Глава 1Он нервно постукивал по форзацу книги, лежа на своей кровати в комнате старост.
Двадцать минут девятого.
Где ее, к чертям, носит?
Опаздывать — это было совсем не в духе Гермионы Грейнджер. И, как бы там ни было, первые семнадцать минут он просто не обращал внимания.
Какое ему дело до нее?
Правильно. Абсолютно никакого!
Просто Малфой привык, что ровно в восемь дверь в гостиной открывается, за несколько секунд она добирается до своей комнаты, а потом резкий, громный стук ее двери оповещает, что она в своей комнате. Сначала это ужасно раздражало. Он даже предпринимал попытки наорать на нее, но спустя восемь месяцев совместной жизни в одной гостиной с гриффиндоркой Драко свыкся.
Мерлин, как же это ужасно звучало.
Грейнджер до чертиков точная. Ей в Хогвартсе должны были давно поставить статую «Мисс Пунктуальность».
Но сейчас уже восемь тридцать три, а ее все нет.
Голова распухла от мыслей, но парень постарался вытеснить их прочь. Черт, казалось, чиркни спичкой, и он загорится.
Малфой несколько раз прочел одно и то же предложение, пока наконец не осознал, что не понял ровным счетом ничего.
А если с ней что-то случилось? Если Грейнджер споткнулась в темном коридоре о ступеньку, подвернула лодыжку и теперь лежит без сознания на холодном полу? Под кожей задрожала самая настоящая злость, изрядно приправленная нотками паники.
— Ме-е-е-ерлин, — простонал он.
Ему должно быть плевать. Он в последнюю очередь должен был заморачиваться гриффиндоркой. Это все привычка. Да, чертова привычка доведет его до сумасшествия.
Полежав на кровати еще порядком минуту, Малфой, наконец, не выдержал и решил проверить коридор в их башню. Теперь мысль о подвернутой лодыжке не казалась ему глупой. Зато у него мог бы появиться еще один прекраснейший повод подшутить над неуклюжестью Грейнджер.
Стоило ему подойти к двери, как он услышал удар. Драко, сам того не осознавая, выскочил в гостиную, оглядываясь по сторонам.
Первое, что он заметил, — это разбитая ваза и поломанный букет фиолетовых ирисов на полу — глупый подарок ее воздыхателя, младшего Уизли.
Второе — едва слышные всхлипы.
— Грейнджер?
Он спустился вниз, осматривая помещение, и, только внимательно приглядевшись, заметил за углом стола каштановую макушку.
— Грейнджер? — вновь позвал он. — Все в порядке?
Но она, кажется, разрыдалась еще громче, совершенно не замечая его присутствия.
— Послушай, Грейнджер, твои… звуки мешают мне сосредоточиться на чтении. Не могла бы ты заткнуться и пойти пускать слюни в своей комнате?
Она подняла голову и внимательно посмотрела на Драко покрасневшими от слез глазами.
— Какие люди! Драко Малфой собственной персоной. Пришел позлорадствовать, да? — говорила она громко, размахивая руками. — Сначала Паркинсон, теперь ты. Все вы, слизеринцы, бессердечные и злые, нет в вас ни грамма сочувствия!
— Что ты несешь?
— Плохо расслышал? Я сказала, что ты… — ее речь показалась Малфою странной, словно Грейнджер опрокинула не один бокал огневиски.
— Ты не в себе, чокнутая, — он собирался уже уходить, когда она вскочила на ноги и, зацепившись за край стола, опрокинула стопку книг.
— Все вы, парни, одинаковые! — закричала она чуть громче, чем следовало.
Ему показалось, что Гермиона ведет себя очень странно. Словно она… Он с трудом сдержал смешок и, прислонившись к косяку, стал внимательно изучать движения девушки.
Да, несомненно, Гермиона Грейнджер была изрядно выпившей. Драко был слегка обескуражен. Сколько она выпила?
— Где моя палочка?
— Ты смешная, когда пьяна.
Ну пришла Грейнджер подвыпившей, с кем не бывает? Значит, гриффиндорцы тоже умеют веселиться. На самом деле, ничего особенного, кроме, пожалуй, того, что это Грейнджер, черт бы его, и с ней такого не бывает!
— Я не пьяна, я просто… Просто я тоже умею развлекаться, и… — дрожащим голосом прошептала она, и по ее щеке скатилась новая порция слез.
Драко замер на месте, совершенно не понимая, что ему делать в данной ситуации. Была бы это Пэнс или какая-то девчонка из Слизерина, он бы утешил ее, но это заучка-Грейнджер, и что ему, Салазар, делать?
— Тебе помочь? — вопрос вырвался сам. Он тут же прочистил горло и чуть не взвыл от досады на собственную несдержанность. Отступать было поздно, и он, кивнув в сторону цветов, добавил: — Поговорить не хочешь?
— С чего бы тебе слушать мои проблемы? Ты злой, Драко Малфой, по тебе видно, что в Трансформерах ты болел за десептиконов.
— Что? Не используй при мне эти свои магловские словечки, я чувствую себя глупым, когда ни черта не понимаю.
Когда она подняла взгляд в его сторону и наконец поняла, что палочки в гостиной нет, на ее лице появилось выражение вселенской печали. Грейнджер смотрела на него внимательно, изучающе, и от такого взгляда ему стало неудобно.
— Просто… Просто Рон Уизли — полная задница! — Гермиона взвыла пуще прежнего. — Целовать на моих глазах другую девушку — низко. Мы расстались всего пару дней назад, а он тут же нашел замену.
Слова можно было разобрать с трудом, но Малфой словно хотел их услышать и понять, что заставило непоколебимую Гермиону рыдать, как девчонка.
— Нашла за кем убиваться, Грейнджер, — кажется, его слова поддержки не повлияли на нее ни капли, потому что она так и осталась стоять на месте, роняя слезы на ковер. Было что-то интимное в этом моменте, словно Драко подглядывал за ней в замочную скважину. — Ну же…
Она бросилась в его объятия, крепко сцепив руки в замок за спиной. Слезы вновь подступили, мир вокруг стал расплываться, и тепло, исходящее от тела Малфоя, казалось спасительным. Ей просто нужно было дать волю слезам, чтобы ослабить напряжение, в котором она находилась.
И Драко поможет в этом. Возможно, не будь Гермиона настолько пьяной, она бы на такое не решилась, но она была пьяной именно настолько.
Он неуверенно приобнял ее и похлопал по плечу.
— Я не спец в любовных делах, Грейнджер, но уверен, что Уизли не достоин твоих слез. Ты сейчас не в том состоянии, поэтому приняла это так близко к сердцу. Давай я отведу тебя в комнату, ты поспишь, а наутро вместе посмеемся, — он не верил в собственные слова. Это не его голос говорил, а чужой.
— Малфой, не порти мне жизнь, — промычала она, растягивая слова.
— Давай, — но Гермиона отрицательно покачала головой и только сильнее прижала его к себе. — Посмотри на меня, — Драко приподнял лицо Гермионы, провел рукой по каштановым волосам, посмотрел на заплаканное лицо.
Она показалась ему чертовски милой и беззащитной без своего образа вечно всезнающей гриффиндорки. Пальцем стирая с нее мокрые дорожки слез, он наклонился и поддался порыву. Легкий, практически невесомый поцелуй заставил сердце сжаться, и он приложил все усилия, чтобы сохранить самообладание. И когда она так же легко отвечает, его сердце бухает куда-то вниз, по всей видимости в желудок.
Всего мгновенье, потому что дальше он оправдает поступок состоянием Гермионы. Он воспользовался положением, вот и все.
Это был мягкий, нежный, очень приятный поцелуй. Он длился одно мгновение, но казалось, что время вокруг остановилось.
— Зачем ты меня поцеловал? — она отошла от него на расстояние вытянутой руки и прижала пальцы к губам, охлаждая их поледеневшими подушечками.
Почему он это сделал? Просто потому что ему невыносимо было видеть слезы Гермионы из-за редкого болвана Уизли. Признаться в этом было равносильно признанию в любви.
— Ну надо же было хоть как-нибудь тебя заткнуть.
