Глава 1«В день священной тайны, когда раскроет свое сердце сама тишина, удача воедино сольется со смертью. И тогда явится само Прорицание из плоти. И две крови сольются в одном теле, даруя нашему роду шанс на возмездие»
07. 07 1978
В больнице слышались женские крики. Вот только к несчастью это не имело отношения. Патрик улыбался, потому что знал, что совсем скоро он увидит не только Джулию, но и их малыша. Мужчина старался быть собранным и спокойным. Правда, ему было довольно сложно, когда его мать открыла окно в узком коридоре и выглянула наружу: прямо в окно заглядывали три кошки. Их шерсть была настолько темного окраса, будто это сама ночь. Патрик чуть сморщился, когда они начали громко мяукать.
— Мам, пожалуйста, прикрой окно, они дико раздражают, — все же обратился он к темноволосой женщине.
Она же будто и не слышала его. Вдруг она обратила внимание на трех воронов. Птицы громко каркали и кружили вокруг едва распустившихся роз. В один момент вороны умолкли и приземлились прямо возле черных кошек. Женщина странно улыбнулась, ощущая и гордость, и смятение одновременно.
— Кажется, у тебя родилась дочь, Патрик, — обернулась она к сыну.
Мужчина с удивлением посмотрел на мать. Однако так и оказалось: уже спустя некоторое время он увидел свою супругу Джулию и их маленькую дочь. Даже через несколько дней пара не могла решить, как назвать девочку. По этой причине бабушка настояла на своем варианте — Сиббила, что значит «провидица». Подходящее имя для этой волшебницы, подумалось Саре, матери счастливого молодого отца.
01. 09. 1989
Прошли годы, за которые весь магический мир пережил немало бед. Армия темного волшебника Волдеморта рушила дома, убивала маглорожденных и пытала самых смелых, кто решался выступить против. Любой, кто решился назвать его имя, попадал в «лапы» Пожирателей смерти, верных приспешников мага. Однако прошли годы, и Тот-кого-нельзя-называть отступил, не сумев сразить маленького мальчика Гарри Поттера. С тех пор Волдеморт исчез, но оставил после себя потери.
Семья Ванденберг ощутила войну сполна. Горечь сразила молодого отца Патрика, когда его супруга Джулия была убита Беллатрисой Лестрейндж, Пожирательницей смерти, верно служившей Темному лорду. Провинилась Джулия перед армией мага в том, что не была рождена волшебницей. Ее тело муж нашел прямо в их спальне, когда их дочь, слава Мерлину, была у его матери. До сих пор он помнит умиротворенное лицо своей жены: она лежала так, будто просто уснула, а ему в памяти отпечаталось все — ее каштановые кудрявые волосы, легкая усмешка, карие глаза и правая рука, на которой красным виднелась надпись «Предатели крови». Теперь он смотрит на то, как она похожа на нее. Его дочь.
Девочка с чуть кудрявыми волосами стояла возле поезда, который уже скоро должен был в первый раз увезти ее в Школу чародейства и волшебства Хогвартс. Патрик ободряюще положил руку на ее плечо, когда вдруг она спросила:
— Пап, ты же заберешь меня на Рождество? Ты обещал, — произнесла она, посмотрев на отца глазами своей матери.
— Конечно, а пока что, — указал он на вагон, — тебе пора познакомиться с такими же волшебниками, как и ты.
— Не такими же, — девочка обратила внимание на свою бабушку, которая тоже пришла провести ее, — помни, что ты немного отличаешься от них. В тебе другая кровь, Сиббила, наших предков. Но это не делает тебя хуже. Ты должна черпать из этого силу.
— Мама, прекрати, — почти что прикрикнул Патрик.
Его раздражало, когда всякий раз его мать начинала рассказывать девочке о каких-то предках и их величайшем наследии. Она же еще ребенок, черт возьми. Да, и все это сказки, как думал он всю свою жизнь. Вот только Сара считала иначе. Пока мать и сын обменивались недобрыми взглядами, девочка вздохнула и сказала:
—Мне пора, ведь так? — когда ее отец кивнул, она вошла в вагон «Хогвартс-экспресса» в первый раз.
Патрик Ванденберг все еще неодобряюще смотрел на мать. Женщина не обижалась. Ведь главное, что она знает правду. И ее внучка тоже узнает все сполна, когда станет немного старше. До сих пор на столе женщины в ее старом кабинете лежал пергамент не первой свежести, на котором была вся истина. Просто еще рано. Слишком рано.
* * *
Сиббила тогда не знала, что навсегда запомнит момент, когда впервые войдет в этот замок. Такой большой и величественный. Внутри ее, как и всех первокурсников, ожидала шляпа. Как оказалось, именно шляпа решала, на какой факультет поступит ребенок. На деле все было довольно просто: в Гриффиндор попадали храбрецы, в Хаффлпафф — трудолюбивые и честные, в Равенкло — умные и мудрые, а в Слизерин — решительные хитрецы.
Девочка отвлеклась от своих мыслей, когда профессор Минерва Макгонагалл назвала ее имя. Юная волшебница несмело села на стул, когда на ее голове появилась та самая шляпа, от которой она совсем скоро услышала:
«Удивительно трудно, — голос шляпы звучал неуверенно, — есть правда, сила, желание быть храброй, но нет готовности пожертвовать собой ради любого живого человека. У вас необычное будущее, мисс, а пока что, пусть будет так. Гриффиндор!
Сиббила и опомниться не успела, как ее проводили за большой стол, где сидели ученики ее факультета. Все ребята, которые уже прошли распределение, начали общаться, а ей почему-то стало немного не по себе. Она уже думала, что и не найдет себе друга, когда рядом появился улыбчивый парень, уже вовсю уплетающий пудинг.
— Эй, привет, — он резко обратился к ней, — меня зовут Ли Джордан, а тебя?
Сиббила назвала свое имя с чувством пришедшего к ней спокойствия. Теперь она знала, что все будет хорошо. Уже в ту самую минуту она ощутила, что у нее появился друг. Только после этого ей все же захотелось попробовать тот самый пудинг. Почему бы и не начать историю с пудинга, подумалось ей.
* * *
Первые три года в Хогвартсе прошли для Сиббилы довольно быстро. Девочка даже полюбила учебу там. Вот только если, например, с Зельеварением у нее все удавалось прекрасно (пусть и профессор Северус Снейп был скуп на похвалы), то с Заклинаниями было довольно сложно. У ее друга Ли Джордана все получалось намного быстрее, из-за чего он порой смеялся над ней, хоть и не со зла, конечно.
На втором году обучения Ли все же согласился помочь подруге с некоторыми заклинаниями, но уже после Рождества таких посиделок становилось все меньше и меньше. К концу года мальчик предпочитал бросать навозные бомбы в кабинет завхоза Филча вместе с близнецами Уизли, их однокурсниками, вместо того, чтобы уделить внимание ей. Тогда, когда ничего из шалостей Уизли и Джордана не планировалось, тоже нередко их встречи откладывались. Причина у Ли была серьезная: отработки в кабинетах замка за уже проделанные глупости.
Нет, Сиббила не обижалась на друга. Они по-прежнему общались, но все же ему стали ближе их однокурсники-близнецы. Сначала ей было немного грустно, но позже девочка расслабилась и решила попробовать больше пообщаться с соседками по комнате. В девичьей компании ей оказались рады, так что одиночества она не ощущала.
Вот третий год в школе запомнился Сиббиле больше всего. Наверное, по причине того, что на ее факультет поступил Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил. Именно он, будучи совсем ребенком, смог избежать смерти от рук Волдеморта. Как ни странно, именно в этом году начало происходить что-то необъяснимое: то в замке появляется тролль, то начинаются разговоры о том, что, мол, учитель Защиты от темных искусств был на стороне Того-Кого-Нельзя-Называть, то ведьме приходилось ходить месяц в разноцветными волосами.
Последнее никак не связано с поступлением Гарри Поттера в Хогвартс. Это все проделки Фреда и Джорджа, которые по просьбе Ли угостили ее безобидной конфеткой. Безобидной, но с сюрпризом. Хвала Мерлину, спустя месяц чары рассеялись, и она снова была похожа на себя.
И именно после третьего курса по возвращению домой она услышала странный разговор бабушки и отца. Чуть прислушавшись, она поняла, о чем они говорят. У нее прошла дрожь по всему телу, но она решила не уходить.
— Патрик, отпусти это, — говорила бабушка Сиббилы, — прошло столько лет.
— Посмотри на нее, она же копия Джулии, — вздохнул он, — иногда я думаю, что бы она написала ей в первом письме в Хогвартс, как бы приободрила в грустные моменты. Но я не узнаю этого. И Сиббил не узнает. Потому что Лестрейндж отняла ее у нас. Отняла, — шептал мужчина, сев в кресло у окна.
— Оттого, что ты добьешься «поцелуя дементора» для нее, твоя жена не вернется, сынок. Беллу приговорили к пожизненному заключению. Она уже получила свое, — женщина тут же решила перевести тему, — тем более что у тебя подрастает дочь. Ты ведь помнишь, что я тебе говорила о нашей родовой силе? Помяни мое слово, все так и будет.
— Она просто ребенок, мам, — выкрикнул Патрик, — если у нее не клеится с заклинаниями, если она случайно сожгла мебель в три года, или вдруг разорвала все свои игрушки одним только взглядом, когда обиделась на тебя за замечание много лет назад, — его голос начал слегка дрожать, — то это не значит, что она какая-то ведьма из рода, описанного в твоих сказках.
Сиббила глубоко вздохнула и вышла на улицу. Она решила немного пройтись от дома подальше, чтобы «переварить» все, что услышала. Ее расстраивает то, что отец все еще боится признать правду. Да, она верила бабушке. Не во всем, черты сказок она находила в ее рассказах. По крайней мере, она так считала сама. Однако отец не хочет верить в принципе, хотя все предельно ясно: для колдовства ей не была нужна волшебная палочка никогда ранее, саму палочку ей делали на заказ (причем трижды), потому что ни одна из большущей лавки Оливандера, местного мастера, не подходила ей. Умение управлять огнем, водой, черт, да даже людьми, как бы жутко это не звучало. Последнего она никогда не пробовала, но что-то внутри подсказывало, что она способна на это. Все предельно ясно: она ведьма — да, но не волшебница в чистом виде.
— Почему ты сидишь здесь? — рядом показалась рыжая девочка, на вид младше Сиббил точно на пару лет.
— Мне грустно, — пожала плечами шатенка, — а почему ты не в доме? Миссис Уизли обычно в это время уже готовит пирог.
Да, она хорошо знала эту семью, пусть и не слишком тесно была знакома с детьми, которых, к слову, было семеро. Мистер и миссис Уизли довольно часто говорили с ее отцом. У нее даже есть свитер, который Молли связала для нее. Правда, это было пару лет назад и на нее уже не налезает такая одежда. Эту девочку звали Джинни. Сиббил точно помнила это из рассказов отца.
— Она ругает братьев, им пришло плохое письмо из школы, — пожала плечами она.
— Почему им пришло такое письмо?
— Ты ведь учишься с ними, — удивилась Джинни, — за их «торжественные шалости», конечно.
Тут удивление Сиббилы прошло, и она поняла, что Джинни говорит не о Перси Уизли, который был одним из лучших учеников факультета и старостой школы. Речь идет о братьях-близнецах, которые то и дело нарушают покой всех и вся.
— А ты все же почему здесь? Почему тебе грустно? — девочка перевела тему, когда сама на вопрос вполне ответила.
— Бабушка считает, что я ведьма из древнего рода, а не волшебница, — Сиббил решилась открыться хотя бы кому-то за последнее время, — и это так. Я чувствую столько всего, что иногда не могу справиться сама. Но я не могу обратиться к бабушке или папе. Он переживает из-за смерти мамы, сколько его помню. И он боится за меня, я понимаю. Поэтому он пытается уберечь меня от всех рассказов бабушки. Скорее, он сам убеждает себя в этом, а не нас. В том, что все это сказки.
— Но почему ты не можешь к нему обратиться за помощью? — не понимала Джинни, — ты ведь сама говоришь, что он заботится о тебе.
— Он ссорится с бабушкой из-за этих ведьминских штучек, — вздохнула Сиббил, — и мне не хочется сделать только хуже.
Так, они проговорили еще довольно долго. Причем от жизненных трудностей девочки мигом перешли к другим вопросам. Особенно Джинни спрашивала разные вещи про Хогвартс. Она наверняка уже слышала от братьев много, но интерес не пропадал, ведь она уже через пару месяцев отправится на первый курс. Несмотря на разницу в возрасте, пусть и небольшую, Сиббил было сейчас комфортней с Джинни, чем со многими своими ровесницами.
—Джинни, — из дома Уизли вышла рыжеволосая женщина небольшого роста, увидев Сиббил рядом с дочерью, она улыбнулась и прибавила, — девочки, может, вместе войдете в дом? Пирог уже готов.
— Я же говорила, пирог, — шепнула Сиббил, и они с Джинни рассмеялись.
С тех пор они стали почти неразлучны. Во время обучения Джинни на первом курсе именно Сиббил защищала ее от насмешек ребят с факультета Слизерин, заплетала ее рыжие локоны в аккуратные косы перед занятиями, и поддерживала в моменты, когда первокурснице казалось, что у нее что-то не выходит. Все это должны были делать Фред и Джордж, ее старшие братья. Нет, Сиббил не считала, что они плохо относятся к сестре, но в тот период они больше интересовались тем же Филчем и его кошкой Миссис Норрис, а после появления у них какой-то странной карты, о которой они ничего не говорили никому, они и вовсе были «на своей волне».
Ситуация изменилась, когда в школе заговорили об открытии Тайной комнаты. Считалось, что когда-то давно там жил большой василиск, который убивал студентов. Смертей не было, но несколько учеников окаменели. Однако самое страшное для Сиббил и братьев-близнецов, что Джинни успела пострадать. Как оказалось, ее заманило чудище в Тайную комнату. Спас девочку Гарри Поттер, который уже слишком часто, по мнению Сиббил, стал попадать в подобные ситуации.
Прошло еще несколько лет, когда Сиббил увидела, что из маленькой рыжеволосой Джинни вырастает довольно симпатичная девушка. Они все еще проводили слишком много времени вместе. Перед своим третьим курсом Джиневра надеялась, что Сиббил пробудет хотя бы несколько недель лета у нее (хоть они и жили поблизости, для рыжей был важен именно такой расклад). Ведьма не хотела соглашаться. В чем смысл, если между их домами расстояние в 15 минут ходьбы? Однако желанию Джинни было суждено сбыться, хоть и по довольно неприятным причинам.
* * *
Джинни и Сиббил сидели в Норе, пока Молли уговаривала Фреда с Джорджем перестать пугать их младшего брата Рональда Уизли пауками. Подруги весело смеялись, наблюдая за происходящим. Неожиданно в дом вошел Патрик Ванденберг, отец юной ведьмы.
—Молли, я всего на несколько слов, — обратился он тут же к матери семейства, когда близнецы все же решили замолчать и прекратить терроризировать брата.
—Конечно, Артур тоже с тобой? — спросила Молли о супруге, зная, что мужчины вместе работают в Секторе по борьбе с незаконным использованием изобретений маглов.
—Нет, он будет несколько позже, — мужчина чуть поджал губы, видно, что ему было неловко, — мне нужно кое-куда отправиться вместе с нашими товарищами, — при этом он чуть приподнял одну бровь, мол, Молли все понимает, — и мать нужно отправить в более безопасное место.
—Я все поняла, Патрик, не заморачивайся, — Молли заметила, что дети вовсю подслушивают и решила облегчить ему задачу, — вы с Артуром, наверное, договорились, что в это время Сиббил побудет у нас. Мы не против, Джинни будет только счастлива.
Джиневра и правда улыбалась и была довольной, услышав это. Однако у Сиббил осталось неприятное предчувствие. Ее отец точно что-то недоговаривал. Это было слишком очевидно. Об этом она продолжила думать и вечером, когда в комнату к ним с Джинни залетели счастливые Фред и Джордж.
—Вы просто не представляете, — крикнул Фред.
— Куда мы отправимся уже через месяц все вместе, — поддержал брата Джордж.
— И куда же? — Джинни прищурилась, ожидая подвоха от братьев-шутников.
— Подсказываем. Большие трибуны, — Фред говорил уже тише, правда, Джинни все еще не догадывалась.
— Полеты на метле, — протянул Джордж, но когда Джинни и на это молчала, его брат не выдержал.
—Золотой снитч, сестренка…
— О боги, Сиббил, — Джинни набросилась на подругу так резко, что та чуть не поперхнулась чаем, — Мы едем на Чемпионат мира по Квиддичу.
Сиббил запомнит этот день надолго. Хотя бы потому, что тогда она еще не догадывалась, чем окончится чемпионат, и какая сила в ней проснется после ужасных событий. Да, тогда был, по сути, последний день их детства. Наступала война, хотя в тот момент они даже не могли об этом догадываться.
