Глава IПривычным движением Гермиона вынула из почтового ящика новый выпуск «The Times» для бабушки и удивлённо приподняла брови, заметив, что внутри остался лежать сложенный вдвое лист пергамента. Она осторожно подцепила его уголком «The Times», и когда пергамент оказался на газете, настороженно осмотревшись, понесла почту в дом. На вытянутых руках. Стараясь ни в коем случае не коснуться. Война научила, что чрезмерной предусмотрительности не существует.
Поднявшись в свою комнату, Гермиона положила газету на стол, достала из комода флакончик с зельем и вылила на пергамент. Несколько бесконечно длинных секунд её внимательные карие глаза следили за тем, как медленно растекалось зелье. Бесцветное, словно вода, оно двигалось неспешно. Тщательно, подобно профессиональному сыщику исследуя плотный пергамент. Наконец оно заполнило собой весь лист, ярко вспыхнуло зелёным и исчезло.
Выдох.
Пергамент был совершенно безопасен: он не был проклят, у отправителя были благие намерения.
Зелье нельзя обмануть, правда?
Но ситуация была странной. Не так много людей знали её адрес. И каждый из них отправил бы письмо совой, а не сунул в почтовый ящик. Не по почте же оно пришло в самом деле! Адреса-то на пергаменте нет.
Задумчиво прикусив губу, Гермиона развернула пергамент.
«В «Дырявом котле». В семь». Написано знакомым каллиграфическим почерком. И ни слова больше.
Гермиона недовольно поджала губы. Пусть у неё и не было планов на сегодня, да и на весь упавший ей как снег на голову отпуск, сюрпризов она не любила. Более того — отправитель прекрасно об этом знал и обычно сводил их к минимуму, но…
— Ну и как это понимать, Малфой? — пробормотала Гермиона рассеянно. Сперва исчез на месяц, так и не объяснив, чем столь рьяно увлёкся, что перестал находить для неё время, а теперь подбросил письмо в почтовый ящик. Почему не зашёл, раз уж был здесь? Сегодня она и спросит.
***
Ансамбль шагов, разговоры в темпе аллегро, вибрато смеха — Гермиона так давно не посещала Косой переулок, что привычный шум волшебной улицы казался музыкою. Очаровывающей и в то же время отталкивающей, чужой и тревожной.
Последний раз она была здесь перед Рождеством, почти год назад. Когда Гермиона в который раз сказала себе, что нельзя собственноручно запирать себя в бабушкином доме и корпеть над очередным руническим переводом для Министерства. И из этого в который раз ничего не вышло…
Гермиона тряхнула копной каштановых кудряшек, мысленно приказывая себе подумать об этом, когда вернётся домой. Она толкнула дверь, ведущую в «Дырявый котёл», и вошла внутрь. Да так и застыла на пороге, будто нежданно-негаданно попала под Петрификус. Глаза округлились от удивления, брови невольно поползли вверх.
В баре стояла тишина. Ни одного посетителя. Для «Дырявого котла» это было чем-то из рубрики фантастики. Здесь всегда много людей, много шума, много огневиски, много разговоров. Сейчас же — тихо. Невилл Лонгботтом, опершись о барную стойку, читал книгу.
— Привет.
Невилл вздрогнул, чуть не скинул книгу со стойки и неловко улыбнулся.
— Прости, увлёкся. Привет.
— У вас что, сейчас закрыто? Что-то случилось? На дверях же не было таблички. Или я не заметила?
Невилл вздохнул.
— На самом деле открыто, но уже полчаса, как никого нет. Даже номера все свободны, представляешь? Я вот решил о растениях почитать от нечего делать. Один раз Ханна попросила её подменить — и то я, видимо, что-то делаю не так.
Невилл развёл руками и неловко улыбнулся. Сейчас он очень напоминал того мальчишку, что первый раз переступил порог Хогвартса. Мальчишку, который боялся, что непременно завалит любое дело, за какое только возьмётся. Что сделает всё не так, допустит тысячу ошибок и заработает очередной строгий выговор, или того хуже — отработку.
— Я уверена, что это просто совпадение, Невилл, — сказала Гермиона ободряюще.
Ей совершенно не хотелось никого успокаивать, а в глубине души она злилась на себя за то, что зашла сюда. Два последних года жизни едва ли не затворницей оставили свой след: разговоры со старыми знакомыми больше не прельщали, они скорее походили на досадную необходимость. На неприятную задержку, перед тем как погрузиться в мир рунических переводов с головой. Гермиона понимала, что так неправильно. Нельзя отгородиться от окружающего мира на всю оставшуюся жизнь, делать переводы для Министерства, иногда встречаться с Гарри и Роном. Реже — с Малфоем. Утром и вечером пить с бабушкой на кухне травяной чай, говорить обо всём и ни о чём. О, даже у бабушки жизнь сейчас была более насыщенной! Каждый раз Гермиона говорила себе, что со следующего понедельника возьмёт себя в руки. Как же все её амбиции, в конце концов?! Как же её мечты и планы? Неужели она собирается всю жизнь просидеть с пером в руках среди увесистых старых словарей? Разве ей этого достаточно? Нет, так нельзя! Она способна на большее! Пора возвращаться в волшебный мир, пора приходить в себя.
А через пару дней привычная апатия сводила на нет весь запал. И так снова и снова. Те же мысли заевшей пластинкой.
Видимо, во время войны что-то в Гермионе сломалось, раз она не могла изменить ситуацию.
Вздох. А ну хватит, решила же — подумает дома!
— …меня слушаешь, Гермиона?
— Что, прости?
— Будешь что-то заказывать?
— Чай с мятой, пожалуйста.
— Сколько сахара?
— Без.
— Ты в порядке?
Вопрос застал её врасплох, с губ едва не сорвалось «Нет», в котором она не хотела признаваться даже самой себе.
— Конечно, — Гермиона широко и совершенно неискренне улыбнулась.
Невилл кивнул: то ли понял, что всё равно ничего от неё не добьётся, то ли ответ его не очень-то интересовал.
На часах было без десяти семь, и Гермиона присела за столик в углу так, чтобы хорошо видеть дверь. Невилл сосредоточился на чае и, хвала Мерлину, замолчал. Дверь распахнулась.
— Привет! Что-то случилось? Я очень удивился, когда мне пришло письмо от тебя, — Рон плюхнулся на стул напротив. — Привет, Невилл! Аврорат надоел так сильно, что ты решил переквалифицироваться?
Невилл фыркнул:
— О да, но не сомневаюсь, что Робардс меня и здесь достанет.
Они дружно рассмеялись над своим аврорским, а Гермиона нервно заёрзала на стуле.
— Рон, о чём ты говоришь? Я никакого письма тебе не отправляла.
Рон закатил глаза, смешно наморщил нос и раздражённо вздохнул.
— Нет, ну ты серьёзно? Не будь занудой. Ну хорошо — не письмо, а записку, довольна? Теперь я всё правильно сказал?
— Нет, я…
— О Мерлин, только не очередная лекция! Я больше не вынесу. Только от Робардса сбежал, а тут ты! Да что ж такое-то?
Они с Невиллом снова рассмеялись. Не насмешливо — по-доброму, но Гермиона всё равно ощутила лёгкий укол досады и раздражения. Она сложила руки на груди и строго взглянула на Рона:
— Рональд Уизли, я не писала тебе ни письмо, ни записку, ни что-нибудь ещё. Немедленно объясни мне, что происходит!
Голубые глаза, выглядывающие из-под рыжей чёлки, впервые за время разговора стали совершенно серьёзными.
Рон вынул из кармана сложенный вдвое пергамент и протянул Гермионе. Сердце сделало кульбит: такой же лист она нашла сегодня в почтовом ящике.
«В «Дырявом котле». В семь».
Аккуратные, округлые буквы.
— Это ведь твой почерк, Гермиона.
Её. Во всяком случае — очень похожий.
— Я списывал у тебя с первого курса. Я знаю твой почерк. Но ты говоришь, что этого не писала?
Вмиг перед Роном оказалось Прытко Пишущее перо и чистый пергамент.
— Есть идеи, что это может значить? Ничего странного с тобой в последнее время не происходило?
Казалось, не он меньше минуты назад громко смеялся с Невиллом. Не он закатывал глаза, смешно хмурил брови и шутил. Теперь перед Гермионой сидел аврор. Серьёзный и надёжный. С синяками под глазами и уже наметившейся морщинкой между бровей.
— Мне пришло точн…
— Чё хотел, Лонгботтом? — вдруг послышалось со стороны двери.
К барной стойке подошёл Теодор Нотт и мрачно зыркнул на Невилла исподлобья. Гермиона с Роном притихли и теперь с недоумением наблюдали за происходящим.
— Я? — переспросил Невилл.
Нотт фыркнул.
— Я уже выслушал от Аббот о том, что мы украли у вас фирменный рецепт мороженого, но, во-первых, я ваше мороженое не пробовал. Во-вторых, придумываю рецепты сам. Значит, так совпало. Бизнес есть бизнес. Ничего менять я не буду.
Голос у Нотта был хриплым. Казалось, для него непривычным было столько говорить. Он глотал окончания слов и выглядел крайне недовольным.
— Подожди. Мне конечно это совсем не нравится, — скривился Невилл, — но мы же закрыли тему. С чего ты взял, что я хочу с тобой поговорить?
— Фортескью, — буркнул Нотт и пожал плечами.
— Нотт, ты можешь вспомнить, что конкретно он тебе сказал? — не удержалась Гермиона и краем глаза заметила одобрительный кивок Рона.
Теперь Нотт смотрел исподлобья и с недовольством уже на неё. Раньше они никогда не общались. Когда пауза затянулась, Гермиона почувствовала, как к щекам начала приливать краска. Сейчас он хлопнет дверью и выйдет — очередная попытка напомнить, что она не принадлежит этому миру.
— Зайти в «Дырявый котёл». В семь.
Казалось, воздух вмиг стал гуще.
Нотт уже третий. Нотт — третий.
Мерлин, пусть это будет розыгрыш, своеобразное приглашение на чей-то праздник — что угодно, лишь бы ничего страшного не произошло!
Жарко. Гермиона расстегнула несколько верхних пуговиц на мантии, отряхнула волосы, стёрла со лба капельку пота, сжала в руках небольшую сумочку, раскрыла было рот, чтобы предложить уйти, но…
— Невилл, ты уверен, что не просил передать Нотту, чтобы он зашёл? — вмешался Рон.
— Сто процентов.
— Странно. Мне тоже пришло письмо якобы от Гермионы, где значится место и время.
— Мне пришло такое же, — вмешалась Гермиона.
— Такое же? То есть?
— Точно такой же лист пергамента, но почерк был… — Гермиона замялась.
— Ну?
— Драко Малфоя.
Рон откинулся на спинку стула и скривился.
— Почему я не удивлён?
— Перестань! Наверняка он тоже ничего не писал.
— Ох, ну да, он у нас святой Малфой! Никогда ничего подозрительного не делает.
— Хватит обсуждать моего друга! — гаркнул Нотт так, что Гермиона от неожиданности чуть не уронила сумку.
— Он вообще-то и мой друг тоже! — воскликнула она раздражённо.
— Ребят, — Невилл забарабанил пальцами по столу, и когда все перевели взгляд на него, продолжил: — Вас троих непонятно зачем пригласили сюда, а вы обсуждаете, кому Малфой друг? Серьёзно?
Гермиона встала и снова хотела было предложить уйти, но дверь в который раз отворилась. Астория Гринграсс проскользнула внутрь и замерла на пороге, с удивлением смотря на собравшуюся публику.
— Привет, — сказала она наконец.
Гермиона слышала, как поздоровался Нотт, а после воцарилась напряжённая тишина: все ждали, что ещё скажет Гринграсс.
— Мне пришла записка от тебя, Тео. У тебя что-то важное? А то мне через двадцать минут нужно будет бежать.
— Случайно, не вот такая? — спросил Рон и протянул Гринграсс свой экземпляр. В ответ она молча вытащила из кармана пальто точно такой же лист пергамента. Отличался только почерк.
— Что за ерунда?! Тео?..
— Не писал ничё. Почерк оч похож на мой.
— Но…
— Добрый вечер, — послышался мелодичный голос Луны Лавгуд. Она хотела было что-то сказать, но дверь снова отворилась: вошли Гарри и Джинни.
— Ой, ребят, вы решили встречу выпускников организовать? — Джинни была явно ошарашена, увидев такую разношерстную компанию, но виду не подала.
Никто не успел ответить, когда дверь в очередной раз распахнулась, пропуская нового посетителя. Малфоя. Он и поздороваться не успел, когда часы за спиной у Невилла начали бить семь.
Тихо. Все умолкли, будто в ожидании чего-то. Слышен был только бой часов. Один раз. Два. Три… Семь.
Гермиона невольно пересчитала присутствующих. Один. Два. Три… Девять.
Не десять. Но ей определённо не нравились ассоциации, которые вызывало у неё происходящее.
— Почему все притихли? Неужели меня обсуждали?
Гермиона невольно закатила глаза: если Малфой поймёт, что мир крутится не вокруг его белобрысой персоны, это будет уже не Малфой, правда?
— Давайте поговорим на улице, —предложила она.
Рон кивнул. Нотт молча двинулся в сторону выхода.
— Что случилось? — напрягся Гарри, поправил очки на переносице.
— На улице. Всё на улице.
Нотт несколько раз дёрнул ручку, но та не поддалась. Тогда он вынул из кармана палочку:
— Алохомора!
Не подействовало.
Только этого им сейчас не хватало!
Гермиона ощутила, как у неё начали подкашиваться колени. В баре, казалось, стало ещё жарче. Тыльной стороной ладони она стёрла пот со лба, прочистила горло.
— Давайте попробуем все вместе, — решительно предложила Гермиона, расправила плечи и подошла поближе. Вот бы почувствовать хоть сотую долю той уверенности, что звучала в её голосе!
Послышался шорох мантий — все потянулись за палочками.
— Раз, два, три… Алохомора!!!
Девять лучей света вырвались из кончиков волшебных палочек и метнулись в сторону двери — та дрогнула под напором, но с места не сдвинулась.
Протянув руку вперёд, Гермиона осторожно коснулась ручки и попробовала её повернуть. В баре было так тихо, словно даже мухи наблюдали за происходящим, затаив дыхание. Дверь не поддалась. Гермиона дёрнула сильнее.
— Да в чём же дело?! — воскликнул Невилл ошарашенно. Он отодвинул Гермиону в сторону и вцепился в ручку. Дёрнул раз, сильнее, ещё сильнее. Гермионе казалось, что с каждым его рывком у неё внутри всё переворачивалось и падало, падало… Падало всё ниже и ниже. Под землю и прямо в Ад. Если он существует.
Или его новая локация — это «Дырявый котёл»?
Невилл побледнел.
— Ничего не понимаю, — сказал он наконец.
— Кто заходил последним? — спросил Рон, скрестив руки на груди и вперив в Малфоя яростный взгляд.
Малфой ухмыльнулся.
— Я польщён, Уизли. Уж не думал, что ты считаешь меня сильнее всех вас вместе взятых.
— Не сильнее, а хитрожопее, Малфой. Это, знаешь ли, разные вещи, — а затем зло и почти по слогам: — Что ты сделал с дверью?
— Рон, даже если бы Малфой и сделал что-то с дверью…
— Нужно попробовать второй выход, — перебил Невилл, не дав Гермионе закончить. Не то, чтобы это в самом деле было нужно. Все и так понимали: никакое заклятие Малфоя такого натиска бы не выдержало.
Они попробовали и второй выход, и несколько более мощных заклинаний, и даже зачем-то Сектумсемпру, но ни первая, ни вторая дверь не открылась. Открывались только окна, но возле них было такое мощное защитное поле, что никто так и не смог его пробить.
— Возможно, дверь удастся открыть снаружи, — предположила Астория, нервно барабаня пальцами по столу.
Невилл тут же воодушевился и подошёл к окну:
— Ханна должна зайти в десять.
— Почему мне кажется, что она не придёт? — буркнул Нотт.
Никто не ответил, но в глубине души Гермиона была согласна с Ноттом. Хотя ей очень-очень хотелось верить, что шестое чувство её подводило…
За своими мыслями Гермиона и не поняла, как через пару минут оказалась за одним столиком с Гарри, Роном и Джинни и когда умудрилась пропустить мимо ушей часть их разговора.
— …пришло письмо вам?
— От Луны, — ответила Джинни.
Услышав ответ, Гермиона невольно повернулась в сторону Лавгуд и чуть не подавилась чаем. Возле Луны стоял Малфой, и они вдвоём увлечённо что-то обсуждали.
— Всё нормально? — спросил Гарри, похлопав её по спине.
Гермиона кивнула, выдавив из себя улыбку, — и разговор за их столом возобновился.
«Нет, ненормально. Какого лешего он за этот вечер ни разу не подошёл ко мне, но сейчас говорит с Луной?! Разве они раньше общались?»
Через несколько секунд Малфой вернулся к Нотту и Гринграсс, а Лавгуд подсела к Невиллу. Только тогда Гермиона наконец перевела взгляд на сидящих рядом с ней друзей и снова прислушалась к разговору. Джинни посмотрела на неё со странным выражением на лице, в глазах — подозрение. Гермиона вопросительно приподняла брови, но Джинни ничего не сказала, молча перевела взгляд и рассмеялась шутке Рона.
Все переговаривались и в то же время пристально наблюдали за стрелками часов. Ханны всё не было. Она не появилась ни в без пятнадцати десять, ни в десять ровно, ни в половину одиннадцатого.
Невилл выглядывал через окно на улицу, но к «Дырявому котлу» никто не приближался. Он кричал и махал руками, высунувшись через открытое окно, но проходящие мимо волшебники, похоже, не видели и не слышали его.
С каждой минутой Гермионе становилось всё больше не по себе. Если это розыгрыш, то пора бы его заканчивать.
— Невилл, что-то случилось? — тихо произнёс женский голос с едва заметным испанским акцентом, и все повернулись на звук. Возле барной стойки стояла невысокая миловидная брюнетка. Гермиона помнила её лицо со школы, но ни за что не назвала бы имя. Брюнетка поправила и без того идеально сидящий фартук, нервно прикусила губу. Ей определённо не нравилось находиться в центре внимания. Она стушевалась и вперила взгляд в пол.
Невилл с угрюмым выражением лица закрыл окно и, вздохнув, ответил:
— Кто-то заблокировал оба выхода.
Брюнетка вопросительно приподняла брови.
— Я не знаю, Марс, — отмахнулся Невилл, устало прикрыв глаза рукой.
«Марс?» — мысленно удивилась Гермиона. А через секунду вспомнила: девчонку звали Марсела Кортес, она училась на Хаффлпаффе вместе с Ханной Аббот. Гермионе Марсела не запомнилась ничем, кроме разве что ярко-зелёных глаз.
Кто-то предложил попробовать открыть дверь ещё раз, на этот раз с Марселой. Гермиона на автомате поднялась, на автомате наложила заклятие вместе со всеми, особо не удивившись, когда оно не сработало.
— Здесь есть ещё кто-то из персонала? — спросил Рон у Кортес, когда стало очевидно, что попытки открыть дверь бесполезны.
Та только молча покачала головой.
— Десять, — прошептала про себя Гермиона.
— Что, прости? — спросила стоящая рядом Джинни.
— Ничего, Джинни, ничего.
Но внутри всё перевернулось от того, что появилось ещё одно подтверждение её неприятной догадки.
Невилл подошёл к барной стойке и вытащил откуда-то снизу аккуратную коробочку, в которой хранились ключи.
— Я предлагаю идти спать. Мы всё равно ничего не можем сделать. Если Ханна не пришла сегодня, то появится здесь завтра утром, — он положил на стол девять ключей от комнат наверху.
Гермиона была уверена, что Невилл сомневался в правдивости своих слов, но следовало отдать ему должное: держался он хорошо. Поэтому она подошла первой, взяла один из предложенных ключей и поднялась наверх вслед за Невиллом. За ними пошли все остальные.
Никто не переговаривался. Слышны были только шаги. Ведущая наверх лестница скрывалась в полутьме. И потому звуки шагов казались как никогда зловещими. Даже если эти шаги — твои собственные.
Гермиона старалась дышать глубоко, чтобы не поддаваться всеобщему волнению, но это почти не помогало. Клубок тревоги в области солнечного сплетения становился всё больше и больше. На него наматывались новые нити — беспокойные мысли. Он увеличивался, сдавливая внутренности...
Дойти до своей комнаты Гермиона не успела: Рон перехватил её руку, молча кивнул в сторону Гарри и Джинни. А через несколько секунд все они сидели в комнате Гарри и мрачно смотрели друг на друга. В спальне царил полумрак, разгоняемый только парой канделябров. За окном — ни звука. Косой переулок спал, все магазины были закрыты. Только в «Дырявом котле» творилось чёрт знает что.
Джинни встала с кровати и теперь расхаживала туда-сюда по комнате. Рон гипнотизировал взглядом свой блокнот, где было написано следующее:
«Я — Гермиона
Гарри, Джинни — Луна
Гермиона — Малфой
Невилл — никто не писал
Кортес — никто не писал
Нотт — Фортескью, Нев
Астория — Нотт
Луна — Малфой
Малфой — Гермиона»
Когда он только успел всех спросить?
— Тот, кто написал эти записки, должен знать почерк Гермионы, Луны, Малфоя и Нотта, — подытожил Рон.
— Тот или те, — возразила Джинни. — Кто сказал, что наше заключение организовал один человек?
Гермиона нервно сглотнула:
— Гарри, тебе это ничего не напоминает?
Тот неверяще помотал головой и отмахнулся.
— Лучше бы не напоминало.
Гермиона кивнула.
— Надеюсь, мы просто себя накручиваем.
— В чём дело? — вмешался Рон, оторвавшись наконец от своего блокнота.
— Есть такая книга — «Десять негритят». Известный детектив Агаты Кристи. Десять человек попадают на остров, один из них убийца, в живых не остаётся никто.
Рон фыркнул.
— И кто об этом знает? Ты и Гарри? Ну и, может, эта полукровка с Хаффлпаффа. Как там её?
— Марсела, — подсказала Гермиона.
— Да не важно, — отмахнулся Рон. — Вряд ли кто-то ещё в курсе. Ну, а вы не стали бы такого делать, эта Мирцелла…
— Марсела.
— Да хоть конь в пальто! Так вот, эта Марсела на убийцу не тянет. А мы не на острове, а в «Дырявом котле». Здесь всегда уйма посетителей. Если завтра нас не обнаружат, я очень удивлюсь. Да и кому нужна наша смерть? Пожиратели в Азкабане. Кроме Малфоев. Но у Малфоев нет мотива. Так что… — Рон развёл руками.
В какой-то степени Гермиона с ним соглашалась. Будь они у чёрта на куличках, сценарий «Десяти негритят» можно было бы реализовать, но в Косом Переулке — другое дело. Зачем убийце так рисковать? Рон прав. Глупости это всё.
Гермиона зевнула, прикрыв рот рукой. Она вдруг почувствовала себя уставшей. Этот день тянулся непозволительно долго — пора бы его закончить.
— Будем надеяться, что ты прав, Рон. Всем сладких снов, — Гермиона ещё раз зевнула и, получив ответные пожелания спокойной ночи, выскользнула из комнаты. Вслед за ней вышли и Рон с Джинни.
Гермиона на секунду остановилась в нерешительности посреди коридора и осмотрелась. Поговорить бы ещё с Малфоем. Он никогда раньше не пропадал на целый месяц почти что без объяснений. Но не стучать же теперь во все двери, чтобы выяснить, какая его, правильно? Расстроенно вздохнув, Гермиона пошла к себе.
Спустя пару минут раздался стук.
— Не спишь? — послышался знакомый голос из коридора.
— Заходи.
Дверь тут же отворилась, Малфой проскользнул внутрь и с я-король-мира выражением лица чинно уселся на кровать.
— Что ты об этом думаешь? — спросил требовательно. Как если бы не он не давал о себе знать целый месяц. Нет, точно не он — кто-то другой.
— Даже говорить не хочу, — помотала головой Гермиона.
Малфой хмыкнул:
— Хвала Мерлину! Мы с Тео минут двадцать слушали лекцию Астории на тему: «Нас всех убьют, нужно что-то делать».
— Убить кого-то первым? — мрачно уточнила Гермиона.
— Кого ты выберешь? — спросил вкрадчиво.
Ох Малфой! Ох этот его взгляд! Взгляд змея-искусителя и невинного агнца одновременно. Глаз не отвести.
— Самого хитрожопого, конечно, — Гермиона не сдержала улыбки.
— О нет, Грейнджер! — Малфой скорчил гримасу ужаса. — Самоубийство — не выход.
Она хихикнула.
— Ещё какой выход, учитывая что других у нас-то и нет.
Губы Малфоя улыбнулись шутке, но его глаза больше не улыбались.
— Как ты? — спросил он серьёзно.
Гермиона пожала плечами:
— Хочу разобраться.
— Думаешь, Астория права?
— Мне бы этого не хотелось.
— Но если она права…
— Малфой…
— Нет, не перебивай, — возмутился он. — Так вот, если она права, то кто по-твоему… кхм… нас здесь собрал?
— Тот, кто не дружит с головой, — фыркнула Гермиона.
— Например?
— Луна?
Нет, на самом деле она так не думала. Но когда Малфой говорил с Лавгуд сегодня вечером… Ох, ну что за глупости?! Он же просто говорил, а не обнимал, целовал и дальше по списку.
— Луна? — удивлённо повторил Малфой.
— О чём ты с ней говорил, кстати?
— Об общем проекте, — он непринуждённо пожал плечами и улыбнулся уголками губ.
— Том самом, о котором ты не говоришь мне?
Не то чтобы Драко в самом деле мог сказать что-то конкретное о проекте Отдела тайн, но она так привыкла слушать его иносказательные и часто непонятные истории, что теперь была не готова от них отказаться.
— Знаешь, я сочувствую твоему будущему парню, Грейнджер. Если меня ты ревнуешь к общим проектам, то к чему ты будешь ревновать его? Или лучше спросить, к чему ты не будешь его ревновать? — Малфой сделал вид, что всерьёз над этим задумался. Гермиона, фыркнув, легонько стукнула его по плечу.
— Да ладно тебе. Я же пообещал, что расскажу. Только позже.
Гермиона хотела было поспорить, но не стала, прикусила язык. Оно того не стоило.
— Спать? — спросил Малфой, наконец заметив, какой усталой она выглядела.
— Спать.
— Спокойной ночи.
— И тебе.
Он улыбнулся и вышел.
У него совсем не такая улыбка, как у Рона. Не такая открытая и искренняя — но в ней свой шарм.
Наверное, так улыбаются сфинксы, когда загадывают особенно каверзные загадки. Одними уголками губ и глазами. От этого внутри что-то переворачивается, разбивается и складывается заново. Улыбка-обещание, улыбка-ребус. Улыбка, которая раз за разом всплывает перед мысленным взором...
Гермиона трансфигурировала лежащую на столе салфетку в ночнушку и, быстро переодевшись, нырнула под одеяло. Всё завтра, сегодня она слишком устала.
