Глава 1Когда на приём в клинике к Уилсону пришла первая пациентка по имени Эмбер, он не обратил на это особенного внимания.
Когда спустя два часа появилась ещё одна, он чуть поморщился.
На следующий день, когда явилась третья, он целую минуту, стоя в коридоре, оцепенело таращился в карту, пока Бренда Превин не спросила его: "Что-нибудь случилось, доктор?"
К моменту, когда за двое суток он встретил уже пятую Эмбер среди своих пациентов, Уилсон был убежден, что в этом замешан Хаус.
Полное ее имя было Эмбер Йорк, и у нее был грибок стопы. Перед тем на прием приходила Эмбер Фастоу - с опоясывающим лишаем, а перед ней - Эмбер Вильямс, с ОРВИ, а до того была Эмбер Прайс со сломанным пальцем на ноге. Самую первую из них звали Эмбер Тэйлор, и он уже не помнил, что у нее было.
Он отправился к Хаусу, но этот мерзавец, конечно, все отрицал. Он зашел и к Кадди, но она лишь долго молча смотрела на него, и он понял, что и она здесь ни при чем.
Он вздохнул и вернулся к работе в клинике.
Эмбер Фицпатрик, двадцать один год. У нее были темно-каштановые волосы, голубые глаза и острый приступ гонореи, которую она подхватила, переспав со своим начальником.
Эмбер Касарез, тридцать два года. Кареглазая блондинка, сломала правый мизинец на любительском матче по софтболу.
Эмбер Джессапс, сорок восемь лет. Рыжеволосая, зеленые глаза, пищевое отравление из-за плохо приготовленного голландского соуса.
Всех их Уилсон лечил, всех отправлял домой с рецептами и рекомендациями, или просто говорил выпить две таблетки аспирина и завтра утром позвонить ему. И, кажется, никто-никто - ни Кадди, ни Марко, ни Бренда - не замечал, что за две последних недели каждая его пациентка носила имя Эмбер.
Он раздумывал, не наказание ли это свыше. За что, он не знал, но, за что бы ни было, наверняка он заслужил это.
Он пытался убедить себя, что это просто какое-то невероятное совпадение. В конце, концов, Эмбер - достаточно популярное имя.
Однако после тридцать второй по счету Эмбер он почувствовал, что не в силах вынести еще хоть одну. Он хотел пропустить сегодня работу в клинике, но из-за очередной забастовки медсестер в больнице не хватало рабочих рук.
Хаус, разумеется, появлялся в клинике лишь изредка и неохотно - помаячить издали в коридоре, - так что основная нагрузка легла на плечи Уилсона. Практически это означало для него увеличение рабочих часов в клинике. И все больше и больше пациенток с именем Эмбер.
Эмбер Стоунсайфер, один год, ушная инфекция.
Эмбер Рубин, одиннадцать лет, острый фарингит.
Эмбер Тиквелл, девятнадцать лет, конъюнктивит.
Среди них была даже Эмбер Уилсон - это имя так напугало его, что он на несколько минут закрылся в туалете, чтобы прийти в себя. Побрызгав себе в лицо водой, Уилсон мельком поймал свой взгляд в зеркале. На него смотрел незнакомый человек с землистым цветом лица и запавшими, окруженными тенью глазами.
На следующий день ему удается ненадолго забыть о потоке бесконечных Эмбер из-за нового утреннего аврала, швырнувшего больницу в состояние бешено крутящегося колеса: на лакокрасочном заводе произошла утечка химических веществ. Облако токсинов, выпущенное в воздух, ядовитой дымкой блокирует солнце.
И он даже испытывает нечто вроде облегчения, когда первой пациенткой на следующий день оказывается Эмбер Волакис.
Когда он открывает дверь в смотровую, она уже сидит там на краю кушетки.
Волосы ее завиты и уложены идеальными локонами. На ней простые джинсы и знакомая рубашка - одна из его собственных, цвета французской лазури, что подчеркивает оттенок ее глаз.
В смотровом кабинете светло. Все залито мягким светом, какой бывает только летом после полудня, когда все кажется застывшим и одновременно мерцает бликами, а от голых нагретых камней призрачным миражом поднимается пар. Откуда-то издали до него доносятся звуки улицы - гудки и рев разворачивающихся машин.
Она улыбается ему, и сердце в его груди переворачивается. Свет становится ярче.
- Привет, мой хороший, - говорит она. - Так здорово, что мы снова встретились.
