Глава 1— Какое у тебя самое любимое место?
Хаус лежит на спине, растянувшись, чуть прикрывшись простыней. Пот на коже подсыхает, оставляя несвежую липкость. В окна льётся лунный свет, отбрасывая в темноте спальни странные тени.
Простыни пахнут потом и сексом. Такое с ним впервые с тех пор, как… Боже, да он и не помнит, когда в последний раз переспал с кем-то.
— У меня нет любимых мест, — говорит он.
Простой ответ. Самый честный. С проститутками легко быть честным. Не сказать, чтобы он так часто откровенничал с проститутками, но и обращается к ним он не так уж часто.
Она смеётся в ответ. Сухой, хрипловатый смешок. Черри — так, она сказала, её зовут, когда он впускал её в квартиру.
— Ой, да ладно. У всех есть любимые места на свете, где они любят бывать. — Она поворачивается на бок, обнаженной грудью к нему, и подпирает рукой голову. — Даже у нас, пустых, хладнокровных шлюх.
— И какое же у тебя любимое? — парирует он.
— Мы с тобой говорим сейчас не обо мне.
— А мне о себе неинтересно.
— Дружище, но это ведь ты первый захотел поговорить. Люди беседуют лишь для того, чтобы кто-то их выслушал.
— Или же просто любят слушать звук собственного голоса…
Положив руку к нему на грудь, она легонько водит пальцами по волоскам на коже. Он не возражает. Какая разница? Всё равно он скоро заплатит ей, и она уйдёт от него в холодную ночь.
— Уж поверь мне, — говорит она. — Никто и никогда не будет говорить с проституткой, если ему не одиноко.
— Как мило! Будто это какая-нибудь невинная социальная профессия…
— Мне просто платят за то, чтобы люди могли провести со мной время. Час или около того. Ты ведь тоже платишь мне за это?
Секунду Хаус раздумывает об этом. Её рука нежно водит по его груди, пальцы легко поглаживают кожу. Если закрыть глаза, то на секунду можно вообразить почти явственно, что к нему прикасается кто-то ему небезразличный. Хотя он не уверен, что помнит, каково это.
— Тебя не касается — за что я тебе плачу…
— Ну, ты нанял меня на три часа. У тебя осталось ещё почти два часа в запасе.
— И что? — резко отозвался он. — Я ведь уже сказал, что тебя не касается, за что я плачу тебе.
— Моя работа меня касается, потому что это моя работа.
Хаус открыл рот, чтобы возразить ей… Но не стал. Он ведь платит ей не за то, чтобы вступать с ней в спор. И не за то, чтобы прятаться от нее, скрывая свою сущность. Нет смысла прятаться от проституток. Те видят слишком много опустошенных, сломленных людей, чтобы можно было одурачить их притворством. И Хаус ощущает странную благодарность за это.
Это своеобразное маленькое облегчение — уступить этому чувству, и он поддается ему на некоторое время. Он лежит, отвернувшись, и когда она проводит рукой по его шее и поглаживает пальцами его нижнюю челюсть, он чуть поворачивает голову навстречу этому движению.
— Я не уверен, что знаю вообще, что такое счастье, — тихо признаётся он.
— Ты никогда не был счастлив?
— Был когда-то.
Она запускает руку в его волосы. Пальцы в волосах — его единственная слабость. Он позволяет себе прикрыть глаза.
— И что же случилось потом? — спрашивает она.
— Жизнь случилась.
— Для кого-то жизнь — это хорошо.
— Видимо, я не отношусь к тем счастливчикам.
— И как её звали?
— С чего ты взяла, что всё дело было в одном человеке? И что это — женщина?
— Я занимаюсь этим бизнесом уже давно. Если люди ищут секса не для того, чтобы восполнить себе что-то, что не могут получить в другом месте, и не затем, чтобы поддержать некую зависимость, то они обычно тоскуют по кому-то.
Её слова вызывают неожиданную, скручивающую боль в груди.
— Она давно ушла из моей жизни. — Он чувствует, как ногти Черри слегка царапают кожу головы, а большой палец движется вниз по его виску. — Как твоё настоящее имя?
— Черри. Я же тебе сказала.
— Нет, — не соглашается он. — Настоящее имя.
— Я не могу тебе сказать.
Он, разумеется, это знает. Это из тех же правил, по которым проститутки не целуют клиентов в губы.
Но всё же…
— Я никому не расскажу.
— Дело не в этом. Мне платят не за то, чтобы я была реальной девушкой.
— Мне кажется, со мной ты вполне реальна.
— В твоём воображении — возможно.
Она снова проводит рукой по его груди. Её прикосновение так обманчиво нежно, так обманчиво искренне. Ему почти хочется повернуться и поцеловать её, просто чтобы ощутить эту связь, это чувство, что он находится где-то, с кем-то, кому он принадлежит…
Она права, осознает он. Это всё в его воображении.
— А ты хорошо знаешь своё дело, — с лёгкой усмешкой говорит он.
— Да, я знаю.
Открыв глаза, он видит её взгляд, устремлённый на него.
— Сколько ещё там осталось времени?
— Час сорок пять минут.
Он кивает.
— Просто… Продолжай делать, что делаешь.
— Ты больше заводишься, когда тебя просто трогают?
— Нет. — Он вновь с тихим вздохом закрывает глаза, когда её рука скользит сквозь его волосы. — Я просто хочу, чтобы деньги были потрачены не зря.
Он чувствует, как её голова ложится к нему на плечо, а тело прижимается к боку, такое тёплое, ощутимое и реальное. Когда она обнимает его одной рукой, он мысленно заменяет её присутствие на чьё-то другое, столь же реальное, вроде той, что давно ушла из его жизни, и это ощущение — совсем как место, где он больше всего любит бывать.
Во всяком случае, близко к этому. Ну, хотя бы немного.
