. К кому обратиться за помощью, тоже не знаю… Хотя, если старик принял Кребба и Гойла, тогда точно стоит обратиться к нему. А если Лорд найдет меня через метку? Мерлин, как же мне страшно. Впервые в жизни я просто хочу покоя…»

Слегка потирая левую руку в том месте, где чернела метка, Малфой впервые крепко задумался о своей лояльности темной стороне и, опрокинув в себя ещё одну стопку огневиски, принял решение.
***


Профессор зельеварения Северус Снейп тоже напивался. Смакуя рюмку любимого абсента с терпким запахом полыни, мужчина ни на минуту не забывал о своем чувстве вины перед Лили и её сыном. Он корил себя за свое отношение к Гарри, надеясь, что когда того найдут, он сможет выпросить прощения. Конечно Снейп понимал, что надежда на прощение тщетна, ведь Поттер уже около десяти лет как исчез. Чем больше зельевар погружался в свои мысли, тем становилось понятнее, что с таким раскладом сил, будущего может и не быть…

Да и о каком будущем могла идти речь, если Снейп, к сожалению, так и оставался слугой двух господ, как сказал Поттер в своей прощальной речи. Присягнуть на верность Дамблдору не хватало совести. Даже крупицы информации, что зельевар добывал из стана врага, были ценны. Снейп задумался, сможет ли он, так же как и Гарри, уйти от всех проблем и не возвращаться никогда. Нет. Темная метка не позволит. Зельевар знал, что Лорд его найдет везде, достанет из-под земли, и сам лично убьет, предварительно измучив длительными пытками. Решив найти парня по своим каналам, Снейп немного успокоился и в полном одиночестве продолжил напиваться.
***


Гермиона Грейнджер стояла у окна в своем кабинете Хогвартса. После окончания седьмого курса и получения диплома она осталась в школе на правах ассистента преподавателя по чарам. Через пару лет Грейнджер смогла получить профессорское место, заменив Флитвика у младших курсов. После ухода Гарри отношения с Роном складывались всё хуже и хуже. Наконец, окончательно разругавшись с Уизли-младшим, Гермиона решила следовать собственным путем и вступила в Орден Феникса. Несколько стычек с Упиванцами показали ей, насколько слабым бойцом она была. Это открытие заставило ее стать серьезней, и погрузиться в бесконечные тренировки.

В случае с Гарри она целиком винила себя, так как действительно не знала, в каких условиях рос парень, и реагировала на всё с точки зрения правильности и морали. Как же Грейнджер сейчас жалела, что тогда не нашла в себе сил попросить прощения у Поттера. Глупости, сделанной ею в те дни, когда шел суд над Гарри, хватило, чтобы впоследствии десять лет ни на секунду не забывать ни слова сказанного Поттером в тот злополучный день. Чувство вины разрасталось, подпитываясь мыслями девушки, а она ничего не могла поделать, полностью смирившись с обстоятельствами.
***


Рон Уизли первое время чувствовал угрызения совести за то, что не был до конца откровенным с Гарри. Действительно, в самый ответственный момент он подумал, что Поттер хочет славы и поэтому кинул свое имя в Кубок. Но в остальном он был всегда рядом и поддерживал Поттера, как мог.

Так размышлял Рон, ни на кнат не сомневаясь в величии Дамблдора. Ведь именно он попросил встретить Избранного тогда на платформе 9 и ¾, чтобы объяснить ему, что не все волшебники одинаковы, и помочь совершить правильный выбор. И не важно, что в карман Молли перекочевал пухлый кошель, едва звякнувший, когда она взяла его в руки. Рон всё заметил, но ему было все равно, ведь деньги — это значит, что у его семьи будет много еды и, может быть, новые мантии. А дружить он не против.

Спустя несколько лет Рон стал злиться, что Поттер не появляется и что им самим приходится бороться с Темным лордом, которого он всё так же боялся называть по имени. Парня бесило то, что Гарри сейчас где-то отдыхает, наслаждается жизнью и наверняка катается как сыр в масле, в то время как он должен прятаться по углам и смотреть на смерти близких людей и друзей.Чем больше проходило времени, тем больше накручивал себя Рон. И в итоге Уизли стал винить Поттера во всех бедах, и пообещал сам себе, что врежет тому прямо в нос при первом же удобном случае.
***


Первые полтора года после исчезновения Мальчика-Который-Выжил, всё было относительно спокойно. Со стороны Волдеморта не было никаких рейдов и нападений. Он затаился и магам оставалось только гадать, когда и что ожидать. Каждый предполагал, что наступит день, когда случится что-то грандиозное и ужасное одновременно.

И он наступил.

Грянула война и разверзся ад. Нападения происходили постоянно то на маглов, то на семьи волшебников. Иногда приходилось восстанавливать целые кварталы после битв, отправляя в Святой Мунго больных и отдавая дань погибшим.

Всюду царила разруха. Волдеморт развернул военные действия в самых важных центрах магической Британии и лично руководил самыми крупными набегами. Над Косой аллеей витали клубы черного дыма, образуя огромный череп с выползающей изо рта змеей. Практически все лавки стояли разгромленные, а двери уцелевших магазинов были наспех заколочены грубыми досками.

Вывеска «У Олливандера» покосилась и выцвела. Камни на мостовой носили множество следов шальных заклятий, оставшихся от многочисленных битв, и были усеяны мелкими стекляшками, кусками пергамента и прочим мусором. Любимый всеми переулок стал символом краха магического мира. И это были только цветочки.

Здание Министерства магии было полностью занято Упивающимися, и теперь они могли творить, что хотели. Единственным уцелевшим отделом был Отдел Тайн — место, где забаррикадировались и тщательно оборонялись своими методами невыразимцы. Любой, кто подходил к его дверям, подвергался действию самых разных артефактов и наработок. К примеру, у Руквуда теперь не хватало пальцев на правой руке, А Макнейр вовсе ходил с абсолютно лысой головой, на которой рос одинокий цветочек, хватавший всё, что попадалось на пути.

Хогсмид. Единственная полностью магическая деревня, расположенная в опасной близости к Хогвартсу. Магазины были ныне разорены, дома сожжены и стерты с лица земли. На месте деревушки теперь можно было играть в гольф, если бы не тучи пепла, которые подымались при каждом шаге, не давая дышать и набиваясь в глаза. От основных мест пребывания магов остались только руины. Уцелел только Гринготтс, в который слуги Волдеморта побоялись сунуть нос, потому что хорошо знали о возможностях гоблинов. Те в свою очередь заморозили самые крупные счета и ушли в глухую оборону, не давая возможности Упиванцам вторгаться в чужие хранилища и мародёрствовать.

Многие вновь кинулись на поиски Гарри Поттера, уверовав в то, что именно он способен остановить Волдеморта. Тщетно прочесывая леса, поля, мало-мальски заметные объекты и засылая гонцов в самые дальние страны, в надежде обнаружить хоть небольшой след Избранного, отчаявшиеся маги сплотились под руководством Дамблдора.
***


Седовласый маг и сам осознавал, что надежды на благополучный исход уже очень мало. Директор Хогвартса не понимал, чего хочет добиться Волдеморт и укреплял замок, вверенный ему министерством, всеми доступными мерами, не пренебрегая даже магией крови, относившейся к темным искусствам.

На сегодняшний день огромный замок с четырьмя башнями представлял собой единственный оплот всего светлого, что еще носили в себе орденовцы и сам Альбус Дамблдор. На протяжении последних десяти лет они находились в постоянной, боевой готовности, что не мешало продолжать обучение детей. Пришлось жёстко урезать программу — первокурсники на трансфигурации уже превращали не только спички в иголки, а чары не ограничивали школьным курсом, включив в него боевые заклятья. Всё было направлено на то, чтобы выжить.

Магловедение и Прорицания были устранены. Вместо них ввели боевую артефакторику, базовый курс Темной магии и магии Стихий, потому что все осознали необходимость владеть арсеналом заклятий, помогающих остаться хотя бы калекой, но живым в новом мире. Студенты никак не хотели мириться с новыми предметами, срывая уроки и делая разные пакости. Те, кто понял всю необходимость перемен, молча осваивали все премудрости науки, оккупировав библиотеку и свободные классы для тренировок. Остальных хулиганов и пакостников окоротил Дамблдор, позволив Филчу их пороть.

К Ордену Феникса за эти годы примкнуло множество магов со всей Британии. В их числе были и Упиванцы, которые, наблюдая безумие своего хозяина, предпочли сохранить себе жизнь. Малфой, Кэрроу, Паркинсон, Крэбб и Гойл с семьями присоединились к Дамблдору, который раз за разом успешно отражал все нападения Волдеморта на замок.

Но теперь у них появилась и другая проблема. Хогвартс медленно терял многовековую защиту. Словно вода сквозь пальцы, магия утекала из всех щелей, почти незаметно, понемногу, но всё же ощутимо.

Через какое-то время после исчезновения Поттера впервые при распределении Шляпа Годрика не издала ни звука, даже не поприветствовав первокурсников, хотя до этого каждый раз долго и нудно завывала, призывая всех объединиться во благо отечества. Теперь же при распределении она просто выкрикивала факультеты, отправляя детей за свои столы и не оставляя времени на внутренние диалоги.

Еще чуть позже Альбус заметил, что все портреты стали общаться между собой, игнорируя обращения студентов и профессоров. В ту пору тяжко пришлось всем, потому как в один прекрасный день обнаружилось, что картины, закрывавшие входы в гостиные факультетов, более их не открывали. Хорошо, что домовики всё еще были в замке. Казалось, на них не сказывается «утечка» магии. Они быстро навели порядок и убрали все картины с дверей. Однако на этих событиях эпопея не закончилась.

В последующие пару лет все картины в замке перестали двигаться. Те персонажи, которые гостили в соседних рамах, так и остались там, являя собой дикую смесь стилей и направлений в художественном искусстве.

То же самое происходило и с призраками. Почти Безголовый Ник все реже появлялся в гостиной Грифиндора, Кровавый Барон уже не разгонял нарушителей спокойствия, если таковые имелись. Пивз появлялся все реже, шутки у него стали повторяться, а потом окончательно прекратились. Остальные призраки продержались еще год, прежде чем окончательно развоплотиться.

Место силы замка иссякало.
***


В кабинете директора было, пожалуй, слишком тесно. Члены ордена Феникса плечом к плечу с бывшими Упиванцами и недавними выпускниками собрались для решения одной насущной проблемы: как остановить разрушение магического полотна замка?

Собрание назначили после того, как посреди очередной трапезы зачарованные свечи стали капать воском прямо в еду студентам, а после вовсе попадали с потолка, который давно уже не был отражением настоящего неба.

3. Тропою войны. И снова Снейп
Кабинет директора был непривычно тихим. Ни один из приборов, ранее расположенных по всем шкафам и полкам, более не издавал ни звука и не переливался сотнями красок. Все портреты бывших директоров безжизненно застыли, что угнетало и без того мрачную атмосферу замка и директорской обители. Посередине кабинета, за большим столом, ножки которого были выполнены в виде причудливо изогнутых птичьих лап, сидел Альбус Дамблдор.

В последние годы он будто стал ещё старее: в глазах плескалась усталость, любимая фиолетовая мантия поблекла, волосы стали ещё белее, а голос был непривычно тих. Собравшиеся вокруг него маги тоже не смели произнести ни слова, даже не пытаясь нарушить безмолвие. Сжимая в руках потрепанные мантии, волшебники из последних сил старались сосредоточиться на предстоящем разговоре, но получалось, откровенно говоря, плохо. Аристократы, присоединившиеся к Дамблдору, потеряли прежний лоск; семейство Уизли выглядело еще более обшарпанно, а члены Ордена Феникса и вовсе были все бледные, осунувшиеся, с безжизненным взглядом. Военное положение не оставило никаких шансов на приличную жизнь, бесконечные стычки с пожирателями с каждым разом давались всё тяжелее.

Феникс устало оглядел кабинет, нервно пискнул и засунул голову под крыло. Он в последние годы даже не пытался покинуть помещение и постоянно находился в полудреме.

Дамблдор кашлянул, собираясь с духом. Все взгляды тут же обратились на него. Вокруг директорского стола было наколдовано множество табуретов, на которых располагались волшебники разного возраста и социального статуса: многие из семейства Уизли, студенты, удостоившиеся членства в Ордене — Невилл, Луна и Гермиона.

Лавгуд осталась в стране только из-за отца, который категорически отказался покидать пределы Британии, продолжая печатать в «Придире» статьи «с фронта». Невилл сумел отослать бабушку с родителями во Францию, а сам остался с Луной. В орден они вступили, решив, что не стоит просто так сидеть, сложа руки, если есть хоть маленькая возможность действовать. Из-за случившегося с Поттером Лонгботтом и Лавгуд презирали собравшихся, чего особо и не скрывали.

С Грейнджер и так всё было понятно. После исчезновения Гарри она все свои умения и навыки кинула на усвоение боевых заклятий и чар. Несмотря на то, что директор уже не пользовался прежним авторитетом в ее глазах, Гермиона решила помочь силам Света всем, чем только могла. Как результат — девушка вступила в Орден Феникса и активно участвовала в разработке операций, как отличный стратег.

Остальные маги, светлые и не очень, примкнули к Дамблдору гораздо позже и тоже добровольно.

Грейнджер первой нарушила гнетущую тишину:

— Директор, что же нам делать? Я пересмотрела чуть ли не всю библиотеку, но таких случаев с Хогвартсом раньше никогда не происходило.

Альбус Дамблдор тяжело вздохнул.

— Да, это беспрецедентный случай, требующий особого решения. Надо выяснить, с чего все это началось.

Грейнджер воодушевленно продолжила, не давая толпе собраться с мыслями:

— Когда Гарри уже был в Азкабане, я заметила, что шляпа не пела песню, значит, уже тогда магия начала рассеиваться. А потом портреты, призраки. Всё из рук вон плохо. Многим стали хуже даваться заклинания. Как защититься, если Волдеморт регулярно осаждает Хогвартс? Мы не можем просто так стоять и смотреть, как рушится все, за что мы боремся. Неужели Гарри был связан с магией замка? Тогда, получается, своими действиями мы сами лишили себя последней надежды на спасение, и Поттер — действительно Избранный.

— Надо во что бы то ни стало его разыскать, — подала голос Минерва Макгонагалл. — Конечно, я понимаю, наши усилия прежде были тщетны, но теперь, может, у Гарри что-нибудь изменилось, и он пойдет на переговоры. Мы его сильно обидели и недооценили.

Невилл подскочил с места и в возмущении выпалил:

— Прощения просить собрались? Конечно, как только стал нужен Избранный, так и прощения попросить можно? Думаете: простит, поймет, и пойдет с мечом на врага по вашему наущению? А где вы были раньше, когда бросили беззащитного парня в Азкабан? Когда кричали о том, что он — убийца, что он — тварь, недостойная жизни, что у него нет сердца? А что было еще раньше? Когда вы позволили маглам, самым отвратительнейшим во всей Британии, заботиться о национальном Герое? Назовите мне хоть одну причину, по которой он должен вернуться в обитель предателей? По которой он должен убить Волдеморта? Где гарантии для Поттера, что его вновь не упекут в Азкабан, теперь уже по предумышленному убийству Тома Риддла? Вы действительно такие наивные?

Пристыженные маги отводили взгляды, когда Невилл смотрел в их сторону. Упорства поубавилось, хотя было решено найти Гарри для того, чтобы всё-таки попросить прощения. Дамблдор уже хотел закрыть собрание, как раздался отрешенный голос Луны:

— А вы знаете, как найти Гарри? Ведь в прошлые разы, когда его искали, ни ритуалы, ни поисковые чары, ни совы, ни зелья не помогли найти его. И что же вы будете делать?

— Я могу связаться с гоблинами. — Люциус Малфой, поджав губы, решил сделать доброе дело. — Как у главы рода Малфоев, у меня есть возможность просить об услуге поиска родственника. Поттер мне таковым является, пусть и со стороны супруги. Они просто обязаны быть в курсе всех изменений с держателями сейфов.

Тут же голос подал Билл Уизли:

— Гоблины не помогут. Я уже спрашивал, когда Гарри только пропал. Они даже если и знают, где Поттер, то уж точно просто так не скажут. Даже если посулить большие деньги. Насколько бы они не любили золото, данные о местоположении клиентов хранятся очень тщательно.

— Но что мы тогда можем сделать? — Гермиона, прежде полная решимости отыскать друга, невольно сникла под осознанием того, что, возможно, ничего не выйдет.

— Не надо отчаиваться, мисс Грейнджер, — директор мягко улыбнулся. Улыбка получилась вымученной.

Маги молчали. Ситуация менялась не в их пользу, но никакого выхода они так и не нашли. Посидев еще немного, они разошлись ни с чем.
***


На пустынном клочке земли, где ещё недавно царила тишина и безмятежность, внезапно возникла воздушная воронка, из которой вышли два десятка мужчин. Они расположились неподалеку от дерева, которое, несмотря на ужасную жару, радовало взор своей широкой и сочно-зеленой кроной. Одетые в традиционные мантии зельеваров, мужчины, казалось, не замечали ничего, погрузившись в долгие споры. Лишь один из них молчал, обозревая окрестности колючим взглядом, но, тем не менее, не упуская нить разговора.

— А я вам говорю, нужно двенадцать листьев на одну порцию зелья! — толстоватый мужчина преклонных годов так жестикулировал, что выронил свои записи. Затем поправил сбившийся монокль и призвал палочкой выпавший лист пергамента. — Иначе эффект зелья Жажды будет несущественным!

— Позвольте с вами не согласиться, коллега! Мы не зря выбрались в единственное место, где растет Pahikormus discolor! — другой мужчина потрясал маленьким чемоданчиком. — Я могу вам прямо сейчас продемонстрировать мой вариант зелья Жажды. Лучший алхимический набор всегда со мной!

Остальные присоединились к спорам, а тот самый молчавший мужчина, предпочел не вступать в полемику, а просто отошел поглядеть на дерево, ставшее объектом исследования девятнадцатого Всемирного саммита зельеваров. Такие собрания были настоящей отдушиной для Северуса Снейпа, который с удовольствием погружался в изучение малоизвестных ингредиентов, ненадолго отвлекаясь от бесконечной череды заданий Дамблдора и Лорда. Для себя зельевар уже давно определился с количеством листьев Пахикормуса, и в остальном не поддерживал ничью сторону в споре.

Прогуливаясь, Снейп отходил всё дальше и дальше от своих коллег, пока случайно не попал за иллюзорный барьер. Увидев того, кто находился за ним, Снейп хотел привычным жестом извлечь палочку из рукава, но не смог — приступ страха и ужаса овладел им. В нескольких десятках футов прямо от него лежал, свив кольцами огромное пятидесятифутовое тело, красный китайский дракон. Его красивая красно-золотая чешуя переливалась на солнце, как алмазы. Длинные усы, развевающиеся по ветру, огромные ноздри, с шумом втягивающие воздух, когтистые лапы, громадное длинное тело, довольно подвижное для такой махины и острые клыки в раскрывшейся пасти… Этот дракон был великолепен! Но Снейп не торопился двигаться, остерегаясь закончить свою жизнь прямо тут, на залитой солнцем поляне, где-то посреди Южной Мексики.

Дракон с любопытством разглядывал «гостя», а потом что-то мелодично просвистел. Откуда-то раздался вполне человеческий голос:

— Чего расшумелся? Какие гости?

Тут зельевар увидел молодого мужчину, сонно потягивавшегося на спине дракона. И личность этого мужчины выбила из равновесия всегда собранного Снейпа. Несмотря на то, что прошло десять лет, Северус с легкостью узнал самого ненавистного ученика. Гарри вытянулся, раздался в плечах: в этом мужчине уже ничего не было от того заморыша, который явился в Хогвартс много лет назад. Растрепанные черные волосы волнами падали на плечи, зеленые глаза смотрели гордо и спокойно: очков не было, а костюм из драконьей кожи придавал парню сходство со средневековым рыцарем.
***


Министерство Мексики пребывало в панике. На днях должен состояться Всемирный саммит зельеваров, а организация безопасности была на самом низком уровне. Местный аврорат отказался сопровождать ученых, потому как, видите ли, у них на северной границе случилось что-то более важное. Департамент правопорядка был занят, патрулируя окрестности Мехико и охраняя министра на выставке достижений магии.

Во всей этой суматохе, внезапно прозвучал вопрос: а почему бы не обратиться за помощью к Повелителю драконов? Конечно, министерство было в курсе, кто проживал у них к югу от побережья лагуны Чапала. Но для них возможность мага управлять драконами была гораздо ценнее, чем громкое имя, которое тут, на континенте, не значило ровным счетом ничего. Путем коротких переговоров с министром, было решено просить о помощи Повелителя драконов. Тот при встрече запросил неограниченную лицензию на убийство браконьеров, если кто-то, несмотря на щиты, осмелится посягнуть на его питомцев и друзей. Поколебавшись для вида, делегаты от министерства согласились на такие условия: проблема была решена.

На третий день мероприятия, когда зельевары решили перенести свои споры непосредственно к месту произрастания Пахикормуса Дисколора, Гарри, управлявший драконом, установил мощные защитные щиты вокруг ученых и, прикрыв себя чарами иллюзии, лег спать. Дракон, в случае чего, разбудил бы хозяина, так что мужчина не переживал по этому поводу, а следить за «хороводом вокруг дерева» не хотелось.

Примерно через час раздался свист дракона, и Гарри проснулся. С удивлением он обнаружил, что один из зельеваров зашел настолько далеко, что прошел через его барьер. И надо же было такому случиться, им оказался Северус Снейп. За время, проведенное в уединении, Гарри напрочь забыл, что Снейп не последний зельевар в мире, и шанс что он окажется здесь довольно высок.

— Кто бы мог подумать? Сам Северус Снейп, собственной персоной! Если бы знал, ни за что не согласился бы охранять ваших коллег!

— Гарри Поттер! Так вот вы где прятались всё это время! — зельевар быстро оправился от шока и принялся язвить.

Но Гарри уже не был тем юнцом, которого недолюбливал профессор Зельеварения. Он сразу нашел, что ответить:

— Вы считаете, я прячусь? После того, что вы сделали, вы смеете меня же обвинять в то, что я скрылся от добрых дядей, которые позволили засунуть меня в Азкабан? Нет, профессор, не выйдет. Сейчас вы вернетесь к своим коллегам. И не советую распространяться обо мне.

— Погодите, — Северус, казалось, удивился, но от разговора не уходил. Задание Дамблдора никто не отменял, и мужчина прикидывал, что он может попросить за свои сведения. — Может, расскажете, как вам удалось исчезнуть так надолго?

— А с чего я должен вам это рассказывать? — Поттер был на удивление спокоен, а дракон с любопытством разглядывал обоих мужчин.

— Если я принесу вам свои извинения, мы сможем просто поговорить? — Снейп излучал доброжелательность, насколько это было возможным.

— Извинения? Да кому они нужны? — Гарри прищурил глаза, рассчитывая варианты развития событий. — Хотя… Могу предложить обмен.

— Какой? — Северус в этот момент был готов на всё, только чтобы выведать то, что было нужно.

— Вы расскажете мне всё, что случилось после того, как я… ушел.

Снейп если и удивился, то не подал и виду. Годы службы двум господам научили его держать лицо.

— Хорошо. Я готов рассказать вам всё.

— Беседа будет длинной, поэтому я приглашаю вас к себе. — Поттер указал на дракона. Снейп вновь уставился на существо, воплощавшее в себе силу и мощь, не в силах отвести взгляд.

— Юншен нас отвезет. — С этими словами Гарри легко вскочил на спину дракона. — О, ваши коллеги тоже решили свернуть свою деятельность.

Зельевар обернулся на то место, откуда пришел. Группа ученых собрала листья дерева, а потом направилась к порталу, которым переправлялась сюда. С легкой вспышкой голубого света зельевары исчезли, даже не поинтересовавшись отсутствующими.

Дракон склонился, позволяя двум всадникам занять более удобные места между спинными шипами. Через мгновение два огромных крыла распахнулись. Воздух содрогнулся, и тяжелая туша поднялась в небо. Спустя почти двадцать минут Юншэн плавно спикировал к небольшому домику у озера неподалёку. Дом был двухэтажный и внешне выглядел довольно уютно. Он стоял на скале, у подножия которой разливалось чистое и глубокое озеро. На берегу нежились несколько драконов, крыльями плюхая на себя прозрачную воду и, время от времени, фыркая паром. Снейп опешил от такого количества мистических тварей, которые в современном мире давно были пересчитаны по головам. Гарри, ухмыляясь, внимательно наблюдал за реакцией зельевара:

— Не бойтесь, профессор. Это мои друзья. Прошу сюда.

Поттер махнул рукой в сторону террасы.

Следующие пару часов для Снейпа показались сном. Он никогда и подумать не мог, что будет вот так запросто сидеть у камина в большой гостиной, потягивать абсент и говорить по душам с сыном школьного врага. Зельевар сделал большой глоток. Алкоголь приятным теплом разлился по телу. Снейп мысленно обдумывал текущий разговор, аккуратно проникая в разум собеседника. Удивился, когда наткнулся на мысленный блок, хорошо и умело поставленный. Зельевар не скупился на подробности, рассказывая обо всем, что происходило в Англии за эти годы, поэтому беседа затянулась. Тут Гарри предложил Снейпу погостить у него пару дней.

— Послушайте, мистер Поттер, а с чего это вы так любезны и спокойны? — Северус был доволен беседами и не чувствовал себя в опасности. — Любой другой на вашем месте давно бы уже похоронил мою бренную тушку или скормил драконам.

От Гарри не укрылись осторожные попытки Снейпа прощупать сознание, но он и виду не подал:

— Понимаю ваши чувства, профессор. Но, спустя годы, я понял, что ненависть и презрение — это слишком сильные чувства по отношению к тем, кто больше не играет никакой роли в моей жизни. — Гарри криво усмехнулся. — Вся боль и ненависть выгорели во мне. Ну, а сейчас, у меня есть настоящие друзья. А, вот, кстати, и крестный пожаловал.

Сириус, одетый в дорожную мантию, с наглой ухмылкой стоял в дверях и, вскинув бровь, смотрел на Снейпа:

— Добрый вечер, Нюниус.

— Ты?! Я должен был догадаться, что этот шелудивый пёс примкнёт к вам, Поттер, — Снейп скривился, будто к нему в стакан попала здоровенная муха.

— Да, это так, профессор. Сириус единственный, кто пошёл против Дамблдора и его убеждений. Он был со мной всё это время, как наставник, друг и брат. Остальные — предатели, затаившиеся в Хогвартсе. Я отпустил прошлое, но ничего не забыл.

Бутылка подлетела и плеснула в стакан Сириуса огневиски. Он подумал, что смотрит на Снейпа без былой ненависти, а только с глубочайшим презрением. Блэк молчал. Было видно, что он оставил ситуацию на откуп крестнику.

— Сириус поможет вам устроиться, а мне пора на ежедневный обход. — Гарри поднялся с кресла. — Или, может, вы хотите пойти со мной, профессор?

Снейп немного помолчал, а потом кивнул:

— Буду рад увидеть что-нибудь новое для себя.
***


Выйдя на берег, Гарри подошел к черной драконихе и погладил ее по голове.

— Как ты, Адар? Ничего не болит?

Адар спокойно уткнулась Поттеру в лицо и уставилась в глаза. Через минуту, Гарри объяснял ошалевшему Снейпу про общение с драконами и показывал свой питомник.

— Я много думал о сложившейся ситуации, когда ушел из Хогвартса. Я многому научился, прежде чем нашел место для своего дома и новых друзей. Собирал по крупицам сведения обо всех видах драконов, нашел каждый из них и перевёл сюда. Я слышу их. Это не похоже на парселтанг, они отвечают мне и показывают картины из прошлого своих предков. Я сумел восстановить практически исчезнувший вид Опаловоглазого антипода, чья чешуя, кстати, используется в зелье удачи «Феликс Фелицис», увеличил поголовье хвосторог и Норвежских драконов.

С этими словами Гарри повел профессора вдоль берега к скалам. За ближайшим выступом обнаружилась глубокая пещера. В ней, обвив телом кладку, сидела венгерская хвосторога. Снейп отпрянул назад, зная, насколько ревностно драконихи оберегают кладку, и подходить к ним, даже на расстояние мили, опасно для жизни, но Гарри смело зашел внутрь и начал переворачивать яйца, оглядывая их. Хвосторога зафырчала и боднула Поттера в бок. Снейп побледнел, ожидая, что уж сейчас-то от наглеца Поттера не останется и мокрого места.

— Ну что ты, Адринн, не переживай. Уже скоро…

Дракониха выдохнула пламя на яйца. Поттер даже не уклонился. Огонь обогнул его, а яйцо в руке засветилось изнутри. Гарри аккуратно положил его на место и вышел к Снейпу. Они вышли на противоположный берег озера. Юноша пошёл к воде. Зельевар остался на месте, не зная, чего еще ожидать.

— Дагер, как твое крыло?

Шведский тупорылый дракон повернул шею с ужасной мордой к Поттеру и издал низкий рокочущий звук.

— Хорошо. Только крыло надо будет осмотреть поближе.

Дагер послушно развернул кожистое крыло, покрытое редкими крупными чешуйками, среди которых зияла мелкая россыпь дырок. Гарри направил ладони к разрывам и зашипел:

— Драко виртутем сангиус анимуски…

Через мгновение дырочки стали чуть меньше. Парень устало сгорбился, погладил крыло:

— В воду не лезь, рано тебе ещё.

Таким образом, они обошли всех драконов. Для Гарри это было привычным моционом, но Снейп пребывал в прострации. Никогда ещё в своей жизни он не видел, чтобы так свободно общались с драконами, а те в свою очередь, настолько благоволили человеку…

По приглашению Поттера и молчаливому согласию Блэка, Северус гостил у них ещё пару дней, рассказывая обо всем что происходило в Англии, и выслушивая все, что случилось с Поттером. Зельевар впервые за последние двадцать лет отдохнул и расслабился настолько, насколько вообще можно, наслаждаясь прекрасным видом из окон, и изучая, насколько это возможно, драконов.
***


Прибыв в Хогвартс, Северус вновь надел привычную маску отстраненности и ворвался в кабинет Дамблдора прямо посреди очередного собрания, в котором всё так же переливали из пустого в порожнее.

Выудив палочкой избранные воспоминания, зельевар показал присутствующим самые яркие моменты от встречи с Гарри: полет на драконе, первый разговор в доме, вечерний обход по питомцам, момент, когда Поттер переворачивал яйца венгерской хвостороги…

Оставив собравшихся над Омутом памяти, сам Северус поспешил в лабораторию. Добровольно отданные драконами ингредиенты жгли карман мантии, заставляя Снейпа едва ли не приплясывать от нетерпения.
***


Маги были в шоке. Они, конечно, надеялись найти парня, но никогда бы и не подумали, что он теперь тот самый Повелитель драконов, слава которого постепенно проникала за пределы Америки.

И как же теперь вовлечь парня в битву за дело Света и Добра?

4. Новая жизнь Гарри. Часть первая
За полгода до описываемых событий.

Сириус Блэк был зол. Не просто зол, а ужасно взбешен. Узнав, что крестника обвиняют в убийстве студента Хогвартса, мужчина заявился в кабинет директора, не взирая на то, что он всё ещё находился в розыске.

— Да как вы так можете? Невинного мальчишку — в Азкабан?! — Блэк нервно мерил шагами помещение, в то время как директор спокойно сидел за своим столом. — Да мне плевать на воспоминания! Будто не знаете, что их можно подделать! Опытный легиллимент, такой как Снейп, или даже Волдеморт, в два счета может подделать любые мысли! — вскричал он, видя, что Альбус собирается открыть рот. — Знаю я все ваши отговорки! Ну, а как же «избранный», «борьба со злом»? Найдете нового козла отпущения, директор?

— Мальчик мой, ты ошибаешься, — мягко возразил Дамблдор. — Доказательства есть, и они неоспоримы. Для блага Гарри будет лучше, если он признается сам, как было на самом деле.

— Да как там было?! Неужели вы думаете, что четверокурсник способен на такую подлость, когда рядом находится наитемнейший самозваный Лорд? Мальчик, который предпочитает Экспеллиармус вместо боевых заклятий, просто неспособен на Аваду! — Блэк был готов обратиться в пса и вцепиться в глотку Альбусу. — Мерлин всемогущий, да раскройте вы глаза, Дамблдор! Пересмотрите материалы, воспоминания, добудьте мне свидание с крестником — я сам узнаю, что и как там было!

— Нет! — Дамблдор был непреклонен. — Я доверяю Снейпу и его умениям. Так будет лучше для всех. Неизвестно, что там на кладбище произошло. — Голос старика чуть смягчился. — Я боюсь, что Волдеморт мог повлиять на сознание мальчишки и теперь он вовсе не светлый. Мне жаль, Сириус.

— Ах, вам жаль?! Вам жаль? Почему бы вам не пойти далеко и надолго, директор? — Блэк, не слишком-то сдерживаясь, уже буквально орал, нависая над столом, и с силой вцепившись в столешницу. — Я больше никогда не желаю вас видеть в своем доме. Никогда, вы слышите? И никого из ваших «последователей». Вы все предатели.

Голос Сириуса сорвался на хрип. Мужчина не выдержал, и, выхватив палочку, прошептал:

— Клянусь магией, ни вы, ни орден ваш, — ни одна тварь, что поливала моего крестника проклятьями после суда, больше не переступит порог моего дома…

Синяя вспышка засвидетельствовала клятву. Не медля ни секунды, Блэк схватил горсть пороха и исчез в зеленом пламени камина.

Переместившись в Блэк-хаус, Сириус еще долго бушевал и крошил все, что попадалось под руку, пока совершенно не выдохся. Потом призвав бутылку коллекционного отцовского вина, сделал несколько глубоких глотков и крепко задумался, впервые осознав уровень своего инфантилизма, с того дня, когда доверил малыша Гарри Хагриду, а сам бросился в погоню за Петтигрю. Если бы он тогда не принял столь поспешное решение, сейчас могло бы всё сложиться совершенно иначе. Блэк бы спокойно жил тут вместе с крестником, и ничего подобного в его судьбе не допустил бы.

Зрела мысль о том, что надо вытаскивать крестника из этой проклятой тюрьмы. Но как это провернуть, когда сам он находился вне закона? И что Сириус может сделать, чтобы доказать собственную невиновность? Пойти в Аврорат? Так его быстро схватили бы и вернули в камеру Азкабана, без суда и следственных мероприятий. Значит, нужно обращаться к высшим инстанциям.

Через несколько дней в международный отдел Визенгамота вошел мужчина средних лет. Он был высок и строен, несмотря на седые волосы, пробивавшиеся сквозь иссиня-черную шевелюру. Костюм, выглядывавший из-под мантии строгого покроя, свидетельствовал о достатке и престиже посетителя.

Подойдя к столику секретаря, мужчина, не улыбаясь, выдал:

— Шеймус Уайльд, адвокат. К главе отдела.

Секретарь, наколдовав патронуса, и проверив палочку мага, спросил:

— Вы записывались заранее?

— Глава примет меня в любом случае. Мои дела не терпят отлагательств. — Мистер Уайльд скривился.

Двери в соседнее помещение распахнулись. Мужчина вошел. Глава международного отдела Визенгамота, Карлсби Смитсон поднялся с кресла и взмахом палочки наколдовал удобный диванчик с журнальным столиком:

— Мистер Уайльд, прошу вас. С чем пожаловали?

Тот без предисловий начал:

— У меня на руках дело Сириуса Блэка. И я уполномочен защищать его интересы в суде.

— Но его дело было закрыто около тринадцати лет назад.

— Нет, мистер Смитсон. У меня есть доказательства его невиновности.

На стол легла пухлая папка. Карлсби Смитсон рассмотрел все присланные материалы. Там были фиалы с воспоминаниями, добровольно подписанное заявление на использование сыворотки Правды, толстый отчет об отсутствии следствия по делу Блэка от двенадцатого августа 81-го года, доказательства по поводу ложной смерти Петтигрю… Смитсон был в шоке:

— Вы же понимаете, что это — бомба?

Уайльд довольно улыбнулся:

— Конечно. И я выиграю это дело.

Начались долгие судебные разбирательства. По запросу суда Аврорат выделил спецгруппу, которая стала проводить следствие, в ходе которого обнаружились свидетели по делу, новые подробности и многочисленные детали. Спустя месяц, наконец началась тяжба, продолжавшаяся не одну неделю.

В итоге Сириуса оправдали, вручив ему свиток о снятии всех обвинений и справку из Гринготтса о компенсации за двенадцать лет Азкабана. Блэк сразу приобрел новую палочку взамен сломанной. Олливандер долго охал и ахал, но в конце концов, подобрал ему палочку из черного дерева с сердцевиной из пера гиппогрифа.

Все то время, что Сириус пытался вернуть себе честное имя, Дамблдор со своими последователями не оставляли попыток проникнуть в дом Блэка. Директор никак не хотел терять удобный штаб в центре Лондона. В планах старца был и разговор с мужчиной. А то, не дай Мерлин, влезет не в свое дело. Ведь что ни делалось, всё во имя всеобщего Блага. Так рассуждал маг, но ни одна попытка не увенчалась успехом: Сириус на связь не выходил, дом, скрытый чарами Фиделиуса, не появлялся. Пришлось оставить эту затею и убраться восвояси.

В последующие дни Блэк развил бурную деятельность в попытке получить свидание с крестником, теперь уже на вполне законных основаниях. Но министерство Магии, получив копию оправдательного приговора, не спешило разрешать Сириусу посещение Гарри. Всё-таки, чтобы ни было, а Блэк — единственный преступник, которому удалось сбежать из самой охраняемой тюрьмы, и Фадж боялся, что он повторит подвиг, помогая в этом крестнику.

Гранит бюрократических препон оказался Сириусу не по зубам. Пара месяцев непрекращающихся попыток штурмовать кабинет министра не принесли результатов. К кому только Блэк не обращался — ничего не выходило. От гнева и злости на самого себя, он глушил огневиски по вечерам и орал на Кикимера.

В противовес Сириусу, Невиллу и Луне удалось посетить Гарри. В этом им помогла миссис Лонгботтом, закатив скандал в кабинете министра. Но и то, однокурсники не пробыли в камере и пары минут — смотрители вывели их оттуда очень быстро.
***


Долгими вечерами от нечего делать Сириус бродил по дому, изгоняя докси, поселившихся в пыльных портьерах, поправляя отклеившиеся обои и отсыревшую мебель. Добравшись до своей комнаты, Сириус завалился на кровать. Над ней чарами вечного приклеивания были прилеплены красотки из «Ведьмополитена», плакаты квиддичных команд и колдографии. Всё, казалось, жило собственной жизнью: красавицы улыбались и строили глазки, игроки со скоростью носились, перелетая с плаката на плакат, на колдографии в обнимку стояли парни в мантиях Гриффиндора. На одном из них дурацкие игрушечные рога на ободке и круглые очки, второй подмигивал синими глазами из-под черных кудрей, третий скромно стоял с краю, устало улыбаясь.

Сириус на мгновение замер, с грустью смотря на снимок. Джеймс, Ремус и он сам. Питера тогда не удалось поймать в кадр, он всегда был тихоней. Да, слишком многое изменилось за последние пятнадцать лет. Ремус неизвестно где, Питер — предатель-перебежчик, Джеймс в могиле, а сам Сириус практически сломался под грузом проблем. А ведь сегодня последний день июля… День рождения крестника…

Встряхнув головой, словно пытаясь отогнать невеселые мысли, Блэк решил прибраться и тут, и взялся за ящики стола. Вывернув содержимое, Сириус стал кидать бумаги в камин, одновременно пробегая их взглядом. Через пару минут мужчина замер от неожиданности. Среди прочих смятых и посеревших от времени бумаг, ярким свежим пятном выделялось письмо с росчерком лилии, а рядом — имя адресата: «Сириус Орион Блэк».

Он принюхался — определенно пергамент носил запах Лили. В груди появилась неприятная тупая боль. Сириус торопливо поддел ногтем сургуч и вскрыл конверт.

«Дорогой Сириус!

Я зачаровала письмо таким образом, чтобы в случае нашей гибели ты получил его на пятнадцатилетие Гарри. Ты указан его магическим опекуном, и мы с Джеймсом хотели бы, чтобы наш мальчик грамотно воспользовался дарами Рода, которые он получил на свой день рождения. Помнишь, как Джеймс постоянно носил с собой фигурку дракончика, которая смешно пыхала огнем? А эти его разговоры о драконах, когда он представлял себя их Повелителем и пытался призвать? Нам тогда казалось, что он не в себе, и мы пытались всё переводить в шутку. А на самом деле, Джеймс действительно потомок Повелителя драконов, Гарри же теперь — единственный, кто сумеет стать Братом Драконов, потому, что он последний в роду Поттеров. Ему просто необходим наставник, который будет и другом, и братом, и отцом…»

На этом месте письмо немного расплывалось. Видимо Лили плакала.

«Бродяга, я тут забрал пергамент у Лили, она его залила слезами. Хочу сказать, брат, — ты славный крёстный, и во имя всех наших похождений я прошу тебя помочь моему сыну с наследием. Мне оно не покорилось. Может, Гарри способен его принять и применить? Я понимаю, какой груз взвален на тебя, ведь ты более десяти лет занимаешься нашим ребенком. Отдай ему вложенное письмо, там всё подробно написано. Свитки и книги о драконах расположены в доме, что в Годриковой лощине, в подвале. Там собраны все записи, что поколениями собирали предыдущие Повелители, пусть и не пробужденные… Открыть двери можно каплей крови Поттеров. Мы верим в тебя и посылаем тебе наше благословение…»

Серебристая пыль осела на дрожащих пальцах мужчины и исчезла. Эх, знали бы они! Сириус потупил взгляд и тяжело вздохнул. Он и сам понимал, что помог бы крестнику и без всяких напоминаний со стороны умерших друзей, но получить от них весточку с такими пожеланиями — это было выше его сил.

Наводя порядок в доме, Сириус не стал убирать портрет своей матушки, считая его отдушиной: так он хоть с кем-то мог поругаться и поговорить. Потом Блэк занялся собой. То ли письмо так повлияло, то ли что ещё, но теперь практически ничто не напоминало того худого узника Азкабана с горящим, лихорадочным взглядом. Волосы ухоженными волнами падали на плечи, в глазах пропала безысходность загнанного зверя. Сириус даже немного поправился: Кикимер, хоть плохо, но слушался и готовил. Кладовая наполнилась продуктами, а дом благоухал чистотой.

Через какое-то время Блэк решил снова обратиться к мистеру Уайльду, раз уж у самого ничего не получалось. Но не успел он выйти из дома, как незнакомая сипуха сбросила ему на порог письмо. Выхватив палочку и проверив конверт на наличие проклятий и порошков, мужчина вскрыл его и не поверил глазам. Перечитал ещё пару раз, и чуть ли не зарыдал, поняв, о чем сообщала эта короткая записка.

«Мистер Блэк,
Вы должны знать, что Гарри Поттер освобожден. Его невиновность доказана и сейчас его везут в Хогвартс для восстановления сил после Азкабана».

Ни подписи, ни адреса. Только красивый водяной знак дома Лонгботтомов. Блэк криво усмехнулся, спрятал письмо и аппарировал.
***


Попытки проникнуть в Хогвартс не увенчались успехом, тут не помог даже мистер Уайльд. Дамблдор опечатал школу такими мощными щитами, что ему приходилось лично открывать проходы при каждой необходимости: адвокату и Блэку было отказано в посещении замка. В дополнение ко всему, по всему периметру стояли антианимагические чары. Больше обратиться Блэку было не к кому, все связи оборваны. Каждый вечер мужчина глушил свои чувства в алкоголе, аристократически надираясь в хлам.

Примерно в начале сентября Блэк таки решил ещё раз попытаться проникнуть в Хогвартс. И вновь безрезультатно. Вернувшись затемно, голодный и злой, он налил себе огневиски и устроился, забросив ноги на стол в кабинете. Но тут раздались крики с портрета миссис Блэк. Выругавшись, Сириус оставил стакан и вышел в коридор. На кухне кто-то был. Мужчина достал палочку и прокравшись, распахнул двери.

***



Через пару секунд после исчезновения из Большого зала Добби и Гарри приземлились у дома двенадцать, что на площади Гриммо. Холодный ветер трепал волосы и въедался в кожу, оставляя неприятный озноб, проникающий в самую душу. Осторожно открыв дверь, Гарри проскользнул внутрь, держа палочку наготове. В коридоре было светло и чисто. Гарри переглянулся с Добби и осторожно продолжил путь.

Пройдя по коридору, Поттер оступился, и под ногами скрипнула половица. Тут же из-за поворота в гостиную раздался жуткий крик:

— Мерзавцы! Порождение порока и грязи! Отребье! Вон отсюда, уроды! Как вы смеете осквернять дом моих предков, предатели чистой крови…

Портрет Вальбурги Блэк продолжал очернять посмевших нарушить его благословенный покой и уединение. Гарри удалось быстро задернуть шторки на раме, и крики прекратились. Заглянув на кухню, Поттер остолбенел. Добби размахивал сковородой, а связанный Кикимер с кляпом во рту сидел в углу, мотая головой и отплевываясь.

— Добби, что случилось?

— Кикимер, плохой эльф, он говорил о Гарри Поттере, сэре, плохие слова! Добби его связал, чтобы Кикимер больше никому не навредил.

Поттер поморщился:

— Добби, развяжи его, мне нужно с ним поговорить!

Щелчок пальцами — и Кикимер повалился набок, неуклюже поднимаясь на ноги.

— Кикимер, найди Сириуса! Он твой хозяин — ты должен знать, где он!

— Сириус Блэк — недостойный хозяин, но Кикимер знает, где прячется предатель, сын Хозяйки!

— Сейчас же найди его и приведи в этот дом!

— Недостойный Поттер не хозяин Кикимеру, Кикимер не будет его слушаться.

На этом месте Добби не выдержал.
— Гарри Поттер, сэр, Добби может помочь, Добби ударит Кикимера, и он пойдёт!

— Так! А ну-ка, стоп! — от двери раздался хриплый голос.

Гарри выхватил палочку, но было уже поздно. Его сжимали крепкие объятья крестного. Домовики разошлись по углам. Добби радовался, вытирая слезы грязным подолом наволочки, в которую был одет, а Кикимер что-то бурчал, натирая край кухонной плиты.

— Я так рад тебя видеть! — Поттер искренне радовался крестному.

— Я тоже тебе рад, крестник! — Сириус нервно повёл плечами. — Прости, я должен был быть рядом с тобой и не допустить, чтобы тебя посадили в тюрьму. Я слишком верил Дамблдору, а он ничего не сделал, чтобы тебя вытащить оттуда.

— Я знаю, ты не виноват. Мне не за что прощать тебя! — горячо воскликнул Поттер, — Сириус, мне нужна твоя помощь! Я хочу спрятаться от всех бывших друзей и знакомых, чтобы даже «великий» Альбус Дамблдор не нашёл меня! За последние полгода я потерял практически всё: доверие, радость, дружбу… Я хочу затаиться и отомстить всем, кто оставил меня тогда, когда я больше всего в них нуждался!

— Гарри, я сделаю всё, чтобы так оно и было, — Блэк широко улыбнулся. — В этот дом, ты попал только потому, что я вписал тебя в чары, ведь ты — мой крестник. Тут ты в полной безопасности, уверяю тебя. Магический дом скрыт такой сетью чар, ещё со времен моего деда, да и я недавно добавил парочку фамильных заклятий. Послушай, ты, может, есть хочешь, а я все треплюсь?

— Нет. Пока нет. Но от чая я бы не отказался. — Поттер занял место на круглом табурете за длинным столом.

Блэк взмахнул палочкой. Посуда пришла в движение, и на столе появилась сервировка к чаю.

Они долго беседовали. Сириус рассказывал, как пробивал себе оправдание и пытался вытащить крестника, Гарри радовался, что крестный не оставался равнодушным, и, в свою очередь, рассказывал о том, что происходило в Хогвартсе, когда его туда привезли.

Пришло время подумать над тем, что делать дальше. С первого курса, когда Гарри увидел Норберта, он мечтал о драконах и был готов всю жизнь посвятить их изучению. Осталось только найти подходящее место. А времени было очень и очень много. Побег из Хогвартса перекрывал все возможности для обучения, но выход был, да и Сириус — бывший аврор и единственный из рода Блэк, не утративший всех тёмномагических знаний. О библиотеке в доме Блэка — вовсе не сравнимой с той, что была в Хогвартсе, — Гарри не забыл, понимая, что для достижения цели ему придётся приложить максимум усилий.

Чаепитие плавно перетекло в плотный ужин, который приготовил Добби, а они всё не могли наговориться, делясь планами на будущее. Сириус так и сыпал шутками и историями из жизни Мародеров, зная, что после Азкабана человеческий голос — райская музыка. В конце концов, у Гарри глаза стали слипаться прямо за столом, и Блэк отправил его в комнату, которую уже давно для него приготовил. День благополучно завершился.

5. Новая жизнь Гарри. Часть вторая
Холодный воздух, морозивший лицо и крепко целовавший в ледяные губы редких прохожих, всё так же спешивших по своим делам, наконец-то стал мягче и теплее. Сквозь облака стало всё чаще проглядывать солнце, а деревья с радостью скинули снежные одежды и нарядились в яркие и сочные цвета: розовый, желтый, красный, белый и все оттенки зеленого. Весна вступала в свои права. Даже наполовину засохшая груша во дворе Блэк-хауса сумела нарастить листочки, и теперь гордо щеголяла редкой кроной.

Всё это время внутри дома царило удивительное согласие и покой. Гарри отдыхал и учился жить, не оглядываясь на свое прошлое, а Сириус баловал мальчишку, покупая ему всё, что он мог попросить. Новая одежда, суперскоростная метла, мороженое из кафе Флориана Фортескью — всё это было непривычно, но приятно.

Сириус ни в чем не ограничивал парня, да тот и сам не стремился покидать пределы дома, зная, что тут его никто и никогда не достанет. Поэтому Блэк аппарировал по магазинам, заказывая каталоги и покупая всё, что только могло приглянуться.

Примерно через месяц после того, как Гарри появился на Гриммо, крестный стал задумываться об обучении парня. Первым делом Сириус составил для него режим занятий. Утром фехтование, упражнения и пробежка по ритуальному залу Блэков, затем завтрак, артефакторика, руны, трансфигурация, обед, чары, анимагия и после ужина — окклюменция. Так продолжалось несколько недель. Как выяснилось, Гарри легче всего давались чары, так что в скором времени их заменили на аппарацию. Парень не возражал. Нагрузка помогала и мысли привести в порядок, и сосредоточиться на себе. Калорийная пища и регулярные физические упражнения сделали свое дело — Поттер стал немного выше, плотнее и крепче.

Гарри быстро наверстывал школьный курс чар и заклинаний, изучил азы древних рун: теперь он мог понять, где какая руна. С зельями дела обстояли не хуже, но и не на «Превосходно». Так как Сириус не особо увлекался зельями в Хогвартсе, им пришлось разбираться вместе, причем с самого начала. Составив примерную таблицу взаимодействия основных компонентов зелий, и изучив названия и применение отдельных ингредиентов, Блэк и Поттер часами пропадали в лаборатории, пытаясь сварить простейшие заживляющие зелья, так, на всякий случай.

Артефакторика занимала самую большую часть дневного времени. Поняв суть предмета, Гарри учился вкладывать в объект определенные чары таким образом, чтобы они работали как можно дольше. Самым первым артефактом стал браслет, способный распознавать добавки в пище.

«Гарри сидел над куском золота, раз за разом взмахивая палочкой, а Сириус стоял над душой с книгой, указывая на ошибки. Золото размягчалось, принимая причудливую форму: две змеи переплетались между собой, обвивая веточку с мелкими ягодками, заранее выполненную из серебра. Заклинание было довольно сложным и требовало предельной концентрации. Тут выручала окклюменция: сумев отрешиться от всех мыслей, Гарри всегда мог добиться чуть большего, чем обычно. Парень устало вздохнул и продолжил водить палочкой. Браслет стал гладким и блестящим, серебряные ягодки слегка покраснели. Всё, готово! Осталось проверить.

Гарри не сомневался в успехе, но всё-таки когда за обедом ягодки на браслете стали нагреваться, отказался от бифштекса, а Сириус долго лающе хохотал. Шалость удалась!

С этого времени не проходило и дня, чтобы Гарри не создал какую-нибудь безделушку. Например, парень наловчился создавать переводчики, ориентированные на один определенный язык. Это, несомненно, уже было успехом, но парень не сдавался, перенастраивая украшения вновь и вновь.

Немного позже Поттер поставил себе целью добиться плавного действия порт-ключей. Перемещение должно было проходить незаметно или, по крайней мере, более приятно, чем обычно. Но пока никакие усилия в этом направлении не приносили желаемого результата.

Тогда же парень заключил контракт с гоблинами на продажу тех изделий, что получались лучше всего. Хранители золота находили покупателей на создаваемые артефакты. Анонимно, разумеется. Перстни и кулоны — проявители ядов, серьги с защитными чарами от ментального воздействия, чаши, которые усиливали любое зелье, в них налитое — список предлагаемых артефактов постепенно расширялся. Знание древних рун пригодилось и тут: изучая комбинации рун, Поттер смог увеличить мощность и направленность отдельных артефактов, стабилизировать магический фон защитных амулетов и обеспечить прочность своих изделий…»

Для изучения анимагии, после того, как парень прочитал все книги в этом направлении, Сириус отдал Гарри свои конспекты, которые у него сохранились со времен учёбы. Там описывались простые приёмы очищения сознания для общения с внутренним зверем, расчёты на определение своего зверя и многое, что облегчило бы первое превращение. Гарри упорно шёл к своей цели.

«В один прекрасный день он вбежал в кабинет, где Сириус читал книгу, закинув ноги на стол, и показал когтистую лапу, заливаясь счастливым смехом. Крёстный оценил превращение, перекинувшись в огромного пса и с лаем носился вокруг стола, нападая на Гарри. С этого момента Гарри постоянно ходил обросший черной шерстью, а иногда с белыми крыльями, которые постоянно за что-нибудь цеплялись. Ему это казалось большим достижением. Ещё через две недели Поттер уже спокойно перекидывался в огромного черного волка с крыльями — он стал симураном…»

Так шли дни, недели, месяцы. Обучение по некоторым предметам сошло на нет, потому что Гарри превзошел самые смелые ожидания, и теперь знал гораздо больше любого семикурсника Хогвартса. До мастерства, конечно, парню нужно было стараться ещё больше, но всё же школьную программу Поттер сумел оставить далеко позади. Отдельным пунктом в обучении крестника Блэк выделял ЗоТИ, Темные и Светлые искусства. Сюда Сириус вложил все собственные знания, научив крестника даже своим родовым заклятьям.

« — Игнис Флагеллум!

Из палочки вырывается огненный жгут и рассекает пополам манекен.

— Аква Флагеллум!

Водяная плеть бьет точно в цель, рассекая пополам грушу, лежащую на столе. Два заклятья, требующих предельной концентрации и от которых не помогает никакой щит, разве что только материальный…»

Следующей на очереди была аппарация. В Хогвартсе аппарации учат на седьмом курсе во избежание расщепления и под строгим контролем профессоров. Здесь же у Гарри был только Сириус, который так и норовил поставить подножку: получалось у парня откровенно плохо.

«Сириус переместился на другой конец ритуального зала. Нарисовал кружок мелом.

— Ты должен сосредоточиться на круге, и представить себя стоящим на нём! Никаких посторонних мыслей, иначе я тебя собирать не буду!

Гарри закрыл глаза и начал думать об этом круге, как он уже стоит в нём и видит свои туфли. Вдруг его будто протиснули сквозь узкую трубу, и вот Поттер уже стоял в меловом круге. Но только половиной тела. То есть, нижняя часть стояла там же где и раньше, а вот верхняя… Гарри стало дурно, а Сириус всё-таки бросился за бадьяном и, страшно матерясь, стал водить палочкой, одновременно поливая Гарри зельем. Через пару мгновений всё срослось. Поттер осел на пол.

— Всё, перерыв!

Через несколько минут дурнота ушла, и Гарри снова захотел попробовать. В этот раз перемещение прошло более удачно. Только очки и кончик носа остались на старом месте. Сириус вновь „слепил“ Гарри. Попытки продолжались до тех пор, пока парень не стал возникать в указанном месте целиком и без отщепленных участков тела. На этот вечер ощущений было достаточно. Остальное оставили на потом.

Через пару дней аппарация продолжилась. Теперь уже по всему дому. Блэк гонял Гарри по комнатам, заставляя перемещаться за закрытую дверь. Верхом издевательств был день, когда Сириус заставил Гарри аппарировать на определенную ступеньку лестницы. Сперва с восьмой ступеньки первого этажа на первую четвертого. Потом с десятой третьего на пятую первого и так далее. Гарри мысленно скулил, но терпел и выполнял всё с удивительной точностью…»

Приближалось Рождество. Гарри по-магловски наряжал большую елку в гостиной, а Сириус лениво наблюдал за этим, изредка стреляя из палочки пряниками в те места, которые ещё оставались свободными.

Развлечений было мало. Само Рождество Блэк и Поттер встретили скромно: заказав домовикам праздничный ужин с любимыми блюдами, и передав друг другу кучи подарков. Гарри, тайком от Сириуса, сделал заказ через Добби, и теперь радовался, глядя как мужчина разрывает оберточную бумагу. Внутри оказались магические наручные часы с гравировкой. Надпись парень сделал сам и страшно этим гордился, потому что сумел каллиграфически вывести дарственную фразу: «Дорогому крестному на долгую память».

Потом целый вечер оба мужчины играли в волшебные шахматы, которые Блэк подарил своему крестнику, пили сливочное пиво и носились по дому, стреляя по пикси, которые завелись на верхних, мало обитаемых этажах.
***


После Рождества, когда Сириус заметил, что парень наконец-то пришел в себя, он решил отдать письмо Поттеров, выбрав для этого один из вечеров, когда они не занимались учебой, а просто разговаривали, уютно расположившись в комнате крестного.

— Гарри, я должен тебе кое-что передать, — начал Блэк. — Недавно, прошлым летом я разбирал старые письма. Так вот, среди них я нашел свежий конверт, который был подписан Лили.

— Что? — Поттер недоуменно уставился на крестного. — Не может быть. Ты же знаешь, что они…

— Знаю! — перебил его Сириус. — И, тем не менее, — это написала твоя мать. Я хорошо помню её фирменную подпись. Да и почерк Джеймса я тоже помню. Я не оратор, Гарри. В общем, держи — это то, что было написано мне, но внутри есть конверт и для тебя. И, думаю, для тебя все новости будут приятными. Всё, что написано — правда.

Он подмигнул и потрепал Поттера за непослушные вихры, отросшие почти до плеч.
***


Слегка желтоватый пергамент, остро пахнущий свежими чернилами, тихо шуршал, пока Гарри разворачивал письмо. В висках стучало, руки не слушались, на глаза наворачивались непрошеные слёзы. Наконец, Поттер распечатал конверт и вытащил содержимое. Пара исписанных листов и красивый медальон с изображением дракона. Отложив письмо, Гарри, как зачарованный, смотрел на украшение; пальцы сами нащупали застежку и повернули ее. Легкий укол немного протрезвил парня, и теперь он смотрел на колдографию своей семьи. Сириус заглянул в медальон. На изображении, в левой части, весело смеялись Джеймс и Лили, тиская годовалого ребенка. Справа был вставлен маленький фиал с серебристой жидкостью, которая на свету переливалась и клубилась, словно живая.

— А у тебя есть Омут Памяти? — Гарри повернулся к Сириусу.

— Был в библиотеке, в сейфе. Скажем домовикам, они принесут. Ты письмо прочти.

Развернув листы, Гарри увидел, что на одном из них изображена карта. На ней были четко очерчены границы участка и яркой точкой помечена середина. Отложив пергамент, Поттер принялся за второй.

«Дорогой Гарри! Если к тебе попало это письмо, значит, нас нет в живых, а ты уже большой и должен учиться на пятом курсе в Хогвартсе. Мы завещали Сириусу магическое опекунство, а в случае, если с ним что-нибудь случится, опекуном должен быть Ремус Люпин. В свой пятнадцатый день рождения, ты получил родовые дары Поттеров — в первую очередь, умение обращаться с драконами. И ты теперь считаешься условно совершеннолетним, в связи с чем и пробуждается такое наследие.

Ты, скорее всего, ничего не заметил, потому что все способности будут развиваться постепенно, и уровень твоей магии будет неуклонно возрастать. Будучи последним из Поттеров — ты станешь сильным магом, мальчик мой. Тебе придется приложить немало усилий, чтобы научиться контролировать свои дары. Драконы — существа сильные и опасные, их постоянно окружает магия, и если с обычными магами они сдерживаются, то с Повелителем никаких церемоний не будет. Он должен быть сильным, чтобы драконы смогли на него положиться и довериться ему.

Джеймс написал внизу пергамента список тех Даров, которые должны раскрыться или появиться. Мы очень надеемся, что Сириус проявил себя достойным опекуном, и ты с самого детства учился контролировать разум и магию. Это тебе очень пригодится. Кстати, мы вложили в письмо медальон. Он является артефактом, который поможет тебе призвать первого дракона и подружиться с ним. Скорее всего, это будет китайский огненный шар. Твой отец с ним был очень дружен, хотя другие драконы так и не появились на зов. Когда у тебя все получится, ты станешь Братом драконов, будешь помогать им, беречь и повелевать, умножать их род. Это призвание всех Поттеров, чья магическая мощь была усилена кровью Обретенных…»

Тут почерк менялся.

«Сынок, в Мексике есть большое место силы. Его открыл самый первый из Повелителей драконов, и с тех пор оно переходит по наследству многие века. Драконы магические существа, а чтобы хорошо себя чувствовать, они должны находиться близ магии. Конечно, после стольких лет там, скорее всего, потребуется и капитальный ремонт, и конкретная вырубка леса и расчистка территории, и многое другое, так что, думаю, Сириус сумеет помочь тебе в заключении контракта с гоблинами. Они — надежные мастера, и всегда всё делают как надо.

Карта приложена, портключ в виде медальона с нашими воспоминаниями мы вложили в конверт. Войти в дом сможешь только ты, так как всё активируется только кровью наследника. После тебя — все, кого ты захочешь пригласить. Это немногое, что мы еще можем сделать для единственного сына.

Насчет денег ты можешь не беспокоиться. Тот сейф, что тебе сейчас доступен — твой личный, но кроме него у нас есть еще три родовых хранилища на нижних уровнях. Большую часть этих помещений занимают деньги: содержание драконов — дело не из легких, поэтому ни один из твоих предков, в ком пробуждались, но не развивались Дары, не трогал ни кната. Около десятой части сейфов — драгоценности и книги. Первое хранилище доступно любому, в ком есть хотя бы четверть крови Поттеров. Остальные предназначены только тому, кто сумеет развить в себе Наследие.

Более подробно ты можешь спросить у Гриппхука, поверенного нашего рода. Он в любое время предоставит тебе всю информацию. Кроме того, обязательно закажи у него полную проверку по крови. Может статься, что мой список Даров будет не полным. Мы очень любим тебя, Гарри и гордимся тобой.

Мама и папа.

P. S. Родовая магия семьи Поттер:
— партнерство с драконами;
— боевая магия;
— защитная артефакторика;
— магия Огня и Воздуха;
— парселтанг»

Гарри смотрел на пергамент и строчки расплывались. Слёзы уже давно катились градом, капая на черные строчки и размывая их. Крёстный крепко обнял его:

— Гарри мы не сможем вернуть их, но память будет жить. Я в свое время по глупости не смог забрать тебя от Дурслей, но зато теперь я научу тебя всему, что знаю сам, дам тебе защиту и опору — всю, на какую способен. В камере Азкабана я постоянно видел то, как рушится дом в Годриковой лощине, как Питер — предатель, убегает с пепелища, взрывом укладывая толпу маглов… Я многое осознал, и в первую очередь, что не должен был идти на поводу у эмоций. Я хотел только одного — вгрызться в горло ублюдку, который сдал нас Волдеморту. А в итоге получил двенадцать лет тюрьмы без суда и возможности оправдаться.

— С-спасибо, Сириус, — прошептал Гарри. — Азкабан действительно меняет людей. Полгода мне хватило, чтобы осознать, кто есть кто и жестоко разочароваться в тех людях, которых я считал своей семьей: Уизли, Грейнджер, Люпин… Не прощу!

— Давай поговорим об этом завтра. А пока я пойду выпью чего-нибудь, а ты смотри воспоминания.

За то время, что Гарри читал, Сириус успел приволочь средних размеров Омут и установить его прямо посередине комнаты, где они сидели. Поттер поднялся с пола и, немного поколебавшись, вылил в чашу Омута воспоминания. Наклонился. Туман сгустился чернильной каплей и распался.

Небольшая комната без окон, с множеством шкафов, набитых свитками и книгами. Посередине — стол, также заваленный пергаментом. Около стола, склонившись над картой, стоял отец.

— Сынок, если ты сейчас смотришь эти воспоминания, значит, мы погибли. Иначе я бы всё рассказал тебе сам. Эту комнату ты найдешь в Годриковой лощине, скрытой в подвале нашего дома. Тут всё про драконов и развитие даров, что я и мои предки сумели собрать за века существования нашего Рода. Мама написала тебе письмо, ты уже должен был получить его и прочитать. Я хочу показать тебе кое-что. Смотри внимательно — и всё поймешь.

Изображение развеялось и изменилось.

Теперь Гарри оказался в редколесье, где отец бодро шагал сквозь кустарник и поспешил за ним. Через пару минут взору открылся луг, на котором дремал красный дракон. На миг забыв, что он в воспоминаниях, Поттер-младший дернулся в сторону, намереваясь скрыться. Потом опомнился и подошел поближе. Дракон, чуя приближение человека, приоткрыл желтый глаз и огляделся. Увидев Джеймса, он поднял голову и слегка наклонил её. Отец присел на колено ящера и заглянул ему в глаза:

— Привет, Юншэн. Ты прости, что так долго не приходил. У меня сын родился, я никак не мог оставить Лили, даже на час. И теперь у меня есть наследник! Он, по всей видимости, будет таким же, как и я. Представляешь, он тоже сможет разговаривать с тобой! Я так рад! Когда я сына первый раз взял на руки — у него зрачки изменились на секунду! Это явный признак наследования!

Дракон расправил крылья, встрепенулся и, фыркая, стал внимательно смотреть в глаза отцу. Тот усмехнулся:

— Ты прав, мой друг. Я тоже думаю, что он точно справится.

Опять всё развеялось.

Следующая сцена была в гостиной, где Лили возилась с черноволосым малышом, а большая черная собака носилась вокруг дивана и весело гавкала.

— Сириус, да успокойся ты уже! В глазах рябит от тебя! — Лили устало улыбалась. — Хватит скакать, лучше подержи Гарри, я пока ему налью воды, он пить хочет.

Собака на всей скорости обернулась жизнерадостным Сириусом Блэком. Он подхватил маленького и стал высоко подкидывать. Пришла Лили, Гарри усадили на ковер перед диваном. На нём были рассыпаны фигурки ящеров. Малыш потянулся к одной из них, и вдруг она зашевелилась и пыхнула пламенем прямо на него. Гарри-старший замер от ужаса. А его маленькая копия весело агукнула и взяла за хвост огнедышащего дракончика! Затем ребёнок что-то прошипел, и фигурка сложила крылья.

Картина вновь сменилась.

Снова уже знакомое хранилище и отец, сидящий за столом. Рядом стоит Лили, положив руки ему на плечи.

— Джеймс, ты уверен, что туда сможет добраться только Гарри?

— Да, Лилс, я тысячу раз уже проверил, пока устанавливал дополнительные щиты. Перед тем как спрятаться от Волдеморта, мы напишем письмо с указанием этого места. Главное, чтобы получив наследство, Гарри развил его и не забросил, как я. В месте Силы очень большая концентрация магии, и наш сын такого не выдержит, даже с поправкой на защитные и экранизирующие артефакты. Поэтому важно, чтобы он сумел раскрыть весь свой потенциал.

И эта сцена развеялась.

— Гарри, надеюсь, ты сможешь извлечь максимальную выгоду от даров, что пробудятся в тебе. Это может помочь тебе во всём, ведь драконы — сильнейшие магические существа. И помни, сынок, мы с мамой гордимся тобой и любим тебя, кем бы ты ни стал и какой путь ни выбрал.

Всё постепенно погрузилось во тьму.

Гарри выкинуло обратно в комнату. Он осел на пол и сжался в комок, обняв колени. Сириус успел подняться в комнату и, устроившись рядом, молча потягивал огневиски из старых запасов. Каждому из них было о чём подумать.
***


Рассвет встретил дом на площади Гриммо, весело заглядывая солнечным лучиком в каждую комнату. В одной из них прямо на полу, перед камином, крепко спали двое — мужчина и подросток. Луч нагло светил прямо в глаза, становясь всё шире. Наконец, юноша пошевелился и, прищурившись, потёр затёкшую шею. Потом, поднявшись на утренние процедуры, долго плескался в ванной, и только примерно через час спустился на кухню, где вовсю хлопотали эльфы, по тихому переругиваясь. Отправив Добби будить Сириуса, Поттер угрюмо жевал бутерброд.

«Надо поговорить с крёстным. Показать ему воспоминания отца. И решить, что мы будем делать дальше. Думаю надо навестить дом, о котором говорил папа…», — размышлял парень.

Ступеньки заскрипели. Сириус Блэк, уже побритый и причёсанный, спустился и, схватив с тарелки кусок бекона, заявил:

— Раз теперь ты знаешь, что принял наследие, надо навестить дом в Годриковой лощине, забрать оттуда свитки и книги. Хотя, библиотека Блэков — закачаешься, — Сириус хрипло захохотал. — Вот где и защита от Тёмных сил и сами искусства. Блэки в этом разбирались отменно.

— Сириус, мне отец в воспоминаниях сказал, что в Годриковой лощине для меня сделано хранилище Поттеров, где куча книг о моём наследии. Давай съездим, поглядим, может, сюда перенесем?

— Обязательно. Только для начала приведем себя в порядок! Ах, да, и гоблинов навестим.

Примерно через час, двое аккуратно одетых мужчин стояли в Гринготтсе, напротив стойки поверенного рода Поттеров.

— Можем ли мы поговорить с Гриппхуком, поверенным рода Поттеров?

— Можете. Назовите себя.

— Гарри Джеймс Поттер.

— Сириус Орион Блэк.

Гоблин изобразил подобие улыбки:

— Пройдите со мной. Я приглашу Гриппхука.

Комната, в которую их завели, была шикарной. Стены обиты бархатом тёмно-синего цвета, стол и кресла были позолочены, на стенах висели картины известных магловских художников. За столом сидел гоблин, судя по всему очень старый. Седые волосы клочками торчали из ушей, одежда была идеально сшита и украшена золотыми пуговицами. Он хищно улыбнулся, обнажая острые клыки:

— Присаживайтесь, господа, чем могу быть полезен?

— Я, Гарри Джеймс Поттер, хочу узнать состояние своих хранилищ, полагающихся мне по наследству, а так же хочу заказать проверку крови на предмет родовых даров.

— Я, Сириус Орион Блэк, магический опекун по завещанию четы Поттеров, сопровождаю наследника рода Поттеров.

— Мне необходимо подтверждение. Капля вашей крови, вот сюда. Гоблин подвинул чистый лист пергамента и красивый серебряный кинжал. — Обещаю, что не воспользуюсь вашей кровью во вред вам.

Гарри посмотрел на крёстного. Тот ободряюще кивнул. Поттер сделал надрез на руке, и капнул кровью на пергамент. На нём тут же стали проявляться строки:

«Гарри Джеймс Поттер, чистокровный.
Отец: Джеймс Карлус Поттер, чистокровный.
Мать: Лилиан Роуз Эванс, обретенная.
Крёстный отец: Сириус Орион Блэк, чистокровный.
Крёстная мать: отсутствует.
Магический опекун: Сириус Орион Блэк, чистокровный.

Способности:
— партнерство с драконами — не развито;
— боевая магия — развита слабо;
— защитная артефакторика — активна;
— магия Огня и Воздуха — активна частично;
— парселтанг — активен»

Сириус глянул Гарри через плечо и тихонько присвистнул. Гриппхук взял в руки лист:

— Неплохо, совсем неплохо! Боевая магия — это просто отлично!

— Почему? — Поттер вовсе не считал себя способным на боевую магию.

Блэк вздохнул и принялся объяснять:

— Боевая магия предполагает неслабые заклинания и большой магический потенциал, чтобы сражаться с противниками продолжительное время. То же касается и артефакторики. Чем больше сил вложишь в артефакт, тем мощнее он будет, ты это уже знаешь. А что касается магии Огня и Воздуха — покорить хотя бы одну стихию, дано не каждому, а у тебя их две. Это всё именно потому, что ты — Повелитель драконов.

— Хорошо, я понял. Могу ли я теперь узнать о состоянии своего счета? — Гарри был слегка шокирован от списка новых способностей, но не забыл, зачем сюда пришёл.

— Конечно, мистер Поттер, извольте подождать минуту!

Через указанное время в кабинет вплыла пухлая папка и упала на край стола, рядом с Гарри.

— Прошу вас! — гоблин махнул когтистой рукой в сторону низкого столика.

Мужчины переместились и стали рассматривать документы. Как выяснилось, первый сейф, доступный любому главе рода Поттеров, содержал порядка трехсот тысяч галеонов, а вот во втором и третьем количество золотых монет было просто астрономическим. Деньги пускались в оборот и никогда никем не тратились за последние пять веков. Гоблины знают своё дело! У Гарри захватило дух. Теперь он никогда и ни от кого не будет зависеть.

— Скажите, уважаемый Гриппхук, а кто ещё имеет доступ к хранилищам до моего совершеннолетия?

— К первому, как и к ученическому сейфу, доступ открыт в равной степени магическому опекуну, согласно завещанию ваших родителей. Ко второму и третьему доступ имеете только вы.

Парень замолчал, обдумывая услышанное. Сириус снова присел рядом с Гарри и стал перебирать бумаги:

— Дом в Годриковой лощине, участок земли в сто тысяч акров у побережья лагуны Чапала в Мексике, особняк там же. Негусто…

Поттер, нахмурив брови, оглядел пергаменты, которые показывал ему крёстный, и вновь обратился к гоблину:

— Могу я заказать у вас кошелек, желательно чтобы в нём было два отделения: для магловских денег и галеонов.

— Конечно, на выходе вы получите кошель, привязанный к вашим хранилищам. Его невозможно потерять или украсть. Вам достаточно будет капнуть на него своей кровью. Какую сумму вы желаете обозначить в качестве стартовой?

— Сто галеонов и пятьсот фунтов.

— Будет сделано.

Гарри продолжил разбор бумаг. После недвижимости шли отчеты по артефактам и зельям.

«Слеза истины — артефакт в виде бриллианта чистой воды, оправленного в платину. Носящий его, вынуждает людей, находящихся рядом говорить только правду.

Драконов глаз — перстень, в виде дракона, обхватывающего изумруд. Носить позволено только сумевшему овладеть наследием Рода. Обладает способностью усмирять рептилий — от змей и ящериц, до огненных саламандр и драконов.

Огненный Зуб — кристалл молочного цвета на золотой цепочке. Мощный артефакт, защищающий от огня любого происхождения, будь то драконово дыхание или лесной пожар.

Око Гвендалхара — единственный в своем роде артефакт, направленный на защиту родового поместья. Создает купол в виде перламутрового щита, отталкивающего любые чары.

Зелье жажды — субстанция, позволяющая около сорока дней обходиться без воды. Входит в число условно разрешенных.

Микстура Зейнвера — зелье, успокаивающее драконов. Доза — три капли.

Зелье Феликс Фелицис. Состав…»

Гарри решил забрать с собой Слезу истины и папку со списком содержимого второго и третьего хранилищ, кроме того, потребовав копию бухгалтерской папки за все безотчетные годы. Через пару часов Блэк и Поттер вышли из банка, довольные состоявшейся беседой.

Аппарировав домой на Гриммо, они наскоро перекусили и решили, не мешкая, забрать все книги и свитки, о которых упоминалось в родительском письме.
***


В Годриковой лощине все дороги были усыпаны пушистым снегом. Блэк и Поттер аппарировали прямо в деревушку. Перед ними возникла статуя, изображающая мужчину в круглых очках и женщину с младенцем на руках. Сириус прошёл дальше, а Гарри остановился и ещё несколько мгновений смотрел на родителей. Порой казалось, что там простой обелиск. Видимо, статую могли видеть только маги.

Через один поворот налево взору открылась унылая картина. Большой двухэтажный дом с провалившейся крышей. Снег припорошил уже изрядную площадь, но следы взрывных проклятий все еще были четко видны. Правая часть дома уцелела, но время тоже прилично потрепало её. Кое-где окна были треснувшими, а покосившаяся рама практически вываливалась из оконного проёма. Зрелище было ужасным. Сириус вынул палочку и стал проверять дом на наличие чар. Гарри обошёл кругом и огляделся. Со стороны сада в дом вела маленькая дверь, стены и окна были целы. Гарри рискнул и взялся за ручку, чтобы войти. Но стоило ему коснуться двери, как дом окатило волной и где-то внутри громко хлопнуло. Магия окатывала Гарри, и дом восстанавливался, будто пробуждаясь от долгого сна. Сириус мгновенно оказался рядом. Оба вошли с палочками в руках, ожидая чего угодно.

— Люмос!

— Люмос!

Блэк пошёл на второй этаж, осматриваясь, а Гарри решил пройтись по первому. В гостиной было пусто. Над камином на полке стояли игрушечные драконы из воспоминаний мамы. Запалив камин, и ничего особенного не обнаружив, Гарри поднялся к крёстному. Тот стоял посередине детской и смотрел на черное пятно на полу. Судя по лицу, его захлестнули давние воспоминания. Поттер схватил его за плечо и развернул в сторону двери.

— Идем отсюда.

Сириус ткнул палочкой в двери, запечатывая их намертво:

— Никто больше сюда не зайдет.

Спустившись вниз, Гарри переставил софу от окна к камину. Они с крёстным расположились и долго молчали. Наконец, Сириус сипло сказал:

— Давай уже найдем хранилище и будем отсюда убираться. Я чувствую себя ужасно.

Поттер кивнул:

— Откуда только начинать. Вроде бы тут должен быть подвал.

Они вдвоём стали проверять все стены, но даже намёка на дверь не нашли. В сердцах, Гарри попытался смахнуть с каминной полки всех драконов. Но как только коснулся ближайшей фигурки, та вспыхнула красным и ожила. Одновременно с этим событием в стене рядом с камином проявилась дверь.

— Ну, Сохатый, учудил! Такая магия, что даже мне не под силу! — Сириус хохотнул, и взялся за дверь. Та вспыхнула синим, но не открылась. Крестный хлопнул себя по лбу. — Гарри, я и забыл. Двери-то можно открыть только каплей твоей крови.

Поттер поискал глазами острый предмет, но во всей комнате ничего подобного не оказалось. Тогда он достал палочку и призвав какую-то щепку, трансфигурировал её в небольшой нож. Надрезав палец, он взялся за ручку и толкнул двери. С легким скрипом давно несмазанных петель створки распахнулись.

Небольшая комната оказалась в точности такой, какой её видел Гарри в воспоминаниях отца. Плюс ко всему обнаружились небольшие стеллажи с чарами Стазиса. Там Блэк обнаружил пробирки с кровью, несколько десятков яиц и ингредиенты, по всей видимости, изъятые у драконов.

Сириус быстро наколдовал две коробки. В одну из них он несколькими взмахами палочки уложил все свитки и книги. Во вторую коробку умело переложил всё, что находилось под Стазисом, не потревожив сохранных чар. Ловко уменьшив коробки, Сириус положил их в карман. Затем перевел взгляд на Гарри. Тот стоял посередине комнаты и с интересом глядел на все манипуляции крестного:

— Ну, что теперь?

— Если хочешь, можем ещё побыть тут.

Парень помотал головой:

— Нет. Тут слишком неуютно.

И направился к выходу.

Выйдя из дома Сириус всё больше хмурился. По нему было видно, что он хочет что-то сказать, но не осмеливается. Пара взмахов палочкой и дом окружили мощные маглоотталкивающие чары, защитный купол и несколько иллюзий.
***


Уже когда они пили крепкий ароматный кофе на кухне у Блэка, он не выдержал:

— Гарри, я должен тебе кое-что сказать. На доме в Годриковой Лощине нет никаких чар Фиделиуса, даже самых слабеньких.

6. Переселение и первый призыв
После обеда Блэк и Поттер аппарировали к Лагуне Чапала. Попали они аккурат к защитному барьеру, который легко пропустил мальчишку, а вслед за ним и крестного. Пробираясь сквозь густую растительность тропического леса, Гарри успел заметить разных магических существ, которые с каждой милей попадались всё чаще: большие лечурки, похожие на гиппопотамов двуроги, пикси, и многие звери, которых он прежде знал только по книгам. Наконец, спустя несколько часов, Сириус прорубил очередной куст. Они вышли на огромное горное плато: густая, сочная трава покрывала всё до горизонта, прерываясь высокими деревьями, а справа, под обрывом, легкие волны большого озера разбивались о камни на берегу. Несомненно, это и была та самая лагуна, о которой говорил Джеймс Поттер.

Сириус с крестником решили осмотреться. Блэк пошел к обрыву, а Поттер спустился к берегу озера. Через несколько минут парень заметил множество пещер, хаотично расположенных в одной из скал. Исследовать он их не стал, но заглянув в одну из них, понял, что сюда поместится даже самый большой дракон. Вернувшись на обрыв, он сел на траву, рядом с крестным.

— Ну, как тебе наследство? — Блэк растянулся на траве и жевал какую-то травинку.

— Мне всё нравится. Думаю, сегодня же сходить к гоблинам. Надо заключить контракт. Вот тут, — Гарри махнул рукой в сторону плато, — идеальное место для дома.

— Тогда не будем терять время зря! — Сириус легко вскочил на ноги. — Аппарируем прямо в Гринготтс!

Раздался хлопок и оба исчезли.
***



В кабинете Гриппхука было тихо. Скрипело перо, спокойно потрескивал большой камин, в котором пламя поддерживалось больше для посетителей, нежели для тепла. Двери открылись. На пороге вновь стояли Сириус Блэк и Гарри Поттер.

— Чем могу быть полезен, господа? — гоблин не удивился их появлению, будто знал, что это ещё не все.

— Я бы хотел заключить контракт на постройку дома на унаследованной территории. Доступ вы получите, только с разумными ограничениями. — Гарри не стал ходить вокруг да около и сразу изложил суть.

— Какого рода постройка вам нужна?

— Это будет небольшое поместье с садом и цветником. Не больше двух этажей. Первый этаж: кухня, гостиная, кабинет. Из кабинета двери в подвал: лаборатория с одной стороны, и ритуальный с дуэльным залы — с другой. Второй этаж — три спальни, в каждой ванная. Большая мансарда, два флигеля, широкий балкон над гостиной. Французские окна везде. Сад и цветник стандартные, набор растений — полный. Комплект защитных чар — также полный, активация на кровь хозяина.

Сириус с интересом наблюдал за крестником. И когда он только успел придумать план к дому?

Гриппхук задумался:

— Это обойдется вам недешево, мистер Поттер.

— Об этом не беспокойтесь. Главное, чтобы я смог заселиться как можно быстрее.

Пергамент подлетел к Гриппхуку. Тот, набросав основные требования заказчика, стал расписывать пункты контракта. Гарри внимательно наблюдал за гоблином, вчитываясь в каждую строчку.

Наконец, сумма была озвучена, договор — подписан, условия о неразглашении — оговорены; один экземпляр влетел в плотную трубку и запечатался сургучом. Гриппхук протянул его Поттеру.

— Хорошо. Когда можно приступать? — Гоблин уже предвкушал хорошее вознаграждение, и, улыбнувшись, продолжил:

— Мы выделим лучших строителей на этот проект, вы можете не сомневаться.
***



Через пару дней успешно миновав границу Мексики и уладив формальности, гоблины начали работу. На плато возник целый палаточный городок. Сотня гоблинов в защитных костюмах сновала туда-сюда, изменяя ландшафт, вырубая деревья и возводя стены будущего поместья. Некоторые из гоблинов занимались садом, разметив план насаждений. Семена фруктовых деревьев сами выпрыгивали из мешочков, с силой вонзались в землю и, выпустив первые несколько листочков, радостно шевелили ими, потягиваясь и подгребая землю к стеблю.

После сада, мастера перешли к цветнику и фонтану. Аккуратные клумбы волшебных роз, каждая из которых звенела на свой лад; магические неувядающие пионы; синие орхидеи, оплетающие деревья, кувшинки, исполняющие замысловатые па по всей водной глади фонтана — казалось, все тут жило какой-то своей, особенной жизнью.

В это время на расчищенном месте, недалеко от обрыва рос дом. В первый день был залит фундамент, дававший основу для дуэльного и ритуального залов. В последующие дни сами собой возводились стены из гладкого камня, в окна вставлялось стекло, натягиваясь, словно мыльный пузырь на раму, доски вылетали в дверные проемы и укладывались на пол. Строители, довольно щурясь, наблюдали за колдовством, изредка перенаправляя материалы. Вскоре фасад здания оброс узорной лепниной, которую стремительно покрывал плющ.

Спустя неделю, всё было окончательно готово к приему хозяев. Внутренняя отделка помещений была завершена, кладовые ломились от запасов под чарами Стазиса, а лаборатория была заполнена всевозможными ингредиентами.

Расплатившись с гоблинами, Поттер с крестным, собрав при помощи домовиков свои вещи, аппарировали в лагуну.
***


Двухэтажный дом снаружи выглядел весьма уютно. Два этажа, большие окна от пола до потолка, увитые плющом стены — всё это внушало спокойствие и надежду, что, наконец-то, у Гарри будет свой дом. Конечно, у крестного было неплохо, но иметь свое поместье, дом, которого у мальчишки никогда не было — это было просто замечательно. Идеальное место для новой жизни.

— Ну вот, крестник, ты и дома! — Сириус ввалился в гостиную.

Внутри тоже было довольно уютно, обстановка выдержана в светлых тонах. Стоило Гарри зайти, камин тут же весело вспыхнул, будто бы приветствуя хозяина.

Парень призвал Добби, и он уже вовсю орудовал на кухне, где был обнаружен приличный запас еды под чарами Стазиса.

Пока эльф готовил и убирался, Гарри пошёл взглянуть на дом. На первом этаже располагалась гостиная с большим камином. На втором слева по коридору находились три спальни — две гостевые и одна хозяйская. За последней дверью обнаружилась огромная ванная и туалет. Далее шла дверка в мансарду, но туда Гарри не полез.

Спустившись вниз, он прошел в гостиную, а оттуда в кабинет, который был оборудован на славу. Огромные книжные шкафы, дубовый стол, удобное кресло, еще один камин, и возле него мягкая софа, обитая зеленым бархатом; на ней уже расположился Сириус с бокалом красного вина:

— Да, Гарри, гоблины постарались. Думаю, тебе теперь есть, где развернуться!

Первым делом парень спустился в лабораторию, которая располагалась в подвале дома. Открыв шкафчики, чтобы выложить забранное из Годриковой лощины, Поттер присвистнул — там, в хрустальных колбах и кожаных коробочках, стояли ингредиенты.

Чего тут только не было: зубы гремучей змеи, перья болтрушайки, сушёные златоглазки, два фута кожи василиска, корни мандрагоры, порошок из рога двурога, шкура бумсланга, яйца докси и многое другое. Снейп бы удавился за такую комнатку!

Затем Поттер пошёл во вторую дверь. Она так же, как и дверь лаборатории, вела в подвальное помещение, явно магически расширенное, потому что размеры комнаты явно превышали площадь всего дома. Тут располагался дуэльный зал с оружием и мишенями. Это было весьма кстати — Гарри уже привык каждый день тренироваться.

Вернувшись в кабинет, парень увеличил коробки и стал раскладывать книги, одновременно сортируя их: по тёмной магии в один шкаф, по светлой — в другой, про драконов — в третий. Свитки, которые Сириус прихватил вместе с книгами, оказались древними рукописями предков, где в подробностях излагалось поведение драконов, основной уход за ними и межвидовое общение. Их Гарри давно изучил, но положил на отдельную полку, поближе к столу.

В течение нескольких последующих дней разбирая оставшиеся тексты, написанные на парселтанге, Поттер понял, наконец, каким образом можно осуществить призыв первого дракона и как в дальнейшем им управлять.

Необходимо было начертить круг с рунными формулами, выражающими равенство, доверие и любовь. Затем призывающий становился в центр диаграммы и, держа в руках медальон, читал длинную формулу до тех пор, пока не откликнется подходящий дракон, который и станет первым другом и защитником. Поттер взял на заметку провести обряд при первой же возможности.
***


В Поттер-хаусе Сириусу понравилось, но сперва он аппарировал к себе пару раз в неделю, а потом и вовсе остался с Гарри, не забывая каждый день его гонять по всем предметам, что они изучали.

Поттер регулярно медитировал, сливаясь с природой, бегал по пляжу. Наконец, спустя какое-то время, он почувствовал себя готовым к вызову дракона. Внимательно перечитав текст ритуала, Гарри отослал сову к гоблинам. Перстень «Драконов глаз» давал силу, необходимую для первой встречи с ящером. К вечеру сова вернулась с кольцом. Гарри скормил ей пачку совиного печенья, и она довольно ухая, улетела в лес.

Место для ритуала подготовили на поляне в горном лесу за домом. Расчистив небольшой участок, способный вместить дракона любого размера, Гарри приступил к ритуалу.

Первым делом Поттер искупался и переоделся в длинный белый балахон, украшенный красными рунами по всем швам. Затем, собрав все необходимые для ритуала вещи, пошел в лес. Сириус остался дома — находиться рядом с драконом ему не хотелось.

На расчищенной поляне Гарри красным мелом вывел круг и стал нараспев читать заклинания и одновременно писать руны, заполняя все линии септаграммы, и оставляя в центре место для себя. Руны вспыхивали ярко-синим цветом после завершения каждой формулы. Призыв, доверие, равенство, любовь, надежда, вера, величие… Из каждого угла семиконечной звезды вырывался луч и устремлялся к медальону, который Гарри крепко зажимал в руке.

Через три часа ритуальных песен Поттер опустился посередине септаграммы и стал ждать, очищая сознание. В отцовских записях предлагалось первым призывать самого мудрого и спокойного ящера — китайского огненного шара. Красный величественный дракон становился другом и защитником.

Ждать пришлось всю ночь. За это время Поттер достал перстень и надел его, а медальон повесил на шею. На рассвете, когда ветер, шумевший в ветвях, внезапно утих, в небе над поляной показалась точка. Она увеличивалась очень быстро, принимая очертания длинного и гибкого тела с огромными крыльями. Дракон спикировал на поляну, грациозно приземлившись вне круга, в котором всё еще сидел Гарри. Руны вспыхнули в последний раз и растворились в земле.

Ноги затекли, поэтому сразу встать у Гарри не получилось. Наконец он поднялся. А дракон, не мигая, наблюдал за ним. Заглянув ему прямо в золотые глаза, парень, низко поклонившись, сказал:

— Добро пожаловать в Долину Драконов. Меня зовут Гарри Поттер и мне очень нужна ваша помощь, уважаемый.

Дракон с интересом посмотрел на парня, а потом случилось нечто незабываемое: перед глазами Поттера стали мелькать картинки, и он чуть было не потерял сознание, осев на землю. Но через минуту все закончилось, и Гарри теперь знал, что дракон удивлен и благодарен за вежливое обращение. Гарри понял, что у драконов общение происходит именно так, как он видел в омуте, но не думал, что это будет настолько утомительно. Тем не менее, он поднялся и продолжил:

— Я предлагаю вам новый дом, который, несомненно, понравится вам. Долина Драконов — это древнее место Силы, от которого давно не подпитывался ни один дракон. Поэтому вы начали постепенно вымирать, и люди легко порабощали вас. После смерти последнего Повелителя драконов Долина была закрыта, и только наследник смог восстановить всё и пробудить источник.

Дракон, словно ухмыляясь, вновь заглянул в глаза Поттеру. Подняв руку, Гарри показал дракону кольцо с изумрудом, которое плотно сидело на указательном пальце левой руки.

Глаза китайского огненного шара сузились: он выдохнул клубы густого пара и медленно склонился перед новым Повелителем. Гарри ответил на поклон и, протянув руку, погладил чешуйчатую морду. Немного времени спустя парень провёл дракона в пещеры, которые подготовил к его приходу. Они ему понравились.

Так прошло еще несколько дней. Теперь Гарри тренировался в магии Огня и Воздуха прямо на берегу, и фырканье Юншэна постоянно выводило его из себя.

Ежедневно Поттер занимался до изнеможения. Потом дракон показывал ему своих предков. Под его картинки Гарри не заметил, как задремал и ему снились красные драконы над Великой китайской стеной, их жизнь, боль, смерть… Очнувшись Поттер понял, что лежит, опираясь на спину дракона, а тот смотрит на него.

Юншэн несколько раз моргнул и уставился на Гарри. Вдруг тот почувствовал, что сознание раздваивается: он как бы видел себя со стороны, но одновременно с тем четко различал и дракона, находившегося аккурат напротив него. Так длилось недолго, а потом все вернулось на место.

— Что это было? — удивлению Поттера не было предела. Как можно было видеть одновременно себя и дракона, находясь в одном месте?

Дракон хитро прищурился и стал показывать картины прошлого, где Повелитель Драконов летел, сидя на спине Юншена, и видел все так, как видят драконы.

— Ты хочешь сказать, что я теперь буду видеть все твоими глазами?

Дракон помотал огромной мордой и снова пристально поглядел на парня. Вновь замелькали картинки, теперь уже показывающие других драконов: огромного черного, маленького серебристого, ярко-оранжевого. И все они несли на себе Повелителей.

— Я понял. Только предупреждать надо! А то с непривычки я ведь и сознание потерять могу. — Гарри только теперь понял, что этот дар общения с драконами не ограничивается китайским огненным шаром, и он сможет общаться и с другими рептилиями тоже. — Надо тренироваться…
***


Знакомство Юншэна и Сириуса состоялось неожиданно. Не то, чтобы Блэк не знал о его присутствии, но никогда за прошедшую неделю он не сталкивался с драконом.

Гарри как обычно с утра занимался с крёстным в дуэльном зале. И тут все окно закрыл желтый глаз. Сириус нервно дёрнулся, но остался на месте. У Поттера перед глазами замелькали картинки охоты на белых козочек высоко в горах. Дракон будто отпрашивался полетать.

— Хорошо, Юншэн. Кстати, знакомься — это мой крёстный, Сириус Орион Блэк.

Дракон наклонил голову и фыркнул.

Сириус ничего не понял, но тоже решил поклониться. Контакт был налажен.

Таким образом и зародилась дружба двух мужчин с драконом. Они часто разговаривали в гостиной, в которую Юншен вообще не помещался и был вынужден лежать прямо на густой траве, вглядываясь желтым глазом в большое окно, за которым сидели Блэк с Поттером.

Часто дракон вылетал на охоту прямо от дома, и к нему присоединялся Сириус в своем анимагическом виде, носясь по земле и громко гавкая на ящера. Гарри тоже был не прочь размяться, поэтому, обернувшись, выпрыгивал вслед за ними прямо в лес. Так, почти каждую ночь по лесу гуляли дракон, пёс и симуран.

7. Затишье
С тех пор как Поттер переселился в Долину Драконов, он сделал значительный рывок вперед. Благодаря месту Силы, парень стал развиваться гораздо быстрее, так, что магия стихий покорилась ему всего за два года. Не сказать, что все давалось ему легко, нет. Но Гарри упорно тренировался и получал нужные результаты.

Теперь ему уже вовсе не нужна была палочка (как и очки — зрение полностью восстановилось), все заклинания выполнялись невербально, магический потенциал был полностью раскрыт. Всё, что требовалось для общения с драконами, молодой маг успешно развил и приумножил.

Практически все свои тренировки Гарри проводил на берегу озера. Магия Огня и Воздуха лучше всего давалась парню именно на открытом пространстве, где он мог не бояться что-то сломать или разрушить.

Открытая ладонь протягивается к солнцу и на ней расцветает первый лепесток пламени. Плавное покачивание кистью и огонек превращается в сферу размером с крупное яблоко. Маг делает отсылающий пасс рукой — шаровая молния ударяет в сухое дерево на краю скалы. Горящие ветви рассыпаются в золу, которую уносит поток невесть откуда взявшегося ветра. Он усиливается, развевая одежду и волосы парня, превращается в воронку, которая постепенно уходит вверх, оставляя на песке аккуратные круги и спирали…
***


Незадолго до своего магического совершеннолетия Гарри провёл очередной ритуал призыва драконов. В этот раз на зов откликнулись сразу два ящера — венгерские хвостороги. Церемониал соблюден не был. Они в буквальном смысле свалились с неба, сплетаясь в драке.

Гарри мысленно хихикал, когда подслушал, что они шипели друг другу. Оказалось, у них семейные разборки. Самец хотел в Долину, а самка — кладку. Проблема разрешилась в считанные дни. Устроившись с комфортом в глубокой пещере, самка грела яйца дыханием, а самец нежился на пляже. Поттер назвал их Адринн и Морик.

В этот год Гарри еще неоднократно призывал своих собратьев по духу.

Первое время драконы не ладили между собой. Шведский тупорылый дракон Дагер постоянно задирал Опаловоглазого антипода. Тот в ответ пыхал на него паром из ноздрей. В итоге Дагер заработал крупные прорехи в левом крыле. Поттер пытался его лечить, но дыры, образованные дыханием антипода, только слегка уменьшались в размерах, не исчезая полностью.

Потом начались проблемы существеннее. Когда пришло время брачных полётов, Гарри был рад тому, что долина скрыта мощными чарами, иначе такое скопление ящеров в небе над Лагуной Чапала, вызвало бы третью мировую войну.
***


Так прошло еще четыре года. Успешно расширялось поголовье драконов. Каждый из десяти видов Гарри восстановил и помог им составить пары. Они, конечно, полуразумные существа, но и у драконов бывают характеры и привычки.

Сириус поначалу наблюдал со стороны, а потом втянулся и стал помогать крестнику. При первой же экспедиции «на большую землю», как выражался Блэк, он привёз Валлийских зелёных драконов из заповедника в горах Уэльса. Эти малыши были не больше собаки, и такие же игривые. Питались Валлийские зеленые преимущественно мышами, но и остатками мяса после других драконов тоже не брезговали. Гарри устроил их в мелких пещерах, что выходили прямо к пляжу.

После очередного ритуала Поттер обрёл воина и охранника. Норвежский горбатый дракон Ингварр постоянно носился по периметру Долины, устраняя бреши в магическом куполе своим дыханием. К тому же он привёл за собой не менее опасных супруг — Кэрри и Сиф. Они регулярно облетали границы владений Повелителя.

Периодические призывы постоянно давали результаты, но иногда случались и сбои. Призывая самых маленьких драконов, больше похожих на крылатых ящериц, Поттер обнаружил, что связь установилась, но Опаловоглазые антиподы не смогли явиться на зов. Гарри нашел одного из них крайне истощенным, когда последовал за обозначившейся нитью магии, которая связывала его с ящером. Антоно, так назвали дракона, показал Поттеру, что их поймали упиванцы Волдеморта и держали под Империо, чтобы постоянно иметь под рукой чешую для зелья «Феликс Фелицис». У Антоно была подруга Амика, тоже пленённая сторонниками Тёмного лорда. Её Гарри переправлял порталом и почти два месяца лечил от неизвестной болезни. Теперь у Поттера появился очередной повод для мести. Гарри выкормил карликовых дракончиков крупными насекомыми, что в изобилии водились в саду.

Следующим стал Перуанский змеезуб — Атл. Это был дракон с длинным змеевидным телом, покрытым медной чешуей, каждая размером с ладонь. По легенде, именно он стал источником «драконьей оспы», которая погубила Абраксаса Малфоя. Действительно, согласно рукописи предков, Гарри выяснил, что слюна дракона содержит бактерии. Но они должны попасть непосредственно на слизистую оболочку губ.

Рядом с озером, что за домом, в тихой заводи, удобно расположились штук шесть змеезубов, питаясь рыбой и планктоном. Кроме Атла, остальные ящеры носили не выговариваемые имена — Иольяманицин, Намакуикс, Тланекстик, Теуикуи и Элеуия.

Румынские длиннороги — эти почуяли призыв, находясь на другом конце страны. Перебрались поближе, но не смогли пробиться через защиту. Драконы были примерно двадцать футов в длину, тёмно-зелёного цвета, с длинными рогами на голове и двумя рядами шипов по хребту. Вели себя как кошки, с удовольствием пожирая мышей и крыс, которых Гарри подкидывал в воздух, где они резвились.

После очередного призыва в Долину важно прибыли Украинские железнобрюхие драконы — серые, с металлическим отливом рептилии. Их звали Зорэн и Вероника. Они удобно устроились на самой вершине северной скалы в большой пещере и стали вместе с Юншэном истреблять горных коз, что в изобилии там водились.

Шведские тупорылые драконы — как бы хорошо Гарри к ним не относился, постоянно напоминали ему про Седрика. Именно с самкой шведского тупорылого он сражался в первом туре Кубка Огня. Поттер нашел их в Швеции на улице Васагатан — это аналог Косой аллеи в Лондоне, когда искал почтовых воронов для Долины Драконов. Красивые серебристо-голубые шкуры драконов использовали для защитных лат и перчаток. Никто не заметил, как Гарри сорвал заклятья с клеток и освободил всех четырех драконов, сообщив им точку прибытия.

Осенью Гарри посчитал, что все драконы откликнулись на зов и решил провести последний ритуал на Самайн, в качестве благодарности Магии. Это было пышное, торжественное мероприятие, в корне отличающееся от всех предыдущих.

Огромный костёр посреди септаграммы, два десятка драконов, расположившихся по периметру действа. Сириус и Гарри проговорили последние слова призыва и благодарения, кидая в костёр мясо и фрукты. Через пару часов, когда мужчины были готовы погасить костер, и ожидание стало бессмысленным, небо рассёк мощный удар молнии, прогрохотал гром. На песке появились причудливые формы, отдалённо напоминающие руны. Три силуэта отделились от туч и плавно снизились прямо в центр благодарственного пламени, мгновенно потухшего от мощных взмахов крыльев…

Гебридские чёрные драконы — Адар, Джеро и Ур, огромные красавцы. Они прорвались через магический купол из соседнего лагеря. Драконов перевозили в Северную Америку. Портал был настроен неточно, вот они и оказались в Мексике вместо США. Почуяв зов, они просто не смогли ему противиться и сбежали из лагеря, покинув его глубокой ночью. Поттер не боялся, что за ними кто-нибудь придет, потому что границы владений были надежно защищены, и даже мышь не могла проскользнуть внутрь — маг сразу узнавал об этом.

Вот так, год за годом, Гарри собрал все виды древних ящеров у себя под боком. Он изучал их, давал имена, решал их проблемы, налаживал поставки корма. И Поттеру было совершенно всё равно, что там происходило в Британии за это время. Хотя Гарри и был в курсе всего происходящего, потому как вороны исправно носили ему всю прессу, и не только британскую.
***


Чарли Уизли, молодой драконолог из Румынского заповедника, сколько помнил себя — всегда грезил драконами. Будучи вторым ребенком в многодетной семье, он и надеяться не мог на приличную должность по окончании Хогвартса. Тем не менее, его увлеченность сыграла ему на руку: спустя пару месяцев после завершения учебы он получил приглашение работать в Румынском заповеднике, где и обретался уже больше десяти лет.

Конечно, его мечты сразу разбились о реальность. Чарли приходилось не только исследовать драконов, но и кормить, и убирать за ними. Без ожогов не обходилось ни дня, и мужчина научился первоклассно варить заживляющее зелье. Но, спустя несколько лет Уизли привык, и даже начал помогать исследованиям начальства. Чарли драконы слушались: они привыкли к тому, что рядом с ними всегда этот молчаливый парень, и с удовольствием брали пищу у него из рук, позволяли трогать кладку, и снисходительно смотрели на то, что он изредка брал у них старые чешуйки.

Работа так увлекала молодого Уизли, что постепенно контакты с семьей сошли на нет. Его стала раздражать шумная атмосфера родного дома, и он всё реже выходил в отпуск, предпочитая прохладные пещеры и загоны с драконами.

Новости о Поттере Уизли воспринял как очередной бред министерства, а его освобождение посчитал исправлением ошибок Фаджа, который из последних сил старался сохранить свое кресло.

Со временем позабыв о проблемах родной страны, Уизли полностью посвятил себя драконам, изредка посылая матери письмо, что у него всё в порядке. И именно в этот момент незнакомая сова принесла свиток с приказом от начальства: предоставить нескольких драконов для охраны Хогвартса.
***


Неделю спустя.

На краю небольшой поляны вовсю кипела работа. Несколько мужчин в кожаных доспехах кидали защитные и звукоизолирующие заклинания по периметру, разбивая временный лагерь. Драконы спокойно топтались в центре бивака, оглядывая место, куда их занесло.

Чарли Уизли с легкостью справлялся с огромными драконами, которые благосклонно принимали его внимание. На протяжении одиннадцати лет он работал в Румынии, где помогал разводить драконов и ухаживал за ними. В свои неполные тридцать три года, Чарли уже был профессионалом во всём, что касалось его любимцев.

Тот день, когда драконы вышли из-под контроля, он запомнил на всю жизнь. Потому что, увиденное никак не вязалось с прежними знаниями об этих величественных и опасных рептилиях.

Воспользовавшись нелегальным порталом, они с коллегами и драконами оказались намного южнее первоначальной точки прибытия.

«Чёртов Дамблдор! Обещал же привлечь дриад для нормального перехода!», — Уизли сплюнул и пошёл устраивать питомцев на ночлег.

Вдруг пара драконов стала беспокойно топтаться на месте, а потом степенно двинулась за пределы лагеря. Чарли в недоумении двинулся за ними. Он мог их запросто вернуть, но Уизли распирало любопытство: что же такого увидели драконы? Пройдя около двух миль, Чарли заметил, что драконы пропали из виду, хотя в это было трудно поверить, ибо это были самые крупные и здоровые особи.

Дойдя до того места, где предположительно исчезли ящеры, Уизли почувствовал, как его обволок магический щит, и с легким хлопком восстановился у него за спиной. Он осмотрелся. Взору предстала шокирующая картина: огромные черные драконы раскланивались перед молодым мужчиной, который после такого же церемонного поклона подошёл к ним и ласково погладил по шипастым головам.

Уизли пригнулся и, вытащив палочку, спрятался в ближайший куст.

«Пока не пойму, кого привечают драконы, лучше не высовываться», — подумал Чарли и, наложив дезиллюминационные чары, затаился.

Тем временем, на поляне драконы поклонились незнакомцу, который присел на чешуйчатое колено Гебридского чёрного самца и отвечал на каждый звук и взгляд ящера.

Интерес Уизли возрастал. Когда драконы пошли за мужчиной к лесу, Чарли прокрался следом, так и не подозревая, что Поттеру давно известно о его присутствии.

Чарли увидел многое, что заставило его челюсть устремиться к земле. Никогда ещё драконы так легко не слушались человека! А мужчина, казалось, точно знал, что им нужно, поддерживал их, ухаживал за больными, учил детёнышей, разговаривал с взрослыми особями. Уизли осознал, что его опыт — детские забавы по сравнению с развернувшейся картиной.

И тут мужчина повернулся и направился прямиком к Чарли. Вот тут последнего ожидал ещё больший сюрприз, ибо это был сам Гарри Поттер собственной персоной.

— Ну что, Уизли, понравилось? Мне дракон намекнул о тебе ещё в начале встречи, так что я просто разрешил наблюдать со стороны. Теперь ты видишь, что все ваши знания о драконах — не что иное, как слабые попытки сообщения с ними? — ухмыльнулся Гарри.

Чарли сразу вскинулся и снял ставшие бесполезными маскирующие чары.

— Привет, Гарри! Я-то видел. Почему они тебя так запросто слушаются?

— Ты думаешь, я сразу выдам все свои секреты? Небось, как увидел драконов, так и забыл обо всех перипетиях в своей жизни? — от Поттера буквально веяло Силой.

— Гарри, я давно не общаюсь с родными, и в Англии я уже лет десять не был, — Чарли поднял руки в примирительном жесте. — Я сочувствую твоей ситуации, но никогда не разделял убеждения Дамблдора. Я — сам по себе. Позволь мне остаться здесь, с драконами. Я всю жизнь мечтал о том, чтобы изучить их, и понять…

Поттер вскинул руку, останавливая речь мужчины и немного помолчал, обдумывая услышанное. Затем пристально глянул в глаза Уизли:

— Тогда ты согласишься на Сыворотку правды и Непреложный обет. Иначе я не смогу доверить тебе моих подопечных.

— Хорошо.
***


Сыворотка не выявила ничего, что могло навредить драконам и безопасности Гарри. Чарли отрешенным голосом сообщил, что грезил драконами с детства, и, работая в заповеднике, никогда не бил их и не использовал проклятья, что матери пишет раз в полгода, и что никогда не считал Поттера виновным в том, в чем его обвиняли. Гарри решил дать возможность второму Уизли исполнить свою мечту. И оставил его в Долине под Непреложный обет, который скрепил Сириус. Появление Блэка в гостиной Поттер-хауса не вызвало особых эмоций у Чарли, поэтому всё прошло гладко. И уже через час мужчины сидели, обсуждая Самайн и смакуя крепкое огневиски.

Через пару часов все драконы из лагеря были переведены в Долину и нежились на берегу, знакомясь с другими ящерами, а остальные работники драконьего заповедника были отправлены домой со слегка подкорректированной памятью и увесистыми кошельками.

Немного позже состоялось и знакомство драконов с Чарли. Поттер объяснил им, что теперь кроме него самого за ними будет присматривать и этот хмурый мужчина с длинными рыжими волосами. Драконы, обнюхав Уизли, благосклонно передали Повелителю свое согласие.

8. Последняя надежда
Выудив палочкой избранные воспоминания, зельевар показал присутствующим самые яркие моменты от встречи с Гарри: полет на драконе, первый разговор в доме, вечерний обход по питомцам, момент, когда Поттер переворачивал яйца венгерской хвостороги…

Окунувшись в Омут памяти, Дамблдор обескураженно разглядывал молодого мужчину, в котором ничего не напоминало заморыша-Поттера, каким он пришел в Хогвартс. Непрошенные мысли так и вились в седой голове, выстраиваясь в новые планы и события, которые можно будет корректировать согласно этим планам. Вглядываясь в изменившиеся черты, он отметил, что парень уже не носит очков, отрастил волосы, и совершенно не похож на Джеймса Поттера, своего отца.

Даже тут, в тусклых воспоминаниях Снейпа, Дамблдор чувствовал ту властность и превосходство, что исходили от молодого мага. Старца также восхитило то спокойствие и невозмутимость, которые драконы проявляли рядом с Гарри, воспринимая его как своего. Директор подумал о том, что теперь Поттер стал совершенно независимым, и вернуть его под свое крыло будет весьма непросто, а, значит, действовать нужно совсем по-другому, ибо Хогвартс нуждался в исцелении. В том, что это какое-то проклятье маг уже и не сомневался.

МакГонагалл со страхом рассматривала красного дракона, на котором летели Снейп и Гарри. Она восхищалась мужеством сына любимых учеников, и не смогла сдержать удивленный вскрик, когда увидела, что Поттер спокойно взял в руки яйцо из кладки венгерской хвостороги, и та дыхнула на него пламенем. Больше всего поражало то, что драконий огонь не причинил никакого вреда Поттеру!

Прочие маги: Флитвик, Грюм, Люпин, Уизли и остальные так же не сдерживали себя в эмоциях, ярко, и не всегда цензурно выражаясь. От многих ощутимо повеяло страхом: неизвестно ведь, чего теперь ждать от этого, взрослого и вполне самостоятельного Поттера. Да и согласится ли он на их просьбы и увещевания — было абсолютно непонятно.

В глазах Молли Уизли плескалась надежда, что мальчик (вернее уже мужчина!) вернется и станет-таки членом семьи.

Грюм, повидавший на своем веку немало, был в шоке. Никогда еще он не видел магов, столь смело управляющих этими огромными тварями! Но всё равно, бывший аврор был готов пойти к Поттеру и просить об одолжении вместе с Дамблдором.

Люпин спокойно разглядывал всю картину воспоминаний, предоставленную Снейпом. Какие чувства одолевали его — непонятно, но иногда в глазах проскакивала зависть, видимо потому, что сам он в этой жизни не мог ничего достичь, списывая все неудачи на свою «пушистую проблему».

Как бы то ни было, абсолютно равнодушных к показанным сценам не оставалось. Большинство магов были напуганы, растеряны и почти сломлены, и лишь некоторые наполнялись робкой надеждой, что такой Поттер сможет восстановить магию замка. Но что делать с этой ситуацией, не знал сейчас даже Дамблдор.

Воспоминания поблекли и размылись чернильным туманом. Кабинет наполнился шумными восклицаниями. Зельевар, воспользовавшись этим, незаметно выскользнул из кабинета директора и ушел к себе. Ингредиентов, привезенных из Долины драконов, с лихвой хватило бы на несколько экспериментальных зелий, которые стоило начать прямо сейчас.
***


В кабинете директора поднялся невообразимый шум. Каждый считал своим долгом высказаться, причем, совершенно не слушая других:

— Это настоящие драконы?! Просто уму непостижимо!

— Ах, драконы! А Поттер как их — прямо как котят!

— Ну, нашли вы избранного, и что дальше делать будете?

— Он никогда нас не простит, а заставить мы его не можем — драконы сожрут нас прежде, чем мы успеем изложить свои требования!

— Может посулить ему парочку артефактов?

— Мы все погибнем, если Поттер захочет мстить!

— Надо выяснить, где именно он скрывается и первыми атаковать, а потом переправить его сюда и делов-то!

— Директор, такой союзник нам просто необходим!

— А малец — молодец! Постоянная бдительность!

— Обойдемся без него!

В общем, мнений было много, и у Альбуса Дамблдора начинала гудеть голова. Привычным движением он наколдовал Силенцио Тоталум, и заговорил каким-то странно сломленным голосом:

— После всего, что случилось, мы не можем рисковать Избранным. Слава Мерлину, он пошёл на контакт, и теперь мы знаем, что он стал гораздо сильнее. Предлагаю отправиться к нему и уговорить вернуться в Хогвартс. Давайте решать, кто пойдет со мной. Фините.

Гермиона, до этого задумчиво молчавшая, встала с кресла:

— Скорее всего, Гарри может вернуться в Хогвартс только ради самого замка. Сейчас, когда в его руках столько драконов, которые всецело доверяют ему, Гарри практически всесилен. Видно, что ему плевать на войну в Англии, на Волдеморта, на всех нас. Он и пальцем не шевельнет для победы. Никто из нас не сможет его уговорить.

— Я пойду с директором! — Люпин вызвался первым.

— Я смогу обеспечить должную безопасность, — Аластор Грюм опершись на посох, бешено вращал волшебным глазом.

— Кто-нибудь ещё? Нет? Тогда решено. Подготовимся и отправимся завтра с утра. — Директор взял лимонную конфету. — Собрание окончено.

***


Прежде чем открылась дверь, от нее отпрянула девушка в мантии с капюшоном, спрятавшаяся в нише за горгульей. Секунду спустя и она, отделившись от стены, исчезла во тьме, направляясь вверх, прямиком к Астрономической башне. То, что девушка услышала, находясь под дверью, следовало обдумать, и для этого у нее был укромный уголок.

Она стояла, опершись локтями на зубец, служивший парапетом смотровой площадки на самой верхушке башни. Ветер безжалостно трепал её мантию, спутывая разметавшиеся волосы и обдувая заплаканное лицо. Девушка смотрела вдаль и шептала: «Я найду тебя, Гарри…». Так она стояла еще несколько минут, в бессилии сжимая кулаки, а потом, словно решившись на что-то, потихоньку исчезла на лестнице. В сумерках невозможно было понять кто она, и почему решилась на поиски Поттера только сейчас, спустя много лет…
***


Сборы были недолгими и вскоре трое мужчин аппарировали в Мексику. За ними увязалась незаметная тень — некто под дезиллюминирующими чарами. Грюм странно покосился по сторонам, но, как-то по веселому крякнув, отпил из своей фляги, и успокоился, сосредоточившись на поисках места, где побывал Снейп. Люпин шумно втянул носом воздух, вдыхая аромат сухой травы, залитой послеобеденным солнцем. Даже если он что-то почуял, то списал всё на местных зверей.

Долину драконов никак не могли обнаружить. Вот уже битых полчаса маги шаг за шагом меряли территорию, обходя защитный барьер. Мощные чары не позволяли никому из пришедших попасть внутрь: Дамблдор, как наиболее сильный маг из тройки делегатов, не смог сделать даже прорехи, чтобы дать знать Поттеру, что к нему прибыли гости.

Ингварр при очередном облете сразу заметил попытки вторжения. Он стремительно рванул к дому. Картинки поплыли перед глазами Гарри.

Поттер вскочил на спину Юншена, крикнув Сириусу, что у них гости. Облетев пляж, они увидели компанию.

— Хм… А вот тут уже интересно. Снейп оперативно слил информацию. Смотри, Юншэн — это Альбус Дамблдор, директор Хогвартса, аврор Аластор Грюм и бывший друг — Ремус Люпин.

Дракон фыркнул, будто спрашивал: «Ты пустишь „этих“ к себе?».

Подойдя к границе вплотную, Гарри долго смотрел на пришедших. Потом щелкнул пальцами. В защитном контуре появилась дыра, через которую ловко прошел Дамблдор.

Поттер удобно расположился на драконе и с презрением оглядел прибывших. Привычный кожаный доспех подчеркивал гибкую, но достаточно мускулистую фигуру, в глазах светилось превосходство и уверенность в собственных силах. Собрав всю свою волю в кулак, Поттер с презрительной усмешкой обратился к Дамблдору:

— Директор, какими судьбами? Ещё не потеряли надежду восстановить в правах магглокровок? Или Волдеморт совсем прижал?

— Да как ты смеешь так говорить с Альбусом, щенок! — Грюм, цокая протезом, протискивался сквозь дыру. — Он столько для тебя сделал, неблагодарный!

Дракон поднял огромную голову и издал грозный рык, сопровождаемый клубами пара. Дамблдор не выдержал:

— Тише, Аластор!

Поттер ослепительно улыбнулся:

— Вы пришли ко мне поругаться? Не забывайте, что вы на моей территории и будьте добры — повежливее. Кто знает, когда мой дракон проголодается. Думаю, вы придетесь ему по вкусу… Хотя, у него, скорее всего, будет несварение.

— Мальчик мой, нам нужно многое обсудить.

— Директор, Снейп наверняка передал вам, что я не хочу вас видеть и не собираюсь помогать вам. — Гарри сохранял ледяное спокойствие. — А вы, уважаемый аврор, не могли бы конкретизировать, что сделал для меня директор? Отдал к магглам, манипулировал, не смог уберечь от Азкабана — вы это имели в виду? Так что говорите, что вам нужно и убирайтесь вон с моей территории.

Ремус стоял позади всех, не веря тому, что видит: в воспоминаниях Снейпа Гарри хоть и выглядел властно, но сейчас это ощущалось практически всем телом. Гибкий и ловкий мужчина, от которого веяло Силой. Внутренний волк Люпина сжался в комочек и готов был заскулить от страха. Ремус с трудом сдерживал порыв поджать хвост, и бежать как можно дальше от этого мага, нисколько не похожего на Джеймса.

Но все-таки это был Гарри, тот самый Гарри, которого он учил создавать Патронуса, сын горячо любимых друзей, а, значит, он не причинил бы ему вреда. Чего нельзя было сказать о драконе. Огромный красно-золотой ящер, настороженно разглядывающий гостей, готовый в любой момент кинуться на защиту хозяина. Вот от этого хотелось скрыться. Но раз вызвался сопровождать директора, то надо держаться. Тут Люпин вспомнил еще об одном старом друге:

— Гарри, а Сириус с тобой? Мне надо с ним поговорить.

— Надо? А где ты был десять лет? Сидел в Хогвартсе и жалел себя? — Поттер вскинул руку, и Патронус-олень резво унёсся на юг. Через пару секунд появился Патронус-пёс и бодрым голосом выдал:

— Гарри, скажи им всем, что я уже давно не мальчик на побегушках. Никуда не пойду, мне и тут не плохо. А друзей у меня больше нет.

Серебристая дымка развеялась, а Ремус остался стоять с удивленным видом. Он не знал чему больше поражаться: колдовству без палочки, или холодному тону бывшего друга. Потом Люпин словно сдулся и ссутулился, отойдя назад, за аврора и директора. Ему было над чем подумать.

Дамблдор если и удивился беспалочковой магии, то сделал вид, будто всё идет как надо:

— Гарри, я прошу тебя вернуться в Хогвартс. Замок умирает. Магия продолжает исчезать, шляпа не поёт, картины не двигаются, привидения исчезли, а студенты слабеют. Только ты можешь помочь нам восстановить его магию.

— Это больше не мои проблемы, директор. Всю мою жизнь вы манипулировали мной, расписав по минутам каждый вздох в моей жизни у маглов и в замке, а теперь осмеливаетесь просить помощи? После того, как обрекли годовалого ребенка на персональный ад в течение долгих десяти лет? После того, как вы упекли меня в Азкабан? Ха! Назовите мне хотя бы одну причину того, почему я должен помогать вам?

— Помоги не мне. Хогвартсу. Всё проблемы начались после того, как ты попал в Азкабан. Мы все думаем, что ты как-то связан со школой, и замок теряет магию из-за тебя…

Конечно, Поттер удивился, что события сложились именно так, но не подал и виду. Хогвартс теряет силу? Призраки развоплощены? Что за безумие? Вся ситуация была весьма странной. И интересной.

— Опять хотите вменить мне чувство вины, директор? Не выйдет. Хогвартс стоит на месте Силы, соединении всех стихий. Не может быть, что тут замешан я.

— Мальчик мой, так что ты решил? Нам нужна твоя помощь…

— Я подумаю над вашими словами, директор. В любом случае, прямо сейчас я никуда с вами не поеду. У меня в Долине есть свои дела и обязанности, которые в моей жизни занимают первое и главное место. Я дам вам ответ в течение месяца.

Поттер не очень-то хотел возвращаться, потому что чувствовал — там его ждут сплошные неприятности. Бывших друзей он видеть не хотел: что Рон, что Гермиона вызывали в его душе отвращение, злобу и презрение. К тому же, как легко они отвернулись от него! Так что встреча с ними была бы далеко не приятной.

Невилл и Луна успешно окончили школу, и лет пять назад сыграли свадьбу, совсем недавно переехав в Исландию. Полностью разочаровавшись в действиях Светлой стороны, и не желая дальше участвовать во всем этом, они решили заняться исследовательской деятельностью для журнала мистера Лавгуда.

Они приглашали Гарри к себе, но он отказался. Тем не менее они регулярно переписывались и даже пару раз виделись в Долине, которую Гарри никак не хотел покидать, устроив своим друзьям драконий тур вокруг озера. Недовольных не было.

Близнецы Уизли открыли свой магазин «Всевозможные вредилки» во Франции. С него Поттеру регулярно шли отчисления в Гринготтс. В общем, ничто не связывало его с Хогвартсом, кроме тех редких воспоминаний о первых шагах в магическом мире.

Поток мыслей прервал хриплый голос аврора.

— Красивая тварь. — Грюм оглядывал дракона волшебным глазом. — Такую бы в Хогвартс…

Тут Поттер не выдержал:

— Вы уже достаточно злоупотребили моим терпением. Прошу покинуть мои владения.

Он щелкнул пальцами. В защите вновь образовалась брешь, сквозь которую вынесло всех троих магов одновременно. От неожиданности они не устояли и повалились на землю, с изумлением глядя, как восстанавливается купол, а дракон уносит парня прочь.
***


Во время этого разговора небольшой прозрачный дракончик пробирался к берегу озера, чтобы спрятаться в пещерах. Ящер был около пяти футов в длину, с красивой хрустальной чешуей. Поначалу он боялся выходить из пещеры, охотился только ночью, постоянно принюхиваясь и оглядываясь вокруг. Потом жажда заставила ящера спуститься ближе к пляжу, где и произошло знакомство с другими рептилиями. Через пару дней самка хрустального дракона совсем освоилась, но всё ещё боялась приближаться к коттеджу на берегу.
***


Через пару дней Юншэн заметил новенькую дракониху. Нападать он не стал, просто наблюдал. Самка не пыталась занять территорию, а просто приходила поесть и снова пряталась. Установить мысленный контакт удалось не сразу. Хрустальный дракон попросту молчал. Ещё через три дня Юншэн не выдержал. Он подошёл ближе, шумно втянул воздух и распахнул глаза, грозно фыркая.

Дракониха задрожала и стала стремительно уменьшаться. Мгновение спустя перед Юншеном возникла худенькая девушка в помятой мантии. Дракон уцепил клыком край одежды и потянул за собой, неторопливо ступая к поместью Поттера. Девушка молча пошла за Юншэном. Когда они пришли, тот подтолкнул её носом в гостиную, а сам издал особый свистящий звук. На него из кабинета вышли Гарри и Сириус.

На Поттера лавиной обрушились картинки. Юншен не считал девушку опасной, но привел к хозяину. С этим ящер уполз обратно на берег, а девушка села на диван.

— М-м, Луиза Стоун, какими судьбами? — Гарри помнил девушку по школе, но весьма смутно. Кроме Рона и Гермионы он мало с кем общался. И все что Поттер помнил о Луизе — это только факт ее существования. Тем страннее было ее появление здесь.

— Гарри, я просто хотела найти тебя, а до сих пор не было возможности даже узнать где ты. — Луиза держала себя в руках, но было видно, что ещё немного и она расплачется.

— Позволь я сам взгляну, — Поттер приблизился и взял девушку за подбородок. — Легиллименс!

Перед глазами замелькали воспоминания.

Гарри уже увидел достаточно, чтобы понять, что Луиза пришла сюда, только ради своих чувств к нему, но он не мог остановиться, аккуратно погружаясь в её сознание. Увидел себя на кровати в Больничном крыле, лицо Рона, когда тот понял, что Гарри выздоровел и идёт по проходу между столами, свою речь в Большом зале, занятия медитацией на поляне в Запретном лесу, первое превращение в дракона…

Наконец он опомнился и прервал связь. Луиза потеряла сознание.
***


Очнулась она на мягкой кровати. В окно светило солнце. Попытка сесть не удалась, зато в комнате появился домовик. Луиза знала, что это за существо, потому, что у её опекунши в замке домовиков было около тридцати голов. Она не испугалась, хотя эльф выглядел довольно странно. На голове у него красовался детский чепец с оборками, тело закрывала наволочка, подвязанная наподобие римской тоги, а на ногах были носки разного цвета с вышитыми снитчами. Тем не менее, он низко поклонился:

— Мисс очнулась, могу я пригласить к вам хозяина-сэра?

Луиза попыталась что-то сказать, но голоса не было. Поэтому она просто кивнула.

В комнату заглянул Гарри.

— Мисс Стоун, я прошу прощения за то, что позволил себе углубиться в ваши воспоминания. Но мне ни капельки не стыдно за то, что я там увидел. — Он поставил на прикроватный столик большой букет из волшебных роз. — Только так можно было убедиться, что вы не лжете, и что не являетесь шпионкой светлой стороны, а может быть и тёмной тоже. Примите укрепляющее — вам станет легче.

На столике появились три флакона. Луиза быстро выпила зелья. Сразу почувствовав себя лучше, девушка встала. Гарри проводил её к ванной комнате, где она привела себя в порядок. Потом прошлась по дому, заглядывая в комнаты. Ей нравилось тут абсолютно всё. Луиза осторожно спустилась в гостиную. Там ближе к выходу разлегся Юншэн, который наблюдал за разговором двух магов.

9. Знакомая незнакомка. Интерлюдия
1986–1991 гг.
Недалеко от Хогсмида, в небольшом родовом поместье разыгралась трагедия. Роберт Данбар — чистокровный волшебник, спьяну заавадил собственную жену и пытался убить пятилетнюю дочь. Помешали ему жители деревни, которые сбежались на крики и всполохи заклинаний. Они общими усилиями связали его и попытались переместить в аврорат.

Ничего не вышло. Через минуту Роберт обмяк, изо рта пошла пена, тело свело судорогой и он скончался. Маленькую девочку временно взяла к себе местная кормилица Серафина Мильо.

Прибывшие авроры установили, что в доме установлен жуткий артефакт, наводящий супругов на ссоры, а на одежде Данбара был обнаружен порошок из высушенного яда василиска. Пока шло расследование, в дом миссис Мильо пришла высокая дама, назвавшаяся леди Стоун и пожелала забрать девочку на полное содержание.

Это было подозрительно, но после нескольких допросов, выяснилось, что на Роберта артефакт настроил родной брат Кристиан. А всё из-за наследства. Его благополучно «скормили» дементору, других родственников не осталось, поэтому маленькую Фей отдали леди Марианне Стоун.
***


Марианна была старшей дочерью Максимилиана, Главы древнего рода Стоунов, славящегося своей жестокостью и изворотливостью. Мать Марианны скончалась родами, когда девочке не исполнилось и десяти лет, оставив после себя двух дочерей и ни одного сына. Макс Стоун зачах — жену он очень любил. Через пять лет, не выдержав кончины любимой, и официально сдав полномочия Главы рода старшей дочери, он ушёл в странствие и более не возвращался. Через десять лет, на родовом гобелене, золотая нить, окружавшая колдографию Максимилиана, вспыхнула и погасла, сменившись на черную ленту. Последний мужчина рода Стоунов погиб.
***


Марианна с сестрой Стефанией жили уединенно, но наследства хватало, чтобы жить в роскоши. Обе рано овдовели, своих детей не было, поэтому было решено взять под опеку сироту из чистокровной семьи. Как только прошли слухи, что Данбары погибли, а маленькая Фей жива, Марианна подсуетилась и забрала девочку к себе в родовой замок близ Уилтшира. Опекунство было оформлено в сжатые сроки. Кошелек творит чудеса!

Стеф и Мари в ближайшее полнолуние провели ритуал по введению Фей в род Стоунов. И вот на гобелене появилась Луиза Фей Стоун. Девочка была очень сильна магически. Почти сразу появились всплески, которые две опекунши с трудом могли сдержать. Зато домашнее обучение было на высоте.

Марианна пригласила учителей, палочка была куплена задолго до Хогвартса. Олливандер долго ахал, что она ещё слишком маленькая и до школы больше пяти лет, но Мари настояла на своем. Луизе подошла палочка из бука с чешуей дракона, десять с половиной дюймов.

Ежедневно учителя занимались с девочкой этикетом, верховой ездой, танцами, чарами, заклинаниями, артефакторикой. Трансфигурацию, темные искусства, а также латынь, греческий и немецкий языки взялась преподавать сама Стефания.

Благодаря такой программе Луиза быстро вытянулась и стала хорошо контролировать магические выбросы. К одиннадцати годам она уже отлично танцевала, владела чарами и заклятьями на должном уровне, знала про Хогвартс, отлично ориентировалась в чистокровных родах, и прочитала все книги по истории магического мира. Стоуны славились как создатели темных артефактов, и Луиза получила все необходимые знания. Кстати говоря, несмотря на то, что Стоуны были темными магами, идеи Волан-де-Морта они не поддерживали.
***


1991–1995 гг.
Луиза даже представить не могла, что на земле существует такое место. Зал освещался тысячами свечей, которые просто так парили в воздухе над четырьмя длинными столами, оформленными в цветах факультетов. За ними сидели студенты. На столах стояли сверкающие тарелки и кубки. На другом конце зала, за точно таким же столом сидели профессора.

Дама, которая назвалась профессором МакГонагалл, подвела первокурсников к трехногому табурету. На нем лежала старая шляпа с засаленными полями. Все новички выстроились лицом к старшекурсникам.

Перед Луизой были сотни лиц, то и дело мелькали серебристые силуэты замковых привидений. Леди Стоун, её опекунша, говорила, что потолок в замке зачарован основателями, что впрочем, подтверждали страницы «Истории Хогвартса».

Лохматая девочка, стоявшая справа, что-то шептала себе под нос. Рыжий мальчик громко вопил, что убьет какого-то Фреда, потому что тот сказал, что надо сразиться с троллем.

Луиза хихикнула. Но тут шляпа открыла некое подобие рта и завыла. Песенка её, так сказать, растянулась на добрые пятнадцать минут, после чего она «поклонилась» и замолкла.

Профессор МакГонагалл выступила вперед. В её руках был длинный свиток пергамента.

— Когда я назову ваше имя, вы должны сесть на табурет и надеть на голову Распределяющую шляпу, — сказала она. — Начнём! Аббот, Ханна!

Маленькая блондинка с испуганными глазами вышла, и, поднявшись по ступеням, села на табурет. Шляпа накрыла ее до самого кончика носа. И почти сразу выкрикнула:

— Хаффлпафф!

В общем, дело пошло. Лохматая девочка оказалась Гермионой Грейнджер и попала на Гриффиндор. Рыжий мальчик — Рональд Уизли — также пошёл к красно-золотому столу. Драко Малфой — мальчик, волосы которого были совершенно белые, попал на Слизерин. Гарри Поттер — на Гриффиндор.

Наконец, профессор МакГонагалл сказала:

— Луиза Стоун!

Луиза подошла к табурету и села. Шляпа ей явно была велика и полностью закрыла глаза.

«Хм… Кто это тут у нас? Наследница рода Стоун по магии и духу… Интересно, интересно… Куда же вас определить? Вы будете успешны как на Слизерине, так и на Равенкло… У вас потрясающая тяга к знаниям и исключительная хитрость…».

«Гриффиндор, пожалуйста!»

«Вы уверены? Вы можете стать великой, достичь известности…»

«Уверена! Гриффиндор.»

«Ну, хорошо, раз вы так настаиваете…»

— Гриффиндор!

Луиза сняла шляпу и пошла к столу, за которым уже сидели остальные первокурсники. Гриффиндорцы до сих пор скандировали: «С нами Гарри Поттер! С нами Гарри Поттер!».
***


Шло время, Луиза прилежно училась, и была весьма незаметной. Она никогда не участвовала в вечеринках по случаю победы на матче или дня рождения кого-нибудь из студентов. В Гарри Поттере Луиза сразу разглядела несчастного ребенка, а не героя нации, совершившего подвиг. Потихоньку наблюдая за ним, она влюбилась в него, но никому не выдавала своих секретов.
Лаванда и Парвати спелись сразу и шушукались по каждому поводу. Гермиона взяла шефство над Роном и Гарри. Луиза же была одиночкой. Она всегда выбирала наименее шумные места и занимала последние парты на каждом уроке. Однако, преследуя свои цели, Луиза всегда оказывалась там, где нужно.

На первом курсе именно Луиза направила мальчишек в туалет-убежище Плаксы Миртл, и получилось так, что Гарри и Рон спасли Грейнджер от тролля.

На втором курсе Луиза посоветовала Гермионе книгу про тёмномагические зелья, когда им нужно было сварить Оборотное. Что из этого получилось — все давно знают.

На третьем курсе она пожаловалась профессору Снейпу, что ученики вышли после отбоя. И он попал в самый разгар действа к Визжащей хижине.

Четвертый курс ознаменовался Тримагическим турниром. Они вместе с Невиллом штудировали библиотеку, когда Гарри не знал, что делать с золотым яйцом. Леди Стоун помогла и прислала нужный фолиант. Правда то, что на бал Луизу никто не позвал, было достаточно обидным, но девушка не унывала.

Так, незаметно, но ощутимо, Луиза Стоун помогала Поттеру в его приключениях. Но, к сожалению, ее ум и изворотливость не спасли ситуацию, когда Гарри попал в Азкабан. У нее тогда сознание помутилось. Луизу никто не слушал. Душа рвалась на части, от того, что никто не понимает и не видит реальной подставы.

Наконец настал тот день, когда Гарри забрали из Азкабана в Больничное крыло Хогвартса. Луиза частенько приходила, пока он спал, и просто сидела у кровати, поглаживая бледную руку юноши. Мадам Помфри знала об этом, но не препятствовала и никому не говорила.

А потом случилось это. Гарри Поттер выздоровел, сказал пламенную речь в Большом зале и исчез. Никакие заклинания и деньги не помогали его найти.
***


1995–2005 гг.
Прошло два года, и Луиза Стоун с отличием закончила Хогвартс, сдала экзамены на аппарацию. Но на душе не было спокойно, и девушка погрузилась в чтение библиотеки Стоунов в надежде отыскать возможность создания поискового артефакта. Все было напрасно, потому что везде требовалась частица потерявшегося человека, а ничего от Гарри у Луизы не было. Да и как она объяснила бы попытку найти что-нибудь принадлежавшее Поттеру?

Прошло еще пять лет. Луиза выучилась в Магическом университете и стала мастером артефакторики. Вернувшись в Хогвартс, мисс Стоун была назначена преподавателем ритуальной и боевой артефакторики.

Уроки проходили спокойно и без всяких выходок со стороны студентов. Кроме того, чтобы поладить с внутренним зверем и смириться с потерей Гарри, Луиза стала заниматься анимагией. Тётя Марианна ей помогала, каждый раз проверяя на истощение и присылая разные зелья так, чтобы никто не видел.

В один из дней, когда медитируя, Луиза попыталась представить своё анимагическое существо, её руки стали прозрачными и покрылись чешуйками, которые слегка звенели при соприкосновении пальцев. Девушка воодушевилась и продолжила занятия с удвоенными усилиями. Для этого пришлось выбираться в Запретный лес. Все вылазки остались незамеченными. Директору и прочим магам было не до мисс Стоун, тем более что она никогда не забывала накладывать чары иллюзии и невидимости.

В конце концов, превращение произошло, и на поляне появился хрустальный дракон, от силы пяти-семи футов в длину вместе с хвостом-стрелой и достаточно большими крыльями, покрытыми переливающейся чешуей. Луиза попробовала взлететь. Получилось легко и изящно. Радость впервые накрыла ее с момента исчезновения Гарри. Вернувшись к себе в комнаты, Луиза тут же отписала леди Стоун, что всё получилось.
***


Через какое-то время девушка заметила, что в замке начались проблемы с магией. У нее самой был родовой артефакт, защищающий от откатов магии, но, тем не менее, происходящее было очень странным.

В один из вечеров Луиза решила подслушать, что происходит в кабинете директора. Её никогда не привлекали на собрания, Дамблдор будто отмахнулся от бывшей студентки и погрузился в собственные проблемы.
Луиза осторожно приникла к дверям. Как раз в тот момент, когда Северус Снейп показывал свои воспоминания всем собравшимся. Потом когда двери распахнулись, девушка еле успела отпрыгнуть в нишу за горгульей. Но нужную информацию она услышала. И стала готовиться к поискам Гарри.
***


Луиза часто приходила на Астрономическую башню, когда там никого не было. Ей нравилось, как ветер треплет ее длинные черные волосы, и казалось, что сами звезды ей помогают, мягко нашёптывая нужные слова. Вот и в этот раз она поднялась на самую верхушку, встала у зубцов, обрамляющих площадку. Мысли о Поттере снова захватили её. И она пообещала себе найти его. Теперь она может себе это позволить.
***


Как только маги отбыли, Луиза аппарировала за ними. Аккуратно проникнув в дыру, которую Гарри в пылу гнева чуть не забыл залатать, девушка перекинулась в дракона и улетела подальше. Красный дракон вроде заметил её, но не подал и виду. Видимо не счел опасной, потому что сам был раз в шесть больше.

Стоун пролетела несколько миль к югу и увидела множество драконов на берегу. Чтобы избежать столкновений с собратьями по роду, она взобралась на самый верх скалы, где и пряталась пару дней, пока не проголодалась окончательно. Когда она на следующую ночь спустилась к воде, китайский огненный шар нашел её, но не напал, а отвёл к Поттеру.

10. Возвращение в Хогвартс. Новая встреча
Хогвартс. Большой замок, беспорядочно выстроенный, с множеством башенок и зубчатых стен, встретил Гарри безмолвием и запустением. Не перешёптывались портреты, не трещал огонь в каминах, не пылали факелы в коридорах. Стены были влажными от того, что подземелья неуклонно затоплялись, а тепла едва хватало, чтобы высушить верхние этажи. Сырость, уныние и отчаяние ощутимо царили в замке. Студенты не ходили по коридорам, не взбегали по остановившимся лестницам. Сил хватало только на то, чтобы добраться в Большой зал, оттуда на уроки и обратно в гостиные факультетов. Ни о каком колдовстве уже и речи не шло. Замок погружался в депрессию.

Поттер с огромной тоской глядел на школу.

«Вот тут они с Гермионой и Роном любили проводить время между уроками… В этой нише у статуи Одноглазой ведьмы, был тайный проход в „Сладкое королевство“… Неудобная лестница, ведущая к кабинету профессора Трелони… А вот и вход в гостиную Гриффиндора…»

Гарри остановился. Вместо привычного портрета Полной дамы, в стене осталась арка с тяжелой дверью. Гарри взялся за ручку и потянул на себя. Створка двери легко поддалась: никакого запирающего заклятья не было. Гостиная выглядела мрачно: потяжелевшие от сырости портьеры, облупившаяся мебель, едва горящий камин. Небольшая кучка студентов, устало жмущихся к пламени, чтоб согреться. Ни одного знакомого лица. Все, кого он знал, уже восемь лет как закончили Хогвартс. Сердце сжалось.

Поттер решил наладить контакты:

— Привет всем. Меня зовут Гарри Поттер. Ребята, кто-нибудь из вас заметил, когда именно становится тяжелее колдовать?

— Гарри Поттер, ребята — это Поттер!

— Вы можете ответить? — нетерпеливо продолжил Гарри. Потом, увидев, как студенты греются у тлеющих углей, махнул рукой, огонь в камине взревел, плюясь искрами, и студенты быстро отодвинулись. Теплый воздух прошел по стенам, высушивая портьеры и обивку мебели.

Маленькая девочка зябко куталась в шаль, но нашла силы выступить вперед:

— Я заметила. Я — Эллара Саймон. Мы тогда поругались со слизеринцами. И сразу после этого не сработали заклинания, которые профессор Флитвик задал на дом.

— То есть после ссор и разбирательств…

— Я — Колин Эйдери. Лет пять назад не смог открыть проход в гостиную после того, как поругался с другом, — вмешался старшекурсник. — Точно! Полная дама не смогла принять пароль, я ещё около часа стоял, ждал кого-нибудь. А потом картину сняли, и осталась только дверь.

— Хм… интересно получается. Спасибо, ребята.

Взмахнув полами своего плаща, Поттер вышел из гостиной Гриффиндора и направился к кабинету директора. По дороге ему встретились Рон с Гермионой.

— Кто тут у нас в гостях? Неужели сам Гарри Поттер?! — голос шестого Уизли сочился ядом не хуже, чем когда-то у Малфоя. — Решил помочь убогим? Я считаю, что тебе не место тут. Мы сами справимся.

Гермиона легонько толкнула парня локтем в бок:

— Рон, не перегибай палку. Возможно, только Гарри сможет помочь нам. Гарри, послушай…

Поттер, в это время презрительно глянув на своих «друзей», молча обогнул их и продолжил свой путь, не обращая никакого внимания на окрики Грейнджер. Поднявшись в директорскую башню, Гарри оглядел кабинет. Ни один приборчик не издал ни звука. Феникс так и не пошевелился, спрятав голову под огненное крыло. Директор же подскочил, будто в него ткнули иглой:

— Здравствуй, мой мальчик! Ты все-таки пришел.

Досадливо поморщившись, как от кислого лимона, Поттер ответил:

— Директор, я уже давно не мальчик, и уж точно не ваш. Прекращайте так ко мне обращаться, иначе сотрудничества не получится.

Щелкнув пальцами, парень из жесткого стула создал красивое кресло с позолоченными подлокотниками. Удобно расположившись в кресле, Гарри начал:

— Я не буду ехидничать на ваш счет, директор, но все предельно просто. Вы сами своим собственным негативом подписали замку смертный приговор. Наверно вы тоже заметили, что стоит кому-нибудь поругаться, или, что еще хуже, подраться, как магия уходит, словно песок сквозь пальцы. Так вот — причина потери магии — многочисленные отрицательные явления, разборки между факультетами, отсутствие надежды и радости среди студентов. Давайте думать, что делать. Я, со своей стороны, обещаю установить несколько артефактов по сбору этой энергии и преобразованию её в позитивные излучения. Думаю, в каждую гостиную факультета и один — в учительскую будет достаточно. Профессора — взрослые маги, чтобы контролировать свои эмоции, так что личные покои останутся как есть.

— Думаю, что в этом есть резон, — директор заметно расслабился, — а я порекомендую давать что-то легкое на уроках и по возможности контролировать межфакультетские стычки. Гарри, когда ты сможешь привезти артефакты?

— Через неделю все будет готово. Но мне нужна своя комната и место для дракона.

— Гарри, ты ведь понимаешь, что в замке могут жить только преподаватели и обслуживающий персонал?

— Директор, так введите новую должность «разрушитель проклятий Хогвартса», и успокойтесь уже. Комнату мне, пожалуйста, на втором этаже, с видом на озеро.

— Но почему именно на озеро? У нас есть отличные апартаменты на восьмом этаже…

— Мой дракон привык проводить время на воде. Это логично, если я буду видеть, где он находится.

— Эм… а как же студенты? Они ведь тоже могут проводить время у воды?

— Директор Дамблдор, мне абсолютно все равно, что вы для этого сделаете. А студентам объявите, что за последствия я не буду отвечать, если мне дракон покажет, кто к нему подходил, и что делал. Думаю, с исчезновением магии, ученикам и так не до того, чтобы еще и дракона трогать.

— Ну хорошо, мой ма… Гарри. Я все устрою.

Как только Поттер вышел, директор тут же отправил Патронуса всем орденовцам, посовещаться, что же делать дальше и как им быть.
***


На окраине Литтл-Хенглтона, в особняке близ кладбища, где были похоронены Рэддлы, Темный Лорд устроил внеочередное собрание. Снейп, как ни странно, успел аппарировать сразу после визита Поттера и теперь нёс важные сведения своему Хозяину.

— Мой Лорд, я выяснил, что происходит в Хогвартсе, — без предисловий начал зельевар.

— Говори, С-северусс! — Волан-де-Морт приказал садиться. Упиванцы заняли свои места.

— Поттер сегодня посетил замок вместе со своими драконами, и выяснилось, что негатив и отчаяние студентов и преподавателей подтачивают древнюю защиту Хогвартса, разрушая её. Кстати, Поттер теперь стал сильнее и полностью повелевает драконами. Я лично видел, как он управляется с китайским огненным шаром. Это походит на общение между братьями: они понимают друг друга с полуслова, с полувзгляда. А гебридский черный дракон только и делал, что осматривал территорию и видимо охранял мальчишку. И похоже, что Поттер отверг все предложения директора, и не собирается быть пешкой в его игре…

— Это хорошие новос-сти, — Лорд откинулся на спинку кресла, — ес-сли мы с-смож-жем устранить Поттера, власть перейдет ко мне, ведь я ис-спользовал его кроф-фь, чтобы пробить защиту грязнокровки, его матери. А драконы — прекрас-сные помощники в разруш-шениях, которые я принес-су магичес-скому миру. С-северус-с, приказываю тебе войти в доверие к Поттеру… Нам не помешает такой с-союз-зник!

— Да, мой Лорд!

— С-свободны вс-се!

Собравшиеся разошлись, радуясь, что сегодня Лорду понравились донесения. Северус выскользнул из апартаментов Волан-Де-Морта, очень сильно надеясь, что Поттер сумеет умертвить безумца, одержимого жаждой власти.
***


Портал вспыхнул синим, и из него Гарри шагнул прямо на берег Черного озера к своим драконам. Уже третий день он обретался в Хогвартсе, придумывая артефакты, способные аккумулировать положительную энергию и направленно ее возвращать. Пока что ничего не приходило в голову молодому магу. Он удобно расселся в кольцах Юншена, когда тот наладив зрительный контакт, показал ему замок с черными клубами, сворачивающимися кольцами прямо над башнями факультетов. Поттер настороженно нахмурился.

— Юншен, ты так видишь это?

Дракон согласно фыркнул.

— Но это значит, что темные артефакты уже заложены! Надо срочно посовещаться с Сириусом! Он у нас специалист в темной магии. Ты оставайся здесь, вместе с Ингварром. Я скоро приду.

С этими словами парень вынул из кармана портальный камень и, сделав над ним пару взмахов руками, исчез во вспышке синего огня. Через мгновение Поттер уже входил в гостиную Поттер-хауса. Блэк сидел, развалясь на софе, а Чарли расположился в соседнем кресле. Оба потягивали превосходный огневиски и о чем-то беседовали.

— Сириус! Скажи, что означает клуб черного дыма в виде колец, над определенным местом?

— Привет, Гарри! — в унисон повернулись к вошедшему оба мужчины.

— Не до приветствий! — отрезал Поттер. — Ответь, Сириус. Черный клуб дыма в виде неровного кольца.

— Это камень. Черный опал Раздора. Крайне редкий и опасный артефакт. Один такой камень способен высушить магию целого родового поместья. Где ты такое видел?

— Над Хогвартсом целых шесть колец! Как от них избавиться?

Чарли молча смотрел то на Блэка, то на Поттера, и никак не комментировал услышанное. Его подмывало вообще уйти к драконам, но они на дух не переносили алкогольные миазмы. Так он и сидел, не зная, куда себя деть.

Блэк увлек Гарри в кабинет, где стал на куске пергамента объяснять, как и что делать.


11. Чья возьмёт?
— Давай ещё раз повторим, ты видел ведь, какие там фигуры над замком? — Гарри устроился за столом в любимом кресле, Сириус сел напротив, аккуратно отставив думосбор подальше от края. — Как ты думаешь, откуда в основном идёт утечка?

— Так, во-первых, — Сириус отмечал что-то карандашом в блокноте, — похоже, что защитный купол истончал, даже не ощущается. Во-вторых, и это главное, стихии покидают замок. По моим подсчетам, всё в замке было завязано на четырех основных стихиях и от них же подпитывалось. Кстати, у Хагрида над хижиной тоже черный шар из дыма.

— Угу, надо будет придумать, как отправить великана в поход, а за это время снабдить хижину магическими амулетами. Хагрид не просыхает и спьяну может таких дров наломать, что не приведи Мерлин. — Гарри потянулся. — Ладно, фронт работ намечен, пойду я гляну артефакты. Серебряные диски я уже обработал, надо руны нанести и ритуал завершить.

От дверей раздался девичий голос:

— Я могу помочь с рунами и ритуалом.

Все обернулись. Гарри удивленно выгнул бровь:

— Доброе утро! Ты и до такого уровня мастерства дошла? Ну, пойдем, покажешь свои знания, — он указал на дверь. — Кстати, если хочешь перекусить, скажи Добби, а потом спускайся в лабораторию.

Зная по собственному опыту, что создание артефактов отнимает много энергии, Луиза решила подкрепиться. Через полчаса, спустившись в лабораторию, девушка увидела как Гарри колдовал. От его рук исходило золотистое сияние, которое мелкими молниями устремлялось к нескольким серебряным дискам, размером с ладонь.

— Тебе помочь? — Девушка подошла ближе и заинтересованно посмотрела на артефакты.

— Для начала — вот, — Гарри протянул один диск. — Нам надо наносить руны по часовой стрелке — первый круг, против часовой стрелки для превращения энергии в противоположную. Руна Уруз — открывающая, Вуньо — закрывающая. Между ними стандартный став на позитивное мышление, накопление сил и энергии для восстановления студентов Хогвартса. Далее ритуал — проведем общий для всех артефактов. Это, конечно, если справишься.

Луиза усмехнулась и взяла диск. Быстро вырезав все необходимые руны, она поместила ладони, сложенные лодочкой, над артефактом и стала напитывать его энергией, одновременно произнося заклинание. Гарри удивлённо наблюдал за происходящим. Руки Луизы засияли голубым светом. Свечение усиливалось, пока не переросло в ослепляющий луч, который входил точно в центр диска, выжигая заключительную руну защиты Альгиз. Артефакт получился впечатляющий и, похоже, его мощности хватит надолго.

— Браво, мастер! Теперь я уверен в том, что мастерство ты получила не за красивые глаза, — Гарри был доволен, и не скупился на похвалу.

Через пару часов, уставшие, но вполне довольные результатом, Луиза и Гарри поднялись из лаборатории в гостиную. Добби вновь организовал перекус — подал прохладительные напитки и бутерброды. Сириуса не было видно.

— Тебе понравилась моя лаборатория? — Гарри не спеша потягивал коктейль.

— Да. Она впечатляющая. Кроме того, мне понравилось, что там есть место не только для варки зелий, но и для исследований, ритуалов. Если ты не против, я бы хотела остаться и помочь тебе восстановить Хогвартс. Я ведь тоже там училась, и воспоминания, связанные с ним, самые хорошие.

— Хорошо. Только не пытайся залезть в дальние шкафчики, там опасные зелья и ингредиенты для темномагических артефактов. Исключительно под моим руководством. — Поттер прищурился. — А если захочешь сделать что-нибудь особенное — скажи мне, я сам тебе сварю зелья.

Сириус, проходя мимо дверей гостиной, заглянул внутрь и ухмыльнулся. Да, хорош крестник, нашел себе и подругу и коллегу! Блэк потянулся и, быстро обернувшись псом, решил развеяться — убежал на берег, к драконам, а заодно и проверить периметр владений. Ингварр с Юншеном остались в школе, но как бы ни был силён Гарри, все равно приходилось регулярно обновлять защитный купол.
***


Следующие несколько часов Гарри с Луизой вновь занялись артефактами, проводя сложные энергоёмкие ритуалы над дисками — закрепляя результат. Поттер не решился создавать артефакты в Хогвартсе, предполагая, что директор не сможет обеспечить ему нормальные условия, поэтому все делалось в поместье.

«Два человека в белых балахонах готовятся к ритуалу. Факелы, вымоченные в специальном зелье, освещают комнату синим пламенем. На полу изображен рунический круг, а в нем — гексаграмма, в лучах которой располагаются артефакты. Луиза и Гарри стоят по разные стороны от рисунка, и, воздев руки к потолку, поют заклинания, вплетая в речитатив просьбы об укреплении духа магов древнего замка, защите от сил зла. От их тел исходит слабое свечение, которое быстро усиливается до ослепительно белой вспышки. Луиза первой направляет лучи в центр пентаграммы, Гарри закрывает руны и ставит радужный купол… Теперь можно отдыхать — до рассвета круг будет остывать и впитывать в себя энергию, которую маги направили в руны на дисках…»

В изнеможении опустившись на мраморный пол ритуального зала, Гарри позвал Добби и затребовал зелья. Выпив укрепляющее, они с Луизой разошлись по своим комнатам, приводить себя в порядок. Через полчаса, относительно бодрые и посвежевшие, они спустились к ужину.

Сириус ждал крестника довольно долго и выглянул на звук шагов из библиотеки, где он теперь постоянно коротал время.

— Всё прошло хорошо, — кивнул ему Гарри, и тут же добавил: — Добби, накрывай на стол.
***


На следующий день Поттер снял защиту с круга. Артефакты были сделаны на совесть: серебро сияло, как полная луна в ясную погоду, все руны были напитаны энергией и светились кроваво-красным цветом. Пора было повторить ритуалы уже в Хогвартсе, и расставить артефакты так, чтобы энергия концентрировалась и циклически перемещалась по замку.

Поттер, поговорив с Сириусом, показал ему готовые диски. Блэк помахал над ними палочкой, удовлетворенно кивнул:

— Все в порядке. Думаю, что нужный эффект проявится быстро, ты вложил даже больше, чем было в записях Поттеров.

Гарри бережно сложил артефакты в бездонный мешочек и прикрепил к поясу. Можно было отправляться в Хогвартс.
***


Как ни странно, но в кабинете директора опять была толпа магов, будто совещания у них никогда не прекращались.

— День добрый! — Гарри слегка кивнул, отдавая дань вежливости и холодно продолжил. — Директор, я сделал то, что обещал. Надеюсь после сегодняшнего мероприятия, вы не будете меня больше беспокоить. У меня драконы скучают.

— Здравствуй, мой мальчик! — Дамблдор упорно продолжал именовать Поттера, да и всех остальных, именно так. — Давайте прямо сейчас и начнем. А то скоро каникулы и мы не успеем проверить, действуют ли артефакты.

Гарри поморщился:

— Вы сомневаетесь в моих силах? Для чего тогда весь этот фарс?

И молодой маг пошёл по замку, прямиком к гостиной Гриффиндора. Ему казалось правильным начать именно отсюда. За ним увязались остальные во главе с директором.

И вот опять проём с массивной дверью. Опять не заперто. Гарри прошёл в гостиную, и несколькими заклинаниями установил один из артефактов в самый центр потолка и поставил защиту от повреждений. Несколько ребят сидевших у огня, как и в прошлый раз, были удивлены манипуляциями, но ничего не сказали.

Как только Поттер опустил руки, артефакт начал гудеть и звенеть. Не так чтобы сильно, но достаточно ощутимо. Гарри пришлось наложить диагностические чары на гостиную «львят», и под каминной полкой обнаружилось нечто — чёрный камень с разноцветными прожилками. Это было именно то, что показал дракон при первом осмотре замка. То, о чем говорил Сириус.

— А это что такое? — Гарри гневно поглядел на Дамблдора. — Замок находится в вашем ведении, но как это ни странно вы пропустили Черный опал раздора в школу! А вы, профессор Снейп? И даже не говорите, что не знаете, что это такое! Сильнейший артефакт, направленный на возникновение ссор и драк! Как вы могли!

Гарри поместил камень в защитную сферу и отлевитировал рядом с собой:

— Пока я не могу его обезопасить, поэтому постарайтесь не касаться его, до тех пор, пока я не выйду из замка!

На лицах окружающих было написано недоумение и страх. Невозмутимыми остались только Дамблдор и Снейп.

— Гарри, мы и не знали, что такое находится в замке. Никаких сигналов от Хогвартса не поступало, а он всегда сообщает мне о своих нуждах, — директор повинился перед Поттером, и устало сгорбился. Снейп промолчал, но всем видом показывал, что оскорблен.

Через пару минут по гостиной прошелся ветерок и раздался негромкий звук, как будто звенели хрустальные колокольчики. Присутствующие охнули. Гостиная преобразилась. Теперь она была такой же, как десять лет назад. Огонь в камине разгорелся, мебель стала выглядеть как новая, гобелены и портьеры высохли и стали ярче, портреты слегка пошевелились. Студенты воспрянули духом.

— Ну, давайте поколдуем? — Гарри картинно поклонился школьникам.

Эллара, маленькая второкурсница, которая была тут и в тот раз, когда Поттер приходил, взмахнула палочкой:

— Вингардиум Левиоса! — подушка с дивана мягко взмыла вверх.

При этом девочка не выглядела уставшей. Чары давались относительно легко; не с первого раза, нет, но все-таки заклятья получались. Сомнения отступили, и тут остальные студенты воодушевились и тоже стали колдовать. Взрослым магам не оставалось ничего, кроме как признать силу Гарри и его возможности.

За гриффиндорским домом последовали и остальные — Равенкло, Хаффлпафф. И тут тоже артефакт звенел, предупреждая об опасности. Поттер, укрепив диск на потолок, изымал Черные опалы и присоединял к уже имеющимся под защитную сферу. Руны вспыхнули, обволакивая гостиную мягким свечением. Сырость отступила, по гостиной опять пронесся ветерок. Студентам полегчало.

Пришла очередь учительской. Обошлось без эксцессов, но опал раздора обнаружился и здесь. Поттер мрачно глянул на преподавателей: говорить что-либо уже не имело смысла. Артефакт исправно засветился. Для эксперимента Гарри даже поцапался с директором в очередной раз, высказав ему всё, что он думает. Диск исправно выполнял свои функции: негатив концентрировался в виде легчайшей серой дымки и, поднимаясь к потолку, рассеивался. Затем Поттер направил магов вниз в подземелья для создания магической стяжки на фундамент замка. Озеро затопило часть подземелий, и пока маги сушили коридоры и пробирались в подвалы наступил вечер.

Черные опалы Гарри забрал с собой: дыхание дракона отлично избавляло от всякой гадости. К ночи пришёл черёд хижины Хагрида. Обнаружив протрезвевшего великана и выдворив его за дверь, маги зашли в избушку. Как всегда, тот понатаскал всякую ерунду в свое логово. Общими усилиями вычистив хибару, обнаружили ещё парочку странных предметов, которые сильно «фонили» темной магией. Оказалось, что это были кристаллы, гасившие разум и привносящие безумие тому, кто находится рядом. Вот почему Хагрид был так неравнодушен к опасным тварям. Но хотя бы теперь всё наладится. Так думал Гарри.

— Интересно, кто это всё принёс в замок и рассовал по углам: гостиные факультетов, учительская, хижина лесничего… — маг обращался скорее всего к самому себе.

Остальные молчали. Хагрид рыдал, утираясь грязной тряпкой размером с пододеяльник. Сказать было нечего.
***


Время шло. Луиза так и осталась в Долине. В первый же день после возвращения Гарри, она написала директору, попросив освободить её от занимаемой должности. Дамблдор недоумевал, но сразу подписал прошение. Через неделю в Хогвартсе появился новый преподаватель артефакторики — Амадей Селвин.

Гарри же продолжил изучение драконов и пытался воссоздать хрустальных ящеров. Основывались его исследования на анимагической форме Луизы. Все животные, форму которых может принять маг, существуют в природе. А значит, хрустальный дракон тоже есть, но почему-то не откликнулся на Зов. По просьбе Гарри Луиза перекинулась и добровольно отдала чешуйки, когти и несколько пузырьков крови.

Исследования показали, что хрустальные рептилии — родственники перуанских ящеров и золотых драконов, которые вымерли ещё во времена Основателей. Таким образом, Гарри пришлось прекратить эксперименты. И всё было спокойно и тихо. Дамблдор держал слово и не проявлял себя.

Пока в один прекрасный день, ровно месяц спустя, на краю долины не объявился Аластор Грюм.

12. Спокойствие, только спокойствие
За месяц, предшествующий появлению Грюма, Гарри опять погрузился в драконьи проблемы. В каждом семействе драконов появлялись малыши, и начинались ссоры между родителями. Самцы собирались на берегу лагуны и нежились в лучах солнца, купаясь в мелком песке, самки следили за потомством, порой не успевая даже поесть. В той атмосфере, что царила в Долине, не мудрено, что у дракониц получился такой большой выводок. Обычно они высиживают от пяти до восьми яиц, и не факт, что в итоге вылупятся они все. Поэтому Гарри сразу же провел ритуал для укрепления здоровья малышей и теперь они стайкой носились за ним. Самки, конечно, не одобряли такого поведения, потому что им было сложно за ними углядеть, а маленькие дракончики летали по Долине и требовали постоянного внимания. Поттеру приходилось контролировать всё и сразу. Хорошо еще, что был Чарли. Он души не чаял в драконах и готов был ночевать в пещерах, лишь бы у подопечных было все в порядке. Конечно, понимать драконов он до конца не научился, но их нужды знал хорошо.

Кроме пещер, каждый вид драконов облюбовал себе постоянное место, где они проводили большую часть дня. Валлийские дракончики чаще всего находились в саду, где охотились на мышей и крупных кузнечиков, каждый раз ловко выхватывая насекомых прямо из колючих роз, которые больно хлестали шипастыми ветвями юрких охотников.
Перуанские змеезубы облюбовали себе почти всю лагуну, изредка вылезая из воды на жгучее солнце, ярко игравшее на зеленой, перламутровой чешуе. Они жили дружно, несмотря на то, что самец среди них был один. Рыбы в лагуне было полно, и за них Гарри не волновался, раз в неделю проводя проверку их здоровья.

Украинские железнобрюхие и шведские тупорылые крепко сдружились и заняли самые дальние пещеры. Изучив их вдоль и поперек, они устроили себе логово и охотились на крупных травоядных, что обитали в лесу за скалами, иногда принося ко входу в поместье свежих косуль и диких козлов.

Так проходило время. У Гарри за эти годы уже вошло в привычку несколько раз в день обходить или облетать владения на Ингварре или Юншене. Луиза нередко наблюдала за его полетом, частенько помогая с малышами-дракончиками. В очередной раз увидев, как девушка возится с хвосторожками, Гарри понял, что очень привязался к Луизе, и очень часто его можно было заметить в её обществе. Та вела себя абсолютно естественно, не скрываясь, а с полной самоотдачей общаясь с его драконами. Было интересно смотреть, как суровые черные драконы подставляют головы для того, чтобы Луиза их погладила.

После утреннего обхода Гарри, прогуливаясь с Луизой по берегу, застал интересную картину. Маленький дракончик Мариус убегал от матери, нарезая большие круги и одновременно поднимая тучу брызг, а потом раскрыл крылья и ударил по воде. На кожистых складках отчетливо виднелась грязь. Драконица Адринн уже чуть ли не огнем пыхала на сынишку, выражая недовольство строптивым ребенком. Гарри тихо засмеялся. Луиза уже давно хихикала в ладошку.

— Привет, Адринн! Вижу, ты неплохо справляешься! Тебе помочь? — Поттер вскинул руку, Мариус подошёл и потёрся об неё. — А Морик где? Он же всё-таки отец.

Адринн шипела и плевалась искрами. У Гарри перед глазами появилась картина, где Морик летел с Ингварром над границей владений. Драконица явно была недовольна супругом.

— Да ладно тебе! Давай я помогу, а потом мы с Луизой заберем малышей к себе до вечера. Ты сможешь понежиться в водичке на берегу, а потом я тебе принесу нежного барашка. Идет?

Адринн на этих словах уже успокоилась и стала подзывать своих детёнышей. Гарри зашел в воду по колено и заманивал туда же дракончиков. Они, весело кружась, плюхались в воду около него, поднимая небольшие волны. Мужчина, смеясь, стал водить руками по воде создавая мыльные пузыри разных размеров. Хвосторожки крыльями лопали пузыри, которые смывали всю грязь с их тел. Мариус, который до этого момента стоял на берегу возле Луизы, встрепенулся и потопал прямо в воду. Он так неохотно это делал, низко опустив голову, сложив крылышки, что Луиза не выдержала и расхохоталась. А тот взлетел и схватил девушку за плечи. Через пару секунд она была сброшена в самом центре мыльного круга и барахталась среди остальных дракончиков. Гарри среди этого безобразия поначалу стоял абсолютно сухой, но Луиза пытаясь подняться на ноги, ухватилась за него и свалила его в воду. Они весело смеялись, ящеры плюхались и все были счастливы. Вдруг Гарри потянулся к ней, намереваясь поцеловать. Луиза враз покраснела и, сильно смутившись, отстранилась. Быстро выбравшись на берег, она отжала подол мантии и ушла в дом. Момент был упущен и Гарри остался с драконами. Вздохнув, он продолжил купание. Потом высушив дракончиков и себя, отправился в сторону леса. Малыши последовали за ним.

На опушке редколесья лежал Юншэн и, свистяще шипя, наблюдал за событиями на берегу.

— Привет, Юншэн! Всё видел? — Гарри привычно уселся на колено дракона. Тот показал ему картину, где два дракона сплетались в брачном танце и вновь свистяще фыркнул, будто не одобряя Хозяина.

— Нет. Но я всё-таки думал, что небезразличен ей. Ведь я много чего увидел тогда у неё в сознании. Не пойму!

Дракон отрывисто зашипел и показал картинку с черным псом, который превращается в человека. Поттер вздохнул:

— Думаешь, надо посоветоваться с Сириусом?

Китайский шар кивнул, заставив Гарри задуматься. Он уже несколько дней не видел Сириуса. Блэк регулярно исчезал на недели, а потом, как ни в чем не бывало, появлялся в гостиной с различными подарками и раритетами, требовавшими расшифровки.

Свитки и артефакты, которые Сириус также тащил со своих экспедиций, требовали особого обращения. Тут Гарри в очередной раз убедился, что Луиза — Мастер. Каждый вечер они спускались в лабораторию, проводили исследования, которые тщательно фиксировались в журналах наблюдений. Сведения о драконах и артефактах пополнялись.

Однажды Сириус привез какой-то зеленый камень, покрытый рунами. На первый взгляд это был обычный полудрагоценный камень — змеевик, не таивший в себе особой мощи. Пару дней мужчины исследовали его, Гарри даже шипел на парселтанге, пытаясь раскрыть тайну камня. Получилось лишь разделить его на части, которые, как паззл, вставали в единое целое. Наконец, вещицу отдали в руки Луизе.

— Гарри, смотри. Я поняла! При взаимодействии камня с руной Соулу в определенный день лунного календаря, получается артефакт, при помощи которого можно понимать язык зверей. Причем не как твоя Чаша Драконов. Общение будет доступно постоянно, пока держишь камень при себе. — Луиза была довольна тем, что первой поняла назначение змеевика.

— Хм… Ну, молодец, а что ты скажешь на это? — Гарри сделал взмах рукой. Камень распался на четыре части, каждая из которых сменила цвета. Появились новые руны. Каждая их них описывала стихию: воду, воздух, землю и огонь.

— Кхм… Надо проверить, но я думаю, что части камня позволят понимать определенных животных, и даже растения. Вот смотри, зеленая часть — земля, то есть флора. Красная часть — вероятнее всего огонь и драконы, синяя — рыбы и прочие водные существа. Желтая — воздух, следовательно, птицы и насекомые. Давай проверим?

Вместе они вышли из лаборатории и направились вдоль берега. Луиза взяла в руки красную четверть камня. В это время за Гарри опять увязались хвосторожки. Они подлетали и старались его боднуть, мысленно показывая ему картины. Один хвосторожка поднялся на крыло и закружился по спирали, вокруг своей оси.

— Умничка, Салли, — Гарри старался не рассмеяться, чтобы не обидеть малыша, — а где Мариус?

Перед глазами появилась картинка кромки моря и нескольких драконов. Салли что-то прошипела, махнув крылом в сторону лагуны. Гарри повернулся к Луизе. Та потрясенно глядела на них:

— Я всё понимаю! И картинки видела, представляешь!

— Вот и проверили. Чуть позже пойдем в горы — там и птицы есть и насекомые. Синяя часть наверняка и так сработает. — Гарри передернул плечами, и уже мысленно продолжил: — «мне только с рыбами не хватало общения…»
***


В один из дней, и так насыщенных на события, произошло ещё кое-что. Гарри привычно патрулировал периметр, и вдруг Юншен настороженно повел носом воздух. Дракончики, что стайкой следовали за Хозяином, испуганно заверещали.

— Юншэн, ты что-нибудь слышишь? — Гарри напрягся и внимательным взором окинул окрестности, надеясь увидеть, что почувствовал дракон и что так напугало дракончиков. Юншен, прищурясь, неотрывно смотрел на северную сторону владений. Поттер быстро вскочил на ноги и взобрался на спину китайскому шару:

— Полетели!

В следующую секунду они уже мчались к границе защитного купола. Одинокую фигуру было трудно не заметить среди редкой и жидкой растительности. Многочисленные шрамы рассекали лицо аврора, не давая прочитать его мимику, искусственный глаз вращался на все триста шестьдесят градусов, деревянная нога нетерпеливо постукивала о сухую растрескавшуюся землю. Это был отставной аврор собственной персоной.

Увидев незваного гостя, Гарри стиснул зубы и с трудом сдержал собственную магическую силу.

— Аластор Грюм, — холодно, с явной долей презрения, процедил он, — неужели опять от меня что-то требуется? Я же просил не беспокоить меня. И, предупреждая ваши реплики — да, мне безразлично, что у вас там ещё случилось!

— Поттер, послушай, то, что ты сделал, не даёт нужного эффекта. — Аврор явно был на взводе. — Преподаватели слегли, Дамблдор совсем плох, причем всё произошло очень быстро.

— Что? Какое мне дело до преподавателей? Я сделал для Хогвартса всё, что мог. Профессора довольно грамотные, чтобы самим разобраться. Разговор окончен. — Гарри развернулся и пошёл к дракону.

— Подожди! Дело в том, что в этом году мы пригласили на место профессора Спраут Невилла Лонгботтома с супругой. Они тоже сейчас в Больничном крыле! Ты же не можешь оставить их умирать?

— Опять пытаетесь манипулировать мной, аврор Грюм? — лицо Гарри стало из смуглого мертвенно бледным. — Пригласили Невилла, чтобы иметь возможность контролировать мою жизнь? Вы просто еще не познали глубину моей ненависти к вам всем…

Вокруг Поттера сгустились тучи — собиралась гроза, редкие молнии ярко-зеленого цвета били в землю вокруг аврора, и от этого Грюму за всю его жизнь впервые стало жутко. Он побледнел, как-то сгорбился, неуклюже отступил назад и быстро аппарировал.
***


Через час в Больничном крыле Хогвартса.

— Альбус! Чтобы я ещё раз пошёл к этому щенку! Я, бывалый аврор, был вынужден бежать, чтоб меня молнией не шарахнуло! — Грюм мерил шагами палату, цокая протезом, и буквально извергал горы проклятий в адрес Поттера, тщательно скрывая при этом свой страх при упоминании о поттеровских молниях цвета «Авада Кедавры».

— Ну что ты, Аластор, так нагнетаешь обстановку, — директор был слаб, но голубые глаза всё ещё ярко мерцали, — вот увидишь, всё обойдется. Он хороший мальчик…

И тут началось. Двери в Больничное крыло просто рассыпались в труху. Потом ворвались вихри, и растрепав занавески, сделали круг по комнате, вернувшись к дверному проёму. Там стоял Поттер и высокомерно осматривался. Заметив директора и Грюма, он подошел к ним, и чуть ли не прошипел:

— Директор! Я же просил больше меня не беспокоить. Вы, самый светлый и великий маг, не можете справиться с напастью замка? А вы, Грюм, нашли, чем меня шантажировать? Нашли, значит, способ воздействия на Мальчика-Который-Выжил. Здравствуйте, мадам Помфри. Где Невилл и Луна?

Помфри указала на кровать, отгороженную белой тканевой ширмой. Невилл в беспамятстве метался по койке, а Луна сидела рядом и отрешенно глядела куда-то вдаль, даже не среагировав на появление Поттера.

— Луна, что происходит? — голос Гарри смягчился, хотя внутри продолжала клокотать холодная ярость. — Ты можешь рассказать, что случилось?

Девушка отмерла и, поведя своими большими глазами, увидела, наконец, Гарри:

— О, Гарри, привет! Мы были в Запретном лесу. Невиллу понадобились новые травы для экспериментов, а я искала морщерогих кизляков. — голос Луны дрожал и было видно, что она еле сдерживается, чтобы не сорваться в истерику. — Вернулись, поужинали у себя: не захотели выходить в Большой зал. И у Нева поднялась температура, а потом он потерял сознание. Мадам Помфри говорит, что это магическое истощение. Хотя мы не колдовали, ты же знаешь, некоторые травы нельзя собирать заклинаниями…

— Я понял тебя. — Гарри, не теряя времени, подошел к Невиллу и достав палочку, бросил несколько диагностических заклинаний. — Сколько он без сознания?

— Со вчерашней ночи. Больше суток. — Луна, роняя крупные слезы, заботливо сменила мокрую повязку на лбу у супруга.

— Могу я посмотреть ваши комнаты в замке? — Поттер дождался легкого кивка и пошёл на третий этаж в покои четы Лонгботтомов.

Там было светло и чисто. Никаких темных и посторонних чар не наблюдалось, но Гарри не успокоился. Он снова и снова применял разные комбинации заклятий и, в конце концов, обнаружил тонкий след какого-то заклинания. Начертив рунический круг прямо на полу маленькой гостиной, благо всё для этого он носил с собой, Гарри стал нараспев читать ритуальные катрены, чтобы выявить, что именно тут было.

Через несколько минут на одной из стен обозначилась золотистая нить. Поттер завершил ритуал, убрал все следы и стал рассматривать нить. Потом подцепил её ногтем и тихонько потянул.

13. Новые события
Золотистая нить натянулась и тихонечко тренькнула. Гарри пошел вдоль стены, следуя за нитью. Она вела куда-то за неприметную дверь. Там никого не оказалось. Зато в изобилии цвели непонятные растения — яркие и скорее всего ядовитые. Невилл был в своей стихии, организовав в своих апартаментах мини-теплицу.

Поттер обошел кругом все грядки и осмотрел горшки. Бросив несколько заклинаний, Гарри и тут не нашел ничего, что могло бы вызвать такую реакцию у Лонгботтома. Но руки опускать не стал. Вернувшись в комнату, Поттер вышел в коридор. Нить резко обрывалась футах в десяти от дверей. След утерян. Что делать дальше? Гарри крепко задумался. Кому нужно, чтобы Хогвартс перестал существовать, как школа? Если считать Волдеморта, то тут абсолютная выгода. Но и старик Дамблдор тоже не лыком шит. Однако, он ничего не сделал, чтобы устранить исход магии из стен древнего замка. Только и ныли, что Поттеру все по плечу.

Гарри передернулся. Если бы не Невилл и Луна, он бы просто забросил все дела, и вернулся к любимым драконам. Сколько можно отмываться от всей этой грязи, в которую они его окунули столько лет назад… К Мордреду школу, к Мордреду всех из этого Ордена Феникса, и всех, кто там решил потягаться за власть! Ладно. Разобраться бы тут и в лагуну…

Вдруг Поттер почувствовал легкое ментальное прикосновение. Палочка привычно выскользнула в ладонь:

— Гоменум Ревелио!

Луч вырвался из палочки и ударил в угол коридора. Поттер кинулся туда, но увидел лишь кончик мантии темно-серого цвета. Человек определенно умелый и достаточно быстрый. Бегом за ним! Гарри подобрался и припустил за незнакомцем.
Через пару секунд оба были уже в коридоре Одноглазой ведьмы. Незнакомец явно знал местные ходы, потому что резво нырнул в проход, ведущий к «Сладкому Королевству».

— Ступефай! — Поттер не отставал, но увидеть беглеца никак не получалось — он был укутан в мантию, да и капюшон набросил. Тот на ходу отразил заклятье и припустил еще быстрее.

Выбравшись в Хогсмиде, Гарри огляделся и выругался. Незнакомец скрылся. Ничего не поделать, придется возвращаться. Поттер выдохнул и решил вернуться длинной дорогой. Смеркалось. По ветвям деревьев прыгали птицы, стремясь найти более удобные места для ночлега. Немного похолодало. По пути увидев Визжащую хижину, Гарри решил зайти туда, осмотреться, вспомнить третий курс… Еще на подходе он услышал резкие голоса. Оба принадлежали мужчинам, и они ругались.

— Я сделал всё, как ты сказал! Кто ж знал, что великий Поттер полез куда ему вовсе не следовало!

— Ты непроходимый тупица, Селвин! Тебе нельзя поручить даже простенькое дельце!

Поттер накинул на себя чары беззвучия и дезиллюминации. Осторожно заглянув в хижину, он увидел, как Снейп отчитывал того самого незнакомца в сером прикиде. Словно почуяв постороннего, Снейп оглянулся на двери. А после, погрозив палочкой тому, кого назвал Селвином, резко вышел. Гарри еле успел отпрянуть в сторону. И то Снейп настороженно повел носом, а потом рукой ощупал воздух в дюйме от лица Поттера, благо было не так светло, и деззилюминационные чары держались хорошо. За это время Селвин вновь куда-то делся.
Что происходит в этом мордредовом Хогвартсе? Интересно, о чем они тут беседовали? И при этом упоминали его имя… Он обязательно разберется. Видит Мерлин, разберется ещё как!

Поттер пошел к Хогвартсу, так и не скинув с себя чар. По дороге ему больше никто не встретился. Под ногами хрустел песок, а в небе уже вычерчивали круги летучие мыши, вылетевшие на охоту. На входе в замок Гарри опомнился и, сняв все чары, зашел внутрь. Вечер обещал быть дурным. Небо затянулось грозовыми тучами, как и потолок в Большом зале. Пахло сыростью и плесенью. Маги… Даже с такой мелочью справиться не смогли… Злость отступила, дав место холодному расчету. Гарри откровенно быстро повелся на уговоры, и теперь жалел, что вообще принял решение вернуться в замок и заняться этой «утечкой» Магии. Ведь магия просто так никогда не исчезала. Значит, кто-то всё-таки причастен к происходящему в замке. И Поттер докопается до сути!

Спустившись к озеру, Гарри вновь расчертил рунный круг. Ритуал не дал никаких результатов, кроме того, что действительно, что происходило в замке — дело рук мага, человека. Поттер вернулся к апартаментам Невилла и Луны. Золотая нить так и висела, оборванная, постепенно растворяясь во влажном воздухе коридора. Гарри намотал ее на палец, и стал вытягивать в клубок. Нить удлиннилась и повела Поттера внутрь. Он пошел следом. Сматывая тускнеющую нить, он прошел несколько комнат, и вышел с другой стороны, в совершенно необитаемый коридор. Однако в пыли виднелись нечеткие следы от обуви среднего размера. Было видно, что их даже не пытались затереть, надеясь, что сюда никто не выйдет. Пройдя до основного коридора, Поттеру пришлось несколько раз выйти на лестницу и перейти на другие этажи. Минут через пятнадцать, он очутился в жилом корпусе для преподавателей. Тут были комнаты Септимы Вектор, Филиуса Флитвика и еще парочки преподавателей, которые не захотели жить при кабинетах. Нить стала совсем прозрачной и уже истончилась настолько, что была еле видна. Гарри приходилось аккуратно подтягивать ее, чтобы не порвать или потерять след. Очередная дверь. Нить исчезла за ней и окончательно растаяла в воздухе, как и призрачный клубок, что успел смотать Гарри.
Постучав в двери, Поттер стал ждать. Никто не отворял. Алохомора тоже не помогла. Бросив еще пару заклятий, Поттер решил действовать магловским способом: просто потянул ручку двери на себя. Створка поддалась, но не сильно. Тогда Гарри дернул резче. Дверь отворилась и с силой впечаталась в каменную стену. Перед Гарри стоял незнакомый мужчина средних лет — блондин с черными глазами. Он был начеку и с палочкой в руках, видимо плёл защитные чары, но не успел опомниться, как Поттер его опередил: Инкарцеро и Петрификус Тоталус. А потом грубо втащил в комнату.

— Кто вы такой? Что вы тут делаете? — едва Гарри снял Петрификус с головы мужчины, тот процелив вопросы, теперь молчал, сжав губы в тонкую полоску и ожидая ответа.

— Вам прекрасно известно кто я. А вот кто вы такой?

Поттер не собирался рассказывать про происходящее, хорошенько припоминая блёклую нить, что опутывала половину школы и привела его прямиком сюда, но мужчина так и не ответил. Злость вернулась, на мгновение затмив разум. И Гарри, недолго думая, хорошенько врезал блондину. У того из носа пошла кровь.

— Вам ещё раз повторить? Кто вы такой? — терпению Гарри приходил конец. Неизвестно, что там с Невиллом будет, а этот просто молча валяется, и не пытается даже освободиться.

Мужчина сморгнул и ненавидяще уставился на Поттера. Потом прищурился:

— Я — Амадей Селвин, профессор артефакторики.

— Чем вы тут занимались последние полчаса-час?

— Я вам этого не скажу.

Всё. Терпение Гарри лопнуло, как надутый сниджет:

— Тогда я сам узнаю. Круцио!

Селвина скрутило, он заорал от боли. Петрификус рассеялся, и Селвин свернулся в калачик и громко стонал.

— Теперь скажете? — осведомился Поттер через минуту. — Или повторим?

Селвин скрючился, его трясло, и даже палочка выпала из рук. Но ожидание новой боли заставило его говорить:

— Н-не могу! С меня взяли Обет!

— Простите, теперь уже точно сам. Петрификус Тоталус! Легиллименс! — Гарри легко взломал все блоки и бегло просмотрел сознание учителя. Через несколько минут он отпустил мужчину. Тот обмяк, и закатил глаза. Из расслабленного рта тонкой струйкой вытекала слюна, и запахло мочой. Изломанный разум покинул Селвина.

— Что же мне с тобой сделать? — Гарри вздохнул. Картина, которую он увидел в сознании блондина, его не радовала.

Селвин оказался правой рукой Темного лорда, причем метку получил одним из первых. Северус — его сообщник. Раскладывая темномагические артефакты по всему замку, они не забыли и покои профессоров. Поэтому-то те и стали слабеть.
Артефакты представляли собой небольшие камни с разноцветными прожилками, гасившие все положительные эмоции не хуже дементоров, с той лишь разницей, что их действие было практически незаметно. Они высасывали магию с любого волшебника в радиусе замка. А те диски, что Гарри поместил в гостиных факультетов, не давали должного эффекта, потому что не справлялись с двойным потоком отрицательной энергии.

Гарри обнажил левое предплечье Селвина. Так и есть, метка чернеет во всей красе. Шрам, много лет не болевший, вдруг слабенько заныл.

«Что же делать? В замке два предателя, которые вконец загубят Хогвартс, его репутацию и силу… Селвина уже нельзя отпускать. Лорду придется послать сюрприз. А вот со Снейпом надо будет поговорить. Лицемерная сволочь! Ничего, все будет хорошо!».

— Авада Кедавра! — другого выхода Гарри не видел. Потом уменьшил тело и плотно замотал в ковер. Ещё раз уменьшил, убрал в карман и быстро вышел прочь, закрыв комнаты Селвина заклинанием.
***


Поттер бодро шагал в сторону совятни. Там, накидав пару строк, привязал небольшой сверток к лапе первой попавшейся совы и наказал лететь к Темному Лорду. Глаза у совы расширились, но она согласно ухнула и вылетела прочь.
Теперь пора разобраться с «любимым» профессором зельеварения. Гарри легко проник в лабораторию Снейпа. Там как всегда царил строгий порядок. Все зелья и ингредиенты были сортированы на совесть, которой не было у их владельца. Поискав глазами нужный флакон, Поттер применил призывное заклинание:

— Акцио флакон «Веритасерума»!

Послышался звон разбитого стекла, дверцы верхнего шкафчика распахнулись, и в руки влетел нужный пузырёк. Гарри увидел прозрачную жидкость и чуть успокоился. Теперь Снейпу не отвертеться. Поттер так углубился в размышления, что не заметил черную тень в дверях лаборатории.

— Поттер! Что вы делаете в моей личной лаборатории? Опять крадете ингредиенты?

Гарри успел сунуть флакон в карман и выпрямился:

— Какая встреча, профессор! Вы-то мне и нужны! Ничего не желаете мне рассказать? Как, например, коллег травили? Почему все в Больничном крыле, а вы тут расхаживаете? Почему не варите нужных зелий для больных? Или вам это на руку? Инкарцеро!

Пока Поттер заливал потоком информации Снейпа, тот понял, что разоблачен, и начал палочкой плести вязь сложного заклинания, лишающего оппонента чувств на долгий срок, но не успел. Поттер, благодаря долгим тренировкам был невероятно быстр. Пришлось ставить Протего. Но Снейп не сдавался просто так:

— Сектусемпра!

Поттер отбил заклятье.

Их своеобразная дуэль уже вышла за пределы лаборатории, и теперь коридор освещали вспышки проклятий.

Через несколько минут Снейп понял, что ему не одолеть бывшего ученика, перекинулся в ворона и вылетел из подземелий. Гарри совсем немного не успел его поймать, вырвав пару перьев из хвоста. Ворон, изловчившись, клюнул его в палец и был таков.



14. Будет... море крови
Гарри перекинулся в симурана и бросился за Снейпом. Большие крылья не давали нормально взлететь, поэтому Гарри, промчавшись по коридорам, сумел взлететь, только вырвавшись из дверей в ночное небо. К сожалению, маленький ворон быстро затерялся в пространстве, и Поттер только успел заметить, как птица растворилась в сумерках. Гарри, камнем упав на траву, вновь преобразился в человека, и злобно сплюнул. Теперь уж точно зельевару не жить. В любом случае, после ближайшей встречи, голову Снейпа доставят Волан-де-Морту в черной коробочке. А может, Гарри даже это сделает лично.
***


В Нотт-мэноре разгорались страсти. Снейп ползал по полу, и никак не мог отдышаться от второго непростительного. Тёмный Лорд рвал и метал. В этот раз досталось всем, включая хозяина поместья.

— Тупицс-сы! Нич-чего вам нельс-ся доверить! С таким же ус-спехом я мог сам лично прийти в Хогвартс-с и открыто заявить, что объявляю третью магичес-скую войну! — Волан-де-Морт, в сердцах пнул ковер, в котором с открытыми глазами лежало тело Селвина, самого «удачливого» слуги. На груди у Амадея была короткая записка: «С любовью, из Хогвартса».
— Такой план с-спустить к Мордреду! Круцио! Круцио! Авада Кедавра!

Безымянный упиванец свалился замертво.

— А ты, мой шпион, С-северус-с! Неужели нельз-ся было прикрывать тылы? Зря ты меня уверял, что всё пройдет хорош-шо! С-себя раскрыл, напарника потерял! Надо обо вссем думать ссамому! Пошли вссе вон! — выгнав всех, Лорд ещё долго бушевал, отыгрываясь уже на трупе Селвина. Конечно, кому понравится, когда какой-то мальчишка путает все карты.

Немного успокоившись, Волан-де-Морт задумался. В планах первым делом было расширение армии за счет разумных существ. Поэтому для начала, Темный Лорд вызвал к себе Грейбека и приказал начать переговоры с вампирами. Это будет нелегко и займет много времени, но дольше ждать не было смысла. Время пришло.
***


Поттер, задумавшись, сидел в учительской на втором этаже Хогвартса. Вокруг собрались все, кто только мог: Малфои, Грейнджер, Невилл, Луна и другие орденовцы. Как ни странно, Рона Уизли не было видно. Его родители стояли в стороне, Джинни подошла к Невиллу и Луне, остальные негромко переговаривались.

— Так, господа и дамы! Прошу внимания! — у Гарри созрел план. — Предлагаю открыть в Хогвартсе начальную школу для детей от трех до одиннадцати лет. Всё-таки дети гораздо лучше нас умеют радоваться жизни. Позитивные эманации сейчас жизненно необходимы. Заодно и подучим их простым заклинаниям, чтобы магические выбросы не были слишком разрушающими. Есть у нас списки тех, кто в ближайшем будущем поступает в Хогвартс? Ну, или младшие братья и сёстры ныне обучающихся студентов?

— Как член Попечительского совета, смею заметить, что мы наблюдали в замке самообновляющуюся книгу с именами потенциальных студентов. По ней решали, кого отправить к маглокровкам, если таковые имелись в пределах Британии и Шотландии. — Люциус Малфой, как всегда вовремя и с нужными сведениями.

— Отлично! И где она хранится?

— Я видела её в кабинете директора, — вставила свои пять кнатов Грейнджер, — она лежит на отдельном столике. Из неё профессор МакГонагалл в сентябре выписывала имена одиннадцатилеток.

— Вот и прекрасно, — Гарри поднялся, — завтра пойду, посмотрю, что можно сделать. План также представлю завтра. А пока — всем спокойной ночи.

Поттер ушёл из замка и, дойдя до ворот, аппарировал к себе. Уже засыпая, он подумал, что нет ничего лучше собственного дома. И только сейчас вспомнил о Луизе.
***


На следующее утро Гарри спустился на кухню. Там уже сидела Луиза и пила ароматный кофе с плюшками.

— Доброе утро! — буркнул Гарри и сел на свое место. Добби тут же организовал горячий завтрак.

— Доброе! — Луиза улыбалась.

— Сегодня меня к обеду не ждите. В Хогвартсе порезвились упиванцы. Надо решать, что делать с магией замка. Присмотрите за хвосторожками, пока меня не будет?

— Хм. Хорошо. Только я планирую посетить мадам Малкин. Она после того, как магазин разрушили, принимает на дому. Мне нужны новые мантии. Да и еще кое-какие вещи.

Кажется, Луиза не сердилась на Гарри. Он покраснел, вздохнул и встал из-за стола. День обещает быть тяжелым.
***


Аппарировав в замок, Гарри прошёлся по коридорам. Они стали светлее и суше. Уже не отдавало такой сыростью, как месяц назад. Студенты мелкими группами выходили на свежий воздух, камины исправно горели, подземелья очищались, лестницы перемещались, но не так быстро, как раньше. В больничном крыле остался только Дамблдор. Казалось, его подкосило больше всего. На место Снейпа временно поставили профессора Вектор. Уроки шли по прежнему расписанию, зельеварение и артефакторику отменили до лучших времен. Людей катастрофически не хватало.

Поттер вошёл в кабинет директора. За столом сидела Минерва МакГонагалл и разбирала счета. Недалеко от входа стоял пюпитр с большой книгой. Гарри поздоровался и посмотрел в книгу. Действительно, она показывала всех магов и магглорожденных волшебников до одиннадцати лет. Спросив разрешения, Поттер скопировал нужные страницы. После чего послал Патронуса всем учителям и присутствующим магам. То, как быстро они явились, заставило Поттера задуматься об их профессиональном соответствии.
«Хм, будто и не ведут уроки вовсе», — Гарри ухмыльнулся, — «Ну, ничего, сейчас нагрузка увеличится. Возможно, даже привлечем бездействующих магов».
***


— В принципе, нет ничего неосуществимого или чрезмерно тяжелого, — Минерва поправила очки, — я предлагаю распределить обязанности и пригласить всех детей в Хогвартс. Разумеется, вместе с родителями. Маглорожденных я беру на себя, их не так уж и много, с учётом последних событий.

— Тогда я с вашего позволения займусь финансовой стороной, — у Малфоя-старшего загорелись глаза, — обустрою всё в лучшем виде. Драко с Асторией мне помогут. Закупим письменных принадлежностей, детских учебников.

Драко согласно кивнул. А его супругу и подавно никто не спрашивал.

Спраут и Флитвик согласились вести начальные курсы своих предметов у малышей. А Гарри взял на себя обязанность следить за настроением в малолетнем коллективе. На том и порешили.
***


Спустя неделю.

На втором этаже устроили два класса. На седьмом разместили семьи прибывающих. Не сказать, что им эта идея сильно нравилась, но в военное время никто не выбирает.

Хогвартс стал чище. Аргус Филч больше не брюзжал по поводу беготни и шума в коридорах — ему выделили личного домового эльфа, который с радостью кидался выполнять любое поручение сквиба. А маленькие дети радовались новым открытиям, урокам и возможностям пошалить.

Дамблдор оправился от истощения и сразу куда-то уехал. Появился он пару недель спустя, и сразу начал директорствовать.
Гарри мотался между Долиной и Хогвартсом. Луиза успешно справлялась с обязанностями хозяйки и при помощи камня регулярно общалась со всеми драконами, изредка перекидываясь в анимагическую форму, чтобы размять крылья.
***


За это время малыши привыкли к величественному замку и облазили его вдоль и поперек. Защита Хогвартса восстановилась, но до полного счастья было далеко, хотя магия неуклонно возвращалась.

«Дети сидят на зеленой травке, смешно прищуриваясь от яркого солнца. Гарри наколдовывает прямо из воздуха яркие радужные пузыри и отправляет их летать. Какой-то мальчик не выдерживает и бросается ловить пузыри. Они, не лопаясь, превращаются в разноцветные мячики, которые рассыпаются прямо под ноги остальным малышам. Звонкий смех сотрясает округу…
Дети постарше в стороне от малышей пытаются наколдовать такие же пузыри, но у них получаются только хлопья пены. Гарри обходит полянку и показывает правильные движения.

— Гарри, Гарри! А почему ты без палочки колдуешь?

— Мне она не нужна, — усмехается Гарри, наколдовывая стаю разноцветных канареек взмахом руки…»

Поттер был доволен. Защита замка стала крепче, чем была, портретные персонажи снова ходили друг другу в гости, лестницы, как и прежде, перемещались по этажам. В коридорах звенел детский смех, слышался топот маленьких ножек. Студенты смело колдовали, получая отменные результаты. Так прошла пора экзаменов, и наступило лето.
***


В один из летних дней, когда Гарри обходил замок, чтобы передать управление начальной школой притихшему Дамблдору, произошло неприятное событие.

Огромный пёс-Патронус ворвался в стены замка и, найдя Гарри, сипло сказал:

— Луиза похищена, давай быстро домой. Подробности позже.

За секунду в голове у Гарри пронеслись все варианты событий. Он клял себя за то, что расслабился и слишком много времени проводил вне дома. Поттер перекинулся и помчался к выходу из замка — к границе защитного купола, который теперь выдержал бы даже многолетнюю магическую осаду. Как только он её пересёк, сразу аппарировал к себе.
***


Ворвавшись в дом, он увидел погром, в центре которого Добби пытался навести порядок.

— Что. Тут. Произошло? — Гарри был взбешен.

— Добби плохой эльф, Добби убирает за мастером Сириусом!

— Где Сириус?

— В лаборатории, мастер Гарри! Готовит какие-то зелья.

Домовик готов был уже себя наказать и приготовился заламывать руки.

— Добби не смей наказывать себя!

Гарри слетел по лестнице в подвал.

— Крёстный, что произошло? Можешь толком объяснить?

Сириус, подвязанный камуфляжной банданой, не отрываясь от котла, стал рассказывать:

— Я отпустил Луизу за покупками. Последние недели было спокойно, и я решился оставить ее без сопровождения! Хотела мантий себе прикупить. На разные случаи. Только вышла за защиту, её окружили упиванцы с дементорами и вампирами. Она сознание потеряла, её подхватили и исчезли! Сволочи! Я даже не успел прорваться сквозь дементоров. Патронуса тебе послал, погромил гостиную, а потом увидел это.

Он протянул листок пергамента. На нем каллиграфическими буквами, напоминавшими змей, было выведено:

«Гарри Поттер! Жду тебя на кладбище Литтл-Хенглтона ровно в полночь. Явишься один, обещаю, девка останется жить. У тебя шесть часов. Лорд Волан-де-Морт.»

— Что делать будем? — Гарри, кружил по лаборатории, чуть ли не выдирая себе клочья волос, и рвался устроить засаду.

Сириус виновато глянул на крестника и устало пожал плечами:

— Я тут пока путешествовал, нашел кое-какие рецепты маггловские. Взрывные смеси. Все ингредиенты у нас есть, основа уже сварена. Надо добавить игл дикобраза, но это прямо перед тем, как кидать флаконы. А вот в эти добавим дыхание драконов. Кстати, сходи к ним, успокой и выбери, кто из них с нами отправится.

Гарри так и сделал — пошёл к драконам. Поговорил с ними, выяснил, что засада была недавняя: Луизу там поджидали около двух дней, причем не только упиванцы, но и «скользящие по теням». Драконы слишком медлительны, а Поттер так увлекся школой, что не интересовался тем, что происходило дома. Да и сообщить о засаде драконы не могли никому, кроме Гарри и Луизы. Не успели.

На кладбище согласился идти Ингварр. Суровый ящер был чёрен, как ночь, что существенно облегчало маскировку. Келли, Сиф и Юншэн тоже вызвались добровольно. Больше ящеров брать с собой не имело смысла, хотя в итоге почти все были готовы лететь сейчас же. Мисс Стоун все любили.

Отправляться было решено заранее, чтобы к десяти часам вечера успеть подготовиться на месте.

15. Адское пламя. Часть первая
Стемнело. На горизонте, в стороне заката яркими пятнами выделялись облака, щедро подсвеченные последними лучами солнца, но прочие цвета уже давно были не различимы. Драконы, чувствуя настроение Гарри, почти все собрались на площадке, что вела к террасе, заглядывая в освещенные окна. Мелкие дракончики зависали поближе к дверям, попеременно толкаясь, но все равно ярко чувствовалось, что ящеры беспокоятся. Хвосторожки же, вконец осмелев, влетели в гостиную и, не найдя хозяина, отвлеклись на блестящие артефакты над камином. Кричер не успевал выхватывать «игрушки» и снова ставить их на каминные полки. Домовик отчаянно вступал в схватку с мелкими дракончиками, ворчал, что хозяин, мол, распустил молодняк, но не смел причинить никакого ущерба обнаглевшим ящерам. Даже Адринн было сейчас не до детенышей, она, вытянув шею, высматривала хозяина, чувствуя колоколами бьющую тревогу, адреналин, пульсирующий в венах каждого в доме.

В то же самое время в лаборатории, в нескольких котлах что-то кипело и булькало, издавая не слишком уж приятные ароматы, но Гарри, терпеливо помешивая, считал про себя. Двадцать шесть. Двадцать семь… Сириус одобрительно кивал, и сам поглядывал в соседний котел. Добби терпеливо ждал рядом с дверью, готовый услужить, если только хозяин намекнет. Целая батарея пузырьков была упакована в специальный бокс, который Сириус, как только разлил зелья, сразу уменьшил и убрал в карман вместе с пакетом игл дикобраза.

Пока Сириус упаковывался, Гарри метнулся наверх, в свою комнату, попутно шикнув на хвосторожек, и прихватил стеклянные шарики, начиненные порошком мгновенной тьмы и некоторыми другими не сильно приятными сюрпризами. Близнецы Уизли экспериментировали с хрупкими предметами, чтобы не фасовать такую нужную вещь в пакеты из бумаги. Стекло подошло идеально. Специальным заклинанием из стекла вытачивались полусферы, затем аккуратно начинялись порошком или зельем и заклинанием же приклеивались друг к другу. Первые партии Уизли делали с особой тщательностью, устроив испытания. На ком они их испытывали, Гарри не знал, да ему и вообще, честно говоря, не хотелось этого знать. Партия шариков прибыла с месяц назад, вместе с благодарственным письмом. Гарри никогда б не подумал, что они ему пригодятся именно вот так. Аккуратно сложив в мешочек с десяток шариков, Поттер быстро слетел вниз. Драконы нетерпеливо фыркали, напоминая ездовых лошадок, остальные, успокоившись, вновь разбрелись по территории Лагуны Чапала. Гарри показалось, что прошла вечность, но на деле сборы не заняли и двух часов, даже учитывая то, сколько времени заняла подготовка зелий.

Небольшой отряд мстителей во главе с Поттером снялся с места задолго до полуночи. Всё хозяйство осталось на Добби и Кричера.

Никого на кладбище не наблюдалось, но не исключено, что Лорд выставил караул. Блэк и Поттер перекинулись в свои анимагические формы, благо оба были зверями с темной шкурой, и в темноте их было не просто заметить, а на белоснежные крылья Поттер попросил крёстного накинуть красящее заклятье. Пробежались по периметру: Сириус по земле, Гарри над ним по кругу. Так и есть, два упиванца стояли возле могилы Тома Риддла-старшего. Заклятье обнаружило также нескольких вампиров.

Симуран кинулся на землю и, не дав магам опомниться, бросил пару невербальных проклятий — упиванцы мягко повалились навзничь, расставшись с жизнью более гуманно, чем они того заслуживали. Сириус взмахом палочки убрал тела в сторону свежих могил, щедро засыпав землей. С вампирами возни было чуть больше. Они умело скользили по теням, но неожиданно мощная вспышка «Люмос Солем» заставила их рассыпаться в прах. На яркие вспышки проклятий никто не пришел. Значит, этих слуг Лорда было достаточно. Волан-де-Морт недооценивал Поттера, но тому это было только на руку.
***


Предстояло разведать местность, расставить ящеров, наколдовать антиаппарационные щиты. Гебридские черные драконы засели с трех сторон, накрытые чарами невидимости; с четвертой прятался Юншэн. Гарри и Сириус разложили флаконы с взрывной смесью в стратегически важных местах: один пузырек к могиле Тома Реддла-старшего, ещё несколько — недалеко от него, остальные равномерно разбросали по округе, пометив «светляками». Взрывы планировались по сигналу — непростительным проклятьям.
Тут следует отметить роль Сириуса, который, чтобы не мучиться с добавлением последнего ингредиента, предложил воткнуть иглы дикобраза в пробки флаконов под определенным углом, так, что при легком сотрясении они бы коснулись зелья, что и привело бы к мощным взрывам. В общем, все было готово. Оставалось только дождаться Волан-де-Морта.
***


На всё ушёл час. До назначенного времени оставался еще один. Наконец, на кладбище аппарировала компания магов. Двое из них волокли на чарах левитации, плотно спеленутую Луизу Стоун. Несмотря на путы, ее било мелкой дрожью, платье было изодрано в лохмотья, а из носа текла струйка крови. Девушка с ужасом смотрела на надгробия. Еще несколько упиванцев быстро рассредоточились по периметру, выдавая неплохие боевые навыки. Посередине, на высоте пары футов парил Темный Лорд, дико скалясь в жутчайшем оскале. Подле него, выметая землю длинным, в пол, корсетным платьем, гордо вышагивала Беллатрикс, безумно хихикая и поигрывая волшебной палочкой.

— Так, где же Гарри Поттер? Выходи, твоя подружка у нас! — Белла вновь дико хихикнула, и запустила парочку проклятий в те места, где не стояли упиванцы, полагая, что Поттер будет прятаться за большими надгробиями, что разлетелись в мелкую крошку. Разочарованно вздохнув, Лейстрейндж поглядела на Лорда.

— Ус-спокойс-ся, Белла! Он придет. Ему дорога эта девчонка! А мы пока позабавимс-ся! Крус-сио! — Темный Лорд в очередной раз изящным жестом кинул непростительное. — Кричи, глупая девка! Пус-сть Избранный видит и с-слышит, что ждет вес-сь магичес-ский мир, когда я убью его в последний раз-с! Он не сможет остановить меня!

Инкарцеро спало, а Луиза вновь скорчилась от боли, но не проронила ни звука. Она бы долго сдерживалась, но, в конце концов, закричала, дугой изгибаясь в темной кладбищенской траве. Лорд наслаждался ее пыткой, водя палочкой из стороны в сторону. В этот момент из-за ближайшего надгробья выступил Поттер.

— Отпусти ее! — глаза Гарри злобно осматривали всех присутствующих. — И тогда ты умрешь быстро! Обещаю!

Как бы не хотелось Поттеру взорвать к Мордреду все кладбище, он сдерживался, направляя энергию внутри себя, концентрируя ее на кончиках пальцев. Краем глаза он увидел мелькнувший черный бок Сириуса, и понял, что пора.

— Темный Лорд бессмертен! — Белла закричала на всё кладбище. — Он будет править этим миром, когда убьет тебя!

Она дико захохотала и, сделав шаг в сторону, совершила самую большую ошибку в своей жизни — наступила на один из «светляков». Гарри вскинул руку и послал в Лейстрейндж невербальное Круцио. Тут же раздался взрыв. Ошметки того, что только что было безумной женщиной, разлетелись по округе, усеяв других магов. Упиванцы в неверии глядели на то, что творилось вокруг. Лорд разозлился. Сверкнула молния, ярко пометив округу.
***


Развязался бой. Упиванцы напали на Поттера, с ходу кидаясь Авадами. Гарри, недолго думая, швырялся шариками, что дали ему братья Уизли. Вот, один упиванец провалился в маленькое, но глубокое болото, захлебнувшись в зеленой жиже. Второй, оказался окружен десятком разъяренных летучих мышей. Третий, остановившись, стал ощупывать свое лицо, которое непомерно раздувшись, тянуло все тело к земле, и вскоре упиванец не мог даже встать, барахтаясь, как перевернутый жук.

Тем временем Сириус, пробравшись к истерзанной девушке, освободил Луизу от заклятий и, залив в нее пару флаконов укрепляющего зелья, отправил к Юншэну. Тот отполз чуть подальше и взмыл в небо, унося драгоценную ношу от этого кошмара. Добби и Кричер позаботятся о Луизе, а тут ей совсем не место.

— Авада Кедавра! — Лорд времени не терял и подошел слишком близко. Гарри едва успел уйти с линии заклинания и послал Сектусемпру. Волан-де-Морт отбил и поставил щит. Прогремел очередной взрыв и на некоторое время все звуки стихли. Через несколько минут какой-то упиванец вышел вперед:

— Гарри, присоединяйся к нам! Темный Лорд обеспечит тебе неприкосновенность и место во Внутреннем круге! Ты получишь много власти и денег!

Поттер с удивлением посмотрел на оратора. Не веря глазам своим, прищурился: действительно, Рональд Уизли, рыжий! Ненависть вспыхнула в нём с новой силой:

— А что тебе лично Лорд пообещал? Славу? Деньги? Ты же у нас бедный, завистливый Ронни! Что, лучше лизать зад Темному Лорду, чем бороться за свои права?

Уизли побагровел и, мгновенно наведя палочку, проревел:

— Круцио!

Поттер отпрыгнул и вновь завязался бой. В дуэль никто не осмелился вмешиваться, а Лорд, казалось, наслаждался зрелищем. Гарри удивляло поведение Лорда, но думать было некогда. Он успешно противостоял натиску рыжего, не забывая подначивать:

— Ну, надо же, чему мы научились?! Сектусемпра! Рон, ты никогда не будешь счастлив и свободен, завидуя каждому, кто хоть в чем-то лучше тебя. Протего! Но ты сделал свой выбор. Флиппендо Триа! А также причинил вред тем, кто мне дорог! Протего максима, Авада Кедавра!

Бывший друг перекинулся через себя, сраженный зеленым лучом, и упал, вглядываясь в бездонное, черное небо пустыми глазами. На его лице появилось умиротворение. Странно, но Гарри ничего не почувствовал: ни радости, ни печали. Подойдя к телу Уизли, он задрал ему левый рукав — там во всей красе чернела Метка.

Сириус всегда поддерживал крестника, как мог. Вот и сейчас он подошел и ободряюще похлопал по плечу, дав понять, что крестный рядом.

Прочие Упиванцы, застыв, ждали приказов, за резными масками не было видно никаких эмоций, но их движения уверенности подрастеряли.

Лорд, увидев, что новоявленный слуга сглупил и погиб, направил палочку на Поттера и взревел:

— Круцио!

Одновременно с этим около сотни пузырьков с зельями взорвались, осыпав поляну искрами и кусками надгробий, а Ингварр со своими супругами с трех сторон дыхнули пламенем. Воцарилась такая неразбериха, что упиванцы стали палить заклятьями, не глядя, кто друг, а кто враг.

Самые умные попытались аппарировать прочь из этого хаоса, но не смогли и нашли свою смерть в огненном дыхании драконов. Темный Лорд поднялся в воздух, как дементор, и кидал в ящеров заклятьями. Через какое-то время, показавшееся вечностью, все, кроме одного, слуги Лорда погибли. Запахло паленой плотью, дым начинал выедать глаза.

Снейп ловко, и даже изящно, дуэлировал с Сириусом, и их обоих драконий огонь обходил стороной. Мантия зельевара была весьма дорогой и защищала от подобного, а у Сириуса был артефакт. Но это не мешало им посылать друг в друга самые темные и ужасные проклятья.

Снейп был коварен, но Блэк, на то и Блэк. Их семейство во все времена было темным, и в Сириуса эти знания вдолбили чуть ли не с пеленок. Заклятья посылались невербально, и только яркие вспышки всех цветов освещали разгромленную в хлам округу. Чувствуя натиск противника, Снейп, в прыжке обернувшись вороном, хотел сбежать с поля битвы, но не успел. Сириус ловко спеленал птицу сферой тьмы и, обратив в человека, проклял и связал. Сиф с удовольствием занялась охраной Снейпа.
***


Волан-де Морт опустился на выжженную поляну, где стояли двое мужчин. Оглядев красными глазами, то, что осталось от его верных последователей, Темный Лорд взъярился:

— Всё равно ты сейчас умрешь! Авада Кедавра!

— Протего максима! — откуда ни возьмись, появился Дамблдор. Завязалась дуэль, по сравнению с которой всё предыдущее было детскими играми. Лорд бил непростительными и темнейшими проклятьями, что серыми струями устремлялись к Дамблдору. Тот легко отбивал, ставя зеркальные щиты, укрываясь за наколдованными предметами, посылая стеклянные иглы.

Гарри попытался вмешаться в бой, атаковав Лорда. И тут же был отброшен в сторону мощными чарами директора. Укрывшись за ближайшим надгробием, Поттер связался с Сириусом и жестами показал на Дамблдора. Оба они одновременно с разных сторон ударили по директору:

— Ступефай! Петрификус Тоталум! Инкарцеро!

— Ступефай! Петрификус Тоталум! Инкарцеро!

Великий и Светлый маг современности отбил заклятье Гарри, но пропустил второе и упал камнем на потрескавшуюся землю, связанный по рукам и ногам. Но, что удивительно, Лорд также остановился и замер, как послушная кукла, будто потерявшись в пространстве. Страшная догадка осенила Гарри: все нутро сжалось в тугой ком, а кровь забурлила, шумно отдаваясь в висках. Зрачки Поттера вытянулись в тонкую линию, а глаза стали желтыми, выдавая крайнюю степень гнева. Он подозвал тело директора к себе, отошел ещё дальше, и освободил голову пленника:

— Энервейт! Фините Инкантатем!

Дамблдор заморгал, потряс головой.

— Гарри! Что ты делаешь! Дай мне закончить бой!

Тут же с другой стороны кладбища раздалось:

— Поттер! Тебе не одолеть меня, и твоих драконов я не боюсь! После того как ты умрешь, все они будут верно служить мне!

Гарри вздохнул и опять оглушил директора. Вопли стихли. Волан-де-Морт тоже замолчал. Тогда Поттер вышел из своего укрытия, вплотную приблизился к Лорду. Тот стоял неподвижно.

— Авада Кедавра! — Гарри отошел на несколько шагов, — Адеско Файр!

Темный Лорд горел, распространяя тошнотворный запах жженого мяса. Через пару минут Гарри затушил Адский огонь и попросил Ингварра дыхнуть на труп. Тот притопал чуть ближе и несколько секунд держал пламя, пока тело бывшего Темного Лорда не распалось в прах. От него отделилось несколько темных вихрей, что закрутились в одну воронку и рассеялись в темном небе. Шрам у Гарри остро кольнул и затих.

Наказав драконам сжечь все трупы дотла и возвращаться домой, Сириус подхватил Снейпа, Гарри — Дамблдора, и они аппарировали в Долину.

Примечание к части
В главе есть элементы пыток и насилия.



16. Адское пламя. Часть вторая: откровения
Перед событиями 15 части
Жара близилась к концу, но деревья все еще стояли зелеными. Мисс Стоун стояла у окна своей комнаты и смотрела вдаль, на залитый солнцем почти белый берег, что плавно переходил в синеву озера. Там, вольготно расположившись, медленно плескались драконы, изредка поддевая крыльями мелкий, кварцевый песок, и пырхая его себе на спину. Мелкие драконы находили себе занятие в лесу, а молодые хвосторожки тучей вились вокруг матери, дальше по берегу, почти у самой опушки густого леса. Вся картина наводила умиление и восторг. Сколько тут жила, Луиза не переставала восхищаться крупными, с плотной чешуей, рептилиями, которые умными глазами смотрели на нее, стоило ей приблизиться к ним. А когда она перекидывалась в свою анимагическую форму, то вообще видела их в другом свете: некоторых окруженными огнем, других в ярко-голубой водной ауре. Они были прекрасны. И Луиза все больше понимала увлечение Гарри.

Стоун жила в этом доме уже несколько месяцев. Она так привыкла к тому, что у нее есть интересные занятия, общение с драконами и прекрасный пейзаж за окном. Удручало лишь одно: ей хотелось пройтись по магазинам, прикупить что-нибудь красивое и яркое. Например, новые мантии, заколки для волос или драгоценные камни для артефактов. Пару раз аппарировав на Косую аллею, Луиза выяснила, что мадам Малкин теперь принимает заказы на дому. А остальное девушка нашла в тех магазинах, что осмелились открыться после нападений Волан-де-Морта. В один из скучных солнечных дней, Луиза поговорила с драконами, немного полетала и решила аппарировать за покупками. Стоило ей выйти за пределы защиты, как её оглушили, и она упала в темноту.
***


Очнулась она в сыром и темном месте. В нос ударил плотный запах мокрого камня и свежего мха — это дополнительно привело в себя Луизу. Попыталась сесть — получилось. Руки-ноги вроде целы. На ощупь прошлась по стенам — обнаружила большую кровать с сырым бельем, где сама только что лежала, крепкие двери и ни одного окна. На помощь Луиза звать не стала. Просто вынула шпильку из волос и попыталась вскрыть дверь. Палочку у девушки, видимо, отобрали, потому что Луиза ее не нашла, так что о заклятьях речи не было вообще.

После пятой попытки шпилька сломалась. В отчаянии девушка стала бить дверь ногами, но даже не подумала, что в анимагической форме будет легче. В замке что-то хрустнуло. Пошла в дело вторая шпилька. Через три сломанные шпильки и полчаса упорных действий Луиза вышла-таки из комнаты и, крадучись, пересекла коридор с множеством дверей. Все они были заперты. Дальше шла лестница вниз. Опять коридоры и двери.

Очередная дверь тихо отворилась. Луиза осторожно заглянула внутрь, едва дыша от волнения. Там она с удивлением обнаружила Альбуса Дамблдора, сидящего напротив Темного Лорда. Они тихо переговаривались, но по доносившимся обрывкам их речей было ясно, что заправлял тут директор, и он отдавал приказы Волан-де-Морту. Также стало ясно, что держат её в подвалах Нотт-мэнора.

Тут на плечи Луизе легли чьи-то руки, сжимавшие красивый кинжал с костяной рукояткой. Девушка в ужасе застыла. Тут раздался тягучий, как скисшее молоко, голос Беллатрикс:

— Ну, что, девочка, решила поиграть в прятки? Я тебя по всему замку ищу. Пойдем-ка сюда! Хи-хи-хи!

С этими словами она втолкнула девушку в комнату с Дамблдором. Двое магов синхронно обернулись. Первым прилетело Круцио от «великого и светлого» мага… Вторым — Империо в Беллу…
***


Настоящее время

Подвальные помещения в Поттер-хаусе были всегда вычищены до блеска. Гоблины, отстраивая дом, настояли на том, чтобы некоторые нужные комнаты расположить пониже. В скале тогда прорубили целых два этажа, где расположили пыточную, ритуальный зал и прочие подсобки. В паре комнат тут уютно устроились Кричер и Добби.

Каменный застенок еще не видал ничего, из возможного арсенала пыток, которыми славились предки Поттеров и Блэков. Но сегодня его тишину нарушили звон цепей и лязг кандалов. Добби и Кричер волокли двух высоких мужчин, следом за которыми в подвальные помещения ввалились усталые, измазанные копотью Сириус и Гарри. Пленных разместили в подвале, крепко привязав к каменным столбам и снабдив антимагическими браслетами. Сириус забрал палочки, а так же хорошенько оглушил Ступефаем обоих магов. Они с Гарри поднялись в кухню. Надо было привести себя и мысли в порядок, поговорив о том, что было на кладбище.

Спустя полчаса вымытые до скрипа мужчины расположились в столовой. Поздний ужин не прерывали слова, царила тишина. Каждый был хмур и молчалив. Поглотив по прожаренному стейку, Сириус подхватил бутыль огневиски и направился в кабинет. Гарри последовал за ним. Выпив по бокалу огневиски, маги сперва спросили у Добби о Луизе. Как оказалось, девушка накачана успокоительным и восстанавливающим зельями и спокойно спит у себя. Было решено расспросить её завтра. Затем отослав домовиков, Сириус тяжело вздохнул:

— Я понимаю тебя, Гарри, но нам нужно действовать с холодной головой. Дамблдор слишком долго обрабатывал наши мозги, сделав Снейпа своей ручной собачкой. И я так понимаю, Волдеморт тоже был связан с Альбусом.

Гарри отпил из бокала еще глоток:

— Я не смогу простить «директору» всё то, что он сделал с Хогвартсом и нашими жизнями. Хочу знать правду.

— Я согласен. И я помогу тебе. Пора мне достать наследство моей чокнутой мамаши.

Сириус поднялся и, щелкнув пальцами, вызвал Кричера:

— Малый пыточный зал, через два часа. Подготовишь ту самую книгу, что я тебе отдал и облачение.

Кричер молча поклонился, подметя ушами пол, и с легким хлопком исчез. Гарри вопросительно глянул на крестного. Тот отмахнулся:

— Перед тем, как моя матушка умерла, она дала Кричеру книгу. Это пыточный кодекс палачей из рода Блэк. Предки записывали в нее все существующие пытки, что они применяли для своих врагов. Я, честно, думал, что она мне не понадобится, но уничтожить ее рука не поднималась. Пришло время.
***


Снейпа и Дамблдора допрашивали по очереди. Кодекс Блэков содержал в себе столетия пыток, но главной особенностью его было то, что его не могли смотреть те, в ком не текла их кровь. Все пытки, что они могли прочесть, сразу проявлялись на их телах. Изломанные кости, снятая кожа, кровавые слезы, вырванные ногти — ничто из всего этого не отняло жизни у пожирателя и его хозяина. Блэку нужны были сведения, и он старался. Гарри замечал в его глазах холодную решимость, даже отчуждение, когда Сириус в очередной раз накладывал хитровывернутое заклятье на раны пленников. И Поттеру не было жаль ни Снейпа, ни уж тем более Дамблдора.

Пыток было много, и после каждой из них оба пленных лишались важной части своего организма. Напоследок пришел черед Гарри. Он грубо ворвался в сознание Снейпа, ментальным дыханием драконов смел все щиты и вторгся дальше… Через час то же самое повторилось с Дамблдором. Ни Сириус, ни Гарри не жалели, что избавили мир от такой грязи. После того, что они узнали, ненависть выжгла из их сердец и душ последние остатки жалости и благородства. Тела безвременно усопших сожгли драконьим огнем и развеяли над Лагуной Чапала. После этой процедуры шрам Гарри навсегда пропал, а он сам почувствовал себя намного лучше.
***


Когда Гарри в тот злополучный день увидел Снейпа с коллегами у дерева, он не думал разговаривать, а тем более показывать свои умения зельевару. Золотые монеты, коими оплатили его помощь коллегии зельеваров, были достаточным поводом, чтобы просто игнорировать старых знакомцев. Но Дамблдор уже тогда решил всё иначе.

Как оказалось, Снейп всегда носил с собой порошок Доверия и этот раз не стал исключением. В результате Гарри не только достаточно миленько побеседовал с зельеваром, но и показал ему свой дом. Уже потом Поттер понял, во что он себя вляпал. Гарри чувствовал себя внезапно уставшим, на него наваливалась тяжесть, но тогда он считал, что поступает правильно и должен раскрыть свое местоположение Дамблдору. Даже Сириус не заподозрил ничего. Все проходило естественно.

После того, действие порошка ослабло, и появление директора прошло по сценарию: с упреками, полными превосходства и ненависти к магическому миру, который выкинул парня в Азкабан и на полгода забыл о его существовании.

Привлечь Гарри не составило труда. Хогвартс, почуяв предательство директора, перекрыл всем доступ к магии и практически закрылся. А Снейп и Селвин доделали остальное, управляя черными опалами Раздора, которые они же и рассовали по стратегически важным местам. Найдя себе сообщника в лице Амадея, зельевар регулярно раскладывал темные артефакты везде, где было мало-мальски крупное скопление студентов и профессоров: Большой зал, гостиные, учительская, спальни педсостава и прочие помещения.
Гарри в тот день не должен был ничего увидеть, но опять помог случай и проклятые новые знания Поттеров. И всё бы было ничего, всё шло по плану… пока Поттер не узнал, что пострадал Невилл. Его ярость и магические выбросы Хогвартс одобрил, и показал то, что скрылось от остальных.

С Дамблдором была другая и совершенно жуткая история. После того, как Гарри исчез десять лет назад, Альбус изменил основной план. Собрав крестражи Лорда, он пошел к нему на переговоры. А когда они не задались, завязалась дуэль, последствиями которой стала смерть Темного Лорда от руки директора Хогвартса. Дух Волан-де-Морта не упокоился, а на время затих. Дамблдор же занялся крестражами. Он уничтожил все, кроме одного — кольца Гонтов (ну и Гарри, разумеется), осколок души из которого заключил в филактерию, слив с притянувшимся остатком души Тома. Затем путем долгих и не совсем светлых ритуалов, подключив знакомых некромантов, поднял из осколка лича — уродливого безумца с очень большими амбициями. Сцена на кладбище после третьего тура была целиком разыграна упиванцами, которые были под влиянием директора (как они думали, Лорда). Целью этого процесса было желание старого манипулятора править, как серый кардинал, заодно избавившись от Избранного. Используя лича, директор завербовал Рона и поставил тому метку.

Также Альбус был в курсе того, что творит Снейп, потому, что тот давно работал на него. Достаточно было простого внушения, да и иногда второго непростительного. Все, что происходило в замке было на руку директору, ибо отвлекало от Лорда и его приспешников.
Альбус никогда не принимал директорской присяги. Замок слушался его, но тоже никогда не открывался до последнего хода. Без связи с истинным директором Хогвартс слабел: появлялись подтопления в подвалах, обрушивались камни из кладки восточного крыла, крысы и пауки одолевали почти все помещения, прячась днем и выходя ночью. Миссис Норрис не справлялась, но исправно таскала придушенных крыс Филчу, а тот уже отдавал их Хагриду. на прокорм питомцам.

Когда Дамблдор встал на путь темной магии, доподлинно не удалось узнать — эта часть разума директора была скрыта ментальной огненной стеной и туманным лесом, в который Гарри не рискнул вступить. Зато во всей красе Поттер увидел отношения с Гриндевальдом. Мысли о нем мелькали долго, показывая одну за одной картины прошлого. Вот Гриндевальд, разгоряченно доказывал Альбусу, что маглы не достойны занимать столько земли, что маги — высшие существа, которые могут и должны править миром. Альбус уже тогда проникался мыслями друга, помогал ему и даже воплотил некоторые задумки в жизнь. Но после первой магической войны, когда герр Гриндевальд был успешно заключен в Нурменгард, Альбус понял, что вполне можно управлять страной и не сидя в кресле министра магии. Он много лет строил себе надежное реноме серого кардинала, создавая очередного темного мага, без которого немыслим весь его план, и Орден Феникса, который якобы мог оказать достойное сопротивление новому Злу. Однако он не отказался от мысли, что магглы должны иметь равные права с магами, и успешно подстраивал многочисленные диверсии почти тридцать лет…

Когда Гарри и Сириус узнали всю подоплеку происходящего в стране и в Хогвартсе, они ужаснулись. Гарри, покинув разум Дамблдора долго плевался ядом, не хуже того самого Снейпа, что сейчас больше напоминал овощ, лежа на холодных камнях ритуального зала. Не верилось, что светлый маг с добрыми намерениями может быть настолько жаждущим власти и жестоким. Хотя детство Гарри тоже было, как оказалось, результатом влияния Дамблдора. Он заранее растил себе послушную марионетку, которая будет верить только ему, проживая с ненавидящими его родственниками, а когда Избранный не захотел подставляться и воевать, добрый дедушка решил играть по собственным правилам.
***


Роскошный белый дворец, именуемый Малфой-мэнором, спал. В окнах не горел свет, белые павлины дремали на лужайке с идеально ровной травой, кусты волшебных цветов тихонечко позвякивали, качаясь на легком ветру. Деревья, тесно переплетаясь, образовывали плотную ограду, окружив большой парк в французском стиле, что так любил старший лорд Абрахас Малфой. На балконе третьего этажа стоял полуобнаженный мужчина и покуривая сигару, смотрел на левое предплечье.

Люциус Малфой проснулся посреди ночи от того, что метку жгло и крутило. Последние годы он обходился новым зельем, что варил Снейп. Но когда зельевар позорно ретировался и куда-то исчез, метка перестала беспокоить. И вот она снова воспалилась и безумно зудела. Это не было похоже на вызов, но Лорд возродился. И Люциус наверняка вновь будет призван на службу. Да какая это служба? Люциус горько усмехнулся — столько лет пропало зря. Дар политиков и финансистов пропадал втуне, пока Лорд пытался захватить мир. Но прошло около двадцати лет, Темный лорд так и не призвал Люца, а теперь появилась проблема — метка. Он прошел в ванную комнату и подставил руку под струю ледяной воды. Сколько раз вода помогала унять боль, и Люциус мог противостоять приказам лорда. Боль и зуд слегка поутихли. Но вместе с тем исчезла и сама метка! Малфой-старший ткнул пальцем в белую кожу. Рука была чистой как много-много лет назад. Люц был шокирован и рад одновременно. Он бросился в спальню и разбудил супругу.

— Нарси! Нарси, смотри!

Нарцисса спросонья сжалась в комочек, и испуганно смотрела на спятившего, как ей показалось, мужа.

— Не на меня смотри! На руку!

Миссис Малфой вгляделась и заплакала. После стольких лет они, наконец, были свободны. Почему Лорд не призвал их, и что с ним случилось, они об этом даже не думали, просто радостно обнимаясь.
***


Драко Малфой вообще не спал. Он забывался в огневиски, как и каждый вечер перед этим. Пользы от него было мало, он всегда всего лишь помогал отцу. Да ещё и эта проклятая метка снова обжигала руку, как раскалённое железо. В пьяном угаре он и не заметил, как с руки исчез последний знак их принадлежности Упивающимся Смертью.
***


После долгой ночи в долине Драконов наступило утро. Домовики вычищали пыточную, радуясь силе хозяев. Вскоре уже ничего не напоминало о том, что ночью в подвале Поттер-хауса были пытки и истязания. Но спать никто не лег. Оставалось ещё несколько дел. Гарри, наскоро приведя себя в порядок, ушел к драконам, рассказать новости и осмотреть Гебридских черных, что были с ним на кладбище, на предмет повреждений. Сириус пошел отдать приказ насчет завтрака, а после — завалился в ванну, отмокая и размышляя обо всем. Ночь выдалась не из легких.

Луиза очнулась. В ноздри ударил сладкий аромат, какой бывает только у ярко-красных роз. Она открыла глаза и не поверила, вновь увидев знакомые стены. Она снова в своей комнате в Долине! Подскочив с кровати, девушка охнула и легла. Все тело ломило, руки тряслись, перед глазами плясали сотни звездочек, а во рту было сухо, как в пустыне. Рядом с кроватью на тумбочке лежала короткая записка и букет красных роз.

«Добро пожаловать обратно. Выпей зелья и спускайся на кухню. Г.П.»

Три флакона с зельем были быстро опустошены, затем Луиза умылась и, надев легкое платье, и сбежала по лестнице. На кухне вместе с Добби орудовал маленький незнакомый домовик, а Гарри и Сириус сидели, как ни в чем не бывало, и пили крепкий, дымящийся, ароматный кофе.

— Доброе утро, Гарри, мистер Блэк!

— Доброе! Как ты себя чувствуешь, Луиза! — Гарри не стал выжидать и взял быка за рога. — Ты можешь рассказать, как тебя угораздило попасть в засаду? Я понимаю, что не все драконы — стражи, и они не смогли почуять угрозу в вампирах.

Луиза стало стыдно. Но она гордо вскинула голову и прошла к столу. Уже усевшись, и отпив прохладного молока из чашки, она рассказала, что происходило в течение предыдущего вечера. В принципе, Гарри так и подумал, но теперь паззл сложился окончательно. Он повернулся к эльфам:

— Тири! Теперь ты будешь служить мисс Луизе! Она твоя хозяйка!

Луиза ошеломленно глядела на Гарри. Маленький домовик подошел поближе и заверещал:

— Тири нравится новая хозяйка! Тири будет рад служить мисс Луизе!

— А чтобы не повторилось вчерашнее, предлагаю провести обряд привязки эльфа. Тогда он будет появляться где угодно, лишь бы ты его призвала. — Поттер протянул серебряный кинжал.

Луиза надрезала палец:

— Я, Луиза Фей Стоун, привязываю к себе домовика Тири. Обязуюсь регулярно подпитывать его магией и хорошо обращаться.

Она протянула кинжал эльфу. Тот повторил процедуру:

— Тири клянется, что будет верно служить мисс Луизе Фей Стоун, не разглашать то, что увидит в доме и выполнять все её пожелания!

Синяя вспышка магии подтвердила клятвы.
***


Так прошло три дня.

Вечером Гарри ждал сюрприз. Сириус устроил им с Луизой нечаянное свидание и накрыл в саду шикарный десертный стол, подключив Добби и Тири к приготовлениям, а сам отвлекал малышню-хвосторожков. Все было романтично и красиво. Разговор поначалу не клеился. Гарри разглядывал девушку, а та краснела от его откровенных взглядов. Потом, когда Поттер спросил об артефакте, что они обнаружили в сундуке от Сириуса, Луиза разговорилась. Артефакторику она готова была обсуждать вечно.

Гораздо позже, прогуливаясь при свете полной луны, заливавшей все вокруг своим призрачным серебристым светом, Гарри признался, что уже давно любит Луизу и очень переживал, когда её похитили. Та вновь залилась нежным румянцем, но не оттолкнула Поттера, когда тот приблизился к ее губам. Хвосторожки, удрав от Сириуса, что-то возбужденно засвистели, подлетая к паре и ластясь, как крылатые кошки. Гарри отмахнулся от них и счастливо глядел в такие же сияющие глаза Луизы. И все было хорошо.

17. Эпилог
Хогвартс ожил. В буквальном смысле. Лестницы вновь стали двигаться, картины и портреты зашевелились, заглядывая друг другу в гости, огонь весело трещал в каминах, окна болье не продувались, а подземелья высохли. Все факультеты были довольны: магия вернулась, колдовать было не в пример легче и приятнее. Профессора недоумевали, но тоже радовались. Омрачало все только одно — Дамблдор и Снейп пропали. Поиски по крови ничего не дали, да и потом педсостав и остатки Ордена Феникса не особо-то и усердствовали. И вот тут, буквально через неделю, грянул гром.

В редакцию «Пророка» неприметная сова принесла толстое письмо, в котором, помимо нескольких страниц отменного, исписанного мелким почерком, пергамента, были вложены плоские флаконы, в которых клубились чьи-то воспоминания. Редактор, перечитав письмо пару раз, понял, что в его руках Бомбардо небывалой силы. Статьи были сверстаны буквально за пару часов и грозились стать лучшими за всё существование «Ежедневного пророка».

На следующее утро, когда все собирались на первые лекции, в Большой зал прямо на завтраке влетело множество сов. Те из старшекурсников, кто уже знал новости, помалкивали, ухмыляясь, остальные были шокированы. Каждая сова бросила на стол по свертку из свежих газет. На передовице каждой из них крупными буквами чернели заголовки: «Волан-де-Морт уничтожен: не стоит бояться имени», «Мальчик-который-выжил спас магическую Британию», «Альбус Дамблдор: старый маразматик, или сумасшедший гений», «Темного Лорда никогда не существовало! Дамблдор — преемник Гриндевальда!». Гул голосов накрыл помещение, Преподаватели были ошеломлены, каждый стремился выхватить газету и убедиться в написанном. Но это было только началом. В зал ввалилась большая делегация из министерства во главе с аврорами.

Следующие несколько дней Хогвартс ждала самая крупная реформа в его истории. Горгулью, что охраняла кабинет директора снесли Бомбардой, и начался обыск. В бумагах Альбуса нашлось множество упоминаний о «великом» плане. Разработка по созданию темного лорда из Томаса Реддла поразила не только министерских чиновников, но и бывалых авроров. Дамблдор специально целенаправленно направлял мальчика во Тьму, намекая, информируя и лелея его тщеславие и амбиции. А когда все получилось, но Лорд обезумел — Дамблдор сумел уничтожить его в одиночку, дав передышку магическому миру. И сразу начал взращивать Избранного на роль десницы Света. Выбор пал на семью Поттеров. Джеймс легко поддавался внушениям, а Лили просто хотела богатства. Оба получили закладки на разум, и вот Джеймс рассорился с родителями, а Лили вышла за него замуж и почти сразу забеременела. Поттеры-старшие погибают (тут у Альбуса не было отписано как), Джеймсу достается все, в том числе и мантия-невидимка. Хеллоуинская ночь тоже была спланирована до мелочей. Поттеры погибли, а мальчик должен был расти в нищете и побоях, чтобы он — великий светлый маг — казался ему самым добрым и понимающим магом, способным заменить ему родителей. Но не тут-то было. Послушная поначалу, марионетка дала сбой и исчезла на долгие годы.

Перемены коснулись всего. Факультеты упразднили, введя отдельные апартаменты каждому студенту, общие гостиные были огромными, светлыми и уютными. В программе появился с десяток новых предметов, что исчез под влиянием Дамблдора за последние пятьдесят лет: фехтование, этикет, латынь, греческий язык, магловедение, изучение обычаев волшебного мира и многое другое. Были найдены преподаватели на все вакантные должности. Школу для малышей оставили, одобрив подобные начинания.

Директором стал Флитвик. Он принес полную магическую присягу директора, и стал слышать замок, и все что с ним происходило. Так же Филиус теперь мог аппарировать в любую точку замка, если это требовалось. МакГонагалл осталась на посту профессора трансфигурации, сдав пост замдиректора и декана Гриффиндора молодому преподавателю мечного боя Рейнольду Роше, которого специально пригласили из Шармбатона.
***


Прошло несколько месяцев.

На красивой и просторной улочке в самом сердце Лондона сновали детишки и их родители, собираясь в Хогвартс. Одни глазели на скоростные метлы в витрине, с восторгом обсуждая квиддич, другие бежали в аптеку к Малпепперу, набирая стандартные ингредиенты для зельеварения, третьи лакомились вкуснейшим мороженым у Фортескью. На восстановленной Косой аллее ярким белым пятном виднелось здание Гринготтса, но кроме него тут было еще на что посмотреть. «Магазин приколов Уизли» радовал яркой вывеской в виде клоуна, снимающего шляпу всякому, кто открывал широкие двери в это царство обманов. Близнецы, конечно, узнали то, что случилось с Роном. Джордж тогда вздохнул и сказал:

— Так ему и надо. Никогда не думал своей головой.

А Фредди подхватил и продолжил:

— Надеюсь, ему теперь там гораздо лучше, чем тут.

Больше эта тема никогда не поднималась. Да, Гарри и сам бы не хотел говорить о двойном предательстве «друга», но братьям должен был сообщить лично. Поговаривают, что они частенько бывают у Гарри в гостях и всякий раз возвращаются с коробочками чешуи и прочих частей драконов для своих исследований.

Хогсмид тоже отстроили заново. Теперь это была большая деревня, почти в два раза больше предыдущей. Дома стояли ровными кварталами, магазины радовали свежими товарами. «Зонко», «Сладкое королевство», несколько кафе и баров также отстроили заново. Кроме тех, кто успел спастись во время рейда Волан-де-Морта на деревню, сюда заселилось много магов, дети которых или учились в Хогвартсе, или только собирались на первый курс, а еще тех, кто отдавал малышей в школу при замке.

Семья Уизли после смерти Рона и Дамблдора притихла. Артура уволили с работы, и он занялся торговлей. Это позволило им немного поправить дела: перестроить дом, обставить его, приодеться самим. Молли вязала на продажу.

Гермиона Грейнджер после окончания Хогвартса ушла в маггловский мир, резко прекратив общение с сокурсниками и другими магами. О ней больше никто ничего не слышал. Гарри «подругу» так и не простил, хотя она старалась оправдаться, поэтому ему было всё равно, где она и с кем.

У Невилла и Луны родилась девочка. Они назвали её Лили. Их семья тоже часто гостила в Поттер-хаусе. Невилл изучал все растения, что водились в той части Латинской Америки и забирал драконий навоз для своих исследований в теплицах Хогвартса. Луну частенько видели на берегу с малышней драконов. Она их понимала каким-то своим внутренним чутьем и очень баловала, как и свою Лили.

Министерство после такого потрясения тоже не осталось прежним. Были пересмотрены все приоритеты. Люциус Малфой баллотировался в министры и выиграл ближайшие выборы. Драко стал секретарем у отца. Нарцисса открыла благотворительный фонд в поддержку адаптации магглорожденных в магическом мире. Астория сидела дома с очаровательным мальчиком — Скорпиусом.
***


Десять лет спустя
Поттер-хаус окутал сумеречный мрак, и только западные окна освещались красивым оранжевым блеском от последних лучей, упавшего за горизонт солнца, темное небо принимало в себя яркие краски гаснущего светила. Словно хитрые лисы, притаившиеся на западе, ярко-оранжевые облака уходили на юг, открывая первые звезды, и тонкий серп луны почти над самой кромкой воды. В воздухе чувствовалась подступающая вечерняя прохлада, но парочка, летевшая в небе, ни на что не обращала внимания. Красный дракон, закладывал виражи, со свистом рассекая небо. На его спине сидел мальчик лет восьми и кричал:

— Давай, Юншэн! Ты же можешь ещё быстрее! Мне так нравится летать с тобой!

Юншэн фыркал, изгибаясь большими кольцами, и ещё круче поднимался вверх, чтобы сразу нырнуть вниз.

На пороге дома, рядом с позванивающими крупными розами с одной стороны, и гибкими плетьми волшебного плюща, что пытались огладить ее по лицу с другой стороны, стояла молодая женщина, одетая в строгую голубую мантию в пол, которая не скрывала небольшого животика:

— Кристиан Джеймс Поттер, немедленно спускайся вниз! Мы собираемся ужинать, так что быстро руки мыть, пока отец не увидел!

Мальчик сжал бока дракона и тот нырнул прямо к порогу. Малец виновато потупил взгляд и соскользнул со спины огромного ящера:

— Пока, Юншэн, увидимся завтра!

Дракон наклонил большую голову к хозяйке и внимательно глянул ей в глаза. Женщина улыбнулась:

— Да, к нам идут Сириус с Летицией и сыном, леди Стоун и миссис Стоун.

Дракон счастливо фыркнул и помотал головой в сторону гор. Луиза, а это была она, погладила по шершавой и теплой чешуе и отпустила ящера. Тот поднялся в воздух и полетел к пещерам в скалах. Там в одной из глубоких пещер вокруг кладки обвилась супруга Юншэна — Мейлин, как ее назвал Поттер, и изредка дышала огнем на яйца.

Ящер заполз внутрь, прежде поймав пару горных козлов. Пока будущая мать лакомилась мясом, одно из яиц треснуло. Юншэн встрепенулся и дыхнул на него пламенем. Не каждый день китайский огненный шар даёт потомство. А подругу Юншену Гарри привез из Китая, где в одной из северных провинций Мейлин была заперта в пагоде, в году местным божкам. Он с Луизой путешествовал по миру после свадьбы. Правда, никаких новых видов драконов он так и не призвал.
***


А в это время на диване, в той самой гостиной, чинно восседали Гарри и Сириус с бокалами двадцатилетнего виски. В комнатах сверху раздавался детский смех. Мальчишки — Кристиан и Джаред — явно что-то затевали. Летиция отдавала последние приказания эльфам. Леди Стоун и ее сестра тихо переговаривались с Луизой, обсуждая приданое будущего малыша.

Сириус женился сразу после Гарри. Оказывается все то время, что он неделями пропадал, он встречался с Летицией Браун. Но жениться никак не хотел. Зато когда узнал, что у них будет ребенок, Сириус поделился с Гарри, а тот уже его образумил. Так появился наследник рода Блэк — Джаред Регулус Блэк, почти что ровесник Криса. Молодую жену крестный не стал приводить под бок драконам, а занял свой особняк на Гриммо, который вычистил до блеска.

С драконами Гарри всё так же был очень близок. Его таланты передались и Крису. Как же Гарри был рад, когда впервые увидел, что Юншен смотрел на мальца и иногда, фыркая, кивал, а потом подхватил на спину и невысоко прокатил. Мальчик легко общался с драконами, даже не пользуясь камнем матери. Он играл с маленькими ящерами, дергал их за хвост, летал на них, помогал с едой. Временами отец брал его с собой в горы и там Крис охотился с арбалетом на горных коз и быков, которых потом отправляли вниз. Драконы охотились и сами, но Крису было в радость притащить вкуснятину любимым рептилиям.

Хвосторожки быстро выросли и сейчас уже воздух рассекали огромные ящеры-подростки, которые так же шалили в море, пока мать Адринн не загоняла их по пещерам. Другие драконы тоже нашли себе пару и обзавелись потомством. Только Юншэн очень долгое время был один. Но и на его долю выпало счастье. Он стал отцом пяти очаровательных дракончиков.

Через пять месяцев на свет появилась красавица Рио Луиза Поттер. Ее назвали в честь фестиваля в Рио-де-Жанейро, где Гарри отмечал с женой очередную годовщину свадьбы. В результате у них и появилась дочь.

А ещё через семь лет Гарри удалось вывести породу золотых драконов. Но это уже другая история.